Пьеса власть тьмы краткое содержание. Лев Толстой - Власть тьмы, или «Коготок увяз, всей птичке пропасть

Драма в 5 действиях. Сочинена в 1886: начата в конце октября - 25 ноября сдана в набор. В основу «Власти тьмы» положено уголовное дело крестьянина Тульской губернии Ефрема Колоскова, которого Толстой посетил в тюрьме. Впоследствии Толстой рассказывал: «Фабула „Власти тьмы“ почти целиком взята мною из подлинного уголовного дела, рассматривавшегося в Тульском окружном суде… В деле этом имелось именно такое же, как приведено и во „Власти тьмы“, убийство ребенка, прижитого от падчерицы, причем виновник убийства точно так же каялся всенародно на свадьбе этой падчерицы» (т. 26, с. 706). . Толстой хотел, чтобы драма была поставлена в Москве в народном театре М. В. Лентовского «Скоморох». Но уже в конце декабря 1886 актриса петербургского Александринского театра М. Г. Савина попросила у Толстого эту пьесу для своего бенефиса (для своих бенефисов актёры императорских театров могли сами выбирать пьесу для постановки, хотя обычно этим занимался исключительно репертуарный комитет). Толстой ответил согласием. Но все договоры оказались напрасными - пьеса была запрещена цензорским комитетом.

Уже были распределены роли, уже театр готовился к генеральной репетиции… Однако начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов сдаваться не собирался: он

До 1895 была запрещена к постановке в России. Однако 11 января 1890 г. поставлена на домашней сцене в семье Приселковых в Петербурге силами любителей под руководством актёра Александринского театра В. Н. Давыдова . Зрителями собрались выдающиеся деятели культуры времени: актёры Александринского театра (которым так и не удалось сыграть на сцене свои уже подготовленные роли), литераторы, художники. К этому времени пьеса уже шла на зарубежных подмостках: в 1888 г. она была показана в Свободном театре А. Антуана в Париже, в 1890 - в Свободном театре О. Брама в Берлине; ставилась в театрах Италии, Швейцарии, Голландии .

Спасла дело «Власть тьмы». Она была запрещена цензурой. Когда я неожиданно стал надоедать с ней начальнику по делам печати Феоктистову , он морщился, карежился и кисло мне замечал:
- Что вы пристали к этой мерзости? Охота вам!
Наконец, по идее старшего драматического цензора Литвинова - кстати сказать, очень милого и благожелательного человека - Суворин набрал и отпечатал издание «Власти тьмы» с пропуском всего того, что считал Феоктистов нецензурным. Таким образом его прижали к стене: им самим было одобрено к сцене все остальное. У нас закипела работа. Закипела она и в Александрийском театре, где пьесу Толстого решили тоже ставить и где вся обстановка была приготовлена еще пять лет назад. Но Феоктистов вдруг одумался. Он снова прислал запрещение - и наши репетиции прекратились.
В один прекрасный день в афишах было объявлено, что пьеса все-таки идет в бенефис Васильевой 18 октября в Александрийском театре. Суворин хитро посмотрел через очки и решил:
- А у нас пойдет двумя днями раньше: 16-го.
Когда Феоктистов увидел «Власть тьмы» на репертуаре вопреки его запрещению, он кинулся к телефону, соединился с Всеволожским и с пеной у рта спросил:
- Кто позволил поставить на репетицию «Власть тьмы»?
Всеволожский радостно всхлипнул и отвечал с почтением, как и подобает истому царедворцу:
- Государь император.
Феоктистов повесил трубку и вскоре ушел со службы. Надо сказать правду, в Малом театре «Власть тьмы» шла куда лучше, чем в Александрийском. Карпов хорошо умел ставить именно такие пьесы. Да и труппа подобралась подходящая. Никита - Судьбинин был превосходен, куда лучше Сазонова , игравшего мелкого апраксинца, а не мужика; Михайлов, конечно, по таланту значительно уступал Давыдову, но по внешности его Аким куда был лучше Давыдовского, уж чрезмерно раздобревшего. Варламов (Митрич) был много слабее Красовского; нечего и говорить насколько Стрепетова была лучше Стрельской в роли Матрены. Стрепетову специально на эту роль и пригласили в наш театр. Ездил и приглашал я, и мы условились по сто рублей за выход. Одна Савина - Акулина была бесконечно выше молодой и хорошенькой Никитиной. Савина не пожалела себя и вышла не ряженой крестьянкой, как прочие исполнительницы «Власти», а опаленной солнцем глухой дурой, - да Трефилова - будущая танцовщица - была очень мила в роли Анютки. Если бы Суворин был опытный антрепренер, он бы открыл абонементную запись на «Власть тьмы» и давал ее пять раз в неделю. А между тем «Власть тьмы» дана была до нового года в течение двух с половиною месяцев - всего двадцать один раз. В большом перерыве представлений был виноват Михайлов, который внезапно запил. Он был спившийся помещик из обруселых немцев. Первые восемь представлений дали восемь аншлагов. Полный сбор театра был около 1450 р.

