Карта лужского рубежа в годы вов. Лужский оборонительный рубеж
В августе этого года мы отметили одну из значимых дат Великой Отечественной войны — 72-ю годовщину боёв на Лужском оборонительном рубеже. Эти тяжелейшие бои соединений Красной Армии с превосходящими силами германского вермахта в июле-августе 1941 года, в ходе которых наши бойцы и командиры проявили самоотверженность, героизм, умение тактически грамотно воевать, сыграли огромную роль в защите Ленинграда. Да и не только в его защите, в судьбе всего нашего Отечества.
26 июня когда в войну вступила Финляндия, и начались боевые действия на Северном фронте, сформированном 24 июня из соединений, частей и учреждений Ленинградского военного округа, обстановка резко осложнилась. С севера и северо-запада Ленинграду угрожала группировка финской армии, а с юго-запада к городу на Неве рвались основные силы группы армий «Север» — 4-я танковая группа в составе 1-й, 6-й, 8-й танковых, 3-й, 36-й моторизованных, 269-й пехотной дивизий и дивизии СС «Мертвая голова».
За первые 18 дней наступления 4-я танковая группа гитлеровцев с боями прошла более 600 километров (более 30 км в сутки). 9 июля войска противника заняли Псков. Наши войска не смогли сдержать стремительное наступление фашистов и начали отход из Псковско-Островского района к городу Луга. А через Лугу по Киевскому шоссе проходил самый короткий путь к Ленинграду.
В планы немецкого командования входила задача с ходу захватить Ленинград и Кронштадт и одновременно воспрепятствовать отходу советских войск на Восток. После захвата Ленинграда группу армий «Север» планировалось повернуть на Москву. Военно-морским и воздушным силам Германии предстояло уничтожить Балтийский флот.
23 июня командующий Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. М. Попов по совету заместителя наркома обороны генерала армии К. А. Мерецкова отдал распоряжение о начале работ по созданию дополнительного рубежа обороны в районе Луги. Возглавил эти работы заместитель командующего округом генерал-лейтенант К. П. Пядышев, кавалер трех орденов Красного Знамени, участник первой мировой, гражданской и советско-финской войн.
Создание оборонительного рубежа по реке Луга началось с рекогносцировки, проведенной с 23 по 26 июня. Затем Северным фронтом было организовано Управление военно-полевого строительства, и началось сооружение Лужской укреппозиции. 4 июля Военный Совет фронта получил директиву Ставки о создании Лужского оборонительного рубежа и немедленном занятии его войсками:
В строительстве Лужского оборонительного рубежа участвовали не только воинские части, но и местное население, ленинградцы, в большинстве своем, женщины и подростки (мужчины уходили в армию и ополчение) под руководством саперов. В этих работах приняло участие свыше полумиллиона человек гражданского населения.
Укрепления состояли из двух полос обороны протяженностью до 175 км и глубиной 10-12 км. Перед передним краем и в глубине обороны устанавливались мины, отрывались противотанковые рвы, устраивались лесные завалы и производилось заболачивание местности.
Невелика река с красивым русским названием Луга. Длиною 350 километров, шириною 30-70 метров. Но именно реке Луге пришлось стать первым грозным рубежом, на котором советские воины встретили гитлеровских захватчиков, рвавшихся к Ленинграду. Здесь, задолго до издания приказа наркома обороны № 227 «Ни шагу назад!», насмерть стояли русские солдаты и воины других национальностей. Но силы были явно неравными.
В состав Лужской оперативной группы вошли 70-я, 111-я, 177-я и 191-я стрелковые дивизии, 1-я, 2-я и 3-я дивизии народного ополчения, Ленинградское стрелково-пулеметное училище, Ленинградское Краснознаменное имени С. М. Кирова пехотное училище, 1-я горнострелковая бригада, артиллерийская группа из частей Лужского лагерного сбора (полк артиллерийских курсов усовершенствования комсостава, дивизион 28-го артиллерийского полка, артбатареи Ленинградских артиллерийских училищ, зенитный дивизион Ленинградского училища инструментальной разведки зенитной артиллерии). Для прикрытия с воздуха привлекалась авиация всего Северного фронта под командованием генерал-майора авиации А. А. Новикова.
Первая попытка захвата Ленинграда с ходу была предпринята командованием группы армий «Север» 10 июля. Но дивизии вермахта, подошедшие к Лужской оборонительной позиции, встретили упорное сопротивление. Днем и ночью не утихали горячие бои. Важные населенные пункты и узлы сопротивления по нескольку раз переходили из рук в руки. Не сумев преодолеть оборону советских войск и понеся большие потери в ходе контрудара Красной Армии в районе города Сольцы, где в четырёхдневных боях 13-17 июля были разгромлены 8-я танковая дивизия и инженерный полк, немецкое командование 19 июля было вынуждено приостановить наступление на Ленинград до подхода главных сил. Хотя бои на линии обороны продолжались практически беспрерывно.
Успехи первых недель войны вселили уверенность в умы германских генералов о слабом сопротивлении советских войск, и они надеялись, начиная наступление 10 июля, в 4 дня преодолеть расстояние до Ленинграда. Однако уже на второй день наступления командующий 4-й танковой группой генерал Гепнер понял, что на Лужском направлении, кратчайшем к Ленинграду, прорваться без больших потерь не удастся.
Лишь после подхода и развёртывания дополнительных сил противник 8 августа перешёл в решительное наступление на Кингисеппском направлении, а 10 августа — на Новгородском и Лужском направлениях. Подтянув резервы и используя явный перевес в танках и самолётах, враг с боями подошёл к переднему краю главной полосы обороны.
Войска Лужского участка обороны отбивали атаки противника, наносившего свой главный удар на юго-западную окраину города Луга и пытавшегося пробиться вдоль шоссе Луга-Ленинград. Ожесточённые бои велись на главной полосе обороны 177 стрелковой дивизии. На этом участке противник был задержан ещё на пятнадцать дней. Бои с озверевшим врагом бойцы 177 стрелковой дивизии и других частей и соединений вели за каждый населённый пункт, за каждый клочок земли. По боевым порядкам наших войск гитлеровцы вели массированный артиллерийский огонь, непрерывно наносила удары авиация. Это была беспримерно стойкая и активная оборона.
177-я стрелковая дивизия была самой молодой из всех дивизий Ленинградского военного округа. Но именно она сделала Лужский рубеж непробиваемым для гитлеровцев, пока они не обошли его в районах Новгорода и Кингисеппа. Танками и пехотой не перерезали 28 августа единственную дорогу, соединявшую город Лугу с Красногвардейском и Ленинградом около пос. Сиверский. Подразделения 177-й дивизии были вынуждены пробиваться из окружения через десятки километров болот, трясин, бурелома вместе с ранеными и орудиями. Пробивались методично и планомерно, не теряя самообладания и дав немцам последний бой в районе Сорочкина.
Без боепитания бойцы Лужского рубежа даже в полном окружении не сложили оружие. Там они и полегли, расстреливаемые с воздуха «мессершмидтами» 1-й воздушной немецкой армии. Немногие прорвались к Ленинграду. По некоторым данным, из состава 177 стрелковой дивизии из окружения вышло не более 500 человек. До сих пор в лесах, Мшинских болотах лежат останки пропавших без вести бойцов и командиров Красной Армии. Останки Героев, которые ценой своей жизни не дали врагу захватить Ленинград.
Самоотверженные действия защитников Лужского рубежа остановили немецкое наступление, что позволило создать более прочную оборону на ближних подступах к Ленинграду и остановить врага. Соединения Красной Армии задержали гитлеровцев на этом важном стратегическом направлении почти на 50 дней. Маршалы Жуков и Василевский сравнивали Лужский рубеж со сражением под Смоленском, а Лугу с Брестом, Могилёвом, Либавой.
Естественно, надо осознавать, что наши войска, не имевшие на тот момент опыта таких крупных войсковых операций, противостояли гораздо более организованному, подготовленному и оснащенному техникой противнику, прошедшему победным маршем пол-Европы. Но то, что совершили советские солдаты и офицеры достойно уважения и восхищения. Это колоссальный пример мужества и патриотизма для нас, живущих сегодня.
В боях на Лужском рубеже погиб мой дядя, старший брат отца – Евгений Николаевич Антонов. Но не только эти трагические для нашей семьи события подвигли меня обратиться к теме боёв под Лугой. Это ещё и значимость Лужской обороны для судьбы нашей страны. Именно защитники Лужского рубежа положили начало героической 900-дневной обороны Ленинграда и впоследствии разгрома фашистских войск у стен нашего города в январе 1944 года.
Сражение на Лужском рубеже было одним из решающих в первые месяцы войны и в значительной мере сорвало планы немецкого командования на блиц-криг. К сожалению, эти события начала Великой Отечественной войны сегодня не так известны, как того заслуживают. Этот пробел должен быть восполнен. Здесь, полагаю, своё слово должны сказать поэты, писатели и их соратники по творческому сообществу.
ПИСЬМО МЛАДШЕМУ БРАТУ
Моему дяде – Евгению Николаевичу
Антонову и воинам 177 стрелковой дивизии, павшим на Лужском рубеже,
посвящается
Я погиб в сорок первом средь Мшинских болот,
От полка оставалось не больше двух рот.
Шедших гатью бойцов, в том числе и меня,
Расстрелял «мессершмитт» в свете ясного дня.
И было мне двадцать, как многим парням,
Не сказавшим «Прощайте» своим матерям.
Больше не видеть, родные, мне Вас,
Мы выполняли, братишка, приказ.
Долго под Лугой сражались с врагом,
Бились отчаянно за каждый дом.
А рядом дрожала от взрывов земля,
Но мы понимали, назад, брат, нельзя.
Здесь обелиски на кочках стоят,
Кусты и берёзки покой наш хранят.
Прощальный салют нам — Солнца закат.
Ты иногда вспоминай меня, брат.
Знай же, что я на тяжёлой войне
Пал, сохраняя верность стране.
Наших родителей побереги,
Один остаёшься опорой семьи.
Детей народишь, передай им наказ,
Пусть поживут за себя и за нас.
И научи их, любимый мой брат:
Перед врагами – ни шагу назад.
апрель 2013
Андрей АНТОНОВ, Ленинградское
Областное отделение Союза писателей России
Лужский рубеж
Судьба любого города в ходе военных действий решалась уже на дальних подступах к нему. Сам по себе переход к уличным боям в той или иной степени означал провал защитников и кризис обороны. Для судьбы Берлина определяющими были бои на так называемом «Одерском фронте» - система обороны группы армий «Висла» на подступах к советским плацдармам, на Зееловских высотах, на рубеже рек Одер и Нейсе. Для Сталинграда таковыми стали бои в излучине Дона и позиционное сражение в районе Котлубани. Для Москвы - бои на Ржевско-Вяземском рубеже и Можайской линии обороны.
Командующий Северным фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов
При благоприятном для защитников исходе боев на дальних подступах к городу даже выход противника к конечным остановкам городских трамваев имел уже больше психологическое, нежели военное значение. Определяющими для судьбы Ленинграда в 1941 г. стали бои на Лужском рубеже.
Не дожидаясь результатов боев на старой границе, советское Верховное командование озаботилось строительством нового оборонительного рубежа на дальних подступах к Ленинграду и заполнением его войсками. Уже 4 июля 1941 г. Г. К. Жуков направил Военному совету Северного фронта директиву Ставки ВГК, в которой было сказано следующее:
«В связи с явной угрозой прорыва противника в районе Остров, Псков немедленно занять рубеж обороны на фронте Нарва, Луга, Старая Русса, Боровичи».
Для противотанковой обороны разрешалось снимать орудия с ПВО округа, в том числе с Выборга и других объектов. Жуков ясно отдавал себе отчет, что войск под Псковом и Островом недостаточно для сдерживания противника на сколь-нибудь длительный промежуток времени.
На следующий день, 5 июля, Жуков поставил задачу Ленинградскому округу на строительство оборонительных рубежей с акцентом на направления Гдов - Ленинград, Луга - Ленинград и Шимск - Ленинград. Собственно, по этим направлениям в дальнейшем действительно развивалось немецкое наступление. Окончание строительства было намечено на 15 июля. В директиве прямо указывалось, что «рубеж должен состоять из предполья и дивизионных полос».
Однако не следует думать, что до получения указаний из Москвы Маркиан Попов и его штаб сидели сложа руки. Документы говорят о том, что вышеуказанные директивы Ставки ВГК фактически закрепляли уже принятые ранее решения. Так, еще 3 июля 1941 г. штабом Ленинградского военного округа были отданы приказы о формировании пулеметно-артиллерийских батальонов для Красногвардейской и Лужской укрепленных позиций. Именно в этом контексте впервые прозвучали слова о новой линии обороны, позднее ставшей известной как Лужский рубеж.
Директивами из Москвы войска Северного фронта получили задачу прочно прикрывать юго-западные подступы к Ленинграду и не допустить прорыва противника с этого направления. Ранее Северный фронт отвечал за оборону города с севера, со стороны Финляндии. Граница с Северо-Западным фронтом была определена по линии Псков - Новгород. Также за Северо-Западным фронтом была оставлена оборона Эстонии. Это было несколько нелогично, т. к. штаб Северо-Западного фронта должен был управлять 8-й армией, не имея с ней локтевой связи. Однако данная несообразность была вскоре устранена. С 14 июля 8-я армия в Эстонии была передана в состав Северного фронта.
6 июля назначенные для обороны нового рубежа войска были объединены под управлением Лужской оперативной группы (ЛОГ), которую возглавил заместитель командующего войсками Северного фронта генерал-лейтенант К. П. Пядышев. В нее вошли 191, 177 и 70-я стрелковые дивизии, училище и отдельная горнострелковая бригада. Позднее предполагалось прибытие трех дивизий народного ополчения. Перед основной позицией была намечена полоса предполья, оборона и оборудование которой были поручены специально созданным отрядам заграждения. Интересно отметить, что задачи отряды заграждения получили от штаба Северного фронта еще ночью 4 июля. Приказы были написаны словно под копирку и предписывали «подготовить к массовому разрушению все дороги, мосты, как на железных, так и грунтовых дорогах». Также предполагалось минирование мостов, устройство заграждений на дорогах (минирование, завалы, противотанковые рвы). Разница была лишь в наряде сил для формирования отрядов разных соединений. Устройство полосы предполья предполагалось завершить уже к 8 июля. Отрядам заграждения предписывалось: «В случае наступления превосходных сил противника, обороняя рубежи заграждений, отходить». Их задачей было выиграть время на занятие и подготовку основными силами соответствующей дивизии.
Следует подчеркнуть, что на момент подписания приказа на формирование ЛОГ не все формально подчиненные группе войска уже имелись в распоряжении генерала Пядышева. С Карельского перешейка снимались и перебрасывались на Лугу 70-я стрелковая дивизия и 10-й мехкорпус (без 198-й мотодивизии).
Одним из первых распоряжений генерала Пядышева стал вывод потрепанных соединений Северо-Западного фронта, действующих перед Лужским рубежом, в тыл на переформирование. Вечером 10 июля он приказывает:
«Чтобы обеспечить свободу маневра, восстановить боеспособность и управление в частях, которые вели бой с противником в районе г. Пскова и сев. - вост. Пскова - 183, 118 и 111 сд форсированным маршем выводятся за рубеж главной оборонительной позиции».
Решение это трудно и критиковать, и однозначно поддержать. С одной стороны, из боя выводились соединения, еще сохранявшие некий ненулевой боевой потенциал. Учитывая, что им на смену на Лужском рубеже сосредотачивались ополченцы и училища, решение Пядышева выглядит излишне радикальным. С другой стороны, потерпевшие поражение в боях под Псковом дивизии переживали упадок боевого духа и могли быть окончательно рассеяны противником. Три дивизии гуськом, одна за одной, выводились за Лужский рубеж через Струги Красные и Плюссу.
Близость к Ленинграду и Балтийскому флоту сразу наложила свой отпечаток на характер вооружения и оснащения Лужской оперативной группы. Основная часть морских железнодорожных артустановок, участвовавших в Великой Отечественной войне, была сосредоточена на Ленинградском направлении. В первые недели войны основной задачей командования Балтийского флота было спасение железнодорожных батарей от их захвата противником. Теперь пришел их час. В состав войск ЛОГ были включены 11-я батарея 356-мм артустановок ТМ-I-14 (командир - капитан М. И. Мазанов), а также 12-я и 18-я батареи транспортеров ТМ-I-180 со 180-мм орудиями. 18-я батарея капитана В. П. Лисецкого была успешно выведена из Лиепаи. Теперь она заняла позиции на правом фланге Лужского рубежа. 12-я батарея была эвакуирована из Эстонии, и 9 июля ее выдвинули в район Новгорода.
Вскоре последовали организационные мероприятия, коснувшиеся всей системы управления войсками на дальних подступах к Ленинграду. 10 июля 1941 г. Государственный Комитет Обороны для более оперативного руководства фронтами образовал Главнокомандования Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений. Главнокомандующим вооруженными силами Северо-Западного направления был назначен Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, членом Военного совета - секретарь ЦК ВКП(б), Ленинградских обкома и горкома партии А. А. Жданов, начальником штаба - генерал М. В. Захаров. Главнокомандованию Северо-Западного направления были подчинены войска Северного и Северо-Западного фронтов и силы Балтийского и Северного флотов. Климента Ефремовича Ворошилова, конечно, принято считать одиозной фигурой. Однако нельзя не заметить, что М. В. Захаров был одним из самых опытных и толковых советских штабистов Великой Отечественной.
«Штыком коли!» Боевая подготовка ленинградского ополчения
Над Ленинградом на тот момент нависла, без всякого преувеличения, смертельная угроза. В своем дневнике Гальдер описывал совещание в Ставке Гитлера 8 июля 1941 г., на котором тот высказался без обиняков: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы». Это предполагалось сделать силами авиации.
Цена поражения в боях на Лужском рубеже для советских войск была бы непомерно высока. Однако нормальному развертыванию советских войск на оборонительных позициях под Лугой помешало стремительное развитие событий на фронте, быстрый прорыв 4-й танковой группы через укрепления на старой границе. Уже 12 июля немецкие части вышли на р. Плюсса.
Плотность построения советских войск к тому моменту была крайне низкой и далеко отставала от уставных норм. На Лужском рубеже к моменту выхода к нему противника на фронте общей протяженностью в 280 км оборонялись всего три стрелковых дивизии, одна горно-стрелковая бригада и два военных училища. Соответственно 191-я стрелковая дивизия занимала оборону по восточному берегу р. Нарва на чудовищном фронте 70 км. Ленинградское пехотное училище им. Кирова (2000 чел.) занимало фронт 18 км, Ленинградское стрелково-пулеметное училище (1900 чел.) - 25 км, 177-я стрелковая дивизия - 28 км, 1-я ДНО (10 358 чел.) - 20 км, 1-я горно-стрелковая бригада (5800 чел.) - 32 км. Более того, между соединениями имелись достаточно протяженные неприкрытые участки.
Первым противником немецких механизированных соединений стали отряды, выдвинутые в предполье. Отбросив дезорганизованные остатки 90-й стрелковой дивизии Северо-Западного фронта на дальних подступах к Луге, немцы 12 июля вступили в боевое соприкосновение с частями прикрытия Северного фронта. Их встретили подразделения 483-го полка 177-й стрелковой дивизии, оборонявшие передний край полосы предполья. Как и следовало ожидать, под атакой танков и мотопехоты немецкой элитной дивизии впервые оказавшийся на фронте 483-й полк отошел.
Реакция на вторжение противника в предполье последовала незамедлительно. Уже 13 июля М. Попов поставил задачу находившемуся в резерве севернее Луги 10-му механизированному корпусу контратаковать и оттеснить противника на южный берег р. Плюсса и выбить его из самой Плюссы. Фактически это было прощупывание вторгнувшегося в предполье противника. Командир мехкорпуса генерал-майор Лазарев создал маневренную группу в составе двух батальонов мотопехоты, батальона танков (32 БТ), 4-орудийной батареи 122-мм гаубиц и нескольких более мелких частей. Командиром маневренной группы был назначен полковник А. Г. Родин. Кавалькада танков, грузовиков и тягачей отправилась навстречу неизвестности.
Командир группы 24-й танковой дивизии А. Г. Родин (послевоенный снимок)
Сегодня мы знаем, что группа Родина выдвигалась прямиком в пасть тигра, навстречу частям моторизованного корпуса Рейнгардта, перемоловшим до этого куда более сильные части и соединения. Поздним вечером 13 июля группа сосредоточилась в районе деревни Бор. Здесь Родин попытался организовать взаимодействие со стрелковыми частями.
В 7.00 14 июля группа полковника Родина перешла в наступление. Она наступала двумя отрядами, один атаковал вдоль шоссе Луга - Псков, второй - севернее шоссе. Родин не зря вечером предыдущего дня договаривался с командирами стрелковых частей. Пехота 483-го полка наступала еще севернее, ближе к железной дороге, в направлении на Плюссу. Тем самым Родин избежал распыления сил своей группы между двумя направлениями - вдоль шоссе и на город Плюссу.
Противником советских частей в этом бою была боевая группа Вестховена из состава 1-й танковой дивизии. Немцы отмечали, что их атаковали при мощной артиллерийской поддержке. Однако силы были неравны. Три десятка БТ не могли сделать того, что не удавалось КВ. Первый отряд группы Родина успеха не имел, он был встречен огнем противотанковых пушек и минометов из стоявшей на шоссе деревни Милютино. Напротив, второй отряд нанес удар по колонне противника в составе 15 танков, 160 крытых грузовиков и 50 мотоциклов. Колонна была частично уничтожена, а частично отошла на Плюссу и Милютино. Этот эпизод подтверждается противником, в ЖБД 1-й танковой дивизии отмечалось: «Наступающие колонны севернее моста в Плюссе неожиданно обстреляны вражескими танками». Тем не менее выполнить поставленную задачу группе Родина не удалось. Как отмечалось в советских документах, «дальнейшее продвижение контрударной группы было остановлено организованным огнем и противодействием танков, которые противник подтянул, стремясь парализовать действия наших частей». Здесь красные командиры не лукавили. Немцы действительно целиком ввели в бой танковый полк 1-й танковой дивизии.
В ходе боя группа Родина потеряла 15 танков и 2 бронемашины, примерно половину своего состава. Если бы сражение продолжилось, то, скорее всего, она была бы разгромлена, подобно тому, как были разгромлены части 1-го мехкорпуса под Псковом и Островом. Однако на тот момент немцы вовсе не были настроены драться на подступах к Ауте. Они уже спешили совсем в другую сторону. Боевая группа Крюгера той же 1-й танковой дивизии уже была довольно далеко. В ЖБД XXXXI корпуса с досадой отмечалось: «1-я тд просит поскорее высвободить боевую группу Вестховена, чтобы отправить ее вслед за группой Крюгера». Группу Вестховена по мере подхода с марша сменяла пехота 269-й пехотной дивизии. Отряд Родина был для немцев не препятствием, которое нужно было сокрушить на пути к очередной цели наступления, а помехой для перегруппировки. Собственно, атакованная советскими танкистами группа танков и грузовиков двигалась параллельно линии соприкосновения войск сторон. Видимо, охранением маршевой колонны немцы в этот раз пренебрегли.
