Когда 17 сентября 1939 года Красная армия пересекла советско-польскую границу, основная часть вооружённых сил Второй Речи Посполитой сражалась против вермахта на западе. Тем не менее, безвозвратные потери РККА (погибшие, умершие от ран и пропавшие без вести) за 2 недели боёв «освободительного похода» составили, по советским данным, почти полторы тысячи человек. С кем же столкнулись советские солдаты на западе современных Беларуси и Украины?

Разница в точке зрения

17 сентября 1939 года Рабоче-Крестьянская Красная армия силами Белорусского и Украинского фронтов, развёрнутых накануне на базе приграничных Белорусского особого и Киевского особого военных округов, вторглась на территорию Польши. В советской историографии эту операцию принято называть «Освободительным походом Рабоче-Крестьянской Красной Армии», и она принципиально обособляется от немецкого вторжения в Польшу, начавшегося 1 сентября.

При этом как в польской, так и в западной исторической литературе германское и советское вторжения часто считают частями единого целого. Общим названием для событий осени 1939 года в Польше является термин «Сентябрьская кампания» (наравне с ним могут использоваться «Польская кампания 1939 года», «Оборонительная война 1939 года», «Польская война 1939 года»). В англоязычной литературе нередко используется объединяющий немецкую и советскую операции термин «Вторжение в Польшу» (Invasion of Poland). Как это часто бывает, воззрения и взгляды очень сильно влияют на оценку произошедшего в прошлом и даже на его название.

С польской точки зрения между нападениями Германии и СССР действительно не было принципиальной разницы. И та и другая страна напали без официального объявления войны. У обоих государств нашлись и подходящие поводы для вторжения. Немцы обосновали свою агрессию неуступчивостью Польши в вопросе Данцигского коридора, ущемлением прав немецкого меньшинства и, в конце концов, организовали Гляйвицкую провокацию , позволившую Гитлеру заявить о польском нападении на Германию.

Один из сохранившихся ДОТов польской постройки в Беларуси
http://francis-maks.livejournal.com/47023.html

СССР, в свою очередь, оправдывал вторжение распадом польского правительства и государства, которые «не подают признаков жизни» , заботой об «угнетавшихся» в Польше «единокровных украинцах и белорусах, брошенных на произвол судьбы» и даже о самом польском народе, который «был ввергнут» своими «неразумными руководителями» в «злополучную войну» (как указано в ноте, вручённой послу Польши в Москве утром 17 сентября 1939 года).

При этом следует помнить, что «не подающее признаков жизни» польское государство, правительство которого на тот момент ещё не находилось в эмиграции, продолжало сопротивление на своей земле. Польский президент, в частности, покинул страну только в ночь с 17 на 18 сентября, уже после того, как Красная армия пересекла границу. Впрочем, даже после полной оккупации Польша не прекратила сопротивления. Её правительство не капитулировало, а сухопутные подразделения, авиация и флот сражались на фронтах Второй мировой войны вплоть до самого её окончания в Европе.

Здесь следует сделать очень важную оговорку. Несомненно, ответственность за развязывание Второй мировой войны лежит на военно-политическом руководстве Германии. Советско-германский договор о ненападении, подписанный 23 августа 1939 года, являлся одним из многочисленных аналогичных договоров, подписанных в межвоенный период между европейскими государствами. И даже пресловутый дополнительный протокол к нему о разграничении сфер интересов не был чем-то уникальным.

Раздел мира на сферы влияния между великими державами к первой половине XX века был устоявшейся практикой в международных отношениях, уходящей корнями ещё в XV век, когда Испания и Португалия, заключив Тордесильясский договор, разделили всю планету по «папскому меридиану». Более того, иногда сферы влияния устанавливались безо всяких договоров, в одностороннем порядке. Так, например, поступили США со своей «доктриной Монро», согласно которой их сферой интересов определялись оба американских континента.

Ни советско-германский договор, ни секретный протокол не содержали обязательств со стороны заключавших его государств по развязыванию агрессивной войны или участию в ней. Пакт Молотова-Риббентропа лишь в какой-то степени развязал руки Германии, обезопасив её с одного из флангов. Но договоры о ненападении для того и заключаются. За то, каким образом Германия использовала появившиеся в результате возможности, Советский Союз никакой ответственности нести не может.

Воспользуемся уместной аналогией. В 1938 году при аннексии чехословацких Судет у Германии действовал договор о ненападении с Польшей. Более того, Польша и сама приняла участие в разделе Чехословакии, введя войска в Тешинскую Силезию. Такие действия, разумеется, не красят польское правительство. Но всё это ни в коей мере не опровергает того исторического факта, что именно Германия была инициатором раздела Чехословакии и что именно она несёт за него ответственность.

Но вернёмся к сентябрьским событиям 1939 года.

В знаменитом выступлении народного комиссара иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова 22 июня 1941 года есть такие слова о нападении Германии на СССР:

«Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении… »

К сожалению, подобное вероломство в истории цивилизованных народов было далеко не беспримерным. Договора между государствами нарушались с завидной регулярностью. Например, в XIX веке в Парижском и Берлинском трактатах европейские государства гарантировали территориальную целостность Османской империи. Но это не помешало впоследствии Франции захватить Тунис, Италии - Ливию и архипелаг Додеканес, а Австро-Венгрии - Боснию и Герцеговину.

Первые статьи Договора о ненападении между Польшей и Советским Союзом, подписанного 25 июля 1932 года и продлённого в 1934 году до конца 1945 года

В юридическом плане существенной разницей между нападением Германии и «освободительным походом» Советского Союза было следующее. На начало 1939 года Польша имела подписанные договора о ненападении и с СССР, и с Германией. Но 28 апреля 1939 года Гитлер разорвал договор с Польшей, используя этот демарш как рычаг для давления. Советско-польский договор о ненападении в мае 1934 года был продлён аж до 1945 года. И на сентябрь 1939 года он оставался в силе.

За рамки этой статьи выходит оценка целесообразности, правомерности и, тем более, моральной составляющей советского вторжения. Заметим лишь, что, как отметил в своём коммюнике от 17 сентября посол Польши в Великобритании Эдвард Рачинский,

«Советский Союз и Польша согласились на определение агрессии, согласно которому актом агрессии считается любое вторжение на территорию одной из сторон вооружённых воинских частей другой стороны. Было достигнуто также соглашение относительно того, что никакие [выделено автором] соображения политического, военного, экономического и иного характера ни в коем случае не могут служить предлогом или оправданием акта агрессии».

План обороны на востоке

Если состав сил РККА, принимавших участие в Польском походе, достаточно хорошо описан в отечественной литературе, с противостоящими им в Восточных Кресах польскими частями ситуация туманнее. Ниже будет рассмотрен состав польских частей, в сентябре 1939 года размещавшихся на восточной границе, а также (в следующих статях) описан характер боевых действий этих формирований при вступлении в соприкосновение с соединениями Красной армии.

Основная часть польских вооружённых сил к сентябрю 1939 года была развёрнута против Германии и её сателлита – Словакии. Отметим, что такая ситуация для польской армии 1930-х годов не была характерной – основную часть времени с момента обретения независимости Вторая Речь Посполитая готовилась к войне против СССР.

Польская железобетонная плотина на р. Щара, предназначенная для быстрого затопления территории. Деревня Миничи, Ляховичский р-н Брестской области, Беларусь
http://francis-maks.livejournal.com/48191.html

Вплоть до начала 1939 года Советский Союз расценивался поляками как наиболее вероятный источник военной опасности. На востоке проводилась большая часть военных учений и возводились долговременные укрепления, многие из которых неплохо сохранились до сих пор. Привычные ДОТы в болотистых низменностях Полесья дополнялись системой гидротехнических сооружений (дамб и плотин), позволявших быстро затопить значительные по площади территории и создать препятствия для наступающего противника. Впрочем, как и расположенные «напротив» укрепрайоны значительно более известной «линии Сталина» в 1941 году, польские укрепления на восточной границе в 1939 году встретили противника с предельно ослабленными гарнизонами и не смогли оказать на ход боевых действий существенного влияния.

Протяжённость границы Польши с СССР составляла 1412 километров (для сравнения – граница Польши с Германией имела длину 1912 километров). В случае войны с СССР поляки планировали развернуть на востоке страны пять армий в первой линии обороны («Вильно», «Барановичи», «Полесье», «Волынь» и «Подолье», всего 18 пехотных дивизий, 8 кавалерийских бригад). Ещё две армии («Лида» и «Львов», всего 5 пехотных дивизий и 1 кавалерийская бригада) должны были находиться во второй линии. Стратегический резерв должен был состоять из 6 пехотных дивизий, 2 кавалерийских и 1 бронетанковой бригады, сосредоточенных в районе Бреста-над-Бугом. Развёртывание в соответствии с этими планами требовало привлечения практически всей польской армии – 29 из 30 имевшихся к марту 1939 года дивизий, 11 из 13 (двух не хватало!) кавалерийских бригад и единственной бронетанковой бригады.

Только с начала 1939 года, когда Германия начала демонстрировать решимость довести вопрос Данцигского коридора до конца любыми способами, поляки в дополнение к плану обороны «Восток» начали разрабатывать план обороны «Запад». Они спешно перебрасывали соединения на западную границу, а в августе провели мобилизацию. В итоге к началу Второй мировой войны в Восточных Кресах самой значимой вооружённой структурой оказался Корпус охраны границы (KOP, Korpus Ochrony Pogranicza).

Всё, что осталось

Территориальными подразделениями Корпуса, примерным польским аналогом более привычных для нас пограничных отрядов, были полки и бригады. Всего на восточной границе после мобилизации 30 августа таких частей было восемь (перечисляются с севера на юг):

• полк «Глубокое»,
• полк «Вилейка»,
• полк «Снов» (на приведённой ниже карте обозначен как «Барановичи»),
• бригада «Полесье»,
• полк «Сарны»,
• полк «Ровно»,
• полк «Подолье»
• полк «Чортков».

Группа унтер-офицеров 24-го батальона «Сейны» польского Корпуса охраны границы, охранявшего границу с Литвой
wizajnyinfo.pl

Ещё один полк Корпуса, «Вильно», был развернут на польско-литовской границе. Учитывая географическое положение «вытянутого» узкой полосой на север относительно основной территории тогдашней Польши Виленского воеводства, он тоже находился в непосредственной близости от границы с Советским Союзом.

Полки и бригады KOP были переменного состава. Кроме того, с марта 1939 года отдельные подразделения Корпуса перебрасывались с восточной границы на запад. В результате к концу августа 1939 года полк «Вильно» состоял из четырёх пехотных батальонов, полк «Глубокое» и бригада «Полесье» - из трёх, полк «Снов» - из двух. Полк «Вилейка» и полк «Подолье» включали по три пехотных батальона и кавалерийскому эскадрону, полк «Сарны» - два пехотных, два специальных батальона и кавалерийский эскадрон. Наконец, полк «Чортков» имел в составе три пехотных батальона и инженерную роту.

Общая численность штаба (с началом войны переведённого из Варшавы в Пинск), восьми полков и бригады KOP на 1 сентября 1939 года составляла около 20 тысяч человек. Кадровых военнослужащих среди них было немного, поскольку таких в первую очередь «изымали» для комплектования новых дивизий. В основном пограничные части были укомплектованы резервистами, многие из которых относились к этническим меньшинствам Второй Речи Посполитой, главным образом – украинцам, белорусам, евреям и немцам.

Диспозиция польских, немецких, словацких и советских войск к началу Второй мировой войны и общий ход Сентябрьской кампании 1939 года. В восточной части обозначены районы дислокации полков и бригады польского Корпуса охраны границы и места важнейших боёв между польскими и советскими частями

Личный состав подразделений польских пограничников, находившихся на границе с Германией и Словакией, полностью пошёл на укомплектование вновь формировавшихся четырёх пехотных дивизий (33-й, 35-й, 36-й и 38-й) и трёх горных бригад (1-й, 2-й и 3-й).

Кроме Корпуса охраны границы, в боевые действия против советских частей в первые дни советского вторжения были вовлечены части, прибывшие на восток для переформирования после тяжёлых боёв с немцами, а также вновь формируемые территориальные дивизии. Их общая численность в Восточных Кресах на 17 сентября оценивается в 10 пехотных дивизий неполного состава. Впоследствии, с продвижением на запад, количество польских войск, с которыми пришлось столкнуться РККА, увеличивалось: на пути оказывались всё новые и новые польские части, отступавшие перед гитлеровцами.

Согласно данным, опубликованным Григорием Фёдоровичем Кривошеевым в статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XX века: потери вооружённых сил», безвозвратные потери Белорусского и Украинского фронтов во время «освободительного похода» составили 1475 человек. Эта цифра включает 973 убитых, 102 умерших от ран, 76 погибших в результате катастроф и происшествий, 22 умерших от болезней и 302 пропавших без вести. Санитарные потери РККА, согласно тому же источнику, составили 2002 человека. Польские историки считают эти цифры сильно заниженными, приводя цифры в 2,5–6,5 тысяч погибших и в 4–10 тысяч раненых. Например, профессор Чеслав Гжеляк в своих публикация оценивает советские потери в 2,5–3 тысячи убитых и 8–10 тысяч раненых.

Патруль польского Корпуса охраны границы у современной станции Колосово (Столбцовский р-н Минской области, Беларусь)

Небольшие, дезорганизованные и ослабленные польские подразделения, разумеется, не могли оказать серьёзного сопротивления многочисленным, свежим и хорошо оснащённым частям РККА. Тем не менее, как видно из приведённых выше цифр потерь, «освободительный поход» отнюдь не был лёгкой прогулкой.

