Действующие лица: 6 ведущих, 6чтецов,В.А.Жуковский, А.С. Пушкин, Маша Протасова, экскурсовод герои сказки “Спящая царевна”: царь Матвей, царица, 12 чародеек (сценка)

Оборудование: репродукция портрета В.А. Жуковского кисти О.А. Кипренского, свеча, картины с пейзажами(времена года), набор открыток “В.А. Жуковский”, дневник, письма, перо, подарки чародеек, колыбель с куклой-младенцем, пяльцы, книги с произведениями В.А. Жуковского (выставка книг)

Вступительное слово педагога:

Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнёт о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.

В этих строчках короткого стихотворения Александра Сергеевича Пушкина “К портрету Жуковского” восхищают и изящность рифмы, и глубина мысли, и точность предсказания, которой могут позавидовать любые ясновидящие. Сегодня можно утверждать, что пророчество Пушкина сбылось!

Мы рады приветствовать вас, дорогие друзья, на нашей гостиной, посвященной 225-летию со дня рождения Василия Андреевича Жуковского. Жизнь и творчество великого романтика мы рассмотрим через призму его взаимоотношений с Александром Сергеевичем Пушкиным.

Почувствовать атмосферу I половины ХIХ века нам помогут:

В.А. Жуковский

А.С. Пушкин

Маша Протасова

Экскурсовод

Чтецы, ведущие

(Герои кланяются и рассаживаются по местам.)

Жуковский (сидя за столом, смотрит на пейзажи на стене, затем начинает писать):

Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и лёгкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть её изобразила?
Едва-едва одну её черту
С усилием поймать удастся вдохновенью…
Но льзя ли в мёртвое живое передать?
Кто мог создание в словах пересоздать?
Невыразимое подвластно ль выраженью?

Экскурсовод:

Выразить “невыразимое” мог Василий Андреевич Жуковский. В Третьяковской галерее висит его портрет, написанный в 1816 году Орестом Адамовичем Кипренским. Всё в этом портрете подчинено раскрытию внутреннего облика поэта-романтика: его задумчивый взгляд, направленный вдаль, его колеблемые ветром волосы, башни средневекового замка на фоне ненастного облачного неба, общий сумрачный колорит живописи. Это - Жуковский времени его наибольшей популярности, Жуковский - автор элегий и баллад, Жуковский, о котором Пушкин сказал самые точные слова…

Пушкин (обращаясь к портрету):

Что за прелесть чертовская небесная его душа! Он святой, хотя родился романтиком, а не греком, и человеком, да каким ещё! (Звучит музыка.)

1-й ведущий:

Это был человек, который считал, что главное в поэте- его дарование, и поэт должен настойчиво преодолевать жизненные препятствия, чтобы они не смогли замутить поэтического родника его души. Именно это привлекало Пушкина, который признавал, что Жуковский всегда сохранял человеческое достоинство. А трудностей в жизни Жуковского, которые сломили бы и озлобили бы любого другого человека, было немало.

2-й ведущий: (во время его рассказа на экран проецируются открытки с видами Оки, Белёва, Мишенского)

29 января (10 февраля) 1783 года в селе Мишенском, что в трёх верстах от уездного города Белёва Тульской губернии, появился на свет мальчик. Родители его – помещик Афанасий Иванович Бунин и пленная турчанка Сальха, при крещении получившая имя Елизавета Дементьевна. Крёстным отцом стал Андрей Григорьевич Жуковский – небогатый помещик из Украины, полудруг, полуслужащий в доме Буниных; крёстной матерью – 15 летняя Варвара Бунина, сестра мальчика по отцу.

Имя младенцу дали Василий (по-гречески – царь), записали так: Василий Андреевич Жуковский.

Марья Григорьевна, жена Бунина, приняла мальчика в своём доме, полюбив его, воспитывала вместе со своими внучками. Так среди девочек, в тишине и раздолье барской России, под благословением Оки начал свою жизнь будущий поэт.

Незаконное происхождение наложило определенный отпечаток на характер мальчика. Он был очень скромным, лишённым кичливости, высокомерия, барства.

Неброская красота природы в окрестностях Мишенского, тишина и спокойствие этих мест навсегда запали в душу поэта.

1-й чтец (стихотворение “Там небеса и воды ясны…”):

Там небеса и воды ясны!
Там песни птичек сладкогласны!
О родина, все дни твои прекрасны!
Где б ни был я, но всё с тобой
Душой
Ты помнишь ли, как под горою,
Осеребряемый росою,
Белелся луч вечернею порою
И тишина слетала в лес
С небес?
Ты помнишь ли наш пруд спокойный,
И тень от ив в час полдня знойный,
И над водой от стада гул нестройный,
И в лоне вод, как сквозь стекло,
Село?
Там на заре пичужка пела;
Даль озарялась и светлела;
Туда, туда душа моя летела;
Казалось сердцу и очам –
Всё там!...

Сентябрь-ноябрь 1816 г.

(Звучит фрагмент из “Времен года” П.И. Чайковского)

3-й ведущий: В 1800 году В.А. Жуковский блестяще окончил Благородный пансион при Московском университете, его имя было записано на золотую доску.

Служба в Конторе соляных дел была недолгой: мечтательного юношу манила другая страсть – поэзия. В апреле 1802 года он приезжает домой, в Мишенское. Здесь, по русским полям и холмам, он бродил и сочинял. Кудрявый, с мечтательными глазами, он прочитал друзьям перевод элегии английского поэта Т. Грея “Сельское кладбище” и вызвал всеобщий восторг Элегия была длинна, певуча, наполнена чистой и прекрасной печалью. Поэт сумел выразить своё “в чужом”. На деревенском кладбище спят “поселяне”, люди безвестные, но, может быть, и неведомые гении, так и ушедшие, не проявив себя, как уйдёт и сам юный певец этого кладбища, томно бродящий близ реки.

Элегия была напечатана в шестом номере “Вестника Европы”. Это уже был тот Жуковский, который входил в русскую литературу, чтобы занять в нем видное место.

2-й чтец (отрывок из элегии “Сельское кладбище”):

…Здесь пепел юноши безвременно сокрыли;
Что слава, счастие, не знал он в мире сём.
Но музы от него лица не отвратили
И меланхолии печать была на нём.
Он кроток сердцем был, чувствителен душою –
Чувствительным творец награду положил.
Дарил несчастных он чем только мог – слезою,
В награду от творца он друга получил.
Прохожий, помолись над этою могилой;
Он в ней нашёл приют от всех земных тревог,
Здесь всё оставил он, что в нём греховно было,
С надеждою, что жив его спаситель – Бог.

(Звучит музыка)

4-й ведущий :

Владимир Соловьёв находил, что лирическая поэзия России Х1Х века родилась близ Белёва – из лёгких строф молодого Жуковского.

Откуда появился этот новый, прекрасный звук – воздыхание, нежное томление, элегия и меланхолия? Прежде всего, это отозвалась собственная жизнь Василия Андреевича.

Послушайте дневниковые записи В.А. Жуковского 1805 года.

Жуковский (пишет в дневнике)

“Не имея своего семейства, в котором я бы что-нибудь значил, я видел вокруг себя людей мне коротко знакомых, потому что был перед ними выращен, но не видал родных, мне принадлежащих по праву; я привык отделять себя от всех, потому что никто не принимал во мне особливого участия и потому, что всякое участие казалось мне милостью. Я не был оставлен, брошен, но не был любим никем… Самое общество матушки, по несчастию, не может меня делать счастливым: я не таков с ней, как должен быть сын с матерью; это самое меня мучит, и мне кажется, я люблю её гораздо больше заочно, нежели вблизи…”

5-й ведущий:

Жуковский появился в литературе, когда Пушкину было два года. Ко времени вступления Пушкина в русскую литературу поэтическая манера Жуковского уже сложилась, он был признанным мастером поэзии. Критики в один голос утверждали, что стихи Жуковского “мелодичны, как тихое роптанье ручейка, как лёгкое веянье ветерка”.

С юношей Пушкиным Василий Андреевич встретился в сентябре 1815 года в Царском Селе. К тому времени Пушкин был автором уже двадцати стихотворений, напечатанных в журналах.

Жуковский (пишет)

“Я сделал ещё одно приятное знакомство! С нашим молодым чудотворцем Пушкиным. Я был у него на минуту в Царском Селе. Милое, живое творенье! Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу…

Это надежда нашей словесности. Нам всем надобно объединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который всех нас перерастет”.

6-й ведущий:

Жуковский для Пушкина – поэт -предшественник, поэт- учитель и одновременно старший друг.

Учитель открыл ученику поэтическую многозначность слова, способность слова нести эмоционально-психологическую нагрузку и выражать душевные переживания, внутреннюю жизнь человека.

Юный Пушкин не подражает Жуковскому, а либо сочиняет в духе Жуковского (стихотворение “Певец”), либо использует его стилистику. В послании 1816 года Пушкин признавался, что взял Жуковского себе в пример (“Мне ты пример…”)

Учитель показал своему ученику высокое предназначение поэта, ответственное отношение к поэтическому, слову необходимость стремления к идеалу.

3-й чтец (на фоне музыки читает отрывок из элегии “Море”)

Безмолвное море, лазурное море,
Стою очарован над бездной твоей.
Ты живо! ;Ты дышишь; смятенной любовью,
Тревожною думой наполнено ты.
Безмолвное море, лазурное море,
Открой мне глубокую тайну твою:
Что движет твоё необъятное лоно?
Чем дышит твоя напряжённая грудь?
Иль тянет тебя из земныя неволи
Далёкое светлое небо к себе?...
…Обманчив твоей неподвижности вид:
Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,
Ты, небом любуясь, дрожишь за него.

1-й ведущий :

Жуковский с отроческих лет воспринимался Пушкиным как поэт по призванию, как образец истинного поэта.

Юный Пушкин подчал высказывался о Жуковском запальчиво резко, говорил, что как поэт Жуковский исчерпал себя, подчас склонен был шутить над меланхолией и мечтательной сентиментальностью Василия Андреевича, иронизировал над попытками Жуковского сблизить идеальный мир прекрасного, в который тот погружался, с реальной действительностью. Восприятие поэзии Жуковского отчасти в комическом свете отразилось в пародии на “Двенадцать спящих дев” в поэме “Руслан и Людмила” и в ряде других произведений. Впоследствии Пушкин искренно об этом сожалел и дал такую характеристику своему учителю: “В бореньи с трудностью силач необычайный”.

Наступило такое время, когда ученик перерос своего учителя. 26 марта 1820 года на квартире у Жуковского Пушкин прочитал свою поэму “Руслан и Людмила”. По окончании чтения Жуковский вручил Пушкину свой портрет с надписью “Победителю- ученику от побеждённого учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил поэму “Руслан и Людмила”, 1820, марта 26, великая пятница”.

Жуковский уступил Пушкину своё место. Каким нужно было быть человеком, чтобы сделать это без боли и зависти!

Теперь Пушкин - глава русской литературы, и Жуковский благоговеет перед его талантом и бережёт его.

Жуковский (пишет письмо):

“… На всё, что с тобою случилось, и что ты сам на себя навлёк, у меня один ответ: ПОЭЗИЯ. Ты имеешь не дарование, а гений… Ты рождён быть великим поэтом; будь же этого достоин. В этой фразе вся твоя мораль, всё твоё возможное счастие и все вознаграждения. Обстоятельства жизни, счастливые или несчастливые, - шелуха. Ты скажешь, что я проповедую с спокойного берега утопающему. Нет! Я стою на пустом берегу, вижу в волнах силача и знаю, что он не утонет, если употребит свою силу, и только показываю ему лучший берег, к которому он непременно доплывёт, если захочет сам. Плыви, силач. А я обнимаю тебя… По данному мне полномочию предлагаю тебе первое место на русском Парнасе…”(1824 года).

(Звучит музыка)

2-й ведущий:

Летом 1831 года в Царском Селе Жуковский и Пушкин вступили в своеобразное шутливое состояние: кто лучше напишет сказку, подобную народной. Николай Васильевич Гоголь, находившийся вместе с ними, вспоминал: “Почти каждый вечер собирались мы –Жуковский, Пушкин и я … Сколько прелестей вышло из-под пера сих мужей! У Пушкина.. сказки русские народные…у Жуковского тоже русские народные сказки. Чудное дело! Жуковского узнать нельзя. Кажется, появился новый обширный поэт, и уже чисто русский”…

Жуковский тогда закончил “Сказку о царе Берендее” и “Спящую царевну”.Пушкин написал только одну- “Сказку о царе Салтане…” (Но, возможно, осенью 1833 года в Болдино он вернулся к мысли о соревновании и создал “Сказку о мёртвой царевне и о семи богатырях”, которую можно сопоставить со сказкой Жуковского “Спящая царевна”).

