Типологическая морфологическая классификация. Морфологические типы языков
Всему начало на Руси от женского благого помысла. Свершался бы тот помысел по доброму умыслу, не становясь итогом хитрого сплетения. Да не свершается таким образом помысел, ибо не хотят мужчины ничего иного, кроме осуществления собственных желаний. Приходится женщинам изыскивать средства разные, дабы склонить принятие решения на свою сторону. Хватало на Руси подобных женщин, большей частью нам теперь неизвестных. Были же те, чьи имена, благодаря сказителям и летописцам, сохранились в истории. Одной из таких была Ксения, через отрока призвавшая к себе князя, оплела его чарами, став из простолюдинки княгиней.
Хитра русская женщина. Всего она способна добиться. Кем угодна она будь, обязательно своего сумеет добиться. Будь хоть лягушкой – и в лягушку её избранник влюбится. Будь хоть невестой друга лучшего, друг лучший помехой на пути к желаемой цели не станет. Но одно дело – желание личное, и другое дело – желание богоугодное. Коли стала княгиней Ксения, значит то должно было свершиться. Как же Отрочь монастырь появился? Его строительству поспособствовала другая женщина – Богородица. Связным звеном стал княжеский отрок, обманутый Ксенией и получивший благословение от Божьем матери.
Как то случилось на самом деле, ныне неизвестно. Действительно, тверской князь Ярослав женился на Ксении. Прочее известно по повести, основанной на народных преданиях. Согласно свидетельствам, княжеский отрок влюбился в девушку, хотел получить разрешение на свадьбу у князя, да тот противился, ибо негоже лучшему из княжеских отроков на безродной жениться. Так или иначе, но на глазах читателя случится сказочный поворот, когда уже не отрок, а сам князь будет поставлен перед необходимостью жениться на простолюдинке, так как та, действовавшая согласно некоему чувству предвидения, плела паутина обмана, желая в мужья только князя Ярослава.
Пусть сюжет сказочный, зато Отрочь монастырь, к моменту написания повести, действительно существовал. И поскольку на Руси любили придумывать небылицы в оправдание чьего-то существования, то оной участи удостоился и тверской монастырь. Для богоугодного дела чаще всего требуется некое обстоятельство, обычно возникающее в результате сновидения или иного видения, в результате которого благой муж приходил к мысли о необходимости возвести религиозное учреждение. Учитывая тягу людей, воспитанных на постоянном чтении Псалтыря, само-собой получается, что мысли всегда обращаются к Богу. Только в Боге мог найти спасение обманутый Ксенией отрок. Только благой поступок мог позволить ему забыть о перенесённых переживаниях.
Всё случается к лучшему – знает каждый человек. Если кто оказался брошенным на произвол судьбы, значит судьба приготовила для такого человека подарок иного свойства. Допустим, разочаровавшись в людях, стоит их ещё больше возлюбить, найдя в таком желании упоение для раненой от страданий души. Действуя наперекор мыслям, человек достигает согласия с собой. И ежели от противного получится добиться успокоения чувств, то следует действовать и не перед чем не останавливаться.
Согласно повести, отрок явится обратно к князю, изыщет у того средства и возведёт в тверских землях монастырь. Не вспомнит отрок об обидах, не скажет о разбитом сердце, переосмыслив за время блужданий по лесу смысл собственного существования. Уберёг его Бог от хитрой женщины, не надел на шею ярмо и позволил жить вне обязательств перед другими. Счастье оказалось достигнуто иным способом, истинно нужным и полезным одному конкретному в повести человеку. И не скажешь, чтобы кто-то печалился в сказании о тверском Отроче монастыре. Каждый удостоился жизни по заслугам его.
Дополнительные метки: повесть о тверском отроче монастыре критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, analysis, review, book, content
Это тоже может вас заинтересовать:
–
ПОВЕСТЬ О ТВЕРСКОМ ОТРОЧЕ МОНАСТЫРЕ-легендарное повествование о женитьбе великого князя тверского Ярослава Ярославича (ум. 1271) и об основании Тверского Отроча монастыря.