Танки 35(t) на марше. Важным достоинством этих машин была высокая механическая надежность
Иногда утверждается, что именно решительные действия советских частей под Лугой заставили германское командование развернуть XXXXI корпус на другое направление. Эту версию озвучивает, например, известный советский историк начального периода войны В. А. Анфилов: «Наши отходившие 24-я танковая и 177-я стрелковая дивизии, поддержанные активными действиями авиации, южнее Луги оказали упорное сопротивление 41-му моторизованному корпусу, который рвался к Ленинграду. В результате этого генерал Гёпнер решил отказаться от прямого прорыва на Лугу и повернул главные силы корпуса на северо-запад, чтобы, как доносил он командующему группой армий „Север“, быстрее и неожиданнее прорвать оборону советских войск и нанести удар на Ленинград».
Анализ обстановки по немецким документам заставляет отказаться от этого предположения. Анфилов ссылается без цитирования на некое решение Гёпнера, возможно, это просто оборот речи. Однако на данный момент достаточно фактов для вывода о том, что поворот начался еще до встречи с группой Родина. К моменту начала наступления группы Родина решение о повороте уже было принято к исполнению и от результатов атаки бэтэшек не зависело. Еще ранним утром 14 июля боевая группа Рауса находилась у Заручья, далеко к северу от шоссе Псков - Луга. В том же направлении уже двигалась боевая группа Крюгера из 1-й танковой дивизии. Задолго до атаки группы Родина маршрут движения немецких частей был просчитан до Ляды и севернее. Более того, немецким командованием был продуман вопрос с заменой подвижных частей на подступах к Луге пехотой. Для этого была вновь, как под Островом, предпринята перевозка 269-й пехотной дивизии автотранспортом.
В истории 269-й дивизии отмечались трудности с перевозкой: «Транспортировка дивизии не заладилась. Часть транспортных средств, поставляемых танковой дивизией и танковой группой, прибыла с большим опозданием. Кроме того, транспорта было недостаточно». Тем не менее пехотные части оказались под рукой для смены 1-й танковой дивизии. То есть решение об этом было принято заранее, до того как танки группы Родина появились на горизонте.
Что же заставило немцев отступить от своих привычек и свернуть с шоссе Псков - Луга? Главным союзником Красной армии в боях на Луге были условия местности. Подполковник И. С. Павлов, начальник штаба 177-й стрелковой дивизии, позднее вспоминал: «Кто бывал под Лугой, тот знает, что местность там сильно пересеченная, лесистая и болотистая. Высотки перемежаются с низинами, небольшими озерами, речками и ручейками. Тактически грамотное использование ее в сочетании с огнем открывало большие возможности для создания прочной обороны».
Трудности с преодолением советской обороны в труднодоступной местности не сразу были осознаны германским командованием. Более того, вскоре возникли серьезные разногласия относительно того, как избежать досадных задержек в наступлении из-за условий местности. На том же совещании 8 июля, на котором Гитлер пообещал сровнять Ленинград с землей, он сформулировал свое видение дальнейшего наступления группы армий «Север». Гальдер пометил в дневнике, что фюрером была «подчеркнута необходимость отрезать Ленинград с востока и юго-востока сильным правым крылом танковой группы Гёпнера». Сам начальник штаба Сухопутных войск был согласен с фюрером, далее он написал: «Эта идея является правильной».
Однако если из высших сфер Гёпнеру адресовались «правильные идеи» об акценте на правом крыле, снизу он получал прямо противоположные предложения. В своем докладе Гёпнеру генерал Рейнгардт еще 12 июля прямо указывал: «Противник сражается упорно и имеет на своей стороне все преимущества местности». В целом картина, которую нарисовал командир XXXXI корпуса в своем докладе командующему танковой группой, была преисполнена уныния:
«Даже если корпусу благодаря самоотверженности солдат доселе удавалось за один день преодолевать большие пространства и при этом громить крупные силы противника, то теперь этого вряд ли можно ожидать. Обусловленная местностью невозможность добиваться быстрых и решительных успехов за счет концентрации превосходящих сил, в первую очередь танков и артиллерии, приводит к трудному и долгому прогрызанию возникающей снова и снова обороны противника. Авангарды вынуждены в одиночку вести борьбу на главной дороге и но обе стороны от нее, в то время как крупные силы дивизий бездействуют в тылу на немногочисленных дорогах, потому что плохие дороги и болота не позволяют им осуществить развертывание. В этих условиях воздействие ударов вражеской авиации увеличивается, поскольку скопившиеся в ограниченном пространстве массы транспорта представляют собой заманчивые цели. Из всех этих сложностей я должен сделать вывод, что наступление корпуса весьма замедлится, и войска, которые ранее благодаря полноценному использованию своего вооружения продвигались на 50 км и более в день, вынуждены будут прилагать те же усилия, чтобы продвинуться не более чем на 10 км - при том, что преодолеваемые препятствия будут постепенно истощать их силы».
Если уж обсуждать вопрос о том, чьи действия заставили немцев принять решение о смене направления наступления, то в качестве первого кандидата будут выступать остатки отброшенных от Пскова соединений, а не подразделения Лужской оперативной группы. На момент написания доклада Рейнгардта (12 июля) в бой успели вступить только части прикрытия Лужского рубежа. В качестве выхода из тупика Рейнгардт деликатно предлагал: «Не мне оценивать, должен ли корпус в этих условиях быть переброшен туда, где лучшие условия местности позволят ему продвигаться быстрее - я подразумеваю в первую очередь путь через Эстонию и дефиле у Нарвы на Ленинград. Однако я должен, по меньшей мере, просить о том, чтобы корпусу было разрешено развернуться влево между шоссе Псков - Ленинград и озером Пейпус. Это позволит отойти от большой дороги, которая ведет по плохой местности и привлекает врага в район, который, судя по карте, готовит меньше сложностей».
На практике это означало акцент не на правом, а на левом крыле 4-й танковой группы. Соображения относительно сложных условий местности были достаточно очевидными для командования группы армий «Север». Несколько позднее начальник штаба группы армий докладывал, что «было с самого начала ясно, что после прорыва русских оборонительных линий на [старой. - А. И. ] границе решающий удар (вдоль дороги Псков, Луга, Ленинград) будет наноситься в не особенно благоприятной для танков местности». Поэтому Гёпнер пошел навстречу своему подчиненному, и танковые соединения XXXXI моторизованного корпуса были развернуты на север. Тем самым направление наступления корпуса Рейнгардта переносилось с линии Луга - Ленинград на линию Гдов - Ленинград. Никакого организованного сопротивления на маршруте движения XXXXI корпуса не было. После разворота на север он оказался в 80-километровом разрыве между 118-й и 90-й стрелковыми дивизиями. Они отходили в разных направлениях: первая на север на Гдов, вторая - на северо-восток к Луге. План Пядышева по организованному выводу 118-й дивизии за Лужский рубеж был сорван. Дорогу ее частям преградили вражеские моторизованные колонны. Теперь к Луге можно было выйти кружным путем через Гдов и Кингисепп.
Помешать маневрированию противника перед новым рубежом обороны могла авиация. Она сразу же активно взялась за дело. Самолеты 41-й авиадивизии бомбили продвигающиеся к низовьям реки Луги немецкие моторизованные колонны с высоты 400–1500 м под прикрытием истребителей. Сбрасывались ФАБ-100, ФАБ-50, зажигательные и ротативно-рассеивающиеся бомбы.
С богатым перечнем номенклатуры сброшенных на головы немцев авиабомб любопытно сравнить воспоминания Э. Рауса. Он описывает столкновение со «сталинскими соколами» при подходе к Поречью в следующих выражениях: «Внезапно раздался крик: „Вражеские самолеты!“ Но самолеты нас не атаковали, и марш продолжался. Затем самолеты прилетели еще раз, помигали нам лампами и сбросили записку. „Опознайте себя, или мы вас обстреляем“, - прочитал мой переводчик. Записка была написана открытым текстом. Я отдал приказ продолжать движение и не обращать внимания на разбрасываемые бумажки». Как мы видим, в действительности экипажи бомбардировщиков СБ обходились без подобных церемоний и ссыпали на головы врага все то, чем их снабдила промышленность.
Однако авиация в одиночку даже в условиях относительной свободы действий не могла остановить продвижение немецких подвижных соединений к низовьям Луги. 14 июля 1941 г. боевая группа Рауса из 6-й танковой дивизии вышла к р. Луга в районе Поречье. Предназначенная для обороны на этом участке 2-я ДНО еще находилась в стадии перевозки по железной дороге, и ее первые эшелоны только разгружались на станции Веймари. Началось одно из самых драматичных сражений за плацдармы в истории 1941 г.
Захваченный немцами мост в Поречье
Мост через Лугу у деревни Поречье обороняло подразделение 2-й дивизии НКВД численностью около полусотни бойцов. Старший лейтенант Н. Богданов, начальник строительного участка оборонительного рубежа под Кингисеппом, вспоминал, что с самолета им был сброшен вымпел, предупреждавший о приближении немецких танков со стороны Гдова. Штаб строительного участка лейтенанта Богданова располагался в деревне Ивановское, дальше по шоссе от Поречья. На строительстве оборонительного рубежа было занято около 10 тыс. ленинградцев. Для захвата моста немцами было задействовано подразделение «Бранденбург», об этом упоминает историограф группы армий «Север» В. Хаупт. Описание событий Богдановым подтверждает именно эту версию:
«Навстречу мне бежал боец-пограничник. Срывающимся от волнения голосом он рассказал о происшедшем. Их взвод нес охрану моста через Лугу. Они видели, как к часовому подъехала наша грузовая машина ЗИС. Остановилась. Часовой что-то спрашивал. Из кузова выскочило несколько солдат в красноармейской форме. Кто-то выстрелом убил часового. Своротив шлагбаум, машина двинулась вперед. Потом появились мотоциклисты. Бойцы взвода охраны выскочили из казармы. Залегли кто где, в суматохе даже не успели занять окопы и забыли в казарме ручной пулемет. Стреляли из винтовок. Подошла еще машина с вражескими автоматчиками. Ну, наши и побежали…».
Лейтенант сразу же послал связного с приказом для невооруженных строителей отходить лесами на станцию Веймари. Богданов датирует эти события 13 июля, однако это очевидная ошибка - плацдарм у Поречья был захвачен днем позже, 14 июля. Пользуясь отсутствием противодействия, немцы расширили плацдарм до деревень Ивановское и Юрки. Главной угрозой для захвативших плацдарм на Луге немецких частей поначалу была авиация. Благодаря энергичным атакам советских летчиков ситуация оценивалась немецким командованием как критическая. В ЖБД XXXXI корпуса 14 июля 1941 г. указывалось:
«Угрожающее положение, в котором находятся слабые силы 6-й тд на плацдарме из-за постоянных бомбежек противника, заставляет командира корпуса позвонить командующему ТГр. Он подчеркивает, что, если до конца дня господство противника в воздухе не прекратится, корпус не сможет гарантировать удержание плацдарма. Командование ТГр должно позаботиться о том, чтобы Люфтваффе продвигалось вперед и временно довольствовалось полевыми аэродромами. Базы наших истребителей сейчас слишком далеко в тылу для того, чтобы они могли эффективно поддержать действия наземных войск. Потери дивизий в людях и технике от бомбежек растут и частично снижают эффект внезапности».
Ситуация в целом была достаточно типичной. Буквально за две недели до описываемых событий на Украине прорвавшаяся вперед к Острогу 11-я танковая дивизия XXXXVIII корпуса Кемпфа серьезно пострадала от ударов с воздуха. Советские передовые отряды на подходе к Одеру и на одерских плацдармах в январе и первых числах февраля 1945 г. тоже подвергались массированным атакам авиации противника. ВВС просто не успевали развертывать аэродромы для эффективного прикрытия вырвавшихся вперед частей. Это был звездный час для ударной авиации. Несмотря на потери, понесенные в первые дни войны от ударов по аэродромам, советские ВВС еще сохранили боеспособность и стремились в максимальной степени повлиять на обстановку на земле.
Невзирая на обоснованные жалобы со стороны командования XXXXI моторизованного корпуса, нельзя сказать, что 1-й воздушный флот в эти дни вообще бездействовал. Немецкие истребители, конечно, не могли эффективно прикрыть передовые части танковых соединений. Главные силы эскадры JG54 базировались в тот момент в районе Острова. Ответом Люфтваффе на всевозрастающую активность «сталинских соколов» стали удары по аэродромам бомбардировщиками. Однако их эффективность была уже гораздо ниже, чем в первые дни войны. В оперсводке штаба ВВС Северного фронта за 13 июля указывалось, что в результате ударов по аэродромам «есть убитые и раненые, матчасть самолетов из-под удара пр-ка своевременно выводилась». Тем не менее утром следующего дня, в 5.15-6.30 14 июля, большая группа из 15 Ю-88 атаковала аэродром Сиверская и сожгла на земле 2 СБ и 2 Пе-2.
Подбитые в районе Поречья танки ЛКБТКУКС: Т-34 и экранированный КВ
Передовой отряд 1-й танковой дивизии двигался к низовьям Луги 14 июля практически по пятам 6-й танковой дивизии - другой дороги просто не нашлось. Продираясь по плохим дорогам, отряд вышел к низовьям Луги, также «подвергаясь сильным ударам противника с воздуха». Для движения по разбитой дороге приходится настилать сотни метров гатей и засыпать воронки авиабомб. Немцев подгоняло вперед сообщение воздушной разведки о том, что мост через Лугу у Сабска находится в неповрежденном состоянии. Однако под Сабском оборону успело занять пехотное училище им. С. М. Кирова. Когда около 20.00 (берлинского времени) немецкий отряд подходит к мосту, тот взлетает на воздух прямо на глазах опешивших мотострелков. Капитан В. Сергеев, командир роты училища, вспоминал:
«Я не знаю, сколько Раввин заложил взрывчатки, видно, с „запасом“. Грохот раздался неимоверный, даже у меня заложило уши. В воздух, как спички, подняло доски, бревна, разные обломки. Мост исчез в дыму и пыли. От падающих обломков бурлила, поднималась фонтанами вода.
Потом все стихло. Успокоилась Луга. Моста как и не было. Остались торчать несколько свай, вниз по течению плыли обломки.
Некоторое время немцы молчали. Молчали и мы. А потом началось такое, что и передать трудно. Артиллерия, минометы, пулеметы, автоматы - все, что стреляло, било по нашему переднему краю».
Немцам приходится переходить Лугу вброд под огнем. Как записано в ЖБД 1-й танковой дивизии, «после тяжелого боя, оттеснив хорошо окопавшегося противника», отряд захватывает небольшой плацдарм в районе Бол. Сабска. Этот плацдарм был выше по течению Луги, чем плацдарм Рауса у Поречья. Советские данные отрицают захват плацдарма под Сабском с первого раза, считается, что первую атаку курсанты отбили.
Если бы в этот момент почерневшие от дорожной пыли солдаты и офицеры 1-й танковой дивизии подняли головы, они бы смогли разглядеть в небе истребители с крестами на крыльях. Реакцией на процитированную выше жалобу германских командиров в вышестоящие инстанции стала высылка в район действий передовых частей корпуса Рейнгардта истребителей из JG54 вечером 14 июля. Это сразу обошлось 41-й авиадивизии в 3 СБ сбитыми и 1 СБ, не вернувшимся с боевого задания в районе Сабска. На эти три самолета могут претендовать пилоты 4, 8 и 9-го отрядов JG54. Советские истребители заявили о двух сбитых Me-109, но пока данные противника эту заявку не подтверждают. Также атаке истребителей подвергся разведчик Пе-2 отдельной разведгруппы в районе Гдова. Однако эта вспышка активности Люфтваффе на большом удалении от своих аэродромов принципиально изменить обстановку не могла.
15 июля к ударам по занятым немцами плацдармам в районе Ивановского и Сабска подключилась авиация Балтийского флота. Истребители ВВС КБФ вылетали на задание с подвешенными эрэсами. Над плацдармами и на подступах к ним разверзлись небеса. Бомбардировщики СБ 41-й авиадивизии бомбили и поливали огнем турельных пулеметов наконец-то остановившиеся немецкие части. В ЖБД 1-й танковой дивизии появляются апокалипсические нотки: «После того как в течение ночи и в ранние утренние часы боевая группа [Крюгера] подверглась нескольким бомбежкам противника, в течение первой половины дня положение в воздухе становится почти невыносимым. Противник бомбит каждую отдельную машину, отыскивает позиции артиллерийских и зенитных орудий, разрушает воронками дорогу». Слова, которые мы привыкли слышать применительно к советским частям, не правда ли? Уже ранним утром, в 5.00, 15 июля командир дивизии генерал-лейтенант Фридрих Кирхнер получает ранение осколком авиабомбы. Командование дивизией принимает 49-летний генерал-майор Вальтер Крюгер. Как и многие немецкие танковые командиры, он был из кавалеристов. Вторую мировую войну Крюгер, впрочем, встретил командиром пехотного полка. Однако уже в феврале 1940 г. он становится командиром 1-й стрелковой бригады, проходит вместе с Кирхнером Французскую кампанию и в апреле 1941 г. получает звание генерал-майора.
Вопреки утверждениям в мемуарах Рауса об эффективном огне зениток, ни 41-я авиадивизия, ни ВВС КБФ потерь 15 июля не имели. Согласно немецким документам, назначенный для ПВО плацдармов зенитный дивизион из-за пробок просто не прибыл.
С первых часов после захвата немцами плацдарма у Сабска за него развернулись жестокие бои. По немецким данным, уже утром 15 июля курсанты атаковали их при поддержке тяжелых танков. Во второй половине дня немцы атакуют и расширяют плацдарм. В ЖБД 1-й танковой дивизии отмечается: «Враг сражается исключительно упорно, его уничтожают с помощью огнеметов и в рукопашном бою». К вечеру к плацдарму под Сабском подтягивается мотоциклетный батальон дивизии, мотоциклы преодолевают дорожные условия лучше машин. Оборона плацдарма усиливается.
По итогам дня немецкое командование оценивало обстановку в воздухе как достаточно серьезную. В ЖБД XXXXI корпуса указывалось: «В телефонном разговоре начальник штаба корпуса требует у начальника штаба ТГр в качестве предпосылки дальнейшего наступления корпуса организацию достаточной воздушной поддержки». Танкистам было предложено подобно Мюнхаузену вытаскивать себя самостоятельно за косицу из болота - захватить для Люфтваффе аэродром в Гдове. Для захвата города и аэродрома была выделена 36-я моторизованная дивизия. Она вышла к Гдову утром 16 июля. Дробление сил корпуса Рейнгардта приобрело законченный вид. Теперь его соединения были разбросаны на фронте почти в 150 км. Кроме того, все три дивизии XXXXI корпуса снабжались по одной плохой дороге, местами шириной всего в одну полосу. Разреженное построение советских войск на Лужском рубеже в какой-то мере было компенсировано разреженными боевыми порядками их противника.
Т-34 ЛКБТКУКС, подбитый частями 6-й танковой дивизии
Серьезную поддержку войскам на Лужском рубеже оказывает авиация. Несмотря на плохие погодные условия, 41-я авиадивизия под прикрытием истребителей 39-й авиадивизии бомбила район Сабска и Осьмино. Только ФАБ-100 было сброшено 156 штук. Истребители летали на сопровождение СБ с эрэсами и охотились на грузовики на дорогах. В ЖБД немецкой 1-й танковой дивизии указывалось: «Противник господствует в воздухе. У зениток проблемы с боеприпасами. Из-за перегрузки неоднократно происходят разрывы снарядов в канале ствола». Следует отметить, что шквальный огонь зенитных автоматов дал некоторые, хотя и достаточно скромные, результаты: 41-я авиадивизия потеряла 16 июля 2 СБ, 39-я авиадивизия - 1 И-16, сбитый огнем с земли.
Ввиду активности советских ВВС немецкие части на плацдармах оказались даже без обычной палочки-выручалочки Панцерваффе - «тетушек-Ю» с горючим и боеприпасами. В ЖБД XXXXI корпуса 16 июля отмечалось: «Из-за плохих дорог и сохраняющейся угрозы коммуникациям снабжение плацдармов затруднено. Снабжение по воздуху из-за плохой погоды возможно лишь в ограниченных масштабах, поскольку можно использовать только Ю-88, применение транспортных самолетов невозможно по причине активности вражеских истребителей». Это означало, что предметы снабжения сбрасывались с бомбардировщиков в парашютных контейнерах. Для освобождения путей снабжения принимались самые радикальные меры. Весь транспорт, который мешал движению, был попросту сброшен с дороги в болото. В ЖБД XXXXI корпуса прямо указывается: «Наши личные и материальные потери от вражеской артиллерии и авиации растут темпами, внушающими беспокойство».
Все это заставляло немцев торопиться с захватом Гдо ва. Помимо моторизованных частей, в боях за город принимает участие передовой отряд 58-й пехотной дивизии (усиленный разведбат). Однако уже вечером 16 июля стало понятно, что эти усилия напрасны. Пришли известия, что под Сольцами попали в окружение части LVI корпуса Манштейна. Основные силы I авиакорпуса 1-го воздушного флота были задействованы именно там, в том числе для снабжения окруженной группировки. Менять уже принятые решения было поздно. Продолжая выполнять поставленную задачу, уже в сумерках части 36-й мотопехотной дивизии с боем берут совершенно бесполезный аэродром Гдов. Как аэродром Люфтваффе, он не был востребован 1-м воздушным флотом. Для создания «воздушного зонтика» над боевыми порядками 4-й танковой группы на аэродром Зарудье к юго-востоку от города Ляды на Плюссе 17 июля были перебазированы I и II группы эскадры JG54 (около 40 самолетов Bf 109F-2). Это позволяло Люфтваффе, по крайней мере, пытаться усидеть на двух стульях и прикрывать и низовья Луги, и район Сольцов. Тем не менее истребительное прикрытие налетов на плацдармы стало жизненно необходимым как для бомбардировщиков ВВС КБФ, так и для 41-й авиадивизии.
Еще один подбитый Т-34 полка ЛКБТКУКС
Бессмысленное, но беспощадное сражение за Гдов тем временем продолжалось. 118-я стрелковая дивизия и так имела приказ на отход, а аэродром в связи с изменением обстановки уже был не нужен. К вечеру 16 июля немецкие части создали угрозу перехвата железной дороги и грунтовых путей, идущих из Гдова на север. Это заставило штаб М. Попова санкционировать отход 118-й стрелковой дивизии. Он начался в 20.00, но к тому моменту кольцо окружения было почти замкнуто. Два стрелковых и оба артиллерийских полка дивизии были вынуждены пробиваться из «котла» с боем. К 17 июля их остатки численностью около 2 тыс. человек вышли к своим. Прибывший на поле боя пехотный полк из 58-й пехотной дивизии фактически прибывает к шапочному разбору и в сражении уже практически не участвует. В ЖБД ГА «Север» захват Гдова отмечался как заметный успех: «На участке 18-й армии 17 июля были уничтожены или взяты в плен крупные силы 118-й стрелковой дивизии в районе Гдова. В плен попали начальник опер. отдела и начальник развед. отдела этой дивизии».
Остальные части 118-й дивизии и ее штаб были вывезены в Нарву по Чудскому озеру силами Чудской военной флотилии. Она была создана буквально за несколько дней до описываемых событий. В Ленинграде наскребли 427 человек личного состава, два 76-мм орудия с «Авроры», несколько 45-мм пушек. Преодолев за 28 часов 250 км, буквально перед носом спешащих в низовья Луги немецких танков, 13 автомашин прибыли в Гдов и занялись перевооружением учебных кораблей. Ядро Чудской флотилии составили три учебных корабля - «Нарва», «Эмбах» и «Исса» водоизмещением 110–150 тонн. Они были вооружены 76-мм и 45-мм пушками и переклассифицированы в канонерские лодки. Кроме того, в состав флотилии вошли посыльное судно «Уку», 7 озерных и речных пароходов, 13 моторных катеров и несколько барж. 17 и 18 июля свежеиспеченная флотилия участвовала в эвакуации из Гдова окруженных советских частей.
