Интересные факты о максиме танке. Поэтические сборники для детей

Максім Танк (сапраўднае імя Яўген Іванавіч Скурко) - Народны паэт Беларусі, пісьменьнік і перакладчык - нарадзіўся 17.09.1912 г. у вёсцы Пількаўшчына Мядзельскага раёна Менскай вобласці ў сялянскай сям"і.

Фармiраванне будучага выдатнага паэта праходзiла ва ўмовах бурных, складаных i супярэчлiвых падзей першай сусветнай вайны i бежанства ў Расii.

У 1914 годзе сям’я Яўгена была змушаная выехаць у эвакуацыю й пэўны час жыла ў Маскве. Там Яўген Скурко пайшоў у школу, там прачытаў свае першыя кнігі. А родная Пількаўшчына ў 1921 годзе апынулася за мяжой – паводле ўмоваў Рыскага замірэньня адышла да Польшчы.

Восень 1926 года прывяла будучага паэта Максіма Танка, а тады яшчэ маладога Яўгена Скурко ў Вілейку, куды ён паступіў у 3 клас рускай прыватнай гімназіі. Хаця таго магло і не атрымацца. Бо сям’я не мела дастаткова грошай на далейшае навучанне сына. У рукапіснай аўтабіяграфіі паэта зазначаецца: “Бацькі мае хацелі, каб я пайшоў вучыцца далей. Але непрыхільна на гэта глядзелі хатнія, баючыся лішніх расходаў у гаспадарцы. Маці плакала начамі, прасіла дзеда, каб пусціў мяне вучыцца ў Вілейку, дзе ў той час была сярэдняя школа. Стары згадзіўся. За лета, пасучы статак, я падрыхтаваўся да экзамена, які я здаў і быў прыняты…”. Хутчэй за ўсё гэта было першае яго знаёмства з горадам. Хаця звязаны лёс Яўгена Іванавіча з Вілейшчынай быў ужо ад пачатку жыццёвага шляху. У гімназіі паэт вучыўся даволі паспяхова. Менавіта там настаўніца рускай мовы і літаратуры Аглаіда Венядзіктаўна Мажухіна прывіла хлопчыку Яўгену любоў да літаратуры, заахвоціла да творчасці. Там жа ён і зрабіў сваю першую літаратурную спробу, пераказваючы ў вершаванай форме легенду пра Шкленікоўскае возера (у Шкленікова паэт хадзіў у польскую пачатковую школу). Але ўжо восенню 1928 года Яўгену Скурку прышлося ехаць у Радашковічы, дзе ён працягваў спасцігаць вучнёўства з прычыны закрыцця Вілейская гімназія польскімі ўладамі.

Малады М.Танк працаваў iнструктарам ЦК камсамола Заходняй Беларусi, у легальных i падпольных вiленскiх перыёдыках, вёў актыўную грамадска-патрыятычную i культурна-асветную дзейнасць, за што падвяргаўся праследаванню польскай дэфензiвы, арыштам i турэмнаму зняволенню на Лукiшках.

У БССР былі допыты ў засценках НКУС. Пасля непрацяглага зняволення паэта засылаюць назад на тэрыторыю “крэсаў усходніх”. З прыходам савецкай улады ў Заходнюю Беларусь (дзесьці пасля 4 снежня 1939 г. – са стварэння Вілейскай вобласці), Максім Танк зноў вярнуўся на Вілейшчыну, але ўжо легальна. Ён працуе у сектары нацыянальных школ Вілейскага абласнога аддзела народнай асветы. Таксама працуе ў аддзеле культуры ў абласной газеце “Вілейская праўда” (выдавалася з лістапада 1939 па люты 1940). Дзесьці ў гэты час Максім Танк дапамог уладкавацца на працу ў газету паэтцы Наталлі Арсенневай. Па ўспамінах Танка, яна працавала стуль рэдактарам.

Пiсаць вершы ён пачаў у другой палове 20-х гадоў, будучы гімназiстам, друкавацца - з 1932 года. Першы верш - "Заштрайкавалi гіганты-комiны" - пад псеўданiмам Максiм Танк быў апублiкаваны ў газеце-аднадзёнцы "Беларускае жыццё" (г. Львоў) 7 красавiка 1932 года.

У 1935 годзе Максім Танк у Вільні пачаў пісаць паэму “Нарач”. Паэма была навеяная Нарачанскай забастоўкай рыбакоў, якая рэхам прайшла па азёрах суседняй Вілейшчыне і даволі далёкім Палессі. З-за цэнзуры цалкам твор надрукаваць было не магчыма. Таму аўтару прыходзілася, выкрэсліваючы найбольш вострыя моманты, друкаваць яго часткамі ў “Калосьсі”. І тым не менш некаторыя нумары часопіса з фрагментамі паэмы былі канфіскаваныя польскімі ўладамі. Толькі ў 1940 годзе, магчыма падчас працы ў Вілейцы, паэту ўдалося цалкам узнавіць тэкст паэмы.

Акурат у той жа час інспектарам Куранецкага райана працавала пачынаючая паэтка Ганна Новік. У Вілейцы яна пазнаёмілася з сваім калегам Максімам Танкам. І гэтае знаёмства значна паўплывала на далейшае літаратурнае жыццё паэткі. Як адзначыў даследчык творчасці Яўгена Іванавіча Мікола Мікуліч, тое, што Ганна Аляксееўна “пачала спрабаваць сябе ў жанрах паэмы, апавядання, аповесці, нарыса, – вялікая заслуга Максіма Танка”. Праўда тое не заўжды атрымлівалася.

У 1941 пачалася вайна. Ганна Аляксееўна партызаніла ў беларускіх лясах. Яўген Іванавіч спачатку быў эвакуіраваны ў Саратаўскую вобласць, а затым мабілізаваны ў шэрагі Чырвонай Арміі.

У 1938 годзе малодшая сястра Танка Вера выйшла замуж за Браніслава Лётку, які жыў на хутары каля вёскі Сэрвач (Вілейшчына). У час вайны яна загінула ад рук партызан. Магіла Веры знаходзіцца на Касцяневіцкіх могілках, дзе паэт бываў затым не аднойчы.