Вашему вниманию предлагается сценка из сказки В.А. Жуковского “Спящая царевна”. (У царя Матвея родилась дочь, и на праздник он пригласил одиннадцать волшебниц, а “двенадцатой одной, хромоногой, старой, злой”, он не позвал, потому что исчезло двенадцатое золотое блюдо).

Сценка из сказки “Спящая царевна”

Действующие лица: двенадцать чародеек, царь и царица у колыбели, где лежит кукла, автор.

Собралися пировать
Гости, званые царём!
Пили, ели, а потом
Хлебосольного царя
За приём благодаря,
Стали дочь его дарить:

1-я волшебница:

Будешь в золоте ходить;

2-я волшебница:

Будешь чудо красоты;

3-я волшебница:

Будешь в сем на радость ты
Благонравна и тиха;

4-я волшебница:

Дам красавца жениха
Я тебе, моё дитя;

5-я волшебница

Жизнь твоя пройдёт шутя
Меж знакомых и родных…

(Чародейки подходят к колыбели, кладут свои подарки. Одна остаётся стоять)

Словом, десять молодых
Чародеек, одарив
Так дитя наперерыв,
Удалились; в свой черёд
И последняя идёт;
Но ещё она сказать
Не успела слова- глядь!
И незваная стоит
Над царевной и ворчит;

Ведьма: (наклонясь над колыбелью) :

На пиру я не была,
Но подарок принесла;
На шестнадцатом году
Повстречаешь ты бету;
В этом возрасте своём
Руку ты веретеном
Оцарапаешь, мой свет,
И умрёшь во цвете лет!

Проворчавши так, тотчас
Ведьма скрылася из глаз;
Но оставшаяся там
Речь домолвила:

12-я чародейка:

“…Не дам
Без пути ругаться ей
Над царевною моей;
Будет то не смерть, а сон;
Триста лет продлится он;
Срок назначенный пройдёт,
И царевна оживет;
Будет долго в свете жить;
Будут внуки веселить
Вместе с нею мать, отца
До земного их конца.

(Гостья уходит, царь и царица плачут над колыбелью).

3-й ведущий:

Хотя у Пушкина и Жуковского было много общего и хотя они на многие вещи смотрели одинаково, всё же резкая противоположность их характеров не укрылась от современников и потомков, как не укрылось и различие их поэтических дарований. Жуковский и Пушкин были очень разными по характеру и темпераменту. Вследствие этого они по-разному относились к одним и тем же событиям. Жуковский всегда был склонен к компромиссу, к постепенной и длительной “осаде”. Пушкин – к штурму, к быстрому действию.

В лирике Пушкина огромное место занимают стихотворения о любви, посвященные различным женщинам, встречавшимся в его жизни. Героиней любовной лирики Василия Андреевича Жуковского была только одна женщина- Маша Протасова, Мария Андреевна Мойер.

(На экран проецируется её портрет. Звучит музыка)

Маша: В 1805 году, когда мне было двенадцать лет, а моей сестре Александре – десять, мама, Екатерина Афанасьевна, пригласила к нам в качестве учителя своего брата по отцу, поэта Василия Жуковского. Ежедневный его приход был для нас праздником. Целый новый мир, мир прекрасной поэзии, явился нам в очаровательном облике. Гусиными перьями в ученические тетрадки записывали мы выдержки из поэтов, историков, имена европейских учёных. Рядом с ним нельзя было быть невнимательной, не приготовить заданного. Уроки продолжались три года, я подросла, и появились неясные, смутные мечтания, всё было так томно, нежно я сама себя не понимала (садится у окна, вышивает на пяльцах).

Жуковский: Что со мной происходит? Грусть, волнение в душе, какое-то неизвестное чувство, какое-то неясное желание! Можно ли быть влюблённым в ребенка? Но в душе моей сделалась перемена в рассуждении её! Третий день грустен, уныл! Отчего? Оттого, что она уехала!...

4-й ведущий:

Любовь к Маше рождает в Жуковском “звуки небесные”, он живёт в огне любви.

Позже он скажет об этом времени: “То была поэтическая жизнь, и только тогда я был поэтом”. Это время выразилось в стихотворении “Имя где для тебя?”. Маша сохранила его в своём портфеле, который нашли после её смерти. Напечатано оно было уже после смерти Жуковского.

Имя где для тебя?
Не сильно смертных искусство
Выразить прелесть твою!
Лиры нет для тебя!
Что песни? Отзыв неверный
Поздней молвы о тебе?
Если б сердце могло быть
Им слышно, каждое чувство
Было бы гимном тебе!

5-й ведущий:

Маше было семнадцать лет, Жуковскому двадцать семь, когда между ними стало уже всё ясно- в светлом и высоком духе. Дело шло к “соединению жизней”. Однако речи о браке быть не могло, пока не благословит мать. Первое объяснение Жуковского с Екатериной Афанасьевной произошло в 1810 году. Ссылаясь на близкое родство, она заявила, что брак невозможен, и в благословении отказала.

У этой любви не было будущего 14 января 1817 года Маша вышла замуж за доктора Мойера Ивана Филипповича.. 19 марта 1823 год Маша – Мария Мойер – умерла при родах.

В.А. Жуковский очень тяжело переживал утрату. Больше о любви он никогда не писал, муза его любовной лирики замолчала.

Стихотворение “Ты предо мною…”- надгробный памятник любимой.

Ты предо мною
Стояла тихо.
Твой взор унылый
Был полон чувства.
Он мне напомнил
О милом прошлом…
Он был последний
На здешнем свете.
Ты удалилась,
Как тихий ангел;
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья,
Там все святые
О небе мысли.
Звезды небес,
Тихая ночь!...

(Звучит музыка)

6-й ведущий:

Несмотря на все страдания, выпавшие на его долю, В.А. Жуковский не озлобился. Он всегда приходил на помощь своим друзьям, был их добрым гением.

Именно Василий Андреевич встал на защиту Пушкина в 1820 году, когда в опасности оказалась сама жизнь поэта: Пушкину за вольнолюбивые стихи грозила ссылка в Сибирь. Жуковский использовал всё своё влияние, чтобы ссылка в Сибирь была заменена ссылкой на юг России. Он же хлопочет о том, чтобы Пушкин вновь оказался в Петербурге. Цензура не пропускает в печать любимое дитя Пушкина, трагедию “Борис Годунов”, и тут на помощь опять приходит Жуковский. Получив известие о хроническом аневризме у Александра Сергеевича, Жуковский уговорил хирурга Мойера выехать в Псков и прооперировать больного.

1-й ведущий:

Жуковский ввёл Пушкина в литературу, и он же принял последний вздох гениального поэта. Он рассказал нам о последних минутах жизни Пушкина, о невыносимых его страданиях. Так, 28 января Жуковский записал, что поэт стал упрямо отвергать предписания докторов, “будучи испуган своими муками и ожидая(зачёркнуто: жадно желая) смерти для их прекращения”. При прощании поэт каждому молча пожимал руку и делал знак выйти. Данзас, Жуковский и Даль поцеловали ему руку. Так простились учитель и ученик.

Благодаря хлопотам Жуковского семья погибшего Пушкина получила материальную поддержку от царя. Как и при жизни Пушкина, Жуковский защищал его и после смерти, рискуя поссориться с Николаем I. Он был верен памяти рано ушедшего друга. Он был верен себе.

(Звучит музыка “Реквием” Моцарта)

Заключительное слово педагога:

Можно очень много говорить о Василии Андреевиче Жуковском как о поэте и как о великом человеке.

Он был воспитателем будущего царя-освободителя Александра П.

На склоне лет сбылась мечта поэта о семейном счастье: он женился на дочери своего друга – художника Рейтерна – Елизавете.

Умер В.А. Жуковский 12(24) апреля 1852 года в Баден-Бадене (Германия), похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.

Учитель пережил своего ученика на 15 лет. Они шли в жизни и литературе разными, но пересекающимися путями. В.Г. Белинский заметил очень точно: “Без Жуковского мы не имели бы Пушкина”.

Сегодня мы можем с уверенностью сказать: “стихов пленительная сладость” Василия Андреевича Жуковского прошла “веков завистливую даль”.! Это был великий поэт-романтик и высочайшей души человек, наставник, друг и ангел - хранитель Александра Сергеевича Пушкина.

(Зажигает свечу и ставит к портрету Жуковского. Звучит музыка)

Литература.

1. А.С. Пушкин: Школьный энциклопедический словарь. (сост. В.Я. Коровина, В.И. Коровин; Под ред. В.И. Коровина. – М.: Просвещение, 1999-776с.: ил.- стр. 426-429.
2. Венок Пушкину: Сборник (Сост. и примеч. С.А. Небольсина.-2-е изд., испр. и доп.- М.: Советская Россия, 1987. – 256с. – стр.13-14
3. Граник Г.Г., Концевая Л.А. И…снова о Пушкине (литературно-психологическое произведение А.С. Пушкина). – М. : Члекса, 1999-136с. : ил.- стр. 110-111.
4. Жуковский В.А. Сказки, стихотворения, элегии и баллады.- М.: Астрель: АСТ, 2007.- 189с.: ил.
5. Зайцев Б.К. Жуковский. Литературная биография. – М.: “Дружба народов”, 2001- 176с.
6. Скрынников Р.Г. Пушкин. Тайна гибели. - СПб.: Издательский Дом “Нева”, 2006-384с.
7. Соколов В.Д. Рядом с Пушкиным. Портреты кистью и пером. Часть первая. – М.: “Тверская, 13”, 1998.- 608 с:.ил.- стр. 345-347.

Стр. 26. Когда император Александр Павлович окончил венский совет ... - Александр I играл главную роль на Венском конгрессе (1814-1815), завершившем войны с Наполеоном и установившем новые границы государств на основе восстановления феодальной реакции и «законной» власти старых династий.

... междоусобные разговоры ... - Здесь в смысле: разговоры между собой.

Платов Матвей Иванович, граф (1751-1818) - атаман донских казаков, генерал от кавалерии, видный деятель Отечественной войны. После заключения мира сопровождал Александра I в Лондон.

Стр. 27. Кунсткамера - собрание редкостей, музей.

Грабоватый - вместо: горбатый.

Кизлярка - виноградная водка невысокого качества, вырабатывавшаяся в городе Кизляре на Кавказе.

Складень - складная икона, писанная на двух или трех створках.

Двухсестная - соединение слов: двухместная и сесть.

Бюстры - соединение слов: бюсты и люстры.

Балдахин - вместо: балдахин.

Аболон полведерский - вместо: Аполлон Бельведерский (знаменитая древняя статуя, хранящаяся в Риме, в Ватикане).

Буреметр - соединение слов: барометр и буря.

Мерблюзьи - вместо: верблюжьи.

Мантон - то же, что манто.

Непромокабль - вместо: непромокаемый плащ (соединение русского слова «непромокаемый» с окончанием французского прилагательного).

Стр. 28. Ажидация - соединение существительных: ажитация (волнение, возбуждение - от франц. agitation) и ожидание.

Дванадесять язык - двенадцать народов. Этим выражением часто обозначалась армия Наполеона.

Безрассудок - соединение слов: предрассудок и безрассудство.

Мортимерово ружье . - Г. В. Мортимер - английский оружейник конца XVIII века.

Пистоля - пистолет.

... в Канделабрии... - очевидно, вместо «в Калабрии» (Калабрия - полуостров в Италии). Соединено со словом: канделябр (подставка для свечей).

Стр. 28. ... благородным бы сделал. - «Благородный» - здесь в значении: дворянин.

Сугиб - сгиб.

Стр. 29. Сахар молво. - В 10-20-х годах XIX века в Петербурге был сахарный завод «коммерции советника и кавалера» Я. Н. Мольво.

Стр. 30. ... Бобринского завода . - Рафинадный завод графа А. А. Бобринского существовал в местечке Смела Киевской губ. с 30-х годов XIX века.

Нимфозория - соединение слов: инфузория и нимфа.

Керамида - вместо: пирамида.

... дансе танцевать . - Danser (франц.) - танцевать; здесь в значении какой-то танцевальной формы.

Стр. 31. Мелкоскоп - соединение слов: микроскоп и мелко.

Верояция - вместо: вариация (форма классического или характерного танца, построенная на прыжковых или пальцевых движениях, длящаяся одну-две минуты).

Стр. 32. Алексей Федотов-Чеховский - священник таганрогской соборной церкви, у которого перед смертью исповедовался Александр I.

Корешковая трубка - выточенная из корня дерева.

Жуков табак . - В 20-50-е годы большой популярностью пользовались трубочные табаки петербургской фабрики Василия Жукова.

Стр. 33. Укушетка - вместо: кушетка.

Императрица Елисавета Алексеевна (1779-1826) - жена Александра I.

... при восходе его ... - то есть в начале царствования.

