«Голубой Макс» против «Святого Георгия. Большой крест и звезда «Pour Le Merite»
Эта статья редактируется участником
Орден «Pour Le Merite»
Название оригинальное | Orden «Pour Le Merite» |
Страна | Королевство Пруссия |
Тип | Орден |
Дата учреждения | 1740 год |
Первое награждение | 1740 год |
Последнее награждение | 1918 год |
Награждений | 5430 человек |
Статус | Не вручается |
Кому вручается | Офицерам и генералам за совершение выдающегося подвига или выигранного крупного сражения. |
Кем вручается | Королем Пруссии |
Параметры | 52,5 х 54,5 мм. вес 33 грамм. |
фр. Pour Le Merite «За заслуги»
Орден «Pour Le Merite» (фр. «За заслуги») - прусская военная награда. Занимал почетное третье место в иерархии орденов королевства Пруссия. Но среди военных, с 1740 года по 1918 год, эта была самая почетная и желанная награда. Известен под неофициальным названием «Синий Макс» (нем. Blauer Max ).История награды
Орден «Pour Le Merite» золото полой конструкции, буквы накладные. 1780 год.
Орден «Pour Le Merite» золото. 1794 год.
12 мая 1667 года в Пруссии была учреждена военная награда «Ordre de la Generosite». Она представляла собой золотой мальтийский крест с драгоценным камнем в середине и орлами в просветах лучей. В 1685 году дизайн креста существенно изменился. Его покрыли небесно-синей эмалью, а на лучи нанесли надписи золотом: «F» - на верхнем (инициал Фридриха Вильгельма - великого курфюрста бранденбургского); «Gene», «rosi» и «te» - на трех остальных. Крест носился на шее на широкой («в два пальца») черной атласной ленте.
31 мая 1740 года проект награды вновь был пересмотрен. Золотые надписи курсивом на лучах креста стали следующими: «F» (инициал короля Фридриха II Великого), «Pour», «lе Мё» и «rite». А по краям черной ленты появились широкие серебряные полосы. Так возник знаменитый «Синий Макс» (нем. Blauer Max ) , или крест за доблесть «Pour Le Merite». «Синий Макс» или как его часто и более правильно называют «Голубой Макс» орден получил название из-за цвета эмали на ордене и сначала она была светло голубой, а в годы Первой мировой войны была синей.
«Pour Le Merite» был не совсем новой наградой, а в какой-то мере переименованной старой, которая с его введением упразднялась. Кавалеры ордена «Ordre de la Generosite», представленные к новому кресту, заменяли его на своих мундирах, а не получившие новой награды продолжали носить старый крест.
С 18 января 1810 года орденом «Pour Le Merite» перестают награждать за гражданские заслуги и награда становится чисто военной.
Объяснением французского языка на ордене немецких королевств Пруссии и Бранденбурга является то, что он в ту пору был официальным языком в придворных дворах этих стран и прусских судах.
В последующем внешний вид ордена практически никак не меняется, кроме некоторых мелочей:
- голубая эмаль заменена синей;
- курсив надписи заменен на строгий романский шрифт.
В ранней истории ордена до 1800 года много белых пятен. Еще до появления дубовых листьев есть сведения об повторном награждении этим орденом. Но не понятно как выделяли кавалера, неоднократно награжденного, а есть сведения о награждении этим орденом трижды одного и того же человека. Также есть сведения об ордене с инкрустацией брильянтами, но не известно кому, и за, что он был вручен.
Дубовые листья к ордену «Pour Le Merite»
Орден «Pour Le Merite» с дубовыми листьями серебро с позолотой, аверс. 1918 год.
20 марта 1813 года к ордену учреждаются «дубовые листья», как дополнительная награда высшим армейским командирам за крупные военные победы. Это был небольшой золотой значок в виде трех листьев, разработанный в соответствии с пожеланиями короля Фридриха Вильгельма III в честь его бывшей жены королевы Луизы. Например, центральный лист имел с одной стороны 5 выступов, а с другой - 4, что символизировало пять сыновей и четырех дочерей этой королевской четы. В дальнейшем об этих символах «забыли» и дизайн листьев был упрощен.
Первым кавалером листьев 10 июня 1813 года стал генерал Иоганн Давид Людвиг фон Йорк, а последними - 7 ноября 1918 года - Курт фон дем Борне, Феликс Лангер и Артур фон Линдеквист.
17 декабря 1817 года для кавалеров «дубовых листьев» была введена особая орденская лента с дополнительной серебряной полосой по центру.
В годы Первой мировой войны наличие дубовых листьев к ордену «Pour Le Merite» было обязательным перед награждением высшей полководческой наградой - Большим крестом Железного креста.
«Pour Le Merite» с короной
Орден «Pour le Mérite» с короной, золото полой конструкции. Выдан за войну 1848-1849 годов.
18 июля 1844 года Фридрих Вильгельм IV добавляет к нему корону, которую хотел тридцатью годами ранее добавить еще Фридрих Вильгельм III. Правда, он собирался при этом создать дополнительную третью степень вкупе с дубовыми листьями. Его же преемник добавлением короны просто отмечал пятидесятилетие владения орденом тем или иным его кавалером.
Первым золотую пристежку в виде короны Гогенцоллернов (размером 17x14 мм) получил уже весьма престарелый генерал-фельдмаршал фон Мольтке. Его экземпляр был дополнительно украшен алмазами. Пристежка крепилась над верхним лучом креста.
Получали корону к орден «Pour le Mérite» и российские подданные. С 1844 года по 1871 год были подписаны ряд указов о награждении, по ним более 100 российских подданных получили корону к ордену.
Большой крест и звезда «Pour Le Merite»
Большой крест ордена «Pour Le Merite». Копия.
18 сентября 1866 года король Вильгельм I учредил Большой крест ордена «Pour Le Merite». Он представлял собой увеличенный в два раза крест с королевским профилем в центральном медальоне. Он дополнялся дубовыми листьями и специальной нагрудной звездой, которая носилась на левой стороне груди. Эту награду получили всего пять человек и все при жизни короля. Это были: сам король, наследный принц Пруссии Фридрих Вильгельм, принц Фридрих Карл, император Всероссийский Александр II и генерал-фельдмаршал Гельмут фон Мольтке.
В настоящее время местонахождение Больших крестов и звезд к ним неизвестно. Комплект генерал-фельдмаршала Мольтке погиб при бомбежке во время Второй мировой войны. Возможно, что-то сохранилось в семейных сокровищницах Гогенцоллернов.
Звезда ордена «Pour Le Merite». Копия.
«Pour Le Merite» деятелям искусства и науки
Орден «Pour Le Merite» деятелям искусства и науки.
31 мая 1842 года Фридрих Вильгельм IV учреждает особую версию «Pour Le Merite» в качестве награды деятелям искусства и науки. В день учреждения были награждены 56 известных художников и ученых, причем общее количество одновременно здравствующих награжденных было квотировано числом 60-30 немцев и 30 иностранцев. Первым кавалером гражданской версии стал немецкий натуралист Александр фон Гумбольдт.
Только четыре человека за всю историю существования награды получили как военный, так и гражданский орден «Pour Le Merite»:
- Хельмут Фон Мольтке Старший (Helmuth Karl Bernhard von Moltke}});
- Юлий Верди дю Вернуа (нем. Julius von Verdy du Vernois );
- Отто фон Бисмарк (нем. Otto von Bismarck );
- Германн фон Кюль (нем. Hermann von Kuhl ).
Эта награда носилась на шее на точно такой же ленте, что и военный крест. Но внешне она резко отличалась от креста. Она представляла собой кольцо синего цвета с надписью «Pour Le Merite» по кругу и медальоном с прусским орлом в центре. Связь медальона с кольцом конструктивно осуществлялась золотыми буквами «F» и римскими цифрами «II» прямого романского шрифта. С четырех сторон снаружи кольца крепились золотые короны. Обратная сторона ордена, была золотой, плоской и полированной. На ней могли присутствовать гравировки частного характера. 9 ноября 1918 года представление ко всем наградам кайзеровской Германии в связи с ликвидацией монархии было закрыто (хотя носить их, безусловно, было можно). Однако 26 февраля 1922 года гражданская версия «Pour Le Merite» была восстановлена ассоциацией немецких ученых и деятелей искусства, а 4 марта 1924 официально признана правительством Пруссии. После окончания войны 31 мая 1952 года гражданский «Синий Макс» был реинституирован президентом ФРГ. Далее последовало несколько изменений к уставу ордена (1963 и 1969 годы), который является действующим в Германии и по сей день.
Гражданская версия «Pour Le Merite» уже совершенно другая награда со своим статутом и останавливаться не на нем подробней нет необходимости.
«Pour Le Merite» для унтер-офицеров
Официально прусский золотой военный крест «За заслуги» был учрежден 27 февраля 1864 года королем Пруссии Вильгельмом I. Это был высший знак отличия для солдат и унтер-офицеров, так называемым «Pour le Merite» для унтер-офицеров. Даже название «За заслуги» роднит эти две почетные военные награды.
«Pour Le Merite» после Первой мировой войны.
После революции в Германии в 1918-1919 годах, с окончанием прусской монархии закончилась и славная история военных наград «Pour Le Merite». Последним кавалером военного ордена «Pour Le Merite» стал Эрнст Юнгер, получивший орден осенью 1918 года.
С приходом к власти нацистов в 1933 году, в Германии сформировалась новая наградная система, прусскому ордену в ней не нашлось места. Вместо него в годы Второй мировой войны будет утвержден «Рыцарский крест железного креста», который своим статутом во многом будет копировать «Pour Le Merite». Сам же «Синий Макс» разрешалось носить на военных мундирах всех силовых структур Третьего рейха, и его можно увидеть на многих фотографиях немецких офицеров и генералов.
Статут награды
Орден «Pour Le Merite» с дубовыми листьями в наградной коробке.
Основания для награждения
Орденом награждали только офицеров и генералов за совершение выдающегося подвига или выигранного крупного сражения. В разные годы критерии к представлению к награде отличались но всегда были очень высокими.
К концу Первой мировой войны критерии награждения окончательно сформировались, для летчиков 20 сбитых самолетов, а для моряков 100 000 тонн потопленного тоннажа. Кроме того кавалер к моменту представления к награде уже должен иметь Железные кресты 1 и 2 класса и Рыцарский крест Королевского ордена дома Гогенцоллернов. Это делает его еще более похожим на позже утвержденный в Третьем Рейхе «Рыцарский крест железного креста», с тем лишь отличием, что орден «Pour Le Merite» мог получить только офицер, а Рыцарский крест военный любого звания.
Дубовые листья к ордену «Pour Le Merite», все время действия ордена, продолжали оставаться наградой высшим армейским командирам за крупные военные победы.
Порядок ношения
Орден носился на шее на широкой черной ленте с широкими серебряными полосами.
Место в иерархии наград
Орден «Pour Le Merite» занимал почетное третье место в иерархии орденов королевства Пруссия. Но среди военных эта была самая почетная и желанная награда.
Статистика награждений орденом «Pour Le Merite»
За все время его существования, орденом «Pour Le Merite» произвели 5430 награждений.
В годы Первой мировой войны было произведено 687 награждений этим орденом.
Статистика награждений орденом «Pour Le Merite» в годы Первой мировой войны | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Награждение | 1914 | 1915 | 1916 | 1917 | 1918 | Всего | |||
Армия | 10 | 48 | 55 | 124 | 296 | 533 | |||
Флот | 1 | 3 | 10 | 16 | 19 | 49 | |||
Авиация | - | - | 13 | 27 | 40 | 80 | |||
Награждение иностранных подданных | 1 | 5 | 6 | 7 | 1 | 20 | |||
Иные награждение | 1 | 1 | 2 | 1 | - | 5 | |||
Всего | 13 | 57 | 86 | 175 | 356 | 687 |
Описание награды
Внешний вид
Основной конструкции ордена является золотой Мальтийский крест небесно-синей эмали. На лучах креста золотые надписи: «F» (инициал короля Фридриха II Великого) и изображение небольшой короны, «Pour», «le Мё» и «rite» (название ордена). Между лучей расположены золотые орлы. Реверс ордена без надписей покрыт синей эмалью. В верхнем луче ордена приделано ушко для крепления кольца для ленты. Орден носился на шее на широкой 1½ дюйма (38 мм) черной ленте с широкими серебряными полосами у края ленты.
Вначале орден изготовлялся из золота и был полым внутри, две половинки ордена припаивались между собой. Затем наносилась эмаль и делалась надпись. Сперва надписи были из накладных букв приблизительно до конца XVIII века, а затем писались сусальным золотом или были цельным элементом с основой креста.
В годы Первой мировой войны в связи с тяжелым экономическим положением в Германии, 16 ноября 1916 года, Вильгельм II подписал указ, повелевавший все ранее изготовлявшиеся на основе золота, медали и ордена делать в позолоте из серебра. Но не запрещалась заказывать орден частным порядком у ювелиров из золота.
Миниатюрная копия
Миниатюра ордена "Pour le Mérite", аверс.
Миниатюра ордена "Pour le Mérite", реверс.
Существовало большое разнообразие миниатюрных копий ордена, отличавшихся как способом изготовления так и ношения.
Планка
Орден на военном мундире носился всегда, поэтому планка к ордену не полагалось.
Примеры награждений
Первые награждения
Первые награждения
В начале орден не был чисто военным и им награждали и крупных чиновников. Кроме того в начале указы были кратки и зачастую в них была только фамилия награжденного, часто не указывалась и точная дата награждения. Первыми ордена в 1740 году получили трое:
- Полковник Ханс фон Хакке (нем. Hans von HACKE );
- Государственный министр Самуил фон Маршалл (нем. Samual von MARSCHALL );
- Подполковник Фридрих Вильгельм Маркус де Варенне (нем. Friedrich Wilhelm Marquis de VARENNE ).
