Смешенье языков французского с нижегородским значение. «господствует еще смешенье языков…

Вот какова история очень успешной карьеры «безродного» Молчалина:

Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.

Аcессор — это хорошо или не очень?Чин коллежского асессора (VIII класс Табе-ли о рангах) давал право на потомст-венное дворянство, то есть как мини-мум уравнивал Молчалина с Чацким, и соответствовал воинскому званию майора Майором любил называть себя коллежский асессор Кова-лев, герой гоголевского «Носа»: «Ковалев был кавказский коллежский асес-сор. Он два года только еще состоял в этом зва-нии и потому ни на минуту не мог его поза-быть; а чтобы более придать себе благо-родства и веса, он никогда не называл себя коллежским асессором, но всегда майором». . Сам Грибоедов, когда писал «Горе от ума», был титулярным совет-ником (IX класс).

В чем секрет успеха Молчалина? Можно предположить, что отчасти именно в том, что он родился в Твери, а, например, не в Туле или Калуге. Тверь нахо-дится на дороге, соединяющей Москву и Петербург; управляющий в казенном месте Фамусов, вероятно, не раз проезжал через Тверь, и, возмо-жно, какой-то расторопный местный малый (не сын ли станционного смотри-теля?) смог удач-но оказать ему какую-то услугу. А дальше уже, пользуясь покрови-тель-ством Фамусова и Татьяны Юрьевны, Молчалин быстро и весьма успешно стал продвигаться по карьерной лестнице.

В социальном плане Молчалин начинает свой путь именно как «маленький че-ловек», кото-рый не примиряется со своим положением, а всеми силами стре-мится выбиться в люди. «Это человек, в пеленках познавший натиск судьбы и потому готовый отдать себя в рабство кому угодно и куда угодно, готовый поклониться и истинному богу, и пустому идолу, не имея ни способ-ности, ни на-выка прони-кать в сущность вещей. <…> Всё в деятельности этих людей запечатлено неразу-мением и твердой решимостью удержать за собой тот нищенский кусок, который им выбросила судьба», — писал о Молчалине Салтыков-Щедрин.

2. Тайна сна Софьи

Вот Софья рассказывает Фамусову сон, который явно придумала:

Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери,
Нас врознь — и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему — вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!..

Что вообще всё это значит? Софья выдумывала свой сон не просто так, а с опо-рой на литературу, а именно на романтическую балладу: героиня попадает в по-ту-сторонний мир, населенный злодеями и чудовищами.

Объектом пародии для Грибоедова здесь становится прежде всего Жуковский и его вольные переводы баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора» — «Люд-мила» (1808) и «Светлана» (1811), в которых к героиням являются мертвые жени-хи и уносят в загробный мир. Едва ли Фамусов читал Жуковского, но Грибоедов вкладывает в его уста едкую сентенцию, очень похожую на финал баллады «Светлана»: «Тут всё есть, коли нет обмана: / И черти и любовь, и стра-хи и цветы». А вот «Светлана»:

Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.

Во сне Софьи сгущаются балладные штампы: невинную героиню и ее возлюб-ленного разлучает мучитель — персонаж из загробного мира (неслучайно во сне Фамусов появляется из-под вскрывающегося пола). В первой редакции Фамусов и вовсе описывался как инфернальный герой: «Смерть на щеках, и ды-бом волоса».

Впрочем, не только сон Софьи, но и ее отно-шения с Молча-линым напоминают балладный сюжет. Их любовная интрига выстро-ена по образцу баллады Жуковского «Эолова арфа» (1814). Минвана, дочь знатного феодала, отвергает притязания именитых витязей и отдает свое сердце бедному певцу Арминию:

Младой и прекрасный,
Как свежая роза — утеха долин,
Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын:
Минвана забыла
О сане своем
И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.