Пасля быў 1945, які прынёс доўгачаканую перамогу. Максім Танк быў першым з літаратараў, хто тады адгукнуўся на вестку былой заходнебеларускай паэткі, прапанаваў ёй сваю дапамогу.

У 1936 годзе выходзiць першы зборнiк вершаў М. Танка "На этапах" (канфiскаваны палiцыяй), у 1937 - другi зборнiк "Журавiнавы цвет" i асобным выданнем паэма "Нарач", у 1938 - трэцi зборнiк "Пад мачтай". Неяк спакваля i ў той жа час iмклiва, для многіх, вiдаць, шмат у чым неспадзявана паэт апынуўся ў цэнтры лiтаратурна-мастацкага жыцця ў 3аходняй Беларусi. Пра яго загаварылi ў друку (ды як загаварылi!), яго творы i кнiгi сталi прадметам шырокага i зацiкаўленага абмеркавання, лiтаратурна-творчых дыскусiй. "Максiм Танк гэта вельмi маладая, але сiльная творчасьцяю iндывiдуальнасьць, - пiсала газета "Наша воля", даючы iнфармацыю аб вечары беларускай паэзii i песнi, якi адбыўся ў Вiленскiм унiверсiтэце 15 сакавiка 1936 года. - Ягоная творчасьць вырасла ў вастрогах i, вырваўшыся з турмы, залiла 3ах. Беларусь. Творы Танка - гэта лявiна, гэта бурная хваля, якая парывае ўсiх, трасе ўсiм i ламае ўсё. Танк можа стацца вялiкiм песьняром Беларусi, калi не забудзе аб найважнейшай умове - згушчаць чым найбольш думку на палатне вобразу". Дадзеная ўмова - "згушчаць чым найбольш думку на палатне вобразу" - станецца адным з вядучых мастацка-выяўленчых прынцыпаў, стылеўтваральных сродкаў паэта.

Некаторыя заходнебеларускiя крытыкi з М. Танкам i яго творчымi пошукамi звязвалi наступленне цэлай эпохi ў развiццi нацыянальнай лiтаратуры. Напрыклад, артыкул С. Калiны, змешчаны ў часопiсе "Калоссе", так i называўся - "На парозе новае эпохi ў беларускай лiтаратуры". "Ягоная творчасьць, што паўстала на працягу ўсяго трох апошнiх гадоў, - адзначаў аўтар, - улiла ў нашую лiтаратуру зусiм новыя плынi, выявiла аграмадныя мастацкiя дасягненьнi, напасьледак намецiла новы, адказуючы духу часу i варункам сучаснага жыцьця мастацкi i iдэёвы кiрунак. Беларуская лiтаратура дзякуючы Танку перажывае сёньня, пасьля "нашанiўскай" пары i ейнага прадаўжэньня, свой другi рэнэсанс, тым iншы за першы, што паколькi Купала i Колас, могучы мала карыстаць з лiтаратурнай спадчыны сваiх папярэднiкаў, мусiлi перадусiм тварыць i замацоўваць наш лiтаратурны быт, патолькi сёньня распачынае нашая лiтаратура эпоху поўнай дасканаласьцi, асягіваючы агульнаэўропэйскую ступень разьвiцьця". І далей: "Грамадзкiя матывы ў Танка выплываюць арганiчна iз абразоў i сітуацыяў, намаляваных у творы, рэалiзуюцца пры помачы канкрэтных i арыгiнальных сымболяў".

Творчасць М. Танка 30-х гадоў вызначалася маштабнасцю гiстарычнага мыслення, шырынёй духоўна-мастацкiх даляглядаў аўтара. Вялiкую папулярнасць у чытача набылi яго вершы "Спатканне", "Песня кулiкоў", "Чорныя скiбы", "Да дня", "Акт першы", "Тры песнi", "Паслухайце, вясна iдзе...", "Раманс", "На пероне" i iнш. Лiрычны герой паэта прываблiваў паўнакроўнасцю ўспрымання жыцця, натуральнасцю i нязмушанасцю сваiх паводзiн i ўчынкаў, непадробнай чалавечнасцю, цвёрдай верай у народныя першакаштоўнасцi, жыццесцвярджальныя сiлы грамадства. Ён засяродзiўся на пошуках адказаў на самыя балючыя пытаннi часу, на асэнсаваннi актуальных грамадска-патрыятычных i сацыяльных праблем рэчаiснасцi, глыбокiм выяўленнi душэўна-псiхалагічнага свету свайго сучаснiка. Фiласофская лiрыка суседнiчала ў паэта з сатырычнымi творамi, пейзажныя матывы i вобразы перапляталiся з выяўленнем асаблiвасцей iнтымнага свету героя, традыцыйныя, сiлаба-танiчныя вершы змянялiся дольнiкамi i верлiбрамi i iнш. І ўсе цi амаль усе яны хораша ўражвалi багаццем i разнастайнасцю моўна-выяўленчых, мастацка-стылiстычных сродкаў.

Выконваючы высокую мiсiю гераiчнага змагання за свабоду i незалежнасць роднай Бацькаўшчыны, М. Танк годна прайшоў дарогамi ахвярнага ваеннага лiхалецця, якое з"явiлася своеасаблiвым працягам заходнебеларускага перыяду жыцця i творчасцi паэта. У гады вайны ён працуе ў газеце "За Савецкую Беларусь", агiтплакаце "Раздавiм фашысцкую гадзiну", пiша i выдае паэму "Янук Сялiба" (1943), зборнiкi вершаў "Вастрыце зброю" i "Праз вогненны небасхiл" (1945).

Адзначаныя i многiя iншыя якасцi i асаблiвасцi творчай iндывiдуальнасцi М. Танка напоўнiцу раскрылiся ў пасляваенны перыяд духоўна-эстэтычных пошукаў i здабыткаў паэта.