Несмотря на прорыв и эвакуацию по озеру, 118-я стрелковая дивизия была фактически добита в Гдове после своего неудачного дебюта под Псковом и Островом. По донесению командира соединения генерал-майора Гловацкого, дивизия на 18 июля «являлась небоеспособной». Немцами было заявлено о захвате 2000 пленных и множества трофеев, также указывалось, что «противник потерял более 1000 человек убитыми и часть флотилии Чудского озера». Последнее утверждение, впрочем, является очевидным преувеличением. Чудская флотилия потерь под Гдовом не понесла.
Вычленить потери под Гдовом из всех потерь соединения не представляется возможным. Позднее, когда были подсчитаны потери 118-й стрелковой дивизии с момента вступления ее в бой и до 25 июля, они составили внушительную цифру 7089 человек, в том числе 74 человека убитыми и 6754 человек пропавшими без вести. Называя вещи своими именами, соединение было разгромлено, размазано тонким слоем по пространству от Острова до Гдова. Теперь ее вывод на доукомплектование был более чем оправданным.
Развивая наступление от Гдова, немцы вошли в соприкосновение со 191-й стрелковой дивизией Лужской оперативной группы. Все части и соединения ЛОГ постепенно втягивались в сражение. Теперь на пути немецких войск в Ленинград оставались только они. Относительная свобода действий в воздухе позволила советскому командованию 15–16 июля эффективно вести разведку и установить перегруппировку сил противника от Луги к Кингисеппу.
Типовым решением в такой обстановке был контрудар по захваченному противником плацдарму. Советское командование действовало в полном соответствии с общими канонами. По мере прибытия эшелонов с частями 2-й ДНО было решено атаковать плацдарм в районе Ивановского и Поречья. Командовал 2-й ДНО 39-летний Герой Советского Союза полковник Н. С. Угрюмов, отличившийся в ходе советско-финской войны. Как и многие герои «зимней войны» (Кирпонос, Музыченко), он быстро продвинулся по служебной лестнице. Командующий фронтом М. Попов позднее писал: «Понимаю, как трудно Угрюмову. За год от комбата до командира дивизии выдвинулся».
Здесь самое время сказать несколько слов о ленинградском ополчении. С 27 июня в городе на добровольной основе началось формирование Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). 30 июня был создан штаб армии и началось формирование первых трех дивизий. Соответственно 1-я ДНО считалась сформированной уже 9 июля, а 2-я и 3-я ДНО - с 10 июля 1941 г. Командным составом до батальона ополченческие дивизии комплектовались из запаса, а от батальона и выше обеспечивались за счет ресурсов Ленинградского округа. 1-й стрелковый полк 2-й ДНО состоял в основном из рабочих завода «Электросила»; 2-й - фабрик «Скороход», «Пролетарская победа» № 1 и № 2; 3-й - из добровольцев Ленинского, Куйбышевского и Московского районов. В артиллерийский полк влились работники Ленмясокомбината, а также студенты института и техникума авиаприборостроения.
По состоянию на вечер 11 июля 2-я ДНО насчитывала 9210 человек. Винтовками дивизия полковника Угрюмова была обеспечена полностью. На 9210 человек имелось 7650 винтовок и еще 1000 карабинов. Однако ощущался недостаток ручных пулеметов, что давало только два ручных пулемета в стрелковом взводе. По состоянию на 12 июля станковых пулеметов было 70 из 166 положенных по штату. Противотанковых орудий не было вовсе. При этом полевая артиллерия имелась, до 152-мм калибра включительно, всего в артполку 2-й ДНО было 35 орудий. Самой главной проблемой ополченцев была подготовка. До 50 % рядовых ополченцев 2-й ДНО (Московского района) никакой подготовки не имели. Должности младшего командного состава замещались рядовыми. Как прямо указывалось в докладе о боевой готовности дивизии, «боевая подготовка, проводившаяся в процессе формирования, за краткостью срока, существенных результатов не дала, подразделения не сумели осуществить боевого сколачивания».
В заключение в докладе о боевой готовности 2-й ДНО указывалось: «Дивизия в основном готова для решения задач оборонительного боя». Нельзя не подчеркнуть - «оборонительного». В германской армии существовал такой термин, как «боеспособность» - Kampfwert. Его градация предусматривала значения от I (готовность к любым наступательным задачам) до IV (готовность к ограниченным оборонительным задачам). Так вот в германской терминологии 2-я ДНО имела Kampfwert III (только оборона), не самый высокий, прямо скажем. 13 и 14 июля 2-я ДНО восемью эшелонами, семью по железной дороге с Витебского вокзала и одним эшелоном - автотранспортом отправилась на фронт. Упреждение 2-й ДНО с выходом на назначенные позиции означало настоятельную необходимость использовать ее для наступательных задач.
Может возникнуть закономерный вопрос: «Почему наступательных?» Здесь позволю себе напомнить слова Меллентина:
«Глубоко ошибается тот, кто благодушно относится к существующим плацдармам и затягивает их ликвидацию. Русские плацдармы, какими бы маленькими и безвредными они ни казались, могут в короткое время стать мощными и опасными очагами сопротивления, а затем превратиться в неприступные укрепленные районы. Любой русский плацдарм, захваченный вечером ротой, утром уже обязательно удерживается по меньшей мере полком, а за следующую ночь превращается в грозную крепость, хорошо обеспеченную тяжелым оружием и всем необходимым для того, чтобы сделать ее почти неприступной. Никакой, даже ураганный, артиллерийский огонь не вынудит русских оставить созданный за ночь плацдарм. Успех может принести лишь хорошо подготовленное наступление. Этот принцип русских „иметь повсюду плацдармы“ представляет очень серьезную опасность, и его нельзя недооценивать. И опять-таки против него есть лишь одно радикальное средство, которое должно применяться во всех случаях обязательно: если русские создают плацдарм или оборудуют выдвинутую вперед позицию, необходимо атаковать, атаковать немедленно и решительно. Отсутствие решительности всегда сказывается самым пагубным образом. Опоздание на один час может привести к неудаче любой атаки, опоздание на несколько часов обязательно приведет к такой неудаче, опоздание на день может повлечь за собой серьезную катастрофу. Даже если у вас всего один взвод пехоты и один-единственный танк, все равно нужно атаковать! Атаковать, пока русские еще не зарылись в землю, пока их еще можно видеть, пока они не имеют времени для организации своей обороны, пока они не располагают тяжелым оружием. Через несколько часов будет уже слишком поздно. Задержка ведет к поражению, решительные и немедленные действия приносят успех».
Все сказанное Меллентином о советских плацдармах в той же степени можно отнести к немецким плацдармам: «необходимо атаковать, атаковать немедленно и решительно». Обе стороны в сходных условиях поступали схожим образом. Вечные ценности в военном деле есть, и было бы странно изобретать для Красной армии какую-то особую и самобытную тактику и стратегию.
Руководство фронта понимало, что свежеиспеченная ополченческая дивизия сама по себе не обладает достаточными ударными возможностями для нанесения серьезного поражения противнику. Полковник Угрюмов вспоминал: «В Веймари приехал командующий поисками фронта. Он распорядился усилить дивизию двумя артиллерийскими дивизионами и ротой танков Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования комсостава и лишь после этого начинать наступление».
По приказу Ворошилова формировался сводный танковый полк ЛКБТКУКС. Для этого вся материальная часть курсов перебрасывалась на станцию Веймари. Уже 15 июля танковый полк ЛКБТКУКС был подчинен полковнику Угрюмову, и в тот же день последовала атака немецкого плацдарма у Ивановского. Раус описывает эту атаку следующим образом:
Из книги Иной 1941 [От границы до Ленинграда] автора Исаев Алексей ВалерьевичЛужский рубеж под ударом Промедление с возобновлением наступления вызывало все большее беспокойство в рядах германских командиров и командующих. 30 июля генерал Рейнгардт раздраженно писал в дневнике: «Вновь проволочки. Это просто ужасно. Шанс, который мы получили, уже
Из книги От Дубно до Ростова автора Исаев Алексей ВалерьевичПриложение 4 Оперативная директива командующего войсками Юго-Западного фронта № 0040 от 3 июля 1941 г. на отвод войск фронта на рубеж р. Случь, Славута, Ямполь, Гржымалов, Чортков, Городенка, Снятый Серия «Г»Командующим 5, 6, 26–й и 12–й армий Копия: Начальнику Генерального штаба
Из книги Техника и вооружение 2002 01 автора Из книги Великая Отечественная альтернатива автора Исаев Алексей ВалерьевичДнепровский рубеж В то время как в приграничных областях гремели танковые сражения, на линию Западной Двины и Днепра прибывали по железной дороге войска внутренних округов, известные как Второй стратегический эшелон. Гарнизоны городов на этой линии получили приказы о
Из книги Техника и вооружение 2004 12 автора Журнал «Техника и вооружение»На учениях «Рубеж-2004»
Из книги Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» автора Исаев Алексей ВалерьевичКруг первый Лужский рубеж Сражение за Ленинград было одним из самых драматичных в ходе Второй мировой войны. За спиной его защитников был второй по величине город СССР с населением более 2,5 млн. человек. Блокирование или штурм Ленинграда неизбежно приводили к большим
Из книги Сингапур. Падение цитадели автора Тюрк ГарриПоследний рубеж Прошло немногим более суток, и японцы закрепились на острове и глубоко вклинились в «крепость Сингапур». Теперь они продолжали высаживать войска на всем западном берегу острова, а также в районе между Крапджи и взорванной дамбой. Гордон Беннет,
Из книги Жуков. Портрет на фоне эпохи автора Отхмезури ЛашаПерескочить Днепровский рубеж У советского командования была четкая цель: воспрепятствовать укреплению немцами южного участка фронта от Киева до Черного моря за широкой естественной преградой – Днепром. Сталин, Ставка и Генштаб были согласны в том, что не дать
Из книги Казак на самоходке. «Заживо не сгорели» автора Дронов АлександрЧасть I. Лужский рубеж Нас все меньше и меньше, мы уходим далече. Это мы погасили Бухенвальдские печи… К фронту 590-й отдельный строительный батальон инженерных войск 22 июня 1941 года занимался сооружением военного объекта вдали от кровавых событий. Мы находились среди
Из книги Лихолетье: последние операции советской разведки автора Леонов Николай СергеевичРабота в центре. Разведывательные вылазки за рубеж В Москву я вернулся под самый конец 1968 года. Мне исполнилось 40 лет. Служба вроде бы складывалась беспроблемно. Вскоре меня назначили заместителем начальника латиноамериканского отдела. Такое повышение было
Из книги Техника и вооружение 2015 12 автораНоворосийск «Рубеж обороны Октябрьский цемзавод» и мемориал «Малая земля» В июле-августе 1942 г. фашисты в ходе операции «Блау» сумели захватить Воронеж, Ростов-на-Дону, Краснодар, Кубань, войти в кавказские горы, имея своей основной целью захват нефтяных месторождений. К
Из книги Войска НКВД в Сталинградской битве автора Стариков Николай Николаевич«Выдвинуться на рубеж обороны!..» Наш основной рассказ пойдет о фронтовой судьбе 10-й стрелковой дивизии НКВД. Полная ее числилось перед началом военных действий составляла 8479 человек. Из этого числа ее бойцов и командиров только 528 человек имели боевой опыт. Основную
Из книги автораВторой рубеж обороны В начале сентября сорок второго года наибольшую опасность для Сталинграда представлял возможный прорыв противника через линию обороны нашей 62-й армии в районе населенных пунктов Цыбенко - Гавриловка. Для этого удара немцы сосредоточили силы 71-й и
"Винтовка, скатка, пять гранат,
Гремит походный шаг,
За нами город Ленинград,
Наш дом и наш очаг!"
Петр Ойфа
Там были (если двигаться от Кингисеппа к Новгороду вдоль линии): 191 сд, 2 ДНО, ЛПУ им. Кирова (Ленинградское пехотное училище), 90 сд, 1 сп 3 ДНО (другие два полка уехали на Тулоксу, где по большей части и остались; о них мы поговорим позже, в разделе, посвященном финнам), ЛСПУ (Ленинградское стрелково-пулеметное училище), 111, 177, 235, 237, 70 сд, 1 огсбр, полк 128 сд. Поддерживали их 21, 24 тд, батальон танков АБТ КУКС, позднее и 1 тд. Любопытны, очевидно, следующие подразделения: горнострелковая бригада (подготовка у нее была никакая, их только что сформировали, но символика, вероятно, представляет интерес, тем более что побили их, судя по всему, немало), батальон танковых курсов (там, представляется, было все то, что не годилось на передовую, но на чем еще можно было ездить, в том числе раритеты, плюс именно у них были единственные к началу войны в ЛенВО танки Т-34 и КВ) и, разумеется, ополченцы, которых вооружали всем, что могли найти. Среди противостоящих немецких частей интересны мд СС "Мертвая голова" и дивизия СС "Полицай" (СС воевали с воодушевлением, но крайне неумело и, как ни странно, несли потерь куда больше, чем обычная пехота; об этом есть упоминания и у Манштейна).
Теперь собственно о боях. 191 сд прикрывала направление на Ивангород и Кингисепп. Стояли они на северном берегу Нарвского водохранилища , прикрывали дорогу Гдов-Кингисепп (где-то в районе напротив Порхово-Лесобиржа). Отбивались от атак 1 пд, затем 58, 93 пд и 6 тд. Отступили на северный берег р. Луги, затем (совместно с отошедшими из-под Нарвы 11, 48, 118, 125, 268 сд) дрались за Кингисепп и отступали на рубежах Косколово-Получье-Бабино, Копаницы-Копорье, затем переброшены под Ропшу. При этом в районе ст. Сала-деревня Сала находился Кингисеппский УР, занятый 263 и 266 опаб, которые долго дрались с немцами, шедшими с запада за отступающей 8 армией. То есть должны быть доты. Причем периодически выжженные и взорванные. Правда, это уже, кажется, погранзона. (Район Новопорхово-Дубровка-Сала. По-современному это получается что-то вроде Первое Мая-Сала-Кошкино). Далее, во время отхода, начавшегося примерно 12.8.41 после прорыва немцев с плацдарма у Ивановского, морпехами (2 брмп), 118 сд и 2 ДНО прикрывались дороги Кингисепп-Котлы и Кингисепп-Ленинград (этим они дали возможность отойти из-под Кингисеппа и Нарвы вышеупомянутым шести дивизиям). Районы боев: Алексеевка-ст. Керстово-Заполье, к северу от дер. Керстово, Войносолово, Бол. Руддилово, Котлы; 2 ДНО в районах Ополье-Онстопель-Загорицы-Хотыницы, Гурлево-Куты, Ильеши, Корчаны, Ратчино, Кайболово-Горка, Велькотта-Лоузно, Воронкино, Ирогощи, Копорье.
До того 2 ДНО оборонялась левее 191 сд в р-не Ивановского плацдарма. Бои за Среднее Село и дальше к Ивановскому, Забелье-Юрки-М. Пелеши начались еще 14.7, когда наше командование (что бы они сейчас ни утверждали в своих воспоминаниях) откровенно проспало переброску немецкого 41 мк на Кингисеппское направление; хотя, если им и докладывали, а они не среагировали вовремя, то это ничуть не лучше. Возникли еще и заморочки по вине железнодорожников, и в итоге 2 ДНО едва успела контратаковать немцев, ехавших от Среднего Села на Веймарн. Плацдарм они так и не ликвидировали, хотя сильно его уменьшили и заставили немцев застрять тут на несколько недель. Еще левее курсанты дрались за Большой Сабск (вот они как раз заняли позиции вовремя, и в итоге немцы, хоть и взяли плацдарм, но ценой большой крови, хотя курсантов и было в несколько раз меньше, чем ополченцев во 2 ДНО). Чуть позже курсанты отошли на Редкино-Язвище. В августе ополченцы и курсанты откатывались на: 2 ДНО - Среднее Село-Мануйлово-Веймарн, Забелье-Лопец-Выползово, М. Пелеши-Пустошка-Морозово-Кряково-Котино (в последнем случае принимали участие перекинутые сюда после немецкого августовского прорыва 4 ДНО, 1 гв. ДНО и 2 брмп), курсанты - Редкино-Язвище-Мышкино-Максимовка-Слепино-Вязок-Волна-Извоз (на Извоз отходила и 90 сд, введенная в июле левее курсантов). Направление движения немцев было Мышкино-Извоз-Устье-Красный Луч-Яблоницы-Молосковицы и дальше на север и восток. 1 сп 3 ДНО дрался в районе Хотнежа-Лемовжа-Коряча, дрался недолго (примерно месяц стояния и дня три собственно боев), но ожесточенно, потом уходил на восток, а там как кому повезет: кто-то вышел к Пушкину, кто-то оказался в 41 ск под Вырицей. Во время отхода они дрались в Вересте и Муравейно.
Дальше. Вниз по Луге стояло пулеметное училище, но про него ничего не известно, кроме того, что оно было. Бог с ним. Правый фланг 177 сд в р-не Толмачево-Луга прикрывала 111 сд, где именно она была - неизвестно (учитывая то, что правым флангом она смыкалась в Муравейно с 1 сп 3 ДНО, ЛСПУ, вероятно, вошло в ее состав на усиление. Что же касается левого фланга, то местонахождение дер. Лесково мне не известно. Также неизвестно, где была дер. Толково, в которой было КП комдива-111 Рогинского). Скорее всего, прикрывали они направление Муравейно-Красные Горы. Впрочем, особенно сильно 111 сд под Лугой не воевала. В основном хулиганили по немецким тылам (тем более, что до того их довольно прилично били под Псковом и личный состав сильно поредел). Интереснее было на участке 177 сд. Они заняли позиции в предполье еще в десятых числах июля и целый месяц дрались с 269 пд и (сначала) 1 и 6 тд, а потом 8 тд и 4 дивизией СС "Полицай", отступая от Плюссы к Луге. Целый месяц сплошных атак и контратак! Их поддерживали танки 21 тд и 3 мсп, а также уйма всякой артиллерии, преимущественно крупных калибров (от 122 мм и выше), которая периодически устраивала немцам кровопускание. Дважды это превращалось в разгром немецких автоколонн на марше (сперва в р-не Заплюсья, а потом в дер. Наволок; оба раза пострадала, видимо, 8 тд). В конце июля немцы попытались обойти 177 сд мимо оз. Череменецкое, но их вовремя засекли. Короткий мощный артналет, а затем контрудар 235 сд (до того просто занимавшей оборону по восточному берегу Луги и фактически находившейся на переформировании после боев за Псков) при поддержке небольшого количества танков - и немцы откатываются через Наволок, Репьи, Югостицы, Филимонову Горку-Торошковичи на Борки-Дубраву.
Позднее 111, 177 и 235 сд уходили через г. Лугу на Толмачево и пытались через Вырицу выйти на Пушкин. Это получилось лишь частично (но об этом после).
В районе Передольская-Кчеры стояла 1 ДНО. Точное расположение линии их обороны мне неизвестно, но оборонялись они в Бол. Угородах, Бол. и Мал. Сосенках, на линии Бол. Войново-Ст. Голубково-Любенец-Уномерь, затем отступили на Щепино - Ожогин Волочек - Любино Поле - Теребони (то есть их левый фланг отступил, загибаясь к р. Луге, и таким образом обнажил правый фланг 237 и 70 сд). Потом, когда здесь все уже было ясно, остатки 1 ДНО уходили на ст. Оредеж (рубеж Сокольники-пос. Оредеж-Белое), затем прикрывали фланг 41 ск в районе Гобжицы-Баньково (жестокий бой; к сожалению, все трупы после битвы собрали немцы, разумеется, которые смогли найти; своих похоронили, советских солдат побросали в силосные ямы и закопали; что с ними было дальше - неизвестно). Немцы форсировали Лугу и Оредеж в районах Толмачево и Торковичей, а до того, видимо, в районе Теребоней. Везде их (с различным успехом) пытались топить, тем более, что плавали они на резиновых лодках, а авиацию вызывали лишь после пары неудачных попыток десанта.
Фу, вроде с Лугой все. Советские части сбиты со всех позиций, менее боеспособные части разгромлены (вроде ополченческих дивизий, которых, впрочем, не успели толком подготовить к боям и которые все же воевали получше и поупорнее, чем полностью оснащенные части ПрибОВО, разгромленные в первую же неделю боев), более стойкие обойдены с флангов и вынуждены отходить на Ленинград лесами (например, 70 и 177 сд). Немцы вовсю рвутся на город по Копорскому плато, выходя с запада к Гатчине и отрезая 8 армию в Эстонии, и по шоссе Москва-Ленинград. Их пока, видимо, не интересует правый берег Волхова, и для советских войск в данном районе это очень хорошо, потому что 48 армии (которая до того и прикрывала направление Шимск-Новгород) практически уже не существует, она не в состоянии даже выбить немцев из Новгорода, хотя и пытается (кстати, именно в этих боях в конце августа 1941 года произошел первый известный мне случай кидания на амбразуру; метнулся некий политрук А. Панфилов, получивший за это Героя, но только почему-то весной следующего года; впрочем, я все равно резко отрицательно отношусь к такому "виду" атаки, проистекавшему в основном из полного отсутствия необходимых военных навыков вроде умения метать гранаты, так что этот случай приводится просто для интереса). Но я отвлекся. Так вот, 48 армия агонизирует и вскоре тихо скончается без воскрешения почти до конца войны. Гансюки вовсю осваивают трассу Е-95 (при этом, правда, в районе Чудова на 4 дня застряли с местными истребительными батальонами и остатками 70 сд) и в итоге приедут в Тосно, параллельно с этим они пробиваются с запада через Гатчину. Таким образом, бои плавно с дальних подступов к Ленинграду перетекают на ближние подступы (уже интереснее, правда? ехать-то значительно ближе, да и названия будут попривычнее). Но потерпите немного, надо сначала закончить с окруженным под Лугой 41 ск и примкнувшим к нему частями типа 1 ДНО и 24 тд.
Так вот, 41 ск, попавший под Лугой в тактическое окружение в результате вышеописанных фланговых прорывов немцев у Кингисеппа и Новгорода, доблестно пробивался на север (впрочем, ничего другого ему и не оставалось, ибо приказ на отход ему отдали, как всегда, с опозданием на несколько дней, да к тому же в штабе Северного фронта думали, что корпус и сам сможет пробиться; хм, интересно, с чего взялось такое умозаключение, если немцы и до того превосходили его в численности раза в два-три? ну да ладно) и пробивался он через Долговку, Мшинскую, Красный Маяк, Беково (в Беково не прошли), свернули на Дружную Горку, Красницы, Слудицы. А в это время по другой железной дороге (это которая на Оредеж) шли остатки 1 ДНО (это были крупные остатки, а мелкие остатки шли почти повсеместно), так вот, эти остатки шли через Кремено, Чащу, Новинку и пришли в те же самые Слудицы. И вот стоят они там все под Вырицей и думают, что же им делать, так как Сиверская занята немцами уже как две недели, и в Вырице немцы несколько дней стоят (чуть-чуть не успели), а немцы понемногу берут их в кольцо тремя дивизиями. 9.09.41 в Рождествено для борьбы с 41 ск приехала еще 2 пбр СС, в т. ч. 300 голландцев из легиона "Нидерланды" (воевали они, получается, где-то в районе Вырица-Слудицы, а может, и нет, просто ловили по лесам отдельные группы красноармейцев). Но товарищ Ворошилов все еще был уверен, что все вокруг просто притворяются слабыми, и приказал 41 ск пробиваться на Мины-Горка, а с севера, мол, ударит 90 сд (до того понесшая большие потери в боях под Псковом, у Большого Сабска и Сиверской) и бронепоезд (еще раз повторяю по слогам: "бро-не-по-езд", самый натуральный, на колесиках - силища-то какая, а!?). Мда, ну в общем, ничего не вышло, горючка у танков и тягачей кончилась, и пришлось всем выходить по-пехотному. Было это 14.09.41. Дальше часть бойцов и командиров просочилась в районе шоссе Мины-Горка и ушла к Пушкину, а часть не смогла и затем уже в октябре 1941 вышла к своим на Волхове (это была 111 сд). Были группы, которые выходили на Погостье, ну и так далее (фронт большой).