Грибоедов пародирует картину идеальной любви, созданную Жуковским. Бед-ный певец Арминий словно бы подменяется подлецом Молчалиным; трагиче-ское изгнание Арминия отцом Минваны — финалом комедии, когда Софья подслушивает разговор Молчалина с Лизой и изгоняет незадачливого любовника.

Эта пародия неслучайна. В литературной полемике между архаистами и Архаисты и новаторы — сторонники проти-воположных концепций развития русской литературы в 1810-х годах. Полемика между двумя литературными обществами — «Бесе-дой любителей русского слова» и «Арзама-сом» — крутилась вокруг системы жанров, языка и стиля литературного поведения. Грибоедов придерживался позиции младших архаистов, которые весьма скептически относились к Жуковскому, и высмеивал модную тогда мечтательность: «Бог с ними, с мечтаниями, — писал он в разборе пере-водов Бюргеровой баллады «Ленора» в 1816 году, — ныне в какую книжку ни загля-нешь, что ни прочтешь, песнь или послание, везде мечтания, а натуры ни на волос». Молчалин — пародия на возвышенного и тихого героя сентимен-тальных повестей и баллад.

3. Тайна тетушки Софьи и юмора Чацкого

Высмеивая Москву, Чацкий язвительно спрашивает Софью:

На съездах, на больших, по праздникам приходским?
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?

Почему же французский язык смешивается именно с нижегородским говором? Дело в том, что во время войны 1812 года это стало реальностью: московские дворяне эвакуировались в Нижний Новгород Василий Львович Пушкин (дядя поэта и сам поэт), обращаясь к нижегородским жителям, писал: «Примите нас под свой покров, / Питомцы волжских берегов». . Тогда же на патриотическом подъеме дворяне попытались отказаться от французской речи и заговорить по-русски (Лев Толстой описал это в «Войне и мире»), что и привело к комиче-скому эффекту — смешению французского прононса с нижегородским оканьем.

Не менее забавными были лексические казусы (и не только нижегородские!). Так, смоленская помещица Свистунова в одном из писем просила купить ей«кружев английских на манер барабанных (брабантских) , «маленькую клар-нетку (лорнетку) , так как я близка глазами» (близорука) , «сероги (серьги) писа-грамовой (филигранной) работы, духов душистых аламбре, а для обстановки комнат — картин тальянских (итальянских) на манер рыхвалеевой (Рафаэлевой) работы на холстинке и поднос с чашечками, если можно достать с пионовыми цветами».

Кроме того, не исключено, что Чацкий просто цитирует знаменитый публици-стический текст времен Наполеоновских войн, написанный Иваном Муравье-вым-Апостолом, отцом троих будущих декабристов. Называется он «Письма из Москвы в Нижний Новгород», и в нем есть знаменитый фрагмент о том, как в московском Дворянском собрании безжалостно обходятся с французским языком:

«Я стал посреди залы; волны людей шумели около меня, но увы!.. Шу-ме-ли все по-французски. Редко, редко где выскакивало русское слово. <…> Из ста человек у нас (и это самая умеренная пропорция) один гово-рит изрядно по-французски, а девяносто девять по-гасконски; не менее того все лепечут каким-то варварским диалектом, который почитают французским потому только, что у нас это называется говорить по-фран цузски . Спроси их: зачем это? — оттого, скажут они, что так вве-лось. — Боже мой! — Да когда же это выведется? <…> Войди в любое общество; презабавное смешение языков! Тут услышишь нормандское, гасконское, русильонское, прованское, женевское наречия; иногда и рус---ское пополам с вышесказанными. — Уши вянут!».

4. Тайна 3 августа

Хвастаясь своими успехами, Скалозуб упоминает сражение, за участие в кото-ром он был награжден орденом:

За третье августа; засели мы в траншею:
Ему дан с бантом, мне на шею Низшие ордена, то есть III и IV степеней, носились в петлице, причем орденская лента завя-зывалась бантом, ордена высших степеней — на шее. Скалозуб подчеркивает, что он получил награждение более высокого уровня, чем его двоюродный брат, и что к тому времени уже имел штаб-офицерский чин. .