ПОВЕСТЬ О ТВЕРСКОМ ОТРОЧЕ МОНАСТЫРЕ-легендарное повествование о женитьбе великого князя тверского Ярослава Ярославича (ум. 1271) и об основании Тверского Отроча монастыря. Созданная во 2-й пол. XVII в., в Твери, возможно, в самом Отроче монастыре, П. дошла до нас в 18 списках, передающих три разновидности текста, весьма близкие друг другу по содержанию и по времени возникновения (публиковалась лишь наиболее поздняя, конца XVII - нач. XVIII в., и наиболее совершенная в художественном отношении редакция). Композиция П. полностью соответствует композиции произведений жанрово-тематической группы повестей об основании монастырей: предыстория, объясняющая причину поставления монастыря; поиски места; знамение, указывающее на место для монастыря; расчистка места; строительство монастыря; сообщение о его процветании. Однако предыстория, обычно в повестях об основании монастырей не имевшая самостоятельного значения, в П. содержит в себе основну сюжетную коллизию, к тому же она имеет абсолютно светский характер, что для повестей об основании монастырей нетипично. История, рассказанная в П. (о любви княжеского отрока Григория к дочери церковного причетника из с. Едимонова красавице Ксении и о том, как в день свадьбы князь отнял невесту у своего любимца, а тот ушел от людей в лес и основал там монастырь), не соответствует историческим фактам, известным по летописям. По сути, П. является развернутым этимологическим толкованием названия монастыря. Источником ее основной сюжетной коллизии стала одна из сцен свадебного обряда - сцена “сымания свадебного отрока”, да и герои П.- это персонажи, “чины” свадебного обряда (жених-князь; невеста-княгиня; “отрок”, играющий в обряде роль ложного жениха; “бояре” из свадебного поезда, сопровождающие жениха и невесту), переведенные в систему повествовательного текста и прикрепленные к реальным историческим фигурам. Влияние свадебного обряда сказывается и в использовании в П. символики свадебных лирических песен. П. насыщена топографическими реалиями, среди ее источников и княжеские грамоты, и, по всей вероятности, какая-то летопись. Однако реалии, упомянутые в П., характерны не для 2-й пол. XIII в. (время действия в П.), а для 2-й пол. XVII в. И сам исторический материал использован лишь для придания вымышленному рассказу внешне “достоверного” вида. Почти не имея значения как исторический источник, П. чрезвычайно важна для понимания перехода от литературы древней к литературе нового времени, и как произведение, в котором, по словам Д. С. Лихачева, “впервые в русской литературе конфликт перенесен из сферы мировой борьбы зла с добром в самую суть человеческой природы”, и как произведение, которое можно рассматривать как один из первоначальных этапов формирования русского романа, и как произведение, автору которого удалось талантливо сочетать сюжетную новизну (изображение любви до брака нехарактерно для древнерусской литературы) с истинной религиозностью и с глубоким пониманием ценности человеческой личности. Так, задуманная как произведение о монастыре, П. стала произведением о человеке, о его горестной судьбе.
П. послужила одним из источников Жития Михаила Ярославича Тверского, написанного архимандритом Макарием в 1765 г. и пересказанного Н. М. Карамзиным в “Истории государства Российского” (Т. 4. Примеч. 118). Через посредство “Истории” Н. М. Карамзина и “Дорожника” И. Ф. Глушкова сюжет П. попал в литературу нового времени и нашел свое отражение в произведениях В. Т. Нарежного, А. А. Шаховского, С. Н. Глинки, Ф. Н. Глинки, В. К. Кюхельбекера, В. С. Глинки, Н. Полевого, Т. Северцева-Полилова и др.
У дивительно поэтическая повесть эта написана во второй половине XVII века, но рассказывается в ней о событиях, происшедших почти на 400 лет ранее. Князь Ярослав Ярославич, о котором говорится в повести - реальное историческое лицо, первый великий князь Тверской, живший в 1230-1271 годах. Жену его действительно звали Ксенией.
В лето от Рождества Христова 1265 основан был Отрочь монастырь старанием и заботой великого князя Ярослава Ярославича Тверского и великой княгини, богомудрой Ксении, на пятом году их законного брака, и по молитвам любимого княжеского отрока Григория, а во иноческом чину Гурия.