... от Аничкина моста из противной аптеки ... - то есть из аптеки против Аничкова моста (на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки).

Стр. 34. ... тогда еще Сестрорецк Сестербеком звали . - В географических книгах XVIII и начала XIX века Сестрорецк, а также река Сестра, на которой он стоит, носят названия: Сестербек; Систербек, Сестрабек, Сестребек.

Стр. 37. ... «два девяносто верст» ... - то есть 180 верст.

Вавилоны - извилистые узоры, вычуры.

На святом Афоне ... - Афон - полуостров в Греции, на котором было множество монастырей и скитов, в том числе русских.

... собирают сборы даже там, где взять нечего . - В «Новом времени», 1882, № 2412 (от 14 ноября), Лесков поместил заметку «Печатное попрошайство», в которой обращает внимание на

«недозволенное попрошайство на монастыри» - в особенности со стороны Афонского монастыря, разославшего даже печатные циркуляры «с просьбой о милостыне» и таксой за «поминовения». Ср. также рассказ «Скорость потребна блох ловить, а в делах нужно осмотрение» из цикла «Заметки неизвестного» (стр. 341 настоящего тома).

Стр. 38. «Камнесеченная» - высеченная из камня.

Зуша - река, на которой стоит город Мценск; приток Оки.

Святитель Мир-Ликийских ... - Николай «чудотворец» (IV в.) был архиепископом в городе Миры в стране Ликии (в Малой Азии).

«Нощию» - ночью.

Стр. 39. Свистовые - соединение слов: вестовые и свист.

Стр. 40 ... потная спираль сделалась ... - «Спираль» здесь как бы существительное от глагола «спирать» (потная спираль - спертый от пота воздух).

Стр. 41. Форейтор - верховой кучер на передней лошади при запряжке цугом.

Стр. 42. Пубель - очевидно, вместо: пудель.

Тугамент - вместо: документ.

Стр. 43. Казамат - каземат (одиночная камера в крепости).

... свою любимую дочь Александру Николаевну ... - Александра Николаевна (1825-1844) - младшая дочь Николая I.

Стр. 44. ... в самый сильный мелкоскоп смотрите . - Тульские мастера до сих пор славятся мелкостью работы. Так, советский мастер-оружейник М. И. Почукаев «уместил свою подпись на одном стебельке орнамента шириной всего в 0,1 мм; она видима только в сильную лупу» (В. Ашурков. Сказ о тульском мастерстве. - В кн.: Н. С. Лесков. Сказ о тульском косом левше, Тула, 1948, стр. 14).

Стр. 45. Озямчик - азям, крестьянская верхняя долгополая одежда.

Стр. 47. Граф Кисельвроде - граф Нессельроде Карл Васильевич (1780-1862), в 1822-1856 годы - министр иностранных дел.

Стр. 48. «Ай люли - се тре жули» . - Cest très joli (франц.) - это очень мило.

Студинг - соединение слов: пудинг и студень.

Публицейские - соединение слов: публичные и полицейские.

Клеветон - соединение слов: фельетон и клевета.

Стр. 49. Симфон - вместо: сифон (бутылка с краном для газированной или минеральной воды).

Стр. 49. Ерфикс (франц. air fixe - твердый вид) - отрезвляющее средство, подбавляемое к воде.

Стр. 50. ... и боготворные иконы и гроботочивые главы и мощи ... - вместо: и чудотворные иконы я мироточивые (якобы источающие благовонное миро) главы и мощи.

Стр. 51. Грандеву - вместо: рандеву (франц. rendez-vous - любовное свидание).

Стр. 52. ... но руках какие-то ногавочки. Совсем точно обезьяна-сапажу - плисовая тальма . - Ногавки - носки. Сапажу - род обезьян с коротким густым мехом. Тальма - длинная накидка без рукавов. Плис - хлопчатобумажная ткань, похожая на бархат.

Щиглеты - вместо: штиблеты.

Стр. 53. С бойлом - с боем, с побоями.

Долбица умножения . - Долбица - соединение слов: таблица и долбить.

Твердиземное море - вместо: Средиземное.

Стр. 54. Часы с трепетиром . - Трепетир - соединение слов: репетир (механизм в карманных часах, отбивающий время при нажатии особой пружины) и трепетать.

... под презент сядет ... - Презент (подарок) здесь вместо: брезент.

Буфта - вместо: бухта.

Полшкипер - вместо: подшкипер - помощник шкипера.

Стр. 55. Парей - вместо: пари.

... до рижского Динаминде ... - Дюнамюнде, с 1893 года Усть-Двинск, ныне Даугавгрива - порт в устье Западной Двины.

Мурин - негр.

Стр. 56. ... на холодном парате ... - Парат - вероятно, вместо парадное крыльцо.

Стр. 57. Подлекарь - лекарский помощник, фельдшер.

Обухвинская больница - вместо: Обуховская.

... курицу с рысью ... - вместо: курицу с рисом.

Клейнмихель Петр Андреевич, граф (1793-1869), с 1842 по 1855 год - главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями.

... полную пуплекцию получил ... - Пуплекция вместо: апоплексия (удар, паралич).

Скобелев Иван Никитич (1778-1849) - генерал, с 1839 года комендант Петропавловской крепости.

Стр. 58. ... доктора из духовного звания... Мартын-Сольского . - Сольский Мартын Дмитриевич (1798-1881) был врачом при

гвардейских полках, петербургским штадт-физиком, членом медицинского совета министерства внутренних дел. Сын священника.

Стр. 58. ... у англичан ружья кирпичом не чистят... - А. H. Лесков сообщает о беседах Н. С. Лескова летом 1878 года с H. E. Болониным, помощником начальника Сестрорецкого оружейного завода: «Николай Егорович рассказывал... о варварском обращении с огнестрельным оружием при «Павловичах», когда... ружья чистились толченым кирпичом или песком и снаружи и снутри... Все это пригодилось «Левше», в патриотической горячности до последней минуты жаждавшему довести до царя, чтобы ружей кирпичом не драли, а берегли бы их смазанными» (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова, стр. 373-374).

Чернышев Александр Иванович (1786-1857) - с 1826 года граф, с 1841 года светлейший князь; в годы с 1827 по 1852 - военный министр.

Плезирная трубка (франц. plaisir - удовольствие) - здесь вместо: клистирная трубка.

... «дела минувших дней» и «преданья старины» ... - неточная цитата из «Руслана и Людмилы» (начало песни первой).

