Рудольф абель семья. Обмен советского разведчика Абеля на летчика из США Пауэрса

Сын немецкого революционера и русской, родился в Великобритании. В 1920-х годах его семья переехала в Москву. С 1927 года в органах госбезопасности СССР, закончил разведшколу. Был на разведывательной работе в Великобритании, в годы Великой Отечественной войны оставался в Москве.

После окончания войны Рудольф Абель был направлен в США. Под фамилией Гольдфуса он владел фотостудией в Бруклине, а на самом деле руководил советской разведывательной сетью в Америке. На какое-то время он выезжал в Финляндию, где в конспиративных целях женился на финке, хотя в Москве Абеля ждала законная жена и дочь. Вернувшись в Америку, был выдан перебежчиком и арестован 21 июня 1957 года.

Рудольф Абель 21 февраля 1958 года осужден на 30 лет тюрьмы и 3000 долларов штрафа. Срок отбывать его отправили в Атланту.

Судебный процесс над Абелем являлся уникальным во всех отношениях и не имел прецедентов в американском судопроизводстве. Адвоката Доновэна «промывали» в прессе и причисляли к «красным», со всех сторон сыпались на него угрозы. Коллеги не понимали, зачем он взялся за столь щекотливое дело. Пункты обвинения звучали достаточно жестко и сулили невеселую перспективу электрического стула: Рудольфа Абеля обвиняли в шпионаже, направленном против США, в передаче информации о национальной обороне США, ну, и конечно, в незаконном пребывании в стране.

Доновэн отлично понимал огромную роль эмоций, общественного мнения и голоса прессы на таком шумном процессе и знал, что суд присяжных никогда не руководствуется лишь буквой закона и бесстрастными фактами. Начал он с того, что заказал полковнику, одетому, как вольный художник, приличный костюм делового человека - при белой рубашке и галстуке Абель выглядел как типичный средний американец, и это импонировало публике. В его защите фигурировали весьма сильные аргументы: перед публикой не шпион-американец, а честный гражданин враждебной державы, мы же гордимся нашими ребятами, которые, возможно, работают в Москве; смертная казнь лишит США возможности обменять полковника на американского шпиона, которого могут захватить; справедливый приговор найдет поддержку во всем мире и укрепит престиж американского правосудия и политические позиции США.

Для американцев очень важно, какого рода человек сидит на скамье подсудимых, и тут Доновэн сделал совершенно блестящий ход: зная приверженность публики к высокой морали (во всяком случае, на словах), он использовал компромат на главного свидетеля, в то же время постоянно поднимая на щит человеческие качества Абеля и особенно его любовь к семье.

Адвокат использовал частных шпиков и с добавлениями Абеля вывалил на суде всю подноготную жизни Хайханена, отлично ее задокументировав: главный свидетель беспробудно пьет, бьет жену, ставя ее на колени, и она рыдает на всю округу (это показали добрые соседи), не раз у него была полиция (тут тоже пошли в ход протоколы). Впрочем, какую жену? Тут Доновэн выбросил туза - ведь у Хайханэна уже есть в Союзе жена и ребенок! Разве по американским законам разрешено двоеженство? Хайханен с его дубоватостью и тяжелым английским чуть не рыдал на суде, когда попал под беспощадный шквал вопросов адвоката, демонстрирующих его аморальность. Судья не успевал вмешиваться - в любом случае все видели, что показания дает подонок, и никого не убеждал лепет о неприятии Хайханеном коммунистического режима.

Образ русского шпиона, честно работавшего на свое неидеальное государство, искреннего человека и хорошего семьянина, на этом фоне разрастался и работал на защиту.

Помогали письма от родных: «Дорогой папочка! Уже три месяца, как ты уехал... я собираюсь замуж... у нас новость: собираемся получить квартиру из двух комнат... все друзья желают тебе здоровья и счастья, счастливого и быстрого возвращения домой». От жены: «Мой дорогой, опять началась наша бесконечная переписка... после твоего отъезда я болела... иногда я смотрю на твою гитару и хочу слушать, как ты играешь, и мне становится грустно... У нас с дочерью есть все, кроме тебя... Выйдя замуж, она всегда говорит, что не существует таких мужчин, как ее папа, и потому она не очень любит своего мужа... Я просила три комнаты, но не дали... Как ты живешь? Как твой желудок? Будь внимателен к своему здоровью. Я хочу жить вместе с тобой. Целую и прошу тебя думать о здоровье».

Рудольф Абель долго возражал против зачтения писем на суде. Доновэн убедил его лишь тем, что это может существенно повлиять на присяжных и прессу и смягчить приговор. Говорят, что он чуть покраснел, когда письма начали читать...

При всех несчастьях, свалившихся на голову Абеля, обвинения в части шпионажа страдало неполнотой. Хайханен рассказал о том, как он вместе с полковником вел визуальную разведку военных объектов, раскрыл места многих тайников, налицо были шифровки, коды и прочий шпионский инструментарий. На суде предстал выданный Хайханеном сержант Рой Роудз, который в 1951-1953 годах работал в американском посольстве в Москве, ведая гаражом. Тут суд увидел до умиления знакомый почерк: русский приятель-шофер, водка из граненых стаканов, прекрасная дама, преступный грех, «оскорбленный брат», готовый на сицилийский манер убить любого, кто посягнет на честь его сестры. Поразительно, но на этой дешевой приманке Роудза без труда завербовали, хорошо закрепив контакт хрустящими зелененькими. Кое-какую информацию он передавал, а потом уехал в США.

Абелю надлежало восстановить с Роудзом контакт и наладить работу, однако сделать это он не успел, лишь раз позвонив ему по телефону. Вот, пожалуй, и все доказательства. А где же ущерб национальной безопасности? Есть лишь скорлупа ореха, но отсутствует его сердцевина! Где доказательства, что Абель передавал секретную информацию? Есть ли хоть один секретный документ США, который у него обнаружили?

Хайханен и Роудз были не единственными свидетелями. Показания давал художник Берт Сильверман, знавший своего друга как Эмиля Гольдфуса по дому в Бруклине. Именно Сильверман был тем человеком, к которому Абель просил обратиться, «если с ним что-то произойдет». Художник пел дифирамбы своему другу, отмечая его честность и порядочность.

Разочаровал многих жаждущих крови и Гарри Маккален, полицейский, опекавший район проживания полковника, он тоже отмечал хорошее поведение подсудимого и своевременную уплату им квартирной ренты.

