Балхашский учебный авиационный центр Сил воздушной обороны Казахстана - bmpd. Лончаков Юрий Валентинович - российский космонавт родом из Балхаша

Командиры полка

В действующей армии:

• 22.06.41 - 28.06.41 (39 бап)
• 04.10.41 - 06.11.41 (39 бап)
• 16.12.42 - 04.04.43 (39 бап)
• 04.04.43 - 09.05.45 (39 орап)

Сформирован в 1936 г. в Старом Быхове как 39 бап . На вооружении имел бомбардировщики СБ.

В течение всего довоенного периода он принимал участие во всех воздушных парадах над Москвой.

В сентябре 1939 г. участвовал в захвате Восточной Польши.

Зимой 1939-40 гг. участвовал в войне с Финляндией.

Перед началом войны входил в состав 10 сад , базировался в Пинске, Жабицы.

К 22.06.41 г. имел на вооружении 43 самолета СБ (в том числе 2 неисправных), а также 9 Пе-2, который экипажи еще не освоили.

22.06.41 г. аэродром в Пинске подвергся четырем бомбежкам. На земле сгорело 25 СБ и 5 Пе-2. В 7 часов 18 СБ нанесли удар по переправам через Буг у деревни Мельник. При возвращении атаками немецких истребителей были сбиты все самолеты группы. В тот же день полк получил приказ на эвакуацию в район Гомеля.

Осенью 1941 г. остатки полка действовали под Москвой, базируясь в Раменском. К октябрю в части оставался один самолет. В середине октября 1941 г. полк отправлен в Энгельс на переформирование, где получил на вооружение самолеты Пе-2.

С декабря 1942 г. входил в состав 202 бад .

04.04.43 г. преобразован в 39 орап .

В феврале 1942 г. за отличия в боях за освобождение г. Никополя полку присвоено почетное наименование Никопольский.

В апреле 1945 г. за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками при овладении Будапештом полк награжден орденом Александра Невского.

В 1954 г. полк базировался в г. Самарканде Уз.ССР. В 1952-53 г.г. переходил с винтомоторных самолетов Пе-2 на реактивные Ил-28Р. В связи с ограниченными возможностями аэродрома для реактивных самолетов в 1956 г. полк перебазировался в г.Фергана Уз.ССР. В 1960 г. в связи с сокращением в ВС СССР 39 орап был расформирован и на его базе создан 334 ораэ с передачей ей Знамени Полка и сохранением номера воинской части 53898. В 1964 г. 334 ораэ решением командования ТуркВО была передислацирована на аэродром Тахиаташ Каракалпакской АССР. В 1968 г. 334 ораэ была передислацирована в г. Балхаш. И на ее базе был вновь восстановлен 39 орап. В мирные дни 39 орап и 334 ораэ выполнением аэрофотосъемки внесли большой вклад в создание топографических карт высокогорных районов Среднеазиатских республик.

Авиаторы оперативной группы 39-го ОРАП встречают Як-28Р после разведвылета над территорией ДРА. Аэродром Мары-2, февраль 1980 г.

Вечером 24 декабря 1979 г. наш 39-й ОРАП, базировавшийся на аэродроме Балхаш, был поднят по тревоге. Восьми экипажам из эскадрильи Як-28Р подготовили карты на перелет по маршруту Балхаш-Мары и "порекомендовали" взять карты Афганистана разного масштаба. Официальной причиной переполоха были названы учения, для участия в которых и предстояло всего на несколько дней слетать в Туркмению. На носу был Новый год, который собирались встречать дома, и жены даже начали заказывать, что привезти с юга. Очевидно, настоящую задачу знали только командир полка п-к Ю.А.Тимченко и его заместитель п/п-к А.Н.Барсуков.

Утром 25 декабря восемь экипажей перелетели на аэродром Мары-2, став оперативной группой 39-го ОРАП. Состав летных экипажей:

Командир группы п/п-к А.Н.Барсуков, начальник разведки полка к-н П.Цветинский;

Командир 2-й АЭ п/п-к В.И.Горбашевский, штурман АЭ м-рН.В.Зяблов;

Зам. командира АЭ м-р П.П.Шемонаев, зам. штурмана АЭ к-н В.Горбатов;

Зам. командира АЭ по политчасти м-р В.Н.Шишкин, нач. связи полка к-н П.К.Тупаев;

Командир звена к-н В.П.Росляков, штурман звена ст.л-т В.Габидулин;

Командир звена к-н А.Хоменко, штурман звена ст.л-т С.Бобров;

Командир звена к-н А.П.Са-гановский, нач. ПДС** полка к-н Г.Ягофаров;

Ст. летчик ст.л-т В.Суханов, ст. штурман ст. л-т А.Кислов.

Уровень подготовки экипажей был очень высокий. Все имели 1 -и класс и общий налет от 800 до 2100 часов. Две трети проходили службу в Германии, а это - настоящая школа по всем параметрам. Среди летчиков техникой пилотирования особенно выделялись п/п-ки Барсуков и Горбашевский, м-ры Шемонаев и Шишкин, к-н Росляков, которые могли на Як-28 позволить себе все, на что был способен самолет. В особом почете были полеты на предельно малой высоте (ПМВ) в 5-15 метрах от земли.

В группу входили 25-30 человек технического состава, которых возглавлял зам. Александр Владимирович Жибров в 1977 г. окончил Барнаульское ВВАУЛ. За годы службы освоил Л-29, Ил-28, Як-28, Су-24, Су-24М. Имеет общий налет 1800 часов. Выполнил 28 боевых вылетов над территорией Афганистана. Ныне подполковник А.В.Жибров - заместитель командира одного из бомбардировочных полков ВВС Украины командира эскадрильи по НАС к-н Стель-мах. В Мары их перебросили на Ан-12, и позже среди наземного персонала один-два раза в месяц проводились замены. Самолеты тоже менялись: те, у которых обнаруживались серьезные неисправности или вырабатывался межрегламентный ресурс, перегонялись в Балхаш. В Мэрах постоянно находились7-9 наших Яков, из них два - в ночном варианте и один учебный, причем "спарка" почти не использовалась, т.к. разведка погоды не выполнялась, а вывозить нового летчика пришлось лишь однажды. Этим пилотом стал я, попавший в группу, в общем, случайно. Официально для боевых действий привлекались летчики только, 1-го и 2-го классов, у меня был 3-й, но для получения 2-го не хватало нескольких посадок при УМП***. И когда в группе заболел замполит, мне пообещали, что вдали от родной базы запишут недостающее количество посадок. Я сначала перегнал в Мары пару бортов, а затем остался там. П/п-к Барсуков провез меня на Як-28У по маршруту Мары-Кушка-Герат-Мары для ознакомления с районом боевых действий, и со следующего дня с к-ном Тупаевым мы стали участвовать в разведполетах. В марте моего штурмана заменил ст.л-т Ершов, прибывший из 149-го БАП.