→ → → Левша - чтение

Левша

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Когда император Александр Павлович окончил венский совет, то он захотел
по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он
все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные
разговоры со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону
преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов, который этого
склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил.
И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень
интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: "так и так,
и у нас дома свое не хуже есть,-- и чем-нибудь отведет.
Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости,
чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях
они этого достигали, особенно в больших собраниях, где Платов не мог
по-французски вполне говорить; но он этим мало и интересовался, потому что
был человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые
не стоят воображения. А когда англичане стали звать государя во всякие свои
цейгаузы, оружейные и мыльно-пильные заводы, чтобы показать свое над нами во
всех вещах преимущество и тем славиться,-- Платов сказал себе:
-- Ну уж тут шабаш. До этих пор еще я терпел, а дальше нельзя. Сумею я
или не сумею говорить, а своих людей не выдам.
И только он сказал себе такое слово, как государь ему говорит:
-- Так и так, завтра мы с тобою едем их оружейную кунсткамеру смотреть.
Там,-- говорит,-- такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже
больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не
годимся.
Платов ничего государю не ответил, только свой грабоватый нос в
лохматую бурку спустил, а пришел в свою квартиру, велел денщику подать из
погребца фляжку кавказской водки-кислярки, дерябнул хороший стакан, на
дорожний складень богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем
доме англичанам никому спать нельзя было.
Думал: утро ночи мудренее.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На другой день поехали государь с Платовым в кунсткамеры. Больше
государь никого из русских с собою не взял, потому что карету им подали
двухсестную.
Приезжают в пребольшое здание -- подъезд неописанный, коридоры до
бесконечности, а комнаты одна в одну, и, наконец, в самом главном зале
разные огромадные бюстры, и посредине под Балдахином стоит Аболон
полведерский.
Государь оглядывается на Платова: очень ли он удивлен и на что смотрит;
а тот идет глаза опустивши, как будто ничего не видит,-- только из усов
кольца вьет.
Англичане сразу стали показывать разные удивления и пояснять, что к
чему у них приноровлено для военных обстоятельств: буреметры морские,
мерблюзьи мантоны пеших полков, а для конницы смолевые непромокабли.
Государь на все это радуется, все кажется ему очень хорошо, а Платов держит
свою ажидацию, что для него все ничего не значит.
Государь говорит:
-- Как это возможно -- отчего в тебе такое бесчувствие? Неужто тебе
здесь ничто не удивительно? А Платов отвечает:
-- Мне здесь то одно удивительно, что мои донцы-молодцы без всего этого
воевали и дванадесять язык прогнали.
Государь говорит:
-- Это безрассудок.
Платов отвечает:
-- Не знаю, к чему отнести, но спорить не смею и должен молчать.
А англичане, видя между государя такую перемолвку, сейчас подвели его к
самому Аболону полведерскому и берут у того из одной руки Мортимерово ружье,
а из другой пистолю.
-- Вот,-- говорят,-- какая у нас производительность,-- и подают ружье.
Государь на Мортимерово ружье посмотрел спокойно, потому что у него
такие в Царском Селе есть, а они потом дают ему пистолю и говорят:
-- Это пистоля неизвестного, неподражаемого мастерства -- ее наш
адмирал у разбойничьего атамана в Канделабрии из-за пояса выдернул.
Государь взглянул на пистолю и наглядеться не может.
Взахался ужасно.
-- Ах, ах, ах,-- говорит,-- как это так... как это даже можно так тонко
сделать! -- И к Платову по-русски оборачивается и говорит: -- Вот если бы у
меня был хотя один такой мастер в России, так я бы этим весьма счастливый
был и гордился, а того мастера сейчас же благородным бы сделал.
А Платов на эти слова в ту же минуту опустил правую руку в свои большие
шаровары и тащит оттуда ружейную отвертку. Англичане говорят: "Это не
отворяется", а он, внимания не обращая, ну замок ковырять. Повернул раз,
повернул два -- замок и вынулся. Платов показывает государю собачку, а там
на самом сугибе сделана русская надпись: "Иван Москвин во граде Туле".
Англичане удивляются и друг дружку поталкивают:
-- Ох-де, мы маху дали!
А государь Платову грустно говорит:
-- Зачем ты их очень сконфузил, мне их теперь очень жалко. Поедем.
Сели опять в ту же двухсестную карету и поехали, и государь в этот день
на бале был, а Платов еще 6ольший стакан кислярки выдушил и спал крепким
казачьим сном.
Было ему и радостно, что он англичан оконфузил, а тульского мастера на
точку вида поставил, но было и досадно: зачем государь под такой случай
англичан сожалел!
"Через что это государь огорчился? -- думал Платов, -- совсем того не
понимаю",-- и в таком рассуждении он два раза вставал, крестился и водку
пил, пока насильно на себя крепкий сон навел.
А англичане же в это самое время тоже не спали, потому что и им
завертело. Пока государь на бале веселился, они ему такое новое удивление
подстроили, что у Платова всю фантазию отняли.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На другой день, как Платов к государю с добрым утром явился, тот ему и
говорит:
-- Пусть сейчас заложат двухсестную карету, и поедем в новые
кунсткамеры смотреть.
Платов даже осмелился доложить, что не довольно ли, мол, чужеземные
продукты смотреть и не лучше ли к себе в Россию собираться, но государь
говорит:
-- Нет, я еще желаю другие новости видеть: мне хвалили, как у них
первый сорт сахар делают.
Поехали.
Англичане всє государю показывают: какие у них разные первые сорта, а
Платов смотрел, смотрел да вдруг говорит:
-- А покажите-ка нам ваших заводов сахар молво?
А англичане и не знают, что это такое молво. Перешептываются,
перемигиваются, твердят друг дружке: "Молво, молво", а понять не могут, что
это у нас такой сахар делается, и должны сознаться, что у них все сахара
есть, а "молва" нет.
Платов говорит:
-- Ну, так и нечем хвастаться. Приезжайте к нам, мы вас напоим чаем с
настоящим молво Бобринского завода.
А государь его за рукав дернул и тихо сказал:
-- Пожалуйста, не порть мне политики.
Тогда англичане позвали государя в самую последнюю кунсткамеру, где у
них со всего света собраны минеральные камни и нимфозории, начиная с самой
огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи, которую глазам видеть
невозможно, а угрызение ее между кожей и телом.
Государь поехал.
Осмотрели керамиды и всякие чучелы и выходят вон, а Платов думает себе:
"Вот, слава богу, все благополучно: государь ничему не удивляется".
Но только пришли в самую последнюю, комнату, а тут стоят их рабочие в
тужурных жилетках и в фартуках и держат поднос, на котором ничего нет.
Государь вдруг и удивился, что ему подают пустой поднос.
-- Что это такое значит? -- спрашивает; а аглицкие мастера отвечают:
-- Это вашему величеству наше покорное поднесение.
-- Что же это?
-- А вот, -- говорят, -- изволите видеть сориночку?
Государь посмотрел и видит: точно, лежит на серебряном подносе самая
крошечная соринка.
Работники говорят:
-- Извольте пальчик послюнить и ее на ладошку взять.
-- На что же мне эта соринка?
-- Это, -- отвечают, -- не соринка, а нимфозория.
-- Живая она?
-- Никак нет,-- отвечают,-- не живая, а из чистой из аглицкой стали в
изображении блохи нами выкована, и в середине в ней завод и пружина.
Извольте ключиком повернуть: она сейчас начнет дансе танцевать.
Государь залюбопытствовал и спрашивает:
-- А где же ключик?
А англичане говорят:
-- Здесь и ключ перед вашими очами.
-- Отчего же,-- государь говорит,-- я его не вижу?
-- Потому,-- отвечают,-- что это надо в мелкоскоп.
Подали мелкоскоп, и государь увидел, что возле блохи действительно на
подносе ключик лежит.
-- Извольте,-- говорят,-- взять ее на ладошечку -- у нее в пузичке
заводная дырка, а ключ семь поворотов имеет, и тогда она пойдет дансе...
Насилу государь этот ключик ухватил и насилу его в щепотке мог
удержать, а в другую щепотку блошку взял и только ключик вставил, как
почувствовал, что она начинает усиками водить, потом ножками стала
перебирать, а наконец вдруг прыгнула и на одном лету прямое дансе и две
верояции в сторону, потом в другую, и так в три верояции всю кавриль
станцевала.
Государь сразу же велел англичанам миллион дать, какими сами захотят
деньгами,-- хотят серебряными пятачками, хотят мелкими ассигнациями.
Англичане попросили, чтобы им серебром отпустили, потому что в бумажках
они толку не знают; а потом сейчас и другую свою хитрость показали: блоху в
дар подали, а футляра на нее не принесли: без футляра же ни ее, ни ключика
держать нельзя, потому что затеряются и в сору их так и выбросят. А футляр
на нее у них сделан из цельного бриллиантового орех а-- и ей местечко в
середине выдавлено. Этого они не подали, потому что футляры, говорят, будто
казенный, а у них насчет казенного строго, хоть и для государя -- нельзя
жертвовать.
Платов было очень рассердился, потому что, говорит:
-- Для чего такое мошенничество! Дар сделали и миллион за то получили,
и все еще недостаточно! Футляр,-- говорит,-- всегда при всякой вещи
принадлежит.
Но государь говорит:
-- Оставь, пожалуйста, это не твое дело -- не порть мне политики. У них
свой обычай.-- И спрашивает: -- Сколько тот орех стоит, в котором блоха
местится?
Англичане положили за это еще пять тысяч.
Государь Александр Павлович сказал: "Выплатить", а сам опустил блошку в
этот орешек, а с нею вместе и ключик, а чтобы не потерять самый орех,
опустил его в свою золотую табакерку, а табакерку велел положить в свою
дорожную шкатулку, которая вся выстлана преламутом и, рыбьей костью.
Аглицких же мастеров государь с честью отпустил и сказал им: "Вы есть первые
мастера на всем свете, и мои люди супротив вас сделать ничего не могут".
Те остались этим очень довольны, а Платов ничего против слов государя
произнести не мог. Только взял мелкоскоп да, ничего не говоря, себе в карман
спустил, потому что "он сюда же,-- говорит,-- принадлежит, а денег вы и без
того у нас много взяли".
Государь, этого не знал до самого приезда в Россию, а уехали они скоро,
потому что у государя от военных дел сделалась меланхолия и он захотел
духовную исповедь иметь в Таганроге у попа Федота. Дорогой у них с
Платовым очень мало приятного разговора было, потому они совсем разных
мыслей сделались: государь так соображал, что англичанам нет равных в
искусстве, а Платов доводил, что и наши на что взглянут -- всє могут
сделать, но только им полезного ученья нет. И представлял государю, что у
аглицких мастеров совсем на все другие правила жизни, науки и
продовольствия, и каждый человек у них себе все абсолютные обстоятельства
перед собою имеет, и через то в нем совсем другой смысл.
Государь этого не хотел долго слушать, а Платов, видя это, не стал
усиливаться. Так они и ехали молча, только Платов на каждой станции выйдет и
с досады квасной стакан водки выпьет, соленым бараночком закусит, закурит
свою корешковую трубку, в которую сразу целый фунт Жукова табаку входило, а
потом сядет и сидит рядом с царем в карете молча. Государь в одну сторону
глядит, а Платов в другое окно чубук высунет и дымит на ветер. Так они и
доехали до Петербурга, а к попу Федоту государь Платова уже совсем не взял.
-- Ты,-- говорит,-- к духовной беседе невоздержен и так очень много
куришь, что у меня от твоего дыму в голове копоть стоит.
Платов остался с обидою и лег дома на досадную укушетку, да так все и
лежал да покуривал Жуков табак без перестачи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Удивительная блоха из аглицкой вороненой стали оставалась у Александра
Павловича в шкатулке под рыбьей костью, пока он скончался в Таганроге, отдав
ее попу Федоту, чтобы сдал после, государыне, когда она успокоится.
Императрица Елисавета Алексеевна посмотрела блохины верояции и усмехнулась,
но заниматься ею не стала.
-- Мое,-- говорит,-- теперь дело вдовье, и мне никакие забавы не
обольстительны,-- а вернувшись в Петербург, передала эту диковину со всеми
иными драгоценностями в наследство новому государю.
Император Николай Павлович поначалу тоже никакого внимания на блоху не
обратил, потому что при восходе его было смятение, но потом один раз стал
пересматривать доставшуюся ему от брата шкатулку и достал из нее табакерку,
а из табакерки бриллиантовый орех, и в нем нашел стальную блоху, которая уже
давно не была заведена и потому не действовала, а лежала смирно, как
коченелая.
Государь посмотрел и удивился.
-- Что это еще за пустяковина и к чему она тут у моего брата в таком
сохранении!
Придворные хотели выбросить, но государь говорит:
-- Нет, это что-нибудь значит.
Позвали от Аничкина моста из противной аптеки химика, который на самых
мелких весах яды взвешивал, и ему показали, а тот сейчас взял блоху, положил
на язык и говорит: "Чувствую хлад, как от крепкого металла". А потом зубом
ее слегка помял и объявил:
-- Как вам угодно, а это не настоящая блоха, а нимфозория, и она
сотворена из металла, и работа эта не наша, не русская.
Государь велел сейчас разузнать: откуда это и что такое означает?
Бросились смотреть в дела и в списки,-- но в делах ничего не записано.
Стали того, другого спрашивать,-- никто ничего не знает. Но, по счастью,