Выслушали даже мальчика, который несколько лет назад нашел монету, она выпала случайно из рук, раскололась на две части и явила взору юнца микропленку, которую он честно отнес в местное отделение ФБР, - так что стукачество (или бдительность?) не только советская национальная черта. Там ее пытались безуспешно расшифровать, но не смогли - теперь с помощью Хайханена, который, кстати, по пьянке и потерял монету, перед судом появился текст сообщения Абеля в Центр.

Полковник вскоре фактически отказался от первоначальной легенды, ибо, отрицая свою принадлежность к КГБ, он выглядел бы заурядным жрецом и суд ужесточил бы свой вердикт. Поэтому линию он проводил двойственную: лично не признавал, что связан с разведкой, но и не отрицал заявления защиты о его принадлежности к разведке. Доновэн потом написал: «Он никогда не признавался, что его деятельность в США направлялась Советской Россией». Однажды адвокат поинтересовался его настоящим именем. «Это необходимо для защиты?» - «Нет». - «Тогда оставим этот разговор».

И адвокат, и подзащитный бились, как львы, за благополучный исход дела и во многом преуспели, несмотря на всю истерию вокруг процесса. 21 февраля 1958 года был оглашен приговор по всей совокупности пунктов обвинения: 30 лет тюрьмы и 3000 долларов штрафа. Срок свой он отсиживал в Атланте, пользовался популярностью среди заключенных (говорили, американцу Гринглассу, посаженному за шпионаж на Советы, заключенные мочились в пищу), особенно подружился он с бывшим работником ЦРУ, осужденным за шпионаж на СССР почти сразу после войны. Читал в тюрьме Альберта Эйнштейна - для его математического ума это было такое же развлечение, как для многих чтение Агаты Кристи, рисовал карикатуры для тюремной газеты и даже подключился к изучению планировки тюрьмы, которую начальство хотело перестроить». Любимов М.Тайны полковника Абеля - Огонек, 1991, N46, с.27

Судебный процесс над Абелем получил широкий резонанс на Западе, но в советской прессе о нем не было сказано ни слова. По приговору суда Абель получил 30 лет каторжной тюрьмы. В 1962 на границе Западного и Восточного Берлина Абеля обменяли на американского летчика Пауэрса, сбитого 1 мая 1960 в советском воздушном пространстве. В Москве Абель работал консультантом в разведуправлении КГБ, на досуге писал пейзажи. Посмертно вышел альбом его работ. Известность Рудоьфа Абеля в СССР связана с его участием в создании художественного фильма «Мертвый сезон» (1968), сюжет которого связан с некоторыми фактами из биографии разведчика.

«Прибыв в Москву, Абель прекрасно понимал, что его карьера не взлетит к небесам, - по правилам, существовавшим в КГБ, нелегалов и прочих, попавших в подобные обстоятельства, брала в жестокую разработку наша контрразведка как потенциальных шпионов, - наверное, даже опасался, что его посадят, как в свое время Лео Треппера, вернувшегося из Франции.

Абелю не дали никаких высоких должностей, но отметили наградами и использовали для обучения сотрудников и консультаций.

Он всегда был предельно осторожен и сдержан, привык к жесткой самодисциплине, ко всем правилам кагэбэвской игры. За границей Рудольф Абель был одинок и никому не открывал свою душу, да и на родине он верил только своей семье.

Однажды Доновэн не без язвительности спросил у Абеля, почему СССР глушит «Голос Америки», сообщавший о процессе над ним, на что полковник вполне в советских традициях ответил, что «не всегда в интересах народа сообщать о тех или иных фактах» и «правительство лучше знает, что важнее для народа». Возможно, он говорил искренне, хотя его приятель Хенкин вспоминает Вилли, читавшего самиздат и сказавшего на смертном одре своей дочери: «Помни, что мы все-таки немцы...»

Рудольф Абель умер от рака через несколько лет после возвращения. Имущества оставил после себя немного: отдельную двухкомнатную квартирку на проспекте Мира и убогую дачу».

50 лет назад, 10 февраля 1962 года, на мосту Глиникер-Брюкке (Glienicker Brucke), соединяющем Берлин и Потсдам, где проходила граница между Германской Демократической Республикой (ГДР) и Западным Берлином, произошел обмен советского разведчика Рудольфа Абеля на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса.

Советский военный разведчик, полковник Рудольф Иванович Абель (настоящие имя и фамилия Вильям Генрихович Фишер) с 1948 года находился в США , где выполнял задание по выявлению степени возможности военного конфликта с США, создавал надежные нелегальные каналы связи с Центром, добывал информацию об экономическом положении и военном (в том числе ядерном) потенциале.

В результате предательства 21 июня 1957 года он был арестован. При аресте назвался именем своего друга и сослуживца - Рудольфом Абелем. В ходе следствия категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки американских спецслужб склонить его к сотрудничеству.

15 ноября 1957 года он был приговорен американским судом к 30 годам каторжной тюрьмы. Наказание отбывал в федеральной тюрьме в Атланте.

Советская разведка начала борьбу за освобождение Абеля сразу же после вынесения ему приговора. Несколько лет шла кропотливая работа, которую проводила большая группа сотрудников КГБ. У заключенного появился "двоюродный брат" Юрген Дривс, под именем которого работал сотрудник резидентуры КГБ в Восточном Берлине Юрий Дроздов , была налажена переписка членов семьи Абеля с его адвокатом в США Джеймсом Донованом через адвоката в Восточном Берлине Вольфганга Фогеля. Сначала дело развивалось вяло. Американцы были очень осторожны, проверяли адреса родственника и адвоката, явно не до конца доверяя "кузену Дривсу" и Фогелю.

События стали развиваться быстрее после международного скандала, случившегося 1 мая 1960 года . В этот день в районе Свердловска (ныне Екатеринбург) был сбит американский самолет-разведчик U-2, управляемый пилотом Фрэнсисом Гэри Пауэрсом. Маршрут разведывательного полета самолета пролегал от базы Пешавар (Пакистан) через территорию Афганистана, значительную часть территории СССР (Аральское море - Свердловск - Киров - Плесецк) и должен был завершиться на авиабазе Буде в Норвегии. Его целью была фотосъемка военных объектов.

