Куда исчезло золото Колчака: поиски в Сибири продолжаются. Политические и экономические цели колчака

История "сокровищ Колчака" началась в августе 1918 года в Казани, когда войска белого генерала Каппеля отбили у большевиков половину золотого запаса Российской империи. Он был вывезен в Омск через Уфу и Самару в 40 грузовых вагонах под охраной чешских частей, получивших за эту миссию 750 ящиков серебра. Прочие ценности достались в ноябре 1918 года адмиралу Колчаку. По его приказам в марте - октябре 1919 года 217 тонн золота было отправлено во Владивосток в уплату японцам за оружие и амуницию. Правда, эшелон с последней партией золота в 32,8 тонны захватил в октябре 1919 года в Чите атаман Семёнов. Позднее он передал все эти ценности японцам.

В октябре 1919 года Колчак под натиском Красной Армии отступил из Омска с 29 вагонами сокровищ. По дороге в Иркутск пропало 26 ящиков золота на станции Тайга и ещё 13 ящиков на станции Тыреть.

В Иркутске Колчака пленили чехи, выдавшие его красным вместе с остававшимися у адмирала 13 вагонами золота в марте 1920 года. С тех пор до настоящего времени остаётся загадкой судьба 39 ящиков с золотом на сумму в 35 миллионов золотых рублей, похищенных из поезда Колчака на станциях Тайга и Тыреть.

Золотой клад начала ХХ века, спрятанный в Гражданскую войну в Западной Сибири вблизи от железнодорожной станции на Транссибирской магистрали отступающими колчаковскими войсками…

Кто слышал или читал, хорошо помнит, что повествование об этом сокровище весом 52 пуда неизменно начинается с рассказа о служившем во время величайшей русской смуты у белых двадцатишестилетнем писаре-фельдфебеле Карле Пурроке и полковнике Жвакине. Якобы, после того как клад был спрятан, зарыт в землю, полковник Жвакин крикнул писарю Пурроку приказ пометить ориентир: «Запиши, Пятая дорога»…

КРАСНАЯ армия в начале 1920 года полностью овладела и Западной, и Восточной Сибирью, воины адмирала Колчака потерпели сокрушительное поражение. Полковник Жвакин, руководитель спецотряда по захоронению золота в глухом лесу, сгинул бесследно. Писарь Пуррок, ребенком по столыпинскому переселению вместе с родителями перебравшийся на Алтай, возвратился на историческую родину в Эстонию. До 1930-го года жил там, помалкивая о своей причастности к схороненному в тайге золоту. Потом вдруг на пару с родственником-инженером обратился к Советскому правительству с просьбой предоставить ему возможность поискать золото и, получив «добро», приехал в Сибирь. Первая попытка отыскать следы зарытого клада увенчалась ничем. В другой раз Карл Пуррок вместе с всё тем же родственником-инженером прибыл искать клад совершенно не ко времени и некстати: едва начали рыть шурфы в надежде отыскать золотые слитки и монеты, - грянула Великая Отечественная война. Пуррок был осужден, как мошенник, советским судом на срок 5 лет и умер в лагерях в 1942-м…

Такая вот история без конца.

Без конца, потому что клад по сей день числится существующим, ненайденным, о нем много пишут в центральных и региональных изданиях, что ни год, снаряжаются кладоискательские экспедиции…

Местом захоронения золотого клада времен Гражданской считается район железнодорожной станции и города Тайга в современной Кемеровской области. Называются и иные населенные пункты, точнее, окрестности других населенных пунктов. Однако наибольшее предпочтение отдается все ж таки Тайге. В 2001 году в августовском номере журнала «Родина» на помещенной там карте была указана ст. Тайга. Прежде в течение десяти лет, поднимая тему золотого клада в западносибирской тайге, «Комсомолка», «Совершенно секретно», «Невское время», другие издания, публикуя карты, воздерживались от обозначения городов и деревень на них.

Названное в заголовке статьи «Клад с Бобровского тракта» собственное имя села - «Бобровка» (тракт был между узловой станцией Тайга и стоявшей неподалеку, исчезнувшей нынче Бобровкой), сужал площадь поиска зарытого в Гражданскую клада до нескольких десятков квадратных километров. С помощью современных приспособлений пять-семь опытных кладоискателей без проблем бы, имея столь точные ориентиры, быстро нашли бы сокровища. Если, конечно, есть что искать. Но у нас, во-первых, нет профессии «кладоискатель», потом, самые новейшие приборы – далеко не у каждого. В-третьих, за 85 лет существования легенд о Тайгинском (или просто сибирском) крупном золотом кладе называлось так много точнейших, точнее некуда, ориентиров и так много было тщетных попыток найти клад, что сейчас, обозначь даже самые достоверные сведения, где копать и найдешь, мало, кто нынче уже поверит и возьмет лопату в руки. В-четвертых, и это важнее важного, люди, твердо и уверенно знающие, где золото зарыто, берутся не за перо, а за лопату…

Есть ли все-таки клад в сибирской тайге близ ж.д. станции Тайга? Или, если он там был, не выкопан ли давным-давно?

Всё-таки, наверное, у города-станции Тайга было спрятано золото, был клад. По той простой причине, что, если бы клада не было, не было бы и Пуррока. Никогда бы имя это не прозвучало в связи с кладом. Я, когда еще полтора десятка лет назад появились первые публикации о Тайгинском кладе и в г. Тайга создали консорциум «Тайна Тайги», пытавшегося найти таинственный золотой клад, усомнился, что нужно было привлекать к устройству тайника писаря-фельдфебеля Пуррока. Не тот случай, когда требуются красивые чертеж и почерк. На мятом клочке бумаги, корявым почерком достаточно было записать координаты. Но даже если бы все же и привлекли Пуррока, и Пуррок всё красиво изобразил, его бы, устроив тайник, немедленно ликвидировали. Пуррок, видимо, был привлечен к запрятыванию золота и оставлен потом в живых затем, чтобы потом путал и лжесвидетельствовал. Те люди, которые устраивали золотой тайник и к кому потом и должно было вернуться золото, понимали: спрятать в лесу почти тонну драгоценного металла так, чтобы вовсе никаких слухов не было, практически невозможно. А коль так, пусть будут путаная разноголосица слухов и хотя бы один живой непосредственный участник устройства тайника-сокровищницы. А чтобы этот непосредственный участник (в нашем случае Пуррок) был сам твердо убежден, что закапывал именно клад, и позднее врал, сам не подозревая, что врет, нужно было сделать так, чтобы в глазах у Пуррока стоял золотой блеск. То есть, я хочу сказать, что Пуррок не просто видел, как закапывали ящики, но и что он, перед тем как эти ящики из-под оружия закапывали, видел и содержимое этих ящиков. Видел своими глазами во всем слепящем блеске золотые слитки, золотую монету. И ему не только крикнули «Запиши, Пятая дорога», а прежде еще и показали ценности! Пуррок, после того как он все записал, остался в незыблемой уверенности, что ему была доверена святая святых тайна, что золото, которое при нем зарыли в землю, там и осталось…

МНЕ КАЖЕТСЯ, я даже уверен, что когда Пуррок получил разрешение правительства Советской России и с инженером-родственником прикатил в 1931 году в Западно-Сибирский край, в город Тайгу, он показал сотрудникам госбезопасности СССР точнёхонько именно то самое место в окрестностях узловой железнодорожной станции, где прятали золото в 1919-м. Высказывавшееся не однажды мнение, что ничего не нашли будто бы потому, что сильно изменилась местность, а многие события двенадцатилетней давности стерлись из памяти у бывшего колчаковского писаря Пуррока, просто несерьезны. Ну, какие уж там великие изменения на местности могли произойти около города, где под страхом сгнить в концлагере люди пару лесин-то свалить боялись без высокого на то разрешения, где никакая ударная стройка не затевалась. Все силы и средства шли на возведение Запсиба, а Тайга жила, оставаясь в тех же границах и с теми же постройками, что и при своем рождении и коротком развитии в 1895-1917 годах при царе Николае Втором. Да и случись какие-то средней руки изменения на местности, Пуррок всё равно нашел бы место. Склерозом в неполные сорок лет не страдал, участие в упрятывании золота было, уверен, самым ярким и в памяти застряло прочно в тончайших деталях до последнего вздоха. Так что, думаю, указывая место, где закапывали золото в 1919-м, Пуррок по приезде в Тайгу ничего не путал, ни в чем не ошибался.