Многие прославленные прусские полководцы времен Фридриха Великого и эпохи Наполеоновских войн были кавалерами данной награды. Среди награжденных: фельдмаршалы Гебхард Леберехт фон Блюхер, Август Нейдхардт фон Гнейзенау, Ганс Давид Людвиг Йорк, генерал-лейтенант Герхард Иоганн Шарнхорст и многие другие.
Одним из малоизвестных героев того периода истории был Карл Фридрих фон Гольцендорф. С юных лет он служил в полевой артиллерии, участвовал в Войне за баварское наследство 1778-1779 годов и во втором разделе Речи Посполитой в 1793 году по итогом польской кампании , в 1794 году награжден орденом «Pour Le Merite». Принимал участие во всех кампаниях прусской армии против наполеоновской Франции. В 1809 году указом русского императора Александра I он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени «в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в минувшую кампанию против французских войск». Пережил несколько ранений различной степени тяжести. В 1818 году фон Гольцендорф был произведен в генерал-лейтенанты, занимал должность генерал - инспектора военно-учебных заведений Пруссии.
Русские кавалеры
Русские кавалеры
Первым среди русских кавалером ордена «Pour Le Merite» стал Император Петр III. Он был награжден в конце апреля 1762 года, за заключение почетного для Пруссии но крайне не выгодного для России Петербургского мирного договора.
Массово орденом «Pour Le Merite» стали награждать русских офицеров и генералов в ходе Наполеоновских войн. Россия и Пруссия были союзником в нескольких анти Наполеоновских коалициях и часто русская и прусская армия воевали рядом. О том, что награждали русских офицеров массово, красноречива свидетельствует указ об награждении от 8 декабря 1813 года по которому более 200 русских военных стали кавалерами «Pour Le Merite» некоторые из них награждались повторно , другие получили дубовые листья к уже имеющемуся ордену.
За кампанию 1807 года орден «Pour Le Merite» получили 243 русских офицера. Среди награжденных такие прославленные генералы как: Ермолов Алексей Петрович, Кульнев Яков Петрович, Ланской Сергей Николаевич, Сухозанет Иван Онуфриевич, князь Горчаков (2-й) Андрей Иванович и многие другие.
За заслуги в походах 1813-1814 годах Фридрих-Вильгельм III наградил орденом «Pour Le Merite» 1470 русских офицеров. Недаром А.П. Ермолов считал, что эти ещё недавно очень почётные боевые ордена
Действительно, массовый характер награды нивелировал её ценность. Орден умудрились получить даже интенданты М.С. Жуковский, Я.И. Петерсон и Е.Ф. фон Смиттен! Неудивительно, что в 1865 г. А.Ф. Писемский в очерках «Русские лгуны» поместил рассказ «Кавалер ордена Пур-ле-мерит». В нём бывший комиссариатский чиновник Евграф Хариков, награждённый «За какие-то успешные распоряжения нашего интендантства», бахвалится, что заслужил орден в лихой кавалерийской атаке под Глогау. Автор, с юмором вспоминая этого горе-вояку, саркастически замечает:
Точное количество русских подданных награжденных в период Наполеоновских войн на данный момент не известно и есть трудности в подсчетах. В печатных списках кавалеров не указано принадлежности награжденного к армии России, а списки сделаны на немецком языке. Среди русских офицеров много выходцев из немецких земель и выделить такого офицера Русской Императорской армии от офицера Прусской тяжело, не имея дополнительных сведений. Достаточна назвать таких кавалеров немецкого происхождения как: Шиллер Иван Иванович, барон фон Шульц Игорь Васильевич, фон Эссен Карл Карлович и другие.
После 1815 года награждения русских военных орденом «Pour Le Merite» стали редки, 1-2 в год. Были года когда орденом вообще никого не награждали. В 1823 году было предписано провести регистрацию офицеров, имеющих прусские ордена , и после смерти ордена изымать и отсылать в Инспекторский департамент Военного министерства. По правилу 1827 года офицеры, награжденные иностранным орденом или другими знаками отличия, доносили об этом по команде и испрашивали Высочайшего разрешения на его ношение.
Следующие крупное награждение орденом «Pour Le Merite» пришлось на конец 70-х годов ХIХ века.
После Русско-турецкой войны 1877-1878 годов многие прославленные русские генералы были отмечены орденом «Pour Le Merite». Император Александр II получил большой крест ордена, став единственным иностранцем награжденным этой степенью ордена. Из 23 генералов получившие орден за эту войну девять человек были представители дома Романовых, наследник престола Александр Александрович будущий император Александр III и восемь Великих князей известных полководцев: Николай Николаевич (Старший), Николай Николаевич (Младший), Михаил Николаевич, Владимир Николаевич, Константин Константинович и другие. Остальные кавалеры такие прославленные полководцы как: Иосиф Владимирович Гурко, Михаил Дмитриевич Скобелев, князь Дмитрий Иванович Святополк-Мирский и другие. В месте с русскими генералами за эту войну был награжден и румынский князь, будущий король Карл Гогенцоллерн-Зигмаринген.
Последним кавалером из Российской Империи награжденным этим орденом 10 января 1905 года, был печально известный, комендант крепости Порт-Артура во время Русско-японской войны 1904-1905 годов, генерал-лейтенант Анатолий Михайлович Стессель. Интересен и тот факт, что этим же указом награжден и его противник, японский генерал барон Китен Ноги, взявший крепость Порт-Артур.
Среди Русских моряков кавалерами ордена были:
- генерал-адмирал Российского Императорского флота Великий князь Константин Николаевич (1827 - 1892) - русский военно-морской деятель, заместитель начальника Главного морского штаба, военно-морской министр. Орденом «Pour Le Merite» награжден в 1849 году.
- Вице-адмирал Карцев Иван Петрович (1770 – 04.05.1836). 16 февраля 1810 года возглавил вновь сформированный Гвардейский флотский экипаж. В ходе Отечественной войны 1812 года сражался в составе 1-й Западной армии при Островно, Смоленске, Бородино, Малоярославце и при Березине, затем участвовал в кампаниях 1813 и 1814 годов. Отличился как командир Гвардейского флотского экипажа в сражении при Кульме.
- Адмирал Колзаков Павел Андреевич (1779-1864) - русский военно-морской деятель, генерал-адъютант, участник Наполеоновских войн.
- Вице-адмирал Иосиф Иванович Сулима - русский военно-морской деятель, член адмиралтейств-совета. В 1814 году находился при наведении понтонных мостов на реках Саале и Шульди, за что награжден был орденом «Pour Le Merite» 12 декабря 1814 года.
В армейских частях в годы Первой мировой войны
В армейских частях в годы Первой мировой войны
Обычно орденом «Pour Le Merite» награждали за крупные победы и награда была скорее для генералов, чем для офицеров. Почти все известные генералы командовавшие армиями и фронтами были награждены этим орденом. Среди них кавалерами ордена и дубовых листьев к нему были командующие армиями и группами армий на Восточном фронте: Пауль фон Бенекендорф унд фон Гинденбург, Эрих Людендорф, Принц Леопольд Баварский, Август фон Макензен, Ремус фон Войрш, Макс Гоффман и Герман фон Эйхгорн.
Менее известен Оскар Эмиль фон Гутьер, один из наиболее успешных немецких полководцев Первой мировой войны. Кампанию 1914 года он начал командиром 1-й гвардейской пехотной дивизии на Западном фронте, участвовал в битве на Марне. В 1915-1917 годах Гутьер командовал XXI армейским корпусом в составе немецкой 10-й армии на Восточном фронте, отличился попыткой прорыва русского фронта под Свенцянами в августе-сентябре 1915 года и при отражении наступления русских войск в районе озера Нарочь в марте 1916 года. Но настоящая полководческая слава пришла к нему в следующем году, когда талантливый военачальник был назначен командующим 8-й армией. В начавшейся в сентябре 1917 года операции по захвату Риги им была применена новая тактика прорыва укрепленных позиций методом инфильтрации, впоследствии названная тактикой Гутьера. За взятие Риги, неофициальной столицы русского Прибалтийского края, он был награжден орденом «Pour Le Merite». До окончания войны генерал пехоты Гутьер также руководил захватом Моонзундских островов в сентябре-октябре 1917 года, а при наступлении на Западном фронте в марте 1918 года отличился как командующий 18-й армией при форсировании Соммы. За эту операцию он был удостоен дубовых листьев к ордену «Pour Le Merite».
Бывали и исключения когда к "Синему Максу" представляли молодых офицеров, одним из таких был Эрвин Роммель. За свои самоотверженные действия при штурме у горы Капоретто (Caporetto), где он захватил важные стратегические позиции, вынудив при этом сдаться превосходящие силы итальянцев и захватив большое количество трофейного оружия, был представлен к «Pour Le Merite» и получил звание капитана.
Кроме Роммеля кавалерами ордена «Pour Le Merite» были такие известные полководцы и военные деятели Третьего Рейха: генерал-фельдмаршал Вернер фон Бламберг, генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, генерал-фельдмаршал Эрнст фон Буш, генерал пехоты Александр фон Фалькенхаузен и генерал-фельдмаршал Фердинанд Шёрнер и другие. Причем Буш и Шёрнер получили "Синей Макс" за личное мужество на поле боя командуя своими подразделениями. Остальные получили орден за разработку войсковых операций окончившихся победой для немецких соединений, с взятием территорий и трофеев.
В авиации
В авиации
Появление авиации заставило высшее командование каждой из стран, участвующих в Первой мировой войне, определить, по каким именно критериям следует оценивать подвиги летчиков в рамках уже существующей наградной системы. Вопрос был достаточно актуальным, так как стараниями официальной пропаганды многие авиаторы превратились в национальных героев. И, конечно, их заслуги требовали соответствующего признания на официальном уровне.В результате некоторые награды стали рассматриваться как чисто авиационные, хотя де-факто их по-прежнему вручали не только служащим ВВС, но и пехотинцам, морякам, кавалеристам, артиллеристам. Наиболее показательной в этом отношении является судьба прусского ордена «Pour le Merite».
В Первую мировую войну орденом стали награждать пилотов, сбивших не менее шести вражеских самолетов, затем необходимое число сбитых самолетов увеличилось до 20. Вожделенный знак отличия получили шестьдесят три авиатора, причем на вершине этого списка находился знаменитый «красный барон» Манфред фон Рихтгофен с его 80 победами. Орден «Pour Le Merite» Манфред фон Рихтхофен получил в январе 1917 года после того, как сбил 16-й самолет противника. Когда о 70 победе аса узнал Эрих Людендорф он ходатайствовал о награждении Манфреда фон Рихтгофена орденом «Pour le Merite» с дубовыми листьями. Но претендент на такую награду должен выиграть крупную победу, захватить или защитить крепость, поэтому Прусская Орденская комиссия не сочла возможным наградить его полководческим отличием. Вместо дубовых листьев, 6 апреля 1918 года кайзер Вильгельм II подписал указ о награждении героя орденом "Красного орла" 3-й степени с мечами и короной. По сей день барон Манфред фон Рихтхофен считается одним из лучших асов за всю историю авиации.
Не менее известным был и другой кавалер ордена «Pour Le Merite» - Освальд Бельке, выдающийся авиатор и знаменитый тактик воздушного боя, один из первых асов мировой авиации. 12 января 1916 года он получил наивысшую военную награду Пруссии одновременно с другим лучшим пилотом, его другом, Максом Иммельманом. У обоих летчиков на момент получения ордена на счету было по 6 сбитых самолетов противника.
Среди награжденных орденом «Pour Le Merite» - будущий заметный политический и военный деятель нацисткой Германии, Рейхсмаршал военно-воздушных сил Германии, Герман Геринг. Он являлся одним из лучших асов Первой мировой войны, пилотом разведывательной и бомбардировочной авиации, летчиком-истребителем и командиром элитной 1-й эскадрильи "Рихтхофен", и получил орден 2 июня 1918 года.
В кайзеровской армии, кроме общегерманских наград, существовали многочисленные местные награды всевозможных королевств, курфюрств, герцогств. Тот же «Голубой Макс», например, был прусским орденом, хотя и вручался не только пруссакам, но и уроженцам других земель Германии (таким, как баварцы Бертольд и Мюльцер).
На флоте
В ХХ веке первым среди моряков этого ордена удостоился капитан канонерской лодки Iltis корветтенкапитен Вильгельм Ланс за отличие при взятие фортов Таку 17 июня 1900 года. в ходе подавления Боксерского восстания. 27 января 1903 года этим орденом была награждена и канонерская лодка, став единственным кораблем германского ВМФ награжденный этим орденом. Копия ордена «Pour Le Merite» прикреплялась к флагштоку гюйса корабля и к обоим бортам шлюпок. В ходе взятие фортов Таку Iltis получила 21 попадание снарядов один офицер и семь нижних чинов погибли или умерли от ран. Одиннадцать человек получили ранения.
Герои не получившие орден «Pour Le Merite»
Но не все герои Первой мировой войны получили этот орден. Дело в том, что в Пруссии не практиковалось посмертные награждения, и если герой совершил подвиг но погиб то он не награждался этим орденом. Например лейтенант Ганс Риттер фор Адам погиб в бою 15 ноября 1917 года, официально к этому времени он сбил 21 самолет, но посмертно его наградили только рыцарским крестом ордена Гогенцолллеров с мечами. Но в годы Первой мировой войны были случае посмертного награждения орденом «Pour Le Merite», но чтоб поддержать видимость закона эти награждения оформлялись более ранними датами (до даты смерти).
После отречения от престола Вильгельма II, награждать данной наградой прекратили, хотя некоторые летчики и сбили к тому времени более 20 самолетов, а «рыцари» глубин потопили вражеских судов более чем на 100 000 тонн.
