Теоретическая психология как область психологической науки (вводная глава). Психологические игры и упражнения

Основы теоретической психологии - Учебное пособие (Хелен С.К.)

Теоретическая психология как область психологической науки (вводная глава)

Предмет Предмет теоретической психологии - самореф-теоретической лексия психологической науки, выявляющая и ис-психологии следующая ее категориальный строй (протопси-хические, базисные, метапсихологические, экстра-психологические категории), объяснительные принципы (детерминизм, системность, развитие), ключевые проблемы, возникающие на историческом пути развития психологии (психофизическая, психофизиологическая, психогностическая и др.), а также само психологическое познание как особый род деятельности.

Термин "теоретическая психология" встречается в трудах многих авторов, однако он не был использован для оформления особой научной отрасли.

Элементы теоретической психологии, включенные в контекст как общей психологии, так и прикладных ее отраслей, представлены в трудах российских и зарубежных ученых.

Анализу подвергались многие аспекты, касающиеся природы и структуры психологического познания. Саморефлексия науки обострялась в кризисные периоды ее развития. Так, на одном из рубежей истории, а именно в конце XIX - начале XX столетия, разгорелись дискуссии по поводу того, на какой способ образования понятий должна ориентироваться психология - либо на то, что принято в науках о природе, либо на то, что относится к культуре. В дальнейшем с различных позиций обсуждались вопросы, касающиеся предметной области психологии, в отличие от других наук и специфических методов ее изучения. Неоднократно затрагивались такие темы, как соотношение теории и эмпирии, эффективность объяснительных принципов, используемых в спектре психологических проблем, значимость и приоритетность самих этих проблем и др. Наиболее весомый вклад в обогащение научных представлений о своеобразии самой психологической науки, ее состава и строения внесли российские исследователи советского периода П.П. Блонский, Л.С. Выготский, М.Я. Басов, СЛ. Рубинштейн, Б.М. Теплов. Однако до сих пор не были выделены ее составляющие из содержания различных отраслей психологии, где они существовали с другим материалом (понятиями, методами изучения, историческими сведениями практическими приложениями и т. п.). Так, С.Л. Рубинштейн в своем капитальном труде "Основы общей психологии" дает трактовку различных решений психофизической проблемы и рассматривает концепцию психофизиологического параллелизма, взаимодействия, единства. Но этот круг вопросов н6 выступает как предмет изучения особой отрасли, отличной от общей психологии, которая прежде всего обращена к анализу психических процессов и состояний. Теоретическая психология, таким образом, не выступила для него (как и для других ученых) в качестве особой интегральной научной дисциплины.

Особенностью формирования теоретической психологии в настоящее время является противоречие между уже сложившимися ее компонентами (категориями, принципами, проблемами) и ее не-представленностью как целостной области, как системы психологических категорий. Отмеченное противоречие авторы попытались устранить в этой книге. В то же время если бы она была названа "Теоретическая психология", то это предполагало бы завершенность становления обозначенной таким образом области. В действительности мы имеем дело с "открытостью" этой научной отрасли для включения в нее многих новых звеньев. В этой связи целесообразно говорить об "основах теоретической психологии", имея в виду дальнейшую разработку проблематики, обеспечивающую целостность научной области.

В контексте теоретической психологии возникает проблема соотношения эмпирического знания и его теоретического обобщения. При этом сам процесс психологического познания рассматривается как особого вида деятельность. Отсюда, в частности, возникает также проблема соотношения объективных методов исследования и данных самонаблюдения (интроспекции). Неоднократно возникал сложный в теоретическом отношении вопрос о том, что фактически дает интроспекция, могут ли результаты самонаблюдения рассматриваться наравне с тем, что удается обрести объективными методами (Б.М. Теплов). Не получается ли так, что, заглядывая в себя, человек имеет дело не с анализом психических процессов и состояний, а только лишь с внешним миром, который в них отражен и представлен?

Важной стороной рассматриваемой отрасли психологии выступают ее прогностические возможности. Теоретическое знание является системой не только утверждений, но и предсказаний по поводу возникновения различных феноменов, переходов от одного

утверждения к другому без непосредственного обращения к чувственному опыту.

Выделение теоретической психологии в особую сферу научного знания обусловлено тем, что психология способна собственными силами, опираясь на собственные достижения и руководствуясь собственными ценностями, постичь истоки своего становления, перспективы развития. Еще памятны те времена, когда "методология решала все", хотя процессы возникновения и применения методологии могли не иметь с психологией ничего общество. У многих до сих пор сохраняется вера в то, что предмет психологии и ее основные категории могут быть изначально взяты откуда-то извне - из области внепсихологического знания. Огромное число распространенных методологических разработок, посвященных проблемам деятельности, сознания, общения, личности, развития, написаны философами, но при этом адресованы именно психологам. Последним вменялось в обязанность особое видение своих задач - в духе вполне уместного в конце XIX века вопроса "Кому и как разрабатывать психологию?", то есть в поиске тех областей научного знания (философии, физиологии, теологии, социологии и т. д.), которые созидали бы психологическую науку. Конечно, поиск психологией в себе самой источников своего роста, "ветвлений", расцвета и появления ростков новых теорий был бы абсолютно немыслим вне обращения психологов к специальным философским, культу-рологическим, естественнонаучным и социологическим работам. Однако при всей значимости той поддержки, которую оказывают психологии непсихологические дисциплины, они не способны подменить собой труд самоопределения психологической мысли. Теоретическая психология отвечает на этот вызов: она формирует образ самой себя, вглядываясь в свое прошлое, настоящее и будущее.

Теоретическая психология не равна сумме психологических теорий. Подобно любому целому, она представляет собой нечто большее, чем собрание образующих ее частей. Различные теории и концепции в составе теоретической психологии ведут диалог друг с другом, отражаются друг в друге, открывают в себе то общее и особенное, что роднит или отдаляет их. Таким образом, перед нами - место "встречи" этих теорий.

История психологической науки и историзм теоретической психологии

теорий и концепций служат факты, получаемые эмпирически и обобщаемые в понятиях (первая ступень психологического познания), материалом теоретической психологии являются сами эти теории и концепции (вторая ступень), возникающие в конкретных исторических условиях. Неразрывно связанные области психологической науки - история психологии и теоретическая психология - тем не менее существенно различаются по предмету исследования. Задачи историка психологии состоят в прослеживании путей развития исследований и их теоретического оформления в связи с перипетиями гражданской истории и во взаимодействии со смежными областями знаний. Историк психологии следует от одного периода становления науки к другому, от характеристики взглядов одного видного ученого к анализу воззрений другого. В отличие от этого теоретическая психология использует принцип историзма для аналитического рассмотрения результата развития науки на каждом его (развития) этапе, вследствие чего становятся явными составляющие современного теоретического знания в наиболее значимых характеристиках и подходах. Исторический материал в этих целях привлекается для осуществления теоретического анализа.

Поэтому авторы сочли целесообразным обратиться прежде всего к деятельности российских психологов, чьи труды в силу идеологических препон оказались очень слабо представленными в мировой психологической науке. Вместе с тем предложенные для рассмотрения основы теоретической психологии можно было бы построить на материале, полученном путем анализа американской, французской, немецкой или какой-либо другой психологии. Правомерность подобного взгляда можно объяснить тем обстоятельством, что в российской психологии фактически оказались отраженными (при всех трудностях их ретрансляции сквозь "железный занавес") основные направления психологической мысли, представленные в мировой науке. При этом имеются в виду работы российских психологов И.М. Сеченова, И.П. Павлова, В.А. Вагнера, С.Л. Рубинштейна, Л.С. Выготского. Именно инвариантность теоретической психологии дает возможность рассматривать ее внутри ныне существующих и не утративших своей значимости научных школ и направлений. Поэтому для характеристики теоретической психологии нет основания использовать наименование "история психологии" и в такой же мере - "теория психологии", хотя и история, и теории психологии входят в ее состав.