О боевых столкновениях частей Корпуса охраны границы и Войска Польского с РККА в сентябре 1939 года будет рассказано в следующей статье.

Литература:

Из письма от 20 мая 2004 г. ответственного секретаря редакции и редактора отдела повседневной истории российского исторического журнала «Родина» Татьяны Олеговны Максимовой, координатора спецномера, посвященного 100-летию мировой авиации, относительно возможности публикации статьи по «белому пятну» — роли авиации в советско-польской войне осени 1939 г.: «Статью же А. Степанова в данном исполнении наш научный редактор забраковал. Главная причина — источники. Они исключительно польские…» .

Ровно пять лет спустя, в апреле 2009 г., на защите докторской диссертации автора в Санкт-Петербургском университете все три оппонента, положительно отозвавшиеся о самой работе в целом, не сговариваясь заранее указали, что советско-польская война осени 1939 г. — это некорректное понятие, которое в диссертации употреблять не следует, т.к. война Польше не объявлялась, и соответственно, был лишь ввод советских войск в восточные районы Польши. В ответ на замечание, что ряд отечественных историков уже признал факт ведения войны с Польшей, автору было указано, что они идут на поводу ненаучных тенденций, а что касается польских историков, то они настроены антироссийски и их доводы надо воспринимать критически. Чтобы найти выход из сложившейся ситуации, оппоненты подчеркнули, что автор не имеет специального военного образования, поэтому его терминологическую ошибку можно понять и признать незначительной по сравнению с достигнутыми в работе положительными результатами в целом…

Данные эпизоды из личного опыта автора являются лишь весьма небольшой частью сложившейся к настоящему времени картины отношения современной отечественной исторической науки к советско-польской войне 1939 г. Эта тема никогда не была и не является популярной у российских историков, а их отношение к этой войне в значительной степени базируется либо на отрицании таковой как явления, либо на ее игнорировании.

Чтобы не быть голословным, приведу конкретный пример. Так, в диссертационном исследовании В.В. Гагина, посвященном истории участия советских ВВС в локальных войнах и вооруженных конфликтах 1936–1940 гг., по словам самого же соискателя, первой задачей являлось «рассмотрение особенностей и эволюции советской внешней политики по отношению к противоборствующим сторонам конфликтов и войн в Испании и Китае, и агрессивным акциям сопредельных государств — Японии и Финляндии (sic!), а также определение масштабов влияния и результатов участия советских ВВС в боях на расстановку сил в регионах» . Итак, автор даже не упоминает о самом факте существования польской кампании. Отсутствие таковой в общем перечне войн и конфликтов 1936-1940 гг. с участием СССР автор ничем не обосновывает, попросту игнорируя ее.

Отметим, что описание боевых действий РККА в сентябре – октябре 1939 г., в частности, содержится в ряде документов из фондов РГВА: «Коллекции документов Украинского фронта» и «Коллекции документов Белорусского фронта ». Работая с путеводителями по описям фондов РГВА и зная о существовании «испанского фонда» (Ф. 35082) и фонда с материалами о боях на Халхин-Голе (Ф. 35083) соискателю не заметить их было бы трудно чисто физически, т.к. они идут следующими в перечне.

Вероятно, кто-то может себе позволить и в XXI веке считать Финляндию агрессором, а также не знать масштабы советско-польского столкновения или оценивать итоги последнего как весьма скромные и вообще не принимать их в расчет, но откровенное игнорирование самого факта наличия исследований и выводов своих непосредственных предшественников (не говоря уже о точке зрения польских историков по этому поводу, публиковавшихся на русском языке ), а также документов архива, с фондами которого работал соискатель, — ситуация весьма показательная . Тем более удивительно, что В.В. Гагин не просто взялся защищать, но и успешно защитил свою кандидатскую диссертацию в 2007 г. ! Конечно, возможно, что дело здесь выходит за рамки обсуждаемой нами темы, но тогда мы вынуждены констатировать не просто слабость (точнее — отсутствие) анализа советско-польского столкновения осени 1939 г., а методологическое несовершенство современной отечественной исторической науки.

Проследить эволюцию отечественной научной мысли относительно событий осени 1939 г. за последние сорок лет можно на примере двух приведенных ниже отрывков. Для того, чтобы читатель сам почувствовал разницу между советской точкой зрения на эти события, выраженной на страницах третьего тома «Истории Второй мировой войны», и современной точкой зрения образца 2010–2011 гг., даем их без каких-либо комментариев.

«Быстрые и решительные действия Советской Армии сорвали расчет гитлеровцев захватить Западную Украину и Западную Белоруссию. Как признает бывший генерал вермахта Н. Форман, меры, предпринятые советским правительством, помешали осуществлению задуманного плана выхода немецких войск непосредственно к границам СССР. Известно, что в начале сентября гитлеровское руководство обсуждало вопрос об образовании марионеточного украинского государства — «самостоятельной польской и галицийской Украины». Но и этот замысел провалился. По решительному требованию советского правительства фашистский вермахт вынужден был очистить ранее занятую территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. Тот день, когда об этом было принято решение, Гальдер назвал “днем позора немецкого политического руководства”» .

«Официальные и неофициальные осуждения в Польше этого решения советского правительства, в том числе в резолюции Cейма 23 сентября 2009 года “в связи с 70-летием нападения СССР на Польшу”, тенденциозны и находятся вне контекста сложившейся военной обстановки: наступающие германские армии приближались к границам СССР. Немецкое командование нарушило согласованный рубеж предельного продвижения вермахта на восток и отвело за этот рубеж (демаркационную линию) свои войска только по категорическому требованию советского правительства. По свидетельству генерала вермахта Н. Формана, демарш Москвы помешал осуществлению задуманного плана выхода немецких войск непосредственно к границам СССР. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер назвал день 20 сентября 1939 г., когда в Берлине приняли решение об отводе немецких войск на согласованный рубеж, “днем позора немецкого политического руководства”» .

Что говорить об истории советско-польской войны, если в отечественной исторической науке встречаются работы, носящие откровенно антипольский характер, появление которых было бы немыслимо даже в советский период, когда, кстати, отнюдь не поощрялась политика межвоенной («буржуазно-помещичьей») Польши. Так, в середине 2008 г. в «Военно-историческом журнале» была опубликована статья «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны» входящего в редакционный совет этого издания С. Н. Ковалева. В ней автор фактически возложил на Польшу вину за развязывание Второй мировой войны! В статье, в частности, говорилось: «Все, кто непредвзято изучал историю Второй мировой войны, знают, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии. Однако менее известно, чего же именно добивался от Варшавы А. Гитлер. Между тем требования Германии были весьма умеренными: включить вольный город Данциг в состав “третьего рейха”, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые связали бы Восточную Пруссию с основной частью Германии. Первые два требования трудно назвать необоснованными». Далее автор отмечал, что «подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы, искренне желавшие воссоединиться с исторической родиной». «Вполне естественным было и требование насчет дорог, тем более что на земли разделяющего две части Германии “польского коридора” при этом не покушались», — подытоживал С.Н. Ковалев. Однако Польша отказалась удовлетворить требования Германии, поэтому немецкая сторона 28 апреля 1939 г. аннулировала декларацию о дружбе и ненападении, указывал автор статьи .

Несколько позднее разразился дипломатический скандал: Министерство иностранных дел Польши потребовало объяснений у российского посла в связи с публикацией статьи С.Н. Ковалева на официальном сайте Минобороны России. На информационном сайте «Новости NEWSru.com» 4 июня 2009 г. сообщалось: «Скандальный текст под названием “Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны” пропал из раздела “История против лжи и фальсификаций” сайта Минобороны России. Напомним, статья за подписью начальника научно-исследовательского отдела военной истории Северо-Западного региона РФ Института военной истории Министерства обороны, кандидата исторических наук полковника Сергея Ковалева потрясла общественность. Полковник Ковалев сделал вывод, что в начале Второй мировой войны виновата не Германия, а Польша: упрямые поляки отказались выполнить “обоснованные” требования Гитлера и отдать фашистам часть своей территории, за что и были завоеваны». Начальник Управления пресс-службы и информации МО РФ полковник Александр Дробышевский 4 июня 2009 г. вынужден был выступить с разъяснениями: аналитические материалы, размещенные на сайте Минобороны РФ в разделе «Военная Энциклопедия», не являются официальной позицией российского военного ведомства и их «не следует рассматривать как официальную точку зрения Минобороны» . На следующий день, 5 июня 2009 г., уже сам начальник российского Генштаба, генерал армии Николай Макаров, заявил журналистам в Москве, что статья военного историка Ковалева о причинах начала Второй мировой войны, опубликованная на днях на сайте Минобороны РФ, не является официальной позицией министерства .

Следует дать определение действиям советских войск в Польше осенью 1939 г. В советское время они, как правило, именовались «Освободительным походом Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию». В статистическом исследовании о потерях вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах говорится уже просто о «Походе в Западную Украину и Западную Белоруссию в 1939 г.» . Красноречивое название «Освободительный поход или агрессия? Действия частей Красной Армии в сентябре 1939 г. и современная польская историография» носила статья В.Ю. Иванова, который отстаивал устоявшуюся формулировку . По мнению М.И. Семиряги произошло «вступление советских войск в Польшу» . Н.С. Лебедева, напротив, писала «о ведении самых настоящих военных действий против соседнего государства» . В.А. Невежин также подтверждал последнюю точку зрения, когда приводил следующий важный аргумент в ее пользу: «”Освободительный поход” в директивных документах РККА был назван “революционной, справедливой войной”» . С.З. Случ указывал в числе наиболее заметных новаций, озвученных в отечественной историографии еще в 1985–1991 гг., следующую: «Вторжение Красной Армии 17 сентября на территорию сражавшейся против вермахта Польши представляло собой акт агрессии, совершив который сталинский режим де-факто втянул Советский Союз во Вторую мировую войну на стороне нацистской Германии» . При этом он совершенно справедливо подчеркнул, что «большинство новаций, к сожалению, до сегодняшнего дня по разным причинам остались в основном некоей “декларацией о намерениях”, историографическим фактом, не более того» .

Автор данной статьи вполне согласен с оценкой советско-польского военного противоборства осенью 1939 г. именно как войны. К тому же, эта формулировка прочно утвердилась и активно используется в польской историографии, касающейся данного периода.

Достаточно важно определение хронологических рамок войны. Начало боевых действий — 17 сентября 1939 г. — практически ни у кого не вызывало сомнений. Они возникали лишь тогда, когда речь шла об окончании боевых действий. Так, в изданном в 1972 г. военно-историческом справочнике «Страны Центральной и Юго-Восточной Европы во Второй мировой войне», в частности, говорилось следующее: «17 сентября 1939 г. Красная Армия перешла довоенную советско-польскую границу и взяла под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. К 26 сентября советские воины полностью освободили Западную Украину, Западную Белоруссию и Вильнюсский край с древней столицей литовского народа — Вильнюсом, захваченные буржуазно-помещичьей Польшей в 1920 г.» . Спустя два года в официальной «Истории Второй мировой войны 1939–1945 гг.» говорилось несколько иное: «К 25 сентября Советская Армия при широкой поддержке населения завершила свою освободительную миссию» . Эта хронология утвердилась на два десятка лет, будучи, например, воспроизведенной и в постсоветском статистическом исследовании «Гриф секретности снят»: «Войска Украинского и Белорусского фронтов 17 сентября 1939 г. перешли советско-польскую границу и к 25 сентября достигли назначенного им рубежа по р. Западный Буг и Сан» . Разумеется, были небольшие отступления от этой даты (например, в мемуарах Маршала Советского Союза М. В. Захарова было указано, что «освободительный поход» продолжался 12 дней, т.е. по 28 сентября включительно ), но из-за практически полного игнорирования темы в целом существенного значения они не имели.

Только в 2000 г. М.И. Мельтюховым было предложено: война длилась с 17 сентября по 12 октября 1939 г., т.е. почти четыре недели. Таким образом, лишь к концу XX века в российской историографии расплывчатая формулировка «Освободительный поход» стала постепенно меняться на вполне конкретную «Советско-польская война осени 1939 г.» и всего за несколько лет ее реальные хронологические рамки раздвинулись с первоначально объявленных девяти дней до двадцати шести. Примечательно, что часть важных документов об этой войне в российских архивах были открыты только на рубеже XX-XXI веков. Интересно, что В.Р. Котельников, первый российский автор, опубликовавший статью про воздушную войну СССР против Польши и проработавший ряд доступных документов из фондов РГВА, отмечал в 1999 г.: «Сразу скажу, что никаких материалов по планированию операций против Польши мною не обнаружено. Скорее всего, они до сих пор засекречены» (из письма В. Р. Котельникова от 7 декабря 1999 г. автору). Документы первой описи фонда 35084 «Коллекция документов Украинского фронта» были рассекречены 2 марта 2001 г. Хранившиеся в РГАСПИ «Протоколы № 1/1ОП — 6/6ОП заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) за 23 марта — 5 сентября 1939 г», относящиеся к непосредственному кануну и началу Второй мировой войны, были рассекречены только в декабре 2003 г. .

В настоящее время автором выявлена иная градация хронологии боевых действий РККА. Так, в письмах от 20 октября 1939 г. за №№ 321498 и 321499, за подписями Локтионова, Агальцова, Арженухина, говорилось, что Военный Совет РККА в целях изучения боевого опыта и подведения итогов по действующим ВВС предлагает к 15 ноября 1939 г. представить подробные доклады командующему ВВС Украинского фронта комкору Астахову «о боевых действиях ВВС фронта за период с 17.9. по 15.10.39.» и командующему ВВС Белорусского фронта комдиву Гусеву «о боевых действиях ВВС фронта за период с 17.09 по 16.10.39», соответственно . Итак, согласно документам РГВА, отражающим мнения командования советских ВВС, общая продолжительность боевых действий советской авиации в Польше (а значит и Красной Армии в целом) определяется периодом ровно в один календарный месяц — для ВВС Белорусского фронта и на один день меньше — для ВВС Украинского. Эти данные, вероятно, и могут считаться окончательными на сегодняшний день.

