Павлова Каролина Карловна - незаурядная одаренная поэтесса. Архив блога "ВО!круг книг"

ПАВЛОВА (Яниш) Каролина Карловна родилась - русская поэтесса.

Родилась в семье Карла Ивановича Яни­ша, врача по специальности, получившего образование в Лейпциге.

В 1808 он был переведен из Ярославского Демидовского лицея в Москву на должность профессо­ра физики и химии Московской медико-хирургической академии.

Каролина Карловна получила прекрасное домашнее образование, кото­рым руководил ее отец, человек с энци­клопедическими знаниями и широкими научными и художественными интереса­ми. Он занимался с дочерью физикой, математикой, химией, рисованием, исто­рией искусств, а для занятий иностранными языками, литературой и музыкой приглашал лучших в Москве учителей. Обладая исключительными способностя­ми, любознательностью и памятью, она получила разностороннее образование и свободно овладела многими иностранными языками. На развитие ее большое влия­ние оказало посещение салона А. П. Ела­гиной. Оно ввело Павлову в круг современ­ных вопросов общественной и культур­ной жизни в России и на Западе и позво­лило лично познакомиться с представи­телями русской мысли и литературы (Жуковским , Вяземским , Чаадаевым , Бара­тынским , Дельвигом , Языковым , И. Ки­реевским , Погодиным , Шевыревым , Хо­мяковым, Веневитиновым , Герценом , Ога­ревым и другими). Через Елагиных Павлова стала бывать в салоне княгини 3. Волконской, где познакомилась с А. Мицкевичем, полю­била его и получила от него предложе­ние. Но брак не состоялся из-за несог­ласия ее родных. Мицкевич вскоре уехал за границу. Встреча с ним стала огром­ным фактом в духовной жизни Павловой. Она сохранила на всю жизнь в душе и твор­честве свою любовь к А. Мицкевичу, о которой писала в глубокой старости: «Вос­поминание об этой любви и доселе яв­ляется счастьем для меня» («Историче­ский вестник», 1897, № 3, с. 1086).

Литературная деятельность Каролины Карловны началась во 2-й половине 20-х гг. Но из ранних ориги­нальных произведений ее сохранились лишь два стихотворения на немецком язы­ке, относящиеся к 1827.

Многое из напи­санного ею утеряно, в частности перевод на немецкий язык «Конрада Валленрода» Мицкевича, отправленный поэтессой вме­сте с посвящением Гёте, который с по­хвалой отозвался о нем Мицкевичу.

Пер­вым печатным произведением Павловой была кни­га оригинальных стихотворений и пере­водов из русских поэтов на немецкий язык («Das Nordlicht»), вышедшая в 1833, куда вошли стихотворения Пушкина, Ба­ратынского, Языкова, русские песни и оригинальные ее произведения.

В 1837 Каролина Карловна получила наследство от бо­гатого родственника и в том же году вышла замуж за писателя Н. Ф. Павлова . Хотя говорили о браке по расчету, но первые годы ее супружеской жизни были счастливы. Их связывали литературные интересы, общее знакомство с литератур­ными кругами и взгляды на русскую дей­ствительность. Они сочувствовали про­грессу, осуждали самодержавно-крепо­стнический деспотизм, грубость и неве­жество барства.

В 1839 у них родился сын. Павловы в это время жили в пол­ном материальном довольстве, позволяв­шем им давать еженедельно богатые ли­тературные вечера.

Их салон с конца 30-х гг. и в 40-х гг. был самым известным и многолюдным в Москве. В нем бывали Белинский , Лермонтов , Гоголь , Акса­ковы, Киреевские, Хомяков , Шевырев, Самарин , Герцен, Огарев, Сатин, Грановский, Тургенев , И. Панаев , Григорович , Н. Берг , Кетчер, Н. Мельгунов, Мей , Фет , А. Григорьев . Появились люди и из старшего поколения: Загоскин, А. И. Тур­генев, М. А. Дмитриев, Вяземский, Баратынский и другие.

На собраниях у Павловых обсуждались вопросы, волновавшие со­временные умы, на них «соперники яв­лялись во всеоружии, с противополож­ными взглядами, но с запасом знания и обаянием красноречия» (Б. Н. Чичерин, Воспоминания, Москва сороковых годов, М., 1929, с. 8).

Во многих стихотворениях поэтессы отразились споры, происходившие на их вечерах («Разговор в Трианоне» , «Про­метей» и других).

Но при видимом благопо­лучии счастье Каролины Карловны оказалось непрочным. Картежная игра мужа привела семью к разорению, и супруги разошлись. Она уехала из Москвы, осуждаемая друзья­ми мужа, сосланного в Пермь.

С июня 1853 до середины мая 1854 она с матерью и сыном сначала жила в Дерпте, а затем в Петербурге.

Весной 1856 уехала за границу. Путешествуя по Европе, побывала в Константинополе, Риме, Ве­неции, Неаполе, жила в Интерлакене и Дрездене.

В 1858 возвратилась в Россию и, прожив лето в Москве, вновь уехала и решила навсегда остаться в Дрездене. Решение покинуть Россию было мучительным событием в её жизни. Это было не добровольное решение, а ре­зультат сложившихся непоправимых об­стоятельств. Кроме возникших неприяз­ненных отношений к ней старых знакомых, преследований кредиторов, не малое зна­чение имели отзывы критики (Некрасова , И. Панаева, Чернышевского , Добролюбова и других), в которых ее имя сопровож­далось резким осуждением и насмешками, вызванными ее враждебным отношением к демократической критике.

В 1859 Каролину Карловну обрадовали два события. Она была из­брана почетным членом Общества люби­телей российской словесности при Мос­ковском университете. И в том же году в Дрездене познакомилась с А. К. Толстым, общение с которым перешло в дружбу и деятель­ное сотрудничество. Перевела на не­мецкий язык его стихи, драмы «Смерть Иоанна Грозного» и «Царь Федор Иоаннович», поэму «Дон Жуан».

В 1863 вышел в Москве сборник стихотворений Павловой К.К., вы­звавший отрицательные отзывы критики, в том числе М. Е. Салтыков-Щедрина , назвав­шей ее поэзию «мотыльковой» за ее де­кларацию «Мотылек».

В 1866 она приезжала в Россию, гос­тила у А. К. Толстого , читала в Москве в Обществе любителей российской словес­ности отрывки из своего перевода трагедии Шиллера «Смерть Валленштейна».

Выехав в 1866 из России, поэтесса в нее уже никогда более не возвращалась, доживая свою одинокую старость в местечке Хлостервиц около Дрездена, который она по­кинула из-за недостатка средств на город­скую жизнь. Здесь она продолжала не­устанно трудиться, несмотря на начав­шуюся болезнь глаз и материальные ли­шения.