Метафизика и психология

В 1971 году М.Г. Ярошевским было введено, в отличие от традиционного понятия об общефилософских категориях, охватывающих всеобщие формы бытия и познания, понятие о "категориальном строе психологической науки"". Это нововведение не было результатом умозрительных построений. Занимаясь историей психологии, М.Г. Ярошевский обратился к анализу причин распада некоторых психологических школ и течений. При этом выяснилось, что их создатели оказались ориентированными на один относительно изолированный, заведомо приоритетный для исследователей психологический феномен (к примеру, бихевиоризм положил в основу своих взглядов поведение, действие; гештальтпсихология - образ и т. д.). Тем самым в ткани психологической реальности ими им-плицитно была выделена якобы одна инвариантная "универсалия", ставшая основанием для конструирования соответствующей теории во всех ее ответвлениях. Это позволяло, с одной стороны, легче выстроить логику развития системы исследований, перехода от одних экспериментально проверенных утверждений к другим, уверенно прогнозируемым. С другой стороны, это сужало сферу применения исходных принципов, поскольку не опиралось на основания, явившиеся исходными для других школ и направлений. Введение категориального строя как базиса, на котором развиваются основные психологические понятия, имело принципиальное значение. Как и во всех науках, в психологии категории выступили наиболее общими и фундаментальными определениями, охватывающими наиболее существенные свойства и отношения изучаемых явлений. Применительно к бесчисленному множеству психологических понятий выделенные и описанные базисные категории были системообразующи-ми, позволяющими строить категории более высокого порядка - метапсихологические категории (по А. В. Петровскому). В то время как базисными категориями являются: "образ", "мотив", "действие", "отношение", рожденные, соответственно, в гештальтпсихологии, психоанализе, бихевиоризме, интеракционизме, к "метапсихологи-ческим категориям" могут быть отнесены, соответственно, "сознание", "ценность", "деятельность", "общение" и др^ Если базисные

" Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. М., 1971. " Может быть показана также возможность расширения категориального строя психологии за пределами базисного и <летапсихологического уровней, что позволяет судить о предшествующих базисному уровню "протопсихологических категориях" и выстраивающихся над метапсихологическом уровнем "экстра-психологических категориях". Эта постулируемая здесь возможность реализована в заключительном разделе книги, где конструируется общая категориальная система психологии, включающая в себя 4 уровня (24 психологические категории).

Выделение наряду с "базисными" метапсихологических категорий и соответствующих им онтологических моделей позволяет переходить к наиболее полному постижению и объяснению психологической реальности. На этом пути открывается возможность рассмотреть теоретическую психологию как научную дисциплину, имеющую метафизический характер. При этом метафизика понимается здесь не в традиционном для марксизма смысле, трактовавшем ее в качестве противоположного диалектике философского метода (рассматривающего явления в их неизменности и независимости друг от друга, отрицающего внутренние противоречия как источник развития).

Между тем этот плоский подход к пониманию метафизики, игнорирующий ее реальное значение, уходящее корнями в учение Аристотеля, может и должен быть сменен обращением к идеям русского философа Владимира Соловьева. С точки зрения В. Соловьева, метафизика - это прежде всего учение о сущностях и явлениях, закономерно сменяющих друг друга, совпадающих и не совпадающих друг с другом. Сточки зрения В. Соловьева, противопоставление между сущностью и явлением не выдерживает критики - не только гносеологической, но и просто логической. Эти два понятия имеют для него значение соотносительное и формальное. Явление обнаруживает, проявляет свою сущность, и сущность обнаруживается, проявляется в своем явлении - а вместе с тем то, что есть сущность в известном отношении или на известной ступени познания, есть только явление в другом отношении или на другой ступени познания. Обращаясь к психологии, В. Соловьев подчеркивал (ниже используем типичную для него фразеологию): <...слово или действие есть явление или обнаружение моих скрытых состояний мысли, чувства и воли, которые непосредственно не даны постороннему наблюдателю и в этом смысле представляют для него некоторую "непознаваемую сущность">. Однако (по В. Соловьеву) она познается именно через свое внешнее явление; но и эта психологическая сущность, например определенный акт воли, есть только явление общего характера или душевного склада, который в свою очередь не есть окончательная сущность, а только проявление более глубокого - задушевного - существа (умопостигаемого характера-по И. Канту), на что непререкаемо указывают факты нравственных кризисов и перерождений. Таким образом, и во внешнем, и во внутреннем мире провести определенную и постоянную границу между сущностью и явлением, а следовательно, и между предметом метафизики и положительным в науке совершенно невозможно, и безусловное их противоположение есть явная ошибка.

Метафизические воззрения Владимира Соловьева имеют важнейшее значение для осмысления объяснительного принципа построения категориального строя в теоретической психологии. В мета-психологических категориях проявляются сущностные характеристики базисных категорий. Вместе с тем сами метапсихологические категории могут выступать в качестве сущностных для других категорий более высокого порядка. В заключительном разделе книги они именуются экстрапсихологическими.

Метафизика - в понимании Владимира Соловьева - может стать предметом особого внимания при разработке системы теоретической психологии.

Посредством выявления категориального Категориальный строя историзм психологического анализа да-строи психологии ^ историку психологии возможность перейти на позиции разработчика теоретической психологии.

Формулируя в качестве одного из принципов теоретической психологии принцип открытости категориального строя, исследователи получают возможность расширить базисные категории за счет психологического осмысления других понятий, фигурирующих в психологии, и, таким образом, могут быть построены новые диады: базисная категория - метапсихологическая категория. Так, например, к четырем базисным категориям, впервые введенным М.Г. Яро-шевским при характеристике категориального строя психологии, в настоящей книге присоединяются еще две - "переживание" и "индивид". Метапсихологическое развитие этих категорий (на основе других, базисных) может быть найдено, соответственно, в таких категориях, как "чувство" и "Я".

Итак, в данный момент разработки проблем теоретической психологии может быть отмечена возможность восходящего движения конкретизации базисных психологических категорий в направлении метапсихологических категорий различной степени обобщенности и конкретности. Вырисовывается следующий ряд гипотетических coo^йe^c^в^^f^ междубазисными и метапсихологическими категориями:

Образ -> Сознание Мотив -> Ценность Переживание -) Чувство Действие -> Деятельность Отношение -> Общение Индивид -> Я

* Совместно с В.А. Петровским.

Определяемое ниже соотношение базисных и метапсихологиче-ских категорий может быть осмыслено следующим образом: в каждой метапсихологической категории раскрывается некоторая базисная психологическая категория через соотнесение ее с другими базисными категориями (что позволяет выявить заключенное в ней "системное качество"). В то время как в каждой из базисных категорий каждая другая базисная категория существует скрыто, "свернуто", каждая метапсихологическая категория представляет собой "развертку" этих латентных образований. Взаимоотношения между базисными категориями психологии можно сравнить со взаимоотношениями лейбницианских монад: каждая отражает каждую. Если же попытаться метафорически выразить взаимоотношения между базисными и метапсихологическими категориями, то будет уместно вспомнить о голограмме: "часть голограммы (базисная категория) заключает в себе целое (метапсихологическая категория)". Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на любой фрагмент этой "голограммы" под определенным углом зрения.

В логическом отношении каждая метапсихологическая категория представляет собой субъект-предикативную конструкцию, в которой положение субъекта занимает некоторая базисная категория (один из примеров: "образ" как базисная категория в метапсихоло-гической категории - "сознание"), а в качестве предиката выступает соотношение этой базисной категории с другими базисными категориями ("мотивом", "действием", "отношением", "переживанием"). Так, метапсихологическая категория "сознание" рассматривается как развитие базисной психологической категории "образ", а, например, базисная категория "действие" обретает конкретную форму в метапсихологической категории "деятельность" и т. п. Базисную категорию в функции логического субъекта какой-либо ме-тапсихологической категории будем называть ее "категориальным ядром", категории, посредством которых данная ядерная категория превращается в метапсихологическую, обозначим как "оформляющие" ("конкретизирующие"). Формальное соотношение между базисными и метапсихологическими категориями изобразим на рис. 1 (с метапсихологическими категориями "ядерные" категории связаны здесь вертикальными линиями, а "оформляющие" - наклонными) (см. с. 18).

Из приведенного рисунка видно, что в соответствии с принципом открытости категориальной системы теоретической психологии ряд базисных психологических категорий, как и ряд метапси-хологических, открыт. Могут быть предложены три версии, поясняющие это.

Базисные психологические категории

/*ис. /. Базисные (ядерные) категории связаны с метапсихологическими жирными вертикальными линиями, а оформляющие - тонкими наклонными

1. Некоторые психологические категории (как базисные, так ме-тапсихологические) еще не исследованы, не выявлены в качестве категорий теоретической психологии, хотя в частных психологических концепциях они фигурируют на правах "работающих" понятий.

3. Некоторые из психологических категорий появятся, по всей вероятности, в частных психологических теориях со временем, с тем чтобы когда-нибудь войти в состав категорий теоретической психологии.

Предлагаемый способ восхождения к метапсихологическим категориям с опорой на категории базисного уровня далее кратко иллюстрируется на примере соотнесения некоторых категорий, в той или иной степени уже определившихся в психологии.