Вот теперь вроде бы с Лугой окончательно все.
Успешные оборонительные бои в июле 1941 года на Солецком и Шимском направлении вселили некоторый оптимизм в командование Северо-Западного направления. Под Старой Руссой готовился контрудар во фланг наступающей группе армий «Север», а на лужском оборонительном рубеже закрепившиеся части должны были прочно удерживать занимаемые позиции и не допустить дальнейшего продвижения фашистов на Ленинград.
Немецкое командование имело совсем другие планы. Директива Главного командования Вермахта от 30 июля 1941 года № 34 гласила:
«1) На северном участке Восточного фронта продолжать наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией.
Это наступление должно быть ограничено к северу до озера Ильмень волховским участком, а к югу от этого озера- продолжаться так глубоко на северо-восток, как потребуется для прикрытия правого фланга войск, наступающих к северу от озера Ильмень. Предварительно следует восстановить положение в районе Великих Лук; все силы, которые не привлекаются для наступления южнее озера Ильмень, должны быть переданы в состав войск, наступающих на северном фланге.
Намечавшееся ранее наступление 3-й танковой группы на Валдайской возвышенности не предпринимать до тех пор, пока не будет полностью восстановлена боеспособность и готовность к действиям танковых соединений.
Вместо этого войска левого фланга группы армий «Центр» должны продвинуться в северо-восточном направлении на такую глубину, которая была бы достаточной для обеспечения правого фланга группы армий «Север»».
До прибытия корпусов 3-й танковой группы Г. Гота из-под Москвы группа армий «Север» готовилась ударить с плацдармов на Луге имеющимися танковыми и пехотными соединениями.
Для наступления создавались две крупные ударные группировки. Первая («Север») создавалась на плацдармах, захваченных 41-м моторизованным корпусом в июле 1941 г. в районе Большого Сабска и Ивановского. Она нацеливалась на Красногвардейск (Гатчину). Вторая («Шимск») создавалась на рубеже реки Мшага в районе Шимска и нацеливалась на Новгород. Первую можно условно назвать «танковой», а вторую «пехотной». Отсекая от укреплений непосредственно под Ленинградом лужскую группировку советских войск, группа армий «Север» создавала себе возможность беспрепятственного продвижения, как на сам Ленинград, так и в обход города на соединение с финской армией на реке Свирь.
На территории нынешней Новгородской области заняла позиции группа «Шимск», которая состояла из 1-го армейского корпуса (11-я, 22-я пехотные дивизии и часть 126-й пехотной дивизии) и 28-го армейского корпуса (121-я, 122-я пехотные дивизии, 3-я моторизованная дивизия СС «Мертвая голова» и 96-я пехотная дивизия в резерве).
Сообразно задачам распределялось управление двумя ударными группировками. Штаб 16-й армии принимал командование над 1-м и 28-м армейскими корпусами, переходя к обороне южнее озера Ильмень. Армия получала сильную авиационную поддержку в лице восьмого авиакорпуса Вольфрама фон Рихтгоффена.
ОБРАЗОВАНИЕ ЛУЖСКОГО ОБОРОНИТЕЛЬНОГО РУБЕЖА
5 июля 1941 года в адрес Военного совета Ленинградского военного округа поступила директива Ставки ВГК о подготовке оборонительного рубежа на дальних подступах к Ленинграду. В ней приказывалось:
«Для прикрытия Ленинграда и важнейших направлений с юго-запада и юга - Гдов – Кингисепп – Ленинград; Луга – Ленинград; Новгород – Ленинград; Вышний Волочек – Ленинград построить оборонительный рубеж на фронте (иск) Кингисепп, Толмачево, Огорели, Бабино, Кириши и далее по западному берегу р. Волхов. Отсечную позицию на рубеже Луга, Шимск.
Наиболее прочно прикрыть направления Гдов – Ленинград; Луга – Ленинград; Шимск - Ленинград.
К строительству рубежа приступить немедленно. Окончание строительства – 15 июля 1941 года».
В соответствии с поставленной задачей, Военный Совет Северного фронта в этот же день принял решение о создании для прикрытия подступов к г. Ленинград на Кингисеппском и Лужском направлениях Лужской укрепленной позиции по линии: Кингисепп, северо-восточный берег реки Луга до совхоза Муравейно (30 км северо-западнее Луги), Заозерье (9 км западнее Луги), Старая Середка (12 км южнее Луги), Малые Торошковичи (30 км юго-восточнее Луги), Жилой Бережок, Медведь, Мшага и далее по северному берегу реки Шелонь до озера Ильмень, которая рассматривалась как главная полоса обороны Северного фронта на этом направлении.
Перед основной линией обороны была намечена полоса предполья, оборудование и оборона которой была поручена специально созданным отрядам заграждения. Для командования фронта одной из проблем стало заполнение создаваемой оборонительной линии войсками. В распоряжении имелись только две стрелковых дивизии (177-я, переброшенная из Новгорода и Боровичей, и 191-я, занимавшая оборону по восточному берегу реки Нарва), формирующаяся в Ленинграде 1-я отдельная горно-стрелковая бригада и два военных училища. Кроме того, в процессе формирования находились три дивизии народного ополчения.
В сложившейся обстановке командование фронта приняло решение о переброске с Карельского перешейка на Лужское направление 10-го механизированного корпуса и 70-й стрелковой дивизии. Для управления войсками на лужском рубеже решение Военного Совета образовывалась Лужская оперативная группа (ЛОГ) с составе 191-й, 177-й и 70-й стрелковых дивизий, Ленинградского пехотного училища им. Кирова, 1-й отдельной горно-стрелковой бригады, пяти артиллеристско-пулеметных батальонов, артиллерийского полка Артиллерийских курсов усовершенствования командного состава, артиллерии 1,2 и 3 Ленинградских артиллерийских училищ и формируемых в Ленинграде 1, 2 и 3 дивизий народного ополчения. Командование группой возложено на генерал-лейтенанта Константина Павловича Пядышева.
Командование Северного фронта оперативной директивой от 6 июля 1941 года № 26 поставило перед войсками группы задачу: «Лужской оперативной группе, прочно обороняя укрепленную позицию на линии Кингисепп, Луга, Шимск, разбить мотомехчасти противника, не допустив их прорыва на северо-восток в направлении Ленинграда».
В соответствии с поставленной задачей, командующий ЛОГ своим приказом № 1 от 8 июля определил задачи войскам группы. Те соединения, которые оборонялись на территории нынешней Новгородской области, получили указание:
«… г) 70 сд оборонять полосу: восточный берег оз. Череменецкое, Вычеловок и далее по восточному берегу р. Луга до Большой Волок с передним краем на рубеже: Безымянные ручьи на восточном берегу оз. Череменецкое, Стрешево, Кудрова и далее по восточному берегу р. Луга до Большой Волок.
Оборудовать полосу обеспечения в границах:
Справа – граница с 177 сд; слева – граница с СЗФ и оборонять ее подвижными отрядами от рубежа Александровка, Жиды, Городище, имея передовую позиций на рубеже: Большое Конезерье, Хвошно, Красовицы, Людятино, Добрыни и отсечную на рубеже: Александровка, Передки, Щепино. Полосу обеспечения оборонять одним стрелковым полком. Готовность главной полосы обороны 20:00 7.7.41, позиций предполья 24:00 8.7.41 г…
Впредь до прибытия 1 дивизии народного ополчения иметь подвижные группы наблюдения и разведки до р. Тарасовский.
д) Отдельной горно-стрелковой бригаде с танковым отрядом 1 мк (Шимск) оборонять рубеж р. Мшага, р. Шелонь с передним краем во восточному берегу р. Мшага от Заречье до Мшаги и далее по северному берегу р. Шелонь до Голино.
Готовность обороны 20:00 8.7.41…».
8 июля закончила перевозку по железной дороге 70-я стрелковая дивизия, которая заняла оборону на рубеже: Стрешнево, Кудрово и далее во восточному берегу р. Луга до Большой Волок, Белая. Но уже на следующий день приказом Главкома Северо-Западным направлением она переподчинялась командованию Северо-Западным фронтом. Ее участок обороны по р. Луга передавался 177-й дивизии, которая также должна была вести наблюдение на р. Луга в юго-восточном направлении до Больших Угородов. 10-й механизированный корпус с 9 июля сосредотачивался и приступал к оборонительным работам в районе Жильцы, Наплатинка, Старый Крупели и составлял резерв фронта. Уже на следующий день, вслед за 70-й дивизией, он передавался в подчинение Северо-Западного фронта, на котором после оставления Пскова начала складываться кризисная ситуация.
10 июля начала занимать позиции на участке Медведь, Мшага, Голино, Теребутицы прибывшая 1-я отдельная горно-стрелковая бригада численностью 5800 человек.
11 июля начала прибывать из Ленинграда закончившая формирование 1-я дивизия народного ополчения, получившая согласно приказа начальника ЛОГ № 04/оп от 11 июля задачу:
«…2. Правее от Петровские Бабы на р. Луга и на запад занимает оборону 177 сд. На рубеж от Петровские Бабы на юг до Большой Волок ожидается прибытие 2 ДНО, граница с ней: Большая Уторгош, Закибье, Кшентицы.
3. 1 дивизии народного ополчения, вошедшей в состав лужской оперативной группы, по выгрузке и эшелонов сосредоточиться к 20:00 11.7 в районе Уномерь и к 3:00 12.7 занять главную оборонительную полосу: Ожогин Волочек, Доскино, Закибье, Сараи с передним краем по Безымянному ручью, впадающему в р. Луга со стороны Закибье.
Полосу боевого охранения перед передним краем прочно оборудовать инженерными заграждениями.
Готовность обороны 6:00 12.7… Иметь в виду, что в районе позиций предполья временно дислоцированы 70 и 177 сд СЗФ.
4. Подвижную разведку вести в направлениях:
А) Дедино, Хвошно, Замошье;
Б) Любятино, Городище, Жиды;
В) Уторгош, Новоселье.
Задача: а) войти в соприкосновение с передовыми частями противника и установить его реальную силу, состав и действительное направление движения;
б) изучение и разведка подступов к главной оборонительной полосе;
в) связь с соседними отрядами заграждений и впереди расположенными или ведущими бой частями…».
Нормальному ходу развертывания сил на Лужском рубеже помешал противник, который с 12 июля вступил в бои с частями прикрытия лужской оперативной группы в районе реки Плюсса. 41-й стрелковый корпус в составе 111-й, 90-й, 235-й и 118-й дивизий отступал от Пскова в беспорядочном состоянии и был, по существу, не боеспособен. 2-я дивизия народного ополчения только что закончила формирование и перевозилась по железной дороге на станцию Веймари.
Таким образом, к моменту выхода противника на лужский оборонительный рубеж там было развернуто три стрелковых дивизии, одна танковая дивизия, одна горно-стрелковая бригада и два военных училища. Из 280 км рубежа 177-я дивизия занимала участок в 28 км, 1-я дивизия народного ополчения – в 20 км, 1-я горнострелковая бригада – 32 км. Между соединениями имелись участки, не занятые войсками, протяженностью до 20 – 25 км. При такой растянутости боевых порядков не могла быть построена глубоко эшелонированная оборона. Войска располагались в одну линию, резервы отсутствовали. Растянутые боевые порядки способствовали малой плотности артиллерии – на южных участках обороны она составляла 2 -3 орудия на километр фронта.
Для проведения оборонительных работ на Лужском рубеже кроме личного состава воинских частей было привлечено до 200 000 человек местного населения и жителей Ленинграда.
В результате в августе была создана главная полоса обороны и две отсечные позиции. Главная полоса проходила от Финского залива по правому берегу р. Луга до совхоза Муравейно, а затем через населенные пункты Красные Горы, Дарьино, Лесково, Смерди, Стрешево, Онежицы, по правому берегу р. Луга от Онежицы до Освины, а далее через населенные пункты Ожогин Волочек, Уномерь, Медведь по реке Кива, от поселка Медведь до Пегасино по левому берегу р. Мшага, а далее до Голино по левому берегу р. Шелонь.
Первая отсечная позиция состояла из двух полос. Первая, протяженностью 28 км, проходила от Малой Раковны до Вычеловок по правому берегу р. Луга, далее по правому берегу р. Удрайка до Дубцев, затем до Радоли по р. Батецкая. Вторая полоса, протяженностью 20 км, шла от Колодно, Черная до Заклинье по р. Черная.
Вторая отсечная позиция тянулась от совхоза Муравейно до Плоского по правому берегу р. Луга, далее по р. Оредеж, озеро Хвойло, озеро Антоново, р. Оредеж, озеро Пристань, р. Рыденко и по р. Равань до Федоровки, далее по р. Тигода, р. Волхов до Киришей. Длина по фронту составляла 182 км.
В директиве Военного Совета Северо-Западного направления от 29 июля 1941 года № 013/оп давалась следующая характеристика состояния Лужской оборонительной позиции:
«1. Из поступивших донесений и докладов отдельных командиров и политработников с мест видно, что на переднем крае Лужской оборонительной полосы войска до сих пор не оборудовали своих позиций настоящими окопами, блиндажами и ходами сообщений.
Окопы, которыми пользуются войска на переднем крае, представляют собой, как правило, плохо выкопанные ямки, в которых с трудом помещается боец, и, разумеется, никакой продуманной системы, увязывающей передний край с инженерными сооружениями в глубине позиций, не имеется.
2. До сих пор передняя линия не оборудована проволочными заграждениями, командиры полков жалуются на отсутствие колючей проволоки, в то время, как колючая проволока в значительном количестве имеется на позициях и разумно не используется.
3. Очень плохо выбраны и также плохо замаскированы артиллерийские, минометные и пулеметные позиции, что позволяет противнику легко обнаруживать их расположение и вести по ним сосредоточенный прицельный артиллерийский и пулеметный огонь.
4. Оборудование позиций минными заграждениями и фугасами носит случайный, непродуманный характер. Минные поля и фугасные заграждения не нанесены на схемы и карты и часто точное их местонахождение неизвестно даже командирам частей, непосредственно располагающимся в этих районах. Особенно это относится к тем войсковым частям и командирам, которые перегруппировываются с одного места на другое.
5. В системе оборонительного строительства, как на переднем крае, так и в глубине позиций, не продуманы вопросы обеспечения маневра наших войск, как по фронту, так и в глубину нашего расположения; особенно не продуман вопрос о перемещении с места на место танковых и артиллерийских частей».
Правильность этого анализа была полностью подтверждена уже через десять дней, когда начались немецкие атаки по прорыву линии обороны.
14 июля Главком Северо-Западного направления обратился к войскам с приказом № 3, призывающим к прочной обороне Ленинграда:
«…В то время, как войска Северного фронта мужественно бьются с озверелыми фашистско-шюцкоровскими полчищами на линии от Баренцова моря до Ханко и Таллина, героически защищают каждую пядь нашей родной Советской земли – войска Северо-Западного фронта, не всегда давая должный отпор противнику, часто оставляют свои позиции, даже не вступая в решительное сражение, чем еще больше поощряют обнаглевшего врага.
Отдельные паникеры и трусы не только самовольно покидают боевой фронт, но и сеют панику среди честных и стойких бойцов. Командиры и политработники в ряде случаев не только не пресекают паники, не организуют и не ведут свои части в бой, но своим позорным поведением иногда еще больше усиливают дезорганизацию и панику на линии фронта.
Обнаглевший враг продолжает рваться вперед.
Мною даны указания – произвести строжайшее расследование всех преступных случаев самовольного оставления фронта отдельными частями, командирами и бойцами и всех виновных, не взирая на ранги и старые заслуги, придать суду Полевых Военных Трибуналов с применением самого сурового наказания вплоть до расстрела.
Приказываю:
1. Командирам корпусов, дивизий и полков навести воинский порядок в частях на фронте и в тылу; положить конец безволию, нерешительности и медлительности в действиях.
Не останавливаться перед крайними мерами, уничтожать трусов и паникеров на месте, если они тем или иным способом будут срывать боевую дисциплину и порядок на фронте.
2. Не отступать ни шагу назад без приказа старшего командира…».
С 13 по 15 июля немецкие войска пытались прорваться через оборонительный рубеж на лужском направлении, но были отбиты и перешли к обороне. С 17 по 19 июля враг пробовал силы на кингисеппском направлении.
К 20 июля удалось привести в относительный порядок отступившие части 41-го стрелкового корпуса, которые заняли оборону на лужском участке. Теперь тут оборонялись четыре стрелковые дивизии и одна бригада. Справа налево они располагались в следующем порядке – 111-я, 177-я, 235-я стрелковые, 1-я дивизия народного ополчения, 1-я горно-стрелковая бригада. Кроме того, в дивизии ополченцев и горно-стрелковой бригаде формировались танковые батальоны в составе трех танков «КВ», пяти бронемашин «БА-10» и пяти полуброневиков.
Лужская оперативная группа оперативной директивой штаба Северного фронта от 23 июля № 3049 была разделена на Кингисеппский, Лужский и Восточный сектора, которые подчинялись непосредственно Военному Совету фронта.
Территорию нынешней Новгородской области (Шимский и Батецкий районы) защищали воины Восточного сектора обороны под командованием генерал-майора Филиппа Никаноровича Старикова. Это был опытный командир, начавший военную карьеру еще в 1915 году. С 1918 года он в Красной Армии, участвовал в Гражданской войне, а позднее последовательно занимал должности от командира рота, до командира дивизии и корпуса. Принимал участие в Советско-финской войне. Великую Отечественную встретил в должности командующего 19-м стрелковым корпусом на Северном фронте. Сразу скажем, что после августовских боев Стариков был назначен командующим 8-й армией, которая успешно оборонялась на Ораниенбаумском плацдарме около Ленинграда и находился в этой должности до конца войны.
В состав Восточного сектора были включены 1-я дивизия народного ополчения, горно-стрелковая бригада, 261-й и 633-й артиллерийско-пулеметные батальоны. Им была поставлена задача оборонять рубеж Большой Волок, Медведь, устье реки Мшага и далее по реке Шелонь до ее впадения в озеро Ильмень.
В состав Лужского сектора вошли 1-й полк 3 ДНО, 111-я, 177-я, 235-я стрелковые дивизии, 24-я танковая дивизия, артполк АКУКС, 260-й и 262-й артиллерийско-пулеметные батальоны, стрелково-пулеметное училище. Задача сектора – оборона рубежа по реке Луга и район города Луга. Командующим сектором был назначен генерал-майор Астанин.
C24 июля противник активизировал свои действия в полосе обороны Лужского сектора. С утра его части из района Утрогош обошли левый фланг прикрытия 177-й дивизии и к восьми утра передовые отряды в составе 8 танков и 8 бронетранспортеров с пехотой вышли в район Стрешево, где накаливали силы для прорыва на Лугу. Авиационной разведкой большая колонна мотопехоты была обнаружена в районе Наволока.
На следующий день немцы силами до дивизии нанесли удар в направлении железной дороги Плюсса – Луга, охватывая обороняющиеся в предполье части, и к вечеру 26 июля вышли к переднему краю главной полосы обороны 177-й дивизии.
Для ликвидации угрозы левому флангу силами 177-й и 235-й дивизий был нанесен контрудар, в результате которого противник был выбит из Югостиц и Великого Села, восстановлено положение на промежуточном рубеже предполья. В результате боя в районе Корпово и Смерди было окружено и частично уничтожено несколько батальонов из состава 269-й пехотной дивизии. После этих боев немцы прекратили активные наступательные действия и начали планомерно готовиться к прорыву оборонительного рубежа.
С 27 июля Восточный сектор вместе с обороняющимися на нем частями передавался в подчинение командования Северо-Западным фронтом, а через два дня, 29 июля, сектора обороны были переименованы в участки обороны с непосредственным их подчинением штабу Северного (Кингисеппский и Лужский) и Северо-Западного (Восточный) фронтов.
В состав Восточного участка обороны вошли 70-я, 237-я, 128-я стрелковые и 21-я танковая дивизия, 1-я дивизия народного ополчения и 1-я горно-стрелковая бригада.
70-я и 237-я дивизии уже успели побывать в боях в ходе контрудара под Сольцами, о чем рассказано в первой главе книги, а в первой декаде августа были пополнены личным составом. Так, в составе 70-й дивизии к 10 августа имелось 11 167 человек личного состава, 11 легких танков и 7 бронемашин, 34 орудия калибра более 100 мм, 18 - 76-мм орудия и 31 - 45-мм, а также 52 миномета.
1-я дивизия народного ополчения 13 июля прибыла на станцию Батецкая и под утро 15 июля бойцы добрались до своих позиций на строящемся лужском оборонительном рубеже. Первый полк дивизии состоял из рабочих Кировского завода, второй – трудящиеся судостроительной верфи им. Жданова, третий – из рабочих и студентов Дзержинского района. В дивизию также включили артиллерийский полк, медсанбат, разведывательный батальон и другие подразделения. По состоянию на 10 июля в дивизии насчитывалось 14 926 человек, в том числе 1189 командного состава. Некомплект составлял 2824 человека, в том числе 242 категории командного состава. Из имеющихся бойцов более половины не прошли военного обучения и получать первоначальную подготовку пришлось уже на боевых позициях. На вооружении имелось 69 станковых и 128 ручных пулеметов (примерно 25 – 30% от штатной положенности), 9 гаубиц из 72 по штату, 8 из 18 положенных 76-мм орудий. Минометов и 45-мм пушек не было совсем. Зенитных средств и крупнокалиберных пулеметов также не было. При отправке на фронт Кировский завод подарил дивизии несколько танков своего производства. Командиром дивизии был назначен комбриг Малинников, комиссаром - полковой комиссар Костриков. Уже на позициях лужского рубежа дивизия получала дополнительное вооружение.
Занимающая вторую линию обороны 128-я стрелковая дивизия под командованием полковника Федора Ивановича Комарова в двадцатых числах июля была выведена из состава 27-й армии на переформирование. Участвовавшая в боях под Островом и Новоржевом она понесла значительные потери, два раза сумела выйти из окружения и требовала доукомплектования личным составом и техникой. Из-под Холма ее перебросили в д. Старая Мельница под Новгородом. Командный состав дивизии остался от ее первого формирования, а пополнение рядовым и младшим начальствующим составом (сейчас бы сказали – сержантским) происходило за счет выходящих из окружения бойцов. 1 -2 августа в дивизию прибыло около 400 добровольцев. Это были студенты ленинградских ВУЗов, прошедшие двухнедельную подготовку в Череповце. Часть должностей была укомплектована выпускниками Витебского военно-политического училища, выведенного под Новгород. После этого дивизии поручили участок обороны по рекам Веронда и Шелонь у впадения ее в озеро Ильмень: 533-й полк правее южной окраины болота Долговский Мох, 741-й полк – западнее Орлово, 374-й полк – восточнее Сидорково. 292-й артиллерийский полк формировался в районе деревни Березовское.