Точная дата названа неспроста. У современников Грибоедова, которые хорошо помнили Отечественную войну 1812 года и последовавшие за ней события, эта фраза не могла не вызвать смех. Дело в том, что никакого сражения в этот день не происходило.

4 июня 1813 года было объявлено Плесвицкое перемирие, которое продлилось до середины августа, а 3 августа в Праге состоялась встреча российского импе-ратора Александра I с Францем II, императором Австрии Франц II — император Священной Римской империи (1792-1806), в качестве австрий-ского императора правивший под именем Франца I. , которая была ознаменована множеством наград. Никакой необходимости «засесть в тран-шею» у Скалозуба не было.

Статичность Скалозуба («Куда прикажете, лишь только бы усесться») резко про-тиворечит динамичности Чацкого («Верст больше седьмисот пронесся, ветер, буря; / И растерялся весь, и падал столько раз…»). Однако в условиях военной службы последних лет царствия Александра I именно жизненная стра-тегия Скалозуба оказывается востребованной. Дело в том, что производ-ство в следующий чин осуществлялось при наличии вакансий; если более деятель-ные товарищи Скалозуба погибали в сражениях или оказывались «выключен-ными» по политическим причинам, то он спокойно и планомерно двигался к генеральскому чину:

Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.

5. Тайна сломанного ребра

Вот Скалозуб рассказывает анекдот о графине Ласовой:

Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух;
Жоке не поддержал, считал он видно мух. -
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки ищет мужа.

Смысл этого анекдота — в намеке на библейскую легенду о происхождении Евы из ребра Адама, то есть вторичности женщины по отношению к мужчине. В московском мире всё происходит с точностью до наобо-рот: первенство здесь всегда и во всем принадлежит женщинам. В грибоедов-ской Москве царит мат-ри-ар-хат, женское начало последовательно вытесняет мужское. Софья при-учает Молчалина к музыке («То флейта слышится, то будто фортепьяно»); Наталья Дмитриевна окружает мелочной заботой вполне здорового Платона Михай-ловича; Тугоуховский, подобно марионетке, двига-ется по командам своей жены: «Князь, князь, сюда», «Князь, князь! Назад!» Женское начало преоб-ладает и за сценой. Высокой покровительницей Молча-лина оказывается Татьяна Юрьевна Ее прототипом была Прасковья Юрьевна Кологривова, муж которой, по воспомина-ни-ям декабриста Завалишина, «спрошенный на бале одним высоким лицом, кто он такой, до того растерялся, что сказал, что он муж Прасковьи Юрьевны, полагая, вероятно, что это звание важнее всех его титулов». . Фамусов пытается воздействовать на Скалозуба через Настасью Николавну и вспоми-нает каких-то неведомых читателю, но важных для него Ирину Власьевну, Лукерью Алексе-вну и Пульхерию Андревну; оконча-тельный приговор совершившемуся в доме Фамусовых должна вынести княги-ня Марья Алексевна.

«Этот женский режим, которому подчинены персонажи „Горя от ума“, многое проясняет, — пишет Юрий Тынянов. — Самодержавие было долгие годы жен-ским. Даже Александр I считался еще с властью матери. Грибоедов знал, как дипломат, какое влияние оказывает женщина при персидском дворе». «Жен-ская власть» и «мужской упадок» становятся знаками времени: Грибоедов описывает ту переломную точку русской жизни, в которой мужественный быт 1812 года уходит в прошлое, а сплетни оказываются важнее поступков. В этой обстановке и возникает клевета на Чацкого.

6. Тайна желтого дома

Ближе к концу пьесы практически все гости на балу у Фамусовых уверены, что Чацкий сошел с ума:

Его в безумные упрятал дядя-плут;
Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили.