После пересечения границы СССР самолет-разведчик несколько раз пытались перехватить советские истребители, но все попытки оканчивались неудачей, так как U-2 мог совершать полеты на высотах, недоступных для тогдашних истребителей: более 21 километра. Самолет был сбит в районе деревни Поварня под Свердловском ракетой зенитного ракетного комплекса (ЗРК) С-75, созданного в НПО "Алмаз" (ныне - Головное системное конструкторское бюро Концерна ПВО "Алмаз-Антей"). ЗРК С-75 впервые был применен для пресечения действий авиации.

Ракета попала по хвостовой части самолета U-2 на высоте более 20 километров. Подбитый самолет стал падать. Пауэрса спасло то, что чудом не разгерметизировалась его кабина, он дождался падения до отметки 10 километров и выпрыгнул с парашютом. После приземления Пауэрс был арестован, а затем осужден на 10 лет тюремного заключения.

На пресс-конференции, в ответ на советские обвинения в том, что Соединенные Штаты осуществляют шпионские действия, посылая свои самолеты в полеты над советской территорией, президент США Дуайт Эйзенхауэр посоветовал русским вспомнить дело Рудольфа Абеля.

Фотографии Абеля и материалы о нем снова появились в прессе. Газета "Нью-Йорк дейли ньюс" в своей редакционной статье первой предложила обменять Абеля на Пауэрса. Эту инициативу подхватили и другие американские газеты. Активизировала свои действия и советская разведка. Американцы прекрасно понимали, что кадровый разведчик-профессионал высокого класса Абель "стоит" гораздо больше, чем простой, хотя и опытный летчик Пауэрс, и надеялись совершить выгодную сделку. В результате переговоров была достигнута договоренность об обмене Абеля на трех американцев . Помимо летчика Пауэрса, советская сторона согласилась освободить американского студента из Йеля Фредерика Прайора, арестованного за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года, и молодого американца Марвина Макинена из Пенсильванского университета. Он находился в тюрьме в Киеве (Украина), отбывая 8-летний срок за шпионаж.

Обмен Абеля и Пауэрса было решено проводить 10 февраля 1962 года на мосту Глиникер-Брюкке. Ровно посередине моста, сооруженного над протокой между двумя озерами, проходила государственная граница между ГДР и Западным Берлином. Этот стальной темно-зеленый мост имел длину около ста метров, хорошо просматривались подходы к нему, что позволяло предусмотреть все меры предосторожности. В другом районе Берлина, у контрольно-пропускного пункта "Чарли", должны были освободить Фредерика Прайора.

Утром 10 февраля к мосту с одной стороны подошли американские автомашины, в одной из которых находился Абель. С другой - машины советских и восточногерманских представителей, которые привезли Пауэрса. Их сопровождал крытый фургон с радиостанцией. В нем на всякий случай укрывалась группа пограничников из ГДР.

Как только по рации поступил сигнал о том, что у КПП "Чарли" Прайор передан американцам, началась операция по главному обмену (Макинен был передан через месяц).

Официальные представители обеих сторон встретились на середине моста и завершили заранее обговоренную процедуру . Абель и Пауэрс были приглашены туда же. Офицеры подтвердили, что это именно те люди, которых они ждут.

После этого Абелю был вручен документ об освобождении, подписанный в Вашингтоне 31 января 1962 года президентом США Джоном Кеннеди и министром юстиции Робертом Кеннеди.

Вслед за этим Абель и Пауэрс прошли каждый на свою сторону границы.

Вернувшись в Москву, Фишер (Абель) был отправлен на лечение и отдых, затем продолжил работу в центральном аппарате внешней разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. Скончался в 1971 году в возрасте 68 лет.

Вернувшись на родину, Пауэрс , а затем летал на вертолете телекомпании. В августе 1977 года он погиб при крушении пилотируемого им вертолета, когда возвращался со съемок тушения лесных пожаров в окрестностях Лос-Анджелеса.

(Дополнительный

Глиникский мост через реку Хафель, разделяющий Берлин с Потсдамом, сегодня не выделяется чем-то особенным. Однако туристов к нему манит не сегодняшний день, а история. Во времена холодной войны это был не просто мост, а граница, разделяющая две политические системы — капиталистический Западный Берлин и социалистическую Германскую Демократическую Республику.

С начала 1960-х годов мост получил неофициальное название «Шпионского», поскольку именно здесь регулярно стали проводится обмены арестованными разведчиками между противоборствующими сторонами конфликта.

Разумеется, рано или поздно история моста должна была привлечь внимание Голливуда. И вот в 2015 году состоялась премьера фильма режиссёра Стивена Спилберга «Шпионский мост», положена история самого первого и самого известного обмена разведчиков двух стран. 3 декабря 2015 года фильм «Шпионский мост» вышел в прокат в России.

Как водится, увлекательная история, рассказанная в фильме, представляет собой американский взгляд на события, помноженный на художественный вымысел создателей картины.

Провал Марка

Настоящая история обмена советского нелегала Рудольфа Абеля на американского пилота разведывательного самолёта Фрэнсиса Пауэрса была лишена ярких красок и спецэффектов, но не менее интересна.

С 1948 года в США начал нелегальную работу агент советской разведки под псевдонимом Марк. Среди задач, поставленных руководством перед Марком, было получение информации о ядерной программе США.

Рудольф Абель. Марка СССР из выпуска «Советские разведчики». Фото: Public Domain

Марк жил в Нью-Йорке под именем художника Эмиля Роберта Гольдфуса и для прикрытия владел фотостудией в Бруклине.

Работал Марк блестяще, поставляя в Москву бесценную информацию. Всего через несколько месяцев руководство представило его к награждению орденом Красного Знамени.

В 1952 году на помощь Марку был прислан ещё один нелегал, действовавший под псевдонимом Вик. Это было серьёзной ошибкой Москвы: Вик оказался морально и психологически неустойчивым и в итоге не только сообщил властям США о своей работе на советскую разведку, но и выдал Марка.

Под чужим именем

Марк, несмотря ни на что, отрицал свою принадлежность к советской разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки американских спецслужб склонить его к сотрудничеству. Единственное, что он сообщил на допросе, — это своё настоящее имя. Нелегала звали Рудольф Абель.

Американцам было понятно, что человек, задержанный ими и отрицающий свою причастность к разведке, является профессионалом экстра-класса. Суд вынес ему приговор — 32 года тюрьмы за шпионаж. Абеля содержали в одиночной камере, не оставляя попыток склонить его к откровениям. Однако разведчик отклонял все предложения американцев, проводя время в заключении за решением математических задач, занятиями теорией искусства и живописью.