Адным з лепшых у беларускай паэзii пасляваеннага дзесяцiгоддзя з"явiўся зборнiк М. Танка "Каб ведалi" (1948), справядлiва адзначаны Дзяржаўнай прэмiяй СССР. Сваiм зместам i пафасам ён цалкам звернуты ў нядаўняе мiнулае, лiрычны герой кнiгі засяродзiўся на асэнсаваннi драматычных i трагічных старонак другой сусветнай вайны. Шмат цiкавых i арыгiнальных твораў увайшло ў наступныя зборнiкi паэта - "На камнi, жалезе i золаце" (1951) i "У дарозе" (1954). Праўда, вершы гэтага перыяду яго творчасцi, канца 40 - першай паловы 50-х гадоў, як, зрэшты, i ўсё тагачаснае савецкае мастацтва, сур"ёзна закранула сумнавядомая "тэорыя бесканфлiктнасцi i iлюстрацыйнасцi". Але надзейнай парукай далейшага паступальнага руху наперад i набору вышынi была тая акалiчнасць, што М. Танк бачыў свае недахопы, падкрэслена крытычна ставiўся да зробленага ў гэты час. "Асабiста я не задаволен вынiкамi сваёй працы за апошнiя гады, - гаварыў ён на з"ездзе пiсьменнiкаў. - Я напiсаў два зборнiкi вершаў... Ёсць там вершы лепшыя, вершы, якiя дорагі мне, i такiя, якiя толькi гавораць аб пройдзенай дарозе. Але ўсе яны, сабраныя ў зборнiк, не даюць цэльнага вобраза, не даюць адказу на многiя пытаннi, якiя хвалююць мяне i маiх герояў..."

З 1948 па 1966 год М. Танк працуе галоўным рэдактарм часопiса "Полымя", з 1966 па 1990 год - першым сакратаром, старшынёй Саюза пiсьменнiкаў Беларусi. Абiраецца дэпутатам Вярхоўнага Савета БССР (1947-1971) i СССР (1969-1989), старшынёй Вярхоўнага Савета БССР VI - VII склiканняў (1963-1971), з"яўляецца членам шматлiкiх грамадскiх арганiзацый.

У 60-90-я гады выходзяць лепшыя кнiгi паэта, якiя атрымалi высокую ацэнку крытыкi i лiтаратуразнаўства, усёй грамадска-культурнай супольнасцi: "Мой хлеб надзённы" (1962), "Глыток вады" (1964), "Перапiска з зямлёй" (1967), "Хай будзе святло" (1972), "Дарога, закалыханая жытам" (1976), "Прайсцi праз вернасць" (1979), "За маiм сталом" (1984) i iнш. Яго мастацкая iндывiдуальнасць дасягае сапраўднага росквiту. М. Танк "моцным творчым парываннем разрывае абалонку звыклай штодзённасцi, адкрывае глыбiнныя ўнутраныя сувязi", якiя iснуюць памiж асобнымi прадметамi i грамадскiмi працэсамi. "Факты i з"явы, уключаныя ў перажыванне, узбуйняюцца, - акцэнтаваў В. Бечык, - рэальныя абставiны пераасэнсоўваюцца, панарамная карцiна жыцця канцэнтруецца ў вобразнае адзiнства. Так раскрываецца сучасная насычанасць чалавечай свядомасцi разнастайным духоўным, палiтычным, побытавым матэрыялам жыцця..."

На Вілейшчыне Танк-палітык прымаў нават замежныя дэлегацыі. Так, 12 снежня 1979 года на паляванне, якое адбылося дзякуючы дырэктару Вілейскага лясгаса Мікалаю Васільевічу Шчаснаму, прыехалі генеральны консул ПНР у Беларусі – Юзэф Мруз, генеральны консул ГДР у Беларусі – Леапольд Волерт, генеральны сакратар пасольства ГДР у СССР – Курт Цімшэ і іншыя высокапастаўленыя асобы.

М. Танк факусуе сваю ўвагу, здаецца, на ўсiм багаццi i шматстайнасцi з"яў i працэсаў навакольнай рэчаiснасцi, жыцця на зямлi, яго спаконвечных i хуткабежных праблемах i супярэчнасцях. Касмiчнасць мыслення паэта, планетарны кантэкст бачання i асэнсавання той цi iншай праблемы дзiвосным чынам сумяшчаюцца ў яго творах з пластыкай прадметнага аналiзу, апеляцыяй да шматлiкiх i характарыстычных акалiчнасных дэталей. Падкрэсленая грамадзянска-патрыятычная заангажаванасць многiх вершаў, iх прамоўніцка-публіцыстычны пафас не толькi не адмаўляюць, а, наадварот, прадугледжваюць наяўнасць так званай прыватнай канкрэтыкi рэчаў, глыбокае выяўленне складанага i супярэчлiвага свету асобы чалавека, раскрыццё яе найтанчэйшых душэўных перажыванняў. Пры гэтым працэс засяроджанага роздуму М. Танка, спасцiжэння важных метадалагiчных iсцiн, фiласофска-аналiтычная развага арыгiнальна сiнтэзуюцца з традыцыйнай для яго канстатацыяй пералiчэння, сцвярджэннем даўно вывераных iдэй i прынцыпаў, унутрана адмабiлiзаванай фармулёўкай пэўных вывадаў. Сiлагічнае мысленне, аўталогiя ацэнак i заключэнняў паэта хораша дапаўняюцца i адцяняюцца яркiмi метафарычнымi карцiнамi i накiдамi, узорамi падкрэсленага ўмоўна-асацыятыўнага пiсьма. Унутрана сабраны, традыцыйны верш арганiчна ўзаемадзейнiчае ў яго з адкрыццямi мадэрнiсцкага характару як у змесце, так i ў форме, пошукамi цiкавых i арыгiнальных спосабаў i прыёмаў версiфiкацыi, смелым абнаўленнем паэтыкi. Індывiдуальны стыль М. Танка, - абгрунтавана падкрэслiвае У. Гнiламёдаў, - адзiн з самых магутных i яркiх у сучаснай паэзii. Яго рэалiзм адухоўлены ўзвышаным рамантызмам, фiласофская думка аплоднена выразнай пластыкай, верлiбр - насычаны сацыяльна i псiхалагічна. Пра яго кнiгi можна гаварыць, як пра значныя лiрычныя паэмы, у якiх вершы - своеасаблiвыя раздзелы - моцна звязаны памiж сабой адзiным светаадчуваннем, эмоцыяй, рытмам, стылем..."