Последующие постановки:

5 ноября 1902 - МХТ (реж. Станиславский , худ. Симов ; Митрич - Станиславский и Тихомиров, Матрена - Помялова, Акулина - Николаева, Анисья - Бутова, Марина - Алексеева , Марфа - Грибунина, Анютка - Халютина , Аким - Артем , Никита - Грибунин , Петр - Судьбинин);
31 августа 1908 - в Общедоступном театре при Народном доме графини Паниной в Петербурге (позднее - Передвижной театр под рук. Гайдебурова и Скарской ; реж. Гайдебуров , он же исполнитель роли Никиты);
18 апреля 1903 - Петербургский Михайловский театр (реж. Е. Карпов , исполнители - актёры Александринского, Петербургского Малого и др. театров: Савина , Стрепетова, Левкеева, Холмская , Домашева, Давыдов , Каширин, Яковлев и др.).

Помимо Москвы и Петербурга, «Власть тьмы» широко ставили и провинциальные театры: Нижегородский Собольщикова-Самарина (1898), Харьковский театр Синельникова (1896), Саратовский театр, антреприза Бородая (1898), Полтавский театр (1901), Киевский театр «Соловцов » (1907, реж. Марджанов).

4 декабря 1956 - Малый театр . Режиссёр Б. И. Равенских , художник Волков; Анисья - Чуваева, Акулина - Э. Далматова, Марина - Бурыгина , Анютка - Блохина , Аким - И. В. Ильинский , Никита - Доронин , Матрена - Шатрова , Митрич - М. И. Жаров , Петр - Горбатов, Анисья - Орлова, муж Марины - Грузинский , Сват - Сергей Чернышев).

Актриса Елена Митрофановна Шатрова рассказывает о том, как ставилась и репетировалась эта постановка, в мемуарной книге «Жизнь моя - театр». М., 1975:

Опоздав на два часа, Равенских извинения не просит. Хмурый, недовольный собой и нами, быстрым шагом направляется он к своему месту. Остановился у стола, брезгливо оглядел его, стал пыль сдувать. Ждем. Знаем, пока пыль не сдует - за стол не сядет. Еще сильнее, чем пыль, Борис Иванович ненавидит сентиментальность. Ольга Михайловна Хорькова , прелестная Полинька в «Доходном месте», забавная Марья Антоновна в «Ревизоре», отличная артистка, репетировала Анисью. С первого акта она начала плакать, заливая горючими слезами текст роли. Равенских просил ее не плакать, сердился, требовал от актрисы сдержанности. Хорькова плакала. Равенских снял ее с роли и назначил на роль Анисьи О. А. Чуваеву - молодую актрису, едва закончившую Щепкинское училище. Роль Акима была поручена И. В. Ильинскому и А. И. Сашину-Никольскому. Вначале репетировал Сашин-Никольский. Репетировал с присущей ему мягкостью, одухотворенностью и… болезненностью. Равенских хотел, чтобы Аким выглядел нравственно и физически здоровым, чтобы свет души его светил ровно, ярко. Сашин-Никольский этим требованиям не удовлетворял: маленький, тщедушный, с огромными печальными глазами, он вызывал жалость. Силы в нем не было. Равенских освободил Сашина-Никольского от роли Акима. Репетировал и играл ее один Ильинский. Время показало, насколько прав был Равенских, отдав Акима Ильинскому. Но в пору репетиций иногда казалось, что все эти замены, конфликты развалят еще не завершенный спектакль. Каждый актер при любом, самом даровитом постановщике все-таки тоже режиссер своей роли. … «Власть тьмы» - победу света над тьмой - мы играем уже около двадцати лет. Премьера была в 1956 году. Но билеты на «Власть тьмы» достать так же трудно, как и в премьерные дни.