донской казак Платов был еще жив и даже все еще на своей досадной укушетке
лежал и трубку курил. Он как услыхал, что во дворце такое беспокойство,
сейчас с укушетки поднялся, трубку бросил и явился к государю во всех
орденах. Государь говорит:
-- Что тебе, мужественный старик, от меня надобно?
А Платов отвечает:
-- Мне, ваше величество, ничего для себя не надо, так как я пью-ем что
хочу и всем доволен, а я,-- говорит,-- пришел доложить насчет этой
нимфозории, которую отыскали: это,-- говорит,-- так и так было, и вот как
происходило при моих глазах в Англии,-- и тут при ней есть ключик, а у меня
есть их же мелкоскоп, в который можно его видеть, и сим ключом через пузичко
эту нимфозориюы можно завести, и она будет скакать в каком угодно
пространстве и в стороны верояции делать.
Завели, она и пошла прыгать, а Платов говорит:
-- Это,-- говорит,-- ваше величество, точно, что работа очень тонкая и
интересная, но только нам этому удивляться с одним восторгом чувств не
следует, а надо бы подвергнуть ее русским пересмотрам в Туле или в
Сестербеке,-- тогда еще Сестрорецк Сестербеком звали,-- не могут ли наши
мастера сего превзойти, чтобы англичане над русскими не предвозвышались.
Государь Николай Павлович в своих русских людях был очень уверенный и
никакому иностранцу уступать не любил, он и ответил Платову:
-- Это ты, мужественный старик, хорошо говоришь, и я тебе это дело
поручаю поверить. Мне эта коробочка все равно теперь при моих хлопотах не
нужна, а ты возьми ее с собою и на свою досадную укушетку больше не ложись,
а поезжай на тихий Дон и поведи там с моими донцами междоусобные разговоры
насчет их жизни и преданности и что им нравится. А когда будешь ехать через
Тулу, покажи моим тульским мастерам эту нимфозорию, и пусть они о ней
подумают. Скажи им от меня, что брат мой этой вещи удивлялся и чужих людей,
которые делали нимфозорию, больше всех хвалил, а я на своих надеюсь, что они
никого не хуже. Они моего слова не проронят и что-нибудь сделают.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Платов взял стальную блоху, и как поехал через Тулу на Дон, показал ее
тульским оружейникам и слова государевы им передал, а потом спрашивает:
-- Как нам теперь быть, православные?
Оружейники отвечают:
-- Мы, батюшка, милостивое слово государево чувствуем и никогда его
забыть не можем за то, что он на своих людей надеется, а как нам в настоящем
случае быть, того мы в одну минуту сказать не можем, потому что аглицкая
нацыя тоже не глупая, а довольно даже хитрая, и искусство в ней с большим
смыслом. Против нее,-- говорят,-- надо взяться подумавши и с божьим
благословением. А ты, если твоя милость, как и государь наш, имеешь к нам
доверие, поезжай к себе на тихий Дон, а нам эту блошку оставь, как она есть,
в футляре и в золотой царской табакерочке. Гуляй себе по Дону и заживляй
раны, которые принял за отечество, а когда назад будешь через Тулу ехать,--
остановись и спосылай за нами: мы к той поре, бог даст, что-нибудь
придумаем.
Платов не совсем доволен был тем, что туляки так много времени требуют
и притом не говорят ясно: что такое именно они надеются устроить. Спрашивал
он их так и иначе и на все манеры с ними хитро по-донски заговаривал; но
туляки ему в хитрости нимало не уступили, потому что имели они сразу же
такой замысел, по которому не надеялись даже, чтобы и Платов им поверил, а
хотели прямо свое смелое воображение исполнить, да тогда и отдать.
Говорят:
-- Мы еще и сами не знаем, что учиним, а только будем на бога
надеяться, и авось слово царское ради нас в постыждении не будет.
Так и Платов умом виляет, и туляки тоже.
Платов вилял, вилял, да увидал, что туляка ему не перевилять, подал им
табакерку с нимфозорией и говорит:
-- Ну, нечего делать, пусть,-- говорит,-- будет по-вашему; я вас знаю,
какие вы, ну, одначе, делать нечего,-- я вам верю, но только смотрите,
бриллиант чтобы не подменить и аглицкой тонкой работы не испортьте, да
недолго возитесь, потому что я шибко езжу: двух недель не пройдет, как я с
тихого Дона опять в Петербург поворочу,-- тогда мне чтоб непременно было что
государю показать.
Оружейники его вполне успокоили:
-- Тонкой работы,-- говорят,-- мы не, повредим и бриллианта не обменим,
а две недели нам времени довольно, а к тому случаю, когда назад
возвратишься, будет тебе что-нибудь государеву великолепию достойное
представить.
А что именно, этого так-таки и не сказали.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Платов из Тулы уехал, а оружейники три человека, самые искусные из них,
один косой левша, на щеке пятно родимое, а на висках волосья при ученье
выдраны, попрощались с товарищами и с своими домашними да, ничего никому не
сказывая, взяли сумочки, положили туда что нужно съестного и скрылись из
города.ы
Заметили за ними только то, что они пошли не в Московскую заставу, а в
противоположную, киевскую сторону, и думали, что они пошли в Киев почивающим
угодникам поклониться или посоветовать там с кем-нибудь из живых святых
мужей, всегда пребывающих в Киеве в изобилии.
Но это было только близко к истине, а не самая истина. Ни время, ни
расстояние не дозволяли тульским мастерам сходить в три недели пешком в Киев
да еще потом успеть сделать посрамительную для аглицкой нации работу. Лучше
бы они могли сходить помолиться в Москву, до которой всего "два девяносто
верст", а святых угодников и там почивает немало. А в другую сторону, до
Орла, такие же "два девяносто", да за Орел до Киева снова еще добрых пять
сот верст. Этакого пути скоро не сделаешь, да и сделавши его, не скоро
отдохнешь -- долго еще будут ноги остекливши и руки трястись.
Иным даже думалось, что мастера набахвалили перед Платовым, а потом как
пообдумались, то и струсили и теперь совсем сбежали, унеся с собою и царскую
золотую табакерку, и бриллиант, и наделавшую им хлопот аглицкую стальную
блоху в футляре.
Однако такое предположение было тоже совершенно неосновательно и
недостойно искусных людей, на которых теперь почивала надежда нации.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Платов ехал очень спешно и с церемонией: сам он сидел в коляске, а на
козлах два свистовые казака с нагайками по обе стороны ямщика садились и так
его и поливали без милосердия, чтобы скакал. А если какой казак задремлет,
Платов его сам из коляски ногою ткнет, и еще злее понесутся. Эти меры
побуждения действовали до того успешно, что нигде лошадей ни у одной станции
нельзя было удержать, а всегда сто скачков мимо остановочного места
перескакивали. Тогда опять казак над ямщиком обратно сдействует, и к
подъезду возворотятся.
Так они и в Тулу прикатили,-- тоже пролетели сначала сто скачков дальше
Московской заставы, а потом казак сдействовал над ямщиком нагайкою в
обратную сторону, и стали у крыльца новых коней запрягать. Платов же из
коляски не вышел, а только велел свистовому как можно скорее привести к себе
мастеровых, которым блоху оставил.
Побежал один свистовой, чтобы шли как можно скорее и несли ему работу,
которою должны были англичан посрамить, и еще мало этот свистовой отбежал,
как Платов вдогонку за ним раз за разом новых шлет, чтобы как можно скорее.
Всех свистовых разогнал и стал уже простых людей из любопытной публики
посылать, да даже и сам от нетерпения ноги из коляски выставляет и сам от
нетерпеливости бежать хочет, а зубами так и скрипит -- все ему еще нескоро
показывается.
Так в тогдашнее время все требовалось очень в аккурате и в скорости,
чтобы ни одна минута для русской полезности не пропадала.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Тульские мастера, которые удивительное дело делали, в это время как раз
только свою работу оканчивали. Свистовые прибежали к ним запыхавшись, а
простые люди из любопытной публики -- те и вовсе не добежали, потому что с
непривычки по дороге ноги рассыпали и повалилися, а потом от страха, чтобы
не глядеть на Платова, ударились домой да где попало спрятались.
Свистовые же как прискочили, сейчас вскрикнули и как видят, что те не
отпирают, сейчас без церемонии рванули болты у ставень, но болты были такие
крепкие, что нимало не подались, дернули двери, а двери изнутри заложены на
дубовый засов. Тогда свистовые взяли с улицы бревно, поддели им на пожарный
манер под кровельную застреху да всю крышу с маленького домика сразу и
своротили. Но крышу сняли, да и сами сейчас повалилися, потому что у
мастеров в их тесной хороминке от безотдышной работы в воздухе такая потная
спираль сделалась, что непривычному человеку с свежего поветрия и одного
раза нельзя было продохнуть.
Послы закричали:
-- Что же вы, такие-сякие, сволочи, делаете, да еще этакою спиралью
ошибать смеете! Или в вас после этого бога нет!
А те отвечают:
-- Мы сейчас, последний гвоздик заколачиваем и, как забьем, тогда нашу
работу вынесем.
А послы говорят:
-- Он нас до того часу живьем съест и на помин души не оставит.
Но мастера отвечают:
-- Не успеет он вас поглотить, потому вот пока вы тут говорили, у нас
уже и этот последний гвоздь заколочен. Бегите и скажите, что сейчас несем.
Свистовые побежали, но не с уверкою: думали, что мастера их обманут; а
потому бежат, бежат да оглянутся; но мастера за ними шли и так очень скоро
поспешали, что даже не вполне как следует для явления важному лицу оделись,
а на ходу крючки в кафтанах застегивают. У двух у них в руках ничего не
содержалось, а у третьего, у левши, в зеленом чехле царская шкатулка с
аглицкой стальной блохой.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Свистовые подбежали к Платову и говорят:
-- Вот они сами здесь!
Платов сейчас к мастерам:
-- Готово ли?
-- Все,-- отвечают, -- готово.
-- Подавай сюда.
Подали.
А экипаж уже запряжен, и ямщик и форейтор на месте. Казаки сейчас же
рядом с ямщиком уселись и нагайки над ним подняли и так замахнувши и держат.
Платов сорвал зеленый чехол, открыл шкатулку, вынул из ваты золотую
табакерку, а из табакерки бриллиантовый орех,-- видит: аглицкая блоха лежит
там какая была, а кроме ее ничего больше нет.
Платов говорит:
-- Это что же такое? А где же ваша работа, которою вы хотели государя
утешить?
Оружейники отвечали:
-- Тут и наша работа.
Платов спрашивает:
-- В чем же она себя заключает?
А оружейники отвечают:
-- Зачем это объяснять? Всє здесь в вашем виду,-- и предусматривайте.
Платов плечами вздвигнул и закричал:
-- Где ключ от блохи?
-- А тут же,-- отвечают,-- Где блоха, тут и ключ, в одном орехе.
Хотел Платов взять ключ, но пальцы у него были куцапые: ловил, ловил,--
никак не мог ухватить ни блохи, ни ключика от ее брюшного завода и вдруг
рассердился и начал ругаться словами на казацкий манер.
Кричал:
-- Что вы, подлецы, ничего не сделали, да еще, пожалуй, всю вещь
испортили! Я вам голову сниму!
А туляки ему в ответ:
-- Напрасно так нас обижаете,-- мы от вас, как от государева посла, все
обиды должны стерпеть, но только за то, что вы в нас усумнились и подумали,
будто мы даже государево имя обмануть сходственны,-- мы вам секрета нашей
работы теперь не скажем, а извольте к государю отвезти -- он увидит, каковы
мы у него люди и есть ли ему за нас постыждение.
А Платов крикнул:
-- Ну, так врете же вы, подлецы, я с вами так не расстануся, а один из
вас со мною в Петербург поедет, и я его там допытаюся, какие есть ваши
хитрости.
И с этим протянул руку, схватил своими куцапыми пальцами за шивороток
босого левшу, так что у того все крючочки от казакина отлетели, и кинул его
к себе в коляску в ноги.
-- Сиди,-- говорит,-- здесь до самого Петербурга вроде пубеля,-- ты мне
за всех ответишь. А вы,-- говорит свистовым,-- теперь гайда! Не зевайте,
чтобы послезавтра я в Петербурге у государя был.
Мастера ему только осмелились сказать за товарища, что как же, мол, вы
его от нас так без тугамента увозите? ему нельзя будет назад следовать! А
Платов им вместо ответа показал кулак -- такой страшный, бугровый и весь
изрубленный, кое-как сросся -- и, погрозивши, говорит: "Вот вам тугамент!" А
казакам говорит:
-- Гайда, ребята!
Казаки, ямщики и кони -- все враз заработало и умчали левшу без
тугамента, а через день, как приказал Платов, так его и подкатили к
государеву дворцу и даже, расскакавшись как следует, мимо колонн проехали.
Платов встал, подцепил на себя ордена и пошел к государю, а косого
левшу велел свистовым казакам при подъезде караулить.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Платов боялся к государю на глаза показаться, потому что Николай
Павлович был ужасно какой замечательный и памятный -- ничего не забывал.
Платов знал, что он непременно его о блохе спросит. И вот он хоть никакого в
свете неприятеля не пугался, а тут струсил: вошел во дворец со шкатулочкою
да потихонечку ее в зале за печкой и поставил. Спрятавши шкатулку, Платов
предстал к государю в кабинет и начал поскорее докладывать, какие у казаков
на тихом Дону междоусобные разговоры. Думал он так: чтобы этим государя
занять, и тогда, если государь сам вспомнит и заговорит про блоху, надо
подать и ответствовать, а если не заговорит, то промолчать; шкатулку
кабинетному камердинеру велеть спрятать, а тульского левшу в крепостной
казамат без сроку посадить, чтобы посидел там до времени, если понадобится.
Но государь Николай Павлович ни о чем не забывал, и чуть Платов насчет
междоусобных разговоров кончил, он его сейчас же и спрашивает:
-- А что же, как мои тульские мастера против аглицкой нимфозории себя
оправдали?
Платов отвечал в том роде, как ему дело казалось.
-- Нимфозория,-- говорит,-- ваше величество, все в том же пространстве,
и я ее назад привез, а тульские мастера ничего удивительнее сделать не