На самом деле имя, которое разведчик раскрыл американцам, было ложным. Его звали Вильям Фишер . За его плечами была нелегальная работа в Норвегии и Великобритании, подготовка радистов для партизанских отрядов и разведывательных групп, засылаемых в оккупированные Германией страны в период Второй мировой войны. Именно в годы войны Фишер работал вместе с Рудольфом Абелем, именем которого воспользовался после ареста.

Настоящий Рудольф Абель умер в Москве в 1955 году. Его имя Фишер назвал для того, чтобы, с одной стороны, дать руководству сигнал о своём аресте, а с другой, указать, что он не предатель и не сообщил американцам никакой информации.

«Родственные» связи

После того как стало ясно, что Марк в руках американцев, в Москве началась осторожная работа по его освобождению. Она велась не по официальным каналам — Советский Союз отказывался признать в Рудольфе Абеле своего агента.

Контакты с американцами налаживались от имени родственников Абеля. Сотрудники разведки ГДР организовали письма и телеграммы, адресованные Абелю от некоей его тётушки: «Что ты молчишь? Ты даже не поздравил меня с Новым годом и с Рождеством!».

Так американцам дали понять, что кто-то имеет интерес к Абелю и готов обсудить условия его освобождения.

К переписке подключился кузен Абеля Юрген Дривс , которым на самом деле был сотрудник КГБ Юрий Дроздов , а также восточногерманский адвокат Вольфганг Фогель , который и в дальнейшем будет часто выступать посредником в подобных щекотливых делах. Посредником с американской стороны стал адвокат Абеля Джеймс Донован.

Переговоры шли тяжело, в первую очередь, потому, что американцы смогли оценить важность фигуры Абеля-Фишера. Предложения обменять его на осуждённых в СССР и странах Восточное Европы нацистских преступников были отвергнуты.

Главный козырь СССР упал с неба

Ситуация изменилась 1 мая 1960 года, когда под Свердловском был сбит американский самолёт-разведчик U-2, который пилотировал Фрэнсис Пауэрс. Первые сообщения об уничтожении самолёта не содержали информации о судьбе пилота, поэтому президент США Дуайт Эйзенхауэр официально заявил, что лётчик заблудился, выполняя задание метеорологов. Выходило так, что жестокие русские сбили мирного учёного.

Капкан, поставленный советским руководством, захлопнулся. Советская сторона представила не только обломки самолёта со шпионской аппаратурой, но и живого пилота, задержанного после приземления на парашюте. Фрэнсис Пауэрс, которому просто некуда было деваться, признал, что он выполнял шпионский полёт в интересах ЦРУ.

19 августа 1960 года Пауэрс был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР по статье 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» к 10 годам лишения свободы с отбыванием первых трёх лет в тюрьме.

Почти сразу как стало известно, что американский пилот самолёта-шпиона попал в руки к русским, в американской прессе зазвучали призывы обменять его на осуждённого Абеля, процесс над которым широко освещался в США.

Теперь СССР взял реванш, проведя не менее громкий процесс над Пауэрсом.

Американский лётчик действительно стал весомым козырем в переговорах об освобождении Абеля. И тем не менее американцы не были готовы к обмену «один на один». В итоге в «комплект» к Пауэрсу были предложены американский студент из Йеля Фредерик Прайор , арестованный за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года, и молодой американец Марвин Макинен из Пенсильванского университета, отбывавший 8-летний срок за шпионаж в СССР.

Странные «рыбаки» и «засадный полк» в фургоне

Наконец стороны достигли принципиального согласия. Встал вопрос, где должен происходить обмен.

Из всех возможных вариантов выбрали Глиникский мост, ровно посередине которого проходила государственная граница между Западным Берлином и ГДР.

Стальной тёмно-зелёный мост имел длину около ста метров, хорошо просматривались подходы к нему, что позволяло предусмотреть все меры предосторожности.

Обе стороны до последнего не очень доверяли друг другу. Так, в этот день под мостом обнаружилось большое количество любителей рыбалки, которые резко потеряли интерес к подобному хобби после завершения операции. А в крытом фургоне с радиостанцией, подошедшем со стороны ГДР, прятался отряд восточногерманских пограничников, готовый к любым неожиданностям.

Утром 10 февраля 1962 года к мосту американцами был доставлен Абель, а советской стороной — Пауэрс. Второй точкой обмена стал контрольно-пропускной пункт «Чекпойнт Чарли» в Берлине, на границе между восточной и западной частями города. Именно там американской стороне был передан Фредерик Прайор.

Как только сообщение о передаче Прайора было получено, началась основная часть обмена.

Глиникский мост. Фото: Commons.wikimedia.org

«Раритет» от президента Кеннеди

Перед тем как Рудольфа Абеля вывели на мост, сопровождающий его американец спросил: «Вы не опасаетесь, полковник, что вас сошлют в Сибирь? Подумайте, ещё не поздно!». Абель улыбнулся и ответил: «Моя совесть чиста. Мне нечего бояться».

Официальные представители сторон убедились, что доставленными лицами действительно являются Абель и Пауэрс.

Когда все формальности были соблюдены, Абелю и Пауэрсу было разрешено отправиться к своим.

Один из участников операции по обмену с советской стороны Борис Наливайко так описывал происходящее: «И после этого начинают движение Пауэрс и Абель, остальные остаются на местах. И вот они идут навстречу друг другу, и здесь я вам должен сказать, самый кульминационный пункт. Я до сих пор, вот… перед глазами у меня стоит эта картина, как эти два человека, имена которых будут теперь называться всегда вместе, идут и впились, буквально, глазами друг в друга — кто же есть кто. И даже когда уже можно было идти к нам, а вот, я смотрю, Абель поворачивает голову, сопровождает Пауэрса, а Пауэрс поворачивает голову, сопровождает Абеля. Это была трогательная картина».

На прощание американский представитель протянул Абелю документ, который ныне хранится в кабинете истории внешней разведки в штаб-квартире СВР в Ясенево. Это грамота, подписанная президентом США Джоном Кеннеди и министром юстиции Робертом Кеннеди и скреплённая большой красной печатью Министерства юстиции. В ней, в частности, говорится: «Да будет известно, что я, Джон Ф. Кеннеди, президент Соединённых Штатов Америки, руководствуясь… благими намерениями, отныне постановляю прекратить срок тюремного заключения Рудольфа Ивановича Абеля в день, когда Фрэнсис Гарри Пауэрс, американский гражданин, в настоящее время заключённый в тюрьму правительством Советского Союза, будет освобождён… и предварён под арест представителя правительства Соединённых Штатов… и при условии, что упомянутый Рудольф Иванович Абель будет выдворен из Соединённых Штатов и будет оставаться за пределами Соединённых Штатов, их территорий и владений».