Она писала воспоминания, из которых сохранился лишь отрывок, на­печатанный в «Русском архиве» (1875); занималась переводами на немецкий язык и оригинальным творчеством; на закате своей жизни (1891) начала готовить к из­данию полное собрание своих стихотворе­ний, переданное внуку Д. И. Павлову, которое в печати не появилось, и судьба его до сих пор остается неизвестной. Умерла Каролина Карловна на 86-м году жизни в одино­честве и нищете. Ее похоронили, по сви­детельству современников, на счет ме­стной общины, продав для покрытия рас­ходов ее скудное имущество.

Творчество Павловой К. К. делится на три периода.

Первый продолжался с конца 20-х гг. до начала 40-х, когда она создает преиму­щественно драматические фантазии и бал­лады:

«Die Geisterstunde» ,

«Die Nixe» ,

«Ста­руха» ,

«Огонь» ,

«Монах» ,

«Рудокоп» ,

«Рас­сказ» и другие, содержанием которых яв­ляется сюжетно-лирическое изображение душевного мира человека в его внутренних связях с окружающей действительностью.

Сущность одной из ранних фантазий «Die Geisterstunde» (1831-32) не в фабуле, не в лирическом переживании героев, а в отражении того таинственного мира при­роды, который врывается в человеческую жизнь и разрушает ничем не возврати- мое счастье молодых людей. Драматизм содержания проступает через внешнюю идилличность, фантазию, автору прису­ща тревога за судьбу человека, разоча­рованность в идеалах руссоистского ро­мантизма. Дальнейшее развитие эти идеи находят в других балладно-фантастических произведениях, в которых речь идет уже о трагической борьбе страстей и внутренней дисгармонии в самом человеке. В них, в отличие от ранних фантазий, вводятся, хотя и скупо, бытовые детали, яркие психологические характеристики героев, воспроизводится борьба страстей. Но и в этих балладах герой дается вне конкретно-исторической обстановки, толь­ко со стороны морально-психологического его содержания. Так, в балладе «Рудо­коп» показано, как корыстная страсть овладеть богатствами заменяла юноше рудокопу искреннюю любовь к природе и сделала для него богатство «неба божь­его дороже, светлее звезд, нужнее дня», разрушив тем самым гармонию души и лишив жизнь его светлых радостей.

Могу­чая власть поэтического образа над душой человека раскрывается в балладе «Стару­ха». Созданный рассказом старухи образ красавицы приобрел неодолимую силу воз­действия на героя баллады потому, что рассказчица умела «ненаслушными сло­вами» «одеть в образ нежный» «сокро­венные мечты» своего слушателя.

Сила искусства, по мнению поэтессы, не в отражении действительности, а в выражении души человека, в воплощении его мечты, пре­ображающей жизнь. Эти мысли служат содержанием ее стихотворений, посвя­щенных поэзии и поэту, ее романтического отношения к ним («Сонет», 1839; «Поэт», 1839; «Мотылек», 1840, и др.).

Баллады Каролина Карловна связаны с тем особым интересом к вну­треннему миру человека, который харак­терен для 30-х гг. Как московские любо­мудры, а позднее члены кружка Станке­вича, она решает вопросы философии личности в духе шеллингианства, видя гармонию человека в подчинении его тем­ных эгоистических страстей власти ра­зума.

В творчестве Павловой в это время редко, но появляются не только темы внутренних противоречий личности, но и противоре­чий ее с социальной действительностью. К ним относятся стихотворения на исто­рические темы «Сфинкс» (1831), «Jenne d"Arc» (1837), «Милькеев» (1838), посвященные социальным проти­воречиям русской жизни 30-х гг.

Исто­рия Павловой представляется трагическим соеди­нением добра и зла и страшной загадкой, в усилиях, разрешить которую напрасно гибнут поколения.

В стихотворении «Сфинкс», на­веянном подавлением польского восста­ния 1830, этот исторический пессимизм нашел такое же выражение, как и в «Jenne d"Arc». Противоречие современной общественной жизни Павлова раскрывает на судьбе Милькеева, поэта-самоучки, кото­рого вело к гибели безучастное отноше­ние к нему меценатствующего барства.

Во второй период творчества (с начала 40-х до сер. 50-х гг.) основным поэтиче­ским жанром Каролины Карловны становится элегия, кото­рую она часто называет думой. Сюжет­ные произведения уже не занимают такого места, как в первый период, и приобретают сравнительно с ранними бал­ладами большую силу элегического звуча­ния и внутренний драматизм. Тематиче­ский диапазон её в это время исключи­тельно широк. Она пишет о поэзии, твор­честве, раздумьях о смысле жизни, молодом поколении, судьбе женщины, ис­тории, революции, России, религии, друж­бе, любви и так далее. Стихи ее носят характер внутреннего спора с самой собой, спора сомнения с верой, разочарования с на­деждами, в которых отражается драма­тизм личной судьбы поэтессы, пессимисти­чески окрашивающий лирическое содер­жание большинства стихотворений. Опыт и тревоги действительности заставляют Павлову в 40-50-е гг. узнать «надежд бессмыс­ленные ласки и жизни строгий при­говор». Разочарование начинает казаться неизбежным спутником человеческой жиз­ни

«Кто не стоял испуганно и немо

Пред идолом развенчанным своим?».

За­думываясь над своей прожитой «лучшей века половиной», она приходит к без­отрадному и мрачному выводу

«С грезой тщетной и упорной,

Может, лучше было ей

Обезуметь в жизни вздорной

Иль угаснуть средь степей».

Но вместе с тем, как бы жизнь ни разочаровывала, Павлова никогда окончательно не теряла веры в нее и убеж­дала себя в том, «что ложны в нас бессилье и смущенье, что даст свой плод нам каж­дый падший цвет». Одной из великих сил, которая побеждает невзгоды жизни, бы­ла для Каролина Карловна поэзия, радостный гимн кото­рой вырывается из уст измученной жи­тейскими испытаниями поэтессы:

«Одного, чего и святотатство Коснуться в храме не могло:

Моя напасть!

Мое богатство!

Мое святое ремесло!»