могли.
Государь ответил:
-- Ты -- старик мужественный, а этого, что ты мне докладываешь, быть не
может.
Платов стал его уверять и рассказал, как все дело было, и как досказал
до того, что туляки просили его блоху государю показать, Николай Павлович
его по плечу хлопнул и говорит:
-- Подавай сюда. Я знаю, что мои меня не могут обманывать. Тут
что-нибудь сверх понятия сделано.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вынесли из-за печки шкатулку, сняли с нее суконный покров, открыли
золотую табакерку и бриллиантовый орех,-- а в нем блоха лежит, какая прежде
была и как лежала.
Государь посмотрел и сказал:
-- Что за лихо! -- Но веры своей в русских мастеров не убавил, а велел
позвать свою любимую дочь Александру Николаевну и приказал ей:
-- У тебя на руках персты тонкие -- возьми маленький ключик и заведи
поскорее в этой нимфозории брюшную машинку.
Принцесса стала крутить ключиком, и блоха сейчас усиками зашевелила, но
ногами не трогает. Александра Николаевна весь завод натянула, а нимфозория
все-таки ни дансе не танцует и ни одной верояции, как прежде, не выкидывает.
Платов весь позеленел и закричал:
-- Ах они, шельмы собаческие! Теперь понимаю, зачем они ничего мне там
сказать не хотели. Хорошо еще, что я одного ихнего дурака с собой захватил.
С этими словами выбежал на подъезд, словил левшу за волосы и начал
туда-сюда трепать так, что клочья полетели. А тот, когда его Платов перестал
бить, поправился и говорит:
-- У меня и так все волосья при учебе выдраны, а не знаю теперь, за
какую надобность надо мною такое повторение?
-- Это за то,-- говорит Платов,-- что я на вас надеялся и заручался, а
вы редкостную вещь испортили.
Левша отвечает:
-- Мы много довольны, что ты за нас ручался, а испортить мы ничего не
испортили: возьмите, в самый сильный мелкоскоп смотрите.
Платов назад побежал про мелкоскоп сказывать, а левше только
погрозился:
-- Я тебе,-- говорит,-- такой-сякой-этакой, еще задам.
И велел свистовым, чтобы левше еще крепче локти назад закрутить, а сам
поднимается по ступеням, запыхался и читает молитву: "Благого царя благая
мати, пречистая и чистая", и дальше, как надобно. А царедворцы, которые на
ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: попался Платов и сейчас
его из дворца вон погонят,-- потому они его терпеть не могли за храбрость.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Как довел Платов левшины слова государю, тот сейчас с радостию говорит:
-- Я знаю, что мои русские люди меня не обманут.-- И приказал подать
мелкоскоп на подушке.
В ту же минуту мелкоскоп был подан, и государь взял блоху и положил ее
под стекло сначала кверху спинкою, потом бочком, потом пузичком,-- словом
сказать, на все стороны ее повернули, а видеть нечего. Но государь и тут
своей веры не потерял, а только сказал:
-- Привести сейчас ко мне сюда этого оружейника, который внизу
находится.
Платов докладывает:
-- Его бы приодеть надо -- он в чем был взят, и теперь очень в злом
виде.
А государь отвечает:
-- Ничего -- ввести как он есть.
Платов говорит:
-- Вот иди теперь сам, такой-этакой, перед очами государю отвечай.
А левша отвечает:
-- Что ж, такой и пойду, и отвечу.
Идет в чем был: в опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается, а
озямчик старенький, крючочки не застегаются, порастеряны, а шиворот
разорван; но ничего, не конфузится.
"Что же такое? -- думает. -- Если государю угодно меня видеть, я должен
идти; а если при мне тугамента нет, так я тому не причинен и скажу, отчего
так дело было".
Как взошел левша и поклонился, государь ему сейчас и говорит:
-- Что это такое, братец, значит, что мы и так и этак смотрели, и под
мелкоскоп клали, а ничего замечательного не усматриваем?
А левша отвечает:
-- Так ли вы, ваше величество, изволили смотреть?
Вельможи ему кивают: дескать, не так говоришь! а он не понимает, как
надо по-придворному, с лестью или с хитростью, а говорит просто.
Государь говорит:
-- Оставьте над ним мудрить,-- пусть его отвечает, как он умеет.
И сейчас ему пояснил:
-- Мы,-- говорит,-- вот как клали,-- И положил блоху под мелкоскоп.--
Смотри,-- говорит,-- сам -- ничего не видно.
Левша отвечает:
-- Этак, ваше величество, ничего и невозможно видеть, потому что наша
работа против такого размера гораздо секретнее.
Государь вопросил:
-- А как же надо?
-- Надо,-- говорит,-- всего одну ее ножку в подробности под весь
мелкоскоп подвести и отдельно смотреть на всякую пяточку, которой она
ступает.
Помилуй, скажи,-- говорит государь,-- это уже очень сильно мелко!
-- А что же делать,-- отвечает левша,-- если только так нашу работу и
заметить можно: тогда все и удивление окажется.
Положили, как левша сказал, и государь как только глянул в верхнее
стекло, так весь и просиял -- взял левшу, какой он был неубранный и в пыли,
неумытый, обнял его и поцеловал, а потом обернулся ко всем придворным и
сказал:
-- Видите, я лучше всех знал, что мои русские меня не обманут. Глядите,
пожалуйста: ведь они, шельмы, аглицкую блоху на подковы подковали!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Стали все подходить и смотреть: блоха действительно была на все ноги
подкована на настоящие подковы, а левша доложил, что и это еще не все
удивительное.
-- Если бы,-- говорит,-- был лучше мелкоскоп, который в пять миллионов
увеличивает, так вы изволили бы,-- говорит,-- увидать, что на каждой
подковинке мастерово имя выставлено: какой русский мастер ту подковку делал.
-- И твое имя тут есть? -- спросил государь.
-- Никак нет,-- отвечает левша,-- моего одного и нет.
-- Почему же?
-- А потому,-- говорит,-- что я мельче этих подковок работал: я
гвоздики выковывал, которыми подковки забиты,-- там уже никакой мелкоскоп
взять не может.
Государь спросил:
-- Где же ваш мелкоскоп, с которым вы могли произвести это удивление?
А левша ответил:
-- Мы люди бедные и по бедности своей мелкоскопа не имеем, а у нас так
глаз пристрелявши.
Тут и другие придворные, видя, что левши дело выгорело, начали его
целовать, а Платов ему сто рублей дал и говорит:
-- Прости меня, братец, что я тебя за волосья отодрал.
Левша отвечает:
-- Бог простит,-- это нам не впервые такой снег на голову.
А больше и говорить не стал, да и некогда ему было ни с кем
разговаривать, потому что государь приказал сейчас же эту подкованную
нимфозорию уложить и отослать назад в Англию -- вроде подарка, чтобы там
поняли, что нам это не удивительно. И велел государь, чтобы вез блоху особый
курьер, который на все языки учен, а при нем чтобы и левша находился и чтобы
он сам англичанам мог показать работу и каковые у нас в Туле мастера есть.
Платов его перекрестил.
-- Пусть, -- говорит, -- над тобою будет благословение, а на дорогу я
тебе моей собственной кисляркя пришлю. Не пей мало, не пей много, а пей
средственно.
Так и сделал -- прислал.
А граф Кисельвроде велел, чтобы обмыли левшу в Туляковских всенародных
банях, остригли в парикмахерской и одели в парадный кафтан с придворного
певчего, для того, дабы похоже было, будто и на нем какой-нибудь жалованный
чин есть.
Как его таким манером обформировали, напоили на дорогу чаем с
платовскою кисляркою, затянули ременным поясом как можно туже, чтобы кишки
не тряслись, и повезли в Лондон. Отсюда с левшой и пошли заграничные виды.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Ехали курьер с левшою очень скоро, так что от Петербурга до Лондона
нигде отдыхать не останавливались, а только на каждой станции пояса на один
значок еще уже перетягивали, чтобы кишки с легкими не перепутались; но как
левше после представления государю, по платовскому приказанию, от казны
винная порция вволю полагалась, то он, не евши, этим одним себя поддерживал
и на всю Европу русские песни пел, только припев делал по-иностранному: "Ай
люли -- се тре жули".
Курьер как привез его в Лондон, так появился кому надо и отдал
шкатулку, а левшу в гостинице в номер посадил, но ему тут скоро скучно
стало, да и есть захотелось. Он постучал в дверь и показал услужающему себе
на рот, а тот сейчас его и свел в пищеприемную комнату.
Сел тут левша за стол и сидит, а как чего-нибудь поаглицки спросить --
не умеет. Но потом догадался: опять просто по столу перстом постучит да в
рот себе покажет, -- англичане догадываются и подают, только не всегда того,
что надобно, но он что ему не подходящее не принимает. Подали ему ихнего
приготовления горячий студинг в огне, -- он говорит: "Это я не знаю, чтобы
такое можно есть", и вкушать не стал; они ему переменили и другого кушанья
поставили. Также и водки их пить не стал, потому что она зеленая -- вроде
как будто купоросом заправлена, а выбрал, что всего натуральнее, и ждет
курьера в прохладе за баклажечкой.
А те лица, которым курьер нимфозорию сдал, сию же минуту ее рассмотрели
в самый сильный мелкоскоп и сейчас в публицейские ведомости описание, чтобы
завтра же на всеобщее известие клеветон вышел.
-- А самого этого мастера,-- говорят,-- мы сейчас хотим видеть.
Курьер их препроводил в номер, а оттуда в пищеприемную залу, где наш
левша порядочно уже подрумянился, и говорит: "Вот он!"
Англичане левшу сейчас хлоп-хлоп по плечу и как ровного себе-- за руки.
"Камрад,-- говорят,-- камрад -- хороший мастер,-- разговаривать с тобой со
временем, после будем, а теперь выпьем за твое благополучие".
Спросили много вина, и левше первую чарку, а он с вежливостью первый
пить не стал: думает, -- может быть, отравить с досады хотите.
-- Нет, -- говорит,-- это не порядок: и в Польше нет хозяина больше,--
сами вперед кушайте.
Англичане всех вин перед ним опробовали и тогда ему стали наливать. Он
встал, левой рукой перекрестился и за всех их здоровье выпил.
Они заметили, что он левой рукою крестится, и спрашивают у курьера:
-- Что он -- лютеранец или протестантист?
Курьер отвечает:
-- Нет, он не лютеранец и не протестантист, а русской веры.
-- А зачем же он левой рукой крестится?
Курьер сказал:
-- Он -- левша и все левой рукой делает.
Англичане еще больше стали удивляться -- и начали накачивать вином и
левшу и курьера и так целые три дня обходилися, а потом говорят: "Теперь
довольно". По симфону воды с ерфиксом приняли и, совсем освежевши, начали
расспрашивать левшу: где он и чему учился и до каких пор арифметику знает?
Левша отвечает:
-- Наша наука простая: но Псалтирю да по Полусоннику, а арифметики мы
нимало не знаем.
Англичане переглянулись и говорят:
-- Это удивительно.
А Левша им отвечает:
-- У нас это так повсеместно.
-- А что же это,-- спрашивают,-- за книга в России "Полусонник"?
-- Это,-- говорит,-- книга, к тому относящая, что если в Псалтире
что-нибудь насчет гаданья царь Давид неясно открыл, то в Полусоннике
угадывают дополнение.
Они говорят:
-- Это жалко, лучше бы, если б вы из арифметики по крайности хоть
четыре правила сложения, знали, то, бы вам было гораздо пользительнее, чем
весь Полусонник. Тогда бы вы могли сообразить, что в каждой-машине расчет
силы есть; а то вот хоша вы очень в руках искусны, а не сообразили, что
такая малая машинка, как в нимфозории, на самую аккуратную точность
рассчитана и ее подковок несть не может. Через это теперь нимфозория и не
прыгает и дансе не танцует.
Левша согласился.
-- Об этом,-- говорит, -- спору нет, что мы в науках не зашлись, но
только своему отечеству верно преданные.
А англичане сказывают ему:
-- Оставайтесь у нас, мы вам большую образованность передадим, и из вас
удивительный мастер выйдет.
Но на это левша не согласился.
-- У меня,-- говорит,-- дома родители есть.
Англичане назвались, чтобы его родителям деньги посылать, но левша не
взял.
-- Мы,-- говорит,-- к своей родине привержены, и тятенька мой уже
старичок, а родительница -- старушка и привыкши в свой приход в церковь
ходить, да и мне тут в одиночестве очень скучно будет, потому что я еще в
холостом звании.
-- Вы,-- говорят,-- обвыкнете, наш закон примете, и мы вас женим.
-- Этого,-- ответил левша,-- никогда быть не может.
-- Почему так?
-- Потому,-- отвечает,-- что наша русская вера самая правильная, и как
верили наши правотцы, так же точно должны верить и потомцы.
-- Вы,-- говорят англичане,-- нашей веры не знаете: мы того же закона
христианского и то же самое Евангелие содержим.
-- Евангелие,-- отвечает левша,-- действительно у всех одно, а только
наши книги против ваших толще, и вера у нас полнее.
-- Почему вы так это можете судить?
-- У нас тому,-- отвечает,-- есть все очевидные доказательства.
-- Какие?
-- А такие,-- говорит;-- что у нас есть и боготворные иконы и
гроботочивые главы и мощи, а у вас ничего, и даже, кроме одного воскресенья,
никаких экстренных праздников нет, а по второй причине -- мне с англичанкою,
хоть и повенчавшись в законе, жить конфузно будет.
-- Отчего же так?-- спрашивают.-- Вы не пренебрегайте: наши тоже очень
чисто одеваются и хозяйственные.
А левша говорит:
-- Я их не знаю.
Англичане отвечают:
-- Это не важно суть -- узнать можете: мы вам грандеву сделаем.
Левша застыдился.
-- Зачем,-- говорит,-- напрасно девушек морочить.-- И отнекался.--
Грандеву,-- говорит,-- это дело господское, а нам нейдет, и если об этом
дома, в Туле, узнают, надо мною большую насмешку сделают.
Англичане полюбопытствовали:
-- А если,-- говорят,-- без грандеву, то как же у вас в таких случаях
поступают, чтобы приятный выбор сделать?
Левша им объяснил наше положение.
-- У нас,-- говорит,-- когда человек хочет насчет девушки обстоятельное
намерение обнаружить, посылает разговорную женщину, и как она предлог
сделает, тогда вместе в дом идут вежливо и девушку смотрят не таясь, а при
всей родственности.