А не нашли колчаковский клад, как ни бились, там, где его прятали на глазах у Пуррока, потому, скорее всего, что не было его там. То есть, золото было там. Но ровно столько, сколько требовалось, чтобы писарь Пуррок убедился: он был участником чрезвычайно тайной операции по запрятыванию большого количества золота. И когда Пуррок вместе с полковником Жвакиным, сделав своё дело, начертив план, записав «5-я дорога», удалялся в сторону станции Тайга, люди полковника Жвакина вынимали из земли ящики с золотом. Чтобы снова грузить на коней, везти… Стоило ли городить такой сложный огород с писарем? Наверное, все-таки стоило, если о золоте отступающих белых уже с начала 1920-х ходили глухие слухи в Тайге и окрестных деревнях, а вскоре и подготовленный вносить путаницу и лжесвидетельствовать Пуррок не выдержал, заговорил о кладе, сам запросился в большевистскую Россию. Определенно Пуррок видел своими глазами и золото в ящиках, и то, как ящики с золотом зарывают. Не видел бы, не манил бы его золотой блеск, поостерегся бы рваться в страну, где в одна тысяча девятьсот тридцатых годах шли массовые репрессии. Подданный любой страны, оказавшийся на земле СССР, с той же легкостью, что и любой советский - от чернорабочего и крестьянина до маршала и члена Политбюро - мог загреметь в лагеря. Пуррок и кончил жизнь, я уже говорил, в советской тюрьме…

Каких только я не наслушался, не начитался легенд и версий, где спрятано золото, когда работал над романом «Клад Адмирала». В них фигурирует не один Пуррок, но и мальчишка из местных, из тайгинцев, которого белые привлекли показывать дорогу. Мальчишка-проводник этот, якобы, маялся животом, постоянно бегал в кусты, когда добирались по лесной дороге к месту, где наметили устроить тайник, в конце концов сбежал и потом рассказал чекистам, в каком направлении ехал золотой обоз... Упоминался и солдат, участник закапывания золота, чудом уцелевший (других нежеланных свидетелей расстреляли), эмигрировавший в Америку. Один утверждал, что золото спрятано на станции Иверка. В конце 1919 года, при отступлении, гражданская жена адмирала Колчака Анна Тимирева была, якобы, беременна, родила ребенка в адмиральском салон-вагоне. Оставить до лучших дней ребенка решили в семье железнодорожника на ст. Иверка, а в «приданое» ребенку сгрузили в Иверке 52 пуда золота, ни больше, ни меньше. По другой версии, в августе 1919-го, генерал Анатолий Пепеляев велел погрузить золото на пароход и отправить из Омска в глухую тайгу по рекам Сибири. Верные генералу офицеры спрятали золото близ г. Сургута. Так там и лежит. Ну, допустим, золото - такой металл, ощутив в руках тяжесть которого, самые верные Пепеляеву офицеры с легкостью могли изменить генералу. Почему-то уроженец Томска Анатолий Пепеляев, который оказался после поражения войск А.В. Колчака в Харбине без гроша в кармане и занялся частным извозом, очень часто, чаще других фигурирует как устроитель золотого клада. И где только, если верить разнобродице слухов, молодой генерал-лейтенант Пепеляев не устраивал клад: в Тайге, в самом её центре и в ближних окрестностях, в Томске, в лесу по Томской ветке, в селе Шегарке на Оби в 60 км от Томска, под Сургутом, в Мариинске на горе Арчекас, между Мариинском, Боготолом и Ачинском. Конечно, это чепуха на постном масле - разговоры о причастности к кладам Анатолия Пепеляева. Никаким устройством тайников из сокровищ 28-летний командарм 1-й Сибирской не занимался. В августе 1919-го армия его вела тяжелые кровопролитные бои пока еще на дальних подступах к Белой столице Омску, сдерживая натиск наседающих красных войск. Во-вторых, боевой генерал, думал, как спасти фронт, а не свою шкуру, в мыслях не имел обеспечить на случай поражения себе и семье сытую жизнь. К тому же, как и десятки других генералов колчаковской армии, Анатолий Пепеляев просто не имел доступа к золотому запасу России.

Что все-таки это - «тайгинское» золото? Где оно, по чьему приказанию был сделан тайник?

ДУМАЮ, что все-таки ценности поверженной Романовской Империи, малая часть ценностей, около тонны весом, были спрятаны в тайге в Западной Сибири вовсе не по приказу Адмирала. А сделал это кто-то из тех пользовавшихся (неоправданно пользовавшийся!) высоким доверием Верховного Правителя людей, кому было поручено отправлять мелкими порциями золото на восток, когда затрещал колчаковский фронт. Не из патриотических целей было выгружено золото, не для подпольной борьбы с большевизмом. Для себя. Возможно, тот же полковник Жвакин и еще несколько его офицеров сделали. Судя по тому, как они грамотно провели операцию: привлекли к делу писаря Пуррока, писарь, оставленный в живых, им поверил безоговорочно, рвался потом в Советскую Сибирь на поиски, полковник Жвакин был из разведки или контрразведки.

Но куда потом проследовало золото, которое видел писарь Пуррок в ящиках, и на глазах у которого ящики с сокровищами закапывали?

Когда меня спрашивают, где, по моему мнению, тайгинское колчаковское золото, я отвечаю иногда:

За рубежом. А где точно – не знаю.

Правда, я не имею в виду заграницу. Я имею в виду – за селом Рубеж. Или по-другому, - Рубежным. Село это так называется потому, что стоит на границе Красноярского края и Томской области... Но я по порядку.

