Кто такой ирод и почему. Ирод, царь иудейский - история

Иудея при Хасмонеях и религиозное распадение народа израильского

(окончание)

Ирод Великий

Римляне и Ирод

Во время этих событий оказывал большие услуги римлянам хитрый и храбрый Антипатр, по происхождению идумеянин; он умел входить в милость ко всем римским полководцам, от Помпея до Цезаря. Римляне наконец поручили ему управление Иудеею, Самариею и Галилеею,так что за Гирканом остался только сан первосвященника. Римляне предоставили иудеям право жить по национальным законам, освободили их от военной службы, и брали дань с них в умеренном, необременительном размере. Народ иудейский был обязан этим отчасти Антипатру, потому любил его, так что он пользовался почти царским уважением, хотя и не назывался царем. Своего смелого и честолюбивого сына, Ирода, он назначил своим наместником в Галилее. В ущельях и пещерах галилейских гор держались шайки разбойников, которые скорее были недовольные патриоты, чем грабители по ремеслу. Ирод преследовал, одолел и жестоко наказал их; это навлекло на него ненависть Синедриона. Но первосвященник был так расположен, к энергическому молодому человеку, что обещал выдать за него свою внуку Мариамну. Фарисеи опасались его властолюбия, негодовали на него за то, что он казнил разбойников сам, а не отдал их на суд Синедриона, которому по закону принадлежало исключительное право постановлять смертные приговоры, вообще были сильно недовольны самовластием, с каким действовал он, уверенный в покровительстве римлян. Они обвинили его перед Синедрионом в нарушении закона; но он явился на суд с отрядом войска, и Синедрион не осмелился объявить его виновным. Однако ж он уехал из Иудеи в Дамаск. Это было по смерти Цезаря; Кассий собирал в Сирии деньги на войну с противниками, и потребовал от Иудеи 700 талантов серебра . Ирод быстро взнес свою долю этой суммы, и тем приобрел расположение Кассия. Вскоре после того умер Антипатр, отравленный одним из своих приближенных; Ирод стал хлопотать о том, чтобы занять место отца. Когда после битвы при Филиппах приехал в Сирию Антоний , Ирод умел подделаться к нему и, наперекор жалобам иудеев, приобрел такую благосклонность его, что он назначил его тетрархом (областным правителем) Иудеи, а многих из его обвинителей велел казнить. Но прежде, чем упрочил Ирод свою власть, ему пришлось выдержать опасную борьбу. Антигон, племянник первосвященника Гиркана, хотел стать правителем государства, деньгами и обещаниями призвал парфян, при их помощи овладел Иерусалимом, отрезал уши своему дяде, чтобы сделать его неспособным занимать сан первосвященника, посадил в темницу Фазаила, брата Ирода; пленник в отчаянии убил себя. Усердные к вере иудеи ненавидели идумейскую династию, как иноплеменную, хотя она и приняла закон Моисеев; потому они с радостью признали власть Антигона. Ирод бежал в Египет, оттуда поехал в Рим; Антоний и Октавиан признали его царем иудейским, он с большим войском высадился в Птолемаиде и начал войну с Антигоном, который был объявлен врагом римского народа. Война длилась три года; она была свирепая: фанатизм иудеев соперничал с яростью буйных наемников Ирода в делах убийства и разрушения. Ирод был человек энергический, храбрый, и воевал успешно, покорил всю Иудею; но еще сопротивлялся Иерусалим, в котором масса народа, фанатизированная фарисеями, и многие знатные люди твердо стояли за Антигона, потомка Хасмонеев . В городе владычествовал ужасный голод, но жители с презрением отвергли требования, чтоб они сдались. Наконец город был взят приступом ; буйные воины Ирода неистовствовали, не щадя ни пола, ни возраста. С трудом успел Ирод спасти храм от осквернения и грабежа, Антигон трусливо сдался в плен и был по приказанию Антония предан в Антиохии позорной казни. Он был последний государь из геройского рода Маккавеев .

Царствование Ирода

Ирод взошел на престол Давидов и под покровительством римлян правил Иудеею 34 года . Римляне неизменно оставались покровителями его; он был человек энергический, имел много даровитых и верных помощников, одним из которых был оратор и историк Николай Дамасский, еврей, хорошо знакомый с греческою философиею и литературою, искусный государственный человек и усердный защитник действий Ирода. Главною страстью Ирода было властолюбие; но он заботился о развитии материального благосостояния народа и умел поддерживать спокойствие в государстве. Он дал иудейскому царству такой блеск, какого не имело оно со времен Давида, и получил название великого. Он покровительствовал торговле и промышленности, украсил Иерусалим великолепными зданиями, основывал города; на юге от Кармила, где стояло приморское укрепление, называвшееся Башнею Стратона, он устроил прекрасную гавань и портовый город, который назвал в честь Цезаря Августа Кесариею (Цезареею). Но никакими заботами о торговле и промышленности не мог он преодолеть глубокое чувство ненависти; все хорошие качества его омрачались пороками и страстями, все больше и больше вовлекавшими его в злодейства. Он выказывал наружное уважение к религии, не преследовал фарисеев и всячески старался смягчить вражду иудеев к нему, иноплеменнику. Но хотя он и выставлял себя держащимся иудейской религии, в душе он был чужд и ей и народу. Не имея доверия к иудеям, он полагался только на свое наемное войско, состоявшее из разноплеменных иноземцев, и на крепости, которые строил в разных местностях государства; наемники и постройка крепостей требовали больших расходов, и он обременял народ тяжелыми налогами, добывал деньги и злодействами. Так, например, он казнил 45 богатых приверженцев Антигона и конфисковал их имущество. Опасаясь рода Хасмонеев, он истребил всех, происходивших от этой династии. Брат его жены, Аристобул, был по наследственному праву первосвященником; народ шумно выразил свою симпатию этому представителю знаменитого имени Хасмонеев, Ирод велел убить его в бане . Несколько позднее, около времени битвы при Акциуме (Акции), был по его приказанию убит бывший первосвященник Гиркан, дед его жены, освобожденный им из Парфянского плена. Он велел осудить на смерть и казнил свою жену, красавицу Мариамну , от которой имел пятерых детей; предлогом послужило то, что она, как говорила сестра Ирода, Саломея, была неверна мужу. Она умерла с царскою гордостью. Но, казнив ее, злодей, страстно ее любивший, раскаялся в этом; горе его было так велико, что он очень опасно занемог. Выздоровев, он стал опасаться её матери, Александры: убил и Александру . Побочный сын его, Антипатр, возбудил в нем подозрения против его законных сыновей, Александра и Аристобула; он убил и их, чтоб они не отмстили ему за мать. Они были убиты в Самарии на том самом месте, где он праздновал свою свадьбу с их матерью. Чтобы смягчить ненависть народа к нему за его злодейства, он построил новый храм , желая заслужить такую же славу, как Соломон.