Отметим, что такой объемной работы, посвященной данной проблематике, как монография М. И. Мельтюхова , в отечественной историографии на момент ее выхода не существовало. Кратко проанализируем ее второе, дополненное издание, появившиеся спустя три года . Начнем с обзора использованных в монографии источников и отражения в ней достижений как отечественных, так и зарубежных предшествующих исследователей данной темы.

Во-первых, вопросы вызывает обращение автора с источниками. Например, в части третьей «Сентябрь 1939 года» в разделе «Польская кампания Красной Армии: 17–21 сентября» объемом 30 страниц, ссылки на источники присутствовали только на девяти из них. Встречались целые блоки по 4-6 страниц, не обеспеченные никакими сносками . А ведь это касалось описания хода войны, которое можно было бы счесть самой ценной частью монографии, т.к. именно здесь автор чаще всего использовал архивный материал.

Во-вторых, обращает на себя внимание весьма незначительное использование в данной монографии трудов, в том числе классических, польских авторов посвященных тематике советско-польской войны 1939 г. Хотя второй польско-советской войне, которую, в свою очередь, символизирует дата 17 сентября 1939 г., в Польше было посвящено большое количество научных публикаций, в том числе и эмигрантских, М.И. Мельтюхов даже не упомянул о фундаментальном исследовании польско-советской войны 1939 г., принадлежащем перу Р. Шавловского . Обойденной его вниманием осталась также монография профессора Института истории Варшавского университета П. Вечоркевича «Кампания 1939 г.» , знатока истории Красной Армии, автора около 20 исторических трудов, который, помимо прочего, активно работал в российских архивах. О специальных работах польских историков, подробно разбиравших действия авиации, бронетанковых войск, флота и т.д., речь не идет вообще. Неудивительно, что в работе отсутствует даже краткий историографический обзор работ польских авторов по данной теме . В связи с этим, можно отметить парадоксальную на первый взгляд ситуацию — не отечественные, а польские специалисты первыми перевели на родной язык и опубликовали ряд документов из российских архивов, касающихся боевых действий РККА периода осени 1939 г. Поэтому и уровень разработки многих аспектов советско-польской войны 1939 г. в польской историографии, благодаря введенным в научный оборот документам, выше, чем в отечественной. В связи с минимальным количеством отечественных исследований по данной теме значительный интерес представляют сборники документов и публикации трудов польских авторов, как общего характера, которые касались советско-польской войны 1939 г. в целом , так и более узких по тематике исследований, в том числе относящиеся к применению различных родов войск . Обратим внимание, что отечественные авторы активно ссылались на информацию, исходящую от польских исследователей и упоминали их соответствующие труды. Так, российский читатель мог узнать из отечественных публикаций о существовании монографии «Красный блицкриг», а данные одного из ее авторов, Януша Магнуского, о потерях советских танковых войск в Польше в 1939 г. были использованы известным исследователем истории развития и применения бронетанковой техники И.П. Шмелевым в статье о бронетанковых войсках Польши, выход в свет которой, так же как и упомянутой выше статьи В.Р. Котельникова, был приурочен к 60-летию начала Второй мировой войны . Однако в отличие от своих российских коллег М.И. Мельтюхов проигнорировал практически все новейшие польские публикации.

В-третьих, многие работы отечественных авторов, посвященные различным аспектам боевых действий советских войск в Польше, также остались обойденные вниманием. Например, отсутствовало упоминание о первой отечественной публикации, непосредственно посвященной боевому применению ВВС РККА против Польши осенью 1939 г., подготовленной исследователем истории авиации В. Р. Котельниковым, выход в свет которой был приурочен к 60-летию начала Второй мировой войны . Подобная ситуация выглядела еще более странной в свете того, что многие из российских авторов были хорошо известны польским исследователям . Но М.И. Мельтюхову, вероятно, эти и иные публикации либо вообще были неизвестны, либо он просто не счел нужным писать о достижениях польских и российских коллег. Во всяком случае, им не была упомянута ни одна из указанных выше фамилий.

Перейдем к анализу содержания работы и основных концептуальных положений автора. Примечательно его желание изобразить советские действия как «миротворческую операцию», именно так он и представляет их в заключительной главе книги: «Поэтому действия Красной армии в Польше могут рассматриваться в соответствии с современной терминологией, как миротворческая операция» . Важным доказательством того, что советские операции против Польши не имели агрессивного характера, для М.И. Мельтюхова являлся тот факт, что влиятельные политические круги западных держав примирились с результатами этих операций, признав их по сути дела действиями, направленными против Германии .

Что же касается «мягкой» позиции западных союзников по отношении к СССР в связи с войной против Польши, необходимо отметить, что активных действий против Германии, как известно, союзники не разворачивали, и реальной помощи Польше оказано не было. Поэтому М.И. Мельтюхов, признавая, что союзники «палец о палец не ударили, чтобы помочь ей» , в данном случае вступил в противоречии с высказанным ранее собственным положением о фактическом оправдании союзниками действий СССР. Не надо забывать, что известное заявление Черчилля 1 октября 1939 г. о создании Восточного фронта, которое с явным удовольствием цитировали как советские, так и российские историки с целью морального оправдания и придания некоего подобия легитимности действиям СССР 17 сентября 1939 г., можно и нужно, в первую очередь, рассматривать как оправдание собственной бездеятельности Англии по отношению к Германии в данный период. В связи с этим тем более было бы наивно ожидать от Англии и Франции каких-либо активных ответных акций по отношению к СССР. Отметим, кстати, что когда в 1943 г. немцы развернули пропагандистскую кампанию по поводу захоронений в Катыни, то и Ф. Рузвельт, и У. Черчилль также заняли сдержанную позицию. Отношения со Сталиным были для них гораздо важнее, чем разногласия с польским эмигрантским правительством. В итоге, союзники объявили результаты расследования Красного Креста по Катыни неубедительными, причем в конце того же 1943 г. Рузвельт откровенно заявил: «Мне плевать на несколько выкриков из-за Польши» .

Уделяя внимание описанию множества локальных и второстепенных эпизодов, М.И. Мельтюхов почему-то не рассматривал влияние действий Красной Армии на продолжение борьбы польских вооруженных сил с Германией и ее союзниками в контексте последующих событий Второй мировой войны. Он лишь активно отстаивает следующий тезис: «Теперь, когда события сентября 1939 г. достаточно хорошо изучены, следует однозначно заявить, что никакой помощи со стороны СССР Германия в Польше не получила, да она была и не нужна» . Оставив на совести автора тезис об «изученности», отметим только, что и Вторая мировая война, и борьба польского народа отнюдь не закончились осенью 1939 г. Даже в годы социализма вопрос о роли польских частей, сражавшихся с Германией после осени 1939 г., рассматривался польскими историками. Например, еще в апреле 1965 г. на научной конференции в Москве (одним из организаторов которой были Министерство обороны и ГлавПУр) в честь 20-й годовщины победы над фашистской Германией военный историк профессор генерал Б. Беднаж выступил с соответствующим сообщением, где, в частности, говорилось: «Когда умолкли последние выстрелы в Европе, польский солдат мог с гордостью заявить, что он не сложил оружия в сентябре 1939 г., а сражался в течение всей войны» .

В свете того, что М. И. Мельтюхов рассматривал в своей монографии взаимосвязь событий 1920 и 1939 гг., игнорирование им влияния польской кампании РККА 1939 г. на последующую борьбу вооруженных сил Польши в 1939-1945 гг. вызывает недоумение. РККА не просто занимала территорию Восточной Польши, проводя кое-где эпизодические бои. Одной из ее основных задач было отсечь польские войска от границ сопредельных государств и взять в плен личный состав. Так, в связи с вышеизложенным представляет интерес «Боевой приказ № 001 штаба ВВС Белорусского фронта» от 16 сентября 1939 г. В нем, в частности, сообщалось: «Ближайшая задача фронта — уничтожить и пленить вооруженные силы Польши, действующие восточней литовской границы и линии ГРОДНО-КОБРИН» . Примечателен приказ от 19 сентября 1939 г., отданный С.К. Тимошенко командующему погранвойсками КОВО комдиву В. В. Осокину, в котором прямо говорилось о том, что ни в коем случае нельзя допустить ухода польских солдат и офицеров из Польши в Румынию . К. Е. Ворошилов потребовал от командования КОВО разъяснений, почему не прикрыт участок границы близ г. Коломыя, через который польские части уходят в Румынию . 22 сентября 1939 г. гарнизон Львова сдал город советским войскам, при гарантиях возможности отхода в Румынию и Венгрию. Однако большинство офицеров-защитников города оказалось в Старобельском лагере, где почти все и были расстреляны в апреле – мае 1940 г .

По мнению М.И. Мельтюхова, на завоеванных территориях в этот период не могло быть антипольской политики. Наоборот, начальник Политуправления Красной Армии Л.З. Мехлис был озабочен прежде всего тем, чтобы защитить польское население от враждебных проявлений в первую очередь со стороны украинцев – «сейчас активизировались украинцы и терроризируют в ряде мест польских крестьян» . Этим автор объясняет и весь смысл депортации: «То есть в определенной степени это была форма смягчения советским руководством остроты национальной ненависти на новых территориях. Конечно, мера варварская, но лучше было бы допустить национальную “разборку” среди местного населения? Не говоря уже о том, что выселение — это ведь не расстрел» . «Гуманность» новой власти М.И. Мельтюхов трактует по-своему: во-первых, депортируя поляков в Сибирь или в Казахстан, она спасала их от украинских «разборок»; а во-вторых — всего-навсего их депортировала (а ведь могла бы и расстрелять)...

Перейдем к краткому обзору сравнительно недавно изданных работ, частично затрагивающих данную тему. Среди них можно, в частности, отметить публикации В. Бешанова и А. Смирнова, а также коллективное исследование, подготовленное специалистами ИРИ РАН и посвященное 70-летию начала Второй мировой войны. Первая работа, фактически представляющая из себя компиляцию ранее вышедших публикаций отечественных авторов (в первую очередь М. И. Мельтюхова, причем без ссылок на использовавшиеся источники и литературу), включает главу «Освободительный поход» . Вторая является исследованием боеспособности Красной Армии на примере анализа ряда «освободительных походов», в том числе и действий Красной Армии в Польше . В третьей же польским событиям посвящена глава пятая «Документальная хроника военного похода в Западную Белоруссию и в Западную Украину. Сентябрь – октябрь 1939 г.», где приводится значительное количество фактического материала в виде информационных блоков, размещенных в хронологическом порядке . На ней следует остановиться особо.

Автор данной главы — Т.С. Бушуева — в первом же абзаце ставит вопрос: «Являлся ли поход в Западную Украину и Западную Белоруссию освободительным или нет?» . Ответа, однако, не дает. Зато приводит весьма примечательный вывод, требующий отдельного комментария: «Публикуемые документы в главе свидетельствуют, что в результате фронтовой операции осени 1939 г., вошедшей в отечественную историографию, как освободительный поход в Западную Украину и в Западную Белоруссию, на карте возникнет линия общего соприкосновения Красной Армии с немецкими войсками» .

Итак, обратим внимание на то обстоятельство, что тщательно избегается употребление самого понятия «война». Также указывается, что «освободительный поход» якобы являлся всего лишь фронтовой операцией, хотя, в действительности, он проводился силами не одного, а двух фронтов – Белорусского и Украинского, о чем сами авторы сообщают читателям ниже ! Что касается открытия тайны о возникновении линии «общего соприкосновения Красной Армии с немецкими войсками», то здесь автор явно перестаралась с глубиной выводов и откровенно «ломится в открытую дверь».

Вот еще одна выдержка: «Таким образом, на границе с Польшей было сконцентрировано около миллиона советских солдат, танковые части, авиация» . Откровения автора снова поражают. О том, что в «освободительном походе» участвовали танки и авиация, открыто писала даже советская пресса в 1939 г. Сколько и каких именно танков и самолетов выставила Красная Армия, данное издание почему-то скромно умалчивает. Что же касается данных о миллионе солдат, то об этом соответствующая ссылка № 24 также не дает информации, ибо представляет из себя комментарий, а не отсылку к архивным материалам!

Вводная часть главы включает отсылки к различным публикациям, начиная от советского времени до сегодняшних дней. Одним из носителей новейшей исторической мысли Т.С. Бушуевой был выбран А. Мартиросян. В силу своей известности работами о 200 мифах о Сталине, вероятно, он считается авторами анализируемой публикации также признанным и безальтернативным знатоком событий осени 1939 г. На цитирование его отведено более половины страницы из использованных под введение четырех . Однако, авторы почему-то не обратили внимание, что материал А. Мартиросяна посвящен не советско-польскому столкновению, а периоду работы немецкой разведки против СССР с осени 1939 до 1941 г. с территории оккупированной Польши. Зачем они попали в документальную хронику похода Красной Армии, для автора этих строк до сих пор остается вопросом…

В данной главе в глаза бросается массовое использование различного материала, не подтверждаемого ссылками на источники. Так, на c. 155. приводится спецсообщение Особого отдела ГУГБ НКВД СССР от 16 сентября 1939 г. Три абзаца текста с выдержками из этого сообщения не подкреплены никакими сносками . Также относящаяся к этому документу НКВД таблица «Белорусский особый военный округ» , отображающая данные о ходе мобилизации в последнем по состоянию на 14 сентября 1939 г., почему-то сопровождается сноской № 17 на публикацию О.Ф. Сувенирова, где речь действительно идет о различных соединениях того же округа, но только по состоянию… на 1 мая 1939 года!