25 немецких летчиков сбили более 20 самолетов противника и не получили этот орден, четверо из них перевалили отметку в 30 сбитых самолетов. Трое из них не имели офицерского звания и не имели права на награждение этим орденом.
На флоте в годы Первой мировой войны
Из моряков орден не успели получить 14 человек успехи которых в подводной войне превышали заветные 100.000 тонн.
- Капитенлёйтнант Клаус Рюккер командир подводных лодок U 34 и U 103 . Имел самый большой тоннаж в 174,655 тонн (80 судов) из командиров подлодок не получивших орден.
- Капитенлёйтнант Конрад Ганссер командир подводных лодок U 8 , U 33 и U 156 . Потопил 57 транспортных судов общим тоннажем 143,667 тонн, и еще 3 повредил.
- Эрнст Хансхаген командир подводных лодок UB-21 и U-62 . К ноябрю 1918 года его успехи в подводной войне оценивались в потоплении 54 транспортных судна общим тоннажем 125,785 тонн, и уничтожен французского броненосного крейсера Dupetit-Thouars водоизмещением 9,517 тонн, еще несколько кораблей он повредил и привел как "призы".
- Капитенлёйтнант Рудольф Шнайдер командир подводных лодок U 24 и U 87 . Погиб в Северном море 13 октября 1917 года. Потопил 44 транспортных судов общим тоннажем 125,802 тонн, британский линейный корабль Formidable водоизмещением 15,000 тонн. Еще 5 кораблей повредил.
- Капитенлёйтнант Лео Хиллебранд командир подводных лодок U 16 и U 46 . Потопил 52 транспортных судна общим тоннажем 132,255 тонн.
- Капитенлёйтнант Генрих Жиб командир подводных лодок U 79 , U 90 и U 96 . Потопил 44 транспортных судов общим тоннажем 121,088 тонн.
- Капитенлёйтнант Матиас граф фон Шметтов командир подводных лодок UC 6 , UC 26 , UB 10 и UB 23 . Потопил 75 транспортных судов общим тоннажем 110,361 тонн и 3 военных корабля водоизмещением 1,267 тонн.
- Капитенлёйтнант Альфред фон Глазенапп командир подводных лодок U 80 и U 91 . Потопил 50 транспортных судов общим тоннажем 121,418 тонн, британский эсминец Pheasant водоизмещением 1,025 тонн. Еще 6 кораблей повредил.
- Капитенлёйтнант Раймунд Вейсвах командир подводных лодок U 19 и U 81 . До попадания в британский плен потопил 36 транспортных судов общим тоннажем 107,763 тонн. Еще 2 корабля повредил.
- Оберлёйтнантцурзее Герберт Пусекучен командир подводных лодок UC 5 , UB 29 и UC 66 . Погиб в Северном море 27 мая 1917 года. На момент смерти потопил 80 транспортных судов общим тоннажем 103,915 тонн, 4 военных корабля водоизмещением 3,605 тонн (среди них британские эсминец Velox и подводная лодка
Алексей Феофилактович Писемский
Русские лгуны
Очерки
I. Конкурент II. Богатые лгуны и бедный III. Кавалер ордена Пур-ле-мерит IV. Друг царствующего дома V. Блестящий лгун VI. Сентименталы VII. История о петухе VIII. Красавец Люди, названные мною в заголовке, вероятно, знакомы читателю. Когда я встречался с ними в жизни, они производили на меня скуку, тоску и озлобление; но теперь, отодвинутые от меня временем и обстоятельствами, они стали дороги моему сердцу. В них я вижу столько национального, близкого, родного мне... Начав с простейших элементов, мне, вероятно, придется перейти и к гораздо более высшим типам. Поле мое, таким образом, широко. Я только робею за свои силы, чтобы все эти фигуры отлить из достойного металла, с искусством и точностью, достойными самого предмета, и в этом случае наперед прошу читателя обращать внимание не столько на тех добрых людей, про которых мне придется рассказывать, как на те мотивы, на которые они лгали. Выдумывая, всякий человек, разумеется, старается выдумать и приписать себе самое лучшее, и это лучшее, по большей части, берет из того, что и в обществе считается за лучшее. Лгуны времен Екатерины лгали совсем по другой моде, чем лгут в наше время. Прислушиваясь со вниманием к тем темам, на которые известная страна в известную эпоху лжет и фантазирует, почти безошибочно можно определить степень умственного, нравственного и даже политического развития этой страны. В этом смысле мы придаем некоторое значение и нашему груду. Начинаем:
I
КОНКУРЕНТ
II
БОГАТЫЕ ЛГУНЫ И БЕДНЫЙ
III
КАВАЛЕР ОРДЕНА ПУР-ЛЕ-МЕРИТ{348}
IV
ДРУГ ЦАРСТВУЮЩЕГО ДОМА
V
БЛЕСТЯЩИЙ ЛГУН
VI
СЕНТИМЕНТАЛЫ
VII
ИСТОРИЯ О ПЕТУХЕ
VIII
КРАСАВЕЦ
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые напечатаны в "Отечественных записках" за 1865 год (NoNo 1, 2, 4, январь, февраль, апрель). Работа над рассказами данного цикла начата в 1864 году. Первоначальный замысел "Русских лгунов" был изложен Писемским издателю "Отечественных записок" А.Краевскому в письме от 25 августа 1864 года: "...пишутся у меня очерки под названием "Русские лгуны" -- выведен будет целый ряд типов вроде снобсов Теккерея. Теперь окончена мною первая серия: Невинные врали -- то есть которые лгали насчет охоты, силы, близости к царской фамилии, насчет чудес, испытываемых ими во время путешествий; далее будут: Сентименталы и сентименталки, порожденные Карамзиным и Жуковским. Далее: Марлинщина. Далее: Байронисты россейские. Далее: Тонкие эстетики. Далее: Народолюбы. Далее: Герценисты и в заключение: Катковисты... Теперь у меня написано листа на два печатных, а печатать я желал бы начать с генваря. Уведомьте пригоден вам этот труд мой или нет; если не пригоден, не стесняйтесь и пишите прямо" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 170.}. На основании этого высказывания можно судить, что Писемский рассматривал "Русских лгунов" как продолжение начатой "Фанфароном" серии рассказов под общим заглавием "Наши снобсы". Об этом свидетельствует также и то, что в "Русских лгунах" (рассказы "Сентименталы" и "История о петухе") снова появляется образ кокинского исправника Ивана Семеновича Шамаева, который фигурировал и в "Фанфароне". В задуманном цикле рассказов "Русские лгуны" писатель намеревался направить удары как против сторонников "чистого" искусства и катковистов -- самых крайних реакционеров того времени, -- так и против революционеров -- сторонников Чернышевского и Герцена. 21 сентября 1864 года Писемский сообщил Краевскому о завершении первой серии "Русских лгунов": "Вместе с этим письмом я высылаю Вам 1-ю серию "Лгунов" -- это пока все еще невинные врали -- дальнейшую программу я писал уже Вам. Всех очерков, я полагаю, хватит листов на 7 или на 8 печатных... Следующую серию я непременно надеюсь изготовить к генварю и много к февралю" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 174-175.}. Однако первоначальный замысел "Русских лгунов" в процессе его осуществления скоро изменился. Уже к январю 1865 года Писемский, по-видимому, отказался от намерения выполнить полностью тот план, который он изложил в письме к Краевскому от 25 августа 1864 года. 24 января 1865 года, посылая Краевскому рассказы из второй серии "Русских лгунов", Писемский сообщал: "...ко 2 февр. или 1 мартовской (книжке. -- М.Е.) я Вам вышлю еще два рассказа; один будет называться: "Лживой красавец" (первоначальное заглавие рассказа "Красавец". -- М.Е.); опишется мужчина, у которого уже тело лжет: он прелестной наружности, но подлец душой; и второй -- называемой: "Все лгут", где опишется, что все лгут, чиновники, артисты, хозяева, барышни, и никто того не замечает" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 181.}. Рассказ "Все лгут", который, как показывает уже и само его название, должен был, вероятно, иметь итоговый характер, не был написан, и предшествовавший ему "Красавец" оказался последним рассказом цикла. Таким образом, было написано только восемь рассказов, охватывающих лишь первые три серии изложенного в письме к Краевскому плана: 1. "Невинные врали" -- рассказы "Конкурент", "Богатые лгуны и бедный", "Кавалер ордена Пур-ле-мерит", "Друг царствующего дома" и "Блестящий лгун"; 2. "Сентименталы и сентименталки" -- рассказ "Сентименталы"; 3. "Марлинщина" -- рассказ "Красавец". Рассказ "История о петухе", включенный Писемским во вторую серию "Русских лгунов", был напечатан в журнале после "Сентименталов", хотя в герое "Истории о петухе" едва ли можно отыскать какие-либо признаки сентиментальности. Основной причиной изменения первоначального плана "Русских лгунов" были цензурные препятствия. Уже при посылке первой серии рассказов Писемский высказал опасение насчет цензуры. "С цензурой, бога ради, употребите все усилия, -- писал он Краевскому. -- Если она будет ставить препятствия в рассказах о кавалере ордена Пур-ле-мерит и о друге царствующего дома, то объясните им, что если эти люди хвастаются своею близостью к царям, то это показывает только любовь народную, -- в предисловии у меня прямо сказано, что лгуны стараются обыкновенно приписать себе то, что и в самом общественном мнении считается за лучшее, а если очень станут упираться, то, не давая им марать, напишите мне, что их особенно устрашает" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 174.}. Опасения Писемского оправдались: цензор запретил два рассказа: "Кавалер ордена Пур-ле-мерит" и "Друг царствующего дома". Получив от Краевского сообщение об этом, Писемский настаивал на том, чтобы хлопоты о разрешении по крайней мере одного из этих рассказов не прекращались. С этой целью он даже советовал обратиться за содействием к фаворитке министра двора -- Мине Бурковой. "Думал я, думал, -- писал он Краевскому 24 октября 1864 года, -- по получении Вашего письма, и вот что придумал: к министру двора вы пошлите только один рассказ. "Друг царствующего дома" и уж хлопочите, бога ради, чтобы его пропустили -- этот рассказ может быть напечатан: в нем тронуто все так легко. Нельзя [ли] попросить покровительства в этом случае Мины. Мне как-то в Петербурге говорили, что она благоволит ко мне, как к автору. "Кавалер ордена Пур-ле-мерит", вероятно, никак не пропустят, а потому я переделаю, вероятно, невдолге и к вам вышлю" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 175.}. "Друг царствующего дома" был послан министру двора под измененным заглавием: "Старуха Исаева". Не надеясь на то, что министр двора разрешит этот рассказ, Писемский советовал Краевскому напечатать его без цензуры: "Есть нынче правило... что редакция, если цензор чего не пропускает, печатает с личной своей ответственностью и штрафу за это подвергается 50 руб. сер. Ваши "Отеч. Записки", вероятно, еще ни разу не подпадали штрафу этому, а потому, если старуху Исаеву Адлерберг не пропускает (благо его, говорят, снимают), то печатайте без цензуры, я эти 50 руб. плачу из собственного кармана. Как вы об этом думаете, уведомьте меня, пожалуйста, не поленитесь и черкните, меня это очень беспокоит" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 178.}. В конце ноября 1864 года председатель С.-Петербургского цензурного комитета М.Н.Турунов получил решение министерства двора: "Вследствие отношения Вашего превосходительства от 19-го сего ноября за No 838 имею честь Вас, милостивый государь, уведомить, что препровожденная при оном и у сего возвращаемая статья под заглавием "Русские лгуны" была представлена господину министру императорского двора, и его сиятельство изволил отозваться, что он полагал бы отклонить напечатание означенной статьи, так как некоторые из приведенных в ней случаев относятся к высочайшим особам, а между тем рассказ, как и самое заглавие свидетельствует, заключает в себе лишь грубый вымысел и вообще не имеет никакого интереса" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 657.}. Сохранилась и раздраженная резолюция министра Адлерберга: "Не понимаю, с какой стати эта статья посылается на мой просмотр... Если рассказ о лжи Исаевой не выдумка, то этот рассказ вовсе не интересен; если же это выдумка, то надобно признаться, что выдумка чрезвычайно глупа" {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 657.}. Краевский отказался напечатать рассказ "Друг царствующего дома" в его первоначальном виде без цензурного разрешения. Писемский вынужден был радикально переделать его. "Письмо ваше крепко поогорчило меня, -- жаловался он Краевскому, -- тем более что оно застало меня после тяжкой болезни: был болен жабой и чуть не умер. Старуху Исаеву на будущей неделе, то есть числу к 15, я переделаю, она выйдет не менее забавна..." {А.Ф.Писемский. Письма. М.-Л. 1936, стр. 179.}. 9 декабря 1864 года новый вариант рассказа был послан Краевскому. Этот вариант под заглавием "Фантазерка" и был опубликован в "Отечественных записках". В четвертом томе сочинений Писемского, изданных Стелловским, был опубликован журнальный текст этого рассказа, поскольку, по-видимому, цензурный запрет сохранял еще свою силу. Таким образом, рассказы "Кавалер ордена Пур-ле-мерит" и "Друг царствующего дома" при жизни Писемского печатались в переработанном под давлением цензуры виде и поэтому не отражали подлинных замыслов автора. Только в первом посмертном собрании сочинений Писемского, изданном М.О.Вольфом, эти рассказы были напечатаны в их первоначальном, доцензурном виде (т. V, СПб., 1884). В настоящем издании "Кавалер ордена Пур-ле-мерит" и "Друг царствующего дома" печатаются по тексту первого посмертного собрания сочинений. Подцензурные варианты этих рассказов ввиду их самостоятельной художественной ценности ниже приводятся полностью. Остальные рассказы печатаются по тексту издания Ф.Стелловского, СПб., 1861.Кавалер ордена Пур-ле-мерит