Вялiкая i плённая грамадска-сацыяльная дзейнасць i багатая i шматстайная лiтаратурна-творчая праца М. Танка былi адзначаны прысваеннем яму высокiх званняў.

М. Танк - Герой Сацыялістычнай Працы (1974), узнагароджаны чатырма ордэнамі Леніна, ордэнамі Кастрычніцкай Рэвалюцыі, Чырвонага Сцяга, двума ордэнамі Працоўнага Чырвонага Сцяга, Айчыйнай вайны II ступені, Дружбы народаў і медалямі, а таксама афіцэрскім крыжам Адраджэння Польшчы, ордэнамі Заслугі ПНР. Ганаровы грамадзянін Мінска (1987). Лаўрэат Дзяржаўнай прэміі СССР (1948) за зборнік паэзіі «Каб ведалі», Літаратурнай прэміі Янкі Купалы (1959) за зборнік «След бліскавіцы», Дзяржаўнай прэміі БССР імя Янкі Купалы (1966) за зборнік «Мой хлеб надзённы», званнем народнага паэта Беларусі (1968), Ленінскай прэміі (1978) за зборнік «Нарачанскія сосны» (Масква, 1977), Літаратурнай прэміі імя А. Фадзеева (1980) за кнігу «Прайсці праз вернасць». Атрымаў у Польшчы прэмію аўтарскага аб"яднання «ЗАІКС» (1971) за пераклады твораў польскай літаратуры і ўмацаванне дружбы паміж народамі. Імем Максіма Танка названы Беларускі дзяржаўны педагагічны універсітэт і вуліца ў Мінску.

Памёр М. Танк 7 жнiўня 1995 года.

Творчасць Максiма Танка - выдатная з"ява ў свеце сучаснай еўрапейскай лiтаратуры. Па меркаваннi У. Конана, паводле свайго мастацкага таленту народны паэт Беларусi - "на ўзроўнi сучасных лаўрэатаў Нобелеўскай прэмii, калi не вышэй некаторых з iх". Напоўненыя глыбокiм фiласофска-аналiтычным асэнсаваннем жыцця i чалавека, высокiм гуманiстычным зместам i грамадзянска-патрыятычным пафасам, яго творы шырока раскрылi асаблiвасцi нацыянальнага характару, гістарычнага шляху i лёсу беларускага народа, выявiлi багацце i шматстайнасць яго гiсторыi i культуры, вялiкiя патэнцыяльныя магчымасцi мовы, пераканаўча абгрунтавалi паўнапраўнае месца беларусаў у еўрапейскай супольнасцi.

Родился Евгений 17 сентября 1912 года в селе Пильковщина Белоруссии. Затем участвовал в революции в Западной Белоруссии. В биографии Максима Танка всегда активно выражалась гражданская позиция. За это он был арестован в 1933, а также в 1934 годах. Первый опубликованный сборник стихотворений в биографии М. Танка вышел в 1936 году – «На этапах». За ним последовал сборник «Клюквенный цвет» в 1937, затем «Под мачтой» в 1938. Во всех этих книгах поэт поддерживал борьбу народа за освобождение родной земли.

Танк был корреспондентом в газете «Вилейская правда», а в годы Великой Отечественной войны работал в печати. Даже в военные времена в биографии Танка писательская деятельность не была оставлена. В 1942 году он написал поэму «Янук Сялиба», а в 1945 создал два сборника стихотворений. Когда закончилась война, Танк стал работать в журнале «Вожык» редактором, а позже – главным редактором (с 1948 по 1966) в журнале «Полымя».

За полную биографию Танка было создано множество книг, поэм, сборников. Среди известных произведений Танка – «След молнии» (1957), «Глоток воды» (1964), «Да будет свет» (1972), «Ave Мария» (1980). Писатель имеет множество званий и наград. В 1948 году получил Сталинскую премию, в 1978 – Ленинскую, а в 1968 – звание Народного поэта Белоруссии.

Оценка по биографии

Новая функция! Средняя оценка, которую получила эта биография. Показать оценку

Евгений Иванович Скурко (1912 1995), поэт, народный поэт БССР (1968), академик Национальной АН Беларуси (1972), Герой Социалистического Труда (1974). Поэма «Янук Сялиба» (1942), сборники лирических стихов «Чтобы ведали» (1948), «След молнии»… … Энциклопедический словарь

Максим Адамович Богданович - Максім Адамавіч Багдановіч Имя при рождении: Максім Адамавіч Багдановіч Дата рождения: 27 ноября (9 декабря) 1891 Место рождения: Минск Дата смерти: 25 мая … Википедия

Максим Богданович - Максим Адамович Богданович Максім Адамавіч Багдановіч Имя при рождении: Максім Адамавіч Багдановіч Дата рождения: 27 ноября (9 декабря) 1891 Место рождения: Минск Дата смерти: 25 мая … Википедия

Танк (значения) - Танк: Танк (от англ. tank) большая ёмкость для жидкости, цистерна, обычно для хранения горючего (также см. танкер); в частности, одно из очистных сооружений называется аэротанк. Танк гусеничная, либо колёсная бронированная боевая … Википедия

Танк Максим - (псевдоним; настоящие имя и фамилия Евгений Иванович Скурко) [р. 4(17).9.1912, деревня Пильковщина, ныне Мядельского района Минской области], белорусский поэт, народный поэт БССР (1968), академик АН БССР (1972), Герой Социалистического Труда… … Большая советская энциклопедия

Танк Максим - (настоящие имя и фамилия Евгений Иванович Скурко) (1912—1995), поэт, народный поэт БССР (1968), Герой Социалистического Труда (1974). Поэма «Янук Сялиба» (1942), сборники лирических стихов «Чтобы ведали» (1948), «След молнии» (1957), «Глоток … Большой Энциклопедический словарь

ТАНК Максим - (наст. имя и фам. Евгений Иванович Скурко) (р. 1912), народный поэт БССР (1968). Герой Соц. Труда (1974). Чл. КПСС с 1936. Сб. стихов «На этапах» (1936), «Клюквенный цвет» (1937), «Под мачтой» (1938), «Острите оружие» (1945), «Чтобы ведали»… … Литературный энциклопедический словарь