Обозревая события 15 сентября 1939 г., авторы на пяти страницах подряд обильно цитируют боевой приказ № 01 штаба Белорусского фронта, но ссылок на соответствующий архивный документ не приводят. Без ссылок даются также оперативные сводки Генштаба РККА за 19–25 и 27–28 сентября 1939 г . Отсутствует ссылка на сообщение Л.З. Мехлиса в НКО и в ЦК ВКП(б) от 24 сентября 1939 г., приводимое на трех страницах книги . Ссылка на запись из дневника замнаркома иностранных дел В.П. Потемкина за № 5496 от 4 октября 1939 г. также отсутствует.

Интересен пример с цитированием иностранных документов. Автор приводит выдержку из дневника Ф. Гальдера, цитату из выступления А. Гитлера от 22 августа 1939 г. на совещании в Оберзальцберге, касающуюся цели кампании против Польши: «Гитлер обозначил цель: “уничтожение Польши”… Речь идет не о достижении какого-то определенного рубежа или новой границы, а об уничтожении врага» . Известны случаи, когда документы зарубежного происхождения, переведенные на русский язык и изданные в советское время, действительно страдали неполнотой и искажениями из-за цензуры. Как известно, Гальдер также издавался в СССР. Может быть, мы имеем дело именно с подобным случаем, а авторы стремились снабдить нас более точной информацией? Цитируем соответствующий фрагмент советского издания дневников:

«II. Требования фюрера к военному руководству:

2. Цель: Уничтожение Польши, ликвидация ее живой силы. Речь идет не о выходе на какой-то рубеж или новую границу, а об уничтожении противника, к чему следует неуклонно стремиться любыми путями» .

Есть ли разница? В данном случае, советский вариант перевода нисколько не отличается от РАНовского создания в худшую сторону, более того, он даже представляется несколько более подробным и точным. Автор снова предпочла ломиться в открытую дверь . Сделано ли это для придания своей работе дополнительной «наукообразности», или автор просто не знала о существовавшем четыре десятка лет русском переводе — осталось непонятным.

Примечательно также, что в данном разделе из 154 ссылок на польские работы приводятся только три (все они посвящены «лагерной» тематике, а не собственно военным действиям), хотя, как уже говорилось выше, специалисты из этой страны ввели в научный оборот огромное количество до сих пор неизвестного в России документального материала именно о военных событиях осени 1939 г., в том числе и из фондов РГВА. В силу нежелания (или незнания?) автора главы, в отличие от не раз вспоминаемого А. Мартиросяна, практически не упоминаются и немногочисленные российские историки, которые много лет занимались исследованием этой проблемы .

Вывод — познавательная ценность интересующей нас части публикации резко снижается ввиду практически полного отсутствия даже краткого упоминания о новых работах ведущих отечественных и польских историков, наличия фактических ошибок и отсутствия критического анализа размещенного материала, который зачастую приводится небрежно. Десятки (!) страниц содержат факты без ссылок на соответствующие источники. Создается впечатление, что задачей автора, в первую очередь, являлась подача определенного объема информации в рамках устоявшейся консервативной концепции событий, которая для соблюдения формального соответствия времени была дополнена некоторым количеством ссылок на современные публикации. Оправданность подобного подхода к созданию данной главы вызывает серьезные сомнения.

Подготавливая данную статью, автор сделал для себя неутешительный вывод — существующие в современной отечественной исторической науке подходы к изучению истории советско-польской войны 1939 г. (да и не только ее, но, как минимум, всей Второй мировой войны в целом) остаются весьма консервативными, а методы, которые они используют, пока далеки от стандартов академической науки.

____________________

Степанов Алексей Сергеевич (р. 9 сентября 1967 г.) Окончил Куйбышевский государственный университет в 1989 г. по специальности «история». Доктор исторических наук (2009), автор более 50 научных публикаций, в том числе двух монографий. Научный сотрудник Русского фонда содействия образованию и науке; ведущий научный сотрудник Института Российской истории РАН, Центра изучения новейшей истории России и политологии.

____________________

Примечаяния:

См., например: Степанов А.С. Современная российская историография о масштабах и итогах боевых действий Красной Армии в Польше осенью 1939 г. // Проблемы истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Материалы межвузовской научной конференции. Вып. 3. Самара, 1996. С. 46-48; Степанов А.С. ВВС РККА в войне против Польши осенью 1939 г. // История авиации. 2000. № 6. С. 11-14; 2001. № 1. С. 24-27; Степанов А. С. Об итогах применения советской авиации в войне с Польшей 1939 г. // Чтения по военной истории. Сборник статей. [Материалы международной научной конференции, 19–21 апреля 2007 г.]. СПб., 2007. С. 60–63; Степанов А.С. Польская Кампания 1939 — первый опыт применения ВВС Красной Армии во Второй мировой войне // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. История. 2008. Вып. 3. сентябрь. С. 50–55.

Stiepanow A. Lotnictwo Armii Czerwonej w wojnie sowiecko-polskiej jesienia 1939 roku // Przegląd Sil Powietrznych. Miesie cznik wydawany przez Dowo dztwo Sil Powietrznych. № 9. Wrzesien . 2006. LXXVIII. S. 79-98; Stiepanow A. WWS RKKA w wojnie sowiecko-polskiej jesienią 1939 r. // Lotnictwo. Magazyn miłоsniko w lotnictwa wojskowego, cywilnego i kosmonautyki. № 9. Wrzesien . 2008. S. 86-94, 96.

Учредители журнала: Правительство Российской Федерации, Администрация Президента Российской Федерации.

Примечательно, что в указанном специальном выпуске, который изначально испытывал нехватку материалов (от некоторых авторов редакцией было принято по две статьи сразу, см., например: Родина. 2004. № 8. С. 13-22; 31-34; 51-54), значительная часть статей приводилась вообще без каких-либо ссылок на источники и литературу. В нем, кстати, благополучно нашлось место и статьям о зарубежной авиации, которые, естественно, могли основываться только на иностранных материалах.

См.: Гагин В.В. История участия советских ВВС в локальных войнах и вооруженных конфликтах 1936-1940 гг. Автореф. дис. … канд. ист. наук. Воронеж, 2006. С. 7.

Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 35084.

РГВА. Ф. 35086.

См., например, фрагмент из статьи Э. Дурачинского «Польша в политике Москвы 1939-1941 годов: факты, гипотезы, вопросы», опубликованный в сборнике «Война и политика, 1939-1941» (Отв. ред. А.О. Чубарян. М.: Наука, 1999. С. 50-51, 62): «Военные действия, начатые 17 сентября, в Советском Союзе называют освободительным походом. Многие польские исследователи не сомневаются, что это была война, хотя ни одна из сторон ее не объявляла (Гитлер начал агрессию против Польши также без издания требуемого международным правом акта объявления войны). Ситуация, когда СССР нарушил границу между двумя государствами, когда советские и польские войска вели борьбу друг с другом, когда солдаты гибли и их брали в плен, когда Красная Армия занимала города и территории, с точки зрения международного права была, несомненно, войной» (Далее Э. Дурачинский приводит ссылку на Eberhardt P. Polska granica wshodnia 1939-1945. Warszawa, 1993. S. 17. Прим. автора).

Истоки и последствия подобного явления в свое время весьма убедительно обрисовал С. З. Случ: «Тогда же, в 1989 г., в отечественной историографии наметилась тенденция, ставшая, позднее, к сожалению, обыденной практикой: не обращать внимания на публикации коллег по цеху и приводимые в них документы, факты, выводы. Причины этого явления могли быть разными, но результат один – снижение уровня исследований» (См.: СССР, Восточная Европа и Вторая мировая война, 1939-1941: дискуссии, комментарии, размышления / Отв. ред. и сост. С. З. Случ; Институт славяноведения РАН. М.: Наука, 2007. С. 77).

Гагин В. В. История участия советских ВВС в локальных войнах и вооруженных конфликтах 1936-1940 гг.: Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Воронеж, 2007. Научный руководитель – д.и.н. П.В. Загоровский; официальные оппоненты – д.и.н С.И. Филоненко, к.и.н. Е.И. Габелко.

История Второй мировой войны 1939-1945.: В 12 т. М., 1974. Т. 3. Начало войны. Подготовка агрессии против СССР. С. 357.

История Великой войны 1941-1945 гг.: В 2 т. М., 2010. Т. I. С. 28. Эти строки, принадлежащие перу доктора исторических наук, главному научному сотруднику Института всеобщей истории РАН О. А. Ржешевскому дословно воспроизводятся также и в ряде других новейших официальных изданий. См. например: Великая Отечественная война 1941–1945 годов: В 12 т. М., 2011. Т. 1. Основные события войны. С. 17. (за исключением слова «сейм», данного здесь со строчной буквы); Великая Победа: многотомное продолжающееся издание / под общ. ред. С.Е. Нарышкина, акад. А.В. Торкунова; Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России. 2-е изд., стереотипное. – Т. 2: Вставай, страна огромная. М.: МГИМО-Университет, 2013. С. 50.

Ковалев С.Н. Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны // Военно-исторический журнал. 2008. № 7. С. 8, 15.

Минобороны «почистило» свой сайт, сделавший Польшу виновницей Второй мировой войны http://www.newsru.com/russia/04jun2009/polska.html

Глава Генштаба также «открестился» от статьи, обвиняющей Польшу в начале Второй мировой войны http://www.newsru.com/russia/05jun2009/makarov.html

Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование / Под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. М., 1993. С. 85.

Иванов В.Ю. Освободительный поход или агрессия? Действия частей Красной Армии в сентябре 1939 г. и современная польская историография // Военно-исторический журнал. 1994. № 9 (ноябрь-декабрь). С. 82-86.

Wieczorkiewicz P. Kampania 1939 roku. Warszawa, 2001.

Автор не исключает возможности, что ссылаться на польские издания и польских историков (если исключить банальное нежелание их изучать) — было немодно и даже «непатриотично» — вспомним, кстати, цитировавшиеся выше строки из письма редакции журнала «Родина»: «Главная причина — источники. Они исключительно польские…», датированные тем же 2004 г…

См., например, издания, где, в частности, использованы документы из фондов РГВА: Agresja sowiecka na Polske w s wietle dokumento w 17 wrzes nia 1939. T. 2. (Front Ukrain ski). Warszawa, 1996; Agresja sowiecka na Polske w s wietle dokumento w 17 wrzes nia 1939. Tom 3. (Front Bial oruski). Warszawa, 1995; Grzelak C. Dziennik Działan Bojowych Frontu Bial oruskiego we wrzes niu 1939 roku. Warszawa, 1998.

Особого внимания из них, с точки зрения автора, заслуживают монография «Красный блицкриг» о применении советских бронетанковых войск в Польше в 1939 г. и статья «Польско-советская воздушная война сентября 1939 г.» об итогах действия ВВС РККА, содержание которой легло в основу изданной позднее монографии того же автора. См.: Magnuski J., Kolomiec M. Czerwony blitzkrieg. Wrzesien 1939: Sowieckie wojska pancerne w Polsce. Warszawa, 1994; Wawrzyn ski M. Wojna lotnicza polsko-sowiecka, wrzesien 1939 // Militaria i Fakty. 2003. № 4. S. 26-28, 30-31; № 5-6. S. 27-28, 30-32; Wawrzyn ski M. Czerwone gwiazdy — sojusznik czarnych krzyży nad Polska. Lotnictwo sowieckie nad Kresami wrzesien -paz dziernik 1939. Wydawnictwo Pegaz, Wydawnictwo Ulica Lipowa. Warszawa, 2008.

См.: Барятинский М., Коломиец М. Легкий танк БТ-7 // Бронеколлекция. Приложение к журналу Моделист-конструктор. 1996. № 5 (8). С. 32; Шмелев И. П. Бронетанковые войска Польши 1918-1939 гг. // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра. 1999. № 9. С. 19.

Котельников В.Р. Авиация в советско-польском конфликте сентября 1939 года (по документам советских архивов) // Авиация и космонавтика вчера, сегодня, завтра. 1999. № 9 (Вып. 50). С. 5-10.

Это касается, в частности, упомянутой выше статьи В.Р. Котельникова (см., например, Wawrzyn ski M. Op. cit. // Militaria i Fakty. 2003. № 5-6. S. 32). Некоторые из отечественных авторов публиковались в Польше, как например, М. Коломиец, который был соавтором упоминавшейся выше монографии «Красный блицкриг».

Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. С. 602.

Там же. С. 534-535, 593, 601-602.

Там же. С. 598.

Впрочем, это обстоятельство нисколько не мешает последним так же охотно подчеркивать и рост антисоветизма западных держав после 17 сентября 1939 г., например: «Договор с Германией о ненападении и совместные действия СССР в Польше (Прим.: Так в тексте А. С.) вызвали в странах Западной Европы и США яростную антисоветскую кампанию» (См. Великая Отечественная война 1941-1945 годов. В 12 т. М., 2012. Т. 2. Происхождение и начало войны. С. 387).

Подробнее об этом см.: Berthon S., Potts J. Warlords. The Heart of Conflict 1939-1945. London, 2005. P. 182-196, 225.