Прелестное июльское утро светит в окна нашей длинной залы; по переднему углу ее стоят местные иконы, принесенные из ближайшего прихода. Священник, усталый и запыленный, сидит невдалеке от них и с заметным нетерпением дожидается, чтобы его заставили поскорее отслужить всенощную, а там, вероятно, и водку подадут. Матушка, впрочем, еще не вставала, а отец ушел в поле к рабочим. Я (очень маленький) стою и смотрю в окно. Из поля и из саду тянет восхитительной свежестью: мне так хочется молиться и богу и природе! Тут же, по зале, ходит ночевавший у нас сосед, Евграф Петрович Хариков, мужчина чрезвычайно маленького роста, но с густыми черными волосами, густыми бровями и вообще с лицом неумным, но выразительным; с шести часов утра он уже в полной своей форме: брючках, жилетике, сюртучке в пур-ле-мерите. Раздражающее свойство утра заметно действует на него: он проворно ходит, подшаркивает ножкою, делает в лице особенную мину. Евграф Петрович -- чистейший холерик; его маленькой мысли беспрестанно надо работать, фантазировать и выражать самое себя. В настоящую минуту он не выдерживает молчания и останавливаестя перед священником. -- Вы дядю моего, Николая Степаныча, знавали? -- спрашивает он как бы случайно. Священник поднимает на него глаза и бороду. -- Нет-с! -- отвечал он с убийственным равнодушием. -- Храбрый был генерал, храбрый!.. Священник продолжает молчать. -- Я, собственно, служил в кавалерии! -- говорил Хариков. Он, собственно, служил офицером в комиссариате. -- И под Глагау, господи!.. Двинули нас сбить неприятельскую позицию по правую, этак, сторону от города... Пошли мы сначала на рысях, палаши наголо... Глядим, пехота -- раз, два -- выстроились в каре. Вы знаете, что такое каре? -- Нет-с! -- отвечал и на это священник и, вытянув из бороды два волоска, начал внимательно их рассматривать. -- Отличная штука! Четырехугольник из людей -- ни больше, ни меньше; штыки вперед, задняя шеренга: "Пиф! паф!" -- совершенная щетина, с пульками только, которые летают около вас, как шмели, никакая кавалерия не возьмет -- надо сразу... Командир наш командует: "Марш назад!" -- потом: "Налево кругом, марш, марш!" Летим!.. Мне как-то, -- уж это именно бог! -- между двух ружей удалось проскакать. Тут стоит только одному прорваться, и, конечно: весь полк за мной. Направо саблей!.. Налево саблей!.. Лошади ногами топчут! Евграф Петрович стал было даже своими маленькими ручками и ножками представлять все это в лицах и особенно живо, как лошади топчут неприятеля ногами; но в это время вошел покойный отец, по обыкновению мрачный и суровый, и сел тут же в зале. -- Что это он тебе расписывает? -- спросил он священника, указывая глазами на Евграфа Петровича. -- Про войну рассказывает-с, -- отвечал тот. -- Про дело при Глагау припоминаю, -- подхватил Хариков. Он знал, что в присутствии отца продолжать разговор в прежнем тоне ему не было никакой возможности, но и замолчать сразу было неловко: он решился выбрать средину. -- В тот день, -- продолжал он далеко уже не с такой самоуверенностью, -- послали меня с известием... -- К кому? -- перебил его отец каким-то бесстрастным голосом. -- Не помню к кому... -- почти пискнул Евграф Петрович. -- О чем? -- Кажется, что, сколько теперь помню, что... Витгенштейн наступает или отступает... -- А!.. -- протянул отец. -- Только поехал я с... Лошадь у меня была отличная, -- продолжал Хариков, голос его заметно дрожал, -- только вдруг, вижу я, от неприятельского авангарда отделился польский уланчик и за мной... Я как бы дальше от него, а он ко мне все ближе; вижу, и копьецо от меня недалеко -- я хвать из седла пистолет; бац -- осечка! Копьецо уж и гораздо ближе ко мне: я другой раз бац -- осечка! Копьецо уж почти у хвоста моей лошади... делать нечего, перекрестился (Евграф Петрович закусил при этом злобно губы), перехватил пистолет дулом в руку и пустил его на волю божию и прямо угадал молодцу в висок... закачался он на седле -- и головку закинул назад. -- Это случилось не в двенадцатом году... -- перебил его отец. -- Как не в двенадцатом? -- спросил Хариков. -- И не при Глагау, и не с тобой, а в польскую кампанию действительно один наш кирасир убил польского улана холодным пистолетом, и это я тебе даже и рассказывал... -- С кирасиром, может быть, случилось само по себе, а со мной само по себе! -- затараторил Хариков. -- С тобой случилось другое, -- ответил отец, -- ты убежал из провиантского магазина от сорока мышей. Евграф Петрович сильно покраснел. -- Вот вздор какой! Я бежал не от крыс, а от неприятеля: на меня кинулись два французские карабинера; я схватил одного за шивороток, другого за шивороток, треснул их головами и ушел от них. -- Ты сидел в магазине, -- продолжал отец тем же бесстрастным голосом, -- и считал там казенные мешки с хлебом; в это время из одного амбара в другой переходило стадо крыс; ты испугался и убежал от них. -- Говорить все можно! -- произнес Хариков обиженным голосом. -- Если я убежал от крыс, за что же мне пур-ле-мерит дали? -- Не знаю, за что! -- отвечал отец оскорбительнейшим образом. Собственно говоря, Евграф Петрович и сам хорошенько не знал, за что ему дали этот крест. За какие-то успешные распоряжения нашего интендантства при Глагау или где-то прислано было от прусского правительства десятка два пур-ле-меритов, и один из них упал на благородную грудь моего героя. -- Вот он мне за что дан! -- воскликнул он и, проворно отмахнув рукав сюртука, показал довольно большой рубец. -- Э, брат, нет! Знаем! Это нарочно травленный! -- воскликнул, в свою очередь, отец. -- Боздерман сказывал нам, как ты просил его травить тебе руку и непременно, чтоб рубец остался. Евграф Петрович развел только на это руками. Выражение его лица как бы говорило, что клевета человеческая дальше идти не может. Чем бы этот разговор кончился -- неизвестно, но вошла матушка. Евграф Петрович поспешил перед ней модно расшаркаться, поцеловал у нее руку и осведомился об ее здоровье. Во время всенощной он заметно молился на старинный офицерский манер, то есть клал небольшие крестики и едва склонял голову. Затем почему-то с особенным чувством пропел "От юности моея мнози борют мя страсти", но когда начали "Взбранной воеводе", он подперся рукою в бок, как бы держась за шарф; откуда бас у него взялся, пропел целый псалом, ни в одной ноте не сорвавшись, и, кончив, проговорил: "Прекрасная стихера! Теперь бы духовенство сзади; в воздухе знамена; барабанщики и кларнетисты вперед -- прелесть!" Мне всего раз еще удалось, уже на смертном одре, видеть этого маленького храбреца в его маленькой усадьбе, в маленьком домике и маленькой спальне, в которой не было уже никаких следов здорового человека: всюду был удушливый воздух, везде стояли баночки с лекарством, и только на столике у кровати лежал пур-ле-мерит на совершенно свежей ленте. Когда я сел около Евграфа Петровича, он крепко сжал мне руку. -- Вы, вероятно, будете у меня на похоронах, -- проговорил он совершенно спокойным голосом, -- прикажите, пожалуйста, чтоб крест этот несли перед моим гробом, я заслужил его кровью моею! Читатель знает, какою он его кровью заслужил. Через неделю он умер. Я долгом себе поставил исполнить его предсмертное желание, и даже сам нес крест на малиновой подушке, которую покойник, задолго еще до смерти, поспешил для себя приготовить. Слава великого Суворова, еще свежо тогда витавшая над всем нашим войском, задела своим обаятельным крылом и душу Евграфа Петровича; во всех своих мечтаниях он воображал себя и храбрецом, и генералом, и увешанным крестами. "Отчего, -- думал я, -- судьба не дала этому человеку вместо какого-то темного и не для всех понятного пур-ле-мерита, Георгия или какую-нибудь звезду? Любопытно было бы видеть ту степень нежности, с какою он относился бы к этим высоким наградам воинских доблестей!"Фантазерка
Гордость так же свойственна женским сердцам, как и мужским. Тетка моя, Мавра Исаевна Исаева, была как бы живым олицетворением этого грандиозного чувства. Признаюсь, и по самой наружности я не видал величественнее, громаднее и могучее этой дамы, или, точнее сказать, девицы: прямой греческий нос, открытый лоб, строгие глаза, презрительная улыбка, густые серебристые в пуклях волосы, полный, но необрюзглый еще стан, походка грудью вперед -- словом, как будто господь бог все ей тело дал для выражения главного ее душевного свойства. Мавра Исаевна, как можно это судить по ее здоровой комплекции, чувствовала сильную наклонность к замужеству; но, единственно по своему самолюбию, считая всех мужчин недостойными себя, осталась в самом строгом смысле девственницей. Сердце ее всего один раз было пленено: сын губернатора Лампе, камер-юнкер и большой повеса (это было еще до двенадцатого года), танцевал с ней на бале у отца мазурку и вдруг выкинул какую-то ухарскую штуку -- Мавра Исаевна на это только еще гордее подняла голову и пошла уж совсем грудью вперед. Камер-юнкер стал по-польски что есть силы стучать ногами -- Мавра Исаевна прижала одну руку в бок и начала тоже по-польски довольно сильно выкидывать ноги. Камер-юнкер перевернулся вверх ногами -- Мавра Исаевна сделала движение рукой и пошла от него в сторону. Камер-юнкер, наконец, пропел петухом -- Мавра Исаевна представила, что как будто бы закудахтала курочкой. "Русскую!" -- грянул камер-юнкер и в мундире (тогда на балы ездили в мундирах, чулках и башмаках) пошел вприсядку -- Мавра Исаевна сейчас, как следует в русской пляске, стала поводить плечами и бровями... Все зрители были в восторге и хохотали до упаду. Старик Лампе, впрочем, на другой же день положил предел этой начинавшейся страсти и отправил сына обратно в Петербург. -- Воли родителей не было на то, и мы повиновались... -- объясняла Мавра Исаевна, с покорностию в голосе, всю жизнь свою этот случай. Главным отличительным свойством Мавры Исаевны было то, что бы она ни делала, она полагала, что делает это лучше всех: грибы ли отварит -- лучше всех, по делам ли станет хлопотать -- тоже лучше всех. Ставила она со своего имения рекрута: Мишку поставила -- затылок! Петьку -- затылок. -- Наконец, -- говорит она, -- я сама иду в присутствие. Брейте, говорю, меня самое; мне больше ставить некого!.. -- Как в присутствие? Ведь там стоят голые мужики? -- воскликнули ее слушатели. -- А характер нам, женщинам, на что дан? -- отвечала Мавра Исаевна. Проживая лет около тридцати в деревне, она постоянно держала у себя воспитанниц, единственною обязанностью которых было выслушивать рассказы ее о самой себе; но эти неблагодарные твари, как обыкновенно называла их Мавра Исаевна, когда прогоняла от себя, обнаруживали в этом случае довольно однообразное свойство: вначале они как будто бы и принимали все ее слова с должным вниманием, но потом на лицах их заметно стала обнаруживаться скука, и они начинали или грубить, или дурить... Пробовала было Мавра Исаевна по этому предмету входить в сношения с начальницами разных монастырей, приютов, ездила к ним, ласкалась, делала им подарки, чтобы они уделили ей хоть какой-нибудь отросток из своего богатого питомника, но и тут счастья не было: первый же взятый ею отпрыск вдруг обеременел, так что Мавра Исаевна, спасая уж собственную честь, поспешила ее поскорее отправить обратно в заведение. Последней приживалкой Мавры Исаевны была из дворян девица Фелисата Ивановна, девушка богомольная и вначале обнаруживавшая к своей благодетельнице такое почтение, что мыть ее в бане никому не позволяла, кроме себя, и при этом еще объясняла, что у Мавры Исаевны такое тело, что как ткнешь в него пальцем, так он и уйдет весь туда. Раз мы обедали: тетушка, с своей обычно-гордой позой, я, всегда ее немного притрухивавший, и Фелисата Ивановна. Последняя была что-то грустна и молчалива. Мавра Исаевна, напротив, находилась в каком-то умиленном настроении. -- Когда я была в Петербурге, -- начала она даже несколько заискивающим голосом, -- познакомилась я с генеральшей Костиной. Муж ее, сенатор, вдруг заинтересовался мной... просто этим скотским чувством, как все вы, гадкие мужчины. "Генерал, -- говорю я ему, -- ни ваше звание, ни мое звание, ни ваши лета, ни мои лета не позволяют нам упасть в эту пропасть". -- Что ж, эти Костины были богатые люди, хорошо жили? -- поспешил я спросить, чтоб как-нибудь не дать Мавре Исаевне разговориться на любимейшую ее тему: оставаясь равнодушною к мужчинам, она любила рассказывать о победах над ними! -- Она была племянница светлейшего, только, не больше... -- отвечала она мне внушительно, -- каждую неделю бал со двором. Я говорю: "Я не могу у вас бывать, вы знаете мой туалет и мои платья -- раз, два и обчелся". -- "Да вы сделайте, -- говорит мне Костина, -- форменное платье, всякая дворянка имеет на это право!" -- Какое же это форменное? -- спросил я. Мавра Исаевна прищурила глаза. -- Очень простенькое! -- начала она. -- Не знаю, как нынче, может быть, уже переменилось, а тогда -- черное гласе, на правом плече шифр дворянский, на рукавах буфы, спереди, наотмашь, лопасти, а сзади -- шлейф. Генеральша Костина тоже в гласе, на левой стороне звезда, на правой -- шифр уже придворный... Три у них дочери были... очень милые девушки... танцуют... Тогда только еще эта ваша дурацкая французская кадриль начала входить в моду. Смотрю... что это