Образ -> Сознание. Действительно ли "сознание" является ме-тапсихологическим эквивалентом базисной категории "образ"? В литературе последнего времени высказываются мнения, исключающие подобную версию. Утверждается, что сознание не есть, как полагал, например, А.Н. Леонтьев, "в своей непосредственности... открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния", и не есть "отношение к действительности", а есть "отношение в самой действительности", "совокупность отношений в системе других отношений", "не имеет индивидуального существования или индивидуального представительства". Другими словами, сознание якобы не есть образ - акцент

переносится на категорию "отношение". Подобный взгляд, как нам представляется, вытекает из ограниченного представления о категории "образ". Упущена связь между понятием "образ" и имеющим многовековую традицию в истории философской и психологической мысли понятием "идея". Идея есть образ (мысль) в действии, продуктивное представление, формирующее свой объект. В идее преодолевается оппозиция субъективного и объективного. И поэтому вполне резонно думать, что "идеи творят мир". Выявляя в образе то, что характеризует его со стороны его действенности (а значит, мотивов, отношений, переживаний индивида), мы определяем его как сознание. Итак, сознание есть целостный образ действительности (что в свою очередь означает область человеческого действия), реализующий мотивы и отношения индивида и включающий в себя его самопереживание, наряду с переживанием внеположности мира, в котором существует субъект. Итак, логическим ядром определения категории "сознания" здесь является базисная категория "образ", а оформляющими категориями - "действие", "мотив", "отношения", "переживание", "индивид".

Мотив -> Ценность. "Проверка на прочность" идеи восхождения от абстрактных (базисных) к конкретным (метапсихологиче-ским) категориям может быть проведена также на примере развития категории "мотив". В этом случае возникает сложный вопрос о том, какая метапсихологическая категория должна быть поставлена в соответствие этой базисной категории ("смысловое образование"? "значимость"? "ценностные ориентации"? "ценность"?). Однако при всей несомненности того, что все эти понятия находятся в перекличке друг с другом и при этом соотносятся с категорией "мотив", они не могут - по разным причинам - считаться метапсихо-логическим эквивалентом последней. Одно из решений этой проблемы - привлечение категории "ценность". Спрашивая, каковы ценности этого человека, мы задаемся вопросом о сокровенных мотивах его поведения, но сам по себе мотив еще не есть ценность. Например, можно испытывать влечение к чему-либо или к кому-либо и вместе с тем стыдиться этого чувства. Являются ли эти побуждения "ценностями"? Да, но только в том смысле, что это - "негативные ценности". Данное словосочетание должно быть признано производным от исходной - "позитивной" - интерпретации категории "ценность" (говорят о "материальных и духовных, предметных и субъек-тных, познавательных и нравственных ценностях" и т. д. и т. п.). Таким образом, ценность - это не просто мотив, а мотив, характеризуемый определенным местом в системе самоотношений субъекта. Мотив, рассматриваемый как ценность, выступает в сознании индивида как сущностная характеристика его (индивида) существования в мире. Мы сталкиваемся с подобным пониманием ценности как в обыденном, так и в научном сознании ("ценность" в обычном словоупотреблении означает "явление, предмет, имеющий то или иное значение, важный, существенный в каком-нибудь отношении"; в философском плане подчеркивается нормативно-оценочный характер "ценности"). Ценностно то, что человек, по словам Гегеля, признает своим. Однако прежде, чем мотив выступит перед индивидом как ценность, должна быть произведена оценка, а порою и переоценка той роли, которую мотив играет или может играть в процессах самоосуществления индивида. Иначе говоря, для того, чтобы мотив был включен индивидом в образ себя и выступил, таким образом, как ценность, индивид должен осуществить определенное действие (ценностное самоопределение). Результатом этого действия является не только образ мотива, но и переживание данного мотива индивидом в качестве важной и неотъемлемой "части" себя самого. Вместе с тем ценность есть то, что в глазах данного индивида ценимо и другими людьми, то есть обладает для них побудительной силой. Посредством ценностей индивид персонализируется (обретает свою идеальную представленность и продолженность в общении). Мотивы-ценности, являясь сокровенными, активно раскрываются в общении, служа тому, чтобы "приоткрыть" общающихся друг другу. Таким образом, категория "ценность" неотделима от базисной категории "отношения", рассматриваемой не только во внутреннем, но и во внешнем плане. Итак, ценность - это мотив, который в процессе самоопределения рассматривается и переживается индивидом как собственная неотчуждаемая "часть", что образует основу "самопредъявления" (персонализации) субъекта в общении.

Переживание-^ Чувство. Категория "переживание" (в широком смысле слова) может рассматриваться как ядерная в построении ме-тапсихологической категории "чувство". С.Л. Рубинштейн в "Основах общей психологии" различал первичное и специфическое "переживание". В первом значении (его мы рассматриваем как определяющее для установления одной из базисных психологических категорий) "переживание" рассматривается как сущностная характеристика психики, качество "принадлежности" индивиду того, что составляет "внутреннее содержание" его жизни; С.Л. Рубинштейн, говоря о первичности такого переживания, отличал его от переживаний "в специфическом, подчеркнутом смысле слова"; последние имеют событийный характер, выражая "неповторимость" и "значительность" чего-либо во внутренней жизни личности. Такие переживания, на наш взгляд, и составляют то, что может быть названо

чувством. Специальный анализ текстов С.Л. Рубинштейна мог бы показать, что путь становления событийного переживания ("чувства") есть путь опосредования: образующее его первичное переживание выступает при этом в его обусловленности со стороны образа, мотива, действия, отношений индивида. Рассматривая, таким образом, "переживание" (в широком смысле) как базисную категорию психологии, категорию "чувство" - в логике восхождения - можно рассматривать как метапсихологическую категорию.

Действие -> Деятельность. Метапсихологическим эквивалентом базисной категории "действие" является категория "деятельность". В данной книге развивается взгляд, согласно которому деятельность представляет собой целостное внутренне дифференцированное (имеющее первоначально коллективно-распределительный характер) самоценное действие - такое действие, источник, цель, средство и результат осуществления которого заключаются в нем самом. Источником деятельности являются мотивы индивида, ее целью - образ возможного, в качестве прообраза того, что свершится, ее средствами - действия в направлении промежуточных целей и, наконец, ее результатом - переживание отношений, складывающихся у индивида с миром (в частности, отношений с другими людьми).

Отношение -> Общение. Категория "отношения" является систе-мообразующей (ядерной) для построения метапсихологической категории "общение". "Общаться" - значит относиться друг к другу, закрепляя сложившиеся или формируя новые отношения. Консти-туирующей характеристикой отношений является принятие на себя позиции другого субъекта ("проигрывание" его роли) и способность совместить в мыслях и чувствах собственное видение ситуации и точку зрения другого. Это возможно через совершение определенных действий. Цель этих действий - производство общего (чего-то "третьего" по отношению к общающимся). Среди этих действий выделяются: коммуникативные акты (обмен информацией), акты децентрации (постановка себя на место другого) и персонализации (достижение субъектной отраженности в другом). Субъектный уровень отраженности заключает в себе целостный образ-переживание другого человека, создающий у его партнера дополнительные побуждения (мотивы).

Индивид -> Я. В логике "восхождения от абстрактного к конкретному" категория "индивид" может рассматриваться в качестве базисной при построении метапсихологической категории "Я". Основу подобного взгляда образует идея самотождественности индивида как сущностной характеристики его "Я". При этом предполагается, что переживание и восприятие индивидом своей само-тождественности образуют внутреннюю и неотъемлемую характеристику его "Я": индивид стремится поддерживать собственную целостность, оберегать <территорию "Я">, а следовательно, реализует особое отношение к себе и другому, осуществляя определенные действия. Словом, "Я" есть тождество индивида с самим собой, данное ему в образе и переживании себя и образующее мотив его действий и отношений.

Ключевые проблемы и объяснительные принципы психологии

они позволяют понять природу и характер конкретных психологических феноменов и закономерностей.

Принцип детерминизма отражает в себе закономерную зависимость явлений от порождающих их факторов. Этот принцип в психологии позволяет выделить факторы, определяющие важнейшие характеристики психики человека, выявляя их зависимость от порождающих условий, коренящихся в его бытии. В соответствующей главе книги характеризуются различные виды и формы детерминации психологических феноменов, объясняющие их происхождение и особенности.

Принцип развития позволяет понять личность именно как развивающуюся, последовательно проходящую фазы, периоды, эпохи и эры становления его сущностных характеристик. При этом необходимо подчеркнуть органическую взаимосвязь и взаимозависимость объяснительных принципов, принятых теоретической психологией в качестве определяющих.