*Як-28Р не нес никакого вооружения, почему и заслужил это ироничное прозвище.

**ПДС - парашютно-десантная служба. (Ред.)

***УМП - условный минимум погоды. (Ред.)

Группа начала работу почти сразу по прибытии. До Нового года было выполнено 4-5 полетов, главной задачей которых являлось фотографирование аэродромов ДРА и уже попутно ведение воздушной разведки. Полеты выполнялись без всякого маневрирования, на средней высоте (2000-4000 м), и после проявки летчики с удивлением замечали на фотопланшетах батареи ПВО и истребители. Новый год "с горя" отметили очень бурно. По всему району стоял туман, и боевая работа не предполагалась. Но 2 января в 23.30 раздаласьтревога. В ущелье юго-восточнее Мазари-Шарифа душманы блокировали мотострелковый батальон, который нес очень большие потери. Из-за тумана на всех аэродромах авиация не могла оказать ему поддержки. Тогда было принято решение направить из Мары и Карши самолеты-разведчики с комплектом оборудования для ночного фотографирования СОУ-2. Перед экипажами Яков поставили задачу: пройти на малой высоте над расположением войск с работающей СОУ для деморализации противника. На задание отправились Шемонаев - Горбатов и Шишкин - Тупаев. На подготовку дали 30 минут, и маршрут штурманам пришлось чертить уже в воздухе. В районе цели нижняя кромка облаков оказалась на высоте 5000 м, что несколько облегчило выполнение задания. В целом наши экипажи слетали вполне успешно, хотя на одном самолете СОУ не включилась. Информация об эффективности этого налета в группу не поступила.

Постепенно группа втягивалась в боевую работу. Все уже понимали, что командировка затянется надолго. Жилищные условия оказались, что называется, лучше не придумаешь: двухместные номера в гостинице. (Личный состав другой оперативной группы 39-го ОРАП на четырех МиГ-25РБ находился в Каршах и обитал в казарме на 150 человек.) Кстати, в той же гостинице над нами жил командир авиабазы п/п-к Морозов - будущий первый Министр обороны Украины. Обстановка внутри нашей группы была очень хорошей, спокойной. Мне, как самому молодому летчику, товарищи постарше оказывали всяческую помощь. Рассказывали особенности пилотирования в горах, особенно на ПМВ, советовали ни в коем случае "не зарываться" и не увлекаться малой высотой. Такие беседы были чрезвычайно полезными, позволяли быстро набрать опыт, тем более, что в Союзе в таких условиях летать практически не приходилось. Если при выполнении задания экипаж попадал в какие-либо тяжелые условия по своей вине, то погодя "за рюмкой чая" он обязательно делился подробностями. Инженерно-технический состав очень внимательно относился даже к малейшим замечаниям летных экипажей, предпринимая все усилия для устранения выявленных неисправностей. Для них закон был всегда один - самолет должен быть исправен и готов к вылету в любой момент.

Обычно к 17 часам из штаба ТуркВО приходили разведсводка и боевое распоряжение. После этого командир группы собирал в гостиничном номере семь экипажей (восьмой отдыхал), которым ставил задачу на следующий день. К-н Цветинский доводил разведсводку: скопления банд мятежников, маршруты движения караванов, районы с сильной ПВО и т.п. После этого экипажи готовились к полетам. Вставали в 6.00, а в 8.00 первый самолет поднимался в воздух. За ним с интервалом в 20 мин уходили другие, а к 12 часам все уже возвращались. Если позволяла погода, в день выполняли по два вылета - после уточнения задания и обеда экипажи снова были в воздухе и возвращались к 16 часам. Полеты выполнялись в обычной экипировке. Перед вылетом сдавали документы, получали пистолет Макарова и 2 обоймы. Каких-либо четких рекомендаций, как вести себя в случае катапультирования, не было, а главным постулатом при аварийных ситуациях считался - тяни изо всех сил в Союз, если не можешь - садись на любой аэродром в ДРА! Летали всегда с ПТБ, т.к. даже если район разведки находился в 150-200 км от границы, продолжительность полетов составляла 1,5-2 ч. При визуальном поиске полеты в районе цели выполнялись на малой высоте. Если после решения конкретной задачи остаток топлива позволял, экипажи "повышали свое мастерство" на ПМВ, снижаясь над равнинной местностью (в основном, дорогами и кишлаками) до 5-10 м.

В задачи нашей группы входили: выполнение воздушного фотографирования (ВФ) и составление фотосхем, фотоальбомов населенных пунктов, дорог, аэродромов, перевалов, участков местности, укрепрайонов, крепостей; поиск караванов и банд мятежников, их фотографирование и передача координат при подлете к аэродрому базирования; уточнение разведсводок, выявление районов с сильной ПВО; фотоконтроль районов ведения боевых действий; обнаружение мест падений ЛА и др. Значительное внимание уделялось общему контролю территории, для чего существовало негласное закрепление за каждым экипажем определенных районов Афганистана, что позволяло замечать происходившие изменения в наземной обстановке. Очень часто поступали просто бестолковые задачи, например, работа на юго-востоке ДРА. Топлива хватало на полет туда и обратно при следовании на высоте 10000 м, а ведь надо было еще вести разведку у земли! При выполнении таких задач приходилось экономить керосин, и все равно на свой аэродром самолеты возвращались с его опасно малым остатком. Неоднократно приходилось садиться на афганских аэродромах подскока. Дважды нашу группу хотели перебросить в Кандагар, но для взлета с этого аэродрома, расположенного на высоте 1200 м, на Як-28Р требовалось использовать форсаж, что было запрещено телеграммой главкома ВВС П.С.Кутахова еще в 1976 г.