В 1982 году я написал короткую приключенческую повесть «Таёжный детектив». Действие в повести происходит в глухой тайге. Грабителям, совершившим преступление, нужно выбраться из глухой тайги на Транссиб, пройти по местам, где некогда проходил 150-километровый тракт. Тегульдетцы (жители с. Тегульдет Томской обл.) называют этот исчезнувший вскоре после Великой Отечественной войны тракт Сусловским. В городе Мариинске Кемеровской области он более известен как Тегульдетский. О существовании этого тракта я узнал от Андрея Михайловича Саватеева. Теперь его уже лет 12-15 как нет в живых. Андрей Михайлович родился в 1908 или 1909 году в одном из сел на берегу реки Чулым в Мариинском уезде Томской губернии. Это нынче Тегульдетский район Томской области. Родился А.М. Саватеев в семье рыбака и охотника. Лет с восьми-десяти он уже вместе с отцом и дядей профессионально охотился и рыбачил. Воевал в Отечественную, был ранен, имел награды. Несмотря на малость образования, дослужился от рядового до старшего лейтенанта. Возвратившись после войны в родные места, лет десять жил в родных местах, потом переехал в Томск, работал на одном из заводов. Андрей Михайлович, рассказывая мне о Сусловском тракте, попутно вспоминал и разные истории. И среди них – особо запомнившийся ему случай. Из своего детства. Ему было лет 13 или 14. И значит, был год так 1923-й. Может, 1924-й. Они с дядей, как обычно, летовали, рыбача и охотясь в Причулымской тайге, близко от села Тюхтет жили в балаганах. Однажды прибрели к таёжной избушке, облюбованной аборигенами-кочевниками. Сидя у костерка около избушки, аборигены из деревянных мисок хлебали уху. Гостеприимные хозяева налили в миски ухи и Андрею Михайловичу, и его дяде. Всё бы ничего, если бы не столовые металлические ложки, которыми пользовались сами аборигены и которые подали и Андрею Михайловичу и его дяде. Тяжелые серебряные ложки с буквами (читать: с монограммами – В.П.) на них. Андрею Михайловичу ни раньше, ни потом не приходилось держать таких ложек. Я чувствовал, что он и спустя почти шестьдесят лет, рассказывая, помнил тяжесть оказавшейся у него в руках ложки. Помнил, как вертел ее в руках, разглядывал, особенно замысловато переплетенные буквы. Дядя Андрея Михайловича тоже, прежде чем приняться за уху, разглядывал протянутую ему ложку и монограмму на ее ручке, спросил: откуда такие? Аборигены перебрались в тайгу под Тюхтет с чулымских верховий, раньше стояли ниже села Бирилюссы, там в тайге нашли, оттуда и привезли. У них, кроме ложек, было и другое столовое серебро, и они с явным удовольствием показали-похвастали. Всё. В тайге много вопросов не задают. Похлебали ухи, посидели, пошли своим путем дальше. Больше никогда и не виделись.

А дальше был случай с Андреем Михайловичем незадолго до того как его призвали на срочную службу. Году в 1927 или 1928-м в селе Тюляпсы или Чуняшки (теперь эти сёла лет 30-40 как исчезли) двое неизвестных ограбили приемщика мехов. Преступники с мешком собольих шкурок стали уходить на обласке по Чулыму в сторону Бирилюсс-Ачинска. Держась берега, благодаря закоскам, между которыми вода стоячая, в стремнину встречного течения не попадаешь, плыть можно очень быстро. Завязалась погоня. А.М. Саватеев в числе нескольких охотников участвовал в ней. Где-то между нынешними селеньями Проточное-Линёво и Сопки преступники почти постоянно были на виду. В нескольких километрах за Сопками причалили на глазах у преследователей к берегу и скрылись в тайге. Мешка с пушниной с ними не было. Погоня закончилась ничем. Сколько потом по горячим следам ни искали, - без толку. А.М. Саватеева многие годы занимала загадка: куда же грабители девали мешок? Кто о чем часто вспоминал из мирной жизни в войну. Саватеев – тот случай погони. Он для себя примерно определил, где могли избавиться от мешка преступники. Где-то на отрезке Проточное – Сопки. Когда плыли не по Чулыму, а по его протоке (рукаву). После войны, отвоевавшись, выбрал время, поплыл проверить свои догадки. Мехов не нашел. Зато в своих поисках в тайге между Проточным и Сопками набрел на старый-престарый охотничий лабаз. И в этом лабазе наткнулся на золотой брусок с царской маркировкой, а вдобавок и на кисет, в котором среди остатков махры были несколько десятков золотых монет. Привалившему счастью Андрей Михайлович не очень обрадовался. Были еще сталинские времена, он понимал, каких хлопот, а, может, и бед наживет себе, своей семье, если возьмет и будет хранить у себя или заявит о своих находках.

Его никто не видел, он счел за благо пока оставить всё как есть, сначала посоветоваться с женой. Спустя неделю он снова приехал на то место. В лабазе ничего не было…

Андрей Михайлович рассказывал мне о серебряных ложках, о лабазе с золотыми бруском и монетами в самом начале 1982 года. Были две разные истории. Андрей Михайлович между серебряными ложками и золотым бруском из лабаза связи не видел. Я – тоже. Но вот летом 1989 года я проехал от Чулыма до стоявшего на Транссибе села Суслово близ Мариинска по исчезнувшему, заросшему лесом Сусловскому тракту. И от старого пасечника, державшего в тайге между селами Четь-Конторка и Рубино пчел на богатейших медоносах у Долгоунских болот я второй раз услышал об аборигенах со столовым серебром. Их арестовали, они сгинули бесследно за то, что не сдали это серебро куда следует, а вдобавок еще испортили какие-то две ценнейшие картины, повесив их в своей юрте, где было жарко от огня, когда топили, и холодно, когда не топили. Старый пасечник не видел ни картин, ни серебра, мог только еще добавить, что приезжал к остякам (или это были тунгусы?) какой-то высокий чин. Несколько высоких чинов, милицейских и из госбезопасности…

Я ХОРОШО помнил, что аборигены, нашедшие в начале 1920-х годов где-то в тайге столовое серебро, и, как выяснялось, еще и какие-то очень ценные живописные холсты, прикочевали в тайгу под Тюхтет из-под Бирилюсс, из Бирилюсского района. В тайге в Бирилюсском же районе нашел золотые монеты и слиток и А.М. Саватеев. Я тогда уже хорошо знал о золотом кладе весом 52 пуда, спрятанном по легенде в 1919 году отступающими колчаковцами на станции или вблизи станции Тайга нынешней Кемеровской области. Знал, что в Золотом Запасе России было не только золото, но и фамильные ценности частных людей. Там вполне могло быть и фамильное столовое серебро, и дорогие картины кисти крупных живописцев. Почему бы картины, столовое серебро не могли находиться в ящиках, которые прятали под Тайгой на глазах у писаря-фельдфебеля Карла Пуррока? Вполне могли быть. Если принять за истину, что Пуррока привлекли к этому делу, чтобы убежденно утверждал, что есть клад под Тайгой и чтобы вносил путаницу, где на самом деле клад, то как только Пуррок составил план, записал «Пятая дорога», ящики с ценностями тотчас были извлечены из земли, продолжили путь. До волостного центра Суслова в 30 км восточнее г. Мариинска. Лучшего места, чем Суслово, откуда аж до Чулыма по тракту можно увезти клад в сторону от больших дорог, от людских глаз в забытую Богом глухомань, трудно сыскать. Правда, чулымский берег тогда, почти сто лет назад, был заселен, обжит, пожалуй, лучше, чем теперь, в начале 21 века: волостной центр Туталы-Чулымские, молодой поселок Тегульдет в трех верстах, село Центрополигон, густая россыпь хантских, остяцких юрт вдоль Чулыма, староверческие тайные поселения. Глушь, да не такая, какая нужна. Не безглазная и безгласная… Не исключено: перегрузили ящики с ценностями на какой-то катерок, пароходик, поплыли вверх по полноводной, судоходной тогда реке, в поисках мест еще более диких, безлюдных…

Я, когда вплотную занимался вопросом, где может быть т.н. Тайгинский клад, натолкнулся на одну записку времен 1920-х годов, где говорилось, что золото спрятано между городами Томском и Енисейском. Тегульдетский и Бирилюсский районы, один в Томской области, второй – в Красноярском крае, как раз на этой линии. Как золотой маркированный царским клеймом слиток мог оказаться в охотничьем лабазе? Сложный вопрос. Кто-то из сопровождавших золото мог спрятать, утаить для себя. В Бирилюсском районе в Гражданскую войну, после ее окончания орудовала, занималась грабежами банда Олаферьева (Олиферьева?). Столовым серебром банда еще могла разжиться, а вот ценными картинами, золотым слитком из достояния Банка Российской Империи – вряд ли… Близ ст. Тайга в Кузбассе клад, в Бирилюсском ли районе Красноярского края, – сказать трудно. Может, когда-то и откроется. Не исключено, что есть два клада.