Когда был сложен фундамент нового храма, обученные каменной работе священники, облаченные в священные ризы, стали строить стены из больших камней белого мрамора. Храм имел 100 локтей в длину и 120 в вышину. Восточный вход закрывали, как в скинии Моисеевой (I, 583), пестрые завесы, по которым были вышиты пурпурные цветы и другие фигуры. Все было устроено по образцу храпа Соломонова. Новое было только то, что за этими завесами было поставлено золотое изображение большого куста виноградной лозы, эмблема благословенной Богом страны, одно из чудес искусства по драгоценности. Храм окружали великолепные колоннады, особенно красива была южная, образуемая 162 коринфскими колоннами. Перед восточною стороною храма стоял большой жертвенник. На террасе, бывшей несколькими ступенями ниже храма, Ирод построил обнесенный зданиями двор для народа; на этот двор вели с террасы храма трое северных и трое южных ворот, а восточные ворота, самые огромные и великолепные, вели на передний двор и на особый двор для женщин. Надписи над воротами переднего двора воспрещали под страхом смертной казни вход в него иноплеменникам. Кругом его Ирод повесил трофеи своих побед, как приношения храму. Он соперничал с Соломоном и построением великолепного дворца, и сооружением других построек.

Но несмотря на построение великолепного храма, он становился все ненавистнее народу своими злодействами и господствовавшим при его дворе развратом; с годами, он делался все более свирепым; в последние годы его царствования яд и палачи играли большую роль при безбожном дворе иерусалимском. Народ с нетерпением ждал смерти Ирода; в особенности горячо желали ее гонимые им фарисеи.

За пять дней до смерти Ирод велел казнить своего старшего сына, Антипатра, который, перессорив царское семейство и погубив братьев своими клеветами, задумал убить отца, но вместо того, чтобы овладеть престолом, попал в темницу и был убит.

Потомки Ирода и переход Иудеи под власть Рима

По смерти Ирода Иудейское царство быстро стало разрушаться. Он разделил его на четыре части между своими сыновьями и родственниками, постановил, что сын его Архелай, которому он отдал Иерусалим, должен быть старшим над остальными государями. Ненависть народа к его династии была так сильна, что постоянно происходили мятежи, и народ стал считать присоединение страны к сирийской провинции спасением себе. Пятьдесят депутатов, избранных народом, представили правителю Сирии Квинктилию Вару просьбу, чтоб он ходатайствовал у Августа о принятии Иудеи под непосредственное управление Рима. Император согласился. Из уважения к памяти Ирода, он оставлял несколько лет Архелая владетелем Иерусалима; но жалобы иудеев на жестокости Архелая усиливались; после десятилетнего правления, Август сослал его в Галлию; там он и умер . Таким образом, Иудея стала римскою областью. Но народ Божий сохранил свою веру, свои законы, сберегал и под чуждою властью свои вечные надежды, свои национальные особенности.

Сегодня мы поговорим о человеке, чье имя стало нарицательным во многих языках и служит олицетворением зла. Это Ирод Великий, ставший известным своей жестокостью и властолюбием. Кровавый тиран, убивший собственных сыновей. Ирод, которого народ Израиля никогда не называл Великим, – что мы о нем знаем?

Приход к власти и царствование

К власти Ирод пришел на римских штыках, вернее, на пилумах – штыки тогда еще не существовали… Законных прав на царствование у него не было: Ирод был лишь одним из сыновей одного из помощников одного из претендентов на власть. Но зато он убедил римлян, что сумеет держать евреев в узде, и свое обещание выполнил.

Укреплению его власти служили быстрые казни смутьянов, мощная наемная армия, ловкое лавирование между разными еврейскими партиями, опора на еврейских репатриантов из Вавилонии, умелая политика и, самое главное, – отсутствие альтернативы. На отсутствии альтернативы держатся многие современные политики, на этом держался и Ирод. Законная династия Давида уже сотни лет не была у власти, а династия Хасмонеев (Маккавеев) выродилась, погрязла в междоусобицах и уже порядком надоела как аристократии, так и народу. Так что реальных претендентов на власть не было.

У Ирода также была глубоко продуманная система умиротворения потенциальных бунтовщиков. Например, за счет дворцового золота он закупил хлеб для голодающих еврейских крестьян! Нет голода – нет бунта. Да и больше десятка легионов в соседней Сирии, готовых в любую минуту прийти на подмогу римскому ставленнику, ясное дело, тоже играли далеко не последнюю роль.

Так наш герой царствовал, проводя свое время за грандиозным строительством (он отстроил Кейсарию , Самарию, Иродион), казнями собственных сыновей, покушавшихся на него, женитьбами/казнями жен и прочими невинными забавами.

Прозорливость Ирода

Тяжелее всего Ироду пришлось в 31 году до нашей эры, когда его римский покровитель Антоний проиграл в гражданской войне, и к власти в империи пришел Октавиан, который, по идее, должен был расправиться со всеми бывшими сторонниками Антония, в том числе, и с Иродом. Но тут Ироду помогла его гениальная прозорливость.