такое? Растопырят платья и ходят, как павы. Ни вкусу, ни манер -- просто гадко видеть... чувствую, что внутри во мне все так и кипит, а старый этот повеса, Костин, еще с любезностями вздумал адресоваться... глазками делает... "Подите, говорю, прочь; видеть вас не могу!" На другой день, только что еще проснулась и чувствую себя очень нехорошо, приезжает ко мне Костина. Тут уж я не вытерпела. "Марья Ивановна, -- говорю я ей, -- на что это нынешние девицы похожи? Где у них манеры, где у них обращение, где эти умные разговоры?.." -- "Душенька, душенька, говорит, возьмите всех детей моих на воспитание..." Скороспелка этакая была, все бы ей сейчас сделать, не обдумавши... "Марья Ивановна, говорю, правила моей нравственности вот в чем состоят", -- и этак, знаете, серьезно поговорила. Ну, разумеется, не понравилось. "Посудите, говорит, я мать". -- "Очень, говорю, сужу и знаю; я сама мать и имею тоже дочь". -- Как дочь? -- воскликнули мы оба в один голос с Фелисатой Ивановной. -- Да, дочь! -- отвечала Мавра Исаевна, слегка вспыхнув (она, кажется, и сама была не совсем довольна, что так далеко хватила). -- Кто ж отец вашей дочери? -- спросил я. -- Мужчина! Фелисата Ивановна на этих словах не выдержала и фыркнула на всю комнату. Мавра Исаевна направила на нее свой медленный взор. -- Чему ты смеешься? -- спросила она ее каким-то гробовым голосом. Фелисата Ивановна молчала. -- Чему ты смеешься? -- повторила Мавра Исаевна тем же тоном. -- Да как же, матушка, какая у вас дочь? -- отвечала Фелисата Ивановна. -- А такая же, костяная, а не лышная, -- говорит Мавра Исаевна по-прежнему тихо; но видно было, что в ее громадной груди бушевало целое море злобы, -- я детей своих не раскидала по мужикам, как сделала это ты. Фелисата Ивановна сконфузилась; намек был слишком ядовит: она действительно в жизнь свою одного маленького ребеночка подкинула соседнему мужичку. -- Не было у меня, сударыня, никаких детей, -- возразила она, -- и у вас их не было; вы барышня, вам стыдно на себя это наговаривать. -- А вот же и было; на, вот тебе! -- сказала Мавра Исаевна и показала Фелисате Ивановне кукиш. -- Где ж теперь ваша дочь? -- спросил я, желая испытать, до какой степени может дойти фантазия Мавры Исаевны. -- Не беспокойтесь; она умерла и не лишит вас наследства!.. -- отвечала она мне с заметной ядовитостию. -- О мой миленький, кроткий ангел! -- продолжала старушка, вскинув глаза к небу. -- Точно теперь на него гляжу, как лежала ты в своем атласном гробике, вся усыпанная цветами, а я, безумная, стояла около тебя и не плакала... Что тут было говорить? Мы с Фелисатой Ивановной потупились и молчали. Мавра Исаевна несколько раз моргала носом, поднимала глаза к небу и тяжело вздыхала, как бы желая показать, что удерживает накопившиеся в груди слезы. После обеда я ушел к себе наверх, но часов в шесть, когда уже смерклось, услыхал робкие шаги. -- Кто это? -- окликнул я. -- Это я, батюшка! -- отозвалась Фелисата Ивановна. -- Подите-ка посмотрите, что тетенька делает. -- Что такое? -- Извольте посмотреть! -- и затем, сказав, чтобы я шел на цыпочках, подвела меня к двери в гостиную и приложила мой глаз к небольшой щели. Тетушка сидела на диване перед столом, на котором светло горели две калетовские свечи. Она говорила сама с собой. "Да, это конечно!" -- бормотала она, делая движение рукой, как бы играя султаном на шляпе. Потом говорила гораздо уж более нежным голосом. "Но это невозможно, невозможно!" -- повторяла она неоднократно. Затем щурила глаза, поднимала плечи, вряд ли не воображая, что на них были эполеты. (Она, должно быть, в этом случае, представляла какого-нибудь военного.) "Ваша воля, ваша воля!" -- говорила она. -- Батюшка, что это такое? Ведь это часто с ними бывает! -- вопияла Фелисата Ивановна. -- Ничего, -- успокоивал я ее, -- пойдемте; пусть она себе пофантазирует. -- Да я, батюшка, очень боюсь, -- говорила она и в самом деле дрожала всем телом. На другой день поутру в доме опять поднялся гвалт, и ко мне в комнату вбежала уж горничная. -- Пожалуйте к тетушке: несчастье у нас... -- Какое? -- Фелисата Ивановна потихоньку уехала-с к родителям своим-с. Я пошел. Мавра Исаевна всею своею великолепной фигурой лежала еще на постели; лицо у ней было багровое, глаза горели гневом, голая ступня огромной, но красивой ноги выставлялась из-под одеяла. -- Фелисатка-то, мерзавка, слышал -- убежала! -- встретила она меня. Я придал лицу своему выражение участия. -- Ведь седьмая от меня так бегает! Отчего это? -- Что ж вам, тетушка, так очень уж гоняться за этими госпожами! Будет еще таких много. -- Разумеется! -- проговорила Мавра Исаевна уже прежним своим гордым тоном. -- Вам гораздо лучше, -- продолжал я, -- взять в комнату вашу прежнюю ключницу, Глафиру... (Та была глуха на оба уха, и при ней говори, что хочешь, -- не покажет никакого ощущения.) Женщина она не глупая, честная. -- Честная! -- повторила Мавра Исаевна. -- Потом к вам будет ездить Авдотья Никаноровна. -- Будет! -- согласилась Мавра Исаевна. Авдотья Никаноровна хоть и не была глуха на оба уха, но зато такая была дура, что ничего не понимала. -- Наконец, Эпаминонд Захарыч будет постоянный ваш гость. -- Да, Эпаминондка! Пьяница только он ужасный! -- Нельзя же, тетушка, чтобы человек был совершенно без недостатков. Эпаминонд Захарыч, бедный сосед, в самом деле был такой пьяница, что никогда никакими посторонними предметами и не развлекался, а только и помышлял о том, как бы и где бы ему водки выпить. -- Все они будут бывать у вас, развлекать вас! -- говорил я, помышляя уже о собственном спасении. Эта густая и непреоборимая атмосфера хоть и детской, но все-таки лжи, которою я дышал в продолжение нескольких дней, начинала меня душить невыносимо. -- А теперь позвольте с вами проститься! -- прибавил я нерешительным голосом. -- Прощай, бог с тобой! -- отвечала Мавра Исаевна. Ей в эту минуту было не до меня, ей нужна была Фелисатка, которую она растерзать на части готова была своими руками. Дома я нашел плачевное и извиняющееся письмо от Фелисаты Ивановны: "Ваше высокородие, Алексей Филатыч (писала она), хоша теперича, может, вы и ваша тетенька на меня, рабу вашу, гневаться изволите, но мне, батюшка Алексей Филатыч, было не жить при них -- я сама девушка нездоровая и очень этого боюсь... Прошлый год, Алексей Филатыч, когда господь бог сподобил нас быть у Феодосия тотемского чудотворца и когда тетенька ваша стала прикладываться к раке святого угодника, так они плакали и до того их корчило, что двое монахов едва имели силы держать их... Значит, он, окаянный, в них сидел, и трудно ему там было, а оне еще святой себя называют. "Праведница, говорит, я". Это все его наущение; на этакой грех он их наводит, и я так теперь понимаю, что быть при них не то что нам, грешницам великим, а какому разве священнику безместному, чтобы он мог отчитать их, когда враг ихний заберет их во всю свою поганую силу". Фелисата Ивановна считала бедную старушку за одержимую бесом, тогда как все дело было в том, что могучая фантазия Мавры Исаевны и в сотой доле своей не удовлетворялась скудною действительностью. Стр. 348. Пур-ле-мерит -- за заслуги (франц.). Стр. 352. Женерозного -- благородного (франц.). Стр. 368. Вигель Филипп Филиппович (1786-1856) -- чиновник, автор известных "Воспоминаний", в которых подробно описывался быт дворянского общества первой четверти XIX века. Стр. 370. Малек-Адель -- герой одного из романов французской писательницы Мари Коттен (1770-1807). Стр. 374. Супе фруа -- холодный ужин (франц.). Стр. 381. Леотар Жюль -- французский акробат, гастролировавший в Петербурге в 1861 году. Стр. 385. Давалагири -- одна из высочайших горных вершин на Гималаях.М. П. Еремин
Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
Орден Святого Духа (Франция)
31 декабря 1578 г. король Франции Генрих III учредил орден Святого Духа. Это событие было связано с тем, что единственный на тот момент французский орден Святого Михаила сильно дискредитировал себя в глазах дворянства частыми награждениями, а король срочно нуждался в политических союзниках, верность которых не мешало «подкрепить» престижной наградой.
Новый орден представлял собой золотой мальтийский крест с шариками на концах и золотыми лилиями в углах, обрамленный белой эмалевой каймой. Золотой медальон в центре реверса был покрыт зеленой эмалью, изображавшей языки пламени, а поверх медальона размещалось изображение голубки – символа Святого Духа. Орден носился на шее на специальной цепи; со времен Людовика XIV удостоенные награды светские лица (они назывались кавалерами) носили его знак на голубой муаровой ленте у левого бедра, а духовные лица, называвшиеся командорами, – на шейной цепи. Орденский девиз – «Duce et auspice» («Под его предводительством»).
Первым кавалером ордена Святого Духа в день его учреждения стал влиятельный политик герцог Лодовико ди Гонзага (во Франции он именовался Луи де Невер), а первым командором – кардинал Шарль де Бурбон, архиепископ Руанский. При Генрихе IV было решено, что орденом могут быть награждены также иностранные монархи, сыновья короля Франции получают награду при рождении, прочие принцы королевской крови – при совершеннолетии, а иностранные принцы – при условии, что им исполнилось 25 лет.
Общее число кавалеров ордена Святого Духа равнялось ста. В это число входили 9 командоров (т. е. кардиналов и прелатов), 4 офицера-командора (канцлер, великий казначей, церемониймейстер и секретарь) и 87 кавалеров. Все кавалеры должны были быть дворянами минимум в четвертом поколении. Исключений из этого правила не делалось: так, когда Людовик XIV пожелал наградить орденом маршала Франции Абрахама Фабера, выяснилось, что маршал был дворянином только в трех поколениях, и награждение не состоялось. Существовало ограничение и по возрасту – кавалер ордена Святого Духа не мог быть моложе 35 лет. Если верить Александру Дюма, именно этот орден получил один из мушкетёров – Атос, который, к слову, был также кавалером английского ордена Подвязки…
Орден Святого Духа (Франция)
После Великой Французской революции орден Святого Духа перешел в «спящее» состояние, а 6 ноября 1791-го и вовсе был упразднен вместе с другими королевскими наградами. Впрочем, Людовик XVIII, который считал себя королем в изгнании, решения Национального собрания не признал и продолжал награждать орденом от своего имени. А после 28 сентября 1814 г. он мог делать это уже вполне официально – династия Бурбонов была восстановлена, и Людовик XVIII вернулся в Париж.
Во время наполеоновских Ста Дней орден Святого Духа снова ушел в небытие, затем Людовик XVIII вновь возродил его к жизни. Но увы, история ордена Святого Духа в XIX столетии оказалась очень недолгой. Последнее награждение высшим орденом Бурбонов состоялось в Париже 31 мая 1830 г. – тогда награда была вручена 9 кавалерам и 2 командорам. Однако буквально через месяц во Франции произошла очередная революция, в ходе которой король Карл Х отрекся от трона. Правда, династия Бурбонов была сохранена, но новый король Луи-Филипп поступил со старой заслуженной наградой необъяснимо – не упомянул «бурбоновский» орден Святого Духа в числе государственных наград и на протяжении 18 лет своего правления ни разу его не жаловал. Тем более не награждали этим орденом во времена империи Наполеона III (1852–1870) и республики (после 1871). Таким образом, сложилась уникальная ситуация – формально орден Святого Духа во Франции не упразднялся, однако де-факто перестал существовать 1 августа 1830 г. И тем более странно, что «прекратил» действие ордена не кто-нибудь, а Луи-Филипп, который еще с 2 февраля 1789-го сам был кавалером «Святого Духа»!..
Впрочем, во Франции хватало поклонников Бурбонов, которые упрямо продолжали считать эту династию легитимной, а имперскую и тем более республиканскую власть – незаконными. В среде этих людей орден Святого Духа продолжал считаться высшей французской наградой, и претенденты на трон награждали им от своего имени.
В истории ордена Святого Духа было и несколько русских кавалеров. Так 5 февраля 1824 г. награду одновременно получили президент Коллегии иностранных дел России граф К.В. Нессельроде и семилетний великий князь Александр Николаевич, в будущем император Александр II. А девятью годами ранее, в 1815-м, орден Святого Духа одновременно получили три брата – император России Александр I и русские великие князья Константин и Михаил Павловичи (случай уникальный в истории столь высокой награды). Последним по времени русским кавалером ордена Святого Духа 14 мая 1826 г. стал князь Петр Михайлович Волконский, на тот момент бывший генералом от инфантерии и членом Государственного совета России.
Орден Рабынь Добродетели (Священная Римская империя)
Эта интереснейшая награда появилась в Вене – столице Священной Римской империи, государственного образования, из которого затем «вызрела» Австрия. В 1658 г. вдова императора Фердинанда III из династии Габсбургов, Элеонора-Магдалена Гонзага Мантуя-Неверс, основала орден, которым полагалось награждать только женщин. Подобная награда появлялась впервые в мире – до этого орденами могли быть награждены лишь мужчины. После того как его устав был утвержден папой Римским Климентом IX, новый орден начал свою деятельность.