В княжение великого князя Ярослава Ярославича Тверского был у него отрок по имени Григорий, который всюду князю прислуживал, был им любим весьма и верен во всем; и великий князь посылал его по селам своим, собирать то, что положено.
Случилось тому отроку быть в селе, называемом Едимоново. Остановился он у церковного пономаря Афанасия, увидел у него дочь Ксению, весьма красивую, и начал про себя раздумывать, как бы взять ее в жены. Но боялся он как бы женитьбой сей не навлечь на себя княжеский гнев, и очень из-за этого печалился; возлюбил он ее весьма и никому из друзей о том не говорил, лишь про себя размышлял, как бы ему улучить желаемое. Случилось ему побеседовать наедине с отцом ее, Афанасием, и стал он просить выдать за него дочь и обещался во всем Афанасию помогать. Отец ее весьма удивился: "У такого великого князя пред лицом предстоит, и такое мне предлагает!" - и не нашел, что ответить ему. Пошел Афанасий к жене и дочери посоветоваться, и рассказал им все подробно. Дочь же его, исполнена Духа Святого, отвечала отцу своему так:
Отче мой! исполни его просьбу. А что он тебе обещал взамен, в том положись на его волю и на волю Божию, тако изволившую, и сие да будет!
Была девица та благочестива и кротка, смиренна и весела, разум имела весьма велик, ходила во всех заповедях Господних и очень родителей своих почитала, от младых ногтей Христа возлюбила и Ему последовала, слушая Святое Писание от отца своего, и внимала ему прилежно всем сердцем своим.
Отрок же еще сильнее уязвился любовью и прилежно уговаривал отца ее ничего не страшиться:
Я сам перед князем за все отвечу и умолю его, а ты не бойся!
И порешили так тому и быть: свадьбу играть в селе том, венчаться в церкви святого великомученика Димитрия Солунского, и жить тут же, если великий князь на то согласие даст.
Исполнив все, что ему князем было приказано, с радостью вернулся Григорий в Тверь, удивляясь в душе, что нигде не встречалось ему подобной девицы; и никому о том не рассказал.
Отроковица же после его отъезда говорит отцу и матери:
Государи мои! не дивитесь обещаниям сего отрока: он свое предполагает, а Бог Свое строит. Не этот человек будет мне супругом, а тот, кого Бог подаст.
И очень удивились родители таким речам.
Названный же отрок, выбрав время благополучное, припал к ногам великого князя и со многими слезами умолял его позволить сочетаться законным браком по своему выбору, расписывая красоту и возраст, и разум девицы. Услышав такое, князь ему говорит:
Если уж захотел жениться, так возьми себе жену из семьи вельмож богатых, а не простых людей - и не богатых, и не знатных, и не образованных, - да не будешь в поношении и унижении от своих родителей и от бояр, и от друзей. Все тебя возненавидят, и от меня будешь удален, чтобы не позорить княжеский двор.
Однако отрок много дней молил прилежно великого князя исполнить его желание и повелеть ему жить в деревне. И начал великий князь наедине его увещевать и расспрашивать подробно, чего ради такие желания у него появились. Он все и рассказал великому князю о своем обещании.
Тут князь Ярослав Ярославич исполнил прошение его и повелел приготовить все необходимое к женитьбе. Когда же подошло время обручению и венчанию, отпустил его в ладье по Волге, ибо село то возле Волги стояло, а коней обещал прислать вскорости по берегу. Отрок с радостью поклонился великому князю и пошел в ладье по Волге со всеми своими людьми.
Наутро великий князь повелел приготовить себе и всему двору своему коней, соколов да собак, чтобы поохотиться в походе: он в ту ночь видел сон, будто охотился в поле и пускал соколов на птиц; когда же пустил великий князь своего любимого сокола на птичью стаю, сокол тот всех птиц разогнал, поймал голубицу, красотой сияющую ярче золота, и принес ему за пазуху. Проснулся князь от сна своего, много размышлял о видении, но не рассказал никому, а только приказал взять всех птиц на ловлю. Так и шел князь в ту деревню, где ждал его отрок, и в пути развлекался охотой. Был же великий князь холост и молод - еще и двадцати лет не минуло ему.