В 1847 было написано произведение «Двой­ная жизнь» , которое может служить од­ним из автокомментариев, с особой пол­нотой и ясностью выражающих особен­ности мировоззрения поэтессы и драматизм ее зрелой лирики. В романе изображается светское общество и судьба девушки, ко­торая безропотно выходит замуж за слу­чайного человека, обрекая себя на дол­гую безрадостную жизнь, на участь бес­крылой Психеи, «рабыни шума и сует». Павлова убеждает романом, что внутренняя потребность красоты, добра и правды способны возродить душу человека, ко­торую уже бессильно погубить все обез­личивающее светское общество. Это про­изведение является исключительным в рус­ской литературе по своему художествен­ному своеобразию. Главная особенность его в том, что стихи и проза органически связаны между собой. Проза приобретает ритмичность, а затем переходит в стихи, в которых раскрываются сны и грезы молодой девушки. Переход прозаической речи в стихотворную впервые явился в на­шей литературе средством раскрытия вну­треннего мира человека. Критика еди­нодушно отметила достоинства произведе­ния П. В «Современнике» (1848, № 3, с. 47-60), в том же номере, где была напечатана последняя статья Белинского «Взгляд на русскую литературу 1847 го­да», появилась без подписи автора поло­жительная рецензия на роман «Двойная жизнь».

Со 2-й половине 40-х гг. Каролина Карловна все чаще от­кликается на важнейшие события эпохи. Наиболее значительными откликами яв­ляются «Разговор в Трианоне» (1848), «Разговор в Кремле» (1854) и другие. В это время интерес её к истории выражается в стремлении понять движущие силы ее, место в ней личности и народа. Истори­ческий прогресс она видит в развитии идей, во внутреннем совершенствовании человека.

Ее привлекают эпохи великих переломов, когда с особенной силой обна­руживается власть духа над инерцией от­живающего прошлого. О том говорит ее стихотворение «Ужин Полиона» (1857), которое уже относится к третьему периоду твор­чества поэтессы, то есть ко времени с середины 50-х до конца 60-х гг. Творчество этого времени совпадает с пережитой поэтессой жизнен­ной драмой, которая отразилась в пре­одолении характерной для ее поэзии па­тетики и вместе с тем рассудочности, а также традиционно-романтической сим­волики. Ее поэзия стала стилистически простой и человечески искренней. Об этом свидетельствуют ее стихотворения:

«Ты, уце­левший в сердце нищем» (1854),

«О бы­лом, о погибшем, о старом» (1854),

«Не пора!» (1858),

«Средь зол земных, средь суеты житейской» (1857),

«Гр. А. К. Тол­стому» и другие.

О том же свидетельствуют ее воспоминания, опубликованные и ос­тавшиеся неопубликованными, в которых критически изображается жизнь русско­го барства.

Творчество Павловой не утратило своего зна­чения. В нем отразился литературный процесс в период кризиса романтического гуманизма и обогащения русской поэзии новыми поэтическими средствами выра­жения лирического содержания и высо­кой культуры стиха, сложившейся на почве развития поэтических традиций пуш­кинской эпохи.

Умерла – , м. Хлостервиц около Дрездена (Гер­мания).

На долю Каролины Павловой, так же как и на долю ее старших и младших современников в поэзии, выпало, казалось бы, соединять несоединимое: завещанные «золотым веком» полноту, гармонию и всеобщность мировосприятия с духовным расколом, безвыходной противоречивостью и обособленностью индивидуального сознания, привнесенными в русскую жизнь «веком железным». Это-то основное содержание духовной жизни эпохи и нашло самобытное выражение в стихах Павловой Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти т. - Москва: Детская литература, 1996. Т. 5. С. 175.. Ее поэзию характеризует столкновение, противоборство мечты и реальности, былых упований и нынешних разочарований, ума и сердца, поэзии и быта:

О былом, о погибшем, о старом

Мысль немая душе тяжела;

Много в жизни я встретила зла,

Много чувств я истратила даром,

Много жертв невпопад принесла.

Шла я вновь после каждой ошибки,

Забывая жестокий урок,

Безоружно в житейские сшибки:

Веры в слезы, слова и улыбки

Вырвать ум мой из сердца не мог.

В известной мере путь Павловой в литературе был типичным для последекабрьского поколения русских поэтов. Современники грандиозных социально-политических взрывов, они вступали в поединок с жизнью во всеоружии энциклопедических знаний не только в области истории мировой цивилизации, истории взлетов и падений человеческой культуры и морали, небывалых озарений человеческого разума, но и ошеломляющих своим однообразием и многочисленностью заблуждений его, - без сколько-нибудь отчетливого представления о положении дел в настоящем, следовательно, и об исторической перспективе.

Девичья фамилия Павловой была Яниш. Она родилась в семье обрусевшего немца, врача, преподавателя Московской медико-хирургической академии. Несмотря на стесненность семьи в средствах, Каролина получила хорошее домашнее воспитание. Еще в раннем возрасте она обнаружила незаурядную одаренность во всем, что касалось языков и словесных наук. Рано начала писать стихи (сначала на немецком и французском языках). Великий немецкий ученый и путешественник Александр Гумбольдт, познакомившийся с Каролиной Яниш в 1829 году в Москве, был восхищен как ее общими познаниями, так и ранними стихами. Рукопись ее стихотворений и переводов А. Гумбольдт взял с собой, чтобы показать самому И. В. Гете. По словам невестки великого поэта, ее «тесть всегда хранил эту тетрадь на своем столе».

Юная Каролина Яниш получила признание и в московском литературном кругу. Центром культурной жизни древней столицы в ту пору был салон княгини 3. А. Волконской. У нее бывали Пушкин, Веневитинов, Баратынский, Дельвиг, Погодин, Шевырев, Козлов, Чаадаев и другие. Здесь девятнадцатилетняя Каролина познакомилась с выдающимся польским поэтом Адамом Мицкевичем. Человек исключительных дарований, гениальный импровизатор, блестящий собеседник, гражданин в полном смысле слова, к тому же окруженный ореолом изгнанничества, он произвел на девушку неизгладимое впечатление, перешедшее во влюбленность, а вскоре и надолго - в глубокую, сильную и ровную любовь. Мицкевич сделал ей предложение. Отец не препятствовал дочери. Однако богатый дядя ее, от которого зависело будущее всей семьи, был решительно против. Девушка сама принесла свое чувство в жертву чувству долга перед семьей.

В 1837 году Каролина Карловна вышла замуж за известного русского прозаика Н. Ф. Павлова. К этому времени она уже стала богатой (дядя, роковым образом воспротивившийся ее браку с Мицкевичем, умер и оставил ей значительное наследство). Внешне все складывалось благополучно: талантливая женщина решила связать свою судьбу с писателем, который заставил говорить о себе всю читающую Россию. Вышедшие в 1835 году отдельным изданием три повести Павлова - «Именины», «Аукцион», «Ятаган» - принесли ему славу лучшего русского беллетриста. Впрочем, Николай Филиппович оказался не совсем бескорыстен в своем чувстве к Каролине Карловне. По свидетельствам современников, женился он по расчету. Разрыв между ними становился неминуем. К тому же эта маленькая семейная трещина роковым образом соотносилась с большим расколом в тогдашней литературно-общественной жизни.