Я считаю и считал, когда писал роман об этом кладе, что где-то в глухой тайге под Бирилюссами… Так ли это? Клад по сей день ищут.

Из досье газеты МВД России «Щит и меч»

ТАЕЖНЫЙ КЛАД КОЛЧАКА: ПРАВДА И МИФЫ

История “сокровищ Колчака” началась в августе 1918 года в Казани, когда войска белого генерала Каппеля отбили у большевиков половину золотого запаса Российской империи. Трофей был вывезен в Омск через Уфу и Самару в 40 грузовых вагонах под охраной чешских частей, получивших за эту миссию 750 ящиков серебра. Оставшиеся ценности достались приведенному к власти в ноябре 1918 года адмиралу Колчаку. По его приказам в марте-октябре 1919 года 217 тонн золота было отправлено во Владивосток в уплату японцам за оружие и амуницию. Правда, эшелон с последней партией золота в 32,8 тонны захватил в октябре 1919 года в Чите атаман Семенов. Позднее он все же передал эти ценности японцам.
В ноябре 1919 года Колчак под натиском Красной Армии отступил из Омска с 29 вагонами сокровищ. По дороге в Иркутск пропало 26 ящиков золота на станции Тайга и еще 13 ящиков на станции Тыреть. С тех пор до настоящего времени остается загадкой судьба этих самых 39 ящиков.
Мое сегодняшнее повествование о Тайгинском кладе общим весом в 52 пуда.
Всякое повествование о нем неизменно начинается со ссылки на свидетельские показания бывшего белогвардейского фельдфебеля Карла Пуррока – уроженца Эстонии, но выросшего на Алтае.
В 1919 году двадцатишестилетний фельдфебель Карл Пуррок был писарем у белых. Колчаковский полковник Жвакин, руководивший спецотрядом по захоронению золота прихватил Карла Пуррока с собой. Как только клад был зарыт, полковник Жвакин громко окрикнул писаря Пуррока, чтобы тот внес в бумаги ориентир: “Запиши: Пятая дорога”…
Полковник Жвакин бесследно сгинул в Гражданскую, а вот фельфебелю-писарю повезло. Он не только выжил, но и вернулся затем на историческую родину – в Эстонию. До 1930 года он жил там, помалкивая о своей причастности к схороненному в тайге золоту. Потом вдруг на пару с родственником-инженером обратился к Советскому правительству с просьбой предоставить им возможность поискать золото и, получив “добро”, оба отправились поездом на станцию Тайга. Однако их попытка отыскать клад закончилась тогда ничем.
В другой раз Карл Пуррок вместе с все тем же родственником-инженером прибыл искать клад совершенно не ко времени и некстати: едва начали рыть шурфы в надежде отыскать золотые слитки и монеты, – грянула Великая Отечественная. Пуррок был арестован и осужден советским судом, как мошенник: его приговорили к пяти годам лишения свободы. Он и умер в 1942-м в лагерях…
Такая вот история без конца. Без конца, потому что клад по сей день числится существующим, ненайденным, о нем много пишут в центральных и региональных изданиях, что ни год, снаряжаются кладоискательские экспедиции. Впрочем, ищут его не только у города Тайга, но и во многих других местах, включая таежные ныне уже не существующего села Пихтач, Бобровка, окрестности леспромхоза Кузель, верховья речки Яя. Но и эти все попытки были и пока остаются тщетными!
Другие места поисков: леса в окрестностях Томской железнодорожной ветки, у села Шегарка на Оби в 60 км от Томска, в Мариинске на горе Арчекас, между Мариинском, Боготолом и Ачинском. Но и тут на этих версионых “точках” кладоискателей неизменно ожидает разочарование…
А не легенда ли это в таком случае – “клад Колчака”? На мой взгляд, – нет! Аргумент “за”: если бы клада не было, не рвался бы в Россию в разгар сталинских репрессий экс-фельдфебель Пуррок как убежденный в правоте “своих” координат, жаждавший получить причитающуюся ему долю вознаграждения!
Как мне видится, Пуррок был все-таки привлечен к сокрытию золота, но оставлен полковником Жвакиным в живых лишь с той единственной целью, чтобы, сам не ведая того, впоследствии вел всех жаждущих найти золото по ложному следу. Те люди, которые устраивали золотой тайник и к которым потом и должно было вернуться спрятанное в нем золото, понимали: укрыть в лесу почти тонну драгоценного металла да так, чтобы вовсе никаких слухов не было, невозможно! А, значит, лучшая маскировка – создать путаную разноголосицу слухов и оставить хотя бы одного живого непосредственного участника устройства тайника-сокровищницы. Таким свидетелем волей судеб и стал Пуррок: ему дали возможность не просто наблюдать, где и как закапывали ящики, но и за несколько минут до того как зарыли золото, как бы невзначай продемонстрировали и их содержимое – слитки и монеты. Именно поэтому фельдфебель-писарь вплоть до своей трагической гибели в сталинских лагерях оставался в незыблемой уверенности, что ему в годы Гражданской была доверена святая святых тайна, что сокровища, которое при нем были зарытв в землю, там и осталось…
Можно не сомневаться, что когда Пуррок получил разрешение правительства Советской России и с инженером-родственником прикатил в 1931 году в Западно-Сибирский край, он показал чекистам точнехонько именно то самое место, где при нем и прятали золото в 1919-м. Высказывавшееся не однажды мнение, что ничего не нашли лишь только потому, что якобы сильно изменилась местность, а многие события двенадцатилетней давности стерлись из памяти у бывшего колчаковского писаря Пуррока, просто несерьезны.
А не нашли колчаковский клад, как ни бились, потому, что не было его уже там! Наверняка, как только выбранный в свидетели фельдфебель удалился в сторону станции Тайга, люди полковника Жвакина незамедлительно вынули из земли ящики с золотом, чтобы перепрятать…
А стоило ли, предвижу встречный вопрос, полковнику Жвакина городить огород “вокруг” доверчивого писаря? Отвечу так: коль золото не найдено до сих пор, – выходит, игра-обман удалась на все “сто”!
Когда я работал над приключенческим романом “Клад Адмирала”, каких только легенд и версий не наслушался! В частности, помимо незадачливого Пуррока, вроде бы имелся еще один свидетель – некий юный тайгинец. Его белые привлекли показывать дорогу. Мальчишка-проводник этот, якобы, маялся животом, постоянно бегал в кусты, когда добирались по лесной дороге к месту, где наметили устроить тайник, в конце концов, сбежал и потом рассказал чекистам, в каком направлении держал путь золотой обоз...
В многочисленных публикациях упоминается еще и солдат из числа непосредственных участников операции по закапыванию золота и чудом тогда избежавший расстрела (нежелательные свидетели тут же были уничтожены), а впоследсвтии оказавшейся как белоэмигрант в Америке. Опять же якобы с его слов, золото было спрятано на станции Иверка. Те 52 пуда выполнили-де роль “приданого” ребенку, которого по легенде родила гражданская жена адмирала Колчака Анна Тимирева и которого от красных укрыли в семье одного из местных железнодорожников…
По другой расхожей версии, в августе 1919-го генерал Анатолий Пепеляев велел погрузить золото на пароход и отправить из Омска в глухую тайгу по рекам Сибири. Верные генералу офицеры спрятали вверенное им сокровище близ Сургута, где оно-де и лежит до сих пор. Ну только как тогда объяснить такой факт: уроженец Томска Анатолий Пепеляев, осев после поражения войск Колчака в Харбине, не имел ни гроша в кармане, в силу чего, чтобы выжить, был вынужден организовать артель, занимавшуюся частным извозом…
В общем, малосерьезны все эти версии о причастности к каким-либо кладам Анатолия Пепеляева. Устройством тайников из сокровищ Колчака 28-летний командарм 1-й Сибирской не занимался. В августе 1919-го его армия, сдерживая натиск красных, вела тяжелые кровопролитные бои на дальних подступах к белой столице – Омску, и он, боевой генерал, думал тогда лишь о том, как спасти фронт, а не свою шкуру. Но самый веский аргумент: как и десятки других генералов колчаковской армии, Анатолий Пепеляев просто не имел никакого доступа к золотому запасу России!
Уверен я и в том, что и сам адмирал Колчак к этому кладу никакого отношения не имеет. То есть золото зарыли отнюдь не по его приказу. Полковник Жвакин и иже с ним просто украли 52 пуда из доставшегося Колчаку Золотого запаса…
Когда меня спрашивают, а где же, по моему мнению, спрятано все-таки тайгинское колчаковское золото, я и в шутку и всерьез отвечаю:
- За рубежом. А вот где точно – гадать не берусь!