В данном случае Т. С. Бушуева не одинока. Примечательно, что именно эта цитата в точно таком же виде приводится и в статье С. З. Случа, опубликованной в спецвыпуске РАНовской «Российской истории», посвященном 70-летию начала Второй мировой войны: См.: Случ. С.З. Пока еще не последовали удары… Политика Германии и СССР относительно Польши (октябрь 1938 г. – август 1939 г.) // Российская история. 2009. № 5 (сентябрь-октябрь). С. 81, 85. Справедливости ради следует отметить, что выше С. З. Случ указывает «политические и военные цели национал-социалистического и советского руководства в отношении Польши фактически совпали» (см. c. 81).

См., например, публикации Токарева В.А.: Советский «кинозалп» по Польше, 1939-1941 гг. / Вестник МаГУ. Вып. 1. 2000; «Исчезновение» майора С.И. Грицевца: пропагандистский прецедент 1939 года // Великая победа: героизм и подвиг народов. Материалы международной научной конференции (Минск, 28-29 апреля 2005 г.). Т.1. Минск, 2006. С. 186-191; «Похоронен у деревни Павшино…»: презентация потерь и мемориальная практика советской стороны в польскую кампанию 1939 г. // Опыт мировых войн в истории России: сб. ст. / [редкол. И. В. Нарский и др.]. Челябинск, 2007. С. 208-229. Отметим, кстати, что в последней упомянутой работе В. А. Токарев, проанализировав судьбу 1 405 человек, погибших во время «Освободительного похода в Западную Украину и в Западную Белоруссию» осенью 1939 г., выяснил, что только по 259 из них в официальных документах было указано точное место захоронения (т.е. в 18,4% случаев) и только в 30% случаях было указано точная дата гибели. То есть, согласно доступным советским документам, свыше 80% из погибших в Польше в 1939 г. погибли неизвестно где, а 70% — непонятно когда! Автор отмечал, что «иногда погибшие приписывались к несуществующим воинским частям и нередко лишались права иметь последнюю прописку во времени и пространстве» (Подробнее см.: Токарев В.А. «Похоронен у деревни Павшино…»: презентация потерь и мемориальная практика советской стороны в польскую кампанию 1939 г. С. 220, 226). Таким образом, даже по отношению к собственным командирам и бойцам, выполнявшим волю советского же государства и погибшим за него, госвласть СССР отнеслась как к расходному материалу.

Есть вещи, о которых не надо забывать...
Совместное фашистско-советское нападение на Польшу переросло во Вторую мировую войну. И если агрессия гитлеровцев получила должную оценку на Нюрнбергском процессе, то советские преступления против поляков замалчивались и остались безнаказанными. Впрочем, советские преступления аукнулись позором и горечью 1941 года.
И стоит посмотреть на события 1939 г. глазами поляков:

Оригинал взят у vg_saveliev в Польский поход РККА 1939 года глазами поляков.

Нас учили не так, конечно. О том, что написано ниже, нам не говорили.
Думаю, и сегодня Польский поход описывается как взятие под защиту белорусов и украинцев в условиях распада польского государства и агрессии нацистской Германии.
Но это было. Поэтому у поляков совсем другой взгляд на то, что происходило, начиная с 17 сентября 1939 года.

Было четыре часа утра 17 сентября 1939 года, когда Красная Армия приступила к осуществлению приказа № 16634, который накануне выдал народный комиссар обороны маршал Климент Ворошилов. Приказ звучал кратко: «Начать наступление на рассвете 17-го».
Советские войска, состоявшие из шести армий, сформировали два фронта — белорусский и украинский и начали массированную атаку на восточные польские территории.
В атаку было брошено 620 тысяч солдат, 4700 танков и 3300 самолетов, то есть в два раза больше, чем было у Вермахта, напавшего на Польшу первого сентября.

Советские солдаты обращали на себя внимание своим видом
Одна жительница городка Дисна Виленского воеводства, описывала их так: «Они были странные — маленького роста, кривоногие, уродливые и страшно изголодавшиеся. На головах у них были причудливые шапки, а на ногах — тряпичные ботинки». В виде и поведении солдат была еще одна черта, которую местные жители заметили еще отчетливее: животная ненависть ко всему, что ассоциировалось с Польшей. Она была написана на их лицах и звучала в их разговорах. Могло показаться, что кто-то уже давно «пичкал» их этой ненавистью, и лишь теперь она смогла вырваться на свободу.

Советские солдаты убивали польских пленных, уничтожали мирное население, жгли и грабили. За линейными частями шли оперативные группы НКВД, чьей задачей была ликвидация «польского врага» в тылу советского фронта. Им была поручена задача взять под контроль важнейшие элементы инфраструктуры польского государства на оккупированных Красной Армией территориях. Они занимали здания государственных учреждений, банков, типографий, редакции газет; изымали ценные бумаги, архивы и культурные ценности; арестовывали поляков на основании подготовленных заранее списков и текущих доносов своих агентов; ловили и переписывали сотрудников польских служб, парламентариев, членов польских партий и общественных организаций. Многие были сразу же убиты, не имея шансов даже попасть в советские тюрьмы и лагеря, сохранив хотя бы теоретические шансы на выживание.

Дипломаты вне закона
Первыми жертвами советского нападения пали дипломаты, представлявшие Польшу на территории Советского Союза. Польский посол в Москве Вацлав Гжибовский в полночь с 16 на 17 сентября 1939 года был срочно вызван в Народный комиссариат иностранных дел, где заместитель министра Вячеслава Молотова Владимир Потемкин попытался вручить ему советскую ноту с обоснованием атаки Красной Армии. Гжибовский отказался ее принять, заявив, что советская сторона нарушила все международные соглашения. Потемкин ответил, что нет уже ни польского государства, ни польского правительства, заодно объяснив Гжибовскому, что польские дипломаты не имеют больше никакого официального ранга и будут трактоваться как находящаяся в Советском Союзе группа поляков, которую местные суды имеют право преследовать за противоправные действия. Вразрез положениям женевской конвенции советское руководство попыталось воспрепятствовать эвакуации дипломатов в Хельсинки, а потом арестовать. Просьбы заместителя декана дипломатического корпуса посла Италии Аугусто Россо к Вячеславу Молотову, остались без ответа. В итоге польских дипломатов решил спасти посол Третьего рейха в Москве Фридрих-Вернер фон дер Шуленбург, который вынудил советское руководство дать им разрешение на выезд.

Однако до этого в СССР успели произойти другие, гораздо более драматичные, истории с участием польских дипломатов.
30 сентября польский консул в Киеве Ежи Матусинский был вызван в местное отделение Наркоминдела. В полночь он вышел в сопровождении двух своих шоферов из здания польского консульства и пропал без вести. Когда об исчезновении Матусинского узнали остававшиеся в Москве польские дипломаты, они вновь обратились к Аугусто Россо, а тот отправился к Молотову, который заявил, что, скорее всего, консул с шоферами бежал в какую-нибудь соседнюю страну. Не удалось ничего добиться и Шуленбургу. Летом 1941 года, когда СССР стал выпускать поляков из лагерей, генерал Владислав Андерс (Władysław Anders) начал формировать на советской территории польскую армию, и в ее рядах оказался бывший шофер консула Анджей Оршинский (Andrzej Orszyński). Согласно его показаниям, данным под присягой польским властям, в тот день всех троих арестовало НКВД и перевезло на Лубянку. Оршинского не расстреляли только чудом. Польское посольство в Москве еще несколько раз обращалось к советским властям по поводу пропавшего консула Матусинского, но ответ был одним и тем же: «У нас его нет».

Репрессии затронули также сотрудников других польских дипломатических представительств в Советском Союзе. Консульству в Ленинграде запретили передать здание и находившееся в нем имущество следующему консулу, а НКВД силой выдворило из него персонал. У консульства в Минске был организован митинг «протестующих граждан», в результате которого демонстранты избили и ограбили польских дипломатов. Для СССР Польша, как и международное право не существовали. Произошедшее с представителями польского государства в сентябре 1939 года, было уникальным событием в истории мировой дипломатии.

Расстрелянная армия
Уже в первые дни после вторжения Красной Армии в Польшу начались военные преступления. Сначала они затронули польских солдат и офицеров. Приказы советских войск изобиловали призывами, адресованными польскому мирному населению: его агитировали уничтожать польских военных, изображая их как врагов. Простых солдат призыва
ли убивать своих офицеров. Такие приказы давал, например, командующий Украинским фронтом Семен Тимошенко. Эта война велась вразрез международному праву и всем военным конвенциям. Сейчас даже польские историки не могут дать точную оценку масштаба советских преступлений 1939 года. О многих случаях зверств и жестоких убийств польских военных мы узнали лишь спустя несколько десятков лет благодаря рассказам свидетелей тех событий. Так было, например, с историей командующего Третьего военного корпуса в Гродно генерала Юзефа Ольшины-Вильчинского.
22 сентября в окрестностях поселка Сопоцкин его автомобиль окружили советские военные с гранатами и автоматами. Генерала и сопровождавших его людей ограбили, раздели и почти сразу же расстреляли. Жена генерала, которой удалось выжить, рассказывала спустя много лет: «Муж лежал лицом вниз, левая нога была прострелена под коленом наискось. Рядом лежал капитан с раскроенной головой. Содержимое его черепа вылилось на землю кровавой массой. Вид был ужасен. Я подошла ближе, проверила пульс, хотя знала, что это бессмысленно. Тело было еще теплым, но он был уже мертв. Я начала искать какую-нибудь мелочь, что-то на память, но карманы мужа были пусты, у него забрали даже Орден воинской доблести и образок с изображением Богоматери, который я дала ему в первый день войны».

В Полесском воеводстве советские военные расстреляли целую взятую в плен роту батальона Корпуса охраны пограничья «Сарны» — 280 человек. Жестокое убийство произошло также в Великих Мостах Львовского воеводства. Советские солдаты согнали на площадь кадетов местной Школы офицеров полиции, выслушали рапорт коменданта школы и расстреляли всех присутствующих из расставленных вокруг пулеметов. Никто не выжил. Из одного польского отряда, сражавшегося в окрестностях Вильнюса и сложившего оружие взамен за обещание отпустить солдат по домам, были выведены все офицеры, которые были тут же казнены. То же самое произошло в Гродно, взяв который советские войска убили около 300 польских защитников города. В ночь с 26 на 27 сентября советские отряды вошли в Немирувек Хелмской области, где ночевало несколько десятков юнкеров. Их взяли в плен, связали колючей проволокой и забросали грантами. Полицейских, которые защищали Львов, расстреляли на шоссе, ведущем в Винники. Аналогичные расстрелы происходили в Новогрудке, Тернополе, Волковыске, Ошмянах, Свислочи, Молодечно, Ходорове, Золочеве, Стрые. Отдельные и массовые убийства взятых в плен польских военных совершались в сотнях других городов восточных регионов Польши. Издевались советские военные и над ранеными. Так было, например, в ходе боя под Вытычно, когда несколько десятков раненых пленных поместили в здании Народного дома во Влодаве и заперли там, не оказав никакой помощи. Через два дня почти все скончались от ран, их тела сожгли на костре.
Польские военнопленные под конвоем Красной армии после Польского похода в сентябре 1939 года

Иногда советские военные использовали обман, вероломно обещая польским солдатам свободу, а иногда даже представляясь польскими союзниками в войне с Гитлером. Так произошло, например, 22 сентября в Винниках неподалеку от Львова. Возглавлявший оборону города генерал Владислав Лангер подписал с советскими командующими протокол передачи города Красной Армии, по которому польским офицерам обещали беспрепятственный выход в направлении Румынии и Венгрии. Договор почти сразу же был нарушен: офицеров арестовали и вывезли в лагерь в Старобельске. В районе Залещиков на границе с Румынией русские украшали танки советскими и польскими флагами, чтобы изобразить из себя союзников, а потом окружить польские отряды, разоружить и арестовать солдат. С пленных часто снимали мундиры, обувь и пускали их дальше без одежды, с нескрываемой радостью стреляя по ним. В целом, как сообщала московская пресса, в сентябре 1939 года в руки советской армии попало около 250 тысяч польских солдат и офицеров. Для последних настоящий ад начался позже. Развязка произошла в Катынском лесу и подвалах НКВД в Твери и Харькове.

Красный террор
Террор и убийства мирного населения приобрели особые масштабы в Гродно, где было убито как минимум 300 человек, в том числе принимавших участие в обороне города скаутов. Двенадцатилетнего Тадзика Ясинского советские солдаты привязали к танку, а потом протащили по мостовой. Арестованных мирных жителей расстреливали на Собачьей Горе. Свидетели этих событий вспоминают, что в центре города лежали груды трупов. Среди арестованных оказались, в частности, директор гимназии Вацлав Мыслицкий, руководительница женской гимназии Янина Недзвецка и депутат Сейма Константы Терликовский.
Все они вскоре умерли в советских тюрьмах. Раненым приходилось скрываться от советских солдат, потому что в случае обнаружения их ждал немедленный расстрел.
Красноармейцы особенно активно изливали свою ненависть на польских интеллигентов, помещиков, чиновников и школьников. В деревне Большие Эйсмонты в Белостокском районе пыткам подвергли члена Союза помещиков и сенатора Казимежа Биспинга, который позже умер в одном из советских лагерей. Арест и пытки ждали также инженера Оскара Мейштовича, владельца имения Рогозница неподалеку от Гродно, который был впоследствии убит в минской тюрьме.
С особой жестокостью советские солдаты относились к лесникам и военным поселенцам. Командование Украинского фронта выдало местному украинскому населению 24-часовое разрешение на то, чтобы «расправиться с поляками». Самое жестокое убийство произошло в Гродненском районе, где неподалеку от Скиделя и Жидомли находилось три гарнизона, населенных бывшими легионерами Пилсудского. Несколько десятков человек было жестоко убито: им отрезали уши, языки, носы, распороли животы. Некоторых облили нефтью и сожгли.
Террор и репрессии обрушились также на духовенство. Священников избивали, вывозили в лагеря, а часто и убивали. В Антоновке Сарненского повета священника арестовали прямо во время службы, в Тернополе монахов-доминиканцев выгнали из монастырских зданий, которые были сожжены на их глазах. В селе Зельва Волковысского повета арестовали католического и православного священников, а потом жестоко расправились с ними в ближайшем лесу.
С первых дней входа советских войск тюрьмы городов и городков Восточной Польши начали стремительно заполняться. НКВД, которое относилось к пленникам со звериной жестокостью, начало создавать собственные импровизированные тюрьмы. Спустя всего несколько недель число заключенных увеличилось по меньшей мере в шесть-семь раз.