Ожесточенная полемика, развернувшаяся в 1840-е годы между славянофилами и западниками, стала одним из острых проявлений скрытого брожения умов, которое дало о себе знать и в первое десятилетие после декабрьского восстания.

Монументальное художественное воплощение элитарный взгляд поэтессы на историю получает в одном из самых сильных ее созданий - программном стихотворении «Разговор в Трианоне» (1848). Поэтическая риторика К. Павловой, наложившая, по мнению современников и потомков, характерный отпечаток на все ее творчество, празднует здесь свой истинный триумф. Граф Калиостро, выступающий рупором ее собственных идей, в словопрении с графом Мирабо (которое ведется накануне революции 1789 года) высказывает мысли, в отдельных частностях, быть может, приемлемые и для славянофилов, и для западников, но в целом странные, даже чуждые, пожалуй, и тем, и другим.

Подобно тому как «Разговор в Трианоне» стал откликом на революционные события 1848 года, другое ее программное стихотворение, «Разговор в Кремле» (1854), вышло в свет под громовой аккомпанемент Крымской войны, которая имела не только собственно русский, но и мощнейший общеевропейский резонанс. Индивидуализму западной цивилизации здесь противопоставлено нравственно-религиозное единство, «соборное» начало русского жизненного уклада. Павлова воспевает имена и дела княгини Ольги, Дмитрия Донского, Козьмы Минина, Прокофия Ляпунова, Петра I. Но в ту пору, когда русский позор в Крымской войне стал очевидным фактом, поэтический панегирик теням великих надо было строить не как вызов Западу, а как упрек современной России. Гражданское начало в этом высоком славословии Павловой должно было возобладать над престижными соображениями.

Как будто чувствуя, что «Разговор в Кремле» не охватывает всей сложности проблем русской жизни, Павлова в 1850-е годы погружается в стихию интимной лирики. Ее стихи этого периода отличаются не столько эмоциональной или экспрессивной, сколько исследовательской проникновенностью и достоверностью.

Мы странно сошлись. Средь салонного круга,

В пустом разговоре его,

Мы словно украдкой, не зная друг друга,

Свое угадали родство...

Занявшись усердно общественным вздором,

Шутливое молвя словцо,

Мы вдруг любопытным, внимательным взором

Взглянули друг другу в лицо.

Лирика становилась не только способом художественного самовыражения (как в ранних стихах) или убеждения (как в «Разговоре в Трианоне» и в «Разговоре в Кремле»), но и способом художественного познания себя и окружающих. Любящий взор был одновременно «любопытным» и «внимательным».

Глубокий психологический анализ - неотъемлемая черта лучших образцов любовной лирики середины XIX века. В ту пору, когда в творчестве Достоевского, Льва Толстого, Тургенева, Гончарова формировался русский социально-психологический роман, Тютчев, Некрасов, Аполлон Григорьев, Полонский, Фет в своей любовной лирике, подобно нашим великим прозаикам, устремили «любопытный, внимательный взор» во внутренний мир современного человека, исследуя всю глубину его сердечной смуты, показывая жизнь терзаемого противоречиями, а подчас и растлившегося духа во всей ее ужасающей достоверности.

Павловой принадлежит в этом ряду особое место - в силу врожденной способности взглянуть на свой душевный опыт отстраненно, как смотрит бесстрастный наблюдатель.

Да, я душой теперь здорова,

Недавних дум в ней нет следа;

Как человека мне чужого

Себя я помню иногда.

Этот безотрадный итог, к которому пришла Павлова в своей любовной лирике, переживался тем более драматично, что, начиная со второй половины 1850-х годов, ее популярность в литературе снижается. Переезд за границу в 1856 году закрепил то, что уже, в сущности, свершилось,- выпадение Павловой из литературно-общественной жизни. Живя в Дрездене, она занимается переводами русских поэтов на немецкий и французский языки.

Впрочем, она не переставала следить за тем, что происходит в России. Стихотворение «На освобождение крестьян» (1862) стало одним из последних поэтических откликов Павловой на общественно-политические события. Поначалу оно производит впечатление риторического: в самом деле, что, казалось бы, общего в судьбе рафинированной поэтессы с судьбами русских мужиков и баб? Первые строфы стихотворения и пересказ древнеримского предания и впрямь отдают декламацией.

Однако, лишь прочитав балладу до конца, читатель начинает понимать, что неспроста был затеян весь рассказ, что опасному и долгому пути римского раба можно уподобить вековую дорогу русского крестьянина к своему освобождению. «Римская потеха» возобновилась в России. Уже русский раб идет, подвергаясь опасностям и бесчеловечным насмешкам. Главное же в финале - ответ на вопрос: какую все-таки ношу он пытается донести, не уронив и не разбив, на общественный алтарь?

Несет, гонимый, роковое,

Таинственное благо он,

Несет понятье он святое -

Свободу будущих времен.

Развращенные зрители русского «широкого Колисея», потешающиеся над затравленным рабом, бесчеловечны и безбожны. А вот он, сохраняя в целости свой нравственный опыт и понятие о свободе, спасает не только себя, но и их. В этой-то точке судьба рафинированной поэтессы и сливается с судьбой народной. Ведь и для нее самой так важно было пронести через жизненную и литературную арену «роковую, таинственную» ношу, «понятье святое» об освободительной миссии поэзии, которое она почерпнула в пушкинском «золотом веке». Вот почему самыми проникновенными и сильными во всем ее наследии являются стихи о поэзии. Это в полном смысле слова прекрасные и подвижнические стихи:

Ты, уцелевший в сердце нищем,

Привет тебе, мой грустный стих!

Мой светлый луч над пепелищем

Надежд и радостей моих!

Одно, чего и святотатство

Коснуться в храме не могло:

Моя напасть, мое богатство!

Мое святое ремесло!

По происхождению Каролина Карловна Павлова была обрусевшей немкой. Родилась она 10 июля 1807 года в Ярославле, но всё детство, юность и зрелую пору жизни провела в Москве. Отец её, профессор Карл Яниш, был широко образованным человеком.

Медик по специальности, он преподавал физику и химию, занимался астрономией и живописью, отлично знал литературу. Под руководством отца Каролина получила прекрасное домашнее воспитание. Ребёнком она уже знала четыре языка и помогала отцу в его астрономических наблюдениях. В Москве она слыла девицей, «одарённой самыми разнообразными и самыми необыкновенными талантами».