Почему это так страшно? Дело в том, что сплетня о сумасшествии героя, обра-стая всё новыми и новыми деталями Сплетня о сумасшествии Чацкого развива-ется лавинообразно. Первым слова о безумии произносит он сам («От сумасшествия могу я остеречься…»), имея в виду свою несча-стную любовь; в том же значении их подхва-ты-вает Софья («Вот нехотя с ума свела!»), и лишь на третьем витке, выведенная из себя нападками Чацкого на Молчалина, Софья из мести произносит: «Он не в своем уме» — давая возможность г-ну Н. истолковать эти слова в прямом смысле. Далее клевета рас-про-страняется анонимно через господ Н. и Д., затем обрастает фантастическими под-робностями в репликах Загорецкого, факти-чески Чацкого не знающего («Который Чац-кий тут? — Известная фамилья. / С каким-то Чацким я когда-то был знаком»). О практике распространения сплетен и их влиянии на судь-бы людей Грибоедов прекрасно знал по своей дипломатической деятельности. , по сути превращается в политический донос. О Чацком сообщается, что он «фармазон» (то есть франкмасон Франкмасоны — вольные каменщики; члены тайного религиозного благотворительного общества, с XVIII века распространившегося по всей Европе. В 1822 году по вы-сочайшему повелению все масонские ложи в России были закрыты, франкмасонство стало сино-нимом вольнодумства. ), «окаянный вольтерьянец», «в пусурманах», сведен в тюрьму, отдан в солдаты, «переменил закон».

Обвинение в безумии как способ расправиться с соперником, неугодным чело-веком или политическим противником было вполне известным приемом. Так, в январе 1817 года распространились слухи о сумасшествии Байрона, причем пустила их его жена и ее родные. Клевета и шум вокруг личной жизни поэта рас-пространились едва ли не по всей Европе. Слухи о безумии ходили и вокруг самого Грибоедова. По свидетельству его биографа Михаила Семевского, на од-ном из писем Грибоедова Булгарину есть приписка последнего: «Грибоедов в минуту сумасшествия».

Через двенадцать лет после созда-ния «Горя от ума» в сумасшествии будет обви--нен один из прототипов Чац-кого — Петр Яковлевич Чаадаев. После пуб-ли--кации его первого «Письма» в журнале «Телескоп» тот был закрыт, а мос-ков-ский полицмейстер объявил Чаадаеву, что теперь по распоряжению прави-тельства он является сумасшедшим. К нему ежедневно являлся для освидетель-ствования доктор, Чаадаев считался под домашним арестом и лишь раз в день мог выходить на прогулку. Через год надзор лекаря за «больным» был снят — но лишь при условии, что тот больше не будет ничего писать.

7. Тайна Ипполита Маркелыча

Репетилов рассказывает Чацкому о тайном обществе,напоминающем декабри-стское:

Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? Хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто .
О чем бишь нечто ? — обо всем;
Всё знает, мы его на черный день пасем.

А как к участникам тайных обществ относится сам Чацкий?Представление о том, что главный герой пьесы — декабрист (если не по формальной при-надлежности к тайному обществу, то по своему духу), было впервые выс-ка-зано Герценом, а затем стало общим местом в школьном изучении «Горя от ума».

На самом деле отношение Грибоедова к декабристам было весьма скептиче-ским, и он осмеивает саму таинственность обществ. Репетилов немедленно рассказывает первому же встречному о месте и времени встреч («У нас есть общество, и тайные собранья / По четвергам. Секретнейший союз…»), а затем перечисляет всех его членов: князя Григория, Евдокима Воркулова, Левона и Бориньку («Чудесные ребята! Об них не знаешь что сказать») — и, наконец, их главу — «гения» Ипполита Маркелыча.