Преступление против поляков
В эпоху Польской Народной Республики поляков пытались убедить, что 17 сентября 1939 года произошел «мирный» ввод советских войск для защиты белорусского и украинского населения, живущего на восточных рубежах Польской республики. Между тем это было жестокое нападение, которое нарушало положения Рижского договора 1921 года и польско-советский договор о ненападении 1932 года.
Вошедшая в Польшу Красная Армия не считалась с международным правом. Речь шла не только о захвате восточных польских регионов в рамках выполнения положений подписанного 23 августа 1939 года пакта Молотова-Риббентропа. Вторгшись в Польшу, СССР начал воплощать в жизнь зародившийся еще в 20-е годы план по истреблению поляков. Сначала ликвидация должна была затронуть «руководящие элементы», которые следовало как можно быстрее лишить влияния на народные массы и обезвредить. Массы же, в свою очередь, планировалось переселить вглубь Советского Союза и превратить в рабов империи. Это была настоящая месть за то, что Польша в 1920 году сдержала наступление коммунизма. Советская агрессия была вторжением варваров, которые убивали пленных и гражданских, терроризировали мирное население, уничтожали и оскверняли все, что ассоциировалось у них с Польшей. Весь свободный мир, для которого Советский Союз всегда был удобным союзником, помогшим победить Гитлера, не хотел ничего знать об этом варварстве. И поэтому советские преступления в Польше до сих пор не получили осуждения и наказания!
Вторжение варваров (Лешек Петшак, "Uwazam Rze", Польша)

Как-то непривычно такое читать, правда? Разрывает шаблон. Заставляет подозревать, что поляки ослеплены своей ненавистью к русским.
Потому что совсем это не похоже на освободительный поход РККА, о котором нам всегда рассказывали.
Ну, это если не считать поляков оккупантами.
Понятно, что наказать оккупантов - это правильно. А война - это война. Она всегда жестока.

Может быт, в этом все дело?
Поляки считают, что это их земля. А русские - что их.

Нападение СССР на Польшу в 1939 году

Много неординарных страниц в истории СССР. Но особое место занимает та ее глава, где описываются события осени 1939 года, когда Красная Армия вторглась в Польшу. Мнения историков и простых людей разделились на два совершенно противоположных лагеря. Одни утверждают, что СССР освободил западную Украину и Белоруссию от польского гнета, обезопасил свои западные границы. А другие настаивают на том, что это была экспансия большевиков против населения этих земель, счастливо и зажиточно живших в цивилизованном мире.

Очевидно, что споры эти будут продолжаться бесконечно. Ведь история – штука сложная. Уже предпринимаются попытки уменьшить роль СССР во Второй мировой войне, которая унесла более 20 миллионов жизней жителей нашей страны. А ведь это совсем недавняя история. Еще живы очевидцы этих событий. Да, сложная вещь история. И что интересно, всегда находятся люди, которые пытаются по-иному взглянуть на происходящие события. Неважно, недавно они имели место, или очень давно. Достаточно вспомнить нашумевшие попытки обелить монголо-татарское нашествие, которое поставило под угрозу само существование Руси. Но это дела минувших дней.

Вернемся же к событиям сентября 1939 года.

Ниже будут приведены эти два противоположных мнения о военной операции осени 1939 года. Читателю придется самому судить, насколько они верны.

Мнение первое – Красная Армия освободила Западную Украину и Белоруссию

Небольшой экскурс в историю

Земли Западной Украины и Западной Белоруссии принадлежали некогда Киевской Руси и были потеряны во время монголо-татарского нашествия. Впоследствии они стали принадлежать Великому Княжеству Литовскому, а затем Речи Посполитой. Судя по тому, что в этих землях периодически вспыхивали восстания, маловероятно, что под поляками жилось хорошо. В частности, оказывалось сильное давление на православное население этих земель со стороны католической церкви. Прошение Богдана Хмельницкого русскому царю о помощи очень хорошо характеризует положение украинцев под польским гнетом.

Историками отмечается, что местное население считалось «людьми второго сорта», а политика Польши была колониальной.

Что касается недавней истории, то некоторые свидетельства очевидцев рассказывают о том, что после прихода поляков на земли Западной Украины и Белоруссии в 1920 году, когда по Брестскому миру они были отданы Польше, ситуация в этих областях была критической.

Так, упоминается резня в Бобруйском уезде и городе Слуцке, где поляки уничтожили почти все центральные постройки. Население, которое симпатизировало большевикам, подвергалось жесточайшим репрессиям.

На захваченные земли были заселены солдаты, которые принимали участие в боевых действиях. Их называли осадниками. По свидетельству очевидцев, во время наступления Красной Армии осадники предпочитали сдаваться в плен, чтобы не попасть в руки своих односельчан. Это тоже говорит о великой «любви» местного населения к полякам.

Итак, 17 сентября 1939 года Красная Армия перешла границу Польши и, почти не встречая сопротивления, продвинулась вглубь территории. В воспоминаниях очевидцев можно прочитать о том, что население этих мест восторженно встречало красноармейцев.

Советский Союз, благодаря этому наступлению увеличил свою территорию на 196 000 кв. километров. Население страны увеличилось на 13 млн. человек.

Ну а теперь совершенно противоположное мнение.

Красная Армия – оккупанты

Опять же, по утверждению историков, жители Западной Украины и Белоруссии жили очень даже неплохо под поляками. Сытно ели и хорошо одевались. После захвата этих территорий СССР прошли повальные «чистки», во время которых было уничтожено и сослано в лагеря огромное количество людей. На землях были организованы колхозы, где селяне попали в рабство, так как им запрещалось покидать свои места. К тому же жители западных областей не могли пройти на восточные территории, так как существовала негласная граница, где дежурили красноармейцы, не пропуская никого ни в ту, ни в другую сторону.

Описывается голод и разруха, которая пришла вместе с Красной Армией. Люди постоянно боялись репрессий.

Действительно, это очень туманная страница советской истории. Люди старшего поколения помнят, что в учебниках эта война, если можно ее так назвать, упоминалась так: «В 1939 году территории Западной Украины и Западной Белоруссии были присоединены к Советскому Союзу». И все!

На деле же, Польша, как государство перестало существовать, о чем заявил Гитлер 6 октября 1939 года, выступая в рейхстаге. Захваченная территория была разделена между Германией и Советским Союзом.

Как видите, мнения историков кардинально различаются. А ведь все они основываются на документах того времени и на свидетельствах очевидцев событий. Вероятно, что каждый человек оценивал их по-разному.

До Великой войны оставалось меньше двух лет. Но, наверное, стоит вспомнить, что поляки храбро сражались с фашистами во время этой войны на стороне Советского Союза. В то же самое время, немцы сформировали целую дивизию «Галитчина» из уроженцев западных областей Украины. А с остатками бендеровских банд борьба продолжалась еще несколько лет после окончания войны.

Запутанная все-таки штука, история!

17 сентября 1939 года произошло советское втрожение в Польшу. СССР был не одинок в этой своей агрессии. Ранее, 1 сентября, по обоюдному сговору с СССР, в Польшу вторгнулись войска гитлеровской Германии и этой датой ознаменовалось начало Второй Мировой Войны.

Казалось бы, весь мир осудил гитлеровскую агрессию, Англия и Франция об" явили войну Германии вследствии союзнических обязательств, но в войну вступать не спешили, опасаясь ее разрастания и надеясь на чудо. Это мы потом узнаем, что Вторая Мировая Война уже началась, а тогда...тогда политики еще на что-то надеялись.

Итак, Гитлер напал на Польшу и Польша из последних сил сражается с войсками Вермахта. Англия и Франция осудили гитлеровское втрожение и объявили Германии войну, то есть встали на сторону Польши. Через две недели в Польшу, из последних сил отражающую агрессию гитлеровской Германии, дополнительно вторгается с востока другая страна - СССР.

Война на два фронта!

То есть, СССР в самом начале мирового пожара определился, выступив на стороне Германии. Потом, после победы над Польшей, союзники (СССР и Германия) будут праздновать совместную победу и проведут совместный военный парад в Бресте, проливая трофейное шампанское из захваченных винных погребов Польши. Есть кадры кинохроники. А 17 сентября советские войска двинулись от своих западных границ вглубь территории Польши навстречу "братским" войскам Вермахта к охваченной огнем Варшаве. Варшава будет еще продолжать обороняться до конца сентября, противостоя двум сильным агрессорам и падет в неравной борьбе.

Дата 17 сентября 1939 года ознаменовалась вступлением СССР во Вторую Мировую Войну на стороне гитлеровской Германии. Это потом, после победы над Германией, история перепишется и реальные факты будут замалчиваться, а все население СССР будет искренне считать, что "Великая Отечественная Война" началась 22 июня 1941 года, а тогда....тогда страны антигитлеровской коалиции получили жестокий удар и мировой баланс сил резко пошатнулся.

17 сентября 2010 г. была 71 годовщина советского вторжения в Польшу. Как же в Польше прошло это событие:

Немного хроники и фактов

Гейнц Гудериан (в центре) и Семён Кривошеин (справа) наблюдают за прохождением войск Вермахта и РККА при передаче Брест-Литовска 22 сентября 1939 советской администрации

Сентябрь 1939 г.
Встреча советских и немецких войск в районе Люблина

Они были первыми,

встретившими гитлеровскую военную машину с открытым лицом - польское военное командование . Первые герои Второй Мировой:

Главнокомандующий ВП маршал Эдвард Рыдз-Смиглы

Начальник Главного штаба ВП бригадный генерал Вацлав Стахевич

Генерал брони ВП Казимеж Соснковский

Дивизионный генерал ВП Казимеж Фабрицы

Дивизионный генерал ВП Тадеуш Кутшеба

Вступление сил РККА на территорию Польши

В 5 часов утра 17 сентября 1939 года войска Белорусского и Украинского фронтов перешли польско-советскую границу на всей её протяженности и атаковали блок-посты КОП. Тем самым СССР нарушил по меньшей мере четыре международных соглашения:

• Рижский мирный договор 1921 года о советско-польских границах
• Протокол Литвинова, или Восточный пакт об отказе от войны
• Советско-польский договор о ненападении от 25 января 1932 года, продленный в 1934 до конца 1945 года
• Лондонскую конвенцию 1933 года, содержащую определение агрессии, и которую СССР подписал 3 июля 1933 года

Правительства Англии и Франции вручили в Москве ноты протеста против ничем не прикрытой агрессии СССР против Польши, отклонив все оправдательные аргументы Молотова. 18 сентября лондонский «Таймс» охарактеризовал данное событие, как «удар ножом в спину Польши». Вместе с тем, стали появляться и статьи, объясняющие действия СССР, как имеющие антигерманскую направленность(!!!)

Наступающие части РККА практически не встречали сопротивления пограничных частей. В довершение ко всему маршал Эдвард Рыдз-Смиглы отдал в Кутах т. н. «Директиву общего содержания», которая была зачитана по радио:

Цитата: Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию, или Венгрию…

Директива главнокомандующего привела к дезориентации большинства польских военнослужащих, и их массовому пленению. В связи с советской агрессией, президент Польши Игнацы Мосьцицкий, находясь в городке Косов, обратился к народу. Он обвинил СССР в попрании всех юридических и моральных норм и призвал поляков сохранять твердость духа и мужество в борьбе с бездушными варварами. Мосьцицкий также объявил о переносе резиденции Президента РП и всех высших органов власти «на территорию одного из наших союзников». Вечером 17 сентября Президент и правительство РП во главе с премьером Фелицианом Складковским пересекли границу Румынии. А после полуночи 17 / 18 сентября - Главнокомандующий ВП маршал Эдвард Рыдз-Смиглы. Удалось также эвакуировать 30 тысяч военнослужащих в Румынию и 40 тысяч - в Венгрию. Включая моторизованную бригаду, батальон железнодорожных саперов и полицейский батальон «Голендзинув».

Несмотря на приказ главнокомандующего, многие польские подразделения вступили в бой с наступавшими частями Красной Армии. Особенно упорное сопротивление части ВП оказали при защите Вильно, Гродно, Львова (который с 12 по 22 сентября оборонялся от немцев, а с 18 сентября - также и от РККА) и под Сарнами. 29 - 30 сентября под Шацком произошёл бой между 52-й стрелковой дивизией и отступающими частями польских войск.

Война на два фронта

Вторжение СССР резко ухудшило и без того катастрофическое положение польской армии. В новых условиях главная тяжесть сопротивления германским войскам выпадала на Центральный фронт Тадеуша Пискора. 17 - 26 сентября состоялись два сражения под Томашувом-Любельским - самые крупные в сентябрьской кампании после битвы на Бзуре. Задача состояла в том, чтобы силами армий «Краков» и «Люблин» под общим командованием Тадеуша Пискора (1-е сражение) и основными Северного фронта (2-е сражение) прорвать немецкий заслон в Раве-Русской, преграждающий путь на Львов (3 пехотные и 2 танковые дивизии 7-го армейского корпуса генерала Леонарда Векера). В ходе тяжелейших боев, которые вели 23-я и 55-я дивизии пехоты, а также Варшавская танко-моторизованная бригада полковника Стефана Ровецкого пробить немецкую оборону так и не удалось. Огромные потери понесли также 6-я дивизия пехоты и Краковская бригада кавалерии. 20 сентября 1939 года генерал Тадеуш Пискор объявил о капитуляции Центрального фронта. В плену оказались более 20 тысяч польских солдат (в том числе и сам Тадеуш Пискор).