В молодости Каролине довелось пережить сильное душевное потрясение. В 1825 году она встретилась с польским поэтом Адамом Мицкевичем, высланным с родины в Москву за причастность к национально-освободительному движению поляков против русского самодержавия. Молодые люди полюбили друг друга и собирались пожениться, но Яниши восстали против брака дочери с необеспеченным и политически неблагонадёжным поэтом. Да и сам Мицкевич, кажется, охладел к невесте и не прочь был освободиться от данного ей слова. Вскоре Мицкевич оставил Москву, и больше с Каролиной Карловной они не встречались. Эта неудачная любовь отразилась во многих ранних стихах Павловой. Много лет спустя, глубокой старухой, она писала сыну Мицкевича: «Воспоминание об этой любви и доселе является счастьем для меня».

В конце 20-х годов Каролина Карловна сблизилась с московскими литературными кругами, между прочим - с Баратынским и Языковым . Тогда же она и сама приступила к литературным занятиям - на первых порах в качестве переводчицы на немецкий и французский языки стихотворений Пушкина и других современных русских поэтов. Первые оригинальные стихи Каролины были также написаны по-немецки и по-французски. Немецкие переводы девицы Яниш были доставлены в рукописи самому Гёте, который одобрил их и прислал переводчице лестное письмо. В 1833 году переводы эти были изданы в Германии. Несколько позже, в 1839 году, в Париже вышел сделанный Каролиной Карловной французский перевод трагедии Шиллера «Жанна д"Арк». К тому времени она начала писать и русские стихи, пользовавшиеся успехом в московских литературных салонах.

Между тем личная жизнь Каролины Яниш складывалась не слишком удачно. Она была не очень хороша собой и уже не первой молодости. Ей грозила участь остаться старой девой. Но в 1836 году Янишам досталось довольно значительное наследство, и Каролина Карловна стала богатой невестой. Вскоре нашёлся и жених - известный в своё время писатель Н. Ф. Павлов, человек легкомысленный, отчаянный игрок и к тому же бывший на худом счету у начальства (отчасти как автор повестей с довольно резкими антикрепостническими выпадами).

Выйдя за Павлова замуж, Каролина Карловна немедленно завела собственный литературный салон, в котором безраздельно «царила». Писатели, учёные, артисты, художники и музыканты охотно посещали собрания у Павловой, но относились к ней несколько насмешливо. Её недолюбливали за чопорность, громадное самомнение и необоримую страсть зачитывать всех и каждого своими стихами.

40-е годы были временем наибольших успехов Павловой и расцвета её поэтического дарования. Она писала много, деятельно участвовала в журналах и альманахах, выработала свою характерную поэтическую манеру, несколько холодноватую, но в высшей степени эффектную, овладела отточенным стихотворным мастерством.

В 1848 году был издан роман Павловой «Двойная жизнь», написанный стихами и прозой. К тому же времени относится её небольшая поэма «Разговор в Трианоне» , которую сама она считала лучшим своим произведением. Хотя эта поэма в силу некоторых обстоятельств была запрещена цензурой, Павлова выступила в ней убеждённой и воинствующей противницей передовых идей, со страхом встретившей революционные события, развернувшиеся в 1848 году на Западе.

Вскоре на К. Павлову обрушились серьёзные неприятности. Она была несчастлива в семейной жизни. Н. Ф. Павлов спустил с рук её состояние. В 1852 году между супругами произошёл полный разрыв. Старик Яниш по наущению дочери (как утверждали) пожаловался на Павлова начальству, которое только искало случая придраться к человеку, слывшему неблагонадёжным. У Павлова был произведён обыск и найдено множество запрещённых книг. Сначала его посадили в долговую тюрьму, так называемую «Яму», а потом выслали под надзор полиции в Пермь.

Эта скандальная история произвела в Москве большой шум и вооружила против Каролины Карловны общественное мнение, поскольку в ней видели главную виновницу беды, свалившейся на Павлова. Известный остряк С. А. Соболевский пустил по рукам злое стихотворение, которое начиналось так:

Ах, куда ни взглянешь, Всё любви могила! Мужа мамзель Яниш В Яму посадила…

Оставаться в Москве Каролине Павловой было неловко, и весной 1853 года она уехала в Петербург, а оттуда - в Дерпт, где подружилась с поэтом А. К. Толстым (впоследствии она перевела на немецкий язык его баллады, поэмы и драмы). На политические события 1854 года (крымская война с французами и англичанами, оборона Севастополя) Павлова откликнулась поэмой «Разговор в Кремле» , написанной в охранительном, официально-патриотическом духе. В передовых общественных и литературных кругах поэму, естественно, встретили в штыки.

Обиженная и растерявшаяся, но не сдавшая своих консервативных позиций, Павлова решила покинуть Россию. Она побывала в Константинополе, в Италии, в Швейцарии, а в 1861 году окончательно поселилась в Германии, в Дрездене, лишь изредка и на короткое время наезжая в Россию.

Иногда стихи её появлялись во второстепенных русских изданиях. В 1863 году в Москве вышел небольшой сборник её стихотворений, насмешливо встреченный передовой критикой. Сборник этот безнадёжно запоздал: поэзия, жившая преданиями романтизма 30-х годов и начисто отрешённая от задач общественной борьбы, в эпоху 60-х годов была совершенно не ко времени.

Умерла Каролина Павлова дряхлой восьмидесятишестилетней старухой, 2 декабря 1893 года. Смерть её прошла незамеченной, и сама память о ней надолго заглохла. «Воскресил» Павлову Валерий Брюсов , издавший в 1915 году собрание её сочинений. Время всё ставит на своё место. Обрела его и Каролина Павлова - в истории русской поэзии 40-50-х годов, когда она с немалым талантом и бесспорным мастерством создала лучшие свои произведения.