Танк М. - ТАНК Максим (наст. имя и фам. Евгений Иванович Скурко) (1912–95), поэт, нар. поэт БССР (1968), Герой Соц. Труда (1974). Поэма Янук Сялиба (1942), сб ки лирич. стихов Чтобы ведали (1948), След молнии (1957), Глоток воды (1964), Да будет свет… … Биографический словарь

Танк М. - ТАНК Максим (р. 1912), нар. поэт БССР (1968), Герой Соц. Труда (1974). Чл. КПСС с 1936. В годы войны корреспондент газ. За Советскую Белоруссию! (орган ЦК КПБ и Политич. управления Зап., с апр. 1944 3 го Белорус. фр.), редактор агитплаката… … Великая Отечественная война 1941-1945: энциклопедия

ТАНК - Максим (наст. имя и фам. Евгений Иванович Скурко) (1912–95), поэт, нар. поэт БССР (1968), Герой Соц. Труда (1974). Поэма Янук Сялиба (1942), сб ки лирич. стихов Чтобы ведали (1948), След молнии (1957), Глоток воды (1964), Да будет свет… … Биографический словарь

Книги

• Танк № 1 «Рено ФТ-17». Первый, легендарный , Максим Коломиец. Этот легендарный танк совершил настоящую революцию в военном деле, став «законодателем мод» и образцом для подражания, определив классическую танковую компоновкус вращающейся башней. Именно с… Купить за 149.9 руб электронная книга
• Тяжелый танк КВ-2. «Неуязвимый» колосс Сталина , Максим Коломиец. Это случилось в Белоруссии на шестой день войны. 263 пехотная дивизия Вермахта стремительно наступала на восток, когда у деревни Лесняки дорогу ей преградил одинокий советский танк с огромной…

105 лет назад, 17 сентября 1912 года в деревне Пильковщина на Мядельщине родился Евгений Скурко, который вошел в историю белорусской литературы как поэт Максим Танк. TUT.BY актуализировал собственный архивный материал, в котором сын классика Максим Евгеньевич Скурко рассказал об отношениях отца с Машеровым и партийной элитой, необычных хобби и секретах творчества.

Как дядька Танка объездил полмира и видел «Титаник»

— Максим Евгеньевич, Максима Танка знают все, а вот о его родне почти ничего не известно…

— Мой дед Иван Скурко был грамотный, интеллигентный человек, пчеловод. Вместе с братом у них было зажиточное хозяйство, не один гектар земли.

Его брат Фадей — вообще уникальный человек. В царское время стоял часовым у Кремля. Потом уехал в Чехословакию, где окончил высшую ветеринарную школу. Работал в Германии. Когда начался массовый выезд белорусов на заработки в США и Латинскую Америку, дядька отца отправился в Аргентину, где прожил целых 10 лет. Кем там только ни работал — и таксистом, и на автозаводе. Заработал много денег и вернулся домой, чтобы купить землю. Но тут уже была советская власть, и все богатство пропало.

Интересно, что из Аргентины он привез с собой книги, многие из которых до сих пор лежат на хуторе. Хорошо знал чешский, немецкий, испанский языки. Работал в колхозе и выполнял роль ветеринара всей округи.

При этом обладал огромной физической силой. В 70 лет поднимал бидон с молоком. Уже в старости мы привезли его в Минск, чтобы вырезать аппендицит. Так он велел доктору делать операцию без наркоза. Вырезали, зашили, доктор пошел руки мыть, а дядька встал со стола и пошел как ни в чем не бывало.

Я очень любил деда Фадея, часто ночевал с ним на сеновале и по Нарочанскому краю на коне ездил. Такие байки травил, что я не знал, чему верить, а чему нет. «Видел, — говорит, — „Титаник“. Можешь себе представить, он такой огромный, что по нему трамвай ходил!»

А вот сестра деда погибла во время войны. Раньше говорили, что ее убили немцы. В это слабо верится, ведь они на хутор почти не заходили. В основном были так называемые партизаны. О них у Быкова хорошо написано.

— Ваш дед был «заможным» селянином. Как он относился к коллективизации?

— В Западной Беларуси в колхозы начали загонять уже после войны, и дед воспринял это однозначно отрицательно. Хозяйство их было большое и сильное, но землю-то они когда-то купили с лесами и болотами. Своими усилиями все выкорчевывали, потом поливали. Каждый день вставали в четыре утра и до захода солнца так рачковали, что ай-ай-ай.

Очень плохо к советам относился и дядька. Приезжает в колхоз секретарь райкома и начинает учить селян, как и что делать. В конце выступления встает Фадей и говорит: «Слухайце, усё, што ён гаварыў, гэта гаўно». А авторитет у него был огромный. Интересно, что в самом начале его даже сделали председателем колхоза, в котором он все наладил по принципу Аргентины: рынок, конкуренция… В короткое время колхозы в округе обеднели, и его сняли. У отца из-за него были большие проблемы, даже в ЦК партии вызывали.

— А как дед с братом смотрели на коммунистические убеждения вашего отца?

— В семье никогда о политике не говорили. Причем пошло это еще с польских времен, когда батька жил в Вильне и был одним из лидеров Компартии Западной Беларуси. Любое слово тогда могло навредить.

— Но он на самом деле верил в светлые идеи коммунизма?

— Создавалось впечатление, что исключительно. Его любимой книгой был старый сборник поэзии Маяковского, подаренный моей мамой. Знал его наизусть с любой строчки. Правда, трудно сказать, что было внутри. Ведь когда я читаю его стихи, резко видно разграничение поэзии до 1939-го и после. Помню такие эпизоды, когда раздавался звонок и в трубке звучал приказ: к 1 мая написать стихотворение в газету. А если вдохновения нет? Твои проблемы. Такие были жесткие рамки.

— Но дома политику никогда не обсуждали?

— Они с мамой, может, и говорили — оба же были из Западной Беларуси. Но при нас — никогда.-

— Один из руководителей Виленского края Иван Климов, руководивший уничтожением белорусской интеллигенции в Вильне, уже в советские времена говорил с сожалением про Танка: «Эх, не дабраўся я да гэтага цыбатага!..»