Схема перехвата Як-28Р парой F-14

Особенно трудными и опасными считались задания на ВФ участков местности в окрестностях Файзабада, Кабула, Дже-лалабада и др. Эти высокогорные места с вершинами более 3500 м изобиловали узкими и темными ущельями, а летать там приходилось на малой высоте и малой скорости, что требовало ювелирной техники пилотирования. Очень часто работать приходилось в сложных метеоусловиях, т.к. январь-февраль в том регионе характеризуется неустойчивой погодой. Решение на выполнение полетов принимал п/п-к Барсуков после анализа метеосводки в районе аэродрома. Погода в ДРА учитывалась редко - в основном решение о возможности выполнения задания в

Экипаж Як-28Р: летчик ст. л-т А.В.Жибров и штурман к-н П.К.Тупаев, покидает свой самолет после разведвылета в район Кандагара. Март 1980 г.

Экипажи Як-28Р перед вылетом в район Герата. Слева направо: ст. л-т В.Суханов, ст. л-т А.Кислое, ст. л-т А.Жибров, к-н П.Тупаев. 20 марта 1980 г.

конкретных условиях принимал экипаж. Надо сказать, что наши летчики всегда старались выполнить задание, часто нарушая все правила и наставления. Летали в грозу, заходили в ущелья под нижнюю кромку облаков, снижаясь на 2000-2500 м ниже горных вершин. Если облачность пробивать было опасно, искали "окно" в радиусе 40-50 км, а затем, прижавшись к земле, выходили в район разведки. Особенно доставала сильнейшая болтанка. Когда идешь на скорости 900 км/ч, впечатление такое, словно кто-то лупит кувалдой по фюзеляжу. Так, как трясло в Афгане, я за 25 лет службы нигде не встречал.

Определенные коррективы в наши полеты приходилось вносить из-за базирования на аэродроме Мары-2. Дело в том, что оттуда летали истребители для отработки пусков ракет по беспилотным мишеням. Программа у них была рассчитана на 10-12 дней, и в течение месяца обычно работали два полка. На стрельбы они уходили всегда с одним курсом - на север, и поэтому взлетали только с этим курсом, вне зависимости от направления ветра. В дни их полетов мы первый разлет в 8.00 проводили на юг, а второй при попутном ветре уже не выполняли, т.к. с ПТБ не хватало полосы. Большинство летчиков-истребителей никогда не видели Як-28Р и весьма интересно реагировали на наши самолеты. Услышав, что мы летаем на них в ДРА, удивленно спрашивали: "Зачем?" - и принимались искать пушки или подвески ракет.

Разведполеты требовали нешаблонного подхода. Экипажи выполняли задания творчески, принимали самостоятельные решения, не дожидались указаний сверху, старались тщательно рассчитать каждый заход на фотографирование. Легких заданий практически не было, а наиболее сложные выполняли экипажи п/п-ков Барсукова и Горбашевского, к-нов Рослякова и Хоменко. Самые трудные полеты выбрали себе и прибывшие в середине марта командир полка п-кТим-ченко и штурман полка п/п-к Гришин. Срок их пребывания в Мэрах ограничивался неделей, и, выполнив 10-12 полетов, они убыли в Балхаш.

В январе-феврале шла так называемая "война перевалов" - командование рассчитывало бомбо-штурмовыми ударами разрушить тропы на перевалах и таким образом прекратить передвижение караванов с оружием из Пакистана и Ирана. В интересах этих операций выполняли воздушное фотографирование и наши экипажи. Один из таких полетов едва не закончился трагически. 20 или 22 февраля поступила задача на фотографирование участка местности в районе афгано-иранской границы на запад от Герата. Экипаж Росляков - Габидулин рассчитал маршрут и доложил, что без нарушения границы выполнить задание нельзя. Дали телеграмму в Ташкент. Оттуда пришла команда - выполнить, не нарушая. Маршрут пересчитали еще раз и вновь убедились, что 3-4 км иранской территории придется "прихватить". Дали еще одну телеграмму. На сей раз ответ пришел из Москвы: "Выполняйте без нарушения". С тем экипаж и ушел на задание.

После того, как Як-28 снизился в районе разведки, с КП ПВО передали, что с иранской авиабазы Мешхед взлетела пара и направилась туда же. Вскоре она тоже снизилась и, как наш разведчик, пропала с экранов РЛС. На КП притихли, но докладывать никуда не стали. Росляков и Габидулин отработали там минут 20, конечно же, нарушили границу, как и предполагалось, на 3-4 км, после чего стали возвращаться вдоль дороги Гуриан-Герат. Шли они на высоте 600 м, попутно ведя разведку. Через 5-7 минут летчик посмотрел влево и заметил тень от самолета. Еще через минуту он глянул вправо - там была еще одна тень! Резко обернувшись, Росляков увидел в 70-100 м пару F-14 с подвешенными ракетами. Ни слова не говоря штурману, он бросил самолет к земле и, прижавшись к ней, на высоте 10-20 м на максимальной скорости стал уходить в сторону Герата. Для Габидулина столь резкие эволюции стали полной неожиданностью - он спокойно готовился к разведке в следующем районе и складывал в свой портфель карты, которые теперь разлетелись по кабине. "Что делаешь?!" -закричал штурман по СПУ*, но в ответ услышал только одно: "Молчи, молчи!!". (Летчик решил не оставлять следов встречи с "неприятельскими" истребителями на самолетном магнитофоне.)

Командир оперативной группы 39-го ОРАП п/п-к А.Н.Барсуков и штатный руководитель полетов п/п-к А.Г.Кутарев обсуждают схему перелета группы по маршруту Мары-Чимкент-Балхаш. Аэродром Мары-2, 10 апреля 1980 г.

Под крики штурмана Росляков маневрировал у самой земли, понимая, что ракеты "Томкэтов" на такой высоте ему не страшны. Иранская пара все время висела на хвосте и продолжала преследование, даже когда Як пересек советскую границу в районе Кушки и пошел дальше на север. Лишь углубившись на 40-50 км, пилоты F-14 опомнились и, прощально помахав крыльями, ушли к себе на все такой же предельно малой высоте. Через пару минут вслед за ними развернулся на 180° и Як - экипаж направился в новый район разведки, отработал там и благополучно завершил полет на своем аэродроме. В нашей группе о происшедшем наверх решили не докладывать, только теперь мы стали летать с включенной системой предупреждения об облучении РЛС.