Принцип системности - это не декларация, не модное словоупотребление, как это имело место в российской психологии в 70- 80-е годы. Системность предполагает наличие системообразующего принципа, который, к примеру, будучи применен в психологии развития личности, дает возможность понять особенности развивающейся личности на основе использования концепции деятельного опосредствования, выступающего как системообразующее начало. Таким образом, объяснительные принципы психологии пребывают в нерасторжимом единстве, без которого невозможно формирование методологии научного познания в психологии. Объяснительные принципы в психологии лежат в основе предложенной в заключительном разделе книги категориальной системы как ядра теоретической психологии,

Ключевые проблемы теоретической психологии (психофизическая, психофизиологическая, психогностическая, психосоциальная, психопраксическая) в такой же степени, как и категории, образуют открытый для возможного дальнейшего пополнения ряд. Возникающие фактически на каждом этапе исторического пути формирования психологического знания, они в наибольшей степени оказывались зависимыми от состояния смежных наук: философии (прежде всего гносеологии), герменевтики, физиологии, а также общественной практики. К. примеру, психофизиологическая проблема в вариантах ее решения (психофизический параллелизм, взаимодействие, единство) несет на себе отпечаток философских дискуссий между сторонниками дуалистического и монистического мировоззрения и успехов в разработке комплекса знаний в сфере психофизиологии. Подчеркивая ключевой характер этих проблем, мы отделяем их от бесчисленного числа частных вопросов и задач, решаемых в различных областях и отраслях психологии. Ключевые проблемы в этой связи могли бы по праву рассматриваться как "классические", неизменно возникавшие на протяжении двухтысячелетней истории психологии.

От основ - к системе теоретической

Категориальный строй, объяснительные принципы и ключевые проблемы, выступая как опоры для построения основ теоретической психологии и тем самым конституи-руя ее как отрасль психологии, тем не менее не исчерпывают ее содержания.

Можно назвать конкретные задачи, решение которых приводит к созданию системы теоретической психологии как полноправной научной отрасли, В поле зрения оказывается соотношение предмета и методов психологического исследования, критериальная оценка обоснованности психологических концепций, выявление места психологии в системе научного знания, причины возникновения, расцвета и распада психологических школ, соотношение научного психологического знания и эзотерических учений и многое другое.

В ряде случаев накоплен богатый материал для решения этих задач. Достаточно указать на работы в области психологии науки. Однако интеграция результатов теоретических изысканий, рассыпанных по различным монографиям, учебникам, руководствам, издаваемым в России и за рубежом, до сих пор не была осуществлена. В связи с этим в значительной степени не сложились теоретические основания для обращения отраслей, научных школ, различных течений психологии к самим себе, своим собственным основаниям.

По своей сущности теоретическая психология, противопоставленная практической психологии, тем не менее с ней органически связана. Она позволяет отделять то, что отвечает требованиям научной обоснованности от не имеющих отношение к науке спекуляций, В российской психологии последних лет все это представляется особенно важным.

Теоретическая психология должна формировать строгое отношение к содержанию всех отраслей психологии, определяя их место с учетом использования объяснительных принципов, представленно-сти в них базисных, метапсихологических и других категорий, путей решения ключевых научных проблем. Для того чтобы перейти от изучения и рассмотрения основ теоретической психологии к построению ее системы, необходимо выявить системообразующий принцип. В недавнем прошлом этот вопрос решился бы с большей "легкостью". Подобным принципом была бы объявлена философия марксизма-ленинизма, хотя это и не продвинуло бы решение проблемы. Дело, очевидно, не в том, что в этой роли не мог выступить, например, исторический материализм, некогда господствующая идеология, а в том, что системообразующий принцип теоретической психологии вообще не может быть целиком и полностью извлечен из иных философских учений. Его необходимо отыскать в самой ткани психологического знания, в особенности ее самосознания и самоосуществления. Это, бесспорно, задача, которую призваны решить теоретики психологии.

Фредерик Жолио-Кюри

Теоретическая психология является мета разделом психологии, который выделяется из состава других психологических наук тем, что противопоставляется практическим психологическим наукам, таким как: психотерапия, инженерная психология, психотехника и так далее. Она занимается изучением человеческой психики – ее свойств, функций и закономерностей, а также изучает психологию человека – его убеждения, поведение, черты характера, личностные особенности и все то, что на них влияет. Теоретическая психология – это, в сущности, научная психология, общая психология и академическая психология. Поэтому, научную психологию или даже в целом психологию, как таковую, и психологию теоретическую, можно считать синонимами. Хотя теоретическая психология заслуживает того, чтобы быть выделенной в отдельную отрасль знания. Но вместе с тем она должна быть тесно связанна с практической психологией. Все-таки, в большинстве случаев любые исследования, и не только в психологии, начинаются с теорий, а точнее, с допущения чего-либо. К тому же, психологической науке необходима саморефлексия [самоотражение, самовосприятие, самоосмысление], для изучения многочисленных психологических теорий и концепций. Ну что же, давайте посмотрим, какую пользу мы можем извлечь из теоретической психологии.

Так вот, теоретическая психология изучает различные психологические закономерности, коих довольно-таки много, а также вырабатывает практические рекомендации общего плана для прикладных специалистов, занимающихся решением различных проблем и задач прямо или косвенно связанных с психологией. Ключевое слово здесь – теория. Именно вокруг теории все крутится. А теории могут быть разные, как с точки зрения их правильности и точности, так и с точки зрения их уместности. Иногда, одна теория верна в той или иной ситуации, иногда другая. Это хорошо понимаешь, когда долгое время работаешь с людьми и понимаешь, что работать с ними по учебнику невозможно, всегда требуется особый подход к решению одних и тех же проблем, которые возникают у разных людей в разных ситуациях. Вообще, когда в психологии речь заходит о теориях, то обычно можно услышать такую фразу: “сколько психологов - столько теорий”. Что в общем-то, верно. Я бы только добавил к этому, что психологи должны быть людьми думающими, мыслящими, они должны быть исследователями в своей области, ищущими какие-то свои пути в психологии, для понимания, объяснения и донесения до других людей важных истин. Только в таком случае они могут стать авторами какой-то значимой для этой науки теории. В остальных случаях, психологи, как и многие люди других профессий, являются носителями чужих теорий, которые, в случае их незначительных изменений, совсем необязательно станут их собственными теориями, если только эти изменения не окажутся весьма существенными. Другими словами, теорий в психологии много, потому что опыт у разных психологов разный, и потому что человеческая психика сложна в понимании, ее нельзя описать несколькими формулами и объяснить несколькими универсальными законами. Поэтому в теоретической психологии, как в философии, всегда будет место новым теориям, концепциям, направлениям, которые можно развивать, но не всегда есть возможность проверить их на практике. В конце концов, наш пытливый ум всегда ищет то, чего нет и чего мы пока еще не знаем. А тот факт, что в психологии еще очень много тайн, которые человечеству предстоит раскрыть, не вызывает никаких сомнений. Поэтому теоретическая психология помогает нам, по сути, познать самих себя, причем как изнутри, так и извне.

Если говорить о психологии по умолчанию, под которой многие психологи подразумевают именно теоретическую психологию, то она определенно не сводится исключительно к теории, поскольку в ней немало внимания уделяется практике, которая позволяет проверить или развеять некоторые старые теоретические знания и в то же время порождает новые теории, благодаря полученным результатам. Так что размышлять нам всегда будет над чем. Но тем не менее, современная академическая психология, которую преподают студентам-психологам и о методах которой можно узнать из учебников, в основном является теоретической. Что, впрочем, не мешает дополнить эти знания знаниями из области практической психологии, чтобы самостоятельно синтезировать теорию с практикой и прийти к определенным полезным умозаключениям. Для меня психология никогда не сводилась и не сводится в большей степени к теории или практике, я любое направление в психологии и не только в психологии, но во всех остальных науках и даже вненаучные формы знания, считаю полезным с практической точки зрения, так как любые достоверные знания всегда имеют широкое применение, если его найти. Знания, информация – это ценность сама по себе, а уж как человек этой ценностью распорядится, зависит от его фантазии и возможностей. Да и ситуации в жизни могут быть самые разные, поэтому никогда не знаешь, какие твои знания могут оказаться для тебя полезными в жизни.