Большой знак ордена Рабынь Добродетели (Священная Римская империя)
В это объединение принимали дам высокого происхождения, которые были обязаны вести благочестивый образ жизни и заниматься благотворительностью. Если кого-либо из них уличали в несоблюдении этих правил, нарушительница обязывалась заплатить большой штраф – 100 талеров, которые жертвовались бедным. Изначально в орден принимали дам вне зависимости от вероисповедания, но с 1690 г. стать «Рабыней Добродетели» могла лишь католичка.
Число кавалерственных дам формально ограничивалось тридцатью, но это правило никогда не соблюдалось – так, в 1710-х гг. в Европе насчитывалось уже 1050 женщин, награжденных орденом. Возглавляла орден Гросс-Дама, которая была одновременно императрицей Священной Римской империи. Таковых было всего четыре: основательница ордена Элеонора Гонзага-Неверс (1658–1666), Маргарита-Терезия Габсбург (1666–1673), Клаудиа Габсбург (1673–1676) и Элеонора Пфальц-Нойберг (1676–1720), причем три последние дамы последовательно приходились супругами одному и тому же императору – Леопольду I.
Было учреждено два знака ордена – Большой, который надевался исключительно в торжественных случаях, и Малый – для повседневного ношения. Это был золотой медальон с изображением солнца, окруженного венками из зеленой эмали и девиза «Sol.Ubiq.Trium.» (сокращение от «Sola Ubiqe Triumphat» – в переводе с латыни «Везде только триумф»). Медальон носили на белой ленте, прикрепляя к левому плечу, причем Большой знак надевался на золотую цепочку, а Малый – на черный шелковый шнур. Оба знака выдавали награжденной в черном бархатном футляре, а после ее смерти знаки возвращались в капитул ордена.
Первый в мире женский орден прекратил существование в 1720 г. после смерти императрицы Элеоноры Пфальц-Нойберг. Ее похоронили со знаками ордена Рабынь Добродетели. В 1980 г. могила императрицы была вскрыта, и извлеченные из нее ордена были переданы на вечное хранение в один из музеев Вены. Других знаков ордена Рабынь Добродетели в мире не сохранилось, так что на данный момент это – один из самых редких и ценных орденов мира.
Орден «Pour le Mérite» (Пруссия/Германия)
Прототипом этого ордена был учрежденный в герцогстве Бранденбург в 1667 г. орден Великодушия. Его учредил герцог Фридрих-Вильгельм (впоследствии первый король Пруссии Фридрих I). Орден Великодушия представлял собой мальтийский крест с маленькими фигурками орлов на концах, выполненный в голубой эмали, и носился на шейной черной ленте.
В июне 1740 г. вступивший на престол Пруссии король Фридрих II преобразовал орден в новую награду, которой дал французское название «Pour le Mérite» («За заслуги»). Это было связано с тем, что языком высшего света Пруссии, в том числе и королевского двора, в то время был французский. Интересно, что в течение XIX–XX веков Пруссия и ее преемница Германия неоднократно скрещивали оружие с Францией, но при этом дать старейшей прусской награде какое-нибудь более патриотичное, сугубо немецкое название никому и в голову не приходило…
В 1740–1742 гг. Пруссия участвовала в войне с Австрией, и первые кавалеры нового ордена появились быстро. Внешне орден повторял бранденбургский орден Великодушия: тот же четырехконечный мальтийский крест, покрытый эмалью голубого цвета, но на расширяющихся от центра крестах появились золотые надписи: вензель «F» учредителя ордена Фридриха II в верхней части креста, и «Pour le Mérite» – на горизонтальных лучах и в нижней части. В углах ордена между всеми четырьмя лучами – орлы из золота. Орденская лента – черная с серебряной каймой по краю. В случае повторного награждения орденом на ленте добавлялась серебряная полоса посередине. Орден носили на шее.
Орден Pour le Mérite (Пруссия/Германия)
До 18 января 1810 г. «Pour le Mérite» вручался как военным, так и гражданским лицам, однако затем король Фридрих-Вильгельм III повелел награждать этим орденом исключительно за боевые заслуги. 24 марта 1813 г. были введены дополнительные знаки отличия к ордену – золотые дубовые листья. Такой орден предназначался для награждения генералов, офицеров и военных чиновников, непосредственно не участвовавших в бою, но внесших тем не менее значительный вклад в победу (например, спланировавших выдающуюся военную операцию).
В качестве боевой награды «Pour le Mérite» сразу же приобрел исключительно высокий статус. В Пруссии обладателей ордена обязаны были первыми приветствовать даже старшие по чину офицеры. Очень высоко ценилась награда и военными союзных с Пруссией государств. «Pour le Mérite» с гордостью носили многие русские генералы, отличившиеся во время Наполеоновских войн, – П.И. Багратион, М.А. Фонвизин, М.Ф. Орлов, И.Н. Скобелев, В.Г. Мадатов, И.Е. Трощинский… Да и вообще в России эта награда была достаточно известной и уважаемой. В 1864 г. А.Ф. Писемский даже написал очерк под названием «Кавалер ордена Пур-ле-мерит». Его главный герой, отставной офицер Евграф Петрович Хариков, «с шести часов утра уже при полной своей форме: брючках, жилетике, сюртучке и пур-ле-мерите. Орден сей Евграф Петрович получил за то, что в чине армейского поручика удостоился великого счастия содержать почетный караул при короле Прусском в бытность того в Москве». Ирония тут в том, что «Pour le Mérite» за такую «заслугу» вручить никак не могли: им награждали исключительно за подвиги на поле брани. Так что Евграф Петрович, видимо, скромничал…
В царствование прусского короля Фридриха-Вильгельма IV «Pour le Mérite» снова стал из чисто военного «общим» орденом: 31 мая 1842 г. было восстановлено награждение им за гражданские заслуги. Для этого учредили специальную степень, получившую название «Pour le Mérite für Wissenschaften und Künste» («За науку и искусство»). Фактически это была новая награда – у нее не было ничего общего внешне с «боевым» собратом. Таким орденом могли быть награждены ученые и художники. Количество кавалеров ограничили до 60 человек – орден могли получить 30 немцев и 30 иностранных граждан. Первыми немцами, получившими новый орден, были Александр фон Гумбольдт, Карл Гаусс, Якоб Гримм, Феликс Мендельссон, Фридрих Шиллинг и Август Шлегель, а первыми иностранцами, удостоенными ордена, стали Рене Шатобриан, Луи Дагер, Майкл Фарадей и Ференц Лист. Впоследствии орден «Pour le Mérite» за гражданские заслуги получили также Теодор Моммзен, Чарльз Дарвин, Генри Лонгфелло, Иоганн Брамс, Джузеппе Верди, Камилль Сен-Санс, Фердинанд фон Цеппелин, Вильгельм фон Рёнтген, Макс Планк. А для историка и философа Томаса Карлайля эта награда, полученная в 1874 г., вообще оказалась единственной – больше никаких орденов за свою жизнь он не получал. За всю историю ордена, и военную, и гражданскую, его разновидность имели только три человека – Хельмут фон Мольтке, Отто фон Бисмарк и Герман фон Кюль. Из иностранных подданных и военный, и гражданский «Pour le Mérite» имел русский великий князь Константин Константинович, внук Николая I. Боевой орден он получил за мужество, проявленное на Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., а гражданский – за деятельность на посту президента Императорской Академии наук России.
С 1844 г. тем, кто имел орден «Pour le Mérite» на протяжении 50 лет, стали вручаться особые знаки ордена с короной. Впрочем, эта награда осталась очень редкой – за всю историю ордена ее получили 147 человек.
Прусско-австрийская война 1866 г. привела к учреждению Большого креста ордена. Его кавалерами стали всего пять человек. 14 ноября 1866 г. в ознаменование победы над Австрией Большой крест получил король Пруссии, в будущем император Германии Вильгельм I. Пять лет спустя Большого креста удостоились его сын кронпринц Фридрих-Вильгельм, в будущем император Германии Фридрих III, и принц Фридрих-Карл Прусский. 24 апреля 1878 г. Большим крестом был награжден император России Александр II (так был отмечен его вклад в победу над Турцией), а 8 марта 1879 г. Большой крест получил германский генерал-фельдмаршал Хельмут фон Мольтке.
Особое значение орден «Pour lе Mérite» приобрел во время Первой мировой войны. Если Железный крест в то время считался массовой боевой наградой, то «Pour le Mérite» оставался элитной, предназначавшейся лишь за самые выдающиеся подвиги. Особенно распространено было награждение этим орденом военных летчиков. В 1914–1918 гг. асом (немцы использовали в этом значении слово «эксперт») считался пилот, сбивший 5 самолетов противника. А «Pour le Mérite» получали те летчики, которые сбили не менее 7 вражеских аэропланов (затем планку подняли до 15). Таких счастливчиков оказалось 132. Одними из первых стали Освальд Бёльке и Макс Иммельман, получившие свои ордена 12 января 1916 г. Именно Иммельману орден был обязан своим легендарным прозвищем – «Cиний Макс» (Blauen Max), и именно такое название получил снятый в 1966-м художественный фильм о летчиках Первой мировой. Самым известным летчиком – обладателем ордена стал Манфред фон Рихтхофен, знаменитый «Красный барон», уничтоживший 80 самолетов врага – он получил свой «Pour le Mérite» в январе 1917 г. Среди кавалеров ордена был и будущий «наци № 2» Герман Геринг (получил награду 2 июня 1918 г.). Первую мировую войну он закончил в статусе одного из лучших военных летчиков страны, командира эскадрильи «Рихтхофен».
Всего во время Первой мировой войны орден «Pour le Mérite» был вручен 687 раз. Кроме 132 летчиков, его получили 49 военных моряков, 20 военнослужащих союзных Германии стран (Австро-Венгрии, Турции и Болгарии), 533 пехотинца и 5 офицеров, воевавших в других родах войск. Военный орден «За заслуги» прекратил существование в ноябре 1918 г. с распадом Германской империи. Надо сказать, что число кавалеров этой награды за 217 лет было очень невелико – всего 5430 человек, в среднем 25 награжденных в год.
Самым старым кавалером имперского военного ордена «Pour le Mérite» до недавнего времени оставался немецкий писатель Эрнст Юнгер (1895–1998). Свой орден он получил лейтенантом в сентябре 1918-го, а затем прославился в Германии как автор романов и дневников.
Что касается учрежденного в 1842 г. гражданского ордена «За заслуги», то он продолжил существовать и в послевоенной Германии. Награждения им возобновились в феврале 1922 г. Среди кавалеров этой награды были Альберт Эйштейн, Рихард Штраусс, Кете Кольвиц. Во времена нацизма список кавалеров награды был пересмотрен, и многие награжденные орденом, в том числе Эйштейн и Кольвиц, были его лишены.
Боевой орден «Pour le Mérite» в нацистской Германии не восстанавливался. Тем не менее многие деятели этого государства были кавалерами этой награды за заслуги в Первой мировой войне, Так, «Голубой Макс» носили на мундирах, кроме вышеупомянутого Геринга, гитлеровские генерал-фельдмаршалы Вернер фон Бломберг, Федор фон Бок, Эрвин Роммель, Фердинанд Шёрнер и генерал-фельдмаршал авиации Роберт фон Грейм.
В Федеративной Республике Германии «Pour le Mérite» был возрожден в 1952 г. в своем «мирном» варианте и ныне вручается за выдающиеся заслуги в области науки, литературы и искусства.
Орден Серафимов (Швеция)
Происхождение высшей государственной награды Швеции – ордена Серафимов – восходит к XIII столетию, когда он был учрежден в виде рыцарского ордена. Однако как собственно награда он появился относительно поздно – лишь в 1748 г. Создание ордена – заслуга короля Швеции Фредерика, который лично разработал его Статут и постановил, что орденом могут награждаться лишь лица королевской крови и высшие сановники, оказавшие исключительные услуги шведскому престолу. Число кавалеров не должно было превышать 24. Их имена выбивались на металлических досках, размещенных на стенах усыпальницы королей Швеции.
Знаки ордена Серафимов – золотой мальтийский крест с золотыми шариками на концах. В центре аверса – голубой медальон с белыми буквами J.H.S. («Jesus Hominum Salvator» – «Иисус Спаситель Людей»). По сторонам креста и под буквами размещались золотые короны, на углах четырёхугольника расположены золотые патриаршие кресты, а между ними – золотые головки серафимов. На голубом поле реверса размещены буквы – F.R.S. («Fredericus Rex Sueciae» – «Фредерик Король Швеции»). В торжественных случаях крест носился на золотой орденской цепи. Орденская звезда внешне повторяла крест. Орденская лента – голубая.
Орден Серафимов (Швеция)
На протяжении истории ордена он 53 раза вручался подданным Российской империи. Первым русским кавалером ордена Серафимов 21 ноября 1763 г. стала императрица Екатерина II, которая доводилась племянницей королю Швеции Адольфу-Фредерику. Кстати, на тот момент женщины орденом не награждались, так что Екатерина стала редчайшим исключением из правил. Следующим награжденным девять лет спустя стал сын Екатерины великий князь Павел Петрович, будущий Павел I. С тех пор орденом Серафимов были награждены все императоры России и 18 великих князей дома Романовых. В ХХ веке, кроме представителей русского императорского дома, кавалерами ордена Серафимов стали министр императорского двора и уделов барон В.Б. Фредерикс, премьер-министр П.А. Столыпин и министры иностранных дел А.П. Извольский и С.Д. Сазонов. Последним русским обладателем ордена 13 июля 1912 г. стал великий князь Кирилл Владимирович.