Несмотря на значительное усиление Лужского рубежа стрелковыми и танковыми соединениями, плотность советских войск оставалась достаточно низкой. Даже труднопроходимая местность не компенсировала растянутости войск по фронту и их одноэшелонное расположение. Большая часть соединений уже успела вступить в бой и понесла значительные потери.
Некоторое восполнение потерь происходило за счет введения в строй отступающих красноармейцев. Вот как вспоминает об этом бывший боец дивизии народного ополчения А. Андреев: «В двадцатых числах июля мимо нас в тыл стали двигаться армейские части. С каждым часом поток пехотинцев, автомобилей, обозов становился все гуще и гуще. Мы сперва не понимали происходящего. Но уже на второй день ситуация прояснилась. Это отступали кадровые части. Многих бойцов мы уговорили остаться с нами, многих отступавших просто разоружили. Так рота пополнилась несколькими автоматами, пулеметами, полуавтоматическими винтовками Симонова».
К положительным моментам можно отнести то, что позиции оборонительного района были заблаговременно подготовлены в инженерном отношении и дополнительно прикрывались рекой Мшага. В оборудовании позиций значительную помощь оказали жители Ленинграда, которые прибывали для ведения оборонительных работ. Только на рубеже 1-й дивизии народного ополчения трудились до 3 тысяч ленинградцев. Они рыли противотанковые рвы, орудовали доты и дзоты, расставляли надолбы, устраивали завалы на дорогах. Посильная помощь поступала и от местных жителей. Именно они в первые дни оказывали помощь продуктами, выпекали хлеб.
Первый бой ополченцы приняли 25 июля, когда немцы атаковали позиции 1-го батальона 2-го полка дивизии под командованием полковника И.И. Лебединкого. Перед атакой пехоты немцы предприняли артиллерийскую подготовку, после чего в атаку поднялась пехота. Эффективно использовать имеющиеся минометы не получилось, так как на огневые позиции не были подвезены мины в достаточном количестве. Отсутствие слаженности и боевого опыта привело к трагическим последствиям - отсутствие проводной связи со своей артиллерией не позволило скорректировать артиллерийский огонь, который пришелся по своим же окопам. При смене позиции третьей ротой, она по ошибке оказалась обстрелянной бойцами первой роты своего же батальона.
Когда сосед слева, кадровая дивизия, поднялась в атаку, ополченцы поддержали ее, но из-за отсутствия боевого опыта поднялись в атаку с дистанции около километра и при сближении с противником понесли значительные потери. Вынужденные отступить, ополченцы перегруппировались и снова поднялись в атаку, которая также не позволила отбросить противника. Впоследствии командир батальона старший лейтенант Мораев без ведома командира и комиссара полка дал приказ батальону отходить. Отход бы сделан неорганизованно, в результате чего роты перепутались. Командиры рот и политработники не смогли организовать управление подчиненными бойцами. В ситуацию успел вмешаться командир полка, который вместе с одним из политруков рот, сумел собрать около 60 отступающих ополченцев и занять оборонительный рубеж до того, как туда попали немецкие солдаты.
В ходе боя было убито и ранено около 50 бойцов, в том числе комиссар батальона старший политрук Балакин.
Окончательно бойцов батальона и его командира удалось собрать только к вечеру 27 июля. За это время было собрано около 300 человек, место нахождения остальных не известно. Как было указано в докладной записке батальонного комиссара Моисейченко, проводящего расследование данного факта, «Командир и комиссар 2 с.п. стали спрашивать у к-ра б-на т.Мараева – "почему батальон отступил и почему вы долго не являлись в штаб полка", последний ответил "в штаб полка я не явился своевременно потому, что не знал, где он находится", а на вопрос – почему отступил батальон, – Мараев ответил: – "Я командовать не умею и не хотел, чтобы по моей вине будет убито много бойцов, поэтому я решил отступить без приказа". И здесь же командир батальона Мараев заплакал».
Такая ситуация стала возможной из-за слабой боевой подготовки бойцов и командиров дивизии, сформированной, в основном, из гражданских людей.
В ночь на 26 июля полковые разведчики смогли захватить языка, который сообщил о подготовке наступления противника на следующее утро. Командование дивизии решило перехватить инициативу. Рано утром 26 июля первый батальон под командованием В.Н. Мараева поднялся в атаку. Разгоряченные атакой бойцы ворвались в немецкое расположение и вынудили его отступить. Фашисты откатились, оставив на поле боя около 100 человек убитыми и ранеными. Первый батальон полка в этом бою потерял около 20 человек убитыми и 50 ранеными. Атака врага оказалась сорванной.
28 июля немцы снова пробовали на прочность позиции 2-го полка дивизии ополченцев. На этот раз оборона была достаточно прочной и немцам не удалось продвинуться.
28 июля командование Северо-Западным фронтом отдало директивы № 025 и 026, в которых говорилось, что противник, за счет перегруппировки подразделений, силами до трех пехотных дивизий наступает на старорусском направлении. 11-й армии ставилась задача прочно оборонять рубеж по реке Мшага и, при благоприятных условиях, силами 16-го стрелкового корпуса нанести удар с целью содействия войскам, действующим южнее реки Шелонь. Во исполнение этой директивы новый командующий 16-м корпусом генерал-майор Гусев отдал боевой приказ № 17:
«…3. Корпус в «Ч» часов 28.7 нанося удар правым флангом атакует противника в общем направлении на Сольцы и овладевает Сольцы и переправами через р. Шелонь.
4. 237 сд наступать фронте Закибье, Новинка и наносить удар своим левым флангом направлении Крекшина Горка, овладеть рубежом Крекшина Горка, отм. 43.5, в дальнейшем наступать общем направлении зап. окр. Сольцы….
5. 70 сд наступать на фронте Щелино, Верх. Прихонь 1-я в общем направлении Медведь, Сольцы, Любач. Ближайшая задача овладеть Минин. В дальнейшем наступать общем направлении Луги, вост. окр. Сольцы.
6. Горно-стрелковой бригаде содействовать удару артогнем. В мой резерв вывести один стр. батальон район сев. вост. Медведь. Вести активную разведку перед всем фронтом, создавая впечатление наступления.
7. Артиллерия: готовность в 12:00. Огневой налет – 15 минут. Подавить арт. и мин. Батареи в районах Усть-Хатыне, Борок и в лесах зап. Старый Медведь…».
К сожалению, в силу сложившейся обстановки, этот удар был отложен. 28 июля около четырех часов дня до батальона пехоты противника при поддержке двух бронетранспортеров вышли к деревне Ручьи, а потом попытались захватить железнодорожный мост через Шелонь около станции Шимск. Оборону моста осуществлял гарнизон из 3-й роты 51-го полка НКВД численностью 57 человек с двумя станковыми и тремя ручными пулеметами. Бойцы подпустили противника на 60 – 70 метров к проволочному заграждению, после чего открыли огонь. Противник откатился в исходное положение, но уже через два часа перешел в атаку. Теперь позиции защитников моста атаковал уже полк пехоты. В течение семи часов продолжался бой. За это время командование Красной Армии смогло перебросить на угрожаемый участок строевые подразделения, которые значительно укрепили оборону.
К десяти часам вечера немцам удалось выйти на правый берег Шелони и обложить позиции гарнизона с трех сторон. Оставалась не занятой только узкая полоска вдоль линии железной дороги в сторону Новгорода. В связи с создавшейся обстановкой начальник гарнизона младший лейтенант Пелых получил приказ от командования Северо-Западного фронта о взрыве моста и отходу на северный берег реки Шелонь. За этот бой 9 бойцов гарнизона были награждены орденами.
В ночь с 29 на 30 июля противник в свою очередь мелкими группами производил разведку на участках 237-й и 70-й стрелковых дивизий в районах Закибье и Костково. Убедившись, что перед ним закаленные дивизии, с которыми они недавно сталкивались под Сольцами, противник отказался от атаки на этом участке и выбрал хотя и более трудный, но, одновременно, выгодный участок для наступления по рубежу обороны 1-й горно-стрелковой бригады. Ее 1-й батальон занимал оборону на фронте Струпенка, Старый Шимск протяженностью 7 км и дополнительно вел наблюдение по северному берегу реки Шелонь до ее устья на фронте в 10 км. Таким образом, общий фронт обороны батальона составлял 17 км. Правее занимал оборонительный рубеж 2-й стрелковый батальон, который оборонялся до деревни Костково. Его участок составлял 6 км. Два остальных батальона горно-стрелковой бригады располагались в полосе обороны 70-й и 237-й дивизии, прикрывая во втором эшелоне их рубежи на случай перехода в наступление по директиве фронта № 025.
В ночь на 30 июля командование корпуса выслало четыре разведывательных отряда в сторону противника с целью установления противостоящей группировки. Первый – в направлении Раглица, второй – на Старый Медведь, третий – на подходы к высоте 51,3, а четвертый – в район Нижней Прихони. В результате проведенных поисков установлено, что по западному берегу реки Мшага у противника выставлено непосредственное охранение и он стягивает к оборонительному рубежу новые силы.
Одна рота 838-го полка совместно с 1-м батальоном 1-й дивизии народного ополчения в 08:00 атаковали Ускибье, Ванец, Ушно и овладели ими, усилив позиции в предполье.
С утра 30 июля до двух рот пехоты противника вели бой с передовым охранением 70-й дивизии в трех километрах восточнее Любача. На фронте 3-го батальона 2-го полка дивизии ополченцев под командованием А.М. Ратникова немцы также пробовали устойчивость обороны. Первая атака была отбита, но уже через полчаса немцы снова атаковали. На помощь батальону были направлены две роты из первого батальона и рота, находившаяся в резерве командира дивизии. Бой длился около трех часов, но никто не покинул свои позиции. Когда же наступательный порыв гитлеровцев начал иссякать, бойцы первой, восьмой и девятой рот перешли в контратаку. Политрук девятой роты Михаил Трескунов увлекал за собой бойцов. В рукопашной схватке он был тяжело ранен, но не покинул поле боя, продолжая отстреливаться от наседавших фашистов. Уничтожив нескольких из них и, предпочитая смерть плену, он застрелился.
Командир третьего батальона Алексей Ратников вступил в схватку с четырьмя врагами. Выстрелами в упор он убил двоих из них, третьему ударом приклада разбил голову, а четвертого взял в плен. Несмотря на полученное ранение, он продолжал руководить боем. Так и не добившись успеха, фашисты отступили, оставив около трехсот трупов.
Решением командующего 16-м корпусом ударная группа 70-й дивизии в составе 68-го стрелкового полка к вечеру 30 июля была выдвинута на рубеж в 2 км юго-восточнее Теребутиц, танковый батальон 21-й танковой дивизии в составе 26 танков Т-26 на рубеж в 3 км северо-западнее Теребутиц. Эти подразделения получили задачу противодействовать противнику, наступающему к югу от Шимска в направлении Старой Руссы.
В ночь на 31 июля противник вел усиленную разведку в районе деревни Бор и около 2 часов 30 минут 31 июля открыл ураганный огонь из артиллерии, минометов, а также пулеметов по северному берегу реки Шелонь. Около трех часов ночи на понтонах фашисты смогли переправить до роты пехоты, а несколько позднее отдельные группы противника переправились и заняли юго-западную окраину Шимска.
Подразделения 1-го батальона горно-стрелковой бригады в беспорядке отступили в северном направлении. Первую контратаку наши бойцы попытались провести уже в четыре часа утра. Для поддержки пехоты перебросили два танка «КВ» горно-стрелковой бригады, которые прошли через Шимск и ударили на Бор. Не поддержанные пехотой, танки отошли на исходные позиции.
Через час по приказу командующего 16-м корпусом два батальона 68-го стрелкового полка начали выдвижение из леса восточнее Теребутиц. 1-й батальон выдвигался от Шимска на Бор, а третий – из леса севернее Мшаги в восточном направлении.
К десяти часам утра 31 июля 1-й батальон 68-го полка выбил мелкие группы противника из Шимска и подошел к железной дороге западнее Шимска. 3-й батальон 68-го полка к этому времени подходил к Струпенке с северо-западного направления. Дальнейшее продвижение обоих батальонов застопорилось из-за сильного пулеметного огня со стороны деревни Бор и флангового огня с южного берега Шелони.
Между тем, противник продолжал переправлять дополнительные силы на северный берег и к десяти часам утра имел там до батальона пехоты и до 15 противотанковых орудий.
К этому времени три дивизиона 23-го гаубичного артиллерийского полка 21-й танковой дивизии и артиллерийский дивизион горнострелковой бригады вели мощный огонь по району деревни Бор, не допуская распространения противника в северном направлении, местам переправ и скоплению противника на южном берегу. Немцы вели ответный огонь.
В 9:30 командующим корпусом было принято решение о вводе в бой 2-го батальона 68-го полка, который располагался в лесу северо-восточнее деревни Воронково. Помощь пехотинцам должен был оказать танковый батальон из 21-й дивизии.
В 17:45 четыре танка «КВ» и 22 танка Т-26 находились на исходном для атаки рубеже в 200 – 800 метрах северо-западнее станции Шимск, имея позади себя 2-й батальон 68-го полка.
Таким образом, к вечерней атаке готовился 68-й полк в полном составе, танковый батальон и четыре артиллерийских дивизиона. Наземные подразделения поддерживала авиация.
Сигналом для совместной атаки должна была стать атака танков. Но в условиях постоянных артиллерийских обстрелов, довести этот сигнал до бойцов фланговых батальонов не удалось.
Около шести часов вечера танкисты двух рот 3-го батальона 42-го танкового полка и пять тяжелых танков «КВ» из 5-го танкового полка перешли в атаку. В районе деревни Бор они были встречены огнем противотанковых орудий и полевой артиллерии с другого берега реки. Пехота оторвалась от танков и вперед продвигалась очень медленно. На флангах атака вообще захлебнулась, так как пехота оказалась прижатой к земле огнем артиллерии. После двух часов боя танки, по приказу командующего корпусом, отошли, оставив на поле боя 6 танков Т-26. Из всех танков, вышедших из боя, боеспособных осталось только девять, в том числе три «КВ», получивших примерно по 25 попаданий каждый.
В ночь с 31 июля на 1 августа фронт стабилизировался. Местами наша пехота отошла в исходное положение под воздействием небольших групп противника и сильного минометного огня.
Для укрепления обороны по реке Мшага командование Северо-Западного фронта приказало перебросить один стрелковый полк из состава 128-й дивизии в район Старого Шимска. Для передислокации приказом № 14 командира 128-й дивизии был определен 741-й полк, усиленный первой минометной батареей минометного дивизиона и одним артиллерийским дивизионом 292-го легкого артиллерийского полка, который к шести часам утра 1 августа должен был совершить марш от Ермолино и Старой Мельницы и занять позиции на участке Старый Шимск, Голино, Осипово. Полк в бою в районе деревни Бор не участвовал, но за счет его передислокации удалось существенно уплотнить боевые порядки горно-стрелковой бригады. В оперативном плане его подчинили командиру горно-стрелковой бригады. 31 июля на соседних участках обороны, где находились 237-я и 70-я дивизии, существенных боевых действий не велось.
Утром 1 августа переправа подразделений противника продолжилась. Используя густой туман, немцы пополняли свои сила на плацдарме. Командир 68-го стрелкового полка Краснов подготовил контратаку силами одного батальона. Бойцы атаковали после 15-минутного артиллерийского налета. Противник встретил их сильным артиллерийским и минометным огнем. Роты залегли, а потом стали отходить. Через час – полтора атаку повторили, но успеха опять не добились. Продвижение исчислялось десятками метров. Медленное продвижение пехоты было вызвано недостаточной поддержкой артиллерии, которая выполняла задачи в интересах полка в целом, сосредоточив огонь на деревне Бор, переправах через Шелонь, а огонь на подавление огневых точек непосредственно на поле боя практически не велся. В начале атаки командиры рот еще взаимодействовали с артиллеристами, но, по мере продвижения вперед, взаимодействие нарушалось.
В третий раз атака планировалась на 15:00. Теперь батальон был усилен еще двумя стрелковыми ротами и танковой ротой из 21-й танковой дивизии. Снова ударила артиллерия, и вперед двинулись танки с пехотой. Танкисты 3-го батальона 42-го танкового полка капитана Лаврушина и пехотинцы 68-го полка 70-й стрелковой дивизии все-таки смогли выбить немцев из д. Большая Орловка и закрепились северо-западнее нее – пробиться дальше не удалось. Первыми в расположение гитлеровцев ворвались танки лейтенантов Кубарева и Бублеева. Метким огнем они разбили несколько орудий и позволили подойти другим машинам. В этом бою Кубарев получил ранение, погиб командир танка Т-26 старший сержант Алексей Морозов, представленный за отличие в боях под Сольцами к ордену Красной Звезды. К исходу 1 августа и ночью немцам удалось переправить на оставшийся плацдарм уже до пехотного полка и около 20 противотанковых орудий. По некоторым сведениям были переправлены и несколько танков. Переправа прикрывалась мощным огнем артиллерии, а сразу организовать контратаку не получилось из-за отсутствия у танкистов горючего, которое должны были подвести только утром.
Около 17:00 в районе д. Мшага Ямская немцы попробовали при поддержке артиллерии и авиации создать еще один плацдарм, но были отбиты.
В 20:30 противник открыл артиллерийский огонь на всем фронте 16-го корпуса и повел демонстрационную атаку, отвлекая внимание от деревни Бор, где планировался отвод войск.
С наступлением темноты, батальоны 68-го полка продолжали медленное продвижение вперед, но без танков добиться решительного успеха не удалось.
Рано утром 2 августа бойцы двух батальонов 68-го стрелкового полка при поддержке танкового батальона Лаврушина, авиации и артиллерии из 21-го гаубичного артполка атаковали немецкий плацдарм в районе Бора и к шести часам утра смогли отбросить остающееся там прикрытие на другой берег реки. В результате двух дней боя противник потерял до 210 человек убитыми, не считая утонувших. Были захвачены 110 винтовок, 8 пулеметов, 6 минометов, 5 орудий и 1 танк. Собственные потери за 31 июля и 1 августа составили 12 танков Т-26, половину из которых признали годной для восстановления и эвакуировали в тыл. Потери личного состава отражены в таблице.
|
наименование |
Убито и умерло от ран |
Ранено, контужено |
Пропало без вести |
Итого потерь |
|||||||||
|
Нач. состав |
Мл. нач. состав |
Рядовой состав |
Нач. состав |
Мл. нач. состав |
Рядовой состав |
Нач. состав |
Мл. нач. состав |
Рядовой состав |
Нач. состав |
Мл. нач. состав |
Рядовой состав |
||
После этого активные боевые действия на Восточном участке прекратились. Отмечались только эпизодические перестрелки и поиски разведывательных групп.
3 августа немцы пытались мелкими группами форсировать Мшагу в районе деревни Нижний Прихон. Для прикрытия они опять использовали ночной туман и огонь артиллерии. Но под огнем пулеметов и артиллерии с советского берега были вынуждены повернуть назад. Только незначительная часть смогла достигнуть северного берега. Завязались рукопашные схватки. На участке 3-го батальона 329-го полка гитлеровцам удалось оттеснить наши подразделения и частично овладеть деревней Нижний Прихон. К 10 часам утра, после короткой атаки, положение удалось полностью восстановить. До конца дня противник больше не пытался форсировать реку. Наступил затишье. Образовавшуюся паузу войска использовали для развития оборонительной системы. Танкисты восстанавливали материальную часть, проводили учения. Тишину прерывали только редкие выстрелы немецкой артиллерии.
С утра 4 августа разведка отмечала скопление противника на южном берегу Шелони в районах Красного Двора, Муравьев, Пузырево, совхоза «Коммунар», Углы и Солоницко. Одновременно шла переброска сил на старорусское направление.
4 августа немцы силами до двух рот около 17:00 предприняли разведку боем в районе деревни Большие Угороды, где закрепились бойцы дивизии народного ополчения, но были отбиты. Такими же силами в 17:50 разведка боем проводилась на Закибье с фронта Ушно – Ванец. Здесь атака к девяти часам вечера была отбита огнем артиллерии. Около 23:00 немцы попытались атаковать деревню Вешка, на отдельных участках обороны с наступлением темноты они пытались дойти до реки Мшага, но отбрасывались пулеметным и артиллерийским огнем. Отдельные перестрелки на линии фронта продолжались в течение всей ночи.
В районе Медведя также происходили артиллерийские перестрелки. В ночь с 5 на 6 августа немцы пытались снова переправиться в районе д. Бор, а также создать плацдарм в районе железнодорожного моста у Шимска, но были отброшены.
В период относительного затишью произошли организационно-штатные изменения в обороняющихся частях Красной Армии.
31 июля восточный участок был преобразован в Новгородскую армейскую оперативную группу, которая в начале августа подчинялась Северо-Западному фронту.
Директивой Генерального штаба Красной Армии от 4 августа Новгородская армейская оперативная группа была преобразована в 48-ю армию, которую возглавил Степан Дмитриевич Акимов. Повышение статуса армейской группировки имело смысл, так как она действовала на самостоятельном оперативном направлении и незначительно зависела от действия остальных соединений Северо-Западного фронта.
Сорокапятилетний генерал-лейтенант начал свою военную карьеру в русской армии с 1916 года в звании прапорщика. С октября 1918 года он пришел на службу в Красную Армию, принимал участие в боях с Юденичем и Деникиным, командовал ротой и батальоном, а потом пехотными курсами. К 1937 году, занимая должность командира полка, получил назначение на должность командира 58-й стрелковой дивизии. Уже в следующем году Акимова назначили командовать корпусом в Закавказском округе. Стремительная военная карьера без большого боевого опыта Гражданской войны и локальных конфликтов тридцатых годов при отсутствии высшего военного образования (в 1929 году окончены тактические курсы усовершенствования командного состава «Выстрел») не могли положительно сказаться на качестве и своевременности приминаемых решений. К началу войны Акимов занимал должность инспектора пехоты Прибалтийского особого военного округа, а затем - помощника командующего Северо-Западным фронтом. Самостоятельно он руководил сводной группировкой в ходе боев в конце июня 1941 года за Даугавпилс. В условиях превосходства немцев в артиллерии и авиации сводной группе Акимова отстоять город не удалось. Проведенная контратака с подошедшим 5-м воздушно-десантным корпусом успеха не принесла. Сразу скажем, что проявить себя в Великой Отечественной войне Акимову также не удалось – после расформирования 14 сентября полевого управления 48-й армии, он был отправлен на курсы в особую группу Академии Генштаба, а после их окончания назначен командующим войсками 43-й армии. Фактически вступить в командование не смог, так как 29 октября 1941 года погиб в авиационной катастрофе.
По данным разведки на 5 августа, перед фронтом армии группировка противника оценивалась в дивизию СС «Мертвая голова» (район Уторгоши и Медведя), 11-ю пехотную дивизию и полк из 21-й пехотной дивизии.
Время перехода в наступление группы армий «Север» в связи с транспортными проблемами в 16-й армии откладывалось пять раз с 22 июля до 6 августа. Когда наступил последний назначенный срок - 8 августа 1941 г., - погода изменилась, и немецкие войска оказались лишены запланированной мощной авиационной поддержки. Полил дождь, и ни один самолет из I и VIII авиакорпусов не мог подняться в воздух. Однако Гепнер энергично возражал против дальнейшего смещения сроков начала операции, и наступление 4-й танковой группы с плацдармов севернее Луги началось без поддержки с воздуха. Только на следующий день, 9 августа, 1 -я танковая дивизия смогла нащупать слабое место в советской обороне, прорваться в глубину и выйти в тыл советским частям перед фронтом 6-й танковой дивизии на соседнем плацдарме. После прорыва в глубину 1-я и 6-я танковые дивизии встали фронтом на восток для образования внутреннего фронта окружения советских войск под Лугой, а 1-я пехотная и 36-я моторизованная дивизии - внешнего фронта окружения. В бой с плацдарма у Сабска также была введена 8-я танковая дивизия. 14 августа дивизии 41-го моторизованного корпуса преодолели лесной массив и вышли к дороге Красногвардейск - Кингисепп.