В. Н. Орлов

ПАВЛОВА, Каролина Карловна - русская поэтесса. Дочь обрусевшего немца, профессора Московского университета К. Яниша. Получила блестящее образование. В московских литературных салонах встречалась во 2-й половине 20-х гг. с Е. А. Баратынским , Д. В. Веневитиновым , А. С. Пушкиным , А. Мицкевичем, увлечение которым отразилось в лирике Павловой. Мицкевич также посвящал Павловой стихи. В 1833 вышел сборник переводных и оригинальных произведений Павловой на немецком языке - «Das Nordlicht. Proben der neuen russischen Literatur», в сборник вошли переводы на немецкий язык стихотворений А. С. Пушкина «Пророк» , «Я помню чудное мгновенье» . В 1837 Павлова вышла замуж за писателя Н. Ф. Павлова. Друзьями Павловой в 30-40-е гг. становятся К. С. Аксаков, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков , С. П. Шевырев, Н. М. Языков , П. А. Вяземский . Стихотворения Павловой печатались в «Москвитянине», «Отечественных записках», «Современнике», «Русском вестнике». Лирический герой Павловой - человек, нравственно возвышающийся над обществом, находящийся в конфликте с ним. В 1839 в Париже вышел сборник Павловой на французском языке «Les preludes par m-me Caroline Pavlof nee Jaenisch»; в 1848 опубликован роман в стихах и прозе «Двойная жизнь» - о безнравственности воспитания в светском обществе. Поэма «Разговор в Трианоне» , написанная под впечатлением событий французской революции 1848, не была разрешена цензурой и распространялась в рукописях. Революция не вызывает у Павловой сочувствия. Народ, по её представлению, «иль лютый тигр, иль смирный вол». В 1853, после разрыва с мужем, Павлова уехала за границу, откуда ненадолго возвращалась в Петербург, в 1856 покинула Россию навсегда. В 1854 опубликовала «Разговор в Кремле» - патриотическую поэму со славянофильским оттенком. Поэзия Павловой достигла нового расцвета в 60-е гг. В ней преобладает любовная лирика, усиливается тема поэта, непонятого обществом. Она по-прежнему демонстративно избегает участия в каких-либо политических лагерях. В 1863 опубликовала сборник «Стихотворения». Павлова много переводила на немецкий язык - трагедии А. К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного» (пост. 1868), «Царь Фёдор Иоаннович» (1869), на русский язык - трагедию Ф. Шиллера «Смерть Валленштейна» (1868).

Поэтический язык Павловой - сжатый, энергичный, с нетрадиционной рифмой. Её творчество, восторженно встреченное вначале, впоследствии было предметом полемики между западниками и славянофилами. В. Г. Белинский удивлялся «…благородной простоте этих алмазных стихов…», но потом ограничивал положительную оценку характеристикой переводов Павловой, которая «…обладает необыкновенным даром переводить стихами с одного языка на другой». Демонстративный политический индиферентизм Павловой вызвал в 60-х гг. отрицательную оценку М. Е. Салтыкова-Щедрина («мотыльковая поэзия»). К концу 19 века Павлова была забыта. В 20 веке ею заново заинтересовались символисты.

Соч.: Собр. соч. Ред. и вступ. ст. В. Брюсова , т. 1-2, М., 1915; Полн. собр. стихотворений. Вступ. ст. Н. Коварского, ред. и прим. Е. Казанович, Л., 1939; Полн. собр. стихотворений. Вступ. ст. П. П. Громова, М. - Л., 1964.

Лит.: Рапгоф Б., К. Павлова. Материалы для изучения жизни и творчества, П., 1916; Гроссман Л., Вторник у Каролины Павловой, 2 изд., М., 1922; История рус. лит-ры XIX в. Библиографич. указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М. - Л., 1962.

Н. В. Семёнов

Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. - Т. 5. - М.: Советская энциклопедия, 1968

ПАВЛОВА Каролина Карловна - поэтесса. Дочь профессора Яниш. Получила прекрасное домашнее образование. В начале своей литературой деятельности Павлова писала по-французски и по-немецки и главным образом переводила на французский и немецкий языки произведения русских поэтов (Пушкина , Вяземского , Баратынского , Языкова ). В 1833 переводы Павловой вышли в Германии отдельным изданием. Начало оригинального творчества Павловой на русском языке относится к концу 30-х гг. Стихи её печатались в большинстве современных ей журналов: «Москвитянине», «Отечественных записках», «Современнике» (Плетнёва), «Пантеоне», «Русском вестнике» и др. В последний период жизни Павловой оригинальное творчество её иссякло, и она посвятила себя переводам. Ею переведён в этот период на немецкий язык ряд произведений А. К. Толстого («Дон-Жуан» , «Царь Фёдор Иоаннович» , «Смерть Иоанна Грозного» , а также его баллады), а на русский язык - «Смерть Валленштейна» Шиллера.

Поэзия Павловой при значительном формальном мастерстве характеризуется скудостью идейного содержания. Не имея прочных социальных корней в среде феодально-поместного дворянства, Павлова тем не менее по своей идеологии является представительницей того слоя родовой аристократии, который в процессе внедрения в экономику России капиталистических начал оказался выбитым из своей колеи и отброшенным от активного участия в общественной жизни. Отчуждённость от общественной жизни, характерная для деградирующего дворянства той поры, предопределила тяготение Павловой к «чистой поэзии»: поэты «идут средь потрясений, Бросая в мир свой громкий стих, Им песнь важней людских стремлений, Им сны нужней даров земных». Подавляющее большинство её стихотворений представляет собой образцы интимной лирики, плод углубления поэтессы в свой внутренний мир элегических раздумий и воспоминаний: будущее - «немая даль», «простор грядущего мне пуст»; в настоящем полное отречение; лишь прошлое - «сквозь лет прожитых тени ребяческий великолепный мир». Противопоставление действительной жизни, знакомой и близкой Павловой лишь в её светской оболочке, «подлинной жизни души» составляет идею «Двойной жизни» . Мотив двойной жизни, мотив сна как подлинной жизни, встречается в ряде лирических стихотворений Павловой.

Из всего написанного Павловой лишь два произведения непосредственно затрагивают общественные вопросы и созданы в связи с политическими событиями её времени - это поэмы «Разговор в Трианоне» и «Разговор в Кремле» . Первая поэма построена в форме диалога между сторонником свободы (Мирабо) и представителем умудрённого тысячелетним опытом здравого смысла (Калиостро) на тему о начинающейся французской революции. Хотя поэма и была запрещена николаевской цензурой, основная мысль её реакционна; одним из наиболее ярких её выражений является следующая строфа: «И нынешнего поколения Утихнут грозные броженья, Людской толпе, поверьте, граф, Опять понадобятся узы, И бросят эти же французы Наследство вырученных прав». Написанное в том же году стихотворение , могущее служить как бы комментарием к поэме, свидетельствует о глубоком общественном индиферентизме автора. Перед лицом крупных политических событий поэтесса преисполнена лишь одного желания: «Нашедши уголок уютный, Где можно грёзам дать простор, Годины этой многосмутной Хочу не слушать крик и спор.» Общественный индиферентизм Павловой есть конечно не что иное, как форма, прикрывающая приверженность её консервативным началам общественной жизни. С этой точки зрения не случаен её сусально-патриотический отклик на события 1854 поэмой «Разговор в Кремле» , в которой она наиболее полно выразила свою близость к славянофильству. Поэма вызвала насмешливый отзыв в «Современнике».