Есть ли польза от теоретической психологии? Естественно, есть. Как и от любых других теоретических знаний. Вообще, многое из того, что мы с вами знаем – это в основном теория, не подтвержденная нашими собственными практическими действиями и жизненным опытом. А некоторые знания, которыми мы руководствуемся по жизни, вообще ни чьей практикой и ни чьим опытом не подтверждены. Скажем, никто из нас точно не знает – есть ли жизнь после смерти или нет, и что вообще ждет человека после того, как он умрет. Но при этом, огромное количество людей верят в жизнь после смерти, верят в существование ада и рая, или верят в перерождение, в реинкарнацию. А другие, наоборот, верят в то, что никакой такой жизни после смерти нет. Другими словами – никто точно не знает, что ждет человека после смерти, но при этом разные люди верят в разные теории и эта их вера, эти их неподтвержденные ни кем знания об их будущем, сильно сказываются на их текущей жизни, на их поведении. Одни стараются не грешить, а другие стараются взять от жизни, как можно больше, любыми возможными способами, невзирая ни на какие преграды, как внутренние, так и внешние. Можем ли мы с полной уверенностью сказать, что одни люди правы, а другие нет? Конечно, нет. Но мнение по этому поводу у нас может быть, вопрос только в том, насколько сильно мы верим в его правильность. Поэтому теория очень важна для нашей жизни, особенно такая теория, которая сильно влияет на наше поведение и наше внутреннее состояние. С помощью теоретических знаний можно управлять, как собой, так и другими людьми, и теоретическая психология создает такие знания. Она создает такие знания, в которые мы верим, не имея возможности их проверить, а некоторые из них мы вполне успешно применяем на практике, подтверждая таким образом их истинность. Также и практические результаты мы описываем с помощью теоретической психологии, а затем опять создаем новые концепции, новые теории, новые знания, благодаря своей фантазии. Так что диапазон работы у практической психологии довольно-таки большой. Главное для нас – не ограничивать себя ни какими рамками, не научными, ни какими-либо другими. Тогда мы сможем выдвигать самые необычные теории и искать подтверждение им, тем самым открывая, познавая, исследуя и в конечном счете изменяя и совершенствуя наш мир.

Лично мне очень нравится теоретическая психология, а вернее, нравится размышлять о различных закономерностях человеческого поведения, человеческих убеждений, человеческих мечтаний и делать из этого далеко идущие выводы. Мне нравится мечтать и фантазировать, потому что я считаю, что чем больше мы будем выходить за пределы допустимого и известного, тем дальше сможем продвинуться в своих делах, в том числе и таких делах, которые никак не связаны с психологией. Скажем, можно создать успешный бизнес, опираясь на какую-нибудь необычную, но по-своему гениальную идею, которая еще никем не была опробована на практике и поэтому неизвестно, какой окажется реакция людей на нее. Это, конечно риск, но он может привести к большому успеху. Сегодня такое время, когда креативное мышление особенно ценится, хоть и не всеми и не везде. А креативность в свою очередь, берет свое начало из теоретических размышлений, которые позволяют нам заглянуть за пределы известного. И что особенно важно, отталкиваясь от известных нам закономерностей, с помощью теоретических размышлений можно создавать новые теории и новые знания, допускать наличие новых возможностей и совершать новые открытия. Для меня это особенно важно, потому что я не ученый и у меня нет возможности проводить полноценные научные эксперименты, тогда как тяга к новым знаниям у меня огромная, и чтобы утолить свое любопытство и по возможности сделать какие-то свои собственные открытия, пусть даже они уже кем-то сделаны, а я о них просто не знаю, мне приходится изучать научные статьи и опираться на чужие открытия в той или иной области. Это непростая, но очень интересная работа.

Работать с информацией и создавать на ее основе новую информацию, которая была бы не просто чьей-то фантазией, а опиралась бы на проверенные научные данные и имела бы высокую вероятность достоверности, это действительно интересно и в некоторых случаях очень полезно. Тут вам и творческое мышление задействуется, и аналитическое, и логическое, в общем, мозг напрягается очень сильно и результатом его труда может стать что-нибудь очень важное и новое, что внесет в психологию существенный вклад, а возможно и мир изменит. Человек ведь пока еще является загадкой для самого себя, так как он не в силах управлять собой, не в силах совладать со своей природой и полностью подчинить ее своему разуму. А это говорит о том, что мы пока еще очень мало о себе знаем. А представьте, что будет, когда мы узнаем себя лучше, когда научимся еще эффективнее контролировать себя, абстрагировавшись от своей животной сущности, мешающей нам поступать мудро, руководствуясь не своими примитивными желаниями, а здравым смыслом. Человек качественно изменится, он эволюционирует и перейдет на новую ступень развития. И это позволит ему создать новую цивилизацию, которая быть может станет для него раем на земле и откроет перед ним новые, еще более грандиозные возможности. Ради таких перспектив имеет смысл погружаться в глубокие раздумья, размышляя о психологии человека.

Вообще, если задуматься, то вся наша картина мира, которая находится у нас в голове, вся наша жизнь – это множество теорий, которые в совокупности описывают известный нам мир. Для нас внешний мир является в большей степени виртуальным миром, потому что он формируется у нас в голове, он не что иное, как наше представление о мире, наше теоретическое представление о нем, даже если часть этой теории основана на нашем или чужом жизненном опыте. Ведь любое реальное событие, свидетелями которого мы являлись, воспринимается разными людьми по-разному, а следовательно, оно по-разному запечатлеется в памяти разных людей. Кто-то, например, вы, помнит одно, кто-то другое, а кто-то третье, в зависимости от отношения человека к тому или иному событию. Наш жизненный опыт – это теория, основанная на нашем отношении к тем событиям, из которых этот опыт состоит. А опыт у каждого человека свой, кто-то в одной ситуации добился одного результата, а кто-то, в точно такой же ситуации, другого. Соответственно мнение об этой ситуации и разных людей будет разным, и они отразят его в своих высказываниях, в своем мнении, в своем описании жизни. И нельзя будет сказать, что один человек прав, а другой нет, ибо каждый прав по-своему, но опыт у них будет разный, а следовательно, разными окажутся и те знания, которыми они поделятся с другими людьми – для которых эти знания будут теоретическими. И совсем необязательно, что эти теоретические знания позволят вам повторить опыт других людей, то есть, что вы сможете использовать их на практике. Ведь в точности повторить чужой опыт непросто, согласитесь, особенно в тех ситуациях, когда речь идет об очень сложной деятельности, на которую оказывает воздействие масса различных факторов. Но в теории мы можем знать, что те или иные вещи возможны, а значит имеет смысл к ним стремиться. Например, мы знаем, что в теории психоанализ способен помочь людям справиться с огромным количеством проблем, но ведь чтобы такую помощь оказать, каждому конкретному человеку, психолог должен грамотно проделать необходимую работу, что далеко не всегда удается сделать, даже очень хорошим специалистам. Но ведь неудача в этой работе не обесценивает данную теорию, верно? Нужно просто стараться работать как можно лучше, чтобы добиться успеха в каждом отдельно взятом случае.

Подводя итог всему сказанному, а вернее, написанному, хочу заметить, что теоретическая психология способна очень продуктивно работать с различными психологическими знаниями. Ведь любые знания необходимо обдумывать, анализировать, оценивать, необходимо теоретически осмыслять каждый представленный ими факт, чтобы понимать его природу. Тогда эти знания будут нам понятны, и мы сможем ими эффективно пользоваться. Естественно, любую теорию необходимо время от времени проверять практикой, насколько это возможно, чтобы от нее была реальная польза. Но даже сами по себе теоретические построения, позволяющие заглянуть за рамки известного – это чрезвычайно полезный вид работы. Теоретические рассуждения позволяют прийти к отличным идеям, которые могут быть смелыми, дерзкими, даже наглыми и потому прорывными, с которых, как правило, начинается все новое в нашей жизни, что делает ее лучше. Так что заниматься теоретической психологией не менее полезно, чем практической. А уж про интерес и говорить нечего. Ведь с помощью теории можно вообразить много всего необычного, а затем искать подтверждение своим домыслам и догадкам, чтобы найти истину или узнать о том, где ее нет.

Вернемся к идее Выготского о том, что необходима единая общепсихологическая концепция. Признаками этой общепсихологической концепции должны выступить общность объяснительного принципа для высших и низших форм психики, а также разработка объективного и косвенного метода, который позволит идти к научным реконструкциям психики. Обратим внимание, что речь идет о самом общем понимании метода – как научного, а не о том, что в психологии следует оставить какой-то один исследовательский метод и не применять другие. Если учитывать, что в психологии проблема предмета изучения прямо связана с проблемой используемого метода и реконструкциями – на основе связки "теория – метод" – объяснительного принципа, то следует признать искусственным приписывание классику идеи создания единственной теории (и в этом смысле "монизма").

Сам Выготский считал, что при разработке общей психологии как методологической платформы необходимо полагаться как на построение теории, так и на соответствующую новой методологии психологическую практику (в первую очередь исследовательскую, затем психотехническую как – в сегодняшнем звучании – практику психологической помощи на основе использования научных знаний). И в то время, и сегодня речь на самом деле шла о единой теоретико-эмпирически обоснованной практике, хотя и различающейся для разных "социодигм".