Фамилия Удушьев, данная лидеру тайного собранья, отчетливо показывает, что Гри-боедов вряд ли питал иллю-зии относительно декабристских программ. Среди прототипов Удушьева называли главу Южного общества Павла Пестеля, декабриста Александра Якубовича и даже поэта Петра Вяземского Герой, носящий фамилию Удушьев, появ-ля-ется и в романе друга Грибоедова Дмитрия Бегичева «Семейство Холмских» (1832). Инте-ресно, что его прото-типом там является Фе-дор Толстой-Американец — не названный по име-ни внесценический персонаж «Горя от ума», о котором тоже рассказывает Репетилов: «Ночной разбойник, дуэлист, / В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, / И крепко на руку нечист; / Да умный человек не может быть не плутом». . Словом, единственным членом тайного общества среди героев «Горя от ума» оказы-вается Репетилов — и никак не Чацкий.

Источники

• Левченко О. А. Грибоедов и русская баллада 1820-х годов («Горе от ума» и «Хищники на Чегеме»). Материалы к биографии.
• Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума».

  Анализ драматического произведения. Л., 1988.

• Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума».
• Фомичев С. А Комедия Грибоедова «Горе от ума». Комментарий. Книга для учителя.
• «Век нынешний и век минувший…».

  Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении.::СПб., 2002.

Что может значить выражение - "смесь французского с нижегородским"?

А я вот сейчас прочитал, что это русское выражение, начало присутствовать в русской речи, после войны с Наполеоном 1812 года, и обозначало некий двухкомпонентный напиток - смесь шампанского с квасом. Может солдаты такие коктейли делали 🙂 ?

Если ответить кратко это смесь совсем разных так скажем веществ между собой в основном это выражение применяют к любым порадоксам

само выражение было придумано гусарами так они называли смесь шампанского с квасом

В комедии А. Грибоедова Горе от ума много выражений, которые стали поистине народными, крылатыми, которые по сей день с удовольствие употребляют. В последний раз я слышала это выражение, когда кто-то прочитал надпись примерно такого содержания: Заходи, друг! Welcome! Такое смешение двух языков, которое создает комический эффект и вызывает улыбку на лице, и есть смесь французского с нижегородским, то есть смешение иностранных слов с русскими просторечными.

Смесь французского с нижегородским, эта фраза используется при описании малосовместимых вещей, понятий, в результате чего получается несуразность. Слова эти прозвучали впервые из уст Чацкого, персонажа Горе от ума Грибоедова.

от лица нижегородцев:

спасибо, что всспомнили о названии алкогольного коктейля и фразеологизме, связанном с ним.

Кроме того, нижегородский (т.е. традиционное произношение Нижегородской и прилегающих губерний) - есть язык с нижним регистром гласных, полным произношением согласных и в основном полногласный. Что прямо противоположно среднефранцузскому.

А вот культурные различия приписывать не стоит: Н.Н. не зря считался третьей столицей, в т.ч. и культурной.

Не забудем: бежавшие из Москвы во время Отечественной войны дворянские семейства по большей части осели в Н.Н., а многие там потом и остались, не желая возвращаться в хамскую столицу (цитата из Анненкова, предводителя нижегородского губернского дворянского собрания, декабриста, прообраза героя романа Дюма Учитель фехтования).

Между тем выражение смесь французского с нижегородским, которое используется сегодня как смесь несовместимых вещей, в русской речи появилось после войны 1812 года, и Грибоедов имел в виду за этим смесь шампанского с квасом, который пили гусары, а вовсе не образность языка при смешении французского с русскими разговорным.)

Это выражение пришло к нам из произведения А. Грибоедова Горе от ума, которое пока еще изучается в современных школах. Его авторство принадлежит главному герою произведения - Чацкому.

Это выражение имеет определенное значение, которое толковать двояко достаточно сложно. Чацкий обвиняет современное ему высшее общество в смешении языков. Оно, как считает он, разговаривает на каком-то суржике - смеси французского языка с нижегородским. Под нижегородским понимается просторечный русский язык, хотя уже тогда существовал и высокий штиль речи.