Дело было так: в лагерь победителя Октавиана сбежалось множество бывших союзников Антония, и все они стали наперебой доказывать Октавиану, что Антония никогда не любили, всячески тому пакостили, припасы посылали гнилые, солдат – хилых, а сами тайно молились за победу Октавиана. И из всей этой толпы выделялся лишь Ирод, который, в отличие от этих лебезящих врунов, описал, как он до последней минуты помогал Антонию победить Октавиана. Все воззрились на самоубийцу… и тут Ирод произнес гениальную фразу: «Но ты, Октавиан, смотри не на то, чьим другом я был, а на то, каким другом я был». Октавиан оценил его находчивость и мало того, что оставил Ироду его царство, так еще и сделал его своим другом.

Был ли Ирод евреем?

Был ли Ирод ? Трудно сказать. Его отец был из перешедших в иудаизм идумеев, чей гиюр (переход в иудаизм) ни у кого не вызывал сомнений, то есть, по всем еврейским правилам, отец Ирода был еврей. Но ведь душу ребенок получает не от отца, а от матери. А с матерью Ирода все сложнее…

Мать Ирода родилась арабкой, и был ли её переход в иудаизм пустой формальностью, не признанной раввинами, либо настоящим – на этот вопрос ответа нет. Поэтому и нет ответа на вопрос, являлся ли её сын Ирод евреем.

Царские заскоки

Историки, являющиеся по совместительству психиатрами, считают, что поведение Ирода, довольно подробно описанное современниками, указывает на маниакальную депрессию. Это значит, что наш царственный злодей страдал от биполярного расстройства, сиречь перепады настроения, которые бывают у любого человека, были у него намного сильнее и выливались в конкретные действия.

Если в депрессии человек испытывает страхи и переживает внутренние конфликты, то на маниакальной стадии для него представляются реальными не только желания, но и возможности. Так что человек с манией-депрессией намного действенней любого другого человека. А если он при этом обладает еще и царской властью, то может натворить немало бед.

Был ли Ирод убийцей младенцев?

"Царь" в римской империи было не более чем званием туземного чиновника с широкими полномочиями. Но не нужно переоценивать готовность римлян вложить в понятие "широкие полномочия" действительно много смысла.

Например, один раз Ироду даже пришлось поплатиться за преследование (без разрешения свыше) разбойников, грабивших его владения, и даже брать у римлян разрешение на казнь заговорщиков, злоумышлявших против него. Что уж говорить о возможности устроить массовую резню, причину которой он даже не смог бы объяснить римлянам, а уж тем более, получить на нее разрешение.

Кроме того, Ирод умер в 4 году до нашей эры – эта дата четко отражена во множестве источников. К тому же его смерть вызывает такие мощные изменения в Иудее, что ошибиться в дате уж никак нельзя. То есть Ирод умирает до рождения Иисуса, а значит участвовать в эпической резне младенцев (которая не отражена нигде, кроме Нового Завета) он не мог физически.

Это, конечно, не делает Ирода положительным героем – зла он сотворил немало. Он казнил множество молодежи в Галилее за сопротивление римской власти и убил собственных родственников, включая сыновей (и всякий раз получал на это отдельные санкции римлян). Он строил языческие храмы. Неудивительно, что народ Израиля никогда не называл его великим – он был плетью в руках римлян, оставляющей кровавые рубцы на спине народа Израиля. Вот такая нелегкая страница истории.

Царь Ирод отдал приказ перебить вифлеемских младенцев, и к Царю Ироду отправил Иисуса Понтий Пилат перед тем, как послать Его на распятие, а еще царь Ирод убил апостола Иакова. Только это были три совершенно разных человека. Более того, в Новом Завете упомянуты еще два Ирода, так что общее их число достигает пяти, а всего царей и правителей с этим именем было семь. Только двое из них не играют никакой роли в библейской истории (да и в мировой истории тоже), так что о них можно и вовсе не упоминать.

C этим стоило бы разобраться, но сначала надо понять, откуда вообще взялись эти цари - пожалуй, самая странная династия во всей Библии.

Менее чем за сто лет до Рождества Христова независимым Иудейским царством правила династия Хасмонеев, которая пришла к власти в результате Маккавейского восстания. Среди прочих своих деяний Хасмонеи завоевали в конце II века соседнюю страну Идумею (Эдом), а потом насильственно обратили в иудаизм всех жителей этой страны, которых считали своими близкими родственниками (их предок Исав был братом-близнецом Иакова, предка израильтян). Став единоверцами иудеев, идумеи растворились в их среде, а знатные люди заняли свое место среди знати иудейского царства.

Когда-то главной задачей Маккавеев было отстоять независимость перед могучими эллинистическими государствами, наследниками Александра Македонского, но к середине I в. до н. э. картина совершенно сменилась. Эллинистические государства сами стремительно теряли независимость под натиском союзного Иудее государства - Рима. Еще недавно иудеям казалось, что в лице римлян они нашли идеальных помощников и покровителей: сами живут далеко, ни во что не вмешиваются, зато наводят страх на старинных недругов, эллинскую династию Селевкидов, и на все окрестные народы.

Но у Рима была своя цель - экспансия. Для них иудеские правители Хасмонеи были слишком ненадежны и независимы, Риму требовался не самостоятельный правитель, а верный наместник, который всем был бы обязан римской поддержке и прекрасно бы помнил об этом. Еще очень желательно, чтобы для иудеев он был не совсем своим, чтобы они никогда не смогли собраться вокруг него и противопоставить себя мощи римских легионов. И тогда на глаза римлянам попался молодой человек по имени Ирод, потомок знатного идумейского рода, который уже верно служил им… Юлий Цезарь, а затем и сенат приняли решение поставить его правителем в Иудее.

Римлянам, собственно, было все равно, как именно назовется правитель этой области, и они ничуть не возражали, когда Ирод присвоил себе звание царя. Он, конечно, не имел на то никакого права, не будучи потомком царя Давида и вообще иудеем по рождению, так ведь и Хасмонеи некогда заняли престол не по закону, а по праву победителей. Так пришла к власти династия Иродов, чье имя станет нарицательным во многих языках. Имя основателя династии Ирода, получившего со временем прозвание «Великого», станет именем и для всей династии, своего рода фамилией для его потомков.