Самое удачное место

Последний участник обмена Марвин Макинен, как и было предварительно оговорено, был передан американской стороне месяц спустя.

Вильям Фишер действительно не попал в Сибирь, как пророчили американцы. После отдыха и лечения он продолжил работу в центральном аппарате разведки, а несколько лет спустя выступил со вступительным словом к советскому фильму «Мёртвый сезон», некоторые сюжетные повороты которого имели прямое отношение к его собственной биографии.

Председатель КГБ при Совете министров СССР Владимир Семичастный (1-й слева) принимает советских разведчиков Рудольфа Абеля (2-й слева) и Конана Молодого (2-й справа). Фото: РИА Новости

Фрэнсис Пауэрс пережил в США немало неприятных минут, выслушивая обвинения в предательстве. Многие считали, что он должен был покончить с собой, но не попасть в руки к русским. Однако военное дознание и расследование сенатского подкомитета по делам вооружённых сил сняли с него все обвинения.

Закончив с работой на разведку, Пауэрс работал гражданским лётчиком, 1 августа 1977 года он погиб при катастрофе пилотируемого им вертолёта.

А Глиникский мост после успешного обмена 10 февраля 1962 года так и оставался главным местом для подобных операций вплоть до падения ГДР и распада социалистического блока.

Арестованного за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года, и молодого американца Марвина Макинена из Пенсильванского университета, отбывавшего восьмилетний срок за шпионаж в тюрьме в Киеве (Украина).

Биография

В 1920 году семья Фишеров возвратилась в Россию и приняла советское гражданство, не отказавшись от английского, и вместе с семьями других видных революционеров одно время жила на территории Кремля .

В 1921 году в результате несчастного случая погибает старший брат Вильяма Гарри.

Абель по приезде в СССР первое время работал переводчиком в Исполкоме Коммунистического интернационала (Коминтерна). Затем поступил во ВХУТЕМАС . В 1925 году был призван в армию в 1-й радиотелеграфный полк Московского военного округа, где получил специальность радиста. Проходил службу вместе с Э. Т. Кренкелем и будущим артистом М. И. Царёвым . Имея врождённую склонность к технике, стал очень хорошим радистом, первенство которого признавали все .

После демобилизации работал в НИИ ВВС РККА радиотехником . 7 апреля 1927 года женится на выпускнице Московской консерватории арфистке Елене Лебедевой. Её ценила преподаватель - знаменитая арфистка Вера Дулова . Впоследствии Елена стала профессиональным музыкантом. В 1929 году у них родилась дочь.

31 декабря 1938 года был уволен из НКВД (из-за недоверия Берии к кадрам, работавшим с «врагами народа») в звании лейтенанта ГБ (капитан) и работал некоторое время во Всесоюзной торговой палате , а затем на авиационном заводе стрелком военизированной охраны . Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении его в разведке. Обращался также к другу отца, тогдашнему секретарю ЦК партии Андрееву .

С 1941 года вновь в НКВД, в подразделении, организующем партизанскую войну в тылу немцев. Фишер готовил радистов для партизанских отрядов и разведывательных групп, засылаемых в оккупированные Германией страны. В этот период он познакомился и работал вместе с Рудольфом Абелем , именем и биографией которого он позднее воспользовался.

После окончания войны было принято решение направить его на нелегальную работу в США , в частности, для получения информации от источников, работающих на ядерных объектах. Он перебрался в США в ноябре 1948 года по паспорту на имя гражданина США литовского происхождения Эндрю Кайотиса (который умер в Литовской ССР в 1948 г.) . Затем он поселился в Нью-Йорке под именем художника Эмиля Роберта Гольдфуса, где руководил советской агентурной сетью, а для прикрытия владел фотостудией в Бруклине . Агентами-связниками для «Марка» (псевдоним В. Фишера) были выделены супруги Коэн .

К концу мая 1949 года «Марк» решил все организационные вопросы и активно включился в работу. Она была настолько успешной, что уже в августе 1949 года за конкретные результаты он был награждён орденом Красного Знамени .

В 1955 году на несколько месяцев лета-осени возвращался в Москву .

Провал

Чтобы разгрузить «Марка» от текущих дел, в 1952 году в помощь ему был направлен радист нелегальной разведки Рейно Хейханен (псевдоним «Вик»). «Вик» оказался морально и психологически неустойчивым, и через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву. Однако «Вик», заподозрив неладное, сдался американским властям, рассказал им о своей работе в нелегальной разведке и выдал «Марка».

В 1957 году «Марк» был арестован в нью-йоркской гостинице «Латам» агентами ФБР . В те времена руководство СССР заявляло, что не занимается шпионажем. Для того, чтобы дать Москве знать о своём аресте и о том, что он не предатель, Вильям Фишер при аресте назвался именем своего покойного друга Рудольфа Абеля . В ходе следствия он категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки сотрудников американских спецслужб склонить его к сотрудничеству.

В том же году был осуждён на 32 года тюремного заключения. После объявления приговора «Марк» находился в одиночной камере следственной тюрьмы в Нью-Йорке, затем был переведён в федеральную исправительную тюрьму в Атланте . В заключении занимался решением математических задач, теорией искусства, живописью. Писал картины маслом. Владимир Семичастный утверждал, что написанный Абелем в заключении портрет Кеннеди был по просьбе последнего ему подарен и после долго висел в Овальном кабинете .

Освобождение

После отдыха и лечения Фишер вернулся к работе в центральном аппарате разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов, на досуге писал пейзажи. Фишер также участвовал в создании художественного фильма «Мёртвый сезон » (1968), сюжет которого связан с некоторыми фактами из биографии разведчика.

Вильям Генрихович Фишер скончался от рака лёгких на 69-м году жизни 15 ноября 1971 года . Похоронен на Новом Донском кладбище в Москве рядом с отцом.