— Насчет Климова не знаю. Но как-то в 1960-е Машеров пригласил Танка в ЦК и говорит: «Евгений Иванович, эмигранты из Канады и других стран пишут, что вы невыездной. Если не поедете, их обвинения подтвердятся». А отец в то время сильно болел — пришлось делать перед самолетом укол. Прилетает в Канаду, а там его встречает дикое количество эмигрантов. Заказан дорогой ресторан, где должен пройти его творческий вечер. Плакаты висят. А у него денег с собой почти не было. Что делать? Звонит в Москву. «Ну, пускай будет по их программе», — советуют ему. И вот на этом вечере подходит к нему человек: «Яўген Іванавіч, ці памятаеце мяне? У 1937 годзе вы мусілі прыйсці на явачную кватэру ў Вільні. У мяне было даручэнне вас застрэліць, але вы не прыйшлі. Дык давайце вып’ем за ваша здароўе!»

Танк за океаном

— В начале 1960-х Максим Танк несколько раз ездил в Америку представлять БССР в ООН. Во времена «холодной войны» подобные выезды за пределы «железного занавеса» были уникальными. Что он вам рассказывал?

— Отец трижды бывал в США на сессии ООН в составе делегации БССР. Каждый раз по три месяца.

Конечно, самая известная поездка — в сентябре 1960 года. Тогда он плыл через Атлантику на корабле «Балтика» вместе с 1-м секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым, который на юбилейной 15-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН стучал ботинком по трибуне.

— А как американцы их встречали?

— Нормально встречали. Говорил, к Никите приставили двух телохранителей — таких амбалов, что к ним боялись подойти.

Интересно, что отец привез журнал Life, посвященный визиту, так они засняли Хрущева в позах, когда он похож то ли на свинью, то ли еще на кого.

Еще отец рассказывал про эпизод в гостинице, когда он почувствовал гордость за страну. Возле двери его номера всегда стоял двухметровый чернокожий полисмен, вооруженный до зубов. Каждое утро он приветствовал отца: «Good morning, Sir!» Однажды отец выходит, а полисмен ему: «Здравствуйте, сэр!» Это Гагарин в космос полетел.

— А что на него произвело наибольшее впечатление в США?

— Не знаю, что на него, а нас впечатляло то, что он привозил. Ехал с маленьким чемоданчиком, а возвращался с четырьмя большими. Цены там были смешные. Например, тогда в моде были нейлоновые рубашки, так одна стоила всего 95 центов. Союзу писателей он привез чемодан галстуков. «Нафига столько? — спросил я у отца. — Ну, нужно же каждому подарить».

Лекарства людям привозил такие, что у нас и в помине не было.

Размер суточных составлял 10 долларов, что было значительно меньше, чем получали члены иностранных делегаций. Потому наши на всем страшно экономили, на кефирчике сидели. А на сэкономленные деньги он, например, привез маме шубу. Отдал портному размеры, и через неделю принесли готовую — 180 «зеленых». Правда, доллар тогда был в разы выше, чем теперь.

— А в чем заключалась их работа в ООН?

— Ай, какая там работа! Все было по заказу. Хотя, как-то Life даже напечатал его фото во время доклада.

Была такая история. Один год в составе белорусской делегации поехал драматург Андрей Макаёнок, большой друг отца. Министр иностранных дел БССР заставил его писать какую-то речугу. Так он его открытым текстом и послал. «Если не напишешь, больше ты в Америку не поедешь, — пригрозил министр. — Ну и хрен с ней, с этой Америкой!»

Ездил с ними и Кулешов — его тоже не заставишь писать. Своеобразный был мужик, замкнутый. Даже по Америке не ходил.

— Как не ходил?

— Он все свободное время с вахтером в гостинице в шахматы играл!

Один раз, рассказывал отец, кто-то сказал, что шмотки дешевые подальше от центра. Пошли в какой-то магазин. Осматриваются, вдруг открывается дверь и входят два гангстера с пистолетами. Вскрыли кассу и подходят к нам. А продавец говорит: «Это рашнс!» Так те махнули рукой и пошли. «А у нас штаны уже полные», — рассказывал отец.

«А там на Нарочи три народных при лучинах стихи пишут!»

— С кем из партийной номенклатуры у него были хорошие отношения?

— Машеров тепло к нему относился и очень уважал. При нем и здание Союза писателей на улице Фрунзе в Минске было построено, вместе не раз ходили на стройку. И у нас на даче на Нарочи Машеров неоднократно был.

Как-то был очень неприятный эпизод. На Нарочи открывали ресторан и сказали, что приедет Машеров. Заасфальтировали дорогу, которую перед самым его приездом полила машина, чтобы асфальт блестел. Около бордюров собрались лужи. Так нашли школьников, и они тряпками собирали воду и выжимали на газоны! При открытии ресторана Машеров взялся за дверную ручку, а она осталась в руках. Столы ломились от угощений, но Машеров только «боржомчика» попил и поехал дальше…

С Поляковым, Кузьминым также были хорошие отношения.

Однако были и неприятные факты. Лыньков, Кулешов и Танк построили за свои деньги три дачи на Нарочи — простенькие деревянные срубы. Земли им предлагали по гектару, но батька взял только 15 соток. Так секретари обкомов, райкомов не давали спокойно жить. Каждый год обязательно какую-то подлятину сделают. То электричество отключат, то воду. Так хотели, чтобы народные к ним кланяться ходили. Был такой Тябут — он особенно старался.

С этими дачами была забавная история. Приезжает отец как-то — ни света, ни воды. Второй раз — то же самое. Отец никогда никому не жаловался, только дома повозмущается: «Представляешь, Любаша!» А тут у нас как раз были гости. Любаша, долго не думая, и рассказала за столом. Макаенок говорит: «Слушай, Любовь Андреевна, завтра будет свет!» — «Каким образом?» — «Я тебе сказал будет, значит, будет».

Хорошо поддав за столом, Макаёнок — такой хохмач был! — пошел домой. А жил он в доме работников ЦК. И кому-то из боссов — кажется, Полякову (в 1977−85 годах — председатель Президиума ВС БССР. — Прим. TUT.BY) — вырубил свет. Шум, гам, милиция, все переполошились. Наконец, нашли пробку, включили. Макаёнок выходит и вырубает пробку во второй раз. Снова шум, переполох, а Макаенок с невозмутимым спокойствием спрашивает: «Что вы тут бегаете… Это же я выключил!» — «А чего ты хулиганишь?» — «А там на Нарочи три народных при лучинах стихи пишут!» Назавтра свет на даче был. А потом Поляков пожаловался Машерову. Через неделю провели им и телефоны.