2006 - Большой драматический театр . Режиссёр Т. Н. Чхеидзе, художник Э. С. Кочергин.
2007 - Малый театр . Режиссёр Ю. М. Соломин , художник А. К. Глазунов.

Экранизации

1909 - Власть тьмы (реж. П. И. Чардынин ; фильм не сохранился).
1915 - Власть тьмы (реж. П. И. Чардынин)
1918 - Власть тьмы (реж. Чеслав Сабинский)

Примечания

Литература

Булгаков В. Ф. Поправки Толстого в издании «Власть тьмы» 1887 г. // Лев Толстой. - М.: Изд-во АН СССР, 1961. - Кн. 2. - (Литературное наследство; Т. 69).
Давыдов В. Н. Из воспоминаний актера // Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. - М.: Худож. лит., 1978. - Т. 2. - С. 104-106.
И. Ф. Анненский . Власть тьмы // Анненский И. Ф. Книга отражений. М.: Наука, 1979.

Библиография Льва Николаевича Толстого
Романы	Семейное счастие Декабристы Война и мир Анна Каренина Воскресение
Повести	(Трилогия) Детство Отрочество Юность Два гусара Альберт Утро помещика Казаки Поликушка Холстомер Записки сумасшедшего Смерть Ивана Ильича Крейцерова соната Дьявол Отец Сергий Хаджи-Мурат
Рассказы	Севастопольские рассказы (сборник) Набег Записки маркёра Рубка леса Метель Разжалованный Люцерн Три смерти Кавказский пленник Бог правду видит, да не скоро скажет Много ли человеку земли нужно Франсуаза Дорого стоит Хозяин и работник Кто прав? После бала Фальшивый купон Алёша Горшок Корней Васильев Ягоды За что? Божеское и человеческое Ходынка Что я видел во сне Нечаянно
Драмы	Власть тьмы Плоды просвещения Живой труп
Учебные и методические пособия	Азбука Новая азбука Арифметика Первая русская книга для чтения Вторая русская книга для чтения Третья русская книга для чтения Четвёртая русская книга для чтения
Педагогические статьи	О народном образовании Воспитание и образование Прогресс и определение образования О народном образовании
Публицистические произведения	О переписи в Москве Исповедь Так что же нам делать? О жизни Голод или не голод? Царство божие внутри вас
	Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят? Несколько слов по поводу книги «Война и мир» Об искусстве Что такое искусство? О Шекспире и о драме
Другое

«Власть тьмы, или коготок увяз, всей птичке пропасть» — драма Л.Н. Толстого. Она была создана в октябре-ноябре 1886 г. Впервые произведение опубликовано в издательстве «Посредник» (1887 г.).

Замысел

Ересиарх в религии, анархист в государстве, панморалист в обществе, проповедник в искусстве — таким предстает Толстой после пережитого им в конце 1870-х гг. духовного кризиса. Пафосом учительства продиктованы его назидательные рассказы, пьесы-притчи, трактаты-проповеди, подготовившие появление драмы «Власть тьмы». Непосредственным толчком к возникновению замысла послужило уголовное дело крестьянина Тульской губернии Ефрема Колоскова, рассказанное писателю прокурором Н.В. Давыдовым. Жизненный сюжет лег в основу фабулы пьесы: щеголь Никита, служа в работниках у богатого крестьянина Петра, вступил в сожительство с его молодой женой. Женившись на Анисье после отравления мужа, он изменял ей с падчерицей, по ее наущению убил прижитого ребенка, но не выдержав угрызений совести, пришел к покаянию.