В предпринятых отечественными психологами усилиях по развитию отдельных направлений в преодолении кризиса важно отметить опору на идею Выготского о выделении таких единиц для общепсихологического анализа, в которых не терялась бы специфика изучаемого феномена. Развитие идеи о соотношении внешней и внутренней структуры деятельности реализовывалось в поиске таких их индикаторов, для которых психологические механизмы регуляции могли бы рассматриваться как разноуровневые; и внешнее – модельное – представление процессов, например в ходе микроструктурного анализа, соответствовало не фенотипическим, а генетическим основаниям их членения [Зинченко В. П., Смирнов С. Д., 1983]. Другим направлением непрекращающихся дискуссий стал вопрос о предмете психологии, выдвинувшийся в постсоветский период, когда ориентировка на марксистскую методологию перестала быть единственно возможной в качестве самостоятельного предмета методологических дискуссий. Но и в этот, и в другие периоды развития отечественной психологии идеи культурно-исторического подхода, сегодня представляющие скорее культурно-деятельностный подход, не были единственным ориентиром в построении общепсихологических теорий. В то же время за рубежом спрос на единую общепсихологическую методологию все более связывался с этим подходом теми психологами, кто искал основания перехода к изучению психических образований – социокультурно-деятельностных – на высших уровнях психологической регуляции.

Кроме деятельностной общепсихологической парадигмы в психологии развивались и иные представления о возможностях единения психологического знания. Одним из вариантов стало рассмотрение теоретической психологии как венца такого единения.

А. В. Петровский и М. Г. Ярошевский в качестве методологической основы всей психологической науки предложили рассматривать теоретическую психологию . Согласно их мнению ранее – в период после констатации кризиса в психологии – на такую роль претендовала общая психология, предполагающая выделение предмета и метода исследования, принципов и основных научных понятий в психологическом знании. Названные авторы учебного пособия "Теоретическая психология" справедливо указывают на тот аспект построения современных учебников по общей психологии, который свидетельствует о реализации в них позиции функционализма, в результате чего психологические категории не отделяются от их конкретного наполнения при традиционном описании психических функций. А именно раскрытие категориального строя, задающего соотношение базовых понятий, методов, принципов и ключевых проблем в психологии, должно лежать в основе общепсихологического образования. На роль соответствующей дисциплины вместо общей психологии предлагается теоретическая психология как системообразующая ось для развития разных направлений в психологии.

В рамках данного учебника нет места для обсуждения современной роли и места общей психологии, поскольку этого нельзя делать в краткой форме, т.е. без обращения к конкретно-научному материалу. Но следует указать на историческую относительность оценочных суждений о возможностях той или иной области психологии. Нельзя смешивать оценки современного состояния той или иной отрасли знания и ее места в возможных или обсуждаемых "проектах" ее развития или роли на этапах целостного пути исторического становления психологии как науки.

Выделение предмета психологического изучения, являясь одним из основных аспектов методологического анализа, невозможно без общепсихологического представления соответствующих понятий и феноменов. Но фокусирование тех целей, в связи с которыми обосновывается необходимость теоретической психологии, несомненно, выполняет сегодня конструктивную роль: это необходимость выделять уровни мета-анализа и конкретных научных теорий.

"Предметом теоретической психологии является само- рефлексия психологической науки, выявляющая и исследующая ее категориальный строй (протопсихологические, базисные, метапсихологические категории), объяснительные принципы (детерминизм, системность, развитие), ключевые проблемы, возникающие на историческом пути развития психологии (психофизическая, психогностическая и др.), а также само психологическое познание как особый род деятельности" [Петровский А. В., Ярошевский М. Г., 2003, с. 5]. Такое понимание теоретической психологии может быть синонимично названию дисциплины методологии психологии. Назовем ряд соответствий, устанавливаемых в теоретической психологии для базисных (слева) и мета- психологических (справа) категорий.

Образ – Сознание Мотив – Ценность Переживание – Чувство Действие – Деятельность

Взаимоотношение (интеракция) – Общение (взаимодействие)

Я – Личность Ситуация – Персоносфера

Отличие метапсихологических категорий здесь в том, что каждая из них раскрывает некоторую базисную категорию через соотнесение ее с другими. Авторы (введение конструкта метакатегорий обосновано В. А. Петровским) приводят рисунок, который наглядно представляет открытость ряда как базисных, так и метапсихологических категорий (рис. 3).

"Метапсихологические категории – это плеяда идей " [Петровский А. В., Ярошевский М. Г., 2003, с. 21], над которыми выстраивается уровень экстрапсихологических категорий.

Рис. 3. Базисные и метапсихологические категории (по А. В. Петровскому и М. Г. Ярошевскому): базисные (ядерные) категории связаны с метапсихологическими жирными вертикальными линиями, а оформляющие – тонкими наклонными

"Клеточки" категориальной системы психологии задаются системными связями, исходящими из клеточек нижележащего уровня. И их "проработанность" прямо отражает, с точки зрения авторов схемы, возможность прочтения значимости каждой конкретной теории: что есть она для психологии в целом и что есть психология как целое для нее.

Что не охватывается схемой – так это сами способы рефлексии и методологического анализа, т.е. той второй существенной составляющей мыслительной деятельности – процессуальной составляющей, в способах осуществления которой и реализуется та или иная методология (не только та или иная психология). Для отечественной науки это стоит специально подчеркнуть, поскольку здесь не ушли в прошлое цели монополизации методологии – утверждения в качестве единственно верной методологии (и даже Методологии с большой буквы) одного из способов занятия психологией – как построения единой теоретической психологии или одной из практик воспроизводства методологической мысли.

Особое место среди прочих областей психологии занимает так называемая теоретическая психология. Теоретическая психология в книгах и учебниках всегда рассматривалась как отрасль психологической науки, задачей которой является изучение ее наиболее общих закономерностей. В содержание теоретической психологии включалось также рассмотрение методов изучения, которыми пользуется эта наука, принципов, которых она придерживается, основных научных понятий, вошедших в ее обиход. Сюда же включалась краткая история развития психологической мысли. Тем самым теоретическая психология выступала как объединение несистематизированных, разнообразных проблем, для которых не нашлось места в конкретных отраслях психологического знания (педагогической, инженерной, военной, юридической и многих других). Как правило, основное содержание учебников по теоретической психологии, в том числе написанных автором настоящей книги, составляло подробное рассмотрение различных психических функций. Таким образом, общая психология в том виде, в котором она представлена в различных руководствах, выступает в качестве пропедевтики психологического познания. Лишь абстрагируясь от конкретных исследований, осуществляемых в отраслях психологии, перечисленных выше, можно обнаружить и описать эти общие принципы, методы, закономерности и понятия.

Однако в том виде, в каком она обычно представлена в книгах, у нее нет основания претендовать на этот статус. В ее состав обычно входят: описание характеристики ощущений, восприятия, памяти, воображения, мышления, психической саморегуляции; дифференциально-психологических особенностей психики человека.

Таким образом, перед нами классический пример понимания психологии с позиций функционализма. Теоретическая психология в этом случае не рассматривается как сколько-нибудь целостная в качестве упорядоченной системы знаний. Различные психические функции выступают здесь как рядоположенные друг другу, не интерпретируются в качестве системообразующих и потому не имеют категориального характера. Стремясь преодолеть функционализм и заявляя на словах об отказе от него, авторы учебников привычно следовали за традиционным описанием психических функций, где, к примеру, "категория" ощущения оказывалась рядоположенной категории личности, а "категория" навыка - категории деятельности. В перечне когнитивных процессов возможен был любой порядок изложения. Он мог начинаться, как это было принято, с ощущения, а мог бы иметь началом рассмотрение аффективно-потребностной сферы человека, запускающей в ход "познавательный" процесс.

Функционализму традиционной обшей психологии должен быть противопоставлен иной принцип построения психологического знания- теоретическая психология.

Предметом теоретической психологии является саморефлексия психологической науки, выявляющаяся и исследующая ее категориальный строй (протопсихические, базисные, метапсихологические, экстрапсихологические категории), объяснительные принципы (детерминизм, системность, развитие), ключевые проблемы, возникающие на историческом пути развития психологии (психофизическая, психогностическая и др.), а также само психологическое познание как особый род деятельности.