Кстати, тут надо заметить, что римляне как завоеватели вели себя совсем иначе, чем ассирийцы и вавилоняне - видимо, потому их империя и простояла намного дольше. Они оставляли за покоренными народами право жить, как им угодно, а сами лишь назначали верховных правителей, собирали подати и строго следили за лояльностью и соблюдением порядка. Мятежи подавлялись с максимальной жестокостью, но послушным обывателям жилось вполне сносно. К тому же римляне обеспечивали защиту от внешних врагов, завоеванные ими земли включались в единое экономическое и культурное пространство империи.

Но все-таки это были иноземные захватчики, и среди иудеев всегда хватало желающих изгнать их со своей земли. Многие связывали эти ожидания с Мессией, и когда после торжественного входа в Иерусалим Иисус не провозгласил себя царем, не объявил римлянам войны, отвернулись от Него. Видимо, отчасти поэтому люди и кричали Пилату «распни Его!» вскоре после того, как приветствовали Иисуса. В 66-м году будет поднято восстание против Рима, которое окончится катастрофой.

До всего этого в эпоху Ирода Великого было еще далеко, но без знания этих фактов мы многого не поймем в его истории. О ней у нас речь пойдет в следующий раз.

Ирод Великий и его сыновья

Этот человек упоминается в Евангелии в связи с одним-единственным эпизодом – истреблением вифлеемских младенцев после Рождества Иисуса, причем рассказывает об этом только Матфей. Он писал прежде всего для евреев, а уж они-то прекрасно помнили, кто такой царь Ирод Великий! Получается, что именно этот царь не остановился перед явным злодейством, перебил множество невинных детей, чтобы избавиться от мнимого конкурента.

Тут встает такой интересный вопрос: о большинстве героев Нового Завета мы не знаем из исторических источников ничего или почти ничего, тогда как о знаменитом царе Ироде историки древности сообщают нам очень много. И среди этих повествований нет даже упоминаний о вифлеемском злодействе! Почему?

Но прежде чем высказать предположение, поговорим о том, чем прославился Ирод. Он был действительно эффективным правителем и умел добиться своего. Он успешно отразил с римской помощью нападения внешних врагов, парфян и арабов, с внутренней оппозицией расправился без колебаний. Женился на внучке первосвященника Гиркана II, чтобы придать легитимности своей династии. Но больше всего он известен своей строительной программой: при нем возводились новые кварталы Иерусалима, надежные крепости, роскошные дворцы, современные театры (театры, впрочем, оскорбляли крайних ревнителей иудейской религии).

Самое главное, что при нем был перестроен Храм. Когда Ирод пришел к власти, на Храмовой горе в Иерусалиме стояло все то же скромное здание, которое возвели переселенцы из Вавилонии сразу после возвращения в Иерусалим. Стыдно было перед римлянами за это маленькое, обветшавшее здание… Ирод в 22 году до н. э. начинает радикальную перестройку всего храмового комплекса, которая длится девять лет - и всё это время богослужения не прекращаются. Стена Плача, которую и сегодня можно увидеть в Иерусалиме, - это всего лишь часть платформы, возведенной Иродом, чтобы расширить пространство для Храма. Можно представить себе, насколько великолепной была сама его постройка! Именно в этот Храм будет приходить затем Иисус… но простоит Храм меньше века и будет разрушен теми самыми римскими легионами, которые привели Ирода к власти.

Величие не всегда сопряжено с нравственностью, и нередко оказывается, что правители, добившиеся грандиозных успехов, проливали реки крови. Так и при Ироде Великом пытки и казни по самым ничтожным поводам сделались нормой жизни. Он истребил всех потомков предыдущей династии, Хасмонеев. Он приговорил в разное время к казни по одним лишь подозрениям собственную любимую жену и двух сыновей. Будучи тяжело больным, за несколько дней до смерти, он велел собрать в цирке всю иудейскую знать и поголовно ее перебить - правда, это его завещание так и не было исполнено. На фоне таких громких злодейств тихое убийство никому не известных младенцев в небольшом городке Вифлееме могло уже просто не волновать историков того времени, ведь в послужном списке Ирода были куда более яркие преступления. А тут всего лишь младенцы… Но христианская Церковь почитает святыми именно этих младенцев, а не великого царя, отстроившего Храм, и даже не его невинно убитых сыновей -урок для грядущих поколений, которые не раз еще будут тосковать по земному величию и сильной руке.

Точную дату начала правления Ирода назвать трудно, т.к. власть над Иудеей он получал постепенно, обычно началом его единоличного правления считают 37 год до н. э. Дата его смерти нам известна точно: это 4 г. до н. э. Но тогда получается, что Ирод умер еще до Рождества Христова? Только если принять за дату этого Рождества 1-й год н. э. (1-й год от Р. Х., как писали раньше). Действительно, «наша эра» берет свой отсчет от Рождества, но его предполагаемая дата вычислена была в раннем Средневековье неточно - ведь ни в Библии, ни в каких-то других древних авторитетных источниках ясных указаний на нее нет, и подсчеты были весьма приблизительными. А теперь уже все привыкли именно к такому летоисчислению, и даже если кого-то смущает, что Рождество состоялось за несколько лет до начала новой эры, никто не собирается менять систему летоисчисления.

Царство Ирода не пережило своего правителя. Перед смертью он с согласия Рима разделил его между своими сыновьями: Иродом Архелаем, Иродом Антипой и Иродом Филиппом. Именно поэтому их называли тетрархами, т.е. «четверовластниками». Строго говоря, частей в государстве теперь было четыре, но Архелай получил в управление сразу две, таково было пожелание римского императора Октавиана Августа. Со временем Август обещал даже сделать Архелая царем. Впрочем, настроения правителей переменчивы: довольно скоро Август отправил Архелая в ссылку, а подвластную ему территорию (включая Иерусалим) включил в состав римской провинции Сирия, теперь ею правили римские наместники.