* СПУ - самолетное переговорное устройство. (Ред.)

В начале марта наша группа стала ежедневно получать задания на полеты для оценки общей обстановки в районе Чагчарана. Находившийся там в крепости гарнизон правительственных войск постоянно обстреливался душманами, а в ответ их позиции обрабатывали Су-17 и "вертушки" из Шинданда. Погода в те дни стояла хорошая, но однажды с 11.00 неожиданно появилась "кучевка" до 6-8 баллов. В этих условиях пришлось завершать работу паре Су-17. Удар летчики наносили с пикирования, маневр завершали в сторону хребта, и за облака вышел только один самолет. Ведомому не хватило буквально нескольких метров - он зацепился за вершину горы, вспорол фюзеляж и взорвался на другой стороне хребта. Обломки самолета упали на ледник. Пилот погиб. Наши экипажи Горбашевского и Рослякова выполнили фотографирование места падения этого Су-17. Потом к-н Росляков отвозил схему в полк "сухих" на аэродром Шинданд. В последующие несколько дней вся авиация 40-й армии работала по этому ущелью, и недели две заявок на разведку в том районе к нам не поступало.

Противовоздушная оборона "духов" в тот период была слабой. По данным разведки, отмечались отдельные случаи применения ПЗРК "Ред Аи", способного поражать цели, следующие со скоростью 700-720 км/ч. Поэтому на любой высоте мы летали на скорости около 900 км/ч. Районы, где противник использовал в качестве средств ПВО стрелковое оружие, в том числе ДШК, старались обходить, выполняя противозенитные маневры. Однако с разрастанием боевых действий потери авиации стали увеличиваться. Боевые вылеты нашей группы теперь требовали выполнять только парами, а для поддержки постоянной связи стали выделять самолет-ретранслятор. Однако для действий в строю над горной местностью необходима была определенная подготовка, а мы никогда ранее не летали парами. Возможно, это обстоятельство стало одной из причин сворачивания нашей миссии. Командировка закончилась так же неожиданно, как и началась. 10 апреля поступил приказ вернуться на свою базу в Балхаше. За прошедшие 4 месяца каждый экипаж выполнил от 25 до 48 вылетов. Летное мастерство значительно выросло. Авиаторы теперь чувствовали себя уверенно в горах: к югу от Шинданда находилась крепость, стоявшая на уступе высокой скалы (как Ласточкино гнездо), которую фотографировали только снизу на фоне неба, проходя под ней в перевернутом положении. Правда, как позднее рассказывали сами пилоты, такие "соревнования" два раза чуть не закончились катастрофами.

Через год почти весь летный состав был награжден орденами Красной Звезды, а п/п-ки Барсуков и Горбашевский -орденами Боевого Красного Знамени. В Балхаше у 80% побывавших на войне Як-28Р обнаружился чрезмерный люфт в местах крепления консолей крыла. Причина была проста: повышенные нагрузки, характерные для полетов с большой массой на малых высотах и с высокими скоростями. О выявленном дефекте до

* На Як-28Р полеты выполнялись до конца 1987г., пока полк не завершил переучивание на Су-24МР. **ЗШ - защитный шлем (Ред.)

ложили в округ и в Москву. Однако решение проблемы вернулось на уровень эскадрильи. Воздержавшись от полетов в течение двух недель, их возобновили под ответственность командира.

Кроме нашей группы, на Як-28Р в Афганистан летали экипажи 87-го ОРАП, базировавшегося на аэродроме Карши. В отличие от нас, они работали в течение всей войны*, выполняя по мере поступления заявки штабов ТуркВО и 40-й армии. В апреле 1980 г. звено из этого полка перебросили в Кандагар, что, возможно, стало еще одной причиной завершения командировки нашей группы. Як-28Р в Кандагаре базировались довольно долго, при этом экипажи менялись каждые 5-6 месяцев.

Участие в афганской эпопее для 87-го полка не обошлось без потерь. 18 марта 1981 г. одна эскадрилья по тревоге перелетела на аэродром Кокай-ды и уже на следующий день приступила оттуда к выполнению боевых вылетов. Рано утром на старт вырулила пара: ведущий - командир звена к-н А.А.Литви-ненко со штурманом звена ст.л-том А.Е.Мишиным, ведомый - нач. штаба АЭ м-р В.П.Бочков со штурманом нач. ПДС к-ном В.К.Кулешовым. Литвиненко вывел тягу двигателей на 85% номинала и после доклада Бочкова о готовности дал команду на взлет. На разбеге ведомый обогнал ведущего и взлетел, а первый самолет все продолжал движение по ВПП, причем его скорость не превышала 260 км/ч. Был уже виден край полосы, но летчик не предпринимал никаких мер, пока штурман не начал кричать по СПУ: "Прекращай взлет!!" Литвиненко убрал тягу и опять же по команде штурмана выпустил парашют. Но было поздно. Самолет на большой скорости сошел на грунт и понесся на проходивший в 350 м от полосы арык. В нем подломилась задняя опора шасси, был пробиттопливный бак, после чего начался пожар. Як-28Р проехал еще 200-250 м, сломал в следующем арыке переднюю опору, подскочил на небольшом бугорке, плюхнулся и замер. Пожар разрастался на глазах. Летчик выскочил из кабины и бросился к штурману, т.к. тот, хоть и заранее открыл люк, но сразу выбраться не смог - его кресло сдвинулось вперед. Секунд через 30 Мишину удалось самостоятельно выбраться, стресс он пережил сильнейший, даже умудрился стащить ЗШ**, не расстегивая ремешка (позже в полку пробовали повторить такой фокус - не получилось ни у кого!), а уходя, закрыл за собой люк. Последнее обстоятельство заставило изрядно поволноваться подоспевших к машине техников, которые решили, что Мишин остался в кабине. Тем временем на самолете начали рваться баллоны с углекислым газом и кислородом. Жертв не было: "спасатели" и экипаж успели отбежать, а повреждения получил только штурман, заработавший синяки. Истинные причины аварии так и остались не выясненными. Скорее всего, летчик ошибся -не вывел двигатели на максимал.