Награды

Память

• Его судьба вдохновила Вадима Кожевникова на написание известного приключенческого романа «Щит и меч». Хотя имя главного героя - Александр Белов и связано с именем Абеля, сюжет книги значительно отличается от реальной судьбы Вильяма Генриховича Фишера .
• В 2008 году был снят документальный фильм «Неизвестный Абель» (режиссёр Юрий Линкевич).
• В 2009 году Первым каналом создан художественный двухсерийный биографический фильм «Правительство США против Рудольфа Абеля» (в главной роли Юрий Беляев).
• Впервые широкой публике Абель показал себя в 1968 году , когда обратился к соотечественникам с вводной речью к фильму «Мёртвый сезон » (как официальный консультант картины).
• В американском фильме Стивена Спилберга «Шпионский мост » (2015) его роль исполнил британский актёр театра и кино Марк Райлэнс , за эту роль Марк удостоился множества наград и премий, в том числе и премии Американской киноакадемии «Оскар ».
• 18 декабря 2015 года, в преддверии Дня работников органов госбезопасности , в Самаре состоялась торжественная церемония открытия мемориальной доски Вильяму Генриховичу Фишеру. Табличка, автором которой стал самарский архитектор Дмитрий Храмов, появилась на доме № 8 по ул. Молодогвардейской . Предполагается, что именно здесь в годы

Настоящее имя человека, которого считают самым выдающимся разведчиком ХХ века, Фишер Вильям Генрихович. Он родился 11 июля 1903 года в английском городе Ньюкасл-на-Тайне.

Профессиональный революционер, обрусевший немец из Ярославской губернии Генрих Фишер волею судеб оказался жителем Саратова. Женился на русской девушке Любе. За революционную деятельность был выслан за границу.

Генрих Фишер,был убежденным марксистом, лично знавшим Ленина, Кржижановского. Мать – Любовь Васильевна, уроженка Саратова, была его соратником по борьбе. В Германию он ехать не мог: там на него было заведено дело, и молодая семья обосновалась в Англии, в шекспировских местах. 11 июля 1903 года в городе Ньюкастле-на-Тайне у Любы родился сын, которого в честь великого драматурга назвали Вильямом.

В шестнадцать лет Вильям поступил в университет, но долго учиться там не пришлось: в 1920 году семья Фишеров вернулась в Россию и приняла советское гражданство. Семнадцатилетний Вильям полюбил Россию и стал её страстным патриотом. На Гражданскую войну попасть не довелось, но в Красную армию пошёл с охотой. Приобрёл специальность радиотелеграфиста, которая весьма пригодилась ему в дальнейшем.

На парня, одинаково хорошо говорившего по-русски и по-английски, а также знавшего немецкий и французский языки, к тому же владевшего радиоделом и обладавшего незапятнанной биографией, не могли не обратить внимания кадровики ОГПУ. В 1927 году его зачислили в органы госбезопасности, а точнее, в Иностранный отдел ОГПУ, который возглавлял тогда Артузов.

Поначалу он исполняет хорошо знакомые ему обязанности переводчика, а потом радиста. Поскольку его родиной была Англия, руководство ОГПУ решило отправить для работы Фишера на Британские острова.

Начиная с 1930 года, он в течение несколько лет в качестве резидента советской разведки проживал в Англии, периодически выезжая в другие страны западной Европы. Исполнял обязанности радиста резидентуры, организовал тайную радиосеть, передавая радиограммы в центр от других резидентов. По поручению, которое шло от самого Сталина, ему удалось уговорить вернуться в СССР из Англии известного физика Петра Капицу, который в то время преподавал в Оксфорде. Также есть некоторые сведения, что в это время Фишер несколько раз был в Китае, где познакомился и подружился со своим коллегой из иностранного отдела ОГПУ Рудольфом Абелем, под именем которого он и вошел в историю.

В мае 1936 года Фишер вернулся в Москву и занялся подготовкой нелегалов. Одной из его учениц оказалась Китти Харрис, связник многих наших выдающихся разведчиков, в том числе Василия Зарубина и Дональда Маклейна. В её деле, хранящемся в архиве Внешней разведки, сохранилось несколько документов, написанных и подписанных Фишером. Из них видно, каких трудов ему стоило обучение неспособных к технике учениц. Китти была полиглотом, прекрасно разбиралась в политических и оперативных вопросах, но оказалась абсолютно невосприимчивой к технике. Кое-как сделав из неё посредственного радиста, Фишер вынужден был написать в «Заключении»: «в технических вопросах легко путается…» Когда она оказалась в Англии, он не забывал её, помогал советами.

И всё же в своём рапорте, написанном уже после её переучивания в 1937 году, оперуполномоченный Вильям Фишер пишет, что «хотя „Джипси“ (псевдоним Китти Харрис) получила точные инструкции от меня и т. Абеля Р. И., работать радисткой она не может…»

Здесь мы впервые встречаем имя, под которым Вильям Фишер много лет спустя станет всемирно известным.

Кем же был «т. Абель Р. И.»?

Вот строки из его автобиографии:

«Родился я в 1900 г. 23/IX в г. Риге. Отец - трубочист, мать - домохозяйка. До четырнадцати лет жил у родителей, окончил 4 кл. элементарного училища… работал мальчиком-рассыльным. В 1915 году переехал в Петроград».

Вскоре началась революция, и молодой латыш, подобно сотням его соотечественников, встал на сторону советской власти. В должности рядового-кочегара Рудольф Иванович Абель воевал на Волге и Каме, ходил на операцию в тыл белых на миноносце «Ретивый». «В этой операции отбили у белых баржу смерти с заключёнными».

Затем были бои под Царицыном, класс радистов в Кронштадте и работа радистом на самых дальних наших Командорских островах и на острове Беринга. С июля 1926 года был комендантом шанхайского консульства, затем радистом советского посольства в Пекине. С 1927 года - сотрудником ИНО ОГПУ. Через два года, «в 1929 году направлен на нелегальную работу за кордон. На этой работе находился по осень 1936 года». Подробностей об этой командировке в личном деле Абеля нет. Но обратим внимание на время возвращения - 1936 год, то есть почти одновременно с В. Фишером.

С этого времени, судя по приведённому выше документу, они работали вместе. А то, что они были неразлучны, известно из воспоминаний их сослуживцев, которые, когда те приходили в столовую, шутили: «Вон, Абели пришли». Они дружили и семьями. Дочь В. Г. Фишера, Эвелин, вспоминала, что дядя Рудольф появлялся у них часто, всегда был спокоен, жизнерадостен, умел ладить с детьми…

Своих детей у Р. И. Абеля не было. Его жена, Александра Антоновна, происходила из дворян, что, видимо, мешало его карьере. Ещё хуже было то, что его родной брат Вольдемар Абель, начальник политотдела морского пароходства, в 1937 году оказался «участником латвийского контрреволюционного националистического заговора и за шпионско-диверсионную деятельность в пользу Германии и Латвии осуждён к ВМН». В связи с эти Р.И. Абель был уволен из рядов НКВД. Но с началом войны снова вернулся на службу в НКВД. Как записано в личном деле: «В период Отечественной войны неоднократно выезжал на выполнение специальных заданий… выполнял спецзадания по подготовке и заброске нашей агентуры в тыл противника». В конце войны был награждён орденом Красного Знамени и двумя орденами Красной Звезды. В сорокашестилетнем возрасте был уволен из органов госбезопасности в звании подполковника. Рудольф Иванович Абель скоропостижно скончался в 1955 году, так никогда и не узнав, что его имя вошло в историю разведки.