Связь с произведениями русской литературы

Тематически «Власть тьмы...» примыкает к ряду произведений русской литературы, трактующих тему «преступления и наказания». Показ безотрадного крестьянского быта восходит к «Горькой судьбине» А.Ф. Писемского; душевная тоска и «загул» Никиты — к народной драме А. Н. Островского «Не так живи, как хочется»; характер Анисьи вызывает ассоциации с героиней очерка Н.С. Лескова «Леди Макбет Микенского уезда»; пьяный монолог отставного унтера Митрича в последнем действии заставляет вспомнить обитателей горьковской пьесы «На дне». Насквозь литературен мотив публичного покаяния, связанный с древнерусскими житийными повестями и религиозно-дидактическими легендами, некрасовским Кудеяром-разбойником, последней частью романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». В литературной родословной Акима — носителя народной, «почвенной» правды — старец Агафон из драмы А.Н. Островского «Грех да беда на кого не живет», мужик Марей Ф.М Достоевского, толстовский Платон Каратаев.

Анализ пьесы «Власть тьмы»

При всем сходстве мотивов и образов «Власть тьмы» занимает особое место среди вышеперечисленных произведений. Клятвопреступление, прелюбодеяние, отравление, детоубийство подаются Толстым как норма обезбоженной жизни, оказавшейся «во власти тьмы». Используя приемы натурализма, он низводит полноту и богатство жизни до ее простых, почти элементарных форм. В построении диалога автор ориентируется на живую, разговорную, устную народную речь (ради ее воспроизведения, писатель, по его собственному признанию, «ограбил» свои записные книжки). Упоминание в речах действующих лиц множества внесценических персонажей, создает впечатление «многонаселенности» пьесы, раздвигая ее рамки до масштабов «православного мира». Столь же органично возникает из рассказов героев пьесы образ «чугунки», ведущий в город с его «банками», трактирами, лавками, предметами роскоши, соблазнами. Насыщая содержание пьесы приметами современной действительности, Толстой показывает ее катастрофическое несовпадение с евангельскими требованиями. Сила неправды настолько сильна в мире, что маленькая девочка мечтает помереть, «а то ведь изгадишься». Толстовские «делатели неправды» находят себе оправдание в том, что «все так, везде так, во всем так». Пространство жизни героев разомкнуто по социальной горизонтали, но сдавлено, искажено, помрачено в отношении духовной вертикали. Будто вся Россия забыла Бога и оказалась извержена «во тьму внешнюю», где «плач и скрежет зубов» (Мф. 8, 12, 22,13,25,30).

Своеобразие пьесы «Власть тьмы» определяется установкой писателя на создание религиозной драмы, предназначенной для народного театра. Конфликт задан просветительской задачей «сделать из театра <...> орудие распространения света между людьми». Эта заданность ощущается в пьесе: в системе образов, в символике света и тьмы, в назидательном сближении евангельских смыслов названия и эпиграфа с точным смыслом народной поговорки о «птичке», обреченной «пропасть», если увяз коготок. Название пьесы отсылает к словам Иисуса Христа, сказанным в момент взятия под стражу: «Теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22,53). Сгустившаяся тьма гефсиманской ночи, когда произошло духовное и фактическое предательство людьми Бога, простирается в описываемую Толстым современность. Она определяет сумрачный образный колорит драмы, «рельефность», резкость светотени в обрисовке образов. Обыденное течение жизни одной семьи Толстой раскрывает как длящееся гефсиманское предательство: «Боязно, говорят, в неправде божиться. Все одна глупость. Ничего, одна речь. Очень просто». Бог (нравственный закон) исчез из жизни людей. Из жизни вынут некий духовный стержень, и она распадается, превращаясь в «блудную скверну».

Власти тьмы Л.Н. Толстой противопоставляет силу нравственного закона, «сетям богатства» — «нищету духа», «великому грешнику» Никите — его отца, праведника Акима. Ставя Акима на самый низ социальной иерархии, делая его невзрачным и косноязычным, Толстой сознательно наделяет его чертами юродства, делая носителем Божьей правды «последнего» из крестьян, который по ходу действия становится «первым». Сквозь бесконечно повторяемые «тае, тае» и «тае, значит» пробивается свет личности Акима — непрестанное бодрствование совести. «Ах, Микитка, душа надобна!» — в горести восклицает он, видя как жизнь сына идет «к погибели». «Опамятуйся, Микита!», — взывает он, отказываясь от его помощи и уходя из дома, где ему «дюже гнусно...». Всенародное покаяние Никиты — оправдание веры Акима в торжество «Божьего дела»: «Бог-то, Бог-то! Он во!..».