Так же, как и для всех прочих представителей «чистой поэзии», форма для Павловой приобретает самодовлеющее значение: «Нужней насущного мне хлеба казалась звучных рифм игра». Отсюда пристрастие поэтессы к необычным, острым рифмам, своеобразие её поэтического языка. Стих Павловой сжатый, выразительный, энергичный; в то же время ему свойственна некоторая отвлечённость, делающая его почти внеобразным. Разнообразием жанров поэзия Павловой не блещет; наиболее культивируются ею лирические жанры - элегии, послания.

Общую резко-отрицательную оценку поэзии Каролины Павловой дала критика 60-х гг. Щедрин в своей рецензии на её стихотворения назвал её представительницей «мотыльковой поэзии», для которой «действительное блаженство заключается в бестелесности и… истинный comme il faut состоит в том, чтобы питаться эфиром, запивать эту пищу росой и испускать из себя амбре. Где источник этого сплошного лганья? С какой целью допускается такое тунеядское празднословие? - спрашивает критик и отвечает, - это явление странное, но оно не необъяснимо. Это продукт целого строя понятий, того самого строя, который в философии порождает Юркевичей, в драматическом искусстве даёт балет, в политической сфере отзывается славянофилами, в воспитании - институтками, сосущими и грызущими карандаши. Тут нет ни одного живого места, тут всё фраза, всё призрак, тут одна нелепость доказывается посредством другой, и все эти пустяки, склеенные вместе, образуют под конец такую трущобу, которую с трудом пробивают самые смелые попытки здравого смысла» («Современник», 1863, V).

Библиография: I. Собр. сочин., в двух томах, под ред. В. Брюсова , изд. К. Некрасова, М., 1915.

II. Брюсов В. , Материалы для биографии К. Павловой, в «Собрании сочинений»; Грифцов П., К. Павлова, «Русская мысль», 1915, XI; Переверзев В., Салонная поэтесса, «Современный мир», 1915, XII (по поводу «Собрания сочинений» Павловой); Рапгоф Б., К. Павлова. Материалы для изучения жизни и творчества, П., 1916; Эрнст С., К. Павлова и Евд. Растопчина , «Русский библиофил», 1916, № 6; Белецкий А., Новое издание сочинений К. Павловой, «Известия Академии наук», вып. XXII, П., 1917.

III. Мезиер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ, 1902; Языков Д. Д., Обзор жизни и трудов русских писателей и писательниц, вып. XIII, П., 1916 («Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XCV, № 3); Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Л., 1924.

В. Гольдинер

Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939

В литературном салоне поэтессы Каролины Павловой Полонский тоже был частым гостем.

Каролина Карловна была дочерью профессора физики и химии Яниша, обрусевшего немца. Родившись в Ярославле, она с детства жила в Москве, где получила блестящее образование. В 1820-х годах в литературных салонах встречалась с Баратынским, Веневитиновым, Пушкиным.

В 1827 году девушка брала уроки польского языка у поэта Адама Мицкевича, жившего в ту пору в Москве. Теплые отношения ученика и ученицы переросли в любовь. Польский поэт сделал предложение Каролине Яниш, но их помолвка расстроилась, как говорили, по вине родственников невесты...

В 1833 году в Дрездене вышел на немецком языке сборник произведений поэтессы и ее переводов с русского «Das Nordlicht. Proben der neuen russischen Literatim). В 1839 году в Париже вышел сборник стихотворений Каролины Павловой и ее переводов на французский язык европейских поэтов, появились и публикации в русских журналах.

В 1837 году Каролина Яниш стала женой писателя Павлова, который, по мнению Белинского, принадлежал «к немногому числу наших отличных прозаиков». Мать его, грузинка по рождению, в 1797 году была вывезена с Кавказа графом Валерианом Зубовым, братом последнего фаворита Екатерины II, потом попала к помещику Грушецкому и была выдана замуж за его дворового человека Филиппа Павлова. Полагают, что отцом будущего писателя был Грушецкий, поскольку барин заботился о мальчике, дал ему образование и в восьмилетнем возрасте отпустил «на волю».

Николай Филиппович Павлов считался одним из зачинателей гибкого жанра повести в русской литературе. В 1835 году вышла в свет его книга «Три повести» («Именины», «Аукцион», «Ятаган»), обратившая на себя внимание читающей публики. Пушкин написал о Павлове статью, в которой утверждал: «Три повести г. Павлова очень замечательны и имели успех вполне заслуженный... г. Павлов первый у нас написал истинно занимательные рассказы. Книга его принадлежит к числу тех, от которых, по выражению одной дамы, забываешь идти обедать». По мнению Гоголя, Павлов «первыми тремя повестями своими получил с первого раза право на почетное место между нашими прозаическими писателями».

Пользовалось известностью и поэтическое творчество Николая Филипповича - во многом благодаря тому, что на его стихи писали музыку известные композиторы. Романсы «Не говори ни да, ни нет...», «Она безгрешных сновидений...», «Не говори, что сердцу больно...» пленяли сердца многих слушателей, особенно - чувствительных дам.

Со своей будущей женой Павлов познакомился еще в 1820-х годах, когда она считалась невестой Мицкевича. Очевидно, брак Николая Павлова и Каролины Яниш основывался на расчете.

Павлов был близок к кругам дворянской интеллигенции, которые отличались оппозиционно-либеральными настроениями, его взгляды шли вразрез с «палочным» духом царствования Николая I, а поэтому, когда он вместе с женой устроил в своем доме литературный салон, туда потянулись многие известные москвичи.

«Дом Павловых стал в 1840-х годах одним из главных центров московской умственной жизни, - отмечал литературовед Н.А. Трифонов. - По вторникам, а затем по четвергам у Павловых собиралось многочисленное литературное общество. Здесь бывали представители различных идейных течений того времени: Хомяков, Киреевские, Аксаковы, Шевырев, Погодин, Александр Иванович Тургенев, Чаадаев, Грановский, Герцен, Сатин, Кетчер, Кавелин, молодые поэты Фет и Полонский и многие другие».

Евдокия Ростопчина, то ли из-за несхожести взглядов, то ли из-за ревности к успехам в московских литературных кругах другой поэтессы, Каролины Павловой, недолюбливала чету Павловых и иронически писала в адрес Николая Филипповича, имея в виду его мягкие отношения с представителями разных литературных направлений:

Строгий критик с высшим взглядом,
Всесторонний либерал,
Ты с домашней музой рядом
Сонм ученых угощал;
Дидероны и Декарты,
При Грановском Шевырев, -
Философия и карты, -
Всем ты рад, на все готов.