Поясню: “за рубежом” – за селом Рубеж. Оно же – Рубежное. Село это так называется потому, что стоит на границе Красноярского края и Томской области. Впрочем, по порядку.
В 1982 году я написал первую свою приключенческую повесть – “Таежный детектив”. Действие в ней происходит в глухой тайге. Грабителям, уходящим от погони, нужно выбраться из глухой тайги на Транссиб, пройти по местам, где некогда пролегал исчезнувший вскоре после Великой Отечественной войны 150-километровый тракт. Жители стоящего на берегу р. Чулым села Тегульдет Томской области называют его Сусловским. Жителям Мариинского района Кемеровской области он более известен как Тегульдетский. О существовании этого тракта я узнал от Андрея Михайловича Саватеева. Теперь его уже лет 20 как нет в живых. Андрей Михайлович родился после русско-японской войны в одном из стоявших на берегу реки Чулым сел Тутало-Чулымской волости Мариинского округа. Это нынче Тегульдетский район Томской области. Все родичи Андрея Михайловича были потомственными рыбаками и охотниками. С малолетства он и сам был приучен к промыслу зверя и рыбы. Воевал в Великую Отечественную, был ранен, удостоился наград и офицерских погон. После Победы трудился на одном из заводов Томска. Андрей Михайлович, рассказывая мне о Сусловском тракте, попутно вспоминал и разные истории. И среди них – особо запомнившийся ему случай из его детства. Ему было тогда где-то четырнадцать или около того лет. А, значит, было это в первой половине 1920-х. Они с дядей, как обычно, летовали, рыбача и охотясь в Причулымской тайге, близко от села Тюхтет жили в балаганах. Однажды прибрели к таежной избушке, облюбованной аборигенами-кочевниками. Сидя у костерка около избушки, аборигены из деревянных мисок хлебали уху. Гостеприимные хозяева налили в миски ухи и гостям. Все бы ничего, если бы не столовые металлические ложки, которыми пользовались сами аборигены и которые подали и Андрею Михайловичу, и его дяде: тяжелые серебряные, с монограммами... Андрею Михайловичу ни раньше, ни потом не приходилось держать таких. Я чувствовал, как Андрей Михайлович и спустя почти шестьдесят лет, рассказывая, помнил тяжесть оказавшейся у него в руках ложки. Дядя Андрея Михайловича тоже, прежде чем приняться за уху, разглядывал протянутую ему ложку и монограмму на ее ручке, после чего спросил: откуда такие? Аборигены пояснили: нашли-де в тайге у села Бирилюссы, что выше по Чулыму.
У них, кроме ложек, было и другое столовое серебро, и они с явным удовольствием показывали, хвалясь. Всё. В тайге много вопросов не задают. Похлебали ухи, посидели, пошли своим путем дальше. Больше никогда и не виделись.
А дальше был случай с Андреем Михайловичем незадолго до того, как его призвали на срочную службу. В конце 1920-х то ли в селе Тюляпсы, то ли в селе Чуняшки (лет сорок назад оба распались, исчезли с карт региона) двое неизвестных напали на приемщика мехов. Грабители с мешком собольих шкурок стали уходить на обласке по Чулыму в сторону Бирилюсс-Ачинска. Держась берега, благодаря закоскам, между которыми вода стоячая, плыть можно очень быстро, не попадая в стремнину встречного течения. Завязалась погоня. Саватеев в числе нескольких охотников участвовал в ней. Где-то между нынешними селеньями Проточное-Линево и Сопки грабители почти постоянно были на виду. В нескольких километрах за Сопками они причалили к берегу и скрылись в тайге. Мешка с пушниной с ними при этом уже не было. Сколько потом его по горячим следам ни искали, – без толку. Андрей Михайлович потом долгие годы, и в войну, в окопах, думал: куда же грабители в ходе погони успели спрятать мешок?! По всем прикидкам получалось, что только на отрезке Проточное – Сопки, когда плыли не по Чулыму, а по его протоке.
Уже после демобилизации, выбрал время, поплыл проверить свои догадки. Мехов не нашел. Зато в своих поисках в тайге между Проточным и Сопками набрел на старый-престарый охотничий лабаз. И в этом лабазе лежал золотой брусок с царской маркировкой, а вдобавок и кисет, в котором среди остатков махры были несколько десятков золотых монет. Привалившему счастью Андрей Михайлович не очень-то и обрадовался: понимал, каких хлопот, а, может, и бед наживет себе и своей семье наживет со стороны сотрудников МГБ.
Его никто не видел, он счел за благо пока оставить все как есть, сначала посоветоваться с женой. Спустя неделю снова приехал на то место. В лабазе ценностей уже не было…
Андрей Михайлович рассказывал мне о серебряных ложках, о лабазе с золотыми бруском и монетами в самом начале 1982 года. Это были две разные, никак не связанные между собой истории. Но вот летом 1989 года я проехал от Чулыма до стоявшего на Транссибе близ Мариинска села Суслово по исчезнувшему, заросшему лесом Сусловскому тракту. И от старого пасечника, державшего в тайге между селами Четь-Конторка и Рубино пчел на богатейших медоносах у Долгоунских болот во второй раз услышал об аборигенах со столовым серебром. Их, оказывается, арестовали, они сгинули бесследно за то, что не сдали это серебро куда следует, а вдобавок еще испортили какие-то две ценнейшие картины, повесив их в своей юрте. Сам старый пасечник не видел ни картин, ни серебра, мог только еще добавить, что приезжали к “провинившимся” остякам (или это были тунгусы?) высокие чины из милиции и госбезопасности…
Я хорошо помнил, что аборигены, нашедшие в начале 1920-х годов где-то в тайге столовое серебро, и, как выяснялось, еще и какие-то очень ценные живописные холсты, прикочевали в тайгу под Тюхтет из-под Бирилюсс. В тайге в Бирилюсском же районе нашел золотые монеты и слиток и Саватеев. Я тогда уже хорошо знал о золотом кладе весом 52 пуда, спрятанном по легенде в 1919 году отступающими колчаковцами на станции или вблизи от станции Тайга нынешней Кемеровской области. Знал, что в золотом запасе России было не только золото. Хранились еще и фамильные ценности частных людей. А, значит, вполне могли оказаться и столовое серебро, и дорогие картины кисти крупных живописцев. Почему бы картины, столовое серебро не могли находиться в ящиках, которые прятали под Тайгой на глазах у фельдфебеля-писаря Карла Пуррока? Вполне могли быть! Если принять за истину, что Пуррока привлекли к этому делу, чтобы тот потом убежденно утверждал, что есть все-таки клад под Тайгой, то только что зарытые сокровища тут же извлекли из земли и продолжили с ним путь по тайге. Обоз дошел, как минимум, до волостного центра Суслово. Это в 30 км восточнее Мариинска. Лучшего места, откуда аж до Чулыма по тракту можно увезти клад в сторону от больших дорог, от людских глаз в забытую Богом глухомань, трудно сыскать. Правда, чулымский берег тогда, сто лет назад, был заселен, обжит, пожалуй, лучше, чем теперь, в начале XXI века: волостной центр Туталы-Чулымские, молодой поселок Тегульдет в трех верстах, село Центрополигон, густая россыпь хантских, остяцких юрт вдоль Чулыма, староверческие тайные поселения. Глушь, да не такая, какая нужна, – не безглазная и не безгласная. Не исключено: перегрузили ящики с ценностями на какой-то катерок, пароходик, поплыли вверх по полноводной, судоходной тогда реке, в поисках мест еще более диких, безлюдных…
Я, когда вплотную занимался вопросом, где может быть тайгинский клад, натолкнулся на одну записку времен 1920-х годов, где говорилось, что золото спрятано между городами Томском и Енисейском. Тегульдетский район Томской области и Бирилюсский район Красноярского края как раз на этой самой точке!
Как золотой маркированный царским клеймом слиток мог оказаться в охотничьем лабазе? Сложный вопрос. Кто-то из сопровождавших золото мог спрятать, утаить для себя. В Бирилюсском районе в Гражданскую войну, после ее окончания орудовала, занималась грабежами банда некоего Олаферьева (иногда его фамилию еще пишут как Олиферьев). Столовым серебром банда в этих диких местах еще могла разжиться, а вот ценными картинами, золотым слитком из достояния Банка Российской империи – вряд ли… Близ кузбасского города Тайга клад, в самой ли Тайге, либо в Бирилюсском районе Красноярского края, – сказать трудно. Может, когда-то и откроется. Хотя не исключаю, что может оказаться и два клада сразу.
Я считаю и считал, когда писал роман об этом кладе, что он где-то в глухой тайге под Бирилюссами… Так ли это? Может, узнаем. Клад по сей день ищут…