Антипа, которому досталась Галилея и Заиорданье, и Филипп, область которого лежала к востоку от Галилейского озера, правили своими землями намного дольше, хотя и вступали порой в конфликты друг с другом и с римскими назначенцами. Евангелист Лука даже отмечает, что Ирод Антипа и римский наместник Пилат, прежде враждовавшие друг с другом, помирились во время «суда» над Иисусом.

Но об этих правителях и об их наследниках, упомянутых в книге Деяний, мы поговорим в следующий раз.

Ироды: Антипа, Агриппа I, Агриппа II

Именно Ирод Антипа упоминается в Евангелиях (кроме истории Рождества) под именем Ирод. Речь идет об одном из сыновей царя Ирода Великого, который правил Галилеей с 4 по 39 г. н. э. С Римом он ладил и даже назвал свою резиденцию на Галилейском озере Тивериадой в честь римского императора Тиберия (нынешняя Тверия в Израиле).

Его «семейная хроника» тоже довольно характерна для правителей того времени. Ирод Антипа взял себе жену своего сводного брата Филиппа – за обличение этого незаконного союза и поплатился головой Иоанн Креститель. Но не принес этот брак счастья и самому Ироду. Когда на римский престол вместо Тиверия взошел сумасбродный император Калигула, Иродиада вынудила Ирода отправиться к императору в поисках новых почестей и званий. Однако собственный племянник Ирода, Агриппа, тут же отправил донос на него, и вместо почестей тому выпала ссылка в далекую Галлию, где он и умер, возможно, насильственной смертью. Иродиада последовала в ссылку вместе с мужем, а титулы и владения Ирода перешли к его племяннику Агриппе, так вовремя пославшему донос.

Но все это произойдет уже после евангельской истории. Пока у Ирода Антипы всё было благополучно, по крайней мере, на внешний взгляд. Он наслаждается жизнью (Евангелие упоминает, как широко он праздновал свой день рождения), он не прочь послушать проповеди Иоанна Крестителя, и если бы не интриги жены, может быть, он и не велел бы его казнить.

А затем правителю Ироду пришлось решать судьбу еще одного Праведника. Римский наместник Пилат отправил к нему арестованного Иисуса, т. к. Тот был родом из Галилеи и формально был подвластен ему как правителю этой области. Как сообщает евангелист Лука, Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники же и книжники стояли и обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату .

Ему очень хотелось, чтобы Иисус тоже как-нибудь украсил его нескончаемый праздник жизни, и когда не получил желаемого, то, по крайней мере, развлекся насмешкой над Ним и отправил Его с глаз долой. Пилат хотя бы совершил жест омовения рук, якобы отстраняясь от принятия решения о неправедной казни, - правитель Ирод не сделал и этого. Всё казалось ему поводом для веселья и насмешки, и совсем скоро новый римский император и собственный его племянник точно так же посмеются над ним самим.

Еще один правитель, в 37 г. н. э. сменивший своего дядю Антипу после грамотно составленного доноса, упоминается в книге Деяний. Его звали Ирод Агриппа, и именно по его приказу был убит апостол Иаков и брошен в тюрьму апостол Петр в самом начале апостольской проповеди. Книга Деяний описывает и его собственную смерть: его языческие подданные стали почитать его как бога (для язычника это вполне нормальная форма лести, римские императоры так и вовсе считались богами по своей должности), а он принял эти почести - и ангел Божий поразил его мучительной болезнью, от которой он и скончался. Что позволено язычнику, никак не подходит человеку, исповедующему веру в Единого Бога, а Агриппа считал себя именно таковым.

Есть одно значимое совпадение в его судьбе: он считал проповедь апостолов богохульством, но… когда в его собственный адрес прозвучали богохульные славословия, он принял их без зазрения совести. Двойные стандарты не вчера были изобретены, это верно, но верно и другое: иногда человек становится жертвой именно того греха, в котором ложно обвиняет других. Умер он в 44 г. н. э.

Еще один проповедник христианства, апостол Павел, тоже беседовал с царем Агриппой, и об этом тоже рассказывает книга Деяний. Речь идет уже об Ироде Агриппе II, сыне Агриппы I и последнем правителе из династии Иродов. Эта встреча произошла в приморском городе Кесарии, видимо, в 59-м г. н. э. Агриппа только что прибыл туда со своей сестрой Вереникой, с которой он был неразлучен (многие говорили, и, судя по всему, не без оснований, что они живут как супруги) в гости к римскому наместнику Фесту. Тот рассказал ему о странном узнике, которого ему предстояло отправить к римскому императору на суд (Павел сам так пожелал, но это особая история), а пока что можно было развлечься беседой с ним.

Книга Деяний приводит проповедь, которую произнес Павел перед Агриппой по этому поводу и даже лично обратился к нему: «Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь» А если так, полагал Павел, то царь должен признать: в Иисусе исполнились самые главные пророчества, данные в Ветхом Завете. Агриппа с усмешкой ответил Павлу, что тот, похоже, и его пытается сделать христианином… Ну как это можно представить себе, чтобы царь присоединился к какой-то малочисленной и к тому же гонимой религиозной группе! В его распоряжении столько философских книг, у него нет недостатка ни в иудейских священниках, ни в греческих ораторах… Зачем, зачем ему еще и новое учение?

Агриппа II, последний в династии Иродов, насколько нам известно, не казнил никого из христиан, но и не препятствовал гнать и убивать их тем, кто того пожелал. А главное, он не обратил особого внимания на речь Павла, показавшуюся ему забавным курьезом. А дальше всё пошло как-то не так… Его подданные вдруг не захотели подчиняться ему и прогнали его вместе с сестрой Вереникой в 66 г., накануне великой войны с римлянами, в которой будут разрушены Иерусалим и храм, построенный Иродом Великим, а еврейский народ утратит всякую возможность распоряжаться на земле Ханаана вплоть до середины XX века, когда будет создано новое государство Израиль. В этой войне Агриппа со своим отрядом участвовал на стороне римлян, после ее окончания он жил в Риме вместе с той же Вереникой и умер около 100 г. н. э.