Отрок же, когда пришел в ладье по реке и пристал у берега в ожидании коней, обещанных князем, послал своих вестников к девице, чтобы приготовила все необходимое к свадьбе. Девица и говорит посланным:
Возвестите отроку: пусть помедлит, а я сама весть пришлю, когда все готово будет. Не ждали мы его прибытия так скоро, и вести нам о том не присылали.
Вестники так и передали. Девица же, провидя приход великого князя, говорит родителям своим:
Вот и сват мой приехал, а жених еще медлит. Скоро, однако, и он явится: в поле тешится охотой и задержался там. Но подождем его немного - он прибудет.
А имени его никому из сродников своих она не сказала, лишь готовила для жениха честные дары, которые своими руками делала.
Князь же великий не знал дорогу в то село, и решил прийти туда на следующее утро или на другой день, чтобы увидеть отрока своего уже женатым; заночевал он на охоте, а село то отстояло от Твери на сорок поприщ. Ночью же увидел князь прежний сон и вновь принялся размышлять, что означает такое видение; утром опять отправился на охоту.
Отрок же, не дождавшись ни вестей от девицы, ни коней от князя, подумал: "Не иначе, как великий князь передумал и хочет вернуть меня обратно. Надо успеть свой замысел исполнить". С этой мыслью отправился он на двор, где девица готовилась к свадьбе, сел на место жениховское и приказал поскорее начинать. Девица и говорит ему:
Не вели спешить: будет у меня еще один гость - не званый, да лучше всех званых.
Великий же князь в то время подошел близко к селу тому. Увидел он стаю лебедей на Волге-реке и повелел спустить на них всех своих соколов и ястребов, и сам пустил своего сокола любимого. И поймали они много лебедей. Сокол же великого князя, заигравшись, ударился лететь к тому селу; великий князь погнался за ним и, забыв обо всем, примчался в село; а сокол сел на церковь святого великомученика Димитрия Солунского. В то время много народу сошлось к церкви посмотреть на венчание. Князь, услыхав об этом от крестьян, велел своим людям приманить сокола, но сокол отнюдь не собирался слетать вниз, а только крылья свои поправлял и перья чистил; тогда великий князь прошел на двор, где отрок его был, - прошел, как есть, в дорожном платье. Не на свадьбу он в село приехал, но сокола искал, - Бог же иначе судил. Люди, видевшие князя, не признали его, думали, что это посланный с конями, и никто его не встретил. Девица же говорит гостям:
Встаньте все и идите навстречу своему великому князю, моему жениху.
Они изумились. Великий князь вошел в дом, где девица и отрок сидели; все встали, поклонились и прощения попросили за свою нерасторопность; князь же повелел им сесть, чтобы увидеть жениха и невесту. Девица в то время и говорит отроку:
Отойди от меня и дай место князю своему: он выше тебя, он жених мой, а ты моим сватом был.
Великий князь увидел ту девицу, столь прекрасную, что казалось - лучи от ее лица исходят, и говорит отроку своему Григорию:
Уходи отсюда и ищи себе иную невесту где хочешь. Эта невеста для меня, а не для тебя. - Так возгорелся он сердцем и смутился мыслью.
Отрок по повелению его вышел, а великий князь взял девицу за руку, повел в церковь святого великомученика Димитрия Солунского, тут они обручились и сотворили целование о Христе, как подобает, и в тот же день венчались; и такая радость была у великого князя в тот день, - а дело было летом, - что повелел он крестьянам праздновать день и ночь.
Когда же после венчания шел великий князь от церкви ко двору, тогда сокол его любимый, увидя господина своего с супругою, начал трепетаться на церкви, словно от радости, и поглядывать на князя. Князь спросил своих сокольников:
Слетел ли к вам сокол или нет?
Они отвечают:
Не летит с церкви!
Отрок же, охваченный великой кручиной не ел и не пил. Великий князь, весьма его любивший и жалевший, настрого приказал ему гнать ту кручину и рассказал сны свои: то, что видел во сне, то и сбылось Божиим изволением.