«Власть тьмы» отмечена чертами сурового, мрачного, жесткого реализма, характерного для позднего творчества Толстого. Этический максимализм автора, поверяющего правду народной жизни мерой евангельской истины, с особенной силой проявляется на фоне «Смерти Ивана Ильича», «Отца Сергия», «Воскресения».

Постановки

Первая постановка драмы состоялась в «Свободном театре» (1888 г., Париж); режиссер и исполнитель роли Акима — А. Антуан. Среди других постановок: «Свободная сцена» О Брама (1890 г., Берлин; 1898 г., Мюнхен); труппа Э. Цаккони (1893 г., Италия) — руководитель постановки и исполнитель роли Никиты — Э. Цаккони; Сценическое общество (1904 г., Лондон). В России цензурный запрет на драму был снят в 1895 г., и она была поставлена почти одновременно в нескольких театрах. Наибольшим успехом пользовался спектакль общедоступного театра М.В. Лентовского «Скоморох», показанный более ста раз при переполненном зале. Остальные постановки были менее удачны, но отмечены отдельными превосходными актерскими работами: Матрена — П.А. Стрепетова (Театр Литературно-артистического кружка, Петербург); Матрена — О.О. Садовская (Малый театр, Москва); Акулина — М.Г. Савина (Александринский театр, Петербург). В XX веке драму ставили режиссеры: К.С. Станиславский (1902 г., МХТ); К.А. Марджанов (1907 г., Киев); П.П. Гайдебуров(1908 г., Петербург); Б.И. Равенских (1956 г., Малый театр, в роли Акима — выдающийся русский артист И.В. Ильинский).

Осень. В просторной избе зажиточного, болезненного мужика Петра - жена Анисья, Акулина, его дочь от первого брака, поют песни. Сам хозяин в который раз зовет и ругает, грозясь рассчитать Никиту, щеголеватого парня лет двадцати пяти, работника ленивого и гулящего. За него с яростью вступается Анисья, а Анютка, их десятилетняя дочь, вбегает в горницу с рассказом о приезде Матрены и Акима, родителей Никиты. Услышав о предстоящей Никитиной женитьбе, Анисья «взбеленилась […] ровно овца круговая» и еще злобней набросилась на Петра, задумав любыми средствами расстроить свадьбу. Акулина знает тайные намерения мачехи. Никита открывает Анисье желание отца насильно женить его на девке-сироте Маринке. Анисья предупреждает: если что… «Жизни решусь! Согрешила я, закон рушила, да уж не ворочаться стать». Как Петр умрет, обещает взять Никиту в дом хозяином и разом покрыть все грехи.

Матрена застает их обнявшись, сочувствует Анисьиной жизни со стариком, обещает помешать Акиму и напоследок, тайно сговорившись, оставляет ей сонных порошков, снадобье опоить мужа - «никакого духу нет, а сила большая…». Заспорив при Петре с Акимом, Матрена порочит девку Марину, артельную кухарку, которую Никита обманул, живя прежде на чугунке. Никита лениво отпирается на людях, хоть и «боязно в неправде божиться». К радости Матрены сына оставляют в работниках еще на год.

От Анюты Никита узнает о приходе Марины, о её подозрениях и ревности. Акулина слышит из чулана, как Никита прогнал Марину: «Обидел ты её […] так-то и меня обидишь […] пес ты».