До января 1904 г. орден Серафимов одновременно являлся также и высшей наградой Норвегии, которая тогда входила в унию с Швецией. В настоящее время орден Серафимов сохраняет свой исключительно высокий статус. Так, в первом десятилетии ХХI века он был вручен всего 24 раза, причем в 2006, 2007 и 2009 гг. награждения не производились. Из награжденных – 14 президентов, 7 принцев и принцесс, 1 королева, 1 король и 1 султан. А всего в 1748–2013 гг. ордена Серафимов было удостоено 850 человек.
Тройной орден (Португалия)
Эта уникальная португальская награда соединяет в себе высшие степени сразу трех государственных наград – орденов Христа, Святого Иакова и Меча и Святого Бенедикта Ависского. Все эти ордена были старинными рыцарскими объединениями, существовавшими в Португалии со Средних веков, все они пользовались большим уважением в народе и при королевском дворе. И неудивительно, что со временем между представителями орденов начались споры – какой следует считать более заслуженным. Тогда 55-летняя королева Португалии Мария I приняла соломоново решение: чтобы не отдавать предпочтение какой-то одной награде, она 17 июня 1789 г. появилась на придворной церемонии с новым орденским знаком, объединившим сразу три конкурировавших ордена. Три креста стали высшей наградой Португалии (а в 1815–1822 гг. – также и Бразилии, которая в то время была объединена с Португалией в одно королевство) и оставались таковой до начала ХХ столетия.
Тройной орден (Португалия)
4 октября 1910 г. в результате революции лишился трона последний король Португалии Мануэл II. А уже 15 октября все королевские ордена, за исключением одного, были отменены. Пал жертвой перемен и Тройной орден. Но опала длилась недолго – уже 1 декабря 1918 г. президент Сидониу Кардозу да Силва возродил Тройной орден для награждения глав иностранных государств, а также как отличительный знак гроссмейстера всех иных португальских наград.
Орденская звезда – золотой овальный медальон, внутри которого размещены три небольших медальона с красным крестом ордена Христа, зеленым крестом ордена Святого Бенедикта Ависского и пурпурным крестом ордена Святого Иакова и Меча. Орденская звезда – золотая, восьмиконечная, с круглым медальоном на аверсе. Орденская лента – трехцветная (сочетание зеленого, красного и пурпурного цветов).
На протяжении 1918–1962 гг. Тройной орден был вручен многим главам иностранных государств, главным образом имевших хорошие отношения с Португалией. Это короли Бельгии Альберт I (1919) и Леопольд III (1938), король Великобритании Георг VI (1939) и его дочь королева Елизавета II (1955), президенты Бразилии Жоао Кафе Филью (1955) и Жуселин Кубчек (1957), каудильо (предводитель) Испании Франсиско Франко (1962).
В 1962 г. Тройной орден был фактически выведен из наградного обихода, однако полностью не исчез. Эта высокая награда является исключительно знаком власти президента Португалии, причем она вручается ему в момент вступления в должность гроссмейстера орденов страны.
Знаки отличия военного ордена Св. Георгия 1-4-й степеней. Россия
Появление авиации заставило высшее командование каждой из стран, участвующих в Первой мировой войне, определить, по каким именно критериям следует оценивать подвиги летчиков в рамках уже существующей наградной системы.
Вопрос был достаточно актуальным, так как стараниями официальной пропаганды многие авиаторы превратились в национальных героев. И, конечно, их заслуги требовали соответствующего признания на официальном уровне.
В результате некоторые награды стали рассматриваться как чисто авиационные, хотя де-факто их по-прежнему вручали не только служащим ВВС, но и пехотинцам, морякам, кавалеристам, артиллеристам.
Наиболее показательной в этом отношении является судьба прусского ордена «Пур ле мерит», более известного под именем «Голубого Макса». Учрежден он был в 1740 году королем Фридрихом II и вручался генералам и офицерам, отличившимся в боевых действиях.
В Первую мировую войну орденом стали награждать пилотов, сбивших не менее двадцати вражеских самолетов. Вожделенный знак отличия получили шестьдесят три авиатора, причем на вершине этого списка находился знаменитый «красный барон» Манфред фон Рихтгофен с его 80 победами.
В кайзеровской армии, кроме общегерманских наград, существовали многочисленные местные награды всевозможных королевств, курфюрств, герцогств. Тот же «Голубой Макс», например, считался прусским орденом, хотя и вручался не только пруссакам, но и уроженцам других земель Германии (таким, как баварец Бертольд).
Знак ордена Св. Анны. Россия
Летчики, сбившие не менее 8-ми вражеских самолетов, обычно именовались «каноне», что можно перевести как «пушка». Чаще всего они награждались следующими знаками отличия: орден «Красного орла» 3-й степени и орден «Короны» 3-й степени (Пруссия), орден «За военные заслуги» 3-й степени (Бавария). В соответствии со статусом более высокие степени этих орденов вручались только лицам генеральских званий. Летать же, как правило, приходилось лейтенантам.
Следует отметить, что подавляющее большинство германских «каноне» сражались на Западном фронте. А вот в Италии и России главная тяжесть борьбы в воздухе легла на плечи австро-венгерских авиаторов, таких, как Годвин Брумовски (35 побед), Джулиус Ариги (32 победы), Бенно Фиала фон Фернбург (28 побед). «Иконостас» наиболее заслуженных летчиков Габсбургской империи выглядел примерно следующим образом: орден Железной короны за военные заслуги с мечами 2-й степени, орден Франца-Иосифа — Рыцарский крест с мечами, «Большая медаль военных заслуг» с мечами, бронзовая «Медаль военных заслуг», Рыцарский крест ордена Леопольда. Наконец, высшая степень признания со стороны командования — Рыцарский крест ордена Марии-Терезии, учрежденный в 1757 году. А как же обстояли дела с наградами у летчиков стран Антанты — русских, англичан, французов? Во Франции наиболее распространенными знаками отличия являлись Военная медаль, Военный крест и орден Почетного легиона.
Военный крест вручался после того, как летчик совершал какое-либо деяние, отмеченное в приказе по армии. Каждое следующее упоминание в приказах разного уровня отмечалось специальными знаками, крепившимися на орденской ленте. Так, еще одно цитирование в приказе по корпусу приносило золотую звезду, по армии — пальму. Получение восьми пальм, как правило, гарантировало получение самой престижной французской награды — ордена Почетного легиона.
Знак ордена Белого Орла с мечами. Россия
Здесь следует отметить, что по аналогии с германскими «каноне» в авиации Франции использовался другой термин — «ас» (туз), обозначавший летчика, сбившего не менее 5 вражеских самолетов. А вот рубеж, после которого пилот мог претендовать на орден Почетного легиона, был примерно тем же, что и у немцев в случае с «Голубым Максом» — от 15-20 побед в воздухе. Таким образом, в список кавалеров этой награды вошли около 60-ти французских и союзных летчиков, в том числе лучший российский ас Александр Казаков, «достоверно сбивший» 19 аэропланов, капитан Павел Аргеев (17 побед). Среди кавалеров Военного креста наших соотечественников было пятеро — тот же Аргеев, Иван Смирнов (9 побед), Евграф Крутень (6 побед) и еще двое «русских французов» — Виктор Федоров (8 побед) и Эдуард Пульпе (5 побед).
Что касается англичан, то они были единственными, кто ввел специализированные авиационные награды. Правда, произошло это в самом конце войны, когда появились так называемые крест «За летные боевые заслуги» и крест «За летную службу». Первый из этих знаков отличия вручался боевым летчикам, а второй — в первую очередь пилотам-инструкторам и испытателям новых моделей. Кроме того, большинство асов имели орден «За службу», Военный крест, а особо выдающиеся — высшую боевую награду Великобритании крест Виктории.
Орден «Пур ле мерит» («Голубой Макс»). Германия
В заключение о боевых наградах первых «русских соколов». За всю Первую мировую в отечественной авиации служили только тринадцать летчиков, одержавших пять и более воздушных побед. Причем даже лучший из этих асов Казаков так и не добрался до цифры «20».
Значительную часть наших авиаторов составляли нижние чины, не имевшие права на получение орденов и награждавшиеся за боевые подвиги так называемыми знаками ордена Св. Георгия 1-4-й степеней или «Георгиевскими медалями за храбрость».
Награждение офицеров осуществлялось в соответствии с существующей иерархией орденов. Начиналась она, как правило, с анненского темляка на холодное оружие. Затем следовали 3-я и 2-я степени орденов Св. Станислава и Св. Анны, 4-я и 3-я степени ордена Св. Владимира. За особо выдающиеся боевые подвиги или первый «достоверно сбитый» вражеский самолет обычно награждали «Георгиевским оружием» или самым почетным боевым орденом — Св. Георгия 4-й степени. На более высокую 3-ю степень могли рассчитывать лица не ниже полковника.
Лицевая и оборотная стороны знака (креста) ордена Св. Георгия 4-й степени
Начиная с осени 1916 года на южном участке Восточного фронта русские войска сражались плечом к плечу с румынской армией, причем около двух десятков наших летчиков были награждены румынским орденом Звезды и (или) Рыцарским крестом ордена Короны (в том числе, асы Григорий Сук, Иван Лойко, Владимир Стрижевский). А вот упоминавшийся выше Иван Смирнов стал одним из двух летчиков Антанты, награжденных сербским орденом Белого Орла. Правда, то же самое можно сказать и о втором кавалере ордена Белого Орла — лучшем бельгийском асе Вилли Коппенсе (37 воздушных побед, причем 35 из них — аэростаты). Но Коппенс был фигурой довольно известной, а вот Смирнов все свои подвиги совершил летом-осенью 1917 года, когда для России все уже было кончено…
Если брать общее количество наград (отечественных и иностранных), то бесспорное лидерство среди «русских соколов» принадлежит все тому же Александру Казакову: Св. Георгий 4-й степени, Св. Владимир 3-й и 4-й степени, Св. Анна 2-й и 3-й степеней, Св. Станислав 2-й и 3-й степеней (Россия); орден Почетного Легиона и Военный крест с пальмой (Франция); орден «За отличную боевую службу», Военный крест, крест «За летные боевые заслуги» (Великобритания).
После потрясений, вызванных Первой мировой войной, России и Германии пришлось заново создавать свою авиацию. Казаков и Бертольд — георгиевский кавалер и кавалер «Голубого Макса» — погибли в революционных бурях, а им на смену шла другая эпоха, с другими людьми и другими орденами.
Оригинал взят у avianikitoss в Отто Паршау - кавалер ордена "Pour le Merite"
Отто Эдуард Паршау родился 11 ноября 1890 года. Его отец был старостой деревеньки Клуцник (Klutznick) в округе Ортельсбург (Ortelsburg), Восточная Пруссия (теперь это город Щитно, Польша). 30 мая 1908 года, после завершения своего обучения сперва в Алленштайне (сегодня это город Ольштын, Польша), а после в Бартенштайне (Бартошице, Польша), он фаненюнкером (Fahnenjunker) попадает в 151-й пехотный полк. После этого он продолжил обучение в военной академии в Ганновере, после которого 13 сентября 1911 года ему присвоили звание лейтенанта (leutnant) .
Орден "Pour le Merite"
Паршау был отчаянным спортсменом, и может быть именно поэтому он и попал в авиацию. 1 апреля 1913 года он был отправлен в Йоханништаль (Johannisthal), где начал обучение летному мастерству. Именно там 4 июля того же года он и получил свой "диплом пилота самолетов-бипланов" ("Fliegerpatent Nr.455 fur Zweidecker"). Сначала назначенный в Дармштадт (Darmstadt), в дальнейшем службу он нес в Ганновере. В 1914 году, незадолго перед началом Первой Мировой Войны, Отто Паршау участвовал в воздушных соревнованиях "Ostmarkenflug" (это была гонка - дальний перелет). Занимая второе место на этапе между Бреслау и Позеном (сегодня это Вроцлав и Познань, Польша), он, в конце концов пришел седьмым из двадцати участников, став третьим среди участвовавших офицеров и получив почетный приз прусского принца Сигизмунда.
Отто Паршау
В первые месяцы войны Паршау служил в FFA42 (Feldfliegerabteilung 42), хотя некоторые источники говорят за FFA22 (это правильные сведения и служил он в FFA22 - прим.переводчика ). В начале 1915 года за свои полеты в качестве пилота-разведчика он получает Железный Крест Второго Класса. В числе прочего, в это время Отто в своих полетах использовал и монопланы Фоккер (Fokker) с ротативным двигателем, в частности Фоккер М5. Скорее всего именно этот его опыт послужил причиной перевода Паршау в многофункциональную часть, известную как Brieftauben Abteilung Ostende (BAO, или Часть Голубиной Почты из Остенде), основанную в ноябре 1914 года. Матчасть BAO состояла из большого количества двухместных разведчиков, среди которых имелись и Фоккер М8 (военное обозначение AI), и летали на них обученные пилоты, в первых рядах которых был Отто Паршау. Он проявил себя во время боев в небе над Маасом и Мозелем (между 11 марта и 23 апреля 1915 года) как раз перед тем, как его вместе со всем BAO весной 1915 года перевели на восточный фронт.
23 мая 1915 года в городе Стене (Stenay) инженер Энтони Фоккер (Anthony Fokker) проводит перед командующим Генеральным Штабом 5-й армии принцем Вильгельмом демонстрацию самолета М5К. Аппарат был оборудован пулеметом с синхронизатором, позволяющим стрелять через плоскость вращения винта, и лейтенант Паршау, служивший в BAO, был одним из первых, кто понял все преимущества нового механизма. Благодаря своему опыту, приобретенному благодаря полетам на невооруженном Фоккер Айндеккер (Fokker Eindecker), Отто получил возможность испытать новый самолет, чем он с блеском воспользовался, показав великолепное шоу на этом новом боевом самолете ("Kampfapparat"). Не считая бомбардировщиков класса G и вооруженных бипланов класса С, BAO как и созданная 17 августа 1915 года BAM (Brieftauben Abteilung Metz, Часть Голубиной Почты Мец), должны были получить на вооружение некоторое количество монопланов Фоккер Е.