Победи Колчак, белые группировки не смогли бы создать сильной единой власти. За их политическую недееспособность Россия расплатилась бы с западными державами большими территориями

Адмирал Колчак до 1917 года был в России невероятно популярен благодаря своим полярным экспедициям и деятельности на флоте до и во время Первой мировой войны. Именно благодаря такой популярности (соответствовала ли она реальным заслугам или нет — отдельный вопрос) Колчаку и выпало сыграть значительную роль в Белом движении.

Февральскую революцию Колчак встретил вице-адмиралом на посту командующего Черноморским флотом. Одним из первых он присягнул Временному правительству. «Раз император отрекся, то этим самым он освобождает от всех обязательств, которые существовали по отношению к нему... я... служил не той или иной форме правительства, а служу родине» , — заявит он позже на допросе Чрезвычайной следственной комиссии в Иркутске.

В отличие от Балтийского флота, первые дни революции в Севастополе прошли без массовых расправ матросов над офицерами. Иногда это представляют как блестящую заслугу Колчака, сумевшего сохранить порядок. На деле, однако, даже он сам называл другие причины спокойствия. Зимой на Балтике льды, а Черноморский флот выходил на боевые задания круглогодично, месяцами в портах не стоял. И потому береговой агитации был подвергнут меньше.

Главком Колчак быстро начал приноравливаться к революционным новшествам — матросским комитетам. Утверждал, что комитеты «вносили известное спокойствие и порядок». Бывал на собраниях. Назначал время выборов. Согласовывал кандидатуры.

Режиссеры сладкого фильма «Адмиралъ» обделили вниманием страницы стенограммы допроса Колчака, описывавшие данный период, изобразив лишь бесконечное презрение командующего к взбунтовавшейся «матросской черни».

«Революция внесет энтузиазм... в народные массы и даст возможность закончить победоносно эту войну...», «Монархия не в состоянии довести эту войну до конца...» — рассказывал Колчак позже иркутским следователям о своих тогдашних умонастроениях. Так же думали многие, например, Деникин. Генералы и адмиралы надеялись на революционную власть, но быстро разочаровались в проявившем полное бессилие Временном правительстве Керенского. Социалистическую же революцию, что понятно, они не приняли.

Однако в своем непринятии Октября и перемирия с немцами Колчак пошел дальше других — в посольство Великобритании. Он попросился на службу в английскую армию. Столь оригинальный для русского офицера поступок на допросе он объяснил опасениями, как бы над Антантой не одержал верх германский кайзер, который «затем продиктует нам свою волю»: «Единственное, чем я могу принести пользу, это драться с немцами и их союзниками, когда угодно и в качестве кого угодно».

И, добавим мы, где угодно, даже на Дальнем Востоке. Колчак отправился воевать туда против большевиков под английским командованием и этого он никогда не скрывал.

В июле 1918 года британскому военному министерству пришлось даже просить его быть посдержаннее: шеф военной разведки Джордж Мэнсфилд Смит-Камминг приказывал своему агенту в Маньчжурии капитану Л. Стевени немедленно «разъяснить адмиралу, что было бы весьма желательно, чтобы он хранил молчание о его связях с нами» .

В это время власть большевиков за Волгой была в мае-июне 1918 года почти повсеместно свергнута при помощи едущего во Владивосток чехословацкого корпуса, эшелонами растянувшегося по всему Транссибу. А при помощи «настоящего русского флотоводца» Колчака Великобритания могла бы эффективнее отстаивать в России свои интересы.

После свержения советской власти на Дальнем Востоке разыгрались политические страсти. Среди претендентов на власть выделялись левый самарский Комуч — социалисты, члены разогнанного Учредительного собрания, — и правое омское Временное Сибирское правительство (не путать с Временным правительством Керенского). По-настоящему вцепиться друг другу в горло им мешало лишь наличие у власти в Москве большевиков: находясь в союзе, пусть и шатком, белые были еще способны удерживать линию фронта. Антанта не желала снабжать мелкие армии и перебивавшиеся при них правительства, из-за своей слабости не способные контролировать даже уже занятую территорию. И вот в сентябре 1918 года в Уфе был создан объединенный центр власти белых, названный Директорией, в который вошла большая часть бывших членов Комуча и Временного Сибирского правительства.