Весной 1987 г. 87-й ОРАП потерял экипаж, который выполнял ВФукрепра-йонов в окрестностях Мазари-Шарифа. Очевидно, из-за облачности старший летчик М.Чистеев и штурман С.В.Поварен-ков решили выполнить задание на малой высоте. В районе боевых действий они вышли под облака, провели фотографирование, и, по всей вероятности, их Як-28Р был поражен ракетой ПЗРК "Стингер". Самолет какое-то время управлялся, но быстро терял керосин -видимо, кроме двигателя, взрыв повредил топливный бак. Экипаж успел доложить: "Двигатели остановились. Теряю топливо. Катапультируемся". Найти их не удалось. Разведчики покинули самолет над районом, занятым душманами, и можно только предполагать, что их ждало.

В заключение хочу отметить, что, по моему мнению, Як-28Р для решения задач разведки в ДРА был наиболее подходящим самолетом, особенно в сравнении МИГ-21Р.

Як-28Р из 87-го ОРАП (экипаж к-н А.А.Литвиненко, ст.л-т А.Е.Мишин) до и после аварии. Кокайды, март 1981 г.

May 30th, 2016

Оригинал взят у коллеги dambiev в Балхашский учебный авиационный центр ВВС Казахстана.

Очередной шикарный фоторепортаж известного казахстанского журналиста Григория Беденко опубликован на интернет-ресурсе Voxpopuli.kz . Учебный авиационный центр, расположенный в городе Балхаше, на северном побережье крупнейшего казахстанского озера, готовит молодых летчиков для военно-воздушных сил. О том, как построен процесс, читайте далее.

Вообще, Балхашский авиацентр журналисты своим вниманием не очень-то балуют. Ехать сюда далеко, новостей особых нет — ежедневная рутинная служба: полеты, техобслуживание, приезд и отъезд курсантов. Покрасоваться перед камерой ребята были не прочь.








Майор Бакыт Нурбаевич Джуманов , заместитель командира в/ч 53898 по идеологической и воспитательной работе. Замполит тщательно меня опекал во время съемки и очень хотел, чтобы получился хороший репортаж. Он командовал летающими в воздухе самолетами, направляя их для лучших ракурсов.

В этот день полеты были несложные: взлет, набор высоты до 600 метров, выход на круг на скорости 300 км/ч. Затем имитация посадки. Это когда самолет касается полосы всеми тремя колесами, но не тормозит, а пробегает по полосе и опять взлетает. На один круг (взлет-посадка) уходит примерно 15 минут, 20 — вместе с рулежкой на стоянку.
Ниже — весьма атмосферное видео, снятое с борта L-39. Слева хорошо просматривается озеро, одноименный город. Дымит Балхашский горно-металлургический комбинат. Затем, после правого разворота, борт проходит над огромным карьером, где открытым способом добывают медную руду.

Самат Мукаев (на снимке справа), штурман эскадрильи, капитан. Самат родом из села Мартук Актюбинской области, ему 30 лет. Окончил Военный институт СВО в 2007 году. По распределению попал в Балхашский учебный авиационный центр, с тех пор служит здесь. Более 5 лет занимается инструкторской деятельностью. Общий налет на L-39 — 800 часов.

VOX: Самат, как вы работаете с курсантами?

— Курсанты прибывают к нам, и у них начинается наземная подготовка — это теоретические дисциплины, которые они проходят перед началом полетов. Затем, после сдачи зачетов, они получают допуск к полетам. Первые полеты ознакомительные — знакомство с оборудованием аэродрома, с маневренными возможностями самолета. В дальнейшем они приступают к полетам по кругу и продолжают летать до выполнения первого самостоятельного полета. После того как они выполняют первый самостоятельный полет по кругу, переходят к полетам в зоне на простой и сложный пилотаж, полетам на малой высоте, а также полетам на групповую слетанность, по маршруту и на боевое применение.

VOX: Как происходит общение на борту?

— В полете идет непрерывный контакт с курсантом. Постоянно мы спрашиваем о самочувствии, подсказываем детали полета, на что обратить внимание. Самое первое и главное: курсант должен научиться мыслить трехмерно — получать визуальную ориентировку и соотносить ее с показаниями приборов. Вначале все полеты выполняет инструктор, курсант смотрит. Затем уже курсант управляет самолетом, а мы контролируем его действия. Если что-то он делает неправильно — вмешиваемся в управление.


В настоящее время в Центре обучаются 34 курсанта 3-го курса Военного института СВО.


Курсанты разделены на 12 групп, в каждой по 3 человека. Непосредственно с курсантами летают 12 инструкторов. Все курсанты живут в части около 6 месяцев.


Раз в неделю по воскресеньям им разрешают ходить в увольнительную в город. Обычно с утра и до часу дня.
На спиртное во время увольнительной — строжайший запрет.





Аэродром Балхашского учебного авиационного центра, кроме своей основной функции, служит базой подскока для военных самолетов и вертолетов. Во время пребывания в части удалось снять военные EC-145 . Один прибыл из Семея, второй ушел на Астану. Эти машины построены в Казахстане.

Аскар Избасов , полковник, командир Балхашского учебного авиационного центра.

VOX: Аскар Гадылшиевич, расскажите о программе подготовки.

— Курсанты второго, третьего и четвертого курса обучаются в период с февраля по сентябрь, находятся здесь. В программу включены полеты по отработке техники пилотирования: полеты по кругу, далее простой и затем — сложный пилотаж. У курсантов, которые обучаются по тематике фронтовой авиации и военно-транспортной авиации, программа далее расходится. Это происходит после того, как курсант выполняет первый самостоятельный вылет на L-39. Обычно где-то после 77-го полета — на уровне 14 часов. Курсант достигает определенных навыков. Сначала мы допускаем его к самому простому пилотированию — полету по кругу. Затем в зависимости от специализации: полеты по маршруту, на боевое применение, полеты ночью, в сложных метеоусловиях. Практически все казахстанские военные летчики, которые служат в боевых частях военно-воздушных сил, проходили обучение у нас. Лишь несколько офицеров обучались в России, в Краснодаре и в Турции. Есть один летчик, обучавшийся в Индии. Наш летно-инструкторский состав имеет достаточно высокий уровень, и в перспективе мы можем обучать молодых летчиков в рамках ОДКБ.