Почти полтора века правили представители династии Иродов в Иудее, постепенно утрачивая всё, что приобрел такой кровавой ценой ее основатель, и упорно не замечая того главного, что возникло в ней за это время. Оставляется вам дом ваш пуст , -пророчески говорил Иисус о Храме, перестроенном Иродом Великим, но можно отнести те же слова и к государству, которое Ироды стремились всеми силами сохранить, о величии которого они так сильно заботились и которое так быстро разрушилось до основания, в том числе и их усилиями.

Страница 6 из 41

За пять дней до смерти царь Ирод сделал бешенную попытку покончить с собой. Лёжа в постели, он начал быстро, будто в исступлении, пилить ножом себя по горлу, а когда старый слуга стал отнимать у него нож, то попытался себя им истыкать. При этом Ирод бился в истерике и кричал, что даже в смерти своей он не волен.

Отняли нож, так хоть дайте мне яду. У вас много яду. Вы все накопили много яду для меня. Почему вы такие жадные? Я вас спрашиваю: почему? Почему? – стонал Ирод.

Тело его распухло и болело как изнутри, так и снаружи. Язвы гноились, кровоточили и смердели. Язык тоже опух, поэтому ему стало трудно говорить, а окружающим трудно понимать его. Пищу он более не принимал, но воду иногда пил небольшими порциями. Врачи постоянно дежурили рядом с ним, часто меняя повязки и смазывая раны лечебными мазями. Когда боли у Ирода усиливались, то врачи давали ему глотать странный порошок, после которого боли становились намного слабее и царь спокойно засыпал.

Вчера утром он вспомнил о сыне Антипатре, который сидел в подземелье дворца уже год и велел привести его, но не для прощания, а для последнего допроса.

Скажи мне, Антипатр – сын мой, в последний раз, но лучше соври. Неужели ты связался с зилотами и им покровительствовал? Неужели ты, наслушавшись этих краснобаев Иуду и Матфея, которых я сжёг живьём, говорил всем, что после моей смерти сорвёшь с великих ворот Иерусалимского храма золотого римского орла, установленного мной – твоим отцом?

Да! Это правда! Именно так я и говорил.

Ты говорил, что когда станешь царём, то изгонишь римлян?

Этого хотят все, кроме тебя, мой отец.

Кто все?

А ты тут при чём? Я твой отец идумлянин. Мать твоя самаритянка. Твой дед был царём Идумеи. Иудеи победили его и могли уничтожить весь идумейский народ, если бы не он. Он принял иудаизм и вошёл в состав еврейского государства, но на правах побеждённого. Ты, ведь, знал об этом?

Может ты передумал и раскаиваешься? Я прощу тебя.

Нет. Я не передумал.

Получается, что ты хочешь войны, смерти и разрушений всего того, что построил я. Какие силы ты хотел противопоставить Риму? У Рима двадцать семь легионов. В каждом легионе от восьми до десяти тысяч солдат, каждый из которых хорошо обучен. Римляне не пускают в бой солдата, который прослужил менее пяти лет. А ты кого пустишь в бой? Крестьян, сапожников, мастеровых? Подумай? Подумай ещё о том, сколько стоит вооружение и содержание одного воина? У Александра Македонского было сто тридцать тысяч воинов, и для каждого он нашёл немалые средства. Его армия имела самое лучшее оружие в мире по тем временам, а это очень дорого стоит. Вот поэтому его и называют Великим, а не потому, что ты думал. Согласен ты со мной? Скажи последнее слово.

Нет. Я не согласен.

Твоих учителей мы допрашивали с пристрастием. Это тех, которых я сжёг заживо. Мы понимали, что они глупы или… . Я давно знаю, что если где-то дураки творят глупости, то за их спинами надо искать очень умных людей. Твои учителя – Иуда и Матфей оказались пособниками шпионов. Мы выудили из них целую шпионскую сеть, которая вела к парфянам и персам. Откажись от этих людей, и я тебе всё прощу. Я воевал с парфянами и знаю, кто это такие. Я воевал и с другими врагами и знаю, кто они и чего хотят. Для нас самой спокойной и надёжной властью является власть Рима. Это наша опора и наше спокойное будущее. Это наш союзник, наш мир и процветание. Откажись от своих мыслей и не слушай больше предателей.

Это не предатели. Твои люди пытками добились этих лживых признаний.

Если бы я был простым человеком, то ничего бы тебе не сделал, но я царь. Помимо тебя у меня есть и другие дети и я хочу, чтобы они жили. Прощай!

Разговор их был коротким. Потом Антипатра увели обратно в подземелье, а через час Ирод приказал повесить его, что было сразу исполнено. Это был его третий сын, которого он приказал казнить. В то время, когда его сына убивали в подземелье дворца, Ирод уже диктовал изменения в своё завещание:

Сыну моему Ироду Архелаю оставляю Идумею и Самарею. Сыну моему Ироду Антипе оставляю Галилею, Перию. Сыну моему Ироду Филиппу оставляю Итурею, Трахонитскую область и Аверан. Иудею с Иерусалимом пусть честно поделят сами.

Не без удовольствия Ирод произнёс последние слова. Делёж Иудеи с Иерусалимом вызовет между недружными братьями вражду и на это он рассчитывал.

К вечеру того же дня во дворец приехала родная сестра Ирода Соломия. Царь попросил оставить их наедине и взял с сестры клятву, что она поможет Архелаю в исполнении его тайного завещания.

За три дня до смерти царь Ирод перестал приходить в себя. В бреду, он называл чьи-то имена, но никто из присутствующих уже не мог разобрать его слов. Некоторые из близкого окружения Ирода потом рассказывали, что перед смертью он звал свою любимую супругу Мариамну (Мариамну I), которую давно задушили по его приказу.

Смерть царя Ирода, которую уже давно ждали, была праздником, как он сам и предвидел. Вести об этом вскоре дошли до Рима, где послы Ирода теперь могли свободно пожаловаться императору Августу:

Оставшиеся в живых при нём были несчастнее даже замученных. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Потом они рассказали Августу о многочисленных зверствах Ирода и конечно не забыли сообщить о недавнем избиении младенцев в Вифлееме:

Они всех убили, кому от двух лет и младше. Говорят, что среди убитых был и незаконнорожденный сын самого Ирода.