Проходит шесть месяцев. Умирающий Петр зовет Анисью, велит послать Акулину за сестрой. Анисья медлит, ищет деньги и не может найти. Как бы случайно навестить сына приходит Матрена с известием о свадьбе Маринки с вдовцом Семеном Матвеевичем. С глазу на глаз переговариваются Матрена с Анисьей о действии порошков, но Матрена предупреждает держать все в тайне от Никиты - «жалос-тив очень». Анисья трусит. В этот момент, держась за стенку, на крыльцо выползает Петр и просит в который раз послать Анютку за сестрой Марфой. Матрена отправляет Анисью немедля ошарить все места, чтобы найти деньги, а сама усаживается на крыльце с Петром. К воротам подъезжает Никита Хозяин расспрашивает его о пахоте, прощается, и Матрена уводит его в избу. Анисья мечется, молит о помощи Никиту. Деньги отыскиваются прямо на Петре - нащупала Матрена, торопит Анисью до прихода сестры скорей ставить самовар, а сама наставляет Никиту прежде всего «денежки не упустить», а уж потом и «баба в руках будет». «Если […] похрапывать начнет […] ей укороту можно сделать». А тут и Анисья выбегает из избы, бледная, вне себя, неся под фартуком деньги: «Помер никак. Я снимала, он и не почуял». Матрена, пользуясь её растерянностью, тут же передает деньги Никите, опередив приход Марфы и Акулины. Начинают обмывать покойника.

Проходит еще девять месяцев. Зима. Анисья ненарядная сидит за станом, ткет, ждет из города Никиту с Акулиной и, вместе с работником Митричем, Анютой и заглянувшей на огонек кумой, обсуждают Акулинины наряды, бесстыдство («растрепа-девка, нехалявая, а теперь расфуфырилась, раздулась, как пузырь на воде, я, говорит, хозяйка»), злой нрав, неудачные попытки выдать её замуж да сплавить быстрей, беспутство и пьянство Никиты. «Оплели меня, обули так ловко […] Ничего-то я сдуру не примечала […] а у них согласье было», - стонет Анисья.

Отворяется дверь. Входит Аким просить у Никиты денег на новую лошаденку. За ужином Анисья жалуется на «баловство» и безобразия Никиты, усовестить просит. На что Аким отвечает одно: «…Бога забыли» и рассказывает о ладном житье-бытье Маринки.

Никита пьяный, с мешком, узлом и с покупками в бумаге останавливается на пороге и начинает куражиться, не замечая отца. Следом идет разряженная Акулина. На просьбу Акима Никита вынимает деньги и созывает всех пить чай, приказывая Анисье ставить самовар. Анисья с трубой и столешником возвращается из чулана и смахивает полушальчик, купленный Акулиной. Вспыхивает ссора. Никита выталкивает Анисью, приговаривая Акулине: «Я хозяин […] Ее разлюбил, тебя полюбил. Моя власть. А ей арест». Потешась, возвращает Анисью, достает наливку, угощенье. Все собираются за столом, только Аким, видя неладное житье, отказывается от денег, еды и ночлега, и, уходя, пророчествует: «к погибели, значит, сын мой, к погибели…»

Осенним вечером в избе слышны говор и пьяные крики. Уезжают Акулинины сваты. Соседки судачат о приданом. Сама невеста лежит в сарае, занемогши животом. «С глазу», - уговаривает сватов Матрена, - а так «девка как литая - не ущипнешь». К Анисье после проводов гостей на двор вбегает Анютка: Акулина в амбар ушла, «я, говорит, не пойду замуж, я, говорит, помру». Слышен писк новорожденного. Матрена с Анисьей торопятся скрыть, толкают Никиту в погреб рыть яму - «Земля-матушка никому не скажет, как корова языком слижет». Никита огрызается Анисье: «…опостылела она мне […] А тут порошки эти […] Да кабы я знал, я бы её, суку, убил тогда!» Медлит, упорствуе?: «Ведь это какое дело! Живая душа тоже…» - и все же сдается, берет младенца, завернутого в тряпье, мучается. Анисья выхватывает у него из рук ребенка, кидает в погреб и сталкивает Никиту вниз: «Задуши скорей, не будет живой!» Скоро Никита вылезает из погреба, трясется весь, со скребкой бросается на мать и Анисью, потом останавливается, бежит назад, прислушивается, начинает метаться: «Что они со мной сделали? […] Пищал как […] Как захрустит подо мной. И жив все, право, жив […] Решился я своей жизни…»