Когда Яков Полонский стал посещать салон Павловых на Рождественском бульваре, его творчество обратило на себя внимание хозяйки, и Каролина Карловна выучила наизусть его стихотворение «Солнце и Месяц», чем доставила удовольствие молодому поэту.

Гостей обычно принимала сама поэтесса. Она славилась не только незаурядным поэтическим дарованием, но и блистательным умом, широкой образованностью, отличалась независимостью суждений. Под стать хозяйке салона были и ее собеседники - известный историк профессор Грановский, молодой, но уже известный в Москве острослов Герцен, живая легенда пушкинской поры Чаадаев, братья Иван и Константин Аксаковы... Среди этого созвездия имен на вечерах присутствовали и молодые поэты.
Позднее Полонский в романе в стихах «Свежее преданье» опишет жизнь московских литературных салонов и нарисует яркие портреты хозяйки одного из салонов, некоей баронессы, и ее гостей.

Недаром зеленью, цветами
В мороз крещенский убрала
Она свой угол и была
Всегда особенно мила
С московскими профессорами.
…………………………………
В те дни Тургенев молодой
Еже на пажитях чужой
Науки думал сеять розы;
Глядел на женщин, как герой:
Писал стихи, не зная прозы,
И был преследуем молвой
С каким-то юношеским жаром,
Что суждено ему недаром
Ходить с большою головой.

Аксаков был еще моложе,
Но - юноша - глядел он строже
На жизнь, чем патриарх иной.
Весь до костей проникнут верой
В туманный русский идеал,
Он счастье гордо отрицал
И называл любовь химерой.

Можно предположить, что прототипом баронессы в романе послужила Каролина Павлова, хотя юный, к тому же бедный стихотворец чувствовал себя в ее светском салоне неуютно. «У Павловой был один раз, и то утром, - писал он. - Черт возьми ее литературные глупые вечера». Полонский так характеризовал поэтессу: «Память ее была замечательная, и голова ее была чем-то вроде поэтической хрестоматии, не одних русских стихов, но и французских, и немецких, и английских. Муж ее, - переходил поэт к характеристике Павлова, - когда-то крепостной человек, вышел в люди... благодаря своим недюжинным способностям, конечно, женился он по расчету, так как девица Яниш была очень богата, но не хороша собой...»

В своих воспоминаниях Полонский дает замечательные характеристики своим знакомым по литературным салонам: «У Павловых впервые встретился я с Юрием Самариным. Он был очень молод и смешил хозяйку; но я не смеялся, так как не понимал его и не знал, кого он так передразнивает. Самарин среди дам и светского общества был далеко не таков, каким я встречал его в обществе Хомякова, Погодина, Грановского, Чаадаева и др. Тогда как Конст. Аксаков, наоборот, где бы он ни был, был постоянно один и тот же: горячо стоял за свои убеждения и был беспощаден. Не могу забыть, как в гостиной Ховриной он провозгласил, что брак не может быть по любви, и как я мысленно не соглашался с ним. У Павловых же впервые познакомился я с Ал. Ив. Тургеневым, редким гостем, которому дозволено было побывать в Москве. Он постоянно жил в Париже, куда отправился незадолго до восшествия на престол Николая I, и был заподозрен в сношениях с декабристами».Однажды зимой в гостиную Павловых вошел высокий старик в шерстяном шарфе. Держался он с достоинством - видимо, сказывалась привычка бывать в подобном обществе. Яков смотрел на незнакомца и недоумевал: кто бы это мог быть? Оказалось, это Александр Иванович Тургенев, которого Вяземский называл «уполномоченным и аккредитованным поверенным в делах русской литературы». Выдающийся общественный деятель, Тургенев оказывал поддержку многим литераторам и художникам, ходатайствовал за них перед высокопоставленными особами. Покровительствовал он и Пушкину, которого знал с детства и содействовал его поступлению в Царскосельский лицей.

В 1817 году, окончив Лицей, юный Пушкин посвятил своему старшему другу и наставнику полушутливое стихотворение:

Тургенев, верный покровитель
Попов, евреев и скопцов,
Но слишком счастливый гонитель
Иезуитов и глупцов,
И лености моей бесплодной,
Всегда беспечной и свободной,
Подруги благотворных снов!

Бывший покровитель Пушкина теперь приехал к Каролине Павловой, чтобы условиться о чтении ей отрывков из воспоминаний французского писателя Франсуа Рене де Шатобриана, которые, по его воле, не могли быть напечатаны раньше означенного срока. А.И. Тургенев переписал воспоминания во Франции и привез рукопись в Москву. Как вспоминал Полонский, почтенный гость «остался пить чай и был очень интересен; он был так любезен, что в своих санях довез меня до моей квартиры. С тех пор я у же и не видал его...»

Споры в литературном салоне порой затягивались до поздней ночи. Это было живое кипение умов, столкновение мнений, трудный поиск истины. Известный историк, философ и юрист Б.Н. Чичерин, будущий профессор Московского университета, так характеризовал салон Павловых: «Это было самое блестящее литературное время Москвы. Все вопросы, и философские, и исторические, и политические, все, что занимало высшие современные умы, обсуждалось на этих собраниях, где соперники являлись во всеоружии, с противоположными взглядами, но с запасом знаний и обаянием красноречия... Вокруг спорящих составлялся кружок слушающих; это был постоянный турнир, на котором высказывались и знания, и ум, и находчивость... Хозяева, муж и жена, с своей стороны были вполне способны поддержать умный и живой разговор. Павлов, когда хотел, сверкал остроумием, но умел сказать и веское или меткое слово».

Студент Полонский, по молодости лет, обычно в споры не вмешивался -ему хватало и того, что он слушал. Яков всегда был противником брака по расчету, и судьба супругов Павловых подтвердила его убеждения. В семье Павловых отношения не заладились, к тому же Николаем Филипповичем овладела страсть к карточной игре, и он «спускал с рук» большие суммы денег. Кроме того, у него были найдены некоторые «бумаги вольного содержания», в том числе и копия нашумевшего письма Белинского к Гоголю. Павлова арестовали и заключили в одиночную камеру, а затем отправили в ссылку, из которой опальный литератор возвратился в конце 1853 года. Каролина Карловна к тому времени окончательно разорвала отношения с мужем и подалась за границу. Несколько раз она приезжала в Петербург, но в 1856 году покинула Россию навсегда. Так прекратил свое существование самый известный в Москве литературный салон…

Главная » Глаголы » Павлова Каролина Карловна - незаурядная одаренная поэтесса. Архив блога "ВО!круг книг"