Обеспокоенное началом немецкого наступления на лужском направлении, командование Северо-Западным фронтом 8 августа отдало приказ № 04, которым предусматривалось силами 48-й армии осуществить в течение дня силовую разведку с целью установления противостоящей группировки противника. Во исполнение приказа, 1-я дивизия народного ополчения атаковала из района Любенец и Большой Теребец силою до батальона в направлении Передки, а из района Малых и Больших Угородов силою до роты в направлении на разъезд Кчера, Турская Горка. 237-я дивизия должна была стрелковым батальоном атаковать из района Заречья в направлении Минино. 70-я дивизия силою до полка проводила разведку из района Верхнего Прихона на Любач. Одновременно разведку вела и авиация фронта. Результатом проведенных мероприятий стало установление в 3 км южнее Шимска недавно прибывших подразделений 126-й пехотной дивизии противника.
Становилось ясно, что удар в полосе 48-й армии только вопрос времени. Для исключения возможности десанта в обход оборонительных позиций силами ильменской флотилии, организованной 28 июля, под командованием капитана 3-го ранга В.М. Древницкого, было организовано наблюдение за западным берегом озера, а она сама в оперативном плане приказом командующего фронтом № 0278 подчинена 48-й армии.
1-я дивизия народного ополчения – Большой Волок, Годовичи, Большой и Малый Теребец, Малые и Большие Угороды, Закибье, Радовежи.
70-я стрелковая дивизия – по берегу р. Мшага от Медведя до Нового Веретья.
1-я отдельная горнострелковая бригада – по р. Мшага, далее Мшага Воскресенская, Бор, Шимск, Старый Шимск, Голино, Теребутицы.
Во втором эшелоне армии занимала тыловой рубеж 128-я стрелковая дивизия на рубеже Стегачево, Вашково, Изори, Богданово, Сутоки и далее по реке Веронда. Одним полком она оборонялась по реке Шелонь от озера Ильмень до Шимска.
Штаб армии находился в лесу в 2 км юго-западнее Видогощи.
21-я танковая дивизия одним танковым батальоном оказывала содействие 70-й стрелковой дивизии и 1-й горнострелковой бригаде, а еще два батальона находились в резерве. Часть личного состава дивизия выделила для формирования 108-го отдельного танкового батальона. Таким образом, танковой дивизии как единой организованной силы, больше не существовало.
До самого последнего дня продолжалось укрепление оборонительных позиций. 8 августа на оборонительных работах было занято:
На участке 1-й дивизии народного ополчения – 1580 человек из 582-го строительного батальона и 7800 человек гражданского населения,
На участке 237-й дивизии – 1500 человек из 466-го и 468-го строительных батальонов
На участке 70-й дивизии – 1900 человек из 466-го и 468-го строительных батальонов и 2800 человек гражданского населения
На участке горнострелковой бригады – 800 человек из 475-го строительного батальона, 400 человек из 149-го саперного батальона и 360 человек гражданского населения.
Всего установлено 88 ДЗОТов из вкопанных в землю деревянных срубов, в большинстве батальонных оборонительных районов закончены работы первой очереди.
Согласно планам Вермахта непосредственно на Новгород должен был наступать I армейский корпус под командованием генерала пехоты Куно-Ганса фон Бута. Ширина фронта наступления была определена всего в 16 км. Корпус усиливался 659-й и 666-й батареями штурмовых орудий, несколькими тяжелыми артиллерийскими дивизионами, но главным козырем немецких войск должны были стать самолеты VIII авикорпуса Рихтгоффена. I армейский корпус должен был прорвать позиции советских войск на р. Мшага, овладеть Новгородом и далее наступать в направлении железнодорожной линии Ленинград-Москва. В отличие от Гепнера, командующий 16-й армией генерал Буш решил не отказываться от авиационной поддержки в наступлении на Новгород.
Когда вечером 7 августа погода резко ухудшилась, от наступления на следующее утро отказались, занявшие исходные позиции части были отведены назад. Когда погода не улучшилась и на следующий день, начало наступления было вновь отложено.
10 августа погода улучшилась и в 5.20 немецкое наступление началось. После авиационных и артиллерийских ударов пехота перешла в наступление.
На участке 1-й дивизии народного ополчения в 5:45 началась артиллерийская подготовка, которая отличалась особой интенсивностью в центре и на левом фланге. После четырехчасового налета противник перешел в атаку в направлении Большого и Малого Теребца силою до батальона, в направлении Больших и Малых Угородов силою более батальона и по направлению к роще юго-восточнее Закибья силою до двух батальонов. Результатом атаки противника стал захват всех указанных деревень, что создало разрыв между ополченцами и бойцами 237-й дивизии.
В Больших Угородах оборонялся 3-й батальон 2-го полка дивизии народного ополчения. Ему на помощь был направлен 2-й батальон под командованием старшего лейтенанта В.Г. Малетина, передавший свои позиции 1-му батальону, растянувшему свой участок обороны. Но и два батальона не смогли отбросить вклинившегося в оборону полка противника. Первая атака была отбита, но собрав дополнительные сила гитлеровцы снова атаковали и вынудили батальон Малетина отступить на старые позиции. Его отход остались прикрывать несколько бойцов, которые заперлись в церкви и пулеметным и ружейным огнем препятствовали продвижению фашистов. Бой продолжался несколько часов и последний их оставшихся в живых подорвал себя гранатой. Когда в результате контратаки противник был выбит из деревни, в подвале церкви была обнаружена записка, которую оставили ополченцы: «Нас было пятеро. Все комсомольцы. Ваня и Гриша погибли час назад. Мы переползли в церковь, чтобы больше убить фашистов. Осколком убило Диму. Остались вдвоем с Евсеем Сиберяком. Осталась последняя граната. Руки … 10/ VIII -41 г. Петров Мих.».
Дальнейшего развития немецкое наступление не получило и командир дивизии народного ополчения отдал приказ восстановить старые позиции силами ударных отрядов. Еще за два дня до немецкого наступления, согласно приказа командира дивизии, в каждом полку выводился с позиций один батальон, который должен был выполнять функции ударного отряда. Кроме того, в каждом батальоне предписывалось иметь свои ударные группы. До этого роль ударного отряда выполнял один стрелковый батальон, усиленный тремя танками «КВ» и пятью бронеавтомобилями. Подобная перегруппировка сил способствовала созданию резервов, брошенных в бой в критический момент.
В результате контратаки положение было частично восстановлено и к 16:00 в руках немцев оставались деревни Малый Теребец, Сосенка и Малые Угороды.
Дважды был ранен, но не покинул поле боя и продолжал командовать командир 1-го батальона 2-го полка ополченцев В. Мараев. За мужество и храбрость он был первым представлен в полку к ордену Красного Знамени. О напряженности боя говорит тот факт, что в батальоне погибли все командиры рот. В рукопашной схватке погиб комиссар третьего батальона Степан Кузьмич Горбунов. Справедливости ради надо отметить, что основные потери дивизия понесла в ходе контратак, а в первой половине дня подготовленная оборона позволила практически полностью сохранить личный состав. Благоприятным фактором было и то, что авиация противника наносила удары только по тылам и мало воздействовала на передний край.
Только к исходу дня дивизия смогла восстановить свои позиции. Взятый пленный позволил установить, что перед фронтом дивизии действовали два пока 121-й пехотной дивизии, ранее не отмечавшейся на этом участке фронта.
Сложнее сложилась ситуация на стыке с 237-й дивизией. Здесь действовали 1-я и 11-я пехотные дивизии противника. Они смогли прорваться севернее Закибье и начали обтекать фланг 237-й дивизии. Контратакой дальнейшее продвижение немцев было остановлено, но восстановить передний край не удалось – противник вклинился примерно на 200 метров. Конница противника смогла занять Сосенку. Корпусное командование также не могло организовать своевременной помощи из-за того, что сразу после начала боя была прервана проводная связь, а радиосвязи не было с 14 до 23 часов.
Расположенная восточнее 70-я дивизия свои позиции удержала, но у ее соседа – горнострелковой бригады – дела обстояли не так хорошо. Удар противника силами 11, 21 и 126-й дивизий пришелся по участку Костково, Вешка, Мшага Воскресенская на стыке рубежей горнострелковой бригады и 70-й дивизии. До батальона пехоты переправилось через реку Мшагу и овладело Мшагой Воскресенской. Первыми форсировали реку 2-й и 3-й батальоны 3-го полка 21-й пехотной дивизии. Несколько позднее к ним присоединился 1-й батальон 45-го полка той же дивизии. 3-й батальон горнострелковой бригады отошел к шоссе Медведь – Шимск. Командованию 70-й дивизии пришлось повернуть фронт обороны 1-го и 2-го батальонов 252-го полка на юг к Костково, Кукшино. Для действия против противника, прорвавшегося в районе Новой Мшаги выделялся один батальон 329-го полка. На старых позициях должны были остаться только отряды прикрытия. Для удара также выделялся армейский резерв – 68-й стрелковый полк, усиленный батальоном танков «КВ». для координации удара направлялся начальник отдела боевой подготовки 48-й армии полковник Грибов. Он должен был из района Отрадное в 12:00 нанести удар на Вешки, но при постоянной бомбардировке авиацией противника, полк не мог до наступления темноты выступить в район сосредоточения. Пришлось время контрудара переносить на семь часов утра 11 августа. Немцы тем временем силами 24-го пехотного полка 21-й дивизии к вечеру заняли деревню Мшага.
Штабы различных уровней, в том числе и штаб армии, также подверглись ударам с воздуха. Авиация фронта практически ничего не смогла ей противопоставить – советские истребители появились над районом боя только сопровождая бомбардировщики в районе Мшаги Воскресенской. В журнале боевых действий Северо-Западного фронта указано: «На направлениях 48 А 10.8 ощущался острый недостаток в наличии истребительной авиации. Это привело к тому, что бомбардировщики и истребители противника почти безнаказанно обрабатывали полосу 48А, чем в значительной мере и предопределили успех противника на новгородском направлении».
В результате боев 10 августа немцам удалось практически полностью вскрыть систему обороны 48-й армии и определить ее слабое место – позиции горнострелковой бригады.
На следующее утро, 11 августа, бои возобновились. Основной удар немцы опять нанесли на участке горнострелковой бригады в направлении на Теребутицы. Рано утром до двух полков немецкой пехоты из леса южнее деревень Отрадное и Маковище атаковали позиции на правом фланге бригады и к 14:00 вышли к Теребутицам.
На участке обороны 741-го стрелкового полка активных боевых действий не велось, и его командир принял решение направить три стрелковые роты на левый фланг горно-стрелковой бригады с целью организации совместной контратаки. После выхода рот со своих участков обороны связь с ними прервалась и скоординированной атаки не получилось. Известно только, что одна из рот достигла Маковище, другая находилась в 3 километрах восточнее Воронково, а положение третьей – не известно. Для обеспечения обороны оставшиеся силы 741-го полка были стянуты в район Старого Шимска, Ильменя и Северной Поляны. Командиру полка был переподчинен и 1-й батальон горнострелковой бригады, с которым сохранилась локтевая связь. Объединенной группе была поставлена задача прочно удерживать шоссе на Новгород в районе Старого Шимска. Кроме того, в течение дня в результате заградительных мероприятий силами 741-го полка было остановлено и подчинено себе до 200 беглецов из горнострелковой бригады и два дивизиона артиллерии из ее состава. К исходу дня немцы достигли рубежа Шарок – опушка леса восточнее Теребутиц – Старый Шимск. На этом направлении немцы временно прекратили наступление, и весь следующий день бригада и 741-й полк занимались оборудованием позиций.
На участках 1-й дивизии народного ополчения, 70-й и 237-й стрелковых дивизий в течение всего дня шли бои, но противник успеха не достиг – бойцы прочно удерживали свои позиции.
С рассветом артиллерия 1-й дивизии народного ополчения открыла огонь по немецким позициям, где отмечались скопления противника. Ответный ход последовал через час – в 6:30 на позиции ополченцев совершили налет 60 бомбардировщиков, которые подавили позиции артиллеристов и приступили к обработке переднего края. Из-за отсутствия зенитных средств и авиационного прикрытия летчики корпуса Рихтгоффена безнаказанно утюжили нашу оборону в течение двух часов. Полностью оказалась нарушена проводная связь, система управления и разрушены артиллерийские позиции.
Сразу после авиационного удара началась артиллерийская подготовка, а несколько позднее и минометный обстрел, продолжавшийся до одиннадцати часов дня. После этого немцы перешли в атаку незначительными силами – рота – батальон, которая достаточно легко была отбита. Повторно авиация бомбила позиции ополченцев в три часа дня и в семь часов вечера, после чего в атаку шла пехота.
Атака немцев на позиции ополченцев из Малых и Больших Угородов на Сосенку и Новое Голубково в 13:00 была отбита контратакой резервов 1-й дивизии народного ополчения – 3-м стрелковым полком и одним батальоном из состава 835-го стрелкового полка, выведенного в резерв командующего армией. По данным разведки здесь наступали два полка 3-й моторизованной дивизии. Немцы силами до пехотной роты и пулеметами начали окапываться на северо-восточной окраине Закибья. На участке обороны 1-го стрелкового полка помощь в отражении атаки оказала артиллерия 235-й стрелковой дивизии. 2-й полк ополченцев вел артиллерийскую дуэль с противником, а других активных действий на его участке не было. На отдельных участках немцы смогли вклиниться в оборону, но проведенные с наступлением темноты контратаки, позволили полностью восстановить ситуацию.
На стыке участков обороны 1-й дивизии народного ополчения и 237-й стрелковой дивизии также двумя полками наступала 11-я пехотная дивизия противника. На участке 70-й дивизии оборона была возложена на резервный и разведывательный батальоны, которые препятствовали распространению пехоты противника из состава 2-го и 23-го полков 11-й пехотной дивизии севернее линии Верхняя Прихонь, Кукшино. С семи часов утра 68-й полк при поддержке одного батальона 329-го полка и танкового батальона, усиленного 5 танками «КВ», атаковал противника, прорвавшегося на Теребутицы. Содействие полку Краснова оказывали два батальона из горнострелковой бригады, которые пытались нанести удар от Шимска в направлении Мшаги Воскресенской. После обеда 70-я дивизия пытались атаковать прорвавшихся на Теребутицы немцев в южном направлении, но успеха не достигла. В ротах осталось меньше половины активных штыков, а убыль командного состава была еще больше. В 68-м полку на должность командира роты был назначен старший сержант Шкаликов. И это не было исключением. Младшие командиры, получившие боевой опыт, вполне успешно справлялись с обязанностями командиров взводов.
Командир 70-й дивизии генерал Федюнин, предвидя возможность прорыва немцев, заранее поручил штабу разработать мероприятия на случай ведения боя с открытыми флангами, а также предусмотреть действия при отходе.
Авиация фронта опять не смогла оказать помощи своей пехоте. За день самолеты произвели только 44 самолето-вылета, в том числе 4 бомбардировщиками и 40 истребителями.
Сложная ситуация на участке обороны 48-й армии вызвала закономерное опасение командования фронтом, которое направило указание командарму:
«Тов. Акимов!
У нас сложилось впечатление, что Вы действуете растопыренными пальцами и нигде не даете отпор врагу, уступая ему занятую Вами территорию. Такой характер действий не позволяет Вам поправить дело. Соберите более крупные силы и ликвидируйте прорыв на главном направлении удара противника, то есть на левом фланге, а затем принимайте меры и на второстепенных участках.
Донесите конкретно о Ваших мероприятиях на сегодня.
Доложите вывод о группировке противника, основные направления его ударов и дайте нумерацию дивизий противника, установленных всем Вашем фронте.
Есть опасение, что созданные оборонительные сооружения слабо защищаются и на них должного отпора противнику не оказывается.
Дайте указание Вашим подчиненным, чтобы без Вашего приказа никто не имел права ни шагу отходить назад.
Потребуйте самого точного и четкого исполнения Ваших распоряжений…»
В ответ, командование 48-й армии докладывало:
«…2. делать какие-либо перегруппировки с 5:00 до 22:30 совершенно невозможно: авиация противника беспрерывно в воздухе до 100 самолетов и бьет на всю оперативную глубину до 30 – 35 км, безнаказанно бомбит и расстреливает из пулеметов, прочесывая все леса и гоняясь за каждой машиной, от чего части несут значительные потери в людях и матчасти. За всю войну впервые вижу такое массовое применение авиации. Нашу истребительную авиацию дальше КП армии не пропускают.
3. Проволочная связь на всех направлениях и во всех частях бомбежкой уничтожается.
4. Нашей артиллерии совершенно не дает вести огонь.
Все это создает исключительные трудности обороны и управления войсками…».
В 17:35 11 августа командующий 48-й армией отдал приказ № 06, которым предусматривалось перейти утром 12 августа в наступление в общем направлении на Уторгош, уничтожая прорвавшегося противника. Этот приказ, в какой-то мере являлся подготовленной импровизацией. Дело в том, что еще до начала немецкого наступления, был разработан план фронтового контрудара, в котором должны были задействоваться все армии Северо-Западного фронта. Основная задача возлагалась на вновь прибывшую 34-й армию, а 27-я, 11-я и 48-я армии должны были выполнять вспомогательные задачи. Из состава 48-й армии для нанесения удара выделялись 70-я и 128-я дивизии. И вот теперь, после начала немецкого наступления, было решено частично воплотить в жизнь ранее намеченный план.
70-й дивизии во взаимодействии с 2-м танковым батальоном 5-го танкового полка было приказано уничтожать противника, прорвавшегося в районе Теребутицы, нанося удар в направлении Кукшино, Мшага Воскресенская. Отдельная горнострелковая бригада во взаимодействии с 741-м стрелковым и 21-м артиллерийским полками должна была уничтожать противника в районе Теребутиц ударом с юго-востока в направлении Мшаги Воскресенкой. Таким образом, планировалось с пяти часов утра перейти в атаку и окружить прорвавшуюся группировку противника. 237-я дивизия с семи часов утра должна была наступать на фронте Сосенка, Закибье и к вечеру овладеть Чудско, Уторгош.
Народным ополченцам активные наступательные задачи не ставились – они должны были удержать занимаемые позиции и обеспечить фланг с 235-й стрелковой дивизией, оборонявшейся правее.
На следующий день, 13 августа, к контрудару планировали подключить 128-ю стрелковую дивизию, которая к утру 12 августа должна была сосредоточиться в районе Торфяно-Подстилочная, Новое Сергово и в течение дня провести разведку переправ через Шелонь. В подчинение дивизии с 13 августа передавался 741-й стрелковый полк, действовавший автономно. 237-я дивизия 13 августа должна была наступать на Большую Уторгош, а 70-я – на Уторгош, Листовку и Брянскую. Горно-стрелковая бригада должна была оставаться в резерве командующего армией на рубеже реки Мшаги.
С самого начала этот план остался не реализованным. После четырех часов дня 11 августа перестала отвечать радиостанция 70-й дивизии. С горными стрелками вообще не было никакой связи. Высланные штабные командиры в штаб армии до ночи не вернулись. Более того, по поступившим данным разведки, немцам удалось проникнуть до деревни Менюши. Таким образом, до половины подразделений приказ так и не был доведен.
В десять часов утра 12 августа 237-я дивизия была атакована силами до двух пехотных полков в направлении Заречья и далее на восток. В 11 часов дня противник овладел районом в полутора километрах восточнее Заречья на правом фланге 838-го полка. По данным разведки, колонна противника двигалась в районе Горного Веретья.
Как и в предыдущий день, 12 августа, немцы рвались на север и полуокружили полки 70-й дивизии, которые не имели связи с соседями. Правый фланг вынужденно растягивался от Шарка до Нового Веретья и озера Косовского. В первой половине дня 329-й полк наступал от Старого Веретья на Медведь, 252-й полк – от рощи, что южнее Нового Веретья, на Верхнюю Прихонь, а 68-й полк – из района Отрадное на Шарок. Красноармейцы дивизии удерживали Медведь, Верхнюю Прихонь, Отрадное и лес восточнее ее.
К расширяющемуся наступлению немцы привлекли 126-ю и 96-ю пехотные дивизии, сосредотачивали резервы в направлении Менюши. Давление на 237-ю стрелковую и 1-ю дивизий народного ополчения оставалось серьезным. Отсутствие у них тяжелого вооружения затрудняло отражение атак врага. Рано утром, после авиационного удара и артиллерийской подготовки, немцы перешли в атаку в направлении деревень Большие Угороды, Сосенка и Уномерь, имея задачу рассечь позиции на стыке 1-го и 2-го полков дивизии народного ополчения. На правом фланге 2-го полка противнику удалось форсировать реку Луга и захватить небольшой плацдарм. Туда отправился бригадный комиссар К.И. Розенблюм. Он собрал отошедшие роты и повел их в контратаку. На участке 2-го батальона этого же полка сложилась критическая ситуация. Для ее устранения был сформирован сводный отряд штаба полка во главе с начальником политотдела дивизии батальонным комиссаром Д.А. Подрезовым. Они контратаковали, но результата не достигли. В этом бою Дмитрий Акимович Подрезов получил смертельное ранение. Левый фланг ополченцев, несмотря на их героизм и многочисленные контратаки, к вечеру был отведен до Большого Теребеца. К концу дня, несмотря на неуспех противника, начали проявляться кризисные показатели – в полках оставалось по 300 – 400 человек, артиллерийские подразделения потеряли значительную часть орудий и при открытии огня немедленно подавлялись немцами. Не имевшие боевого опыта командиры и красноармейцы стали терять уверенность в возможности удержания рубежа.
Ситуация усугублялась тем, что стрелковые полки, отрезанные от тыла дивизий, начали испытывать нехватку боеприпасов. Особенно это коснулось 70-й дивизии. Из стрелковых полков 70-й дивизии последним отступил со своих позиций у Теребонья 68-й под командованием Героя Советского Союза Краснова. На своих старых позициях остался только 227-й гаубичный артполк под командованием Ходаковского и комиссара Ларина. Снаряды у них были и они продолжали стрелять по немцам, когда уже остались у них в тылу. Прямой наводкой артиллеристы 1-го дивизиона в районе Мшаги-Ямской смогли подбить два танка и остановить атаку противника. Ходаковский говорил, что не получал приказа об отступлении, а на войне есть трудности, которые надо преодолевать. Многие артиллеристы воевали как обычные пехотинцы. Не желая тратить время и силы, немцы обошли позиции артиллеристов и продолжили наступление. Связь с командованием дивизии была потеряна и Ходаковский приказал выходить. Но при этом он принял решение о выводе всей материальной части – два дивизиона 122- и 152-мм орудий выходили на тракторах, а один – на лошадях.
Возле д. Теребутицы фашистам удалось обойти командный пункт 21-го гаубичного артполка 21-й танковой дивизии. Небольшая группа артиллеристов во главе с начальником штаба полка капитаном А. Шевченко и добровольцем-ленинградцем политруком И.Д. Осиповым заняла круговую оборону и стояла насмерть. Не желая сдаваться врагу, бойцы подорвали автомашину с боеприпасами, погибли сами и уничтожили находящихся рядом фашистов.