«Навошта вам праблемы з КГБ»

— С кем из литераторов отец особенно дружил?

— С Пименом Панченко еще с войны. С Михасем Лыньковым вообще не разлей вода были. Они и рыбу вместе ловили, и в ООН ездили. За любовь к воде и лодкам я называл его «белорусский Хэмингуэй».

У него было, может, моторов 15 лодочных. При покупке он сперва их разберет, поправит и снова соберет. Один из них — «Джонсон» — аж из Штатов привез! Причем шел он оттуда почти год. Когда в одном из двигателей что-то сломалось, написал название детали отцу перед поездкой в Америку. И отец привез. Сам Лыньков также много всего людям привозил. А еще он страшно много курил. Из США столько сигарет притянул, что они в кладовку не лезли…

Когда он был уже в возрасте, жена боялась его одного на рыбалку отпускать. Так мы вместе с ним плавали. Лодка, мотор, блесна, лески — все американское. А жена с берега смотрела в полевой бинокль, чтобы он не курил. У Лынькова же всегда кроме сигарет в загашнике была бутылка коньяка. Так мы за рыбалку не только пачку сигарет выкуривали, но и бутылку выпивали.

Короткевич часто у нас бывал дома. Это было чудо! Они все спорили с батькой по поводу исторических фактов, «Чорнага замка Альшанскага». Один раз позвонил, что придет. А я забыл и ответил ему на русском. Так он меня так обложил с ног до головы: «Як табе не сорамна!..» Правда, почти всегда под газом был. Помню, какой-то юбилей в Союзе писателей отмечали. Короткевич на таком газу уже был, что Машеров ему еле к рубашке орден прицепил.

Еще со времен Западной Беларуси он очень дружил с всемирно известным оперным певцом Михасем Забейдой-Сумицким. В 1963 году, во время «хрущевской оттепели», он приезжал к нам из Чехословакии. Красивый мужик был. Интеллигент в высшей степени и большой белорусский патриот. По-белорусски так красиво говорил! Отец предлагал ему остановиться у нас, но он отказался: «Пайду ў гатэль. Навошта вам праблемы з КГБ». Когда умирал (я читал его письма), просил, чтобы похоронили в Беларуси. Отец ходил, просил, но так и не дали.

С Рыгором Ширмой дружбаки были также с вильнюсских времен. Он у нас бывал, мы — у них.

Как в Союзе вручали Ленинские премии

— А литературные дела дома обсуждали?

— Маме рассказывал, она всех знала. Дома у него не было рабочего места, чтоб он только стихами занимался. То посуду помоет, то с детьми поиграет. И это его не раздражало. Вдруг брал карандаш, блокнот и уходил писать. Как напишет стихотворение, приходит на кухню к Любаше. Первым рецензентом и критиком Танка была моя мама.

Целая эпопея была с награждением Ленинскими премиями. Все было жестко нормировано: Беларуси — одну премию, Украине — две и т.д. Никого не интересовало, что в этом году в республике могло не быть ни одного шедевра, а в следующем — наоборот, три.

Один год на премию по поэзии был выдвинут Максим Танк и россиянин. Было несколько этапов голосования. После одного из них звонит нам из Литвы народный поэт Межелайтис и поздравляет маму: «Женька получил премию! Еще один этап остался, но он уже не имеет значения». Проходит финальное голосование, и ни отец, ни россиянин ничего не получают. Как стало ясно потом, премии им просто не хватило. Для того чтобы это «оформить», в Союзе белорусских писателей проводится специальная операция. На трибуну перед последним голосованием выходит Глебка и начинает расхваливать книгу Танка, параллельно «опуская» российского поэта. Такую же работу среди кинематографистов проводит Алесь Кучер (критик-«оглобельщик», после статей которого в 1930-е были репрессированы многие литераторы; писал доносы на Танка. — Прим. TUT.BY). Конечно, все российские члены комиссии проголосовали против белоруса. Правда, на следующий год Танк уже получил.

Помню, как-то приехала к нам на дачу группа писателей. Среди них — Расул Гамзатов с женой. Батька мне говорит: «Главное, подпои его», и посадил рядом. А с другой стороны сидит его жена. Я налью рюмку, а она его ногой — раз. Потом Гамзатов мне говорит: «Максим, у меня точно, как у тебя: на нижней полке стоит Советская энциклопедия. Единственно, вся коньяком заставленная… Что ты сидишь, надо что-то делать!» Я говорю: «Пошли». Она насторожилась: «Куда?» — «Туалет покажу Расулу Гамзатовичу». Заходим на кухню, по стакану «Беловежской» шахнули. Потом еще раз. Так мы несколько раз ходили. Когда мы уже по бутылке выпили, Гамзатов говорит: «Да, этот напиток у вас очень хороший. Закажу в вашем Совмине пару ящиков отправить домой».

Я восхищался его стихами, а батька говорит: «Тысячу лет назад Омар Хайям и другие написали эти же строки лучше. Посмотри, как у них сказано о мече, вине и женщине. Притом учти, это перевод с аварского, улучшенный перевод. Ничего нового Гамзатов в поэзии не сказал».

Отец был настоящим знатоком поэзии, тонко ее чувствовал. В свое время Бэла Ахмадулина напечатала в «Юности» небольшую поэму «Ромео и Джульетта». Мой знакомый физик, большой любитель поэзии, прочитал и начал плеваться: «Что за ерунда! Кто выше Шекспира прыгнет?» А отец спокойно говорит: «Написано неплохо, но есть две строчки, которые до нее никто не сказал. Они стоят всего».

В какой-то момент он отошел от рифмы к белому стиху, говорил, что в рифме столько не скажешь, нужно воды много наливать. И добавлял: «Давай начнем с того, что в рифмованной поэзии Пушкина уже никто не переплюнет».