Вильяма Генриховича Фишера предвоенная судьба тоже не побаловала. После того, как в начале 1938 года в США сбежал, прихватив с собой кассу НКВД, куратор резидентов в Западной Европе Александр Орлов, Вильям Фишер был отозван в СССР, поскольку ему грозило разоблачение. Недолго проработав в аппарате внешней разведки в Москве, он 31 декабря 1938 года был уволен из органов без объяснения причин и отправлен на пенсию. После увольнения Фишер устроился работать сначала во Всесоюзную торговую палату, а через полгода на авиапромышленный завод, при этом постоянно писал рапорты в ЦК с просьбой восстановить его в разведке.

Когда началась Отечественная война, о Вильяме Фишере, вспомнили, как о высококлассном специалисте и в сентябре 1941 года он был назначен на должность начальника отдела связи в центральном аппарате разведки на Лубянке. Сохранились данные о том, что он занимался обеспечением парада 7 ноября 1941 года на Красной площади в Москве. До конца войны Фишер занимается технической подготовкой радистов диверсионных групп, которые засылались в немецкий тыл, включая оккупированные Гитлером страны. Преподавал радиодело в куйбышевской разведшколе, участвовал в радиоиграх с немецкими радистами, в том числе «Монастырь» и «Березино».

В последней из них, Фишер смог одурачить такого немецкого мастера диверсий как Отто Скорцени, который послал в помощь несуществующему немецкому подполью на территории СССР своих лучших людей, где их уже ждали советские спецслужбы. До конца войны немцы так и не узнали, что их ловко водили за нос. За свою деятельность в годы Отечественной войны был награжден орденами Ленина и Отечественной войны I степени.

Не исключено, что Фишер лично выполнял задание в тылу у немцев. Известный советский разведчик Конон Молодый (он же Лонсдейл, он же Бен) вспоминал, что, будучи заброшенным за линию фронта, он почти тотчас был пойман и доставлен на допрос в немецкую контрразведку. В допрашивавшем его офицере он узнал Вильяма Фишера. Тот поверхностно допросил его, а оставшись наедине, обозвал «идиотом» и чуть ли не сапогами вытолкнул за порог. Быль это или небыль? Зная привычку Молодого к мистификациям, можно скорее предположить второе. Но что-то, возможно, и было.

В 1946 году Фишера вывели в особый резерв и начали готовить к длительной командировке за рубеж. Ему тогда было уже сорок три года. У него подрастала дочь. Расставаться с семьёй было очень трудно.

В начале 1948 года в нью-йоркском районе Бруклин поселился свободный художник и фотограф Эмиль Р. Гольдфус, он же Вильям Фишер, он же нелегал «Марк». Его студия находилась в доме 252 по Фултон-стрит. Рисовал на профессиональном уровне, хотя нигде этому не обучался.

Это было тяжёлое время для советской разведки. В США в полном разгаре были маккартизм, антисоветизм, «охота за ведьмами», шпиономания. Разведчики, работавшие «легально» в советских учреждениях, находились под постоянным наблюдением, в любой момент ждали провокаций. Связь с агентурой была затруднена. А от неё поступали ценнейшие материалы, связанные с созданием атомного оружия.

Подчиненные Фишера действовали независимо от советской резидентуры с легальным прикрытием – дипломатов, сотрудников консульств. У Фишера для связи с Москвой была отдельная система радиосвязи. В качестве агентов-связных, у него была знаменитая впоследствии супружеская пара «Луис» и «Лесли» - Морис и Леонтина Коэны (Крогеры).

Они впоследствии вспоминали, что с Марком - Рудольфом Ивановичем Абелем работать было легко: "После нескольких встреч с ним мы сразу почувствовали, как постепенно становимся оперативно грамотнее и опытнее "Разведка, - любил повторять Абель, - это высокое искусство… Это талант, творчество, вдохновение…" Именно таким - невероятно богатым духовно человеком, с высокой культурой, знанием шести иностранных языков и был наш милый Мильт - так звали мы его за глаза. Сознательно или бессознательно, но мы полностью доверялись ему и всегда искали в нём опору. Иначе и не могло быть: как человека в высшей степени образованного, интеллигентного, с сильно развитым чувством чести и достоинства, добропорядочности и обязательности его нельзя было не любить. Он никогда не скрывал своих высоких патриотических чувств и преданности по отношению к России" .

Фишеру удалось создать советскую шпионскую сеть не только на территории США, но и в странах Латинской Америки – Мексике, Бразилии, Аргентине. В 1949 году за получение важных данных, касающихся американского атомного эксперимента «Манхеттен», Вильям Фишер был награжден орденом Красного Знамени. Им была добыта информация о создании в США Центрального Разведывательного Управления и Совета национальной безопасности, с подробным перечнем задач, возложенных на них.

К сожалению, нет доступа к материалам о том, чем занимался и какую информацию передал на Родину Вильям Фишер за этот период. Остаётся надеяться, что когда-нибудь они будут рассекречены.

В 1955 году Фишер на несколько месяцев вернулся в Советский Союз, когда умер его близкий друг Рудольф Абель.

Разведывательная карьера Вильяма Фишера завершилась, когда связник и радист Рейно Хейханен выдал его. Узнав о том, что Рейно погряз в пьянстве, разврате, руководство разведки решило отозвать его, но не успело. Он залез в долги и стал предателем.

В ночь с 24 на 25 июня 1957 года Фишер под именем Мартина Коллинза остановился в нью-йоркской гостинице «Латам», где провёл очередной сеанс связи. На рассвете в номер ворвались трое в штатском. Один из них заявил: «Полковник! Мы знаем, что вы полковник и что вы делаете в нашей стране. Давайте знакомиться. Мы агенты ФБР. В наших руках достоверная информация о том, кто вы и чем занимаетесь. Лучший для вас выход - сотрудничество. В противном случае арест ».