128-я дивизия, исполнив полученный накануне приказ, сосредоточилась двумя полками в районе Торфяно-Подстилочная, Северная Поляна, Ильмень и Голино. 533-й полк остался в занимаемом ранее районе. С утра 13 августа планировалось силами дивизии нанести удар вдоль шоссе на Теребутицы, чтобы содействовать 70-й дивизии. Последней была поставлена задача наступать от Видогощи на Менюши и освободить их, обеспечив бесперебойное функционирование дороги, через которую шло все снабжение армии. Нанесение контрудара координировал лично командарм Акимов. Из-за отсутствия связи 374-й полк, занявший к 14:00 указанное место сосредоточения в районе Неудовица, Торфяно-Подстилочная, задачи не получил. Пробыв под воздействием авиации противника до темноты, решением командира дивизии он был возвращен на свой прежний оборонительный рубеж.
Горно-стрелковая бригада и 741-й полк 128-й дивизии днем оставили поселок Шимск и в течение дня заняли фронт в районе Старого Шимска. К вечеру одиночки и отдельные группы беспорядочно отошли с этого рубежа в лес в северо-восточном направлении.
В 21:00 командующий армией принял решение ввести в бой резерв – 835-й стрелковый полк, поставив ему задачу из района Острова совершить марш на Видогощь и ликвидировать противника в районе Менюши. Затем, прочно удерживать занимаемый рубеж, обеспечивая левый фланг и тыл 70-й стрелковой дивизии.
13 августа немецкая авиация продолжала господствовать в воздухе. За день в полосе Северо-западного фронта было зафиксировано 829 самолето-пролетов противника. Подавляющая часть приходилась на полосу действия 48-й армии.
Теперь ситуация вызывала опасения уже командующего фронтом, который приказал прочно удерживать занимаемые позиции и силами 70-й и 128-й дивизий с двух сторон ударить на Менюши, овладеть ими и не допустить дальнейшего продвижения противника на север. Три пехотные дивизии врага, введенные в прорыв могли разделить войска армии на две части и открыть свободный проход к Ленинграду.
Для удара по Менюшам прибыла сводная группа из 21-й танковой дивизии под командованием командира 21-го разведывательного батальона капитана Жидкова. В ее состав входили три бронеавтомобиля БА-10 и две стрелковые роты. Одна рота – полтора взвода бывших мотоциклистов из 42-го танкового полка и полтора взвода тыловых батальонов, а вторая – саперы из того же полка. Ставя задачу Жидкову командарм не знал – заняты ли Менюши противником. При подходе к деревне была организована разведка, которая установила наличие в деревне до 200 солдат противника. В 13:00 началась атака на Менюши. Бой продолжался всю вторую половину дня и ночь. Только к утру немцев удалось оттеснить к южной окраине деревни, но около 6 часов налетела немецкая авиация, а от Горного Веретья начала наступать пехота. Отряд Жидкова был вынужден отойти на северную окраину и только получив приказ об отступлении, начал отступать на Видогощь. Противник продолжал авиационные удары и артиллерийский обстрел и вынудил отряд разбиться на небольшие группы. К утру 14 августа в Видогощи собралось только 27 бойцов во главе с капитаном Жидковым. Погиб комиссар батальона старший политрук Евдокимов.
70-я дивизия под давлением превосходящих сил противника отходила с занимаемого рубежа в северо-восточном направлении и днем вела бой в районе болот в 5 - 6 км западнее Менюши. Основная проблема дивизии состояла в отрезанности стрелковых полков от тыловых подразделений, что вызывало нехватку боеприпасов, горючего и продовольствия. К вечеру она занимала позиции на рубеже Старое Веретье, Выселок, Борок.
237-я дивизия вела бой в районе Шелино, связи с соседями не имела. По донесениям в штабе армии знали, что в ее стрелковых ротах оставалось по 20 – 30 человек. Для возможного выхода из окружения и организации подвоза бойцы строили дорогу через болота на Холмино.
1-я дивизия народного ополчения донесений о своем положении и обстановке в этот день в штаб армии не предоставила и командование армии полагало, что дивизия обороняла Ожогин Волочек, Гадовичи и Новое Голубково. Как стало известно позднее, утром командир дивизии принял решение о том, что «в случае невозможности удержания занимаемых позиций, отойти на северный берег реки Луга на заранее подготовленные позиции». После утреннего удара авиации, первым начал отступление правофланговый 1-й стрелковый полк. Произвести в течение дня передислокацию ему не удалось, указанных позиций он не занял и отошел небольшой группой на западную окраину деревни Любино Поле. Из-за этого образовался разрыв между участками обороны 1-й дивизии народного ополчения и 235-й стрелковой дивизией. Противник немедленно воспользовался ситуацией и стал действовать во фланг обоим соединениям. На другом фланге в брешь между позициями ополченцев и 237-й дивизии также проникали отдельные группы немецких пехотинцев, а разведывательные группы доходили до Воронино и станции Люболяды. Пробравшийся делегат связи от 70-й дивизии принес приказ, в котором говорилось о необходимости удержания левого фланга на рубеже Косицкое, Доскино и Остров. Выполнение этой задачи командиром дивизии было возложено на 2-й стрелковый полк дивизии и приданный ему из армейского резерва 835-й полк. 3-й полк дивизии должен был растянуть свою линию обороны, обеспечив левый фланг дивизии. Сведений о соседях слева никаких не было, что вызывало дополнительную нервозность. Среди бойцов отмечался уход с позиций в одиночном порядке и мелкими группами. Попытки собрать их и возвратить на позиции ни к чему не привели. Командование дивизии начало терять управление подчиненными подразделениями.
128-я дивизия обороняла фронт на линии Стегачево, Изори, Сутоки, Таболь.
В 16:00 14 августа передовые немецкие группы появились на окраине Видогощи около штаба 21-й танковой дивизии. Еще вечером 12 августа отсюда началась эвакуация штаба танковой дивизии. Под непрерывными бомбардировками колонны автомашин лесными дорогами отходили в сторону Некохово.
14 августа закончилось расчленение 48-й армии на две части. 1-я дивизия народного ополчения и 237-я стрелковая дивизия к исходу дня оборонялись на рубеже Ожогин Волочек, Уномерь, Закибье, Щелино. Под ударами с воздуха ополченцы в течение дня мелкими группами начали отход с занимаемых позиций. Противник действиями авиации не позволял собрать их и организовать в единое подразделение. Командный пункт дивизии в деревне Самокрада неоднократно подвергался ударам с воздуха, погиб начальник связи Козлов, что сделало невозможным использовать технические средства связи. Связи с полками никакой не было. Попытка комдива лично выехать на позиции 2-го и 835-го стрелковых полков результата не дала – никаких сведений получить не удалось. Из разрозненных бойцов сформировали отряд под командованием майора Турчанинова, которому приказали занять оборону на опушке лесного массива севернее Самокрада и Илемцы и прикрывать отход остальных подразделений.
На правом фланге 237-й дивизии с самого утра противник углублял прорыв на северо-восток, а на левом – отрезал ее от позиций 70-й дивизии. 70-я дивизия оборонялась в Старом Веретье и Борке. Немецкая 21-я пехотная дивизия вышла к шоссейной дороге Новгород-Луга, а 11 -я пехотная дивизия - к железной дороге на том же направлении. Саперный батальон 11-й дивизии взорвал мост на этой дороге.
На новгородском направлении остались горнострелковая бригада и 128-я дивизия, которые занимали рубеж Стегачево, Изори, Дубня. Ее 533-й полк занимал прежние позиции, а остатки 374-го обороняли Воробейку и занимали рубеж по реке Негоща. Горнострелковая бригада численностью около 500 человек заняла оборону по Лужскому шоссе, Новой Мельнице, Мостищам и Юрьеву.
В связи с прорывом противника на участке 48-й армии командующий Северным фронтом поставил войскам Лужского участка обороны следующую задачу:
«1. Противник, нанося удары на Новгородском, Лужском и Кингисеппском направлениях, стремится расстроить систему обороны на подступах к Ленинграду, а ударом на Новгород перерезать Октябрьскую железную дорогу.
2. Перед Лужским участком обороны стоит прежняя задача, прочно удерживать Лужскую позицию, не допуская распространения противника, прорвавшегося на стыке между 235 сд и 1 ДНО на север и северо-запад.
3. В ваше распоряжение направляются кандидаты в курсанты 2-го авиатехнического училища и мотоотряд НКВД. Станция выгрузки Батецкая.
Училище может быть использовано для закрытия прорыва и только до прибытия полка, после чего его отвести в резерв…».
15 августа 70-я и 237-я дивизии после упорных боев отошли к Теребони. За четыре дня боев потери составили от 30 до 50 процентов личного состава. Ополченцы неорганизованно отступали в северном и северо-западном направлении.
Отряд Турчанинова из засады встретил огнем колонну противника, следовавшую по дороге. Не ожидавшие организованного сопротивления советских войск, немцы в панике отошли, оставив 12 мотоциклов, 18 велосипедов и другое имущество. Задержав противника на этом рубеже и израсходовав все патроны, группа Турчанинова к вечеру снова рассыпалась. Днем у командира дивизии появились сведения о том, что бойцы 2-го и 3-го полков его дивизии, а также 835-го полка отходят в район Хрепле и он принял решение соединиться с ними.
Отход ополченцев прикрывал 1-й батальон старшего лейтенанта Сикорского, который закрепился на рубеже шоссейной дороги Новгород – Луга, и должен был держаться до 20 часов 15 августа. Атаки немцев начались уже рано утром и прерывались только на авиационные или артиллерийские удары. Только после того как большая часть бойцов погибла, оставшиеся в живых отошли к лесу. Старший лейтенант Дмитрий Жигунов записал в своем дневнике: «Вторая рота 1-го батальона погибла. Она геройски дралась, уничтожила 25 немецких танков и до 1000 солдат. На ее долю досталось самое тяжелое, и она с честью выполнила свой долг перед Родиной» .
Но погибли не все. Тяжело раненную сандружинницу второй роты Шуру Смирнову переправили через реку, привязав к бревну. Удалось переправиться и еще около 10 бойцам. А разрозненные подразделения дивизии продолжали отходить в направлении Оредежа.
Для удержания своих позиций, командование 235-й дивизии, обороняющейся правее 1-й дивизии народного ополчения, вынуждено было растянуть свой левый фланг до линии Речка, Черновицы. Эти действия явились реакцией на захват немцами Княжей Горы, выхода к Столбецу и Несужские.
Командование армии продолжало разрабатывать приказы о проведении частных контрударов. Так, 15 августа в 17:35 был отдан приказ командующего армией на следующий день:
«Задачи армии – продолжая упорно оборонять Новгородское направление, частными контрударами препятствовать выходу противника на подступы к Новгород.
Задачи частей – 1ДНО: восстановить положение на р. Луга и продолжать удерживать занимаемый рубеж на р. Луга;
237 сд – упорно оборонять р. Луга на линии Покровка, Сабля; c началом продвижения 70 сд на Видогощь обеспечить ее правый фланг одним полком;
70 сд – с утра 16.8, разгромив противостоящую группировку противника в районе вост. Остров, наступать на Видогощь и по овладении перейти к обороне на рубеже ….. ю.в. окр. Видогощь...».
Но и этот приказ исполнен не был. Стрелковые дивизии на Лужском рубеже, оборонявшиеся западнее, оказались с трех сторон обойденными противником. Активных действий на их рубежах не велось, так как немцы стремились окружить всю обороняющуюся группировку советских войск.
Дивизии 48-й армии отступали в северо-восточном направлении. Для обеспечения управлении ими Генеральный Штаб в ночь на 16 августа отдал приказание о временном включении в состав войск Северного фронта 1-й дивизии народного ополчения, 237-й и 70-й стрелковых дивизий. Однако, для командования Северного фронта положение 70-й и 237-й дивизий оставалось не известным.
К вечеру разрозненные отряды 1-й дивизии были задержаны заградотрядом Лужского участка обороны и к 22:00 поставлены на рубеж обороны Дубровка, Покровское, Хлуп (в 4 км юго-восточнее Великого Села), озеро Белое. Также из бойцов дивизии было выставлено два заслона – в Курско и Новом Березно. У командования Лужского участка сложилось мнение, что командир 1-й дивизии народного ополчения комбриг Малинников потерял управление своими частями. Вследствие этого он был отстранен от должности. Фактическим командиром 1-й ДНО стал заместитель командира 24-й танковой дивизии полковник А.Г. Родин. Он же подчинял себе остатки частей, выходивших в этот район. Несколько позднее, разбирая причины разгрома 48-й армии, командование Северо-Западного направления указывало на преступную небрежность в обращении с оружием и техническими средствами, приводя в качестве отрицательного примера ситуацию у ополченцев: «…военком 1 ДНО достал себе машину ЗИС-101, свою М-1 еще на ходу бросил в лесу, даже не сняв с нее детали. Посланный в разведку бронеавтомобиль встретился с пятью мотоциклистами; экипаж бросил машину и побежал, в результате двое убитых. Возвратившиеся солгали, заявили – машина подожжена противотанковым орудием противника. Ложь их разоблачил красноармеец, присутствовавший при этом. Военком дивизии немедленных мер к наказанию не принял…артиллеристы отошли в связи с отходом пехоты, оставив на огневых позициях 9 орудий. В дальнейшем выяснилось, противник в этом районе не был, орудия можно было свободно вывезти, но не вывезли…».
На участке 235-й дивизии немцы продолжали атаки, сковав полки на занимаемых рубежах по фронту, и одновременно вели наступление в обход левого фланга. К двум часам дня они заняли Радоли, что восточнее Батецкой. Для прикрытия поселка и станции с восточного направления туда было выслано 2-е авиатехническое училище под командованием генерал-майора Ивана Иосифовича Игнатова. Не успевшее занять и оборудовать позиции, уже к шести часам вечера, училище было атаковано восточнее деревни Коссово, после чего противник овладел станцией Батецкая и продолжил наступление в северном и северо-западном направлении. В такой ситуации по приказу командующего Лужского участка обороны 235-я дивизия начала отход по реке Удрайка по направлению к Батецкой, а группа генерал-майора Игнатова в составе авиатехнического училища и мотоотряда НКВД вела бой севернее Батецкой, пытаясь приостановить дальнейшее продвижение противника.
17 августа 235-я дивизия и отряд генерал-майора Игнатова под натиском противника продолжали отходить в северо-западном направлении и к вечеру занимали рубеж по реке Удрайка на участке Малый Удрай, Белая, южная окраина Черной, Латовец, разъезд Заклинье.
К 18 августа командный пункт 1-й дивизии народного ополчения находился на станции Оредеж. На реке Оредеж были подготовлены оборонительные позиции: 1-й полк – в районе станции Оредеж, 2-й полк – западне озера Белое, 3-й полк оседлал дорогу у деревни Большие Сокольники. Правый фланг ополченцев прикрывала 235-я стрелковая дивизия, а левый оставался открытым. Здесь должны были готовить позиции 237-я или 70-я дивизия, но ни с одной из них связь установить не удалось. Совместно с 235-й дивизией участвовала в оборонительных боях и 2-я рота 110-го полка НКВД.
Утро 18 августа началось бомбардировкой, а затем и артиллерийским обстрелом. В первый раз ополченцы испытали на себе эффективность немецкого шестиствольного миномета с его отвратительным воем. После этого в атаку пошла пехота. Ее удалось отбить сравнительно легко. Подпустив резиновые лодки с врагом на середину реки, бойцы открыли огонь и заставили отойти их назад. Хорошо помогла и артиллерия – 541-й корпусной артиллерийский полк, который был придан дивизии. Не ожидая такого «приема» немцы повернули назад и тогда, не дожидаясь команды, 1-й полк под командованием майора Шумилова поднялся в контратаку. К сожалению, сил оставалось мало, и развить успех не получилось. Так повторялось три раза, и даже бомбардировка в ходе третьей атаки не помогла форсировать реку.
Вечером в дивизию поступил приказ штаба 41-го корпуса о том, что дорога Луга – Ленинград перерезана и противник ведет бои на подступах к Красногвардейску. Дивизии приказывалось еще в течение трех суток надежно прикрывать совместно с 235-й дивизией левый фланг Лужского оборонительного участка. Тем не менее, в ночь на 19 августа дивизия начала неорганизованный отход в северном направлении, открыв фронт противнику на участке Дубровки, Покровское, Хлуп.
В связи со сложившейся ситуацией командование Лужского участка отдало боевой приказ № 045, в котором говорилось (часть документа, не относящаяся к действиям на территории Новгородской области, опущена):
«1. Разведчасти противника с танками на рубеже: Б. Заречье, Сосницы, Устье, Осьмино, Сара Гора, Темные Ворота. На фронте Корново, озеро Раковицкое – противник вклинился в передний край обороны Лужской позиции и ежедневно ведет настойчивые атаки в направлении на Крившицы, Сосновка. На фронте Княжья Гора, Глухой Бережок противника, после форсирования р. Луга отбрасывает 1 ДНО и левый фланг 235 сд к северо-западу, развивает наступление в направлении Батецкая, Черная и вышел на рубеж Петровские Бабы, Белое, южную часть Черное, Дубровка, имеет части в движении по дороге платформа Мойки, Вольная Горка.
2. Лужский участок обороны, с непримкнутыми флангами, обороняет и удеривает фронт: Мал. Корячи, свх. Муравейно, Ветчины, Савцы, Лесково, оз. Обловское, Сосновка, Старица, Стрешево, Кудрово, Любеховичи, Черная, Костронь, не допуская противника в Луга и на шоссе Луга – Красногвардейск.
6. 235 сд с 262 артпульбатом, отрядом генерал-майора Игнатова и мотобатальоном НКВД закрепиться на занимаемом рубеже: Кудрово, Касково, Щепы, Черная, Кастронь, оборудовать все для обороны, сделать противотанковые и противопехотные препятствия и упорно удерживать, ни в коем случае не допускать противника на север и северо-запад…
7. 1 ДНО с 835 сп – закрепиться на рубеже: Великое Село, Дверездно, Холомцы, Курско и перехватить дорогу Велегощи – Волосково в районе южнее опушки леса Туховежи; проводить части в порядок, подготавливать для обороны этот рубеж и обеспечить фланг участка со стороны платформы Мойки, станции Люболяды и Нов. Почепово.
Прибывающие подразделения 70-й и 237 сд сосредоточить в районах: Бережок, Вяжище, Фралево.
8. Остаткам 24 тд (без оряда, находящегося в 177 сд) составляя мой резерв, сосредоточиться в районе Жельцы, санаторий, Зареченье, Бол. Замошье, обеспечив:
А) Шоссе со стороны Даймище, Выра, Бол. Заречье от танков противника, имея танковую роту в Покровка танковую роту – Долговка.
Б) Переправу через р. Луга у Жельцы и стеклозавода и через р. Оредеж у Затуленье;
В) подступы со стороны Тарковичи и Банково….».
В этот же день боевым распоряжением главкома Северо-Западным направлением № 53/ош части 48-й армии передавались в состав Северного фронта.
19 августа немцы продолжили наступательные действия, направляя основные усилия вдоль железной дороги и шоссе Псков – Луга, а также на левом фланге 235-й дивизии. Под натиском противника 235-я дивизия была вынуждена еще больше загнуть свой левый фланг и к вечеру 19 августа она вела бой на линии Кудрово, Щепы, по западному берегу реки Черная до Будковец.
Остатки 70-й и 237-й дивизий после беспорядочного отхода сосредоточились в районе Вяденце, Курско, Пристань (примерно в 25 км восточнее Батецкой).
20 августа на лужском направлении противник оттеснил 235-ю стрелковую дивизию и остатки группы Игнатова на рубеж Кудрово, Касково, Выбор, Жеребут, Бетково, Троица и Путятино. Остатки 1-й ДНО, сбитые с рубежа Борщево, Велекшицы, отошли на север. Группа полковника Лебединского (часть 1-го и 2-го полка с одним артиллерийским дивизионом) отошла на деревню Кремено. Часть третьего полка под командованием подполковника Кибальчича отошла на станцию Чаща. Остальная часть дивизии со штабом сосредоточилась в районе Тарковичи – Петрушина Гора.
Тут бойцы пытались закрепиться, но снова были сбиты и, преследуемые немцами, отходили на Воцко.
Охрану железнодорожного моста через Оредеж на 126 км дороги и переправу у деревни Петрушина Гора оборонял усиленный гарнизон из состава 2-го батальона 110-го полка НКВД численностью 95 человек. На вооружении у них имелись 4 станковых и 8 ручных пулеметов. Противник к часу дня подошел к железнодорожному мосту и попытался с ходу захватить его. Гарнизон встретил противника плотным огнем и после двухчасового боя отбросил его в запанном направлении к поселку Оредеж.
21 августа, подтянув свежие резервы, немцы вышли к левому берегу реки Оредеж у деревни Петрушина Гора и, под прикрытием артиллерийского огня, начали форсирование. Гарнизон встретил переправу ружейно-пулеметным огнем и потопил до 15 резиновых лодок с пехотой. Отдельные группы противника, успевшие переправиться, были уничтожены на правом берегу реки. В бою у переправы противник потерял около 135 человек.
В течение 21 и 22 августа противник на разных направлениях провел на позиции гарнизона до десяти атак, но все они оказались отбитыми. Всего в этих боях было уничтожено до 240 солдат и офицеров противника. После этих боев противник отказался от дальнейших попыток форсирования реки на участке обороны гарнизона НКВД.
В шесть часов вечера 22 августа после ввода в бой дополнительных сил, противнику удалось форсировать реку Оредеж на участке обороны 1-й дивизии народного ополчения. В создавшейся обстановке гарнизон 110-го полка НКВД получил приказ взорвать мост и отходить. Еще четыре часа бойцы удерживали свои позиции, после чего отступили.
К концу августа часть дивизии народного ополчения под командованием Родина вышла из окружения в районе города Пушкина. Крупную группу бойцов вывел из окружения полковник Лебединский и комиссар Никита Капралов. Им удалось вывести и несколько батарей артиллерийского полка. Пробиваясь с боями и потеряв половину личного состава в конце августа эта группа вышла из окружения в районе станции Ново-Лисино. Практически сразу же им пришлось снова вступить в бой.
Начиная с двадцатых чисел августа 70-я и 237-я дивизии во фронтовых журналах боевых действий не упоминаются, а их позиции не наносятся на отчетные карты командующего. Это означает, что их остатки потеряли связь с командованием и соседними подразделениями и реальной боевой силы не представляли. По состоянию на 21 августа 70-я дивизия и часть 237-й дивизии выходили мелкими группами из окружения и сосредоточились в районе Вырицы Ленинградской области. Такому положению дел способствовала и потеря командного состава. 19 августа погиб командир 237-й дивизии полковник В.Я. Тишинский. Через два дня 21 августа погиб от ран (по другим данным застрелился) командир 70-й дивизии генерал-майор Федюнин А.Е. Примерно в это же время погиб и комиссар дивизии бригадный комиссар Галстян Бениамин Оганесович. Первоначально они были захоронены в д. Жестяная Горка Батецкого района, а после войны перезахоронены в Александро-Невской Лавре в Санкт-Петербурге.
Обстоятельства выхода 70-й и 237-й дивизий из окружения изложены в справке-докладе помощника начальника Автомобильно-дорожного отдела Штаба Главнокомандующего войсками Северо-Западного направления подполковника Матвиевского от 19 августа 1941 года начальнику Штаба направления. Тут уже нет места благодушию и оптимизму:
«Докладываю, что на основании Вашего приказания об установлении связи с 70 и 237 сд мною проделано следующее:
1. Найдены только начполитотдела 70 сд батальонный комиссар Бердичевский, начальник тыла 70 сд капитан Кровцев, которые собирали подразделения тылов, части управления и артиллерию дивизии. С командиром дивизии связь не установлена, т.к. он с полками находится в окружении.