Элементы теоретической психологии, включенные в контекст как общей психологии, так и прикладных ее отраслей, представлены в трудах российских и зарубежных ученых. Анализу подвергались многие аспекты, касающиеся природы и структуры психологического познания. Саморефлексия науки обострялась в кризисные периоды ее развития. Так, на одном из рубежей истории, а именно в конце XIX - начале XX столетия, разгорелись дискуссии по поводу того, на какой способ образования понятий должна ориентироваться психология- либо на тот, что принят в науках о природе, либо на тот, что относится к культуре. В дальнейшем с различных позиций обсуждались вопросы, касающиеся предметной области психологии, в отличие от других наук, и специфических методов ее изучения. Неоднократно затрагивались такие темы, как соотношение теории и эмпирии, эффективность объяснительных принципов, используемых в спектре психологических проблем, значимость и приоритетность самих этих проблем и др. Наиболее весомый вклад в обогащение научных представлений о своеобразии самой психологической науки, ее состава и строения внесли российские исследователи советского периода П. П. Блонский, Л. С. Выготский, М. Я. Басов, С. Л. Рубинштейн, Б. М. Теплов. Однако до сих пор не были выделены ее собственные составляющие из содержания различных отраслей психологии, где они существовали с другим материалом (понятиями, методами изучения, историческими сведениями, практическими приложениями и т. п.). Так, С. Л. Рубинштейн в своем капитальном труде "Основы общей психологии" дает трактовку различных решений психофизической проблемы и рассматривает концепцию психофизиологического параллелизма, взаимодействия, единства. Но этот круг вопросов не очерчивается им как предмет изучения особой отрасли, отличной от общей психологии, которая обращена прежде всего к анализу психических процессов и состояний. Теоретическая психология, таким образом, не выступила для С. Л. Рубинштейна (как и для других ученых) в качестве особой интегральной научной дисциплины.

Мы имеем дело с "открытостью" этой научной отрасли для включения в нее многих новых звеньев. В этой связи целесообразно говорить об "основах теоретической психологии", имея в виду дальнейшую разработку проблематики, обеспечивающую целостность научной области.

В контексте теоретической психологии возникает проблема соотношения эмпирического знания и его теоретического обобщения. При этом сам процесс психологического познания рассматривается как особого вида деятельность. Отсюда, в частности, возникает также проблема соотношения объективных методов исследования и данных самонаблюдения (интроспекции). Неоднократно вставал сложный в теоретическом отношении вопрос о том, что фактически дает интроспекция, могут ли результаты самонаблюдения рассматриваться наравне с тем, что удается обрести объективными методами (Б. М. Теплов). Не получается ли так, что, заглядывая в себя, человек имеет дело не с анализом психических процессов и состояний, а только лишь с внешним миром, который в них отображен и представлен?

Выделение теоретической психологии в особую сферу научного знания обусловлено тем, что психология способна собственными силами, опираясь на собственные достижения и руководствуясь собственными ценностями, постичь истоки своего становления, перспективы развития. Еще памятны те времена, когда "методология решала все", хотя процессы возникновения и применения методологии могли не иметь с психологией ничего общего. У многих до сих пор сохраняется вера в то, что предмет психологии и ее основные категории могут быть изначально взяты откуда-то извне - из
области внепсихологического знания. Огромное число распространенных методологических разработок, посвященных проблемам деятельности, сознания, общения, личности, развития, написаны философами, но при этом адресованы именно психологам. Последним вменялось в обязанность особое видение своих задач - в духе вполне уместного в конце XIX в. вопроса "Кому и как разрабатывать психологию?", т. е. в поиске тех областей научного знания (философии, физиологии, теологии, социологии и т. д.), которые созидали бы психологическую науку. Конечно, поиск психологией в себе самой источников своего роста, "ветвлений", расцвета и появления ростков новых теорий был бы абсолютно немыслим вне обращения психологов к специальным философским, культурологическим, естественнонаучным и социологическим работам. Однако при всей значимости той поддержки, которую оказывают психологии непсихологические дисциплины, они не способны подменить собой труд самоопределения психологической мысли. Теоретическая психология отвечает на этот вызов: она формирует образ самой себя, вглядываясь в свое прошлое, настоящее и будущее.

Теоретическая психология не равна сумме психологических теорий. Подобно любому целому, она представляет собой нечто большее, чем собрание образующих ее частей. Различные теории и концепции в составе теоретической психологии ведут диалог друг с другом, отражаются друг в друге, открывают в себе то общее и особенное, что роднит или отдаляет их. Таким образом, перед нами- место "встречи" этих теорий.

До сих пор ни одна из общепсихологических теорий не могла заявить о себе в качестве теории, действительно общей по отношению к совокупному психологическому знанию и условиям его обретения. Теоретическая психология изначально ориентирована на построение подобной системы научного знания в будущем. В то время как материалом для развития специальных психологических теорий и концепций служат факты, получаемые эмпирически и обобщаемые в понятиях (первая ступень психологического познания), материалом теоретической психологии являются сами эти теории и концепции (вторая ступень), возникающие в конкретных исторических условиях.

Неразрывно связанные области психологической науки - история психологии и теоретическая психология - тем не менее существенно различаются по предмету исследования. Задачи историка психологии состоят в прослеживании путей развития исследований и их теоретического оформления в связи с перипетиями гражданской истории и во взаимодействии со смежными областями знаний. Историк психологии следует от одного периода становления науки к другому, от характеристики взглядов одного видного ученого к анализу воззрений другого. В отличие от этого теоретическая психология использует принцип историзма для аналитического рассмотрения результата развития науки на каждом его (развития) этапе, вследствие чего становятся явными составляющие современного теоретического знания в наиболее значимых характеристиках и подходах. Исторический материал в этих целях привлекается для осуществления теоретического анализа.

Поэтому целесообразно обратиться прежде всего к деятельности российских
психологов, чьи труды в силу идеологических препон оказались очень слабо представленными в мировой психологической науке. Вместе с тем предложенные для рассмотрения основания теоретической психологии можно было бы построить на материале, полученном путем анализа американской, французской, немецкой или какой-либо другой психологии. Правомерность подобного взгляда можно объяснить тем обстоятельством, что в российской психологии фактически оказались отраженными (при всех трудностях их ретрансляции сквозь "железный занавес") основные направления психологической мысли, представленные в мировой науке. При этом имеются в виду работы российских психологов И. М. Сеченова, И. П. Павлова, В. А. Вагнера, С. Л. Рубинштейна, Л. С. Выготского. Именно инвариантность теоретической психологии дает возможность рассматривать ее внутри ныне существующих и не утративших своей значимости научных школ и направлений. Поэтому для характеристики теоретической психологии нет основания использовать наименование "история психологии" и в такой же
мере - "теория психологии", хотя и история, и теория психологии входят в ее состав.

В 1971 г. М. Г. Ярошевский ввел понятие о "категориальном строе психологической науки" в отличие от традиционного понятия об общефилософских категориях, охватывающих всеобщие формы бытия и познания1. Это нововведение не было результатом умозрительных построений. Занимаясь историей психологии, М. Г. Ярошевский рассмотрел причины распада некоторых психологических школ и течений. Он обнаружил, что их создатели ориентировались на один относительно изолированный,
заведомо приоритетный для исследователей психологический феномен (к примеру, бихевиоризм положил в основу своих взглядов поведение, действие; гештальтпсихология - образ; и т. д.). Иными словами, в ткани психологической реальности они выделили якобы единственную инвариантную "универсалию", ставшую основанием для конструирования общей психологической теории во всех ее ответвлениях. С одной стороны, это позволяло легче выстроить логику развития системы исследований, перехода от одних экспериментально проверенных утверждений к другим, уверенно прогнозируемым. С другой стороны, это сужало сферу применения исходных принципов, поскольку не опиралось на основания, явившиеся исходными для других школ и направлений. Введение категориального строя как фундамента, на котором выстраиваются основные психологические понятия, имело принципиальное значение. В психологии, как и во всех науках, категории выступили наиболее общими и фундаментальными определениями, охватывающими наиболее существенные свойства и отношения изучаемых явлений. Применительно к бесчисленному множеству
психологических понятий выделенные и описанные категории были, как позднее выявилось, системообразующими, позволяющими строить категории более высокого порядка - метапсихологические категории (по А. В. Петровскому). В то время как базисными категориями являются: "образ", "мотив", "действие", рожденные, соответственно, в гештальтпсихологии, психоанализе, бихевиоризме, к "метапсихологическим категориям" могут быть отнесены, соответственно, "сознание", "ценность", "деятельность" и др. Ниже (см. разд. 5.2 настоящей главы) будет показана также возможность и необходимость расширения категориального строя психологии за пределами базисного и метапсихологического уровней, что позволяет судить о предшествующих базисному уровню "протопсихологических категориях" и выстраивающихся над метапсихологическим уровнем "экстрапсихологических категориях". Если базисные категории - своего рода атомы психологического знания, то метапсихологические категории можно сравнить с молекулами, хотя подобные аналогии в высшей степени условны.

Выделение наряду с базисными метапсихологических категорий и соответствующих им онтологических моделей (см. гл. 3) позволяет переходить к наиболее полному постижению и объяснению психологической реальности. На этом пути открывается возможность рассмотреть теоретическую психологию как научную дисциплину, имеющую метафизический характер. При этом метафизика понимается здесь не в традиционном для марксизма смысле - как противоположный диалектике философский метод (рассматривающий явления в их неизменности и независимости друг от друга, отрицающий внутренние противоречия как источник развития).