VOX: Есть ли какие-то особые подходы?

— Мы готовим молодых летчиков так, чтобы они не только получили глубокие знания, но и могли самоотверженно идти на риск, если возникнет такая необходимость. Мы приложим все усилия, чтобы сделать из этих ребят таких бойцов, которые нужны для защиты нашей большой страны. У нас 9-я в мире территория, и удержать ее в такой сложной ситуации, которая сложилась сегодня в мире, очень непросто. Нужны особые какие-то качества людей.

Сейчас без авиации немыслимы никакие боевые действия. Все современные вооруженные конфликты начинались с проведения воздушно-наступательной операции. Саддам Хусейн, имея огромную численность сухопутных войск, все-таки проиграл войну в Ираке. Ситуация в Сирии. Я уверен, что за авиацией будущее.

VOX: Ваши самолеты еще советского производства. Долго ли еще их будут эксплуатировать?

— Наши самолеты прошли капитальный ремонт на заводах в Чехии и на Украине. Их ресурс продлен на много лет. Есть, конечно, современные машины — много современных машин, которые можно было бы закупить, но L-39 пока позволяет решать те задачи, которые возложены на обучающие структуры министерства обороны. Это общая тенденция. Например, в США, где на вооружении уже стоят машины 5-го поколения, до сих пор используют для обучения людей архаичную технику — истребитель F-5A , который участвовал еще во Вьетнамской войне.

VOX: Тем не менее, перевооружение казахстанской армии идет. Наше военное руководство присматривается к новейшему российскому Як-130 . Этот самолет прилетит в июне Астану на выставку KADEX-2016.

— Конечно, в перспективе они заменят L-39. Есть такая вероятность. Конечно, если у нас будет возможность закупить такие машины, и они хорошо покажут себя при эксплуатации в других странах, то мы их с удовольствием примем. Проблема нашей страны в климате. Он очень сложный. Как себя поведет Як-130 в таких условиях, пока сложно сказать. В любом случае, поступят они к нам — и нам их придется эксплуатировать. Поэтому надо этот самолет как следует изучить и опробовать, прежде чем его покупать.

Анвару Шангирееву 22 года. Родом он из города Капчагай Алматинской области. Учится на 4-м курсе Военного института СВО. Стажировку проходит в Балхаше уже второй год.

— Этот аэродром сложен тем, что здесь рядом крупный водоем. Из-за перепада температур постоянно меняется ветер. Меняется погода. Облачность есть, а через 15 минут ее уже нет. Каждый раз нужно подстраиваться под эти постоянно меняющиеся условия. Но, с другой стороны, на процесс подготовки молодых летчиков такая обстановка влияет положительно — мы учимся быстро принимать решения.

Александр Притула и его соратники на праздновании дня Победы перед кишиневским мемориалом "Вечность".

- Александр Алексеевич, 39 бомбардировочный авиационный полк был в непосредственном подчинении 17-й воздушной армии, но потом его преобразовали в разведывательный?

Во время ожесточенных боев на Донбассе 202-я бомбардировочная авиадивизия понесла тяжелые потери. Из всех трех полков дивизии самолетов осталось только на один полк. Тогда вышла директива командования о создании в каждой воздушной армии разведывательных полков. В 39-м полку разведывательная работа была поставлена лучше, поэтому выбрали именно его.
После преобразования в разведывательный 39-й полк попал в непосредственное подчинение командующего 17-й воздушной армией В. А. Судеца, а командир 202-й бомбардировочной авиадивизии полковник С. И. Нечипоренко получил звание генерал-майора и стал командующим 276-й бомбардировочной авиадивизии.
Пригороду Вены Нойвинерштадту суждено было стать последним фронтовым аэродромом 39-го ОРАП. На самом деле полное название полка уже звучало так - Ордена Александра Невского Никопольский 39-й отдельный разведывательный авиационный полк.

- С 39-м бомбардировочным полком вы прошли практически всю войну, но где застали вас ее первые дни?

На фронте я был с первого дня войны. В звании младшего лейтенанта служил штурманом на вновь поступивших на вооружение пикирующих бомбардировщиков Пе-2 в 95-м бомбардировочном авиаполку в городе Калинине. В первом же боевом вылете на третий день войны наш Пе-2 был подбит «Мессершмиттами» и вынужден был садиться в районе города Торжка. Летчик погиб, а стрелок-радист был убит еще в воздухе. Меня выбросило на 25 метров. Вскоре меня подобрали местные крестьяне и на телеге отвезли в медсанчасть.
В этот полк я больше не вернулся, так как истребитель Пе-3 двухместный и штурман в экипаже не предусмотрен.

Летчики 39-го разведовательного полка .

После выздоровления меня направили в станицу Пролетарская, бывшую Великокняжескую Краснодарского края на должность ВРИО главного штурмана 19-й военной авиационной школы первичного обучения. Там мы успели за месяц сделать один выпуск летчиков. Летали на двухмоторных Як-6. В 19-й ВАШПО я, исполняя обязанности главного штурмана, прошел курс обучения и получил удостоверение летчика с правом полетов на двухмоторных самолетах. Ездил в Казань и перегонял оттуда полученные школой учебные самолеты. Но немцы предприняли наступление на Кавказ и начали бомбить станицу Великокняжескую. Пришлось всей школой перемещаться на новое место базирования через промежуточный аэродром в Сталинграде, где дозаправились, в город Александров Гай. Постепенно на новое место дислокации прибыл и весь личный состав ВАШПО. Началась обычная военная служба.

- А что значит обычная военная служба?