Они поняли, но отвечали, что у них разговорных женщин нет и такого
обыкновения не водится, а левша говорит:
-- Это тем и приятнее, потому что таким делом если заняться, то надо с
обстоятельным намерением, а как я сего к чужой нацыи не чувствую, то зачем
девушек морочить?
Он англичанам ив этих своих суждениях понравился, так что они его опять
пошли по плечам и по коленям с приятством ладошками охлопывать, а сами
спрашивают:
-- Мы бы,-- говорят,-- только через одно любопытство знать желали:
какие вы порочные приметы в наших девицах приметили и за что их обегаете?
Тут левша им уже откровенно ответил:
-- Я их не порочу, а только мне то не нравится, что одежда на них
как-то машется, и не разобрать, что такое надето и для какой надобности; тут
одно что-нибудь, а ниже еще другое пришпилено, а на руках какие-то
ногавочки. Совсем точно обезьяна-сапажу -- плисовая тальма.
Англичане засмеялись и говорят:
-- Какое же вам в этом препятствие?
-- Препятствия,-- отвечает левша,-- нет, а только опасаюсь, что стыдно
будет смотреть и дожидаться, как она изо всего из этого разбираться станет.
-- Неужели же,-- говорят,-- ваш фасон лучше?
-- Наш фасон,-- отвечает,-- в Туле простой: всякая в своих кружевцах, и
наши кружева даже и большие дамы носят.
Они его тоже и своим дамам казали, и там ему чай наливали и спрашивали:
-- Для чего вы морщитесь?
Он отвечал, что мы, говорит, очень сладко не приучены.
Тогда ему по-русски вприкуску подали.
Им показывается, что этак будто хуже, а он говорит:
-- На наш вкус этак вкуснее.
Ничем его англичане не могли сбить, чтобы он на их жизнь прельстился, а
только уговорили его на короткое время погостить, и они его в это время по
разным заводам водить будут и все свое искусство покажут.
-- А потом,-- говорят,-- мы его на своем корабле привезем и живого в
Петербург доставим.
На это он согласился.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Взяли англичане левшу на свои руки, а русского курьера назад в Россию
отправили. Курьер хотя и чин имел и на разные языки был учен, но они им не
интересовались, а левшою интересовались,-- и пошли они левшу водить и все
ему показывать. Он смотрел все их производство: и металлические фабрики и
мыльно-пильные заводы, и все хозяйственные порядки их ему очень нравились,
особенно насчет рабочего содержания. Всякий работник у них постоянно в
сытости, одет не в обрывках, а на каждом способный тужурный жилет, обут в
толстые щиглеты с железными набалдашниками, чтобы нигде ноги ни на что не
напороть; работает не с бойлом, а с обучением и имеет себе понятия. Перед
каждым на виду висит долбица умножения" а под рукою стирабельная дощечка:
все, что который мастер делает,-- на долбицу смотрит и с понятием сверяет, а
потом на дощечке одно пишет, другое стирает и в аккурат сводит: что на
цыфирях написано, то и наделе выходит. А придет праздник, соберутся
по-парочке, возьмут в руки по палочке и идут гулять чинно-благородно, как
следует.
Левша на все их житье и на все их работы насмотрелся, но больше всего
внимание обращал на такой Предмет, что англичане очень удивлялись. Не столь
его занимало, как новые ружья делают, сколь то, как старые в каком виде
состоят. Все обойдет и хвалит, и говорит:
-- Это и мы так можем.
А как до старого ружья дойдет,-- засунет палец в дуло, поводит по
стенкам и вздохнет:
-- Это,-- говорит,-- против нашего не в пример превосходнейше.
Англичане никак не могли отгадать, что такое левша замечает, а он
спрашивает:
-- Не могу ли,-- говорит,-- я знать, что наши генералы это когда-нибудь
глядели или нет? Ему говорят:
-- Которые тут были, те, должно быть, глядели.
-- А как,-- говорит,-- они были: в перчатке или без перчатки?
-- Ваши генералы,-- говорят,-- парадные, они всегда в перчатках ходят;
значит, и здесь так были.
Левша ничего не сказал. Но вдруг начал беспокойно скучать. Затосковал и
затосковал и говорит англичанам:
-- Покорно благрдарствуйте на всем угощении, и я всем у вас очень
доволен и все, что мне нужно было видеть, уже видел, а теперь я скорее домой
хочу.
Никак его более удержать не могли. По суше его пустить нельзя, потому
что он на все языки не умел, а по воде плыть нехорошо было, потому что время
было осеннее, бурное, но он пристал: отпустите.
-- Мы на буреметр,-- говорят,-- смотрели: буря будет, потонуть можешь;
это ведь не то, что у вас Финский залив, а тут настоящее Твердиземиое море.
-- Это все, равно,-- отвечает,-- где умереть,-- все единственно, воля
божия, а я желаю скорее в родное место, потому что иначе я могу род
помешательства достать.
Его силом не удерживали: напитали, деньгами наградили, подарили ему на
память золотые часы с трепетиром, а для морской прохлады на поздний осенний
путь дали байковое пальто с ветряной нахлобучкою на голову. Очень тепло
одели и отвезли левшу на корабль, который в Россию шел. Тут поместили левшу
в лучшем виде, как настоящего барина, но он с другими господами в закрытии
сидеть не любил и совестился, а уйдет на палубу, под презент сядет и
спросит: "Где наша Россия?"
Англичанин, которого он спрашивает, рукою ему в ту сторону покажет или
головою махнет, а он туда лицом оборотится и нетерпеливо в родную сторону
смотрит.
Как вышли из буфты в Твердиземное море, так стремление его к России
такое сделалось, что никак его нельзя было успокоить. Водопление стало
ужасное, а, левша все вниз в каюты нейдет -- под презентом сидит, нахлобучку
надвинул и к отечеству смотрит.
Много раз англичане приходили его в теплое место вниз звать, но он,
чтобы ему не докучали, даже отлыгаться начал.
-- Нет,-- отвечает,-- мне тут наружи лучше; а то со мною под крышей от
колтыхания морская свинка сделается.
Так все время и не сходил до особого случая и через это очень
понравился одному полшкиперу, который, на горе нашего левши, умел по-русски
говорить. Этот полшкипер не мог надивиться, что русский сухопутный человек и
так все непогоды выдерживает.
-- Молодец,-- говорит,-- рус! Выпьем!
Левша выпил.
-- А полшкипер говорит:
-- Еще!
Левша и еще выпил, и напились.
Полшкипер его и спрашивает:
-- Ты какой от нашего государства в Россию секрет везешь?
Левша отвечает:
-- Это мое дело.
-- А если так,-- отвечал полшкипер,-- так давай держать с тобой
аглицкое парей.
Левша спрашивает:
-- Какое?
-- Такое, чтобы ничего в одиночку не пить, а всего пить заровно: что
один, то непременно и другой" и кто кого перепьет, того и горка.
Левша думает: небо тучится, брюхо пучится,-- скука большая, а путина
длинная, и родного места за волною не видно -- пари держать все-таки веселее
будет.
-- Хорошо,-- говорит,-- идет!
-- Только чтоб честно.
-- Да уж это,-- говорит,-- не беспокойтесь.
Согласились и по рукам ударили.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Началось у них пари еще в Твердиземном море, и пили они до рижского
Динаминде, но шли всє наравне и друг другу не уступали и до того аккуратно
равнялись, что когда один, глянув в море, увидал, как из воды черт лезет,
так сейчас то же самое и другому объявилось. Только полшкипер видит черта
рыжего, а левша говорят, будто он темен, как мурин.
Левша говорит:
-- Перекрестись и отворотись -- это черт из пучины.
А англичанин спорит, что "это морской водоглаз".
-- Хочешь,-- говорит,-- я тебя в море швырну? Ты не бойся -- он мне
тебя сейчас назад подаст.
А левша отвечает:
-- Если так, то швыряй.
Полшкипер его взял на закорки и понес к борту.
Матросы это увидали, остановили их и доложили капитану, а тот велел их
обоих вниз запереть и дать им рому и вина и холодной пищи, чтобы могли и
пить и есть и свое пари выдержать,-- а горячего студингу с огнем им не
подавать, потому что у них в нутре может спирт загореться.
Так их и привезли взаперти до Петербурга, и пари из них ни один друг у
друга не выиграл; а тут расклали их на разные повозки и повезли англичанина
в посланнический дом на Аглицкую набережную, а левшу -- в квартал.
Отсюда судьба их начала сильно разниться.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Англичанина как привезли в посольский дом, сейчас сразу позвали к нему
лекаря и аптекаря. Лекарь велел его при себе в теплую ванну всадить, а
аптекарь сейчас же скатал гуттаперчевую пилюлю и сам в рот ему всунул, а
потом оба вместе взялись и положили на перину и сверху шубой покрыли и
оставили потеть, а чтобы ему никто не мешал, по всему посольству приказ дан,
чтобы никто чихать не смел. Дождались лекарь с аптекарем, пока полшкипер
заснул, и тогда другую гуттаперчевую пилюлю ему приготовили, возле его
изголовья на столик положили и ушли.
А левшу свалили в квартале на пол и спрашивают:
-- Кто такой и откудова, и есть ли паспорт или какой другой тугамент?
А он от болезни, от питья и от долгого колтыханья так ослабел, что ни
слова не отвечает, а только стонет.
Тогда его сейчас обыскали, пестрое платье с него сняли и часы с
трепетиром, и деньги обрали, а самого пристав велел на встречном извозчике
бесплатно в больницу отправить.
Повел городовой левшу на санки сажать, да долго ни одного встречника
поймать не мог, потому извозчики от полицейских бегают. А левша все время на
холодном парате лежал; потом поймал городовой извозчика, только без теплой
лисы, потому что они лису в санях в таком разе под себя прячут, чтобы у
полицейских скорей ноги стыли. Везли левшу так непокрытого, да как с одного
извозчика на другого станут пересаживать, всє роняют, а поднимать станут --
ухи рвут, чтобы в память пришел.
Привезли в одну больницу -- не принимают без тугамента, привезли в
другую -- и там, не принимают, и так в третью, и в четвертую -- до самого
утра его по всем отдаленным кривопуткам таскали и все пересаживали, так что
он весь избился. Тогда один подлекарь сказал городовому везти его в
простонародную Обухвинскую больницу, где неведомого сословия всех умирать
принимают.
Тут велели расписку дать, а левшу до разборки на полу в коридор
посадить.
А аглицкий полшкипер в это самое время на другой день встал, другую
гуттаперчевую пилюлю в нутро проглотил, на легкий завтрак курицу с рысью
съел, ерфиксом запил и говорит:
-- Где мой русский камрад? Я его искать пойду.
Оделся и побежал.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Удивительным манером полшкипер как-то очень скоро левшу нашел, только
его еще на кровать не уложили, а он в коридоре на полу лежал и жаловался
англичанину.
-- Мне бы,-- говорит,-- два слова государю непременно надо сказать.
Англичанин побежал к графу Клейнмихелю и зашумел:
-- Разве так можно! У него,-- говорит,--хоть и шуба овечкина, так душа
человечкина.
Англичанина сейчас оттуда за это рассуждение вон, чтобы не смел
поминать душу человечкину. А потом ему кто-то сказал: "Сходил бы ты лучше к
казаку Платову -- он простые чувства имеет".
Англичанин достиг Платова, который теперь опять на укушетке лежал.
Платов его выслушал и про левшу вспомнил.
-- Как же, братец,-- говорит,-- очень коротко с ним знаком, даже за
волоса его драл, только не знаю, как ему в таком несчастном разе помочь;
потому что я уже совсем отслужился и полную пуплекцию получил -- теперь меня
больше не уважают,-- а ты беги скорее к коменданту Скобелеву, он в силах и
тоже в этой части опытный, он что-нибудь сделает.
Полшкипер пошел и к Скобелеву и все рассказал: какая у левши болезнь и
отчего сделалась. Скобелев говорит:
-- Я эту болезнь понимаю, только немцы ее лечить не могут, а тут надо
какого-нибудь доктора из духовного звания, потому что те в этих примерах
выросли и помогать могут; я сейчас пошлю туда русского доктора
Мартын-Сольского.
Но только когда Мартын-Сольский приехал, левша уже кончался, потому что
у него затылок о парат раскололся, и он одно только мог внятно выговорить:
-- Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть
чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся.
И с этою верностью левша перекрестился и помер. Мартын-Сольский сейчас
же поехал, об этом графу Чернышеву доложил, чтобы до государя довести, а
граф Чернышев на него закричал:
-- Знай,-- говорит,-- свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не
мешайся: в России на это генералы есть.
Государю так и не сказали, и чистка все продолжалась до самой Крымской
кампании. В тогдашнее время как стали ружья заряжать, а пули в них и
болтаются, потому что стволы кирпичом расчищены.
Тут Мартын-Сольский Чернышеву о левше и напомнил, а граф Чернышев и
говорит:
-- Пошел к черту, плезирная трубка, не в свое дело не мешайся, а не то
я отопрусь, что никогда от тебя об этом не слыхал,-- тебе же и достанется.
Мартын-Сольский подумал: "И вправду отопрется",-- так и молчал.
А доведи они левшины слова в свое время до государя,-- в Крыму на войне
с неприятелем совсем бы другой оборот был.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Теперь все это уже "дела минувших дней" : и "преданья старины", хотя и
не глубокой, но предания эти нет нужды торопиться забывать, несмотря на
баснословный склад легенды и эпический характер ее главного героя.
Собственное имя левши, подобно именам многих величайших гениев, навсегда
утрачено для потомства; но как олицетворенный народною фантазиею миф он
интересен, а его похождения могут служить воспоминанием эпохи, общий дух
которой схвачен метко и верно.
Таких мастеров, как баснословный левша, теперь, разумеется, уже нет в
Туле: машины сравняли неравенство талантов и дарований, и гений не рвется в
борьбе против прилежания и аккуратности. Благоприятствуя возвышению
заработка, машины не благоприятствуют артистической удали, которая иногда
превосходила меру, вдохновляя народную фантазию к сочинению подобных
нынешней баснословных легенд.