И тогда отрок ночью порешил возложить печаль свою на Бога и Пречистую Богоматерь: какой путь Они для него изберут, в том пусть и наставят. Снял он с себя княжескую одежду, купил себе иное платье, крестьянское, оделся в него и спрятался ото всех, и ушел из того села тайно, и пошел лесом неведомо куда.
Утром же великий князь вспомнил о том отроке, и, не видя его, повелел своим боярам прислать его; они же искали его долго и не нашли нигде, только платье его видели. Так и возвестили великому князю. Князь весьма опечалился, и повелел искать его повсюду - и в реке, и в колодцах, боясь того, чтобы тот сам не предал себя губительной безвременной смерти; но нигде его не нашли, а только один крестьянин поведал, что де "купил у меня платье ветхое и не велел об этом никому говорить, а сам пошел в пустыню".
Великий князь повелел искать его по лесам, по дебрям, по пустыням, чтобы, как найдут, сразу приведут его; и многие леса, и дебри, и пустыни обошли и нигде его не нашли. И великий князь три дня с места не трогался.
Весьма печалился князь об отроке своем и говорил:
Я повинен в смерти его!
Княгиня же его всячески ему печалиться не велит и говорит так:
Так Бог велел, чтобы нам вместе быть. Если бы не Божья воля, как бы ты, великий князь, к нашей нищете снизошел бы и взял меня за себя? Так не печалься ни о чем, но иди с миром в град свой, меня с собой возьми и ни о чем не печалься.
Но великий князь весьма печален был, вздохнул, прослезился и вспомнил слова свои, сказанные Григорию: "Слова эти на мне сбылись, а его отныне уже не увижу". И возложил свою печаль на Бога и на Пречистую Его Богоматерь.
И отпустил великую княгиню свою добираться до Твери в ладье, и приказал боярам своим беречь ее, почитать и слушаться ее во всем. Сам же отправился в Тверь берегом, устраивая по пути охоты и добрался до города прежде княгини. Когда же подоспела великая княгиня, повелел он боярам своим и боярыням, и дворовым, и всему городу выйти навстречу ей. Все, слышавшие приказ, с радостью поспешили на берег Волги - и мужи, и жены, и дети - даже до младенцев. Все пошли на Волгу с подарками и встретили великую княгиню на берегу возле церкви Архангела Михаила. Прибыл туда и великий князь, и все бояре в каретах, и с такой великой честью встретив молодую, поклонились ей; и все, видя красоту ее весьма изумлялись:
Ни очами своими не видели, ни слухом не слышали про такую жену благообразную, светящуюся, словно солнце среди звезд многих, как и княгиня наша сияет среди жен града сего ярче луны и звезд.
И проводили ее в Тверь с радостью великою и со многими дарами на княжеский двор. И была в городе радость и веселье великое, и было у великого князя пирование на многие дни для всех - от мала, до велика.
Об отроке же пропавшем ничего не было слышно долгое время. Божиим промыслом пришел тот отрок на реку Тверицу, от города Твери в пятнадцати поприщах, на место боровое, и тут поселился среди леса: хижину себе поставил и часовню, и определил место, где быть церкви честного и славного Рождества Пресвятой Богородицы. Недолго он здесь прожил, как нашли его близ живущие люди и спросили:
Откуда ты сюда пришел, и как тебя зовут, и кто тебе велел поселиться на нашем месте?
Отрок же ничего им не отвечал, только молча кланялся, и отошли от него восвояси.
Немного еще здесь пожив, ушел он с этого места, желая подальше держаться от города, ибо узнал от пришедших людей, что город близко. Божиим изволением вышел он к устью реки Тверицы, на Волгу, возле города Твери. И возвратился в лес, избрал себе место подальше и начал молиться Пресвятой Богородице, да откроет ему, что за место сие. Ночью лег спать и во сне тонком видит на месте том поле чистое и великое весьма, и свет великий, словно луч Божественный сияющий. Встал он ото сна и задумался, что означает сие знамение, и молился Спасу и Пресвятой Владычице Богородице, да откроют ему вещь сию; в ту же ночь является ему Пресвятая Богородица и повелевает ему воздвигнуть церковь во имя честного и славного Ея Успения, и указала ему место, говоря:
Хочет Бог прославить место сие и расширить его, и будет здесь обитель великая; ты же иди с миром в город к своему князю: он тебе будет помощник во всем и прошение твое исполнит. Ты же, когда исполнишь все и монастырь возведешь, некоторое время тут поживешь, а потом отойдешь к Богу.