Вильяму удалось выйти в туалет, где он избавился от шифра и телеграммы, полученной ночью. Но агенты ФБР нашли некоторые другие документы и предметы, подтверждавшие его принадлежность к разведке. Арестованного в наручниках вывели из гостиницы, усадили в машину, а затем на самолёте доставили в штат Техас, где поместили в иммиграционный лагерь.

Фишер сразу догадался, что его выдал Хейханен. Но тот не знал его настоящего имени. Значит, можно не называть его. Правда, отпираться в том, что он выходец из СССР, было бесполезно. Вильям решил назваться именем своего покойного друга Абеля, считая, что как только сведения о его аресте станут известны, дома поймут, о ком идёт речь. Он опасался, что американцы могут начать радиоигру. Взяв известное Центру имя, он давал понять службе, что находится в тюрьме. Американцам заявил: «Буду давать показания при условии, что вы разрешите написать в Советское посольство». Те согласились, и письмо действительно поступило в консульский отдел. Но консул не понял сути. Он завёл «дело», подшил письмо, а американцам ответил, что такой совгражданин у нас не значится. А в Центр и не подумал сообщить. Так что об аресте «Марка» наши узнали только из газет.

В октябре 1957 года в федеральном суде Нью-Йорка начался открытый судовой процесс против Фишера-Абеля, в котором он был обвинен в шпионаже, его имя стало известным не только в США, но и во всем мире. Он категорически отказался признать вину по всем пунктам обвинений, отказался от дачи показаний в суде и отверг все предложения американской стороны о сотрудничестве.

О поведении Абеля в суде американский публицист И. Естен писал в книге «Как работает американская секретная служба»: «В течение трёх недель Абеля пытались перевербовать, обещая ему все блага жизни… Когда это не удалось, его начали пугать электрическим стулом… Но и это не сделало русского более податливым. На вопрос судьи, признаёт ли он себя виновным, он не колеблясь отвечал: „Нет!“ От дачи показаний Абель отказался ».

К этому надо добавить, что как посулы, так и угрозы Абелю поступали не только во время, но и до и после суда. И все с одинаковым результатом.

Адвокат Абеля Джеймс Бритт Донован, знающий и добросовестный человек, много сделал как для его защиты, так и для обмена. 24 октября 1957 года он произнёс прекрасную защитительную речь, во многом повлиявшую на решение «дам и господ присяжных». Приведём лишь несколько отрывков из неё:

«…Давайте предположим, что этот человек является именно тем, кем его считает правительство. Это означает, что, служа интересам своей страны, он выполнял чрезвычайно опасную задачу. В вооружённых силах нашей страны мы посылаем с такими заданиями только самых храбрых и умных людей. Вы слышали, как каждый американец, знакомый с Абелем, невольно давал высокую оценку моральных качеств подсудимого, хотя и был вызван с другой целью…

…Хейханен - ренегат с любой точки зрения… Вы видели, что он собой представляет: ни на что не годный тип, предатель, лжец, вор… Самый ленивый, самый неумелый, самый незадачливый агент… Появился сержант Роудс. Все вы видели, что это за человек: распущенный, пьяница, предатель своей страны. Он никогда не встречался с Хейханеном… Он никогда не встречался с подсудимым. В то же время он подробно рассказал нам о своей жизни в Москве, о том, что всех нас продавал за деньги. А какое это имеет отношение к подсудимому?..

И вот на основе такого рода свидетельских показаний нам предлагают вынести в отношении этого человека обвинительный приговор. Возможно, отправить в камеру смертников… Прошу вас помнить об этом, когда будете обдумывать ваш вердикт… »

В ноябре 1957 года Фишер был приговорен к 32 годам тюрьмы, наказание отбывал в одиночной камере в Атланте.

Аллен Даллес

Самым трудным в тюрьме для него был запрет на переписку с семьёй. Её разрешили (при условии строгой цензуры) лишь после личного свидания Абеля с шефом ЦРУ Алленом Даллесом, который, попрощавшись с Абелем и обращаясь к адвокату Доновану, мечтательно сказал: «Я хотел бы, чтобы мы имели трёх-четырёх таких людей, как Абель, в Москве ».

Началась борьба за освобождение Абеля. Кропотливая работа шла несколько лет. События стали развёртываться более ускоренным темпом лишь после 1 мая 1960 года, когда в районе Свердловска был сбит американский разведывательный самолёт У-2 и захвачен его пилот Фрэнсис Гарри Пауэрс.

Кадр из фильма "Мертвый сезон"

10 февраля 1962-го года на Глиникскому мосту, между Восточным и Западным Берлином состоялась процедура обмена. Поскольку американцы хорошо представляли уровень агента Фишера, кроме Гарри Пауэрса советской стороне пришлось передать также еще и Фредерика Прайера и Марвина Макинена – студентов, осужденных в СССР за шпионаж.

Очевидцы вспоминают, что Пауэрса передали американцам в хорошем пальто, зимней пыжиковой шапке, физически крепким, здоровым. Абель же оказался в серо-зелёном тюремном балахоне и кепочке, и, по словам Донована, «выглядел худым, усталым и сильно постаревшим».

Через час Абель встретился в Берлине с женой и дочерью, а на следующее утро счастливая семья улетела в Москву.

Последние годы жизни Вильям Генрихович Фишер, он же Рудольф Иванович Абель, он же «Марк», работал во внешней разведке. Один раз снялся в кино со вступительным словом к фильму «Мёртвый сезон». Выезжал в ГДР, Румынию, Венгрию. Часто выступал перед молодыми работниками, занимался их подготовкой, инструктажем.

Выступил в качестве консультанта при создании советского фильма о разведчиках «Мёртвый сезон», где были экранизированы факты его собственной биографии.

Умер 15 ноября 1971 года. Похоронен под своим именем на Донском кладбище Москвы. В 2015 году в Самаре на доме, где он жил во время войны, была установлена памятная табличка.

О Рудольфе Ивановиче Абеле заговорила вся страна в 1969 году после выхода на экраны Советского Союза художественного фильма «Мёртвый сезон».

В 2015 году в Самаре на доме, где он жил во время войны, была установлена памятная табличка.

В том же году, в Голливуде вышел фильм «Шпионский мост» режиссера Стивена Спилберга, повествующий об истории жизни Вильяма Фишера от момента ареста и до обмена.

Главная » Грамматика » Рудольф абель семья. Обмен советского разведчика Абеля на летчика из США Пауэрса