Лесковские слова

• Аболон полведерский- вместо: Аполлон Бельведерский (знаменитая древняя статуя, хранящаяся в Риме, в Ватикане)

• Ажидация- соединение существительных: ажитация (от франц. волнение, возбуждение) и ожидание

• Бойлы- вместо: побои

• Брезент: презент

• Буфта- вместо: бухта.

• Буреметр- соединение слов: барометр и буря

• Бюстры- соединение слов: бюсты и люстры

• Безрассудок- соединение слов: предрассудок и безрассудство.

• Вавилоны- извилистые узоры, вычуры

• Верояция- вместо: вариация

• Валдахин- вместо: балдахин

• Грандеву- вместо: рандеву

• Грабоватый- вместо: горбатый

• Два девяносто верст- то есть 180 верст

• Дансе- танец

• Дванадесть язык- двенадцать народов. Этим выражением часто обозначалась армия Наполеона.

• Двухсестная- соединение слов: двухместная и сесть.

• Д олбица (умножения)- соединение слов: таблица и долбить

• Зуша - река, на которой стоит город Мценск, приток Оки.

• . Казамат- каземат (одиночная камера в крепости).

Клеветон-

• Клеветон- соединение слов: фельетон и клевета.

• Курицу с рысью - вместо: курицу с рисом

• Кунсткамера- собрание редкостей, музей

• Конделабрия- вместо Калабрии (полуостров в Италии) Соединено со словом: канделябр (подставка для свечей)

• Корешковая трубка- выточенная из корня дерева.

• Камнесеченная- высеченная из камня.

• Керамида- вместо: пирамида.

• Мюрин- негр

• Мерблюзьи- вместо: верблюжий

• Мантон- то же, что и манто

• Междоусобные разговоры- разговоры между собой.

• Мортимерово ружье- Г. В. Мортимер- английский оружейник конца XV III века.

• Мелкоскоп- соединение слов: микроскоп и мелко.

• Ногавки- носки.

• Непромокабль- вместо: непромокаемый плащ (соединение русского слова «непромокаемый» с окончанием французского прилагательного.)

• Нимфозория - соединение слов: инфузория и нимфа.

• Нощию- ночью

• ...от Аничкина моста из противной аптеки...- то есть из аптеки напротив Аничкова моста.

• Обухвинская больница- вместо: Обуховская

Полшекипер-

• Полшекипер- вместо: подшкипер, помощник шкипера.

• Парей- вместо: пари

• пуплекция - апоплексия(удар, паралич)

• Плезирная трубка - вместо: клистирная трубка.

• Прате- каменное крыльцо

• Пистоля- пистолет

• Преламут- перламутр

• Публицейские- соединение слов: публичные и полицейские.

• Пубель- вместо: пудель.

• ...при восходе его...- то есть в начале царствования.

• Складень- складная икона, писанная на двух или трех створках

• Сугиб- сгиб

• Сахар молво -в 10-20-х годах XIX века в Петербурге был сахарный завод Я.Н. Мольво

• Симфон- вместо: сифон(бутылка с краном для газированной или минеральной воды.

• Свистовые- соединение слов: вестовые и свист.

• С е тре жуле- это очень мило

• Студенг- соединение слов: пудинг и студень

• Тугамент- вместо: документ

• Тельма- длинная накидка без рукавов.

• Твердиземное море - вместо: Средиземное

• Трепетирот- соединение слов: репетир и трепать

• У кушетка- вместо: кушетка

• Форейтор- верховой кучер на передней лошади при запряжке цугом.

• Щеглеты- вместо: штиблеты.

Кроссворд «Н. С. Лесков. „Левша"»

• По горизонтали:

• 5. Без чего тульские мастера не хотели отпустить Левшу с Платовым в Петербург?

• 6. Что было в часах, подаренных Левше англичанами?

• 7. Как названо в сказе слово «бухта»?

• 9. Что испытал Левша в Твердиземном море, когда «водопление сделалось ужасное», «что никак его нельзя было успокоить»?

• 11. Какое учреждение посетили царь Александр Павлович и атаман Платов в Англии?

• 15. Что танцевала «аглицкая нимфозория»?

• 16. В каком виде почудился Левше черт в морской пучине?

• 18. Найдите корень в слове «свистовые».

• 19. Каких сказоч­ных героев напоминают тульские мастера, подковавшие блоху?

• 20. Имя какого героя сказа Лескова стало нарица­тельным?

• 23. Под чем стоял в кунсткамерах Аболон Полведерский?

• 25. Как назывались танцевальные движения, которые исполняла аглицкая блоха?

• 28. Что опустил Платов себе в карман, когда рассчитывался за блоху?

Решение кроссворда

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

«ПЕРВЫЕ ШАГИ В НАУКУ»

ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ СКАЗА Н. С. ЛЕСКОВА «ЛЕВША».

Выполнила ученица 8 «Г» класса МОБУ СОШ №4

Маяцкая Анастасия.

(Научный руководитель)

Достоевскому равный,- он - прозеванный гений.

Игорь Северянин.

Любой предмет, любое занятие, любое произведение кажется человеку неинтересным, если оно непонятно. Произведение Николая Семеновича Лескова «Левша» не очень-то нравится семиклассникам. Почему? Думаю, потому что оно сложно, непонятно школьникам этого возраста. А когда начинаешь вдумываться, разбираться, предполагать и докапываться до истины, то открываются интереснейшие моменты. И лично мне сейчас кажется рассказ «Левша» одним из самых необыкновенных произведений русской литературы , в языковом строе которого скрыто столько нового для современного школьника…

Языковые особенности рассказа «Левша» и явились предметом изучения нашей работы. Мы пытались разобраться с каждым несвойственным современному русскому языку словоупотреблением, по возможности найти причины отличий. Нам предстояло отслеживать подобного рода изменения во всех разделах языка: фонетике , морфемике , морфологии , синтаксисе, пунктуации , орфографии , орфоэпии . В этом и заключается структура нашей работы - описание языковых изменений разных разделов языка, хотя следует сразу оговориться, что классификация эта весьма относительна, потому что некоторые языковые изменения можно отнести сразу к нескольким разделам (впрочем, как и многие явления современного языка).

Итак, цель работы- изучить произведение «Левша» (Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе) на предмет его языковых особенностей, выявить несвойственные современному русскому языку словоупотребления на всех языковых уровнях и по возможности найти им объяснения.

2. Причины возникновения несоответствий словоупотребления в сказазе «Левша» и современном русском языке.

«Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе» был напечатан в 1881 году. Понятно, что в языке за 120 лет произошли существенные изменения-и это первая причина появления несовпадений с современными нормами словоупотребления.

Вторая-это жанровая особенность. «Левша» вошел в сокровищницу русской литературы еще и тем, что в нем был доведен до совершенства такой стилевой прием, как сказ.

Сказ-это, по определению, «художественная ориентация на устный монолог повествующего типа, это художественная имитация монологической речи». Если вдуматься в определение, то станет очевидно, что для произведения такого жанра характерно смешение разговорной («устный монолог») и книжной («художественная имитация») речи.

«Сказ», как слово в русском языке, явно произошел от глагола «сказывать», полноту значений которого прекрасно объясняет: «говорить», «изъяснять», «извещать», «молвить» или «баять», то есть сказовый стиль восходит к фольклору. Он ближе не к литературной, а к разговорной речи (а значит используется большое количество просторечных словоформ , слов так называемой народной этимологии). Автор как бы устраняется из повествования и оставляет за собой роль записывающего услышанное. (В этом стиле выдержаны «Вечера на хуторе близ Диканьки»). В «Левше» имитация устной монологический речи проведена на всех уровнях языка , особенно изобретателен Лесков в словотворчестве. И это вторая причина несовпадений с современными литературными нормами.

Источники художественного языка писателя разнообразны - они прежде всего связаны с запасом его жизненных наблюдений, глубоким знакомством с бытом и языком различных общественных групп. Источниками языка являлись и старинные светские и церковные книги, исторические документы. «От себя самого я говорю языком старинных сказок и церковно - народным в чисто литературной речи»,- говорил писатель. В свою записную книжку Лесков заносит заинтересовавшие его своей выразительностью старинные русские слова и выражения, которые позднее использует в тексте художественных произведений. Таким образом, в текстах произведений автор использовал также древнерусские и церковно-славянские словоформы, уходящие корнями в далекое языковое прошлое. И это третья причина несовпадений языковых словоформ в произведении Лескова с современными.

Игорь Северянин, тоже отличавшийся необычным словотворчеством, написал как-то сонет, посвященный. Там были строки:

Достоевскому равный, он - прозеванный гений.

Очарованный странник катакомб языка!

Вот по этим катакомбам языка произведения Лескова «Левша» я и предлагаю вам отправиться.

ЛЕКСИКА.

Обращаясь к народному просторечию, разговорному языку, фольклорным выражениям, используя слова с народной этимологией, Лесков старается показать, что русская народная речь чрезвычайно богата, талантлива, выразительна.

Устаревшие слова и формы слов.

Текст произведения «Левша», конечно, необыкновенно богат архаизмами и историзмами (чубук, форейтор, казакин, ерфикс (отрезвляющее средство), тальма…), но любое современное издание содержит необходимое количество сносок, пояснений таких слов, так что каждый ученик может прочесть их самостоятельно. Нас же больше интересовали устаревшие формы слов:

Прилагательное сравнительной степени пользительнее , то есть полезнее;

Причастие «услужающий» в роли существительного от утратившегося глагола «услужати»: «… показал услужающему на рот».

Краткое причастие «одеян» (то есть одет) от исчезнувшего гл одеяти.

Причастие «хоша», образованное от глагола «хотеть» (с современным, кстати сказать, суффиксом –ш-)

Употребление слова «хотя» вместо современного «хоть»: «Вот если бы у меня был хотя один такой мастер в России…»

Падежная форма «на цифирях» не является ошибкой: наряду со словом «цифра» существовала и ныне устаревшая (с оттенком ироничности) форма «цифирь».

Устаревшая форма наречия «одначе» вместо «однако».(Как « далече грянуло: ура» у).

Появление так называемого протетического согласного «в» между гласными

(« правотцы ») было характерно для древнерусского языка с целью устранения несвойственного ему явления зияния (стечение гласных).

Просторечные выражения:

-«…стакан кислярки выдушил»;

-«..шибко езжу», то есть быстро

-«…так и поливали без милосердия», то есть били.

-«…чем - нибудь отведет…» , то есть отвлечет.

-«…покуривал без перестачи»

Пубель-пудель

Тугамент вместо документ

Казамат - каземат

Симфон - сифон

Грандеву - рандеву

Щиглеты= штиблеты

Стирабельная –стирательная

Полшкипер-подшкипер

Пуплекция - апоплексия (удар)

Слова с народной зтимологией , образованные чаще всего соединением слов.

Карета двухсестная –соединение слов «двухместная» и «сесть»

В тексте наблюдаются колебания в роде существительных, что свойственно литературной норме того времени: «..ставню захлопнул»; и несвойственные норме, ошибочные формы: «его силом не удерживали»,то есть творительный падеж по образцу мужского рода склоняется, хотя именительный падеж является существительным женского рода .

Смешение падежных форм. Слово «посмотреть» может употребляться как с существительными в В. п., так и с существительными в Р. п.., у Лескова произошло смешение этих форм: «…в разных государствах чудес посмотреть.»

- «Все здесь в вашем виду,- и предусматривайте .», то есть « просматривайте».

-«… Николай Павлович был ужасно какой … памятный .» (вместо «памятливый»)

-«…девушку смотрят не таясь, а при всей родственности .»(родне)

-«…чтобы ни одна минута для русской полезности не пропадала» (пользы)

Инверсия:

-«…теперь очень в злом виде».

-«…будет тебе что-нибудь государеву великолепию достойное представить.»

Смешение стилей (разговорного и книжного):

-«…я желаю скорее в родное место, потому что иначе я могу род помешательства достать.»

-«…никаких экстренных праздников» (особенных)

- «…хочет насчет девушки обстоятельное намерение обнаружить…»

-«..отсюда с левшой и пошли заграничные виды».

-«…едем их оружейную кунсткамеру смотреть., там такие природы совершенства»

- «…каждый человек у них себе все абсолютные обстоятельства имеет». К тому же употребление подобной формы глагола-сказуемого не свойственно русскому языку (как, например, английскому; а как раз про англичан герой и ведет речь).

-«.. не знаю теперь, за какую надобность надо мною такое повторение?»

Заключение.

Как видно из приведенных примеров, изменения произошли на всех уровнях языка. Полагаю, ознакомившись хотя бы с некоторыми из них, семиклассники не только получат новую информацию, но и с большим интересом отнесутся к прочтению произведения «Левша».

Мы, например, предложили одноклассникам поработать с примерами из раздела «Лексика», тут и смекалку проявить можно, и языковое чутье, да и подготовки особой не требуется. Объяснив несколько вариантов слов с народной этимологией, предложили с остальными разобраться самостоятельно. Учащихся работа заинтересовала.

А закончить свое исследование хотелось бы словами М. Горького: : «Лесков - тоже волшебник слова, но он писал не пластически, а - рассказывал, и в этом искусстве не имеет равного себе. Его рассказ - одухотворенная песнь, простые, чисто великорусские слова, снизываясь одно с другим в затейливые строки, то задумчиво, то смешливо звонки, и всегда в них слышна трепетная любовь к людям…»

1.Введение (актуальность темы, структура работы, цель исследования).

2.Причины возникновения несоответствий словоупотребления в произведении «Левша» и в современном русском языке.

3.Исследование особенностей языка сказа «Левша» на всех уровнях:

Лексика;

Морфология;

Словообразование;

Фонетика;

Текстоведение;

Синтаксис и пунктуация;

Орфография.

4.Заключение.

Использованная литература.

1. . Повести и рассказы,-М.:АСТ Олимп, 1998

2. , . Историческая грамматика русского языка.-М.:Академия наук СССР, 1963

3. . Толковый словарь живого великорусского языка (1866). Электронная версия.

Главная » Грамматика » Противная аптека что означает левша. Языковые особенности сказа «Левша