Такое явление можно объяснить тем, что, согласно моды тех времен, детей аристократов обязательно учили иностранному языку (в основном, французскому, хотя могли еще учить помимо этого и английскому, и немецкому). В каждый семье проживал настоящий француз - носитель языка, который и занимался детками. Русские очень хорошо тогда понимали французский. Не разговаривать аристократу не на французском считалось плохим тоном (моветон).

Нижегородский же язык свидетельствовал о том, что, по существу, аристократы, дворяне, не были по-настоящему культурными людьми, и могли позволить себе любую выходку или фразу по отношению к своим домашним или знакомым (тем более к прислуге).

В отличие от просвещенного Запада, русские не хотели учиться, им достаточно было внешней стороны решения вопроса. Если говоришь по-французски - значит, ты современный, образованный, культурный человек.

Чацкий поплатился за эти и другие слова - его объявили сумасшедшим.

Очень может быть, дорогой читатель, что те маленькие истории, которые я собираюсь здесь пересказать, давно тебе известны. В таком случае не взыщи! Думаю все-таки, что кое-кому миниатюры сии покажутся в новинку и обогатят его или ее знания о том, как в далеком XIX веке некоторые слова и имена собственные из далекой Франции обрусели и преобразились до неузнаваемости на нашей с вами родимой сторонушке.
Итак, история первая.
Жила-была в тульской глуши некая добрая вдовствующая помещица. Читала она французские книжки, авторами коих являлись месью Расин, Парни, Вольтер, готовила настойки на бруснике и скучала. И вот представьте себе, что в один прекрасный день нашла-таки cette bonne veuve свое счастье в усатом и румяном лице то ли гусарского, то ли драгунского, то ли уланского поручика, предложившего нашей даме верную руку и горячее сердце. Бедная - впрочем, далеко не бедная! - вдова на радостях повелела построить недалеко от села, которым владела, прекрасный дворец. И построила! И подарила его ненаглядному муженьку и нарекла его (дворец, разумеется) весьма изящно - A mon mari, т.е. моему мужу. Вот, дорогой читатель, какова она - настоящая любовь!
Однако крепостные бабы и мужики счастливой вдовушки по-французски разумели не шибко и быстро перекрестили наименование величественного строения в несколько невразумительное, но такое наше, сермяжное, Момыри. Эти самые Момыри и по сию пору украшают карту Тульской губер...ой, простите, области!
А вот другая история.
Один барин от скуки решил создать хор и поручил гувернёру-французу отобрать из крепостных подходящих певцов. Староста подсуетился и живо пригнал к барскому дому энное число голосистых баб и мужиков. Бестия-француз поочередно выслушивал пригнанный контингент. Те, в ком "мосье" находил певческий талант, направлялись к писарчуку, который составлял списки певцов. Немалое число горлодеров испытания не выдерживало. О лицах, в коих мосье гувернёр певческих способностей не обнаруживал, на изящном языке Вольтера говорилось: Il/elle ne chantera pas [иль/эль-не-шант(е)ра-па] ‘Он/она не запоет. И забракованных отводили в сторону, как "не оправдавших высокое доверие". Слова ne chantera pas повторялись столь часто, что невероятно смышленый староста, пожелавший, видимо, выщелкнуться в глазах барина, на вопрос воследнего, записали ли дворовых в хор, подобострастно поклонился и с презрительным кивком изрек: «Не - шантрапа!»
- Ах, шантрапа! - понимающе хихикнул барин, нюхая кельнскую воду, - так займи их голубчик чем-нибудь. Праздность - грех.
Так, говорят, объявилось в русском языке странное словечко, обозначающее то ли проходимцев, то ли каких-то второсортных людей.
Или вот такая еще история.