2. Найден помощник командира 237 дивизии полковник Носков, который собирает 835 стрелковый полк и тылы дивизии в Печково, а также организовал оборону переправы в районе Бережок, Вяжище, Донец. С командиром дивизии связь не установлена, т.к. он находится в окружении.
Из доклада …. Командиров установил, что тылы 70 дивизии 11.8.41 начали отход в направлении Менюши, Добролюбово, Суточки, Вашкова. Далее часть из них пошла на Новгород, другая часть на Раглицы, Донец, Печково, Кремено.
Первая часть была собрана в Тосно и направлена для размещения в лесу в районе Горки, Каушти, Лисино. Вторая половина собрана в районе Кремено и также перешла в район Горки, Лисино.
В отношении штаба дивизии известно, что оперативные документы сожжены, командир дивизии и начштаба присоединились к 252 стрелковому полку. Больше данных о командовании и штабе не имеется. …
19.8.41 начали выходить отдельные группы из состава 68 стрелкового полка, которые собираются в районе Печково и поступают в распоряжение помощника командира 237 дивизии полковника Носкова для занятия обороны…
Данных о положении 237 дивизии не имеется».
В качестве приложения к докладу приводилась таблица с предварительными данными о тылах и частях 70 и 237 дивизий
|
тракторов |
бронемашин |
винтовок |
Ручных пулеметов |
||||
|
835 полк 237 сд |
|||||||
|
715 гап 237 сд |
Два дивизиона в полном составе |
||||||
|
691 ап 237 сд |
Один дивизион в полном составе |
||||||
Все сказанное выше говорит о том, что кадровые дивизии довоенного состава к концу августа уже практически не имели довоенного личного состава, прошедшего полный курс обучения. Становится понятным, почему уже в середине сентября немцы смогли продвинуться севернее и дойти до берега Ладожского озера, замкнув кольцо блокады вокруг Ленинграда. Но и у них уже не оставалось сил, чтобы одновременно с продвижением на север, форсировать Волхов и организовать наступление в восточном направлении. Линия фронта стабилизировалась по реке.
Этим обстоятельством воспользовалась 111-я стрелковая дивизия, которая в конце августа попала в окружение на Лужском рубеже. До 22 августа она стойко обороняла назначенный ей участок в районе г. Луги и реки Оредеж.
К исходу 26 августа для войск Лужской группы, переименованной по решению Военного Совета фронта, в Южную оперативную группу создалось сложное положение. Оставив на реках Луга и Оредеж заслон силами 1-го полка 3-й дивизии народного ополчения и 235-й дивизии, 111-я и 177-я дивизии совершали перегруппировку в районе деревни Дружная Горка и поселка Дивенский, чтобы с юга нанести удар по противнику, вышедшему на южные подступы к Красногвардейску.
532-й полк, шедший в передовом отряде войск, совершавших перегруппировку, 26 августа столкнулся в районе Большой Дивенки с батальоном пехоты противника и был оттеснен к югу от поселки Дивенский. 111-я дивизия к этому моменту подходила к деревни Ящера, а 177-я находилась в районе Долговка. Со своих позиций оказались сбиты отряд полковника Родина (24-я танковая дивизия и часть 1 ДНО), который начал отходить на Молотки, отряд полковника Носкова и полковника Лебеинского (часть 1 ДНО и 237-я дивизия), которые оставили Чащу, поселок Новинка и Нестерово и отходили мелкими группами на Введенское. Таким образом, войска группы практически оказались окруженными, но пока еще слабыми кордонами противника.
28 августа войска группы нанесли удар в северном направлении, пытаясь пробиться к Слуцко-Колпинскому укрепленному району, но встретили упорное сопротивление противника в районе Ящера и Дивенский. Артиллеристы 111-й дивизии смогли подбить 13 танков и уничтожили до 200 пехотинцев, но пробиться к Ленинграду не получалось. 6 сентября 235-я и 177-я дивизии смогли прорвать кольцо окружения и выйти к Вырице.
9 сентября 111-я дивизия получила приказ также прорываться в сторону Вырицы, но и это направление оказалось блокированным.
16 сентября командование фронтом, видя безуспешность попыток окруженных войск Южной группы выйти из окружения организованным порядком, дало приказ просачиваться мелкими группами в направлении Семрино. В течение дня из окружения вышли две группы общей численностью до 2000 человек под командованием командира 24-й танковой дивизии полковника Чеснокова и начальника штаба 41-го стрелкового корпуса подполковника Павлова. Третья группа под командованием генерал-майора Астанина находилась на подходе к платформе Кобралово.
Во второй половине сентября 111-я дивизия под командованием подполковника С.В. Рогинского сосредоточилась в районе деревни Финев Луг Новгородского района, а потом перешла в Сенную Кересть. Было решено силами всей дивизии прорывать фронт около Мясного Бора и переправиться на восточный берег Волхова.
Для установления связи с частями Красной Армии, расположенными за Волховом, был создан разведотряд из пяти групп. 20 сентября бойцы приступили к выполнению задания. Около 20 км они незамеченными прошли по тылам противника и подошли к Волхову около деревни Ямно. Попытка подойти к воде окончилась неудачей – группа была обнаружена и рассеяна огнем. Младший лейтенант Николай Оплеснин бросился в воду, а рядовой Рогалев остался на берегу прикрывать его. Противоположенного берега Оплеснин достиг у деревни Выляги, где был задержан дозорными. Позднее он писал: «Босой, в рваных брюках, в гимнастерке без пояса путешествовал я под конвоем от отделения в роту, от роты в батальон, из батальона в полк, из полка в дивизию. Никто меня здесь не знает и, понятно, документы мои подвергаются тщательной проверке, меня долго и подробно расспрашивают о боевых действиях моей части, просят рассказать биографию. Когда наконец все выяснено, меня принимает командир дивизии комбриг Я.Д. Зеленков».
Был разработан план выхода дивизии из окружения. Оплеснина попытались отправить назад, но лодку с разведчиками трижды обнаруживали и обстреливали немцы, вынуждая вернуться назад. Тогда Оплеснин на следующую ночь опять перебрался через реку вплавь. Перед рассветом он незаметно перебрался через шоссе и железную дорогу и к обеду был в лагере своей дивизии. Здесь его уже считали погибшим – весть об этом принесли три бойца из разведотряда, вернувшиеся после ночного боя.
28 сентября 111-я дивизия тронулась в путь и к ночи перешла автомобильную и железные дороги. Западнее деревень Ямно, Плотишно и Захарьино бойцы были обнаружены немцами, завязался бой. Помогла артиллерия 276-й дивизии с восточного берега, которая открыла огонь по вражеским укреплениям. После прекращения огня бойцы поднялись в атаку и вышли к берегу реки. Оплеснин со своими разведчиками опять вплавь перебрался через реку. Переправа дивизии продолжалась до полудня 29 сентября. Благодаря организованному взаимодействий потери оказались не большими. За свой подвиг младшему лейтенанту Николаю Васильевичу Оплеснину 12 декабря 1941 года первым на Волховском фронте было присвоено звание героя Советского Союза. К сожалению, он не дожил до Победы – 19 марта 1942 года Н.В. Оплеснин погиб в районе Сенной Керести.
177-я стрелковая дивизия была самой молодой из всех дивизий Ленинградского военного округа.
К 3 июля дивизия полностью сосредоточилась в лесах юго-западнее г. Луги. Согласно устному приказанию, отданному 5 июля генералом К.П.Пядышевым, дивизия к утру 7 июля вышла на свои участки обороны.
К 5 часам утра 8 июля был плучен письменный боевой приказ генерала Пядышева. В этом приказе дополнительно было указано, что 177 - я дивизия усиливается артиллерийским полком АККУКС под командованием полковника Г.Ф.Одинцова, 42-м понтонно-мостовым батальоном, 33-ей отдельной электроротой, взводом Военно-инженерного училища.
Андрей Фёдорович Машошин и командующий артилерией дивизии полковник Фомин были несказанно обрадованы, когда они узнали, что к нашим двум полнокровным артиллерийским полкам прибавляется ещё такой полк, как полк АККУКС. Это был полк с разнообразной материальной частью, в составе которого были орудия от 45 мм до 203 мм. Полк состоял из отлично подготовленного офицерского, сержантского и рядового состава. Главное же достоинство этого полка было в том, что он развёртывался в пункте дислокации, никуда не перезжал, отлично знал местность, на которой проводил учебные стрельбы.
С этого дня весь период боёв за Лугу артполк АККУКС действовал в составе 177-й стрелковой дивизии как её артгруппа. Это подтверждается приказами 41 СК и 177 СД.
В своей статье маршал артиллерии Г.Ф.Одинцов подтверждает, что "... с первых дней боёв с полком АККУКС отлично взаимодействовали и артиллеристы 177-й дивизии, особенно полк, которым командовал майор Мазец". Полк АККУКС из состава 177 СД согласно боевому распоряжению №57 командира 41 СК убыл 26 августа и был подчинён 235 СД, являясь её артгруппой. (Это было уже на северном берегу р. Луга после оставления нашими города Луги).
177-я стрелковая дивизия была самой сильной и боеспособной дивизией в составе 41-го стрелкового корпуса. Она имела большое количество артиллерии, и в её полосе была создана наибольшая плотность инженерных заграждений. Поэтому генерал Пядышев дивизию выдвинул для обороны на главном направлении действий противника в полосе Киевского шоссе, железная дорога Псков-Луга. На флангах корпуса переходили к обороне дивизии, которые отходили от Острова и Пскова. Это были 111 и 235 СД. Они понесли большие потери и были значительно ослаблены в живой силе, и особенно в артиллерии.
Прежде чем перейти ко второму вопросу 
- боевым действиям в полосе предполья, хотелось кратко остановиться на обстановке, которая сопутствовала и была неразрывно связана с началом наших боевых действий на главном оперативно-стратегическом направлении Псков-Ленинград.
Киевское шоссе было единственным путём, который связывал Ленинград с югом страны и с Прибалтикой. Весь поток эвакуированных, а это был сплошной поток машин, повозок, пеших гражданского населения, воинских групп, с вооружением и без него, отдельных солдат и офицеров, детей, женщин и стариков, двигался по этой дороге. По этой же дороге осуществлялась эвакуация учреждений, ценностей, оборудования и перегон скота. Весь этот поток проходил через нашу оборону, которую занимали и готовили наши части. Среди этого потока были разные люди, с разными настоениями. Среди них были и паникёры, распространители разных слухов и прямые шпионы, диверсанты, засылаемые в наш тыл врагом.
8 июля командир 483 полка получил приказ: "Тов. подполковнику Харитонову. Немцы ведут бой за Псков. Для выплнения нашего приказа у Вас... остаются - часы. Примите все меры по обеспечению и удержанию своих рубежей обороны в напряжённом бою. Назад - ни одного шага. Мы должны сдержать противника, измотать его и заставить развернуться. Нам в затылок стоит танковый корпус. Он нанесёт мощный удар. Бой будет жестокий. Необходима стойкость и выдержка всех командиров и бойцов. Примите меры в отношении паникёров. Ещё раз поверьте, что не доделано. Держите связь с подразделениями и штабом. Не считайте, чо Вы и Ваши командиры изолированы. Подготовьте тылы, санчась к этой работе (бою). Выставьте сильные наряды на дорогах и весь поток отходящих направляйте на Новгород. Отбирайте оружие и машины. Ведите наблюдение за своим тылом. Ни одного случая паники - это враг войны. Исход боя решается в упорстве людей. На войне победу приносит не только техника, а и нервы - человек, его выдержка. Желаю успеха. Подполковник Павлов."
Вторая записка тоже написана карандашом. " Предупредите весь командно-политический состав о возможности появления групп противника по дорогам с юга перед Вашим передним краем. Ведите тщательную разведку и наблюдение. Ведите упорные бои на своих занятых оборонительных рубежах. ... Немцы действуют небольшими группами дерзко и нахально. Танковая их поддержка и мотопехота двигается по шоссе или по хорошим грунтовым дорогам. Обрушивайтесь на потивника всей мощью огня и контратакуйте внезапно для потивника из засад. Начальник штаба Павлов."
Эти документы показывают, что к началу боя в дивизии изучались тактика действий противника и в соответствии с его тактикой и были даны указания на построение боевых порядков дивизии.
На главных направлениях были сосредоточены и большие силы, особенно артиллерии и минно-инженерные заграждения. Так готовились к своему Первому бою 10 июля на реке Плюсса бойцы 483 полка 177 дивизии. Этот первый бой они выстояли, недрогнули.
В последствии у станции Плюсса 1-й батальон 483-го плка старшего лейтенанта Шефаловича дрогнул и отошёл, оставив свои позиции. В этот район выехал сам Андрей Фёдорович Машошин. решительными действиями он навёл порядок, усилил батальон подвижным отрядом поковника Родина из 24-й танковой дивизии. Батальон при поддержке танков и 3-го мотострелкового полка перешёл в контратаку и 14июля восстановил положение. В ходе боя захватили пленных, в том числе майора железнодорожных войск, прибывшего на станцию Плюсса на дрезине.
15 июля, как говорится в донесении дивизии, "Противник, подтянув свежие силы, вновь перешёл в наступление и потеснил 1-й батальон 483 полка с 3-м мотострелковм полком с рубежа р. Плюсса на Лямцево, Кришево, а 3-й батальон 483-го полка, оборонявший Лужское шоссе, - на рубеж Городище, Заполье.
24 июля 177 - я и 235 - я дивизии дали противнику бой у Гостилицы, Наволок. В этом бою приняли участие две стрелковых (177-я и 235-я) и полностью 24-я дивизии, вся артиллерия корпуса. Действия войск обеспечивались двумя вылетами нашей авиации фронта.
Там, у Югостицы, поставлен памятник погибшему в этом бою Герою Советского Союза лейтенанту В.К.Пислегину. В Луге его именем названа одна из красивейших улиц города.
В этих боях на центральном направлении у Городца погиб комиссар 502 полка батальонный комиссар Евгений Михайлович Шолохов, двоюродный брат писателя Шолохова.
Шли бои за удержание железной дороги, особенно у станции Серебрянка. В этих боях у нас была самая тяжёлая потеря. Был убит один из лучших командиров - командир полка Николай Михайлович Харитонов. Вместо Харитонова был назначен полковник Яков Афанасьевич Паничкин, старый питерский рабочий, участник войны с белофиннами в 1939-1940 годов.
Начиная с 10 июля на центральном направлении южнее города Луги противник вёл всё время активные наступательные бои.
На Лужском участке в полосе 41-го стрелкового корпуса бои шли с участием больших сил с обеих сторон. Потивник бомбил, а к августу подтянул тяжёлую дальнебойную артиллерию и вёл по нашим глубоким тылам огонь, в том числе и по городу Луге. Командир 177-й стрелковой дивизии полковник Машошин и полковой комиссар И.А.Верхоглаз к 7 августа были вынуждены отойти и оставить полосу обеспечения глубиной 30-35 км.
Политрук роты 483-го стрелкового полка Малышев Николай Яковлевич 9 августа, накануне большого и решительного наступления немцев, писал жене и отцу о делах прошедшего месяца, о так называемой "оперативной паузе":
"Что касается меня, то уже месяц, как воюю, чувствую себя хорошо, на здоровье жаловаться не могу. О действиях врага надо сказать, что наступательный порыв на нашем участке свёлся к нулю. За весь истекший месяц ему удалось продвинуться на такое расстояние, которое он раньше покрывал в течение одного дня. Как видите, соотношение в темпах наступления гитлеровцев в начале войны и сейчас свидельствует о том, что потивник начал выдыхаться, а сопротивление наших войск неизменно возрастает... В общем враг не так силён и устойчив, как кое-кто представляе
т".
Малышев погиб. В Боровичах остались два его сына.
Сопротивление наших войск, их активная оборона заставили противника отказаться от лобовых атак. "Он начал метаться, - как пишет маршал Василевский, - менять направление главгого удара, терять время, искать слабые места в нашей обороне". Такими слабыми местами на главном Лужском направлении оказались наши фланги Кингисепп и Шимск.
Маршал Жуков и маршал Василевский сравнивают Лужский рубеж и сражение на нем со Смоленким, а Лугу с Брестом, Могилёвом, Либавой. Войска Лужского сектора обороны задержали гитлеровцев на этом главном стратегическом направлении от реки Плюсса до реки Луга на 47 суток.
После сильной артиллерийской подготовки и налёта авиации 10 августа немцы перешли в наступление, нанеся свой главный удар вдоль шоссейной и железной дорог на южную и юго-западную окраину города Луги. Этот день и последующие пять дней до 16 августа он не мог прорвать нашу оборону, бойцы удерживали передний край. Числа 16-17 августа ему удалось вклиниться в нашу оборону и овладеть д. Бараново, конезаводом, а в 12.00 18 августа - военным городком. Под Лугой есть местечко называется "мёртвая горка", существует легенда что с неё вырвались только те кто уцепился за скобы брони двух вырвавшихся лёгких танка, остальные погибли. (это место взаимосвязано с обороной Бараново). Подтянув часть войск с других участков и используя бронемашины разведывательного батальона, часть танковых экипажей из 24-й танковой дивизии, 177-я стрелковая дивизия предприняла контратаку, выбили противника из военного городка, захватили пленных. 19 и 20 августа противник предпринял наступление на стыке 177 -ой со 111-й сд у Лесково. Овладев населёнными пунктами Карпово, Лесково, он создал угрозу выхода на юго-западную окраину города Луги. Командир дивизии вынужден был в помощь 486-му и 483-му стрелковым полкам дополнительно выбросить вторую роту 274-го артпульбата и Лужский истребительный отряд ополченцев.
Вот что пишет Дмитриев И. Д. в своей книге "Товарищ Д" : "На следующий день (это было 21-22. 08) сто пятьдесят наших бойцов-истребителей заняли оборону на правом фланге 177 СД. Капитан Лукин связался с командиром 486-го стрелкового полка и получил конкретную задачу. Вместе с отрядом пошли на передний край и мы, работники райкома".Самыми, пожалуй, трудными днями для нас оказались эти дни, 21 и 22 августа. Противник во многих местах вклинился в нашу главную полосу обороны. Левофланговая 235-я СД отошла на восточную окраину города Луги. Противник к этому времени вышел своими группировками, наступавшими на Кингисепп и Новгород, к нам в тыл, занял Рождествено, Беково и этим отрезал войска Лужского сектора от Ленинграда."
Чтобы удержать главную полосу обороны и обеспечить наши фланги, было брошено всё.
"Коменданту Лужского района капитану Сташко. Копия командиру 177 СД... Комендантскую роту г. Луги в полном составе со всем имуществом, средним и младшим комсоставом передать в распоряжение командиру 177-й СД. Охрану города Луги возложить на милицию", - приказ генерала Астанина.
Дмитриев И.Д вспоминал: "Бригадный комиссар Гаев поздним вечером с передовой зашёл к нам, рассказывал, что фашисты в некоторыхрых местах глубоко вклинились в нашу оборону. Весь день продолжался жестокий бой. Отдельные позиции по несколбку раз переходили из рук в руки. Положение очень серьёзное. У немцев большой перевес в танках, авиации, да и в пехоте".
В ночь на 22 или 23 августа был получен приказ об отходе на заранее подготовленную позицию - северный берег реки Луги. Первыми начали отход тылы и 111-я СД. Эта дивизия к утру 26 августа встретила потивника и завязала с ним бой на фронте Большая Дивенка, Беково.
"К утру 25 августа КП 41 СК перешёл в Пехенец, а штаб 177СД в район бывшего штаба 41 СК - лес северо-восточнее Жельцы."
В оперсводке №83 штадива 177 сд от 24.08 к 04.00 было записано:" 177 СД в течение дня 23.08.41г. вела бои с противником. Отбила его атаки с Мерево (у изгиба реки Луги), продолжала прегруппировку на северный берег р.Луга... , 274 АПБ на старом оборонительном рубеже Лангина гора с отрядом заграждений имеет задачу прикрыть отход всех частей дивизии на новый оборонительный рубеж". Начштаба 177 СД Павлов. Комиссар штаба Фёдоров".
По нашим данным город Луга был оставлен к исходу 24 или к утру 25 августа.
На северном берегу р.Луги дивизия заняла оборону к утру 25 августа, а уже к утру 27 августа передала полосу обороны 235 СД. Этой дивизии передался и 502-й стрелковый полк без третьего батальона.
По приказу генерала Астанина 235 дивизия с 502 сп, 260, 262 и 274 артпульбатами, 1-м полком ДНО, с остатками 110 полка НКВД, с остатками 2 ЛВУ предписывалось "упорно оборонять северный берег реки Луги на фронте Муравейно, Пласково, Перечица. Штадив Долговка. Астанин. Подгруппа АДД-артполк АККУКС. Гаев."
177 СД, 24 ТД, ПЕРЕДАВ ПОЛОСУ ОБОРОНЫ НА р. ЛУГА, 27.08 СОСРЕДОТОЧИЛАСЬ В РАЙОНЕ Долговка и в лесу восточнее. Штаб 41 СК к этому времени преместился в деревню Луги. С этого дня приказы корпуса, письменные документы стали выходить нерегулярно, а с 3 сентября писались от руки карандашом.
Письменный приказ командира 41 ск от 30.08.41г. в 13.00: "1. Противник, прорвав фронт на Новгородском и Кингисеппском направлениях, вышел в тыл южной оперативной группе, заняв Рождествено, Беково, посёлок Дивенский и на флангах Врево, Новинка, не ослабляя нажима с юга по шоссе Долговка, Мшинская. 2. Севернее 90 сд овладела станцией Сиверская и наступает на Дружная Горка, на соединение с нашей группой. 3. Южная оперативная группа, выполнив приказ о задержке противника с юга, на оборонительных рубежах южнее города Луги к реке Луга, прорывается из окружения. Уничтожает нового потивника в районе Дружная Горка, Красницы, Ижора и выходит в район Сиверская, Вырица, Куровицы. 4.177 сд овладеть Дружная Горкаи в ночь на 31.08 расчистить путь на Красницы, соединиться с 90 сд. 5. 111 сд прочно удерживает свх. Красный маяк, Ящера, взаимодействуя с 177 сд и 235 сд, по проходе артиллерии оставить на занимаемом рубеже заслон, отходить через посёлок Дивенский на Заозерье, Дружная Горка и занять Сиверскую. 6. 235 сд, составляя арьергард Южной оперативной группы, удержать противника с юга до отхода тылов. Отходить по маршруту 111 сд и выйти в район Куровицы. 7. Командиру 24 тд, полковнику Чеснокову объединить все отдельные подразделения, действуя в направлении Чаща, Новинка, Ракитно. После прохода тылов отойти в северную часть Вырицы. 8. Начарту группы полковнику Потапову всю артиллерию (за исключением артиллерии 235 сд с имеющимися снарядами) уводить через Слудицы, Вырица в район Сусанино. В первую очередь увести раненых". Астанин. Гаев.
Этим привазом генерал Астанин как бы подвёл итог боевой деятельности войск Лужского участка обороны за 50 дней (с 10 июля по 31 августа) и поставил для них новую, более тяжёлую задачу по разгрому противника на новом, уже северном направлении и на выход из окружения.
На Лужском оборонительном рубеже была не только задержана почти на два месяца, но и понесла большие и невосполнимые потери одна из крупнейших группировок немецко-фашистских войск - группа армий "Север". Ценой своей жизни защитники Лужского рубежа дали возможность остановить врага на подготовленных за эти два месяца ближних оборонительных рубежах у г. Ленинграда.