Под напором Красной Армии Директории вскоре пришлось в спешном порядке эвакуироваться из Уфы в Омск. А надо сказать, что правая верхушка Омска ненавидела левых антибольшевиков из Комуча почти так же, как и большевиков. В «демократические свободы», якобы исповедовавшиеся Комучем, омские правые не верили. Мечтали же они о диктатуре. Комучевцы из Директории осознавали, что в Омске против них готовится мятеж. Слабо надеяться они могли лишь на помощь чехословацких штыков и на популярность в населении своих лозунгов.

И вот в такой ситуации в готовый взорваться Омск приезжает вице-адмирал Колчак. Он популярен в России. Ему верит Великобритания. Именно он выглядит компромиссной фигурой для англичан и французов, а также находившихся под влиянием англичан чехов.

Левые из Комуча, надеясь, что Лондон поддержит их как «более прогрессивные силы», стали вместе с правыми приглашать Колчака на пост военно-морского министра Директории. Тот согласился.

А две недели спустя, 18 ноября 1918 года, в Омске случился бонапартистский переворот. Директорию отстранили от власти. Ее министры передали все полномочия новому диктатору — Колчаку. В тот день он стал «Верховным правителем» России. И именно тогда, кстати, был повышен в звании до полного адмирала.

Англия полностью поддержала колчаковский переворот. Видя неспособность левых создать сильную власть, англичане предпочли «более прогрессивным силам» умеренно-правых представителей омской элиты.

Противники Колчака справа — атаман Семенов и др. — вынуждены были смириться с личностью нового диктатора.
Не стоит при этом, однако, думать, что Колчак был демократом, как его зачастую пытаются сегодня представить.

«Демократический» язык переговоров правительства Колчака с Западом был очевидной условностью. Обе стороны хорошо понимали всю иллюзорность слов о грядущем созыве нового Учредительного собрания, которое-де рассмотрит вопросы суверенитета национальных окраин и демократизации новой России. Сам адмирал отнюдь не стеснялся именования «диктатор». С первых же дней он обещал, что преодолеет «постреволюционный развал» в Сибири и на Урале и победит большевиков, сосредоточив в своих руках всю гражданскую и военную власть в стране.

На деле, однако, сосредоточить в своих руках в то время власть было непросто.

К 1918 году в России было уже около двух десятков антибольшевистских правительств. Одни из них выступали «за независимость». Другие — за право собрать именно вокруг себя «единую и неделимую Россию». Всё это как нельзя кстати способствовало развалу России и контролю над ней союзников.

Внутри большевистской партии было гораздо меньше политических разногласий. При этом контролируемая большевиками территория РСФСР занимала центр страны почти со всеми промышленными и военными предприятиями и широкой транспортной сетью.

В такой ситуации разъединенные очаги белых почти ничем не могли помочь друг другу. Транспорт и телеграф работали через заграницу. Так, курьеры от Колчака к Деникину ехали на пароходах через два океана и на нескольких поездах месяцами. О перебросках же живой силы и техники, оперативно осуществлявшейся большевиками, не могло быть и речи.

Политической задачей Колчака было обеспечение баланса между социалистами, кадетами и монархистами. Часть левых оказалась вне закона, но с остальными жизненно необходимо было договориться, не допустив их переориентации на большевиков. Однако уступи Колчак левым — и он быстро потерял бы жизненно необходимую поддержку правых, и без того недовольных «левизной» курса власти.

Правые и левые тянули правителя каждые в свою сторону, компромисса между ними достичь не удавалось. И вскоре Колчак начал метаться между ними. Всё чаще взрывы его эмоций чередовалась с подавленностью, апатией. Этого не могли не замечать окружающие. «Лучше, если бы он был самым жестоким диктатором, чем тем мечущимся в поисках за общим благом мечтателем... Жалко смотреть на несчастного адмирала, помыкаемого разными советчиками и докладчиками», — писал правонастроенный генерал А. П. Будберг, один из руководителей колчаковского военного министерства. Ему вторил последовательный политический противник Колчака, эсер-учредиловец Е. Е. Колосов: «Он был положительно тем же Керенским... (таким же истеричным и безвольным существом...), только, обладая всеми его недостатками, он не имел ни одного из его достоинств». Вместо сближения левых и правых групп между ними ширилась пропасть.

22 декабря 1918 года в Омске вспыхнуло антиколчаковское восстание. Монархические военные круги, подавив его, заодно расправились и с 9 из сидевших в тюрьме бывших комучевцев. Комучевцы ожидали в тюрьме решения суда за их противодействие власти адмирала.

О кровавом подавлении восстания вспоминал уцелевший в омских застенках член ЦК партии эсеров «учредиловец» Д. Ф. Раков: «...Не меньше 1500 человек. Целые возы трупов провозили по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши... город замер от ужаса. Боялись выходить на улицу, встречаться друг с другом».

А эсер Колосов так комментировал эту расправу: «Можно было, воспользовавшись смутой, получить для подавления мятежа всю фактическую власть в свои руки и, подавив мятеж, направить острие того же оружия... против «выскочки» Колчака... Справиться с Колчаком оказалось не так легко, как наприм., с Директорией. За эти дни дом его усиленно охранялся... английскими солдатами, выкатившими прямо на улицу все свои пулеметы».

Колчак удержался на английских штыках. И, обеспечив с помощью английской же охраны выезд из Сибири остальных «учредиловцев», чудом избежавших расстрела, был вынужден замять дело.

Простым исполнителям дали скрыться. Их руководители наказаны не были. Адмирал не имел достаточно сил для разрыва с правыми радикалами. Тот же Колосов писал: «Иванов-Ринов, усиленно соперничавший с Колчаком, сознательно бросил ему в лицо трупы «учредильщиков»... в расчете, что он не посмеет отказаться от солидарности с ними, и всё это свяжет его круговой кровавой порукой с порочнейшими из реакционных кругов».

Все реформы Колчака провалились.

Земельный вопрос правитель так и не решил. Изданный им закон был реакционным для левых (восстановление частной собственности) и недостаточным для правых (отсутствие восстановления помещичьего землевладения). В деревне зажиточные крестьяне лишались части земель за неприемлемую для них денежную компенсацию. А сибирская беднота, переселенная Столыпиным на непригодные для хозяйствования земли и захватившая в революцию у зажиточных крестьян пригодные, тем более была недовольна. Беднякам предлагалось либо вернуть захваченное, либо дорого платить государству за земельное пользование.

Да и белая армия, освобождая территории от большевиков, нередко самовольно, не считаясь с законом, отбирала землю у крестьян и возвращала прежним хозяевам. Беднота, видя возвращение бар, бралась за оружие.

Белый террор в Сибири при Колчаке, путем которого у населения изымались продукты для фронта и проводились мобилизации, — был страшен. Пройдет всего несколько месяцев правления Колчака, и в штабах карты Сибири окрасятся очагами крестьянских восстаний.

На борьбу с крестьянами придется бросать огромные силы. И уже невозможно будет понять, в каких случаях невероятная жестокость карателей имела место с благословения Колчака, а в каких — вопреки его прямым инструкциям. Впрочем, разницы большой и не было: правитель, сам назвавшийся диктатором, отвечает за всё, что делает его власть.