И на войне бывают будни. Ходил начальником караула по материальной части, облетал 8 зон для пилотажа, для которых были созданы паспорта. Налет для курсантов составлял 15 часов (до войны - 30 часов). При школе была и группа, осваивавшая ночные полеты. Обучение получали курсанты серьезное.
Но уже к весне наш летный центр расформировали, а весь летный состав, включая инструкторов, перенаправили в Новоузенск, где готовили пилотов на Ил-2. Остальной авиационный персонал вынужден был уйти в запасные авиаполки, летавшие на Пе-2. Вот так и получилось, что я оказался как бы не у дел, ведь штурман в экипаже Ил-2, как и ранее в Пе-3, не предусмотрен.
В отделе кадров Саратова меня направили в учебную кавалерийскую часть. Время было очень тяжелое, выбирать не приходилось, и приказы надо было выполнять. Понятно, что моя авиационная подготовка здесь не пригодилась. Тогда вообще бывали случаи, когда из авиационных специалистов формировались целые роты, которых бросали на штурм высоты - мало кто оставался в живых.
Кавалерийская школа - тоже дело нешуточное. Сначала неделю водили на полигон, учили держать строй. Ругались. Я хоть и левша, но держать клинок в правой руке мог. Кое-как за неделю научился. С лошадьми знал, как обращаться. И тут вдруг командир эскадрона обнаружил, что я левша, - непорядок. В итоге из кавалерийской школы меня отчислили и вернули в Саратов.
Отдыхать не пришлось, нужны были мужские руки. Меня спросили: «Дрова колоть можешь, а траву косить?». Так я стал бригадиром косарей, таких же офицеров, которые ждали распределения и косили рожь на приволжских полях. А однажды приехал в колхоз летчик и обратился ко мне: «Кто такой Притула?» Отвечаю: «Это я и есть, бригадир косарей». Проверив мою специальную подготовку, он и забрал меня в 39-й БАП (бомбардировочный авиационный полк), с которым я прошел всю войну.

- В войну среди военных летчиков были мастера бреющего полета…

К примеру, в бомбардировочных полетах приходилось несколько раз заходить на цель, а нередко и штурмовать ее, что увеличивало риск быть подбитым зенитной артиллерией противника. При попадании вражеского снаряда в самолет могли взорваться и собственные бомбы. Эти факторы, а также напряженный характер боевых действий и приводили к серьезным потерям.
В разведывательных полетах другая специфика. Полет, как правило, должен был быть бреющим, то есть буквально над кронами деревьев, так как только с малой высоты можно увидеть и сфотографировать предполагаемые цели для бомбардировки, детали наземной обстановки. Ведь танки, самолеты, артиллерийские батареи хорошо маскировались противником. Кроме того, бреющий полет - наилучшая защита как от самолетов противника (становишься менее заметным на фоне местности), так и от вражеских зенитчиков, которые не успевают навести орудия.

- Какие боевые задания с вашим непосредственным участием запомнились больше всего?

- Сегодня часто можно услышать, что у любой войны нет победителей и проигравших. Есть цена в жизнь.

В этих словах есть доля правды, но в Великую Отечественную войну мы не были завоевателями, а защищали свою родную землю, свои семьи, своих братьев и сестер. Потери были огромными и в советской армии, и у фашистских захватчиков. Это теперь можно много рассуждать о причинах и следствиях тех событий. Но тогда перед каждым солдатом стояла задача именно любой ценой отбить агрессию врага. Без лишних эмоций, без нытья на тяготы военного времени, голод, холод и лишения. И мы все это понимали. Я поведал всякого на войне, не без этого, - и боль, и страдания, и мучительную смерть, и дикую горечь потерь. Спросите, страшно ли было? Страшно, еще как, но злости и ненависти к врагу было больше. Наш народ выстоял. Героический народ.
И самому не раз приходилось летать на грани. В составе экипажей Пе-2 меня немцы сбивали трижды: два раза вражеские истребители и один раз зенитная артиллерия. Везло мне только в том, что я ни разу не попал на оккупированную территорию. Но по-настоящему я ощутил дыхание смерти во время боев за освобождение Донбасса. Мы тогда для большей безопасности летали на бреющем полете между терриконами - искусственно насыпанными горами пустой породы. И однажды, выполняя боевой полет, я вдруг услышал крик штурмана - его ранило, и я наклонил голову, чтобы посмотреть, что случилось. Когда же я снова посмотрел впереди себя, то внутри все похолодело - в стекле кабины как раз напротив моей головы зияло пулевое отверстие. Я бы, конечно, погиб, если бы не повернулся на крик штурмана. По нам стреляли из пулемета с вершины террикона сверху вниз.
Еще случай. Мы однажды возвращались с боевого задания. Пилотировал самолет летчик Александр Яковлев. Из-за повреждения никак не выходила стойка шасси. И мы остались живы только благодаря высочайшему пилотажному мастерству Саши Яковлева, которому удалось посадить самолет на одно колесо. Вскоре после этого случая Саша не вернулся с боевого задания.

- Но почему 39-й ОРАП не стал гвардейским, а в полку не было ни одного Героя Советского Союза?

Вообще в вопросе с наградами многое зависело от авторитета командира полка. Если бы командиром полка остался А. Г. Федоров, так наверняка было бы 7–8 Героев Советского Союза. В 241-й БАД, которым командовал впоследствии Федоров, было воспитано 27 ГСС. То же самое касается и почетного звания «гвардейский». Скажите, а почему не стал, к примеру, гвардейским 402-й истребительный авиаполк, уничтоживший в ВОВ 810 немецких самолетов, - рекорд не только для авиаполков СССР, но и для всех союзников во Второй мировой войне? Или почему не стал гвардейским 4-й истребительный авиаполк - кишиневский - из которого вышли четыре дважды Героя Советского Союза, причем два из них
А. К. Рязанов и П. Н. Степаненко - прошли с ним всю войну?
Я был представлен к званию ГСС только осенью 1944 года. На тот момент я уже совершил более 100 боевых вылетов на ближнюю разведку, а концу войны - 150 вылетов.

В этот день полеты были несложные: взлет, набор высоты до 600 метров, выход на круг на скорости 300 км/ч. Затем имитация посадки. Это когда самолет касается полосы всеми тремя колесами, но не тормозит, а пробегает по полосе и опять взлетает. На один круг (взлет-посадка) уходит примерно 15 минут, 20 — вместе с рулежкой на стоянку.
Ниже — весьма атмосферное видео, снятое с борта L-39. Слева хорошо просматривается озеро, одноименный город. Дымит Балхашский горно-металлургический комбинат. Затем, после правого разворота, борт проходит над огромным карьером, где открытым способом добывают медную руду.