Август выслушал послов с неподдельным интересом, а потом произнёс:

Лучше быть Иродовой свиньёй, чем его сыном.

Действительно, свинину иудей Ирод не ел и Август это знал.

Но кровь этих младенцев всего лишь маленькая струйка в огромном потоке крови, что пролил он за всю свою жизнь.

А как другие его дети? Я слышал, что за измену он казнил двух своих сыновей? – спросил император.

Уже не двух, а трёх. Перед смертью он повесил Антипатра.

А остальные, что за люди? – рассматривая представление Ирода на своих сыновей, поинтересовался Август.

Они и сами настрадались от него. Архелай моложе всех. Его Ирод тоже хотел казнить, но передумал. Антипа – человек весёлый, любит всякие увеселения и развлечения. Они с Филиппом от отца старались держаться подальше. Филипп замкнут по натуре, молчалив и непонятен, но мы его редко видели.

Хорошо! Я подумаю. Пока на царствие, согласно завещанию покойного царя, я их никого утверждать не стану, а в наследство пусть вступают. Приемником Ирода назначаю Архелая, но не царём, а этнархом, то - есть правителем народа. Утверждаю ему Идумею, Самарею и…, и Иудею с Иерусалимом. Антипе и Филиппу быть тетрархами над областями, прописанными им Иродом. Я кончил. – сказал Август завершая разговор.

Иудейские послы с поклонами удалились. В душе они были очень рады такому решению императора. Идумляне более не являются царями над Израилем. Теперь все они, потомки Ирода Идумлянина стали простыми четверовластниками (губернаторами).

В это же время ещё не утверждённый императором Августом и не вступивший в наследство царевич Ирод Архелай получал множественные поздравления. Он видел радость своих слуг, и каждый день с утра до вечера наблюдал всеобщий праздник, вызванный смертью его отца. Тоже самое наблюдали и двое других его братьев. В стране творилось безвластие. Старый царь умер, а новых царей ещё не было.

Ἡρῴδης ; лат. Herodus , Хе́родус ; в русском языке - Ирод от традиционной среднегреческой передачи) (ок. 74-73 гг. до н. э. - 4 до н. э. ; по другим данным, 1 до н. э. ) - идумеянин , сын Антипатра , римского прокуратора Иудеи . Царь Иудеи (40 - 4 гг. до н. э.), основатель идумейской династии Иродиадов . Его описывали, как «сумасшедшего, убившего свою семью и множество раввинов » , «злого гения Иудейской нации» , «готового на любое преступление в угоду своим неограниченным амбициям» , и «величайшего строителя в еврейской истории» .

Происхождение и ранние годы

Дед Ирода Антипатр покорился Хасмонейскому Иудейскому государству, принял иудаизм и сохранил за собой власть над Идумеей. Отец Ирода Антипатр Идумеянин активно поддерживал римскую экспансию (кульминацией которой было взятие Иерусалима Помпеем в 63 году до н. э.), надеясь ослабить евреев. В 47 году до н. э. Ирод получил римское гражданство.

Воцарение

Политическую карьеру Ирод начал в 48 году до н. э. как 25-летний губернатор (тетрарх) Галилеи (ИД кн.14, гл. 9:2), где прославился разгромом повстанцев Иезекии (отца Иуды Галилеянина). Разгром и казнь «галилейских разбойников» вызвала одобрение у римских наместников Сирии и осуждение у консервативных иудеев.

Воцарившись, Ирод расправился с 45-ю активными сторонниками Антигона и позаботился, чтобы низверженного и плененного последнего иудейского царя Хасмонейской династии казнили в Антиохии .

«Чёрным годом» для Ирода стал 31 год до н. э. , когда после Сражения при Акциуме Марк Антоний потерпел поражение, в Иудею вторглись южные племена, а в самом Иерусалиме произошло крупное землетрясение , унесшее 30 тыс. жизней (ИД кн.15, гл. 5:1-2). Однако Ирод с честью вышел из затруднительной ситуации: он наладил контакт с новым римским цезарем Октавианом Августом , изгнал арабов и развернул широкомасштабное строительство по всей стране.

Царь-строитель

Важнейшим делом Ирода Великого была реконструкция Второго Храма (Храма Зоровавеля), который несмотря на это не стал называться Храмом Ирода , а сохранил своё название и по-прежнему считался Вторым Храмом, а не Третьим. Строительство началось в 22 году до н. э. и продолжалось 9 лет. На время работ службы в Храме не прекращались. В 2009 году археологи обнаружили каменоломни, где добывался материал для строительства Храма .

В пригороде Иерусалима Ирод построил амфитеатр , раскопанный израильскими учёными . На арене этого амфитеатра раз [в год?] в честь цезаря проводились международные гладиаторские бои, состязания борцов и гимнастов , скачки (ИД кн.15, гл.8:1). Тем самым Ирод выступил проводником эллинизации в Иудее, что вызывало возмущение консервативных элементов еврейского общества, которые даже покушались на жизнь царя. Помимо амфитеатра в самом Иерусалиме Ирод возвёл дворец и цитадель Антонию. В честь своего умершего брата Фазаэля Ирод построил мавзолей с башней, по высоте не уступавшей Фаросскому маяку (ИД кн.16, гл.5:2).

Ирод также построил средиземноморский порт Цезарея с театром на месте Стратоновой Башни. Полной реконструкции подверглась Самария , переименованная на греческий манер в Себастию, где Ирод построил жильё для своих солдат. Перестроены Газа и Массада , основан Иродион и Есевон (на территории современной Иордании).

Масштабы строительства царя Ирода выходили за пределы территории Иудеи. В качестве благодарности за гостеприимство он построил пифийский храм на острове Родос . В Антиохии за собственный счёт вымостил площадь города (ИД кн.16, гл.5:3).