Теперь главные силы вермахта сконцентрировались против польского Северного фронта.

23 сентября началось новое сражение под Томашувом-Любельским. Северный фронт находился в трудной ситуации. С запада на него напирал 7-ой армейский корпус Леонарда Векера, а с востока - войска РККА. Части Южного фронта генерала Казимежа Соснковского в это время пытались пробиться к окруженному Львову, нанеся ряд поражений немецким войскам. Однако, в предместьях Львова они были остановлены вермахтом и понесли тяжелые потери. После известия о капитуляции Львова 22 сентября войска фронта получили приказ разделиться на небольшие группы и пробираться в Венгрию. Однако, далеко не всем группам удалось добраться до венгерской границы. Сам генерал Казимеж Соснковский был отрезан от основных частей фронта в районе Бжуховиц. В гражданской одежде он сумел пройти через территорию, занятую советскими войсками. Сначала до Львова, а затем, через Карпаты, в Венгрию. 23 сентября произошло одно из последних конных сражений в ходе Второй мировой войны. 25-й полк Велькопольских уланов подполковника Богдана Стахлевского атаковал немецкую кавалерию в Краснобруде и захватил город.

20 сентября советские войска подавили последние очаги сопротивления в Вильно. Были взяты в плен около 10 тысяч польских военнослужащих. Утром танковые части Белорусского фронта (27-я танковая бригада 15-го танкового корпуса из состава 11-й армии) развернули наступление на Гродно и форсировали Неман. Несмотря на то, что в штурме принимали участие не менее 50 танков, с ходу взять город не удалось. Часть танков была уничтожена (защитники города широко применяли бутылки с зажигательной смесью), а остальные отошли обратно за Неман. Гродно защищали очень небольшие подразделения местного гарнизона. Все основные силы несколькими днями раньше вошли в состав 35-й дивизии пехоты и были переброшены на защиту Львова, осажденного немцами. К частям гарнизона присоединились добровольцы (в том числе харцеры).

Войска Украинского фронта начали подготовку к штурму Львова, намеченному на утро 21 сентября. Между тем, в осажденном городе прекратилась подача электроэнергии. К вечеру германские войска получили приказ Гитлера отойти от Львова на 10 км. Поскольку по соглашению город отходил к СССР. Немцы предприняли последнюю попытку изменить эту ситуацию. Командование вермахта вновь потребовало от поляков сдать город не позднее 10 часов 21 сентября: «Если сдадите Львов нам - останетесь в Европе, если сдадите большевикам - станете навсегда Азией» . В ночь на 21 сентября германские части, осаждавшие город, начали отход. После переговоров с советским командованием генерал Владислав Лангнер принял решение о капитуляции Львова. Его поддержало большинство офицеров.

Конец сентября и начало октября явились завершением существования независимого польского государства. До 28 сентября оборонялась Варшава, до 29 сентября - Модлин. 2 октября завершилась оборона Хеля. Последними сложили оружие защитники Коцка - 6 октября 1939 года.

На этом закончилось вооружённое сопротивление регулярных частей Войска Польского на территории Польши. Для дальнейшей борьбы с Германией и её союзниками были созданы вооружённые формирования, составленные из польских граждан:

• Польские вооруженные силы на Западе
• Армия Андерса (2-й Польский корпус)
• Польские вооруженные силы в СССР (1943 – 1944)

Итоги войны

В результате агрессии Германии и СССР польское государство перестало существовать. 28 сентября 1939 года, сразу же после капитуляции Варшавы, в нарушение Гаагской конвенции от 18 октября 1907 года). Германия и СССР определили советско-германскую границу на территории оккупированной ими Польши. Немецкий план состоял в создании марионеточного «польского остаточного государства» Reststaat в границах Царства Польского и Западной Галиции. Однако, данный план не был принят из-за несогласия Сталина. Которого не устраивало существование какого бы то ни было польского государственного образования.

Новая граница в основном совпадала с «линией Керзона», рекомендованной в 1919 году Парижской мирной конференцией в качестве восточной границы Польши, так как она разграничивала области компактного проживания поляков, с одной стороны, украинцев и белорусов, с другой.

Территории к востоку от рек Западный Буг и Сан были присоединены к Украинской ССР и Белорусской ССР. Это увеличило территорию СССР на 196 тыс. км², а население - на 13 млн. человек.

Германия расширила границы Восточной Пруссии, переместив их вплотную к Варшаве, и включила район до города Лодзь, переименованного в Литцманштадт, в Вартскую область, занимавшую территории старой Познанщины. Декретом Гитлера 8 октября 1939 года Познанское, Поморское, Силезское, Лодзинское, часть Келецкого и Варшавского воеводств, где проживало около 9,5 млн человек, были провозглашены немецкими землями и присоединены к Германии.

Небольшое остаточное польское государство было объявлено «Генерал-губернаторством оккупированных польских областей» под управлением немецких властей, которое через год стало называться «генерал-губернаторством германской империи». Его столицей стал Краков. Всякая самостоятельная политика Польши прекратилась.

6 октября 1939, выступая в Рейхстаге, Гитлер публично объявил о прекращении деятельности 2-й Речи Посполитой и разделе её территории между Германией и СССР. В этой связи он обратился к Франции и Англии с предложением о мире. 12 октября это предложение было отвергнуто Невиллом Чемберленом на заседании Палаты Общин

Потери сторон

Германия - В ходе кампании немцы по разным источникам потеряли 10−17 тысяч убитыми, 27−31 тысячу ранеными, 300−3500 человек пропавшими без вести.

СССР - Боевые потери РККА во время польской кампании 1939 года, по данным российского историка Михаила Мельтюхова, составили 1173 человека убитыми, 2002 ранеными и 302 пропавшими без вести. В результате боевых действий потеряно также 17 танков, 6 самолетов, 6 орудий и минометов и 36 автомашин.

По данным польских историков, Красная Армия потеряла убитыми около 2500 солдат, 150 бронеавтомобилей и 20 самолётов

Польша - Согласно послевоенным исследованиям Бюро Военных потерь, в боях с вермахтом погибли более 66 тысяч польских военнослужащих (в том числе 2000 офицеров и 5 генералов). 133 тысячи были ранены, а 420 тысяч оказались в немецком плену.

Польские потери в боях с РККА точно не известны. Мельтюхов называет цифры в 3500 убитых, 20 000 пропавших без вести и 454 700 пленных. По данным польской Военной энциклопедии в советский плен попали 250 000 военнослужащих. Почти весь офицерский состав (около 21 000 человек) был впоследствии расстрелян НКВД.

Мифы, возникшие после Польской кампании

Война 1939 года за много лет обросла мифами и легендами. Это явилось следствием нацистской и советской пропаганд, фальсификации истории и отсутствием свободного доступа польских и зарубежных историков к архивным материалам во времена ПНР. Одну из решающих ролей в создании устойчивых мифов сыграли и некоторые произведения литературы и искусства.

"Польские кавалеристы в отчаянии бросались с саблями на танки"

Пожалуй, самый популярный и живучий из всех мифов. Он возник сразу же после Боя под Кроянтами, в котором 18-й полк Поморских уланов полковника Казимежа Масталежа атаковал 2-ой моторизованный батальон 76-ого моторизованного полка 20-ой моторизованной дивизии вермахта. Несмотря на поражение, поставленную задачу полк выполнил. Атака уланов внесла сумятицу в общий ход немецкого наступления, сбила его темп и дезорганизовала войска. Немцам понадобилось определённое время, чтобы возобновить свое продвижение. Они так и не сумели в этот день добраться до переправ. Кроме того, эта атака оказала на противника и определённое психологическое воздействие, о котором вспоминал Хайнц Гудериан.

Уже на следующий день итальянские корреспонденты, находившиеся в районе боевых действий, ссылаясь на свидетельства немецких солдат, написали о том, что «польские кавалеристы бросались с саблями на танки». Некоторые «очевидцы» утверждали, что уланы рубили саблями танки, полагая, что они сделаны из бумаги. В 1941 году немцы сняли на эту тему пропагандистский фильм Kampfgeschwader Lützow. Не избежал пропагандистского штампа даже Анджей Вайда в своей «Лотне» 1958 года (картину раскритиковали ветераны войны).

Польская кавалерия сражалась в конном строю, но использовала тактику пехоты. На её вооружении находились и пулеметы, и карабины 75 и 35 мм, противотанковые орудия «Бофорс», небольшое количество зенитных орудий «Бофорс 40 мм», а также небольшое количество противотанковых ружей «UR 1935». Конечно, кавалеристы имели при себе сабли и пики, но это вооружение применялось только в конных сражениях. На протяжении всей сентябрьской кампании не было ни одного случая атаки польской кавалерией немецких танков. Следует, однако, заметить, что бывали моменты, когда кавалерия быстрым галопом мчалась в направлении атакующих её танков. С одной единственной целью - как можно быстрее миновать их.

"Польская авиация была уничтожена на земле в первые дни войны"

В действительности перед самым началом войны почти вся авиация перебазировалась на небольшие замаскированные аэродромы. Немцам удалось уничтожить на земле лишь тренировочные и вспомогательные самолеты. В течение целых двух недель, уступая люфтваффе в численности и качестве машин, польская авиация наносила им чувствительные потери. После окончания боев многие польские лётчики перебрались во Францию и Англию, где влились в летный состав ВВС союзников и продолжили войну (сбив уже в ходе Битвы за Англию немало немецких самолетов)

"Польша не оказала должное сопротивление противнику и быстро сдалась"

В действительности, вермахт, превосходя Войско Польское по всем основным военным показателям, получил сильный и совершенно незапланированный OKW отпор. Германская армия потеряла около 1000 танков и бронемашин (почти 30 % всего состава), 370 орудий, свыше 10 000 военно-транспортных средств (около 6000 машин и 5500 мотоциклов). Люфтваффе лишились свыше 700 самолетов (около 32 % всего состава, участвующего в кампании).

Потери в живой силе составили 45 000 убитых и раненых. По личному признанию Гитлера пехота вермахта «…не оправдала возложенных на нее надежд».

Значительное количество немецкого вооружения получило такие повреждения, что ему требовался капитальный ремонт. А интенсивность боевых действий была такова, что боеприпасов и прочей амуниции хватило лишь на две недели.

По времени Польская кампания оказалась всего на неделю короче Французской. Хотя силы англо-французской коалиции значительно превосходили Войско Польское как по численности, так и по вооружению. Причем, непредвиденная задержка вермахта в Польше позволила союзникам более серьёзно подготовиться к германскому нападению.

Читайте также о героической , которую приняли на себя первыми поляки.

Цитата: Сразу же после вторжения в Польшу 17 сентября 1939 года ""…Красная армия совершила ряд насилий, убийств, грабежей и других беззаконий, как по отношению к захваченным в плен частям, так и по отношению к гражданскому населению" " [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] Всего, по общим оценкам, было убито около 2500 военнослужащих и полицейских, а также несколько сот гражданских лиц. Анджей Фришке. "Польша. Судьба страны и народа 1939 - 1989, Варшава, изд. "Искры", 2003, стр. 25, ISBN 83-207-1711-6] Одновременно командиры РККА призывали народ "бить офицеров и генералов" (из обращения командарма Семена Тимошенко). [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Польские военнослужащие, сумевшие оказаться на Западе, дали показания сотрудникам британской военной контрразведки. Эти показания были тщательно запротоколированы и ныне представляют собой огромный архив.