Самат Мукаев (на снимке справа), штурман эскадрильи, капитан. Самат родом из села Мартук Актюбинской области, ему 30 лет. Окончил Военный институт СВО в 2007 году. По распределению попал в Балхашский учебный авиационный центр, с тех пор служит здесь. Более 5 лет занимается инструкторской деятельностью. Общий налет на L-39 — 800 часов.

VOX: Самат, как вы работаете с курсантами?

— Курсанты прибывают к нам, и у них начинается наземная подготовка — это теоретические дисциплины, которые они проходят перед началом полетов. Затем, после сдачи зачетов, они получают допуск к полетам. Первые полеты ознакомительные — знакомство с оборудованием аэродрома, с маневренными возможностями самолета. В дальнейшем они приступают к полетам по кругу и продолжают летать до выполнения первого самостоятельного полета. После того как они выполняют первый самостоятельный полет по кругу, переходят к полетам в зоне на простой и сложный пилотаж, полетам на малой высоте, а также полетам на групповую слетанность, по маршруту и на боевое применение.

VOX: Как происходит общение на борту?

— В полете идет непрерывный контакт с курсантом. Постоянно мы спрашиваем о самочувствии, подсказываем детали полета, на что обратить внимание. Самое первое и главное: курсант должен научиться мыслить трехмерно — получать визуальную ориентировку и соотносить ее с показаниями приборов. Вначале все полеты выполняет инструктор, курсант смотрит. Затем уже курсант управляет самолетом, а мы контролируем его действия. Если что-то он делает неправильно — вмешиваемся в управление.


В настоящее время в Центре обучаются 34 курсанта 3-го курса Военного института СВО.


Курсанты разделены на 12 групп, в каждой по 3 человека. Непосредственно с курсантами летают 12 инструкторов. Все курсанты живут в части около 6 месяцев.


Раз в неделю по воскресеньям им разрешают ходить в увольнительную в город. Обычно с утра и до часу дня.
На спиртное во время увольнительной — строжайший запрет.





Аэродром Балхашского учебного авиационного центра, кроме своей основной функции, служит базой подскока для военных самолетов и вертолетов. Во время пребывания в части удалось снять военные EC-145 . Один прибыл из Семея, второй ушел на Астану. Эти машины построены в Казахстане.

Аскар Избасов , полковник, командир Балхашского учебного авиационного центра.

VOX: Аскар Гадылшиевич, расскажите о программе подготовки.

— Курсанты второго, третьего и четвертого курса обучаются в период с февраля по сентябрь, находятся здесь. В программу включены полеты по отработке техники пилотирования: полеты по кругу, далее простой и затем — сложный пилотаж. У курсантов, которые обучаются по тематике фронтовой авиации и военно-транспортной авиации, программа далее расходится. Это происходит после того, как курсант выполняет первый самостоятельный вылет на L-39. Обычно где-то после 77-го полета — на уровне 14 часов. Курсант достигает определенных навыков. Сначала мы допускаем его к самому простому пилотированию — полету по кругу. Затем в зависимости от специализации: полеты по маршруту, на боевое применение, полеты ночью, в сложных метеоусловиях. Практически все казахстанские военные летчики, которые служат в боевых частях военно-воздушных сил, проходили обучение у нас. Лишь несколько офицеров обучались в России, в Краснодаре и в Турции. Есть один летчик, обучавшийся в Индии. Наш летно-инструкторский состав имеет достаточно высокий уровень, и в перспективе мы можем обучать молодых летчиков в рамках ОДКБ.

VOX: Есть ли какие-то особые подходы?

— Мы готовим молодых летчиков так, чтобы они не только получили глубокие знания, но и могли самоотверженно идти на риск, если возникнет такая необходимость. Мы приложим все усилия, чтобы сделать из этих ребят таких бойцов, которые нужны для защиты нашей большой страны. У нас 9-я в мире территория, и удержать ее в такой сложной ситуации, которая сложилась сегодня в мире, очень непросто. Нужны особые какие-то качества людей.

Сейчас без авиации немыслимы никакие боевые действия. Все современные вооруженные конфликты начинались с проведения воздушно-наступательной операции. Саддам Хусейн, имея огромную численность сухопутных войск, все-таки проиграл войну в Ираке. Ситуация в Сирии. Я уверен, что за авиацией будущее.

VOX: Ваши самолеты еще советского производства. Долго ли еще их будут эксплуатировать?

— Наши самолеты прошли капитальный ремонт на заводах в Чехии и на Украине. Их ресурс продлен на много лет. Есть, конечно, современные машины — много современных машин, которые можно было бы закупить, но L-39 пока позволяет решать те задачи, которые возложены на обучающие структуры министерства обороны. Это общая тенденция. Например, в США, где на вооружении уже стоят машины 5-го поколения, до сих пор используют для обучения людей архаичную технику — истребитель F-5A , который участвовал еще во Вьетнамской войне.

VOX: Тем не менее, перевооружение казахстанской армии идет. Наше военное руководство присматривается к новейшему российскому Як-130 . Этот самолет прилетит в июне Астану на выставку KADEX-2016.

— Конечно, в перспективе они заменят L-39. Есть такая вероятность. Конечно, если у нас будет возможность закупить такие машины, и они хорошо покажут себя при эксплуатации в других странах, то мы их с удовольствием примем. Проблема нашей страны в климате. Он очень сложный. Как себя поведет Як-130 в таких условиях, пока сложно сказать. В любом случае, поступят они к нам — и нам их придется эксплуатировать. Поэтому надо этот самолет как следует изучить и опробовать, прежде чем его покупать.

Анвару Шангирееву 22 года. Родом он из города Капчагай Алматинской области. Учится на 4-м курсе Военного института СВО. Стажировку проходит в Балхаше уже второй год.

— Этот аэродром сложен тем, что здесь рядом крупный водоем. Из-за перепада температур постоянно меняется ветер. Меняется погода. Облачность есть, а через 15 минут ее уже нет. Каждый раз нужно подстраиваться под эти постоянно меняющиеся условия. Но, с другой стороны, на процесс подготовки молодых летчиков такая обстановка влияет положительно — мы учимся быстро принимать решения.

Главная » Артикли » Балхашский учебный авиационный центр Сил воздушной обороны Казахстана - bmpd. Лончаков Юрий Валентинович - российский космонавт родом из Балхаша