Как страна «кинула» народного поэта

— На каком языке отец разговаривал дома и как относился к тому, что «мова» в загоне?

— Конечно, плохо к этому относился, но при этом говорил: «Я пра родную мову ў сваіх вершах напісаў. Далей залежыць не ад мяне».

Сам говорил на том языке, на котором разговаривали с ним. Мама — в основном по-русски, хоть свободно переключалась на «мову». Оба свободно по-польски говорили. Поляки отца вообще боготворили, наградили его крестом Возрождения Польши и орденоми Заслуги ПНР. Премия была дикая, так он все деньги передал на строительство Варшавы. И поляки уже не знали, как его отблагодарить. В итоге придумали показать мне, тогда студенту, Польшу. Встречали по-царски: член КПЗБ генерал Малько, один из руководителей подполья Минского гетто и редактор еврейской газеты Польши Гриша Смоляр. На машине за месяц объездил всю страну. Такой уже кайф словил!

И в Литве отца очень любили. Когда в 1980-х он заболел и нужно было ставить стимулятор сердца, у нас начали крутить, вертеть… Литовцы же сразу предложили и поставили ему в Вильнюсе бельгийский стимулятор. В больнице его навестил первый секретарь компартии, председатель Совета министров. В Беларуси его не только в Лечкомиссию не хотели брать, хоть было положено по закону, так ни одна ж…а потом не пришла.

— Человек, который 20 лет руководил Союзом писателей, председательствовал в Верховном совете, народный поэт оказался не нужен стране. Почему, на ваш взгляд, так произошло?

— Мне сам батька говорил: «Сынок, запомни, как только ты на пенсии, ты уже никому не нужен».

Когда у отцовского гроба сидели, Лукашенко (он возглавлял комиссию по похоронам) подошел, руку взял и говорит: «Обращайся, когда надо».

— Обращались потом?

— Несколько раз, но безрезультатно. Все же идет через отдел, а там сидят «туда-сюда». Один раз, правда, когда с нашего дома упала мемориальная доска, и я обратился, ее повесили на место.

Кстати, предсмертное завещание отец написал от руки на обычном листке. Запретил хоронить его на Московском кладбище — «там и так места мало», никаких оркестров, орденов на подушечках и памятников. Похоронить просил на сельском кладбище возле родной хаты, а имя дописать на надмогильной плите матери, которую мы вместе с ним ставили.

Моя мама умерла за несколько месяцев до него. Ее прах отец хранил в своей тумбочке, и похоронили их в одной могиле.

«Лучше я такси возьму, чем потом говорить будут»

— В жизни он всей этой помпы тоже не любил?

— Абсолютно. Пока председательствовал в Союзе писателей, за ним была закреплена государственная машина. За все это время шофер ни разу не ждал его ни минуты. «Евгений Иванович, а что ж вы так рано вышли?» — «Так, ничего. Я же гуляю». И ни разу эта машина не использовалась в личных целях. Мама сколько раз говорила: «Женечка, давай съездим на базар». — «Нет, Любаша, лучше я такси возьму, чем потом говорить будут». Скромный был страшно!

Когда я служил в армии, батька поехал меня раз навестить в Барановичи. Представьте себе, председатель Верховного Совета поехал на поезде! В части как узнали, кто он, переполошились: «Что делать?!» — «Что делать, что делать… Увольнительную мне дайте». Приехал, вечер провел в части небольшенький…

И вот еще что интересно: у него не было плохих людей. Я, бывало, говорю: «Этот такой засранец». — «Не, ну што ты. Добры чалавек!» В бога не верил, но по этому уставу жил. Даже к тем, кто на него доносы писал, относился, будто ничего не произошло.

— Общеизвестно, что Ваш отец за многих людей заступался, помогал.

— Когда был депутатом Верховного Совета БССР, а потом председателем, членом ЦК, к нам все время приходили люди из нарочанских деревень. Двери всегда были открыты для всех. Разговор начинал с того, что просил маму накормить гостя. В основном приходили с бытовыми вещами: у кого-то хата сгорела, кто-то кого-то убил по пьяни… И отец многим помогал — в Верховном Совете был специальный пост для помощи населению. Кроме того, он хорошо знал Громыку (министр иностранных дел СССР, родом из Беларуси. — Прим. TUT.BY), они переписывались, и уже из Москвы присылали решения.

Случалось и такое. Звонят из ЦК. Минское «Динамо» выиграло матч в чемпионате Союза. Премию команде выписал Тракторный завод, Автозавод, а Верховный Совет никак не среагировал. «Евгений Иванович, подпишите документ…»

Король преферанса

— А какие у Танка были хобби кроме рыбалки?

— Он потрясающе играл в карты. Королем преферанса был. С Кулешовым, Лужаниным и Крапивой у нас дома играли по трое суток, не вставая. Причем они дымили, как паровоз, а батька не курил и не пил. Мать приносила им за стол перекусить, и они снова расписывали пули. Причем результаты можно было не записывать, он всегда брал деньги.

— На деньги играли?

— На большие! Сотни рублей. Мама ему говорила: «Табе лепей гуляць, чым пісаць».

Даже был такой случай. Ехал в Москву, заходит в купе, а там три генерала, среди которых командующий Минским войсковым округом Третьяк. Стали батьку упрашивать сыграть в карты, а он к тому времени уже давно не играл. В результате три генерала приехали в Москву и все взяли у него в долг — свои деньги, командировочные. Полностью голые были.

Такая память на карты была! Зато он совершенно не запоминал имена и телефоны.

Еще в шахматы любил играть, в бильярд и городки. Они часто приезжали в Дом творчества в Королищевичах в Раубичах — там все это было.

— Вы сказали, что отец не курил и не пил. А что есть любил?

— Самая лучшая еда для него — молоко, сало и лук. Сам ходил и покупал на базаре. На кухне всегда стояла тарелка с нарезанным луком и салом, и он время от времени приходил и жевал. А молоко как любил! Раз пошли с ним на базар на Нарочи. Покупает у бабки три литра молока, а она требует банку на замену. «Зараз», — говорит отец, залпом выпивает три литра и отдает ей пустую банку.

Главная » Грамматика » Интересные факты о максиме танке. Поэтические сборники для детей