"Когда нас взяли в плен, нам приказали поднять руки вверх и так гнали нас бегом два километра. При обыске нас догола раздели, хватая все, представляющее собой какую-либо ценность… после чего погнали за 30 км, без отдыха и воды. Кто был слабее и не поспевал, получал удар прикладом, падал на землю, и, если не мог встать, его прикалывали штыком. Я видел четыре таких случая. Точно помню, что капитана Кшеминского из Варшавы несколько раз пихнули штыком, а когда он свалился, другой советский солдат выстрелил ему два раза в голову…" (из показаний солдата КОП) [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

Самые тяжкие военные преступления РККА имели место в Рогатине, где были зверски убиты военнопленные вместе с гражданским населением (т.н. "Рогатинская резня") Владислав Побуг-Малиновский. "Новейшая политическая история Польши. 1939 - 1945", изд. "Платан", Краков, 2004, том 3, стр. 107, ISBN 83-89711-10-9] Катынское преступление в документах. Лондон, 1975, стр. 9-11] ] Войцех Рошковский. "Новейшая история Польши 1914 - 1945". Варшава, "Мир Книги", 2003, стр. 344-354, 397-410 (том 1)ISBN 83-7311-991-4] , в Гродно, Новогрудке, Сарнах, Тернополе, Волковыске, Ошмянах, Свислочи, Молодечно и Коссово Владислав Побуг-Малиновский. "Новейшая политическая история Польши. 1939 - 1945", изд. "Платан", Краков, 2004, том 3, стр. 107, ISBN 83-89711-10-9] "...Террор и убийства приняли огромные размеры в Гродно, где были убиты 130 школьников и подхорунжих, добивались на месте раненые оборонцы. 12-летнего Тадзика Ясинского привязали к танку и протащили по мостовой. После занятия Гродно начались репрессии; арестованных расстреливали на Собачьей Горе и в роще "Секрет". На площади под Фарой лежала стена трупов..." Юлиан Седлецкий. "Судьбы поляков в СССР в 1939 - 1986", Лондон, 1988, стр. 32-34] Кароль Лишевский. "Польско-советская война 1939", Лондон, Польский Культурный фонд, 1986, ISBN 0-85065-170-0 (Монография содержит подробнейшее описание сражений на всем польско-советском фронте и показания свидетелей о военных преступлениях СССР в сентябре 1939) ] Институт Национальной Памяти Польши. Следствие по факту массового убийства гражданских лиц и военных защитников Гродно военнослужащими РККА, сотрудниками НКВД и диверсантами 22.09.39 ]

"В конце сентября 1939 г. часть польской армии вступила в бой с советским подразделением в окрестности Вильно. Большевики послали парламентеров с предложением сложить оружие, гарантируя взамен свободу и возвращение по домам. Командир польской части поверил этим заверениям и приказал сложить оружие. Весь отряд сразу окружили, и началась ликвидация офицеров…" (из показаний польского военнослужащего J.L. от 24 апреля 1943 года) [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

"Я сам был свидетелем взятия Тернополя. Я видел, как советские солдаты охотились на польских офицеров. Например, один из двух проходящих мимо меня солдат, оставив своего товарища, бросился в противоположном направлении, а на вопрос, куда спешит, ответил: "Сейчас вернусь, только убью того буржуя", - и указал на человека в офицерской шинели без знаков различия…" (из показаний польского военнослужащего по преступлениям РККА в Тернополе) [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

"Советские войска вошли около четырех часов дня и сразу приступили к жестокой резне и зверским издевательствам над жертвами. Убивали не только полицейских и военных, но и так называемых "буржуев", в том числе женщин и детей. Тем военным, которые избежали смерти и которых только разоружили, было приказано лечь на мокром лугу за городом. Там лежало около 800 человек. Пулеметы были установлены таким образом, что могли стрелять низко над землей. Кто поднимал голову, погибал. Так продержали их всю ночь. На следующий день их погнали в Станиславов, а оттуда в глубь Советской России…" (из показаний по "Рогатинской резне") [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

"22 сентября во время боев за Гродно около 10 часов командир взвода связи младший лейтенант Дубовик получил приказ отконвоировать 80-90 пленных в тыл. Отойдя на 1,5-2 км от города, Дубовик устроил допрос пленных с целью выявить офицеров и лиц, принимавших участие в убийстве большевиков. Обещая отпустить пленных, он добивался признаний и расстрелял 29 человек. Остальные пленные были возвращены в Гродно. Об этом было известно командованию 101-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии, но никаких мер в отношении Дубовика принято не было. Более того, командир 3-го батальона старший лейтенант Толочко отдал прямой приказ о расстреле офицеров…"Мельтюхов М. И. [http://militera.lib.ru/research/meltyukhov2/index.html Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг.] М., 2001.] конец цитаты

Часто польские подразделения сдавались, поддавшись на обещания свободы, которую им гарантировали командиры РККА. На деле данные обещания никогда не выполнялись. Как, например, в Полесье, где из 120 офицеров часть расстреляли, а остальных отправили в глубь СССР [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ] 22 сентября 1939 года командующий обороной Львова генерал Владислав Лангнер подписал акт о капитуляции, предусматривающий беспрепятственное прохождение воинских и полицейских подразделений к румынской границе сразу же после того, как они сложат оружие. Договоренность эта была нарушена советской стороной. Все польские военнослужащие и полицейские были арестованы и вывезены в СССР. Войцех Рошковский. "Новейшая история Польши 1914 - 1945". Варшава, "Мир Книги", 2003, стр. 344-354, 397-410 (том 1)ISBN 83-7311-991-4]

Так же точно командование РККА поступило с защитниками Бреста. Причем, все захваченные пограничники 135-го полка КОП были расстреляны на месте Войцех Рошковский. "Новейшая история Польши 1914 - 1945". Варшава, "Мир Книги", 2003, стр. 344-354, 397-410 (том 1)ISBN 83-7311-991-4]

Одно из самых тяжких военных преступлений РККА было совершено в Великих Мостах на территории Школы подофицеров государственной полиции. В то время в этой самой крупной и современной полицейском учебном заведении Польши находились около 1000 кадетов. Комендант Школы инспектор Витольд Дунин-Вонсович собрал кадетов и преподавателей на плацу и отдал рапорт прибывшему офицеру НКВД. После чего последний приказал открыть огонь из пулеметов. Погибли все, включая коменданта [http://www.lwow.com.pl/policja/policja.html Кристина Балицка "Уничтожение польской полиции"] ]

Расправа над генералом Ольшиной-Вильчинским

11 сентября 2002 года Институт Национальной Памяти приступил к расследованию обстоятельств трагической гибели генерала Юзефа Ольшины-Вильчинского и капитана Мечислава Стшемеского (акт S 6/02/Zk). В ходе запросов в польских и советских архивах было установлено следующее:

"22 сентября 1939 года бывший командующий оперативной группой "Гродно" генерал Юзеф Ольшина-Вильчинский, его жена Альфреда, адъютант капитан артиллерии Мечислав Стшемеский, водитель и его помощник оказались в городке Сопоцкин под Гродно. Здесь они были остановлены экипажами двух танков РККА. Танкисты приказали всем покинуть автомобиль. Жену генерала отвели в находящийся поблизости сарай, где уже находилось более десятка других лиц. После чего оба польских офицера были расстреляны на месте. Из находящихся в Центральном Военном архиве в Варшаве ксерокопий советских архивных материалов следует, что 22 сентября 1939 года в районе Сопоцкина моторизованный отряд 2-й танковой бригады 15-го танкового корпуса вступил в бой с польскими войсками. Корпус входил в состав Дзержинской конно-механизированной группы Белорусского фронта, которой командовал комкор Иван Болдин…" [http://www.pl.indymedia.org/pl/2005/07/15086.shtml

Следствием были названы лица, несущие прямую ответственность за данное преступление. Это командир моторизованного отряда майор Федор Чувакин и комиссар Поликарп Григоренко. Имеются также показания свидетелей убийства польских офицеров - жены генерала Альфреды Станишевской, водителя автомобиля и его помощника, а также местных жителей. 26 сентября 2003 в Военную прокуратуру РФ была подана просьба о содействии в следствии по факту убийства генерала Ольшины-Вильчинского и капитана Мечислава Стшемеского (как преступления, не имеющего срока давности в соответствии с Гаагской конвенцией от 18 октября 1907 года). В ответе Военной прокуратуры польской стороне было заявлено, что в данном случае речь идет не о военном преступлении, а о преступлении по общему праву, срок давности которого уже истек. Доводы прокуратуры были отвергнуты, как имеющие своей единственной целью прекращение польского расследования. Тем не менее, отказ Военной прокуратуры от сотрудничества сделал дальнейшее расследование бессмысленным. 18 мая 2004 года оно было прекращено. [http://www.pl.indymedia.org/pl/2005/07/15086.shtml Акт S6/02/Zk - следствие по факту убийства генерала Ольшины-Вильчинского и капитана Мечислава Стшемеского, Институт Национальной Памяти Польши] ]

Почему погиб Лех Качиньский?... Польская партия «Право и справедливость» во главе с президентом Лехом Качиньским готовит ответ Владимиру Путину. Первым шагом против «российской пропаганды, восхваляющей Сталина», должна стать резолюция, приравнивающая вторжение советских войск в Польшу в 1939 году к фашистской агрессии.

Официально приравнять вторжение советских войск в Польшу в 1939 году к фашистской агрессии предложили польские консерваторы из партии «Право и справедливость» (ПиС). Самая представительная партия в сейме, к которой принадлежит и президент Польши Лех Качиньский, представила в четверг проект соответствующей резолюции.

Как считают польские консерваторы, каждый день прославления Сталина в духе советской пропаганды – это оскорбление польского государства, жертв Второй мировой войны в Польше и по всему свету. Чтобы не допустить этого, они призывают руководство сейма «призвать польское правительство предпринять шаги по противодействию фальсификации истории».

«Мы настаиваем на раскрытии правды», – цитирует Rzeczpospolita заявление официального представителя фракции Мариуша Блащака. «Фашизм и коммунизм – два великих тоталитарных режима ХХ века, а их лидеры несут ответственность за начало Второй мировой войны и ее последствия. Красная армия на польскую территорию принесла смерть и разорение. В ее планы входил геноцид, убийства, изнасилования, мародерство и другие формы гонений», – говорится в предложенной ПиС резолюции.

Блащак уверен, что дата 17 сентября 1939 года, когда советские войска вошли в Польшу, до этого времени была не столь известна, как 1 сентября 1939 – день вторжения гитлеровских войск: «Благодаря усилиям российской пропаганды, фальсифицирующей историю, так остается и по сей день» .

На вопрос, не повредит ли принятие этого документа польско-российским отношениям, Блащак высказался в духе, что вредить будет нечему. В России против Польши «ведутся кампании очернения», в которых принимают участия госорганы, включая ФСБ, и официальной Варшаве «следует этому положить конец».

Однако прохождение документа через сейм маловероятно.

Замглавы фракции ПиС Грегорий Дольняк вообще выступал против того, чтобы проект резолюции обнародовался до тех пор, пока его группе не удастся согласовать текст заявления с остальными фракциями. «Любую резолюцию исторического содержания мы должны попытаться сначала согласовать среди нас, а потом уже выносить на публику», – цитирует его Rzeczpospolita.

Его опасения оправданны. Правящая коалиция во главе с партией премьера Дональда Туска «Гражданская платформа» откровенно скептична.

Вице-спикер парламента Штефан Несёловский, представляющий «Гражданскую платформу», назвал резолюцию «глупой, неправдивой и наносящей ущерб интересам Польши». «Не соответствует правде, что советская оккупация была такой же, как и немецкая, она была мягче. Также не соответствует правде, что Советы устраивали этнические чистки, этим занимались немцы», – заметил он в интервью Gazeta Wyborcza.

В социалистическом лагере также выступают категорически против резолюции. Как заметил тому же изданию депутат блока «Левые силы и демократы» Тадеуш Ивиньский, ЛСД считает проект резолюции «антиисторичным и провокационным».Польше и России удалось в последнее время сблизить позиции по вопросу о роли СССР в гибели польского государства в 1939 году. В статье в Gazeta Wyborcza, приуроченной к 70-летней годовщине начала войны, российский премьер Владимир Путин назвал пакт Молотова – Риббентропа «неприемлемым с моральной точки зрения» и не имевшим «никаких перспектив с точки зрения практической реализации», не забыв попрекнуть историков, пишущих в угоду «сиюминутной политической конъюнктуре». Идиллическая картина оказалась смазана, когда на поминальных торжествах на Вестерплатте под Гданьском премьер Путин сравнил попытки разобраться в причинах Второй мировой войны с «ковырянием в заплесневелой булкой». Тогда же польский президент Качиньский объявил, что в 1939 году «большевистская Россия» нанесла его стране «удар в спину», и недвусмысленно обвинил оккупировавшую восточные польские земли Красную армию в преследовании поляков по этническому признаку.

Нюрнбергский военный трибунал приговорил: Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера, Заукеля, Йодля, Зейсс-Инкварта, Бормана (заочно) – к смертной казни через повешение.

Гесса, Функа, Редера – к пожизненному заключению.

Шираха, Шпеера – к 20, Нейрата – к 15, Деница – к 10 годам тюремного заключения.

Фриче, Папен, Шахт были оправданы. Переданный суду Лей незадолго до начала процесса повесился в тюрьме, Круп (промышленник) был признан неизлечимо больным, и дело по нему было прекращено.

После отклонения Контрольным Советом по Германии ходатайств осужденных о помиловании приговоренные к смертной казни в ночь на 16 октября 1946 были повешены в Нюрнбергской тюрьме (за 2 часа до этого Г. Геринг покончил жизнь самоубийством). Трибунал также объявил преступными организации СС, СД, гестапо, руководящий состав национал-социалистической партии (НДСАП), но не признал таковыми СА, германское правительство, генштаб и верховное командование вермахта. Но член трибунала от СССР Р. А. Руденко заявил в «особом мнении» о несогласии с оправданием трех подсудимых, высказался за смертную казнь в отношении Р. Гесса.

Международный военный трибунал признал агрессию тягчайшим преступлением международного характера, наказал как уголовных преступников государственных деятелей, виновных в подготовке, развязывании и ведении агрессивных войн, справедливо покарал организаторов и исполнителей преступных планов истребления миллионов людей и покорения целых народов. А его принципы, содержащиеся в Уставе трибунала и выраженные в приговоре, были подтверждены резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 года, как общепризнанные нормы международного права и вошли в сознание большинства людей.

Итак,не говорите, что кто-то переписывает историю. Это не в силах человека - изменить прошедшую историю, изменить то, что уже произошло.

Но можно изменить мозги населения, вживив в них политические и исторические галлюцинации.

Что касается обвинений Нюрнбергского Международного Военного Трибунала, то не кажется ли вам, что список обвиняемых не полон? Многие ушли от ответственности и продолжают оставаться безнаказанными до сих пор. Но дело даже и не в них самих - не осуждены их преступления, которые выдаются за доблести, тем самым искажая историческую логику и искажая память, подменяя ее пропагандистской ложью.

"Никому на слово, товарищи, верить нельзя.... (Бурные аплодисменты)." (И.В.Сталин. Из выступлений.)

Главная » Глаголы » Огп ввод советских войск в польшу кратко. Военная кампания советских войск против польши