Отто Паршау в кабине Фоккер E.IV 122/15, оборудованном пулеметами, стреляющими вперед/вверх. Весна 1916 года
Во второй половине июня 1915 года одна из авиационных частей перелетела на аэродром Дуэ (Франция, 15 километров от границы с Бельшией), в расположение 6-й Армии. Как писали в своих письмах домой пилоты FFA62, фанрих Макс Иммельманн и лейтенант Освальд Бёльке (которые оба вскоре станут асами), в часть с целью демонстрации возможностей нового самолета прибыли Энтони Фоккер и лейтенант Паршау. 24 июня 1915 года (Бёльке в своем письме домой указывает другую дату - вечер 23 июня) Паршау устраивает демонстрацию одного из первых Фоккер Е, выполнив полеты и показательные стрельбы. Все это происходило перед глазами принца Рупрехта Баварского (Rupprecht von Bayern), командующего 6-й армией. К сожалению, достоверно не известно, на каком именно самолете Паршау провел такую демонстрацию, но скорее всего речь идет о самолете с заводским номером 216, оснащенном 80-ти сильным двигателем Оберурсель (Oberursel). Самолет этот имел серийный номер E.I 1/15 (в начале июня, перед своим возвращением из действующей армии, Фоккер оставил за собой E.I 3/15 специально, чтобы передать его в FFA62). В любом случае, во время демонстрации Паршау использовал для полетов вооруженный Фоккер Айндеккер. Всего же к середине июля 1915 года на Западном фронте находилось по меньшей мере одиннадцать Фоккеров Е.
Согласно некоторым источникам, этот Фоккер E.II пилотировал Паршау
Для сохранения секрета синхронизатора Фоккера, немецким пилотам не разрешалось летать над территорией противника, и все Айндеккеры выполняли, таким образом, оборонительные функции, имея возможность сбивать главным образом разведчики противника. Добиться подтвержденной победы для немецкого летчика было не очень просто, поскольку для этого необходимо было подтверждение сбития либо аварийной посадки на территории, подконтрольной имперским войскам (это не правда - достаточно было простого подтверждения свидетелями - прим.переводчика
).
В августе-сентябре 1915 года немецкие авиачасти начали получать Фоккеры с мотором в 100 лошадиных сил, которые получили в войсках наименование Фоккер E.II и Фоккер E.III. В октябре того же года статус боевого самолета получили также первые Пфальцы E.I (Pfalz E.I), оснащенные 80-ти сильным двигателем. Во время осенней битвы при Шампани, лейтенант Паршау 11 октября 1915 года одержал свою первую подтвержденную победу - над Аргонном (Argonne) он сбил французский Фарман (Farman). В это время он летал на Фоккере со 100-сильным двигателем, хотя, возможно, это и был Pfalz E.I. Бёльке и Иммельманн к этому времени имели уже по четыре подтвержденные победы, став одними из так называемых "пушкарей" (Kanonen, термин, который вскоре будет заменен на ас-истребитель).
В начале ноября 1915 года BAO целиком возвращается во Фландрию, однако Паршау вместе с Бёльке в это время посещает завод Фоккера в Шверине, где они испытывают военную версию нового Айндеккер М15 (в войсковых частях он станет E.IV) - самолета, оснащенного двойной звездой Оберурсель мощностью аж 160 лошадиных сил. По окончании испытаний 13 ноября Паршау напишет в своем отчете:
"С запасом топлива на полтора часа полета, самолет, оснащенный двумя пулеметами с боезапасом в 950 патронов, показывает следующие характеристики скороподъемности:
- 1000 метров за 2 минуты 45 секунд
- 2000 метров за 7 минут
- 3000 метров за 15 минут
- 4000 метров за 28 минут 30 секунд"
Именно тогда открылся такой необычный на тот момент эффект - чем больше набираемая высота, тем ниже мощность двигателя. Паршау предположил, что связано это с понижением температуры воздуха, тогда еще не понимали, что такой эффект связан с атмосферным давлением. К тому же, не смотря на заявленную максимальную скорость в 195 км/ч на высоте 1000 метров, Паршау смог "выжать" из самолета 165-170 км/ч, и все благодаря полету на малой высоте по знакомому маршруту. По его словам, преимущество Фоккера E.IV в скорости могло принести много неприятностей противнику при подходе со стороны хвоста снизу, а атаковать противника необходимо огнем пулеметов, установленных под углом 15 градусов.
Вообще отчет Паршау с его заявлением о Фоккер E.IV как о современном самолете, выглядит довольно оптимистичным. Если сравнить его с более поздними отчетами, то 3000 метров E.IV набирал за 20 минут, а 4000 - более чем за 40! С другой стороны, пилоты и так были не особенно под впечатлениями таких данных, особенно в свете наличия у противника зенитной артиллерии, стреляющей практически вертикально вверх.
Апогей карьеры. Паршау в кабине Хальберштадта D.II, июль 1916 года
Самолетом для испытаний был М15 с заводским номером 298, получивший затем серийный номер E.IV 122/15. Машина была оснащена тремя пулеметами, для которых Фоккер, собственно, и предназначался. Однако в сентябре 1915 в результате проведенных в Эссене испытаний Энтони Фоккер понял, что такое решение является далеко не лучшим, поскольку механизм синхронизации не может работать одновременно с тремя размещенными так близко друг к другу пулеметами. Этот самолет вернулся в Шверин, где с него был снят левый пулемет, и в таком виде Фоккер E.IV E122/15 был направлен на следующие испытания в ноябре 1915 года. Точно такое же "ассиметричное" вооружение было установлено затем на Фоккере E.IV E123/15, который на фронт забирал Освальд Бёльке. Необходимо отметить, что серийные двухпулеметные E.IV впоследствии отличались от этих машин тем, что на них два пулемета устанавливали симметрично, и поэтому их легко можно было отличить по новому капоту и носовой части при взгляде снизу. Паршау получил тогда разрешение перегнать E122/15 в свою часть, а вот Бёльке вынужден был до декабря ждать свой самолет.
Фоккер E.IV 122/15 лейтенанта Паршау, зима 1915-1916 годов и асимметричное расположение на нем пулеметов
19 декабря Отто Паршау ввязывается в воздушный бой с эскортом разведывательного самолета Королевского Летного Корпуса (Royal Flying Corps - RFC) и в небе над Брюгге сбивает B.E.2c серийный номер 2074 из 12-го Сквадрона. Британец разбился недалеко от Осткампа (Oostkamp), похоронив под обломками экипаж в составе лейтенантов Гордона-Смита и Каннингэм-Рейда (Lts N.Gordon-Smith & D.F.Cunningham-Reid), и это была вторая подтвержденная победа немецкого пилота. 20 декабря 1915 года BAO меняет свое название на более подходящее Kagohl 1 (Kampfgeschwader der Oberste Heeresleitung 1), а BAM, где служил Паршау, становится, соответственно, Kagohl 2. После переименования его назначают в KAGOHL 1 (бывший BAO), где он служил в 4-м штаффеле (обозначается KG1/4) и где получил свой Железный Крест Первого Класса.
Фоккер E.IV 122/15 весной 1916 года. Район Вердена
В феврале 1916 года Kagohl 1 переводится в район Вердена, а Паршау доверяют командование Kampf Einsitzer Kommando (KEK) - истребительным подразделением этой части. 12 марта он записывает на свой счет третью победу, сбив над Верденом французский самолет. 21-го марта - 4-я победа, на этот раз жертвой стал французский бомбардировщик "Вуазен" (Voisin), упавший в северной части города. Обе этих победы возможно достигнуты на Фоккере E.IV 122/15. Следующую, пятую, победу пришлось ждать до 29 июня, когда севернее Перонна (Peronne) Отто отправил к земле еще один французский "Вуазен". Через два дня он сбивает неприятельский двухместный самолет. После этого немецкие генералы, которые считали тогда планку в шесть побед достойным поводом для чествования, 3 июля 1916 года награждают лейтенанта Паршау Рыцарским крестом с мечами Ордена Королевского Дома Гогенцоллернов, и Отто становится пятым немецким пилотом, получившим столь значительную награду. В тот же день он сбивает наблюдательный аэростат над городом Нёвилль (La Neuville), и это становится его седьмой победой и очередным выдающимся успехом летчика. Сейчас уже нет возможности точно сказать, на каком именно самолете Паршау одержал эти свои победы, но нам кажется, что это был все тот же "Айндеккер".
9 июля, во время битвы на Сомме Паршау вместе с другим "Фоккерпилотом" из Kagohl 1, лейтенантом Вернером Шраммом (Lt. Werner Schramm) был переведен в одно из элитных истребительных немецких подразделений, Abwehr Kommando Nord (AKN, как стал называться KEK Бертинкур). Действовало оно в подчинении FFA32 с аэродрома Велу (Velu) неподалеку от Бертинкура, в зоне ответственности 2-й армии. Паршау прибыл на фронт с целью продемонстрировать свое мастерство, и в этот же день сбил аэростат, ведший наблюдение к югу от Нёвиля - эта победа стала восьмой и последней в списке Отто. Вполне вероятно, что в этот раз он использовал один из двух Хальберштадтов D.II (Halberstadt D.II), полученных частью в июне 1916 года. Именно после этой, восьмой, победы лейтенант Отто Паршау стал кавалером ордена "Пур ле Мерит" (Pour le Merite) - он стал шестым летчиком, получившим этот орден, высшую военную награду Пруссии, и случилось это 10 июля 1916 года. За два дня до этого такой же орден получил лейтенант Макс Мульцер (Lt. Max Mulzer), прибывший в AKN 1-го июля.
Отто Паршау готовится к вылету. Зима 1915-1916 годов. Самолет - Фоккер E.IV 122/15
14 июля AKN была преобразована в независимую истребительную часть Kampf Einsiter Staffel B, или сокращенно KeSt B, где В означало все тот же город Бертинкур и которая подчинялась непосредственно AOK 2 (Armee Ober Kommando 2). Лейтенант Паршау был назначен командиром, а в части было достаточное количество опытных пилотов, таких как лейтенант Густав Лефферс (Lt der R. Gustav Leffers), лейтенант Буркхард Леманн (Lt. Burkhard Lehmann), унтерофицер Рудольф Леопольд Рейманн (unteroffizier Rudolf Leopold Reimann), ефрейтор Германн Келлерс (gefreiter Hermann Kellers) и многие другие. Еще один ветеран Kagohl 1, оберлейтенант Карл Гайффенхаген (Oblt Karl Greiffenhagen) присоединился к этому штаффелю 20 июля 1916 года.
Тем не менее, не смотря на все усилия, прикладываемые лучшими немецкими пилотами-истребителями, битва на Сомме ясно продемонстрировала, что союзнические самолеты превосходят германский "Айндеккер". Доказательством этого стал и Фоккер E.IV Паршау, который, обладая тяжелым двигателем, всегда отставал в вертикальном маневре, а вскоре тоже самое проявилось и в горизонтальной маневренности, и в скорости.
Вид на кабину пилота. Баллон со сжатым воздухом установлен на месте левого пулемета
21 июля 1916 года стал очень плохим днем для KESt B. В этот день истребители из KESt совместно с KEK Sud оказались втянутыми в зоне ответственности 2-й армии в маневренный воздушный бой с самолетами Королевского Летного Корпуса. В небе над городком Гревийе (Grevillers) Отто Паршау получил тяжелые ранения в голову и в грудь, смог посадить свой самолет в расположении немецких частей, но той же ночью скончался от ран в больнице того самого городка. Его ведомый, лейтенант Вернер Шрамм также погиб, при чем не известно, было ли это прямое попадание с земли или огонь самолета противника.
По всем данным, Паршау встретился с самолетами D.H.2 из 24-го Сквадрона RFC, которые выполняли в тот день заданания совместно с самолетами F.E.2b из 22-го Сквадрона. Британцы отметили в тот день в отчете стычку с немецкими самолетами LVG, Фоккер и Роланд. Также записано, что атаковавший Моран Парасоль из третьего Сквадрона RFC Фоккер в районе Гревийя был подбит Де Хевиллендом D.H.2 капитана Эндрюса (Cap. J.O.Andrews), серийный номер 5948, и это была первая из его двенадцати побед. В 8.25 свою победу над вторым Фоккером одержал 2-й лейтенант Эванс (2Lt H.C.Evans) на D.H.2 номер 5924, это была вторая из его пяти побед. Оба британских пилота летали в составе 24-го Сквадрона RFC. Необходимо отметить, что, хотя капитан Эндрюс в своем отчете опознал сбитый самолет как Фоккер, существует вероятность, что и Паршау и Шрамм были сбиты на Хальберштадтах D.II, поскольку они на балансе KESt находились в больших, чем стосильные Фоккеры количествах, которых к концу июля вообще осталось не более пяти.
Похороны Отто Паршау и Вернера Шрамма прошли 23 июля 1916 года, и место Паршау занял гауптман Шрегель (hauptmann Schregel), который, как и Паршау, недолго занимал этот пост.
Лейтенант Паршау занимает место в кабине Пфальца E.I. На левом борту самолета хорошо видна сигнальная ракетница
Отто Паршау, пилот Фоккера-Айндеккера, был одним из пионеров немецкой истребительной авиации. Конечно его результаты были с лихвой перекрыты большим количеством известных летчиков, записавших на свой счет как больше сбитых самолетов противника, так и больше полученных наград. Даже Энтони Фоккер не вспомнил о Паршау, когда писал свои мемуары, хотя именно Отто был первым, кто полностью освоил вооруженный Фоккер E.I...
Petr Aharon Tesar
Перевод