Гости гуляют на Акулининой свадьбе. Во дворе слышны песни и бубенцы. По дорожке мимо сарая, где заснул в соломе с веревкой в руках пьяный Митрич, идут две девки: «Акулина […] и выть не выла…» Девок догоняет Марина и в ожидании мужа Семена видит Никиту, который ушел со свадьбы: «…А пуще всего тошно мне, Ма-ринушка, что один я и не с кем мне моего горя размыкать…» Разговор прерывает Семен и уводит жену к гостям. Никита, оставшись один, снимает сапоги и подбирает веревку, делает из нее петлю, прикидывает на шею, но замечает Матрену, а за ней нарядную, красивую, подвыпившую Анисью. В конце концов будто бы согласившись на уговоры, встает, обирает с себя солому, отсылая их вперед. Выпроводив мать и жену, снова садится, разувается. И вдруг пьяное бормо-танье Митрича: «Никого не боюсь […] людей не боюсь…» словно придает сил и решимости Никите.

В избе, полной народа, Акулина с женихом ждут благословения «вотчима». Среди гостей - Марина, муж её и урядник. Когда Анисья разносит вино, песни замолкают. Входит Никита, босой, ведя с собой Акима, и, вместо того чтобы взять икону, падает на колени и кается, к восторгу Акима, - «Божье дело идет…» - во всех грехах - в вине перед Мариной, в насильной смерти Петра, совращении Акулины и убийстве её ребеночка: «Отравил я отца, погубил я, пес, и дочь […] Я сделал, один я!» Отцу кланяется: «…говорил ты мне: «Коготок увяз, и всей птичке пропасть». Аким обнимает его. Свадьба расстроилась. Урядник зовет понятых допрашивать всех и вязать Никиту.

Лев Николаевич Толстой

Власть тьмы, или «Коготок увяз, всей птичке пропасть»

драма в пяти действиях

А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Если же правый глаз соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

Действие первое

Лица первого действия

Петр – мужик богатый, 42-х лет, женат 2-м браком, болезненный.

Анисья – его жена, 32-х лет, щеголиха.

Акулина – дочь Петра от первого брака, 16-ти лет, крепка на ухо, дурковатая.

Анютка – вторая дочь, 10-ти лет.

Никита – их работник, 25-ти лет, щеголь.

Аким – отец Никиты, 50-ти лет, мужик невзрачный, богобоязненный.

Матрена – его жена, 50-ти лет.

Марина – девка-сирота, 22-х лет.

Действие происходит осенью в большом селе. Сцена представляет просторную избу Петра. Петр сидит на лавке, чинит хомут, Анисья и Акулина прядут.

Явление первое

Петр, Анисья и Акулина. Последние поют в два голоса.

Петр (выглядывает из окна ). Опять лошади ушли. Того и гляди, жеребенка убьют. Микита, а Микита! Оглох! (Прислушивается. На баб: ) Будет вам, не слыхать ничего.

Петр (качая головой ). Уж эти работники! Был бы здоров, ни в жисть бы не стал держать. Один грех с ними... (Встает и опять садится. ) Микит!.. Не докличешься. Подите, что ль, кто из вас. Акуль, поди загони.

Акулина . Лошадей-то?

Петр. А то чего ж?

Акулина . Сейчас. (Уходит. )

Явление второе

Петр и Анисья.

Петр. Да и лодырь малый, нехозяйственный. Коли повернется, коли что.

Анисья . Сам-то ты больно шустер, с печи да на лавку. Только с людей взыскивать.

Петр. С вас не взыскивать, так в год дома не найдешь. Эх, народ!

Анисья . Десять делов в руки сунешь, да и ругаешься. На печи лежа приказывать легко.

Петр (вздыхая ). Эх, кабы не хворь эта привязалась, и дня бы не стал держать.

Бахарить – вот это его дело. Право, не стал бы держать.

Анисья (передразнивая ). Не стану держать. Ты бы сам поворочал, тогда бы говорил.

Явление третье

Те же и Акулина.

Акулина (входит ). Насилу загнала. Всё чалый...

Петр. Микита-то где ж?

Акулина . Микита-то? На улице стоит.

Петр. Чего ж он стоит?

Акулина . Чего стоит-то? Стоит за углом, калякает.

Петр. Не добьешься от нее толков. Да с кем калякает-то?