Воспрянув от сна своего, весьма ужаснулся он видению тому и размышлял так: "Как мне отойти от сего места? Не хочу его никому показывать. Но, как Господу угодно, так пусть и будет". И еще подумал: "Если пойду к великому князю, он меня уговаривать начнет, однако я в его доме жить не хочу". Когда он так размышлял, пришли в тот лес мужи княжии на зверей охотиться. Отрок увидел их, узнал и скрылся; они же, увидя крест и хижину, весьма удивились, начали искать, кто тут живет, нашли и узнали: "Это отрок князя нашего!" - и обрадовались радостью великою. Ведь этот отрок три года или более того скитался по пустыни, никем не знаемый, и питал его Бог один. Взяли они его, повели к князю, и говорили:
Великий князь до сих пор весьма о тебе печалится; а если увидит тебя живым и здоровым, возрадуется радостью великой.
Слыша такое, он с радостью шел за ними.
Когда привели его во двор великого князя и все увидели его, то возрадовались весьма и прославили Бога и возвестили о нем князю. Князь повелел ввести его в верхние палаты и при виде отрока своего весьма возрадовался и восхвалил Бога. А он поклонился великому князю и сказал:
Прости меня, господине мой, княже, что согрешил пред тобой и опечалил тебя зело.
Говорит ему великий князь:
Как же Бог хранил тебя до сего времени? - и поцеловал его.
Он же поклонился ему до земли и сказал:
Прости меня, господине мой, яко согрешил перед тобой.
И поведал ему всю правду по порядку. Князь весьма тому удивлялся, прославил Бога и приказал слугам дать отроку новую одежду - да будет первым в своем чину. Он же со смирением сказал:
Господине княже, я не того ради пришел к тебе, но чтобы ты от печали освободился и прошения моего не презрел. Молю тебя, разреши мне то место расчистить.
И все рассказал великому князю, как туда приехал и как явилась к нему Пресвятая Богородица со святителем Петром, митрополитом Московским, и место показала, где быть церкви во имя честного и славного Ее Успения, и все ему рассказал о себе подробно. Князь вздохнул глубоко, прослезился и отрока похвалил, такого страшного видения сподобившегося; и обещался во всем помогать тому месту, и беседовал с ним долгое время, и повелел поставить трапезу, но он вкусил немного хлеба и воды, а к остальной пище не притронулся. Великий князь повелел волю его исполнить, и так отпустил его с миром.
Отрок же отошел на место свое и начал, как обычно, молиться Богу и Пресвятой Богородице о помощи в создании обители той, и по молитвам Пресвятой Богородицы дело быстро совершилось. Князь же великий вскоре повелел собрать крестьян и иных людей, чтобы расчистить то место, что отрок покажет. Услыхав такое, многие горожане и сами, без приказу пошли на помощь, и вскоре очистили место то. И сам великий князь, придя на место то, видит его сияющим более других мест; отрок же, припав к его ногам, молил создать церковь деревянную и монастырь возвести. Великий князь повелел всем тут собравшимся потрудиться, и еще мастеров к ним пригласил. И так Божиею помощью и великого князя повелением вскоре дело свершилось, и освящение церкви состоялось. На другой день после освящения церкви отрок Григорий пострижен был в иноческий чин и наречен был Гурием. По пострижении своем недолгое время пожил он, преставился и погребен был в монастыре.
Языки могут быть классифицированы не только в соответствии со своим происхождением от одного общего языка-предка, но и исходя из особенностей своей морфологической структуры. Такая классификация называется морфологической.
Согласно морфологической классификации, все языки мира распределяются между четырьмя типами. К первому типу относятся так называемые корнеизолирующие или аморфные языки. Для этих языков характерно полное или почти полное отсутствие словоизменения и, как следствие этого, очень большая грамматическая значимость порядка слов. К корнеизолирующим языкам относятся китайский, вьетнамский, дунганский, мыонг и мн. др. По направлению к корнеизоляции эволюционирует современный английский язык.