Жил-был в Первопрестольной купец второй гильдии по имени Николай с исконно русской фамилией Обер. А законной супругой купца была мадам Мари-Роз Обер-Шальме, державшая в Глинищевском переулке магазин дамского платья и предметов роскоши. Дела у Мари-Роз шли отменно, репутация мадам среди московских бар была безукоризненно высокой, хотя и поговаривали, что в "бутике" на Глинищевском покупателям приходится платить тройные цены, а добропорядочная Мари-де к тому же приторговывает "неуказанным" товаром, или по-нашему, по-рабоче-крестьянски, - контрабандою. Но мало ли чего не наговорят завистники и конкуренты! Вся московская знать съезжалась к мадам за покупками, даже такое сколь симпатичное, столь и виртуальное семейство Ростовых. Полагаю, что хорошенькая Наташа Ростова пришла на свой первый бал в платье, купленном у мадам Шальме, и в этом платье приглянулась мрачному князю Андрею.
Но грянула гроза 1812 года, и владелицу магазина дамского платья заподозрили в шпионаже в пользу корсиканского чудовища. Впрочем, в то время по неподтвержденным подозрениям иногда не сажали, и мадам счастливо пережила знаменитый московский пожар, успела проконсультировать Буонапарте относительно "настроения умов в России" и благоразумно проследовала с доблестной Grande Armee аж до реки Березины, где Фортуна отвернулась от Мари-Роз, и бедняжка утонула во время переправы.
Имя, точнее фамилия усопшей, однако, пережила лихие времена и вошла в великий и могучий сначала в образе "обер-шельмы", а потом и просто "шельмы", от которой тут же произошел глагол "шельмовать". Все-таки не стоило плутовке так безбожно задирать цены - "Бог шельму метит!"
Ну и, наконец, завершающая история.
В ноябре 1812 года партия гусарского подполковника Дениса Давыдова взяла в плен пару-тройку французских кирасиров - без кирас и лошадей: кирасы давно ржавели в поле под Малоярославцем, лошадей съели, впрочем одну клячу оставили - на прокорм. Донские казаки, составлявшие большинство в отряде партизана-поэта, угостили утомленных и окоченевших пленных водочкой и стали выспрашивать у захмелевших кавалеристов, как по-ихнему, по-басурмански, то, как сё. В числе прочего, указали будущие авторы французского слова "бистро" и на несъеденную лошаденку. Французы вполне адекватно пояснили, что лошаденку зовут cheval. Очевидно, "ш(е)валь" произвела на сынов Дона неизгладимое впечатление, благодаря которому в словарный состав русского языка и вошло это странное словечко, приобретшее ныне собирательное значение чего-то плохого, низкокачественного, низкосортного, часто почему-то применительно к карточной игре. Правда, слову chapeau (головной убор) повезло больше - вышла исконно русская "шапка", которая, как известно, по Сеньке!
Всё - Fin, как пишут в конце французских (и почему-то испанских) кинофильмов.

Рецензии

Ах, как чудесно Вы врете! Я получила удовольствие, спасибо!

Ясно, что у господ имелись береты, боливары, картузы и проч.
Народ тоже покрывал голову круглый год, снимая покрытие лишь для вежливости. Интересно, как именовался у простолюдинов головной убор, если всенародное слово "шапка" пришло лишь в 1812 году? Тем более что "не по Сеньке шапка" - выражение не менее древнее, чем, например, "на воре шапка горит".

Нико Галине. А Вы не допускаете, что и нас, и французов обогатили "братья" мусульмане, точнее - тюрки? У них, насколько я знаю, заимствован "колпак". Но головной убор убору рознь, могли быть другие обозначения. О татарве на Руси говорить не буду. Напомню, что французы за века до Наполеона якшались с турками, татарской роднёй: те были их союзниками против Австрии с Испанией. Тоже могли кое-что позаимствовать.

Главная » Методики обучения » Смешенье языков французского с нижегородским значение. «господствует еще смешенье языков…