Между тем этот плоский подход к пониманию метафизики, игнорирующий ее
реальное значение, уходящее корнями в учение Аристотеля, может и должен быть здесь отброшен при обращении к идеям русского философа В. С. Соловьева. С точки зрения В. С. Соловьева, метафизика - это прежде всего учение о сущностях и явлениях, закономерно сменяющих друг друга, совпадающих и не совпадающих друг с другом. С позиции В. С. Соловьева, противопоставление между сущностью и явлением не выдерживает критики - не только гносеологической, но и просто логической. Эти два понятия имеют для него значение соотносительное и формальное. Явление обнаруживает, проявляет свою сущность, и сущность обнаруживается, проявляется в своем явлении- а вместе с тем то, что есть сущность в известном отношении или на известной ступени познания, есть только явление в другом отношении или на другой ступени познания. Обращаясь к психологии, В. С. Соловьев подчеркивал (ниже используем типичную для него фразеологию): «...слово или действие есть явление или обнаружение моих скрытых состояний мысли, чувства и воли, которые непосредственно не даны постороннему наблюдателю и в этом смысле представляют для него некоторую "непознаваемую сущность"». Однако (по В. С. Соловьеву) она познается именно через свое внешнее явление; но и эта психологическая сущность, например определенный акт воли, есть только явление общего характера или душевного склада, который в свою очередь не есть окончательная сущность, а только проявление более глубокого - задушевного- существа (умопостигаемого характера, по И. Канту), на что непререкаемо указывают факты нравственных кризисов и перерождений. Таким образом, и во внешнем, и во внутреннем мире провести определенную и постоянную границу между сущностью и явлением, а следовательно, и между предметом метафизики и положительным в науке совершенно невозможно, и безусловное их противоположение есть явная ошибка.

Метафизические воззрения В. С. Соловьева имеют важнейшее значение для осмысления объяснительного принципа построения категориальной системы в
теоретической психологии. В метапсихологических категориях проявляются сущностные характеристики базисных категорий. Вместе с тем сами метапсихологические категории могут выступать в качестве сущностных для других категорий более высокого порядка.

Метафизика - в понимании В. С. Соловьева - может стать предметом особого внимания при разработке системы теоретической психологии. Еще в начале 60-х гг. автор книги, не будучи знаком с трудами В. С. Соловьева, в те времена практически недоступными и тем более не цитируемыми, пришел к заключению, которое ныне можно рассматривать как предтечу понимания взаимоотношений базисной и метапсихологической категорий. Для него было очевидно, что потребность является сущностью, а мотив - проявлением этой сущности. Последний, "опредмечиваясь",
порождает внутреннюю цель активности человека, идеальный предмет (в разд. 5.2 этой главы он обозначен как "ценность", отнесенная к экстрапсихологическому уровню категориальной системы). Отсюда - построение кластера "нужда" - "потребность" - "мотив" - "ценность" - "идеал". Именно эта "вертикаль" категориальной системы психологии послужила для автора моделью для построения всех других кластеров, и тем самым системы категорий в целом. Для подтверждения вышесказанного целесообразно привести цитату из статьи "Потребность", написанной автором совместно с М. Б. Туровским для 4-го тома "Философской энциклопедии" (1967): "Отношение между потребностями и мотивами не может быть понято как отношение между членами одного ряда. Рассматривая отношение потребности к мотивам как отношение сущности к явлениям, можно найти адекватный подход к проблеме мотивации. Специфические
трудности этой проблемы связаны с тем, что мотивы поведения даны непосредственно, тогда как потребность в качестве сущности скрыта. Представленная в потребности зависимость личности от общества проявляется в мотивах ее действий, но сами они выступают как
форма кажущейся спонтанности поведения индивида. Если в потребности деятельность человека по существу зависима от ее предметно-общественного содержания, то в мотивах эта зависимость проявляется в виде собственной активности субъекта. Поэтому открывающаяся в поведении личности система мотивов богаче признаками, эластичней, подвижней, чем потребность, составляющая ее сущность". (Понятие "нужда" как предшествующая "потребности", в которой она проявляется, фигурирует в цитированной выше статье "Потребность".) С этой же целью можно привести цитату из более ранней статьи тех же авторов "Мотивы", опубликованной в 1964 г. в 3-м томе той же "Философской энциклопедии": «Поскольку потребности человека детерминированы его общественно-исторической деятельностью, то мотивы, как форма проявления его потребностей, всегда означают то объективное, в чем эта потребность конкретизируется в
данных условиях и на что направляется деятельность, как на побуждающее ее. В качестве побуждений сознательной деятельности мотивы являются "идеальными силами" и "идеальными стремлениями"».

theoretical psychology) Двумя основными аспектами Т. п. яв-ся построение субстанциональной (основной) теории и метатеории. Субстанциональная теория предназначена для объяснения фактов, а метатеория - для объяснения природы теории. Субстанциональная теория. Научная теория - это попытка объяснить наблюдения (the observables), относящиеся к строго определенной области исслед. Однако, вследствие расхождения познавательных стилей у разных теоретиков, за пять веков развития науки был создан широкий спектр разнотипных теорий. Джозефом Ройсом предложена следующая классиф. этих эпистемических стилей: рационализм (логическая непротиворечивость), эмпиризм (наблюдаемая повторяемость или воспроизводимость) и метафоризм (универсальность понимания посредством символов). Эрнсту Нагелю принадлежит таксономия теорий, согласно к-рой последние делятся на четыре категории: аналогические (модели), дескриптивные (концепции, применимые только к наблюдаемым фактам), инструментальные (концепции, являющиеся полезными выдумками или инструментами) и реалистические (концепции, проливающие свет на истину, т. е. они относятся к реальности, а не яв-ся всего лишь полезными фикциями). Мелвин Маркс описывает следующие три модели построения теории: индуктивную, дедуктивную и индуктивно-дедуктивную интерактивную, или функциональную. Ройс объединил все три таксономические схемы. В первой половине XX в. Т. п. питали самые разнообразные источники, причем господствовавшими направлениями в это время были бихевиоризм, гештальтизм и психоанализ. Возможно самым существенным вкладом каждой из этих "систем" или "школ" было привлечение внимания к какому-то важному аспекту, на к-рый другие не обращали внимания. Хотя сторонники каждого направления думали, что предлагают теории, способные охватить всю дисциплину целиком, было совершенно очевидно, что они переоценивают их "обобщающие способности", что сферы приложения их "теорий" ограничены и что их предложения носили выраженный программный характер. Период "школ" (1890-1935) в середине XX в. сменился периодом областей теоретизирования (1940-1960). Для него характерно сознательное стремление ограничить масштаб теоретизирования до относительно обособленной области психологии, такой как научение или восприятие. Анализ показывает, что наиболее успешные из этих теорий появились в областях ощущений, восприятия и научения, а наименее адекватные - в более сложных областях психологии, таких как мотивация, личность и соц. поведение. Во второй половине XX в. (1970-1980) Т. п., с одной стороны, еще дальше продвинулась в малоформатном теоретизировании (т. е., в разработке теорий, относящихся к подобластям или к одному классу поведения, такому как условные реакции избегания), а с другой, - перешла от бихевиористской к когнитивной (т. е., связанной с обработкой информации) парадигме. Метатеория. Осн. деятельность при создании метатеории заключается в проведении концептуально-лингвистического анализа и прояснении значений и импликаций теоретических терминов, благодаря чему повышается достоверность теории. Наиболее важным аспектом научной теории яв-ся ее относительная способность объяснять наблюдения. Эта характеристика теории называется ее мощностью и представляет собой континуум, в к-ром заключен весь ряд теорий - от слабых до сильных. На самом деле, относительная мощность теории - это сложное понятие, складывающееся из многих характеристик теории, включ. эмпирическую проверяемость, степень эмпирико-формального соответствия, полноту, экономичность, степень формализации, степень связности и эксплицитность концептуализации. Т. о., мощность теории (или степень разработки теории) - это некая (неизвестная) оптимально взвешенная комбинация всех (также неизвестных) релевантных параметров. Следствием этой сложности яв-ся то, что теории, в общем и целом, сопоставимые по своей полноте, могут отличаться друг от друга по уровню любого из этих параметров. Дело в том, что приращения теоретической мощности зависят от взаимодействия между концептуально-лингвистической точностью и степенью завершенности (или полноты) теории. Хотя приращения концептуальной точности приводят к приращениям теоретической мощности на всех уровнях, пределы того, что может быть достигнуто через концептуальный анализ, определяются лингвистическими характеристиками теории и степенью ее полноты. См. также Системы и теории Дж. Р. Ройс

Главная » Части речи » Теоретическая психология как область психологической науки (вводная глава). Психологические игры и упражнения