Второй тип составляет флективные или фузионные языки. Сюда относятся славянские, балтийские, италийские, некоторые из индийских и иранских языков. Для языков этого типа характерна развитая система словоизменения и способность передавать всю гамму грамматических значений одним показателем. Так, например, в русском слове «дома» окончание слова «-а» является одновременно знаком и мужского рода, и множественного числа и именительного падежа.
Языки третьего типа называются агглютинативными или агглютинирующими. Сюда относятся тюркские, тунгусо-манчжурские, угро-финские, картвельские, андаманские и некоторые другие языки. Принцип агглютинации положен также в основу грамматики искусственного языка эсператно. Для языков этого типа характерна, как и для флективных языков, развитая система словоизменения, но, в отличие от флективных языков, в агглютинативных языках каждое грамматическое значение имеет свой собственный показатель.
Для примера возьмем творительный падеж множественного числа коми-пермяцкого слова «син» (глаз) - «синнэзoн». Здесь морфема «нэз» является показателем множественного числа, а морфема «oн» - показателем творительного падежа. Агглютинация, при которой морфемы, образующие грамматическую форму слова находятся после корня, называется постфигирующей. Наряду с ней существует агглютинация, использующая для образования грамматической формы слова морфемы, стоящие перед корнем - приставки. Такая агглютинация называется префигирующей.
Префигирующая агглютинация широко распространена в языках банту (Африка). В языке суахили, например, в глагольной форме anawasifu - «хвалит» приставка а- обозначает третье лицо, - na - настоящее время, а - wa - указывает на то, что действие, обозначаемое этим глаголом производится живым существом. В грузинском и других картвельских языках мы встречаемся с двусторонней агглютинацией: морфемы, образующие граматическую форму слова, располагаются по обе стороны от корня. Так, в грузинской глагольной форме «вмушаобт» - «работаем» приставка в- обозначает первое лицо, а суффикс т - множественное число.
Для агглютинативных языков характерно наличие единого для всех существительных типа склонения и единого для всех глаголов типа спряжения. Во флективных языках, наоборот, мы сталкиваемся с большим разнообразием типов склонения и спряжения. Так, в русском языке - три склонения и два спряжения, в латинском - пять склонений и четыре спряжения.
Четвертый тип составляют инкорпорирующие или полисинтетические языки. К ним относятся языки чукото-камчатской семьи, некоторые языки индейцев Северной Америки. Для языков этого типа характерно объединение целого предложения в одно большое сложное слово. При этом грамматические показатели оформляют не отдельные слова, но все слово-предложение в целом.
Некоторым аналогом инкорпорации в русском языке может служить замена предложения «Я ловлю рыбу» одним словом - «рыболовствую». Конечно, для русского языка такие построения не свойственны. Они носят ярко выраженный искусственный характер. К тому же в русском языке в виде сложного слова можно представить только простое нераспространенное предложение с личным местоимением в роли подлежащего. Невозможно «свернуть» в одно слово предложение «Мальчик ловит рыбу» или «Я ловлю хорошую рыбу».
В инкорпорирующих же языках любое предложение может быть представлено только в виде одного сложного слова. Так, например, в чукотском языке предложение «Мы охраняем новые сети» будет выглядеть как «Мыттуркупрэгынритыркын». Можно сказать, что в инкорпорирующих языках до определённой степени стирается граница между словообразованием и синтаксисом.
Говоря о четырех морфологических типах языков, мы должны помнить, что как не бывает в природе химически чистого, беспримесного вещества, так не существует ни одного полностью флективного, агглютинативного, корнеизолирующего или инкорпорирующего языка. Так, китайский и дунганский языки, по преимуществу корнеизолирующие, содержат некоторые, хотя и незначительные элементы агглютинации. Есть элементы агглютинации и во флективном латинском языке (например, образование форм имперфекта или будущего первого времени). И наоборот, в агглютинативном эстонском языке мы сталкиваемся с элементами флексии. Так, например, в слове töötavad (работают) окончание «- vad » обозначает и третье лицо, и множественное число.
А.Ю. Мусорин. Основы науки о языке — Новосибирск, 2004 г.