Акулина (не расслышав ). Чего?

Петр махает на Акулину рукой; она садится за пряжу.

Явление четвертое

Те же и Анютка.

Анютка (вбегает. К матери ). К Микитке отец с матерью пришли. Домой берут жить, однова дыхнуть.

Анисья . Врешь?

Анютка . Пра! сейчас умереть! (Смеется. ) Я мимо иду, Микита и говорит: прощай, говорит, теперь, Анна Петровна. Приходи ужо ко мне на свадьбу гулять. Я, говорит, ухожу от вас. Смеется сам.

Анисья (к мужу ). Не больно тобою нуждаются. Вон он и сам сходить собрался... «Сгоню!», говорит...

Петр. И пущай идет; разве других не найду?

Анисья . А деньги-то зададены?..

Анютка подходит к двери, слушает, что говорят, и уходит.

Явление пятое

Анисья, Петр и Акулина.

Петр (хмурится ). Деньги, коли что, летом отслужит.

Анисья . Да ты рад отпустить, – тебе с хлеба долой. Да зиму-то я одна и ворочай, как мерин какой. Девка-то не больно охоча работать, а ты на печи лежать будешь. Знаю я тебя.

Петр. Да что, ничего не слыхамши, попусту язык трепать.

Анисья . Полон двор скотины. Не продал корову-то и овец всех на зиму пустил, корму и воды не наготовишься, – а работника отпустить хочешь. Да не стану я мужицкую работу работать! Лягу, вот как ты же, на печь – пропадай все; как хочешь, так и делай.

Петр (к Акулине ). Иди за кормом-то, что ли, – пора.

Акулина . За кормом? Ну, что ж. (Надевает кафтан и берет веревку. )

Анисья . Не буду я тебе работать. Буде уж, не стану. Работай сам.

Петр. Да буде. Чего взбеленилась? Ровно овца круговая.

Анисья . Сам ты кобель бешеный! Ни работы от тебя, ни радости. Только поедом ешь. Кобель потрясучий, право.

Петр (плюет и одевается ). Тьфу ты! Прости, господи! Пойти узнать толком. (Выходит. )

Анисья (вдогонку ). Гнилой черт, носастый!

Явление шестое

Анисья и Акулина.

Акулина . Ты за что батю ругаешь?

Анисья . Ну тебя, дура. Молчи.

Акулина (подходит к двери ). Знаю, чего ругаешь. Сама дура, пес ты. Не боюсь я тебя.

Анисья . Ты чего? (Вскакивает и ищет, чем бы ударить. ) Мотри, я тебя рогачом.

Акулина (отворив дверь ). Пес ты, дьявол, вот ты кто! Дьявол, пес, пес, дьявол! (Убегает. )

Явление седьмое

Анисья одна.

Анисья (задумывается ). На свадьбу, говорит, приходи. Это что ж они вздумали? женить? Мотри, Микитка: коли это твои умыслы, я то сделаю... Нельзя мне без него жить. Не пущу я его.

Явление восьмое

Анисья и Никита.

Никита (входит, оглядываясь. Видя, что Анисья одна, быстро подходит к ней. Шепотом ). Что, братец ты мой, беда. Приехал родитель, снимать хочет, – домой идти велит. Окончательно, говорит, женим тебя, и живи дома.

Анисья . Что же, женись. Мне-то что?

Никита . Вот так – так. Я рассчитываю, как получше дело обсудить, а она вон как: жениться велит. Что ж так? (Подмигивает. ) Аль забыла?..

Анисья . И женись, очень нужно...

Никита . Да ты что фыркаешь-то? Вишь ты, и погладиться не дается... Да ты чего?.

Анисья . А того, что бросить хочешь... А хочешь бросить, так и я не нуждаюсь. Вот тебе и сказ!

Никита . Да буде, Анисья. Разве я тебя забыть хочу? Ни в жисть. Окончательно тебя, значит, не брошу. А я так рассчитываю: что и женят, так к тебе же назад приду; только бы домой не брал.

Анисья . Очень ты мне нужен женатый-то.

Никита . Да как же, братец ты мой, – из отцовской воли опять-таки невозможно никак.