Борьба с голодом

Примерно в 25 году до н. э. Иудейское царство постиг неурожай и последующий за ним голод. Ситуация усугублялась тем, что казна была истощена широкомасштабным строительством минувших лет. Тогда Ирод собрал в своем дворце всё золото и обменял его в Египте на хлеб (ИД кн.15, гл.9:2). Оперативная и эффективная борьба с голодом снискала Ироду народную любовь и обезоружила его врагов.

Конец царствования

Последние годы правления Ирода отмечены особой подозрительностью, мстительностью и жестокостью. Если раньше опасность исходила только от консервативных элементов, то теперь он начал подозревать в заговорах своё ближайшее окружение, включая родственников. Так, по доносу он приказал казнить своих собственных сыновей Александра и Аристобула (повешены в Самарии), а также Антипатра.

Смерть

Ирод дожил до преклонного возраста, процарствовав в Иерусалиме 34 года (ИД кн.17, гл.8:1) и прожив 70 лет. Однако перед смертью он жестоко страдал от болей в животе. После безуспешных попыток вылечиться, он примирился со своей смертью, жалея, что после смерти заслужит осуждение своих подданных. Ирод выплатил жалование своим преданным воинам. В изменённом перед смертью завещании Ирод назначил своего старшего сына Архелая наследником престола, а его брата Антипу - тетрархом. Однако Октавиан Август, на утверждение которому Архелай повез завещание в Рим, предоставил ему лишь половину царства (Идумею, Иудею, Самарию, Кесарию, Иоппию и Иерусалим) с титулом этнарха и обещанием возвести в царский сан, как скоро он покажет себя этого достойным. Вторую половину он разделил на две тетрархии, которые предоставил двум другим сыновьям Ирода: Филиппу (Батанея , Трахонея и Авран) и Антипе (Перея и Галилея) .

Это бедствие постигло Иерусалим в консульство Марка Агриппы и Каниния Галла, в третий месяц сто восемьдесят пятой олимпиады, и опять-таки в день поста, как бы для повторения постигшего иудеев несчастья при Помпее: двадцать семь лет тому назад, в этот же самый день, город был взят последним.

Иосиф утверждает, что Ирод умер, «процарствовав тридцать четыре года после умерщвления Антигона [после завоевания Иерусалима] и тридцать семь лет после провозглашения своего царем со стороны римлян» . Это может указывать на то, что дата его смерти - 2 год до н. э. или начало 1 года до н. э.

Затем он умер, спустя пять дней после казни Антипатра, процарствовав тридцать четыре года после умерщвления Антигона и тридцать семь лет после провозглашения своего царём со стороны римлян.

Историки также обращают внимание на то, что для описанных событий недостаточно 29 дней между частичным затмением 4 года до н. э. и последующей Пасхой, потребовалось бы как минимум 10 недель. Но 10 января 1 года до н. э., за 12,5 недель до Пасхи, произошло полное лунное затмение , которое наблюдалось в Иудее .

История избиения младенцев

Титул «Великий»

Присвоен историками Ироду после его смерти. Был ими объяснен ловкостью Ирода-политика, грандиозными свершениями Ирода-строителя, а также роскошью двора Ирода-правителя. Этот титул главным образом отличает Ирода от его наследников, носивших то же имя, но не содержит нравственной оценки этого правителя - порочного, коварного и жестокого.

См. также

Напишите отзыв о статье "Ирод I Великий"

Примечания

  1. (англ.)
  2. . - Imprimis. - Hillsdale college. - (англ.)
  3. Spino Ken (Rabbi). History Crash Course #31: Herod the Great (online) // . - Targum Press, 2010. - ISBN 978-1-5687-1532-2 .
  4. Tierney, John. , Catholic Encyclopedia (1910): "Herod, surnamed the Great, called by Heinrich Graetz «the evil genius of the Judean nation» .
  5. at Jewish Encyclopedia : «above all, he was prepared to commit any crime in order to gratify his unbounded ambition»
  6. Иосиф Флавий. Иудейская война. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 177, 197.
  7. Christian-Georges Schwentzel, «Hérode le Grand», Pygmalion, Paris, 2011
  8. M. SARTRE - D’Alexandre à Zénobie. Histoire du Levant antique Paris 2001 Éd. Arthème Fayard pp. 540,542.
  9. J.P. MEIER - Un certain juif Jésus Les données de l’histoire I Paris 2004 Éd. Cerf p. 425 note 18.
  10. Иудейские древности , книга 14, 487, 488
  11. Иудейские древности , книга 17, 190, 191
  12. Maier, Paul L. (1998). Herod and the Infants of Bethlehem . Chronos, Kairos, Christos II. Mercer University Press. p. 170.
  13. Мень, Александр . Сын человеческий , гл. I
  14. Hagner, Donald A. (1993). Matthew 1-13, Word Biblical Commentary , Vol. 33a. Thomas Nelson. p. 35.
  15. статья «Ирод (Великий)», Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

Литература

  • Иосиф Флавий . .
  • Лопухин А. П. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Бломберг C. Ирод Великий. Чужой всем. - Ростов-на-Дону: Феникс, Герцлия, Isradon, 2012. - 128 с. - (След в истории). - 3000 экз. - ISBN 978-5-222-19225-2 , 978-5-94467-081-6.
  • Вихнович В. Л. Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины). - СПб. : Академия Исследования культуры, 2010. - 424 с. - 1000 экз. - ISBN 978-5-903931-66-8 .
  • Грант М. Ирод Великий. Двуликий правитель Иудеи. - М .: Центрполиграф, 2003. - 304 с. - (Nomen est Omen). - 7000 экз. - ISBN 5-227-01934-7 .
  • Люкимсон П. Царь Ирод. - М .: Молодая гвардия, 2015. - 272 с. - (Жизнь замечательных людей). - 3000 экз. - ISBN 978-5-235-03806-6 .

Ссылки

  • - статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Ирод I Великий

То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l"egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m"attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C"est un homme qui a ete plus qu"un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu"il a pour moi d"autres sentiments que ceux d"un pere, mais ce n"est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu"a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c"est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu"a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.

Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j"ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J"ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C"est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j"ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d"epouser l"autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c"est que j"aime l"un et l"autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s"appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m"aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j"ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu"il m"a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.