Колосов вспоминал, как мятежные деревни топили в проруби:

«Сбросили туда крестьянку, заподозренную в большевизме, с ребенком на руках. Так с ребенком и сбросили под лед. Это называлось выводить измену «с корнем»...»

Приводить схожие свидетельства можно бесконечно. Восстания топили в крови, но те разгорались вновь и вновь с еще большей силой. Цифры восставших переваливали далеко за сотни тысяч. Крестьянские восстания станут приговором режиму, решившему покорить народ силой.

Что касается рабочих, то такого бесправия, как при Колчаке, они не испытывали ни при Николае II, ни при Керенском. Рабочих заставили трудиться за мизерную плату. 8-часовой день и больничные кассы были забыты. Местные власти, поддерживавшие фабрикантов, закрывали профсоюзы под предлогом борьбы с большевизмом. Министр труда Колчака в письмах правительству бил тревогу, но в правительстве бездействовали. Рабочие непромышленной Сибири были малочисленны и сопротивлялись слабее крестьян. Но и они были недовольны и включались в подпольную борьбу.

Что касается финансовой реформы Колчака, то, как точно выразился эсер Колосов, из его неудачных реформ надо отдать «пальму первенства финансовым мероприятиям Михайлова и фон Гойера, убившим сибирскую денежную единицу... (обесценилась в 25 раз — М.М.) и обогатившим... спекулянтов», связанных с самими реформаторами.

Министра финансов И. А. Михайлова критиковало и правое крыло в лице генерала Будберга: «Он ничего не понимает в финансах, он показал это на идиотской реформе изъятия из обращения керенок...», «Реформа... в таких размерах, перед которыми останавливались Вышнеградский, Витте и Коковцев, была проведена в несколько дней».

Продукты дорожали. Хозтовары — мыло, спички, керосин и др. — стали дефицитом. Обогащались спекулянты. Процветало воровство.

Пропускная способность Транссиба сама по себе не позволяла доставлять из далекого Владивостока достаточно грузов для снабжения Сибири и Урала. Тяжелую ситуацию на перегруженной железной дороге усугубляли диверсии партизан, а также постоянные «недопонимания» между белыми и чехами, охранявшими магистраль. Довершала хаос коррупция. Так, премьер-министр Колчака П. В. Вологодский вспоминал о министре путей сообщения Л. А. Устругове, дававшем взятки на станциях, чтобы его поезд пропустили вперед.

Из-за хаоса на путях сообщения фронт снабжался с перебоями. Патронные, пороховые, суконные заводы и склады Поволжья и Урала были отрезаны от белой армии.

А иностранцы завозили во Владивосток оружие разных производителей. Патроны от одних не всегда подходили к другим. Возникала путаница при поставках на фронт, местами трагически отражавшаяся на боеспособности.

Покупаемая Колчаком за русское золото одежда для фронта была часто низкого качества и порой расползалась через три недели носки. Но и эту одежду доставляли долго. Колчаковец Г. К. Гинс пишет: «Обмундирование... каталось по рельсам, так как непрерывное отступление не давало возможности развернуться».

Но даже и дошедшее до войск снабжение плохо распределялось. Инспектировавший войска генерал М. К. Дитерихс писал: «Бездействие власти... преступное бюрократическое отношение к своим обязанностям» . К примеру, из полученных интендантами Сибирской армии 45 тысяч комплектов одежды на фронт ушло 12 тысяч, остальные, как установила инспекция, пылились на складах.

До недоедающих на передовой солдат со складов не доходило продовольствие.

Воровство тыловиков, желание нажиться на войне наблюдалось повсеместно. Так, французский генерал Жаннен писал: «Нокс (английский генерал — М.М.) сообщает мне грустные факты о русских. 200.000 комплектов обмундирования, которыми он их снабдил, были проданы за бесценок и частью попали к красным».

В результате генерал армии союзников Нокс, по воспоминаниям Будберга, был прозван омскими газетчиками «интендантом Красной Армии» . Было сочинено и опубликовано издевательское «благодарственное письмо» Ноксу от имени Троцкого за хорошее снабжение.

Колчак не сумел добиться и грамотного ведения агитации. Сибирские газеты стали орудием информационных войн среди белых.

Внутри белого лагеря росли раздоры. Генералы, политики — все выясняли между собой отношения. Боролись за влияние на освобождаемых территориях, за снабжение, за должности. Подставляли друг друга, доносили, оговаривали. Министр МВД В. Н. Пепеляев писал: «Нас уверяли, что Западная армия... прекратила отход. Сегодня мы видим, что она... весьма подалась назад... Из желания кончить (генерала — М.М.) Гайду здесь искажают смысл происходящего. Этому должен быть поставлен предел».

Мемуары белых ясно свидетельствуют о том, что в Сибири грамотных полководцев не хватало. Имевшиеся же, в условиях плохого снабжения и слабого взаимодействия между войсками, к маю 1919 года начали терпеть последовательные поражения.

Показательна судьба Сводного Ударного Сибирского корпуса, совершенно не готового к бою, но брошенного белыми прикрывать стык между Западной и Сибирской армиями. 27 мая белые выдвинулись без связи, полевых кухонь, обоза и частично безоружными. Командиры рот и батальонов были назначены лишь в момент выдвижения корпуса к позициям. Комдивов вообще назначили 30 мая, в ходе разгрома. В результате за два дня боев корпус лишился половины своих бойцов, либо убитых, либо добровольно сдавшихся в плен.

К осени белые потеряли Урал. Омск был сдан ими практически без боя. Колчак назначил своей новой столицей Иркутск.

Сдача Омска усугубила политический кризис внутри правительства Колчака. Левые требовали от адмирала демократизации, сближения с эсерами и примирения с Антантой. Правые же радели за ужесточение режима и сближение с Японией, неприемлемое для Антанты.

Колчак склонялся в сторону правых. Советский историк Г. З. Иоффе, цитируя телеграммы адмирала своему премьеру в ноябре 1919 года, доказывает сдвиг Колчака от Лондона к Токио. Колчак пишет, что «вместо сближения с чехами я бы поставил вопрос о сближении с Японией, которая одна в состоянии помочь нам реальной силой по охране железной дороги».

Эсер Колосов злорадно писал по этому поводу: «История международной политики Колчака — история постепенно углублявшегося разрыва с чехами и нараставшей связи с японцами. Но он шел по этому пути... неуверенными шагами типичного истерика, и, будучи уже на краю гибели, принял решительный... курс на Японию, оказалось, что уже поздно. Этот шаг погубил его и привел к аресту фактически теми же чехами».

Белая армия шла из Омска пешим маршем и была еще далеко. Красная Армия наступала быстро, и зарубежные союзники опасались серьезного столкновения с большевиками. А потому англичане, и так разочарованные в Колчаке, решили не подавлять восстания. Японцы также колчаковцам не помогли.

Посланный же Колчаком в Иркутск атаман Семенов, с которым срочно пришлось мириться, в одиночку подавить восстание не сумел.

В конце концов чехи сдали Колчака и находившийся при нем золотой запас России иркутским властям в обмен на беспрепятственный проезд до Владивостока.

Часть членов колчаковского правительства бежала к японцам. Характерно, что многие из них — Гинс, финансовый «гений» Михайлов и др. — вскоре пополнят ряды фашистов.

В Иркутске на допросах, устроенных правительством, Колчак дал развернутые показания, стенограммы которых опубликованы.

А 7 февраля 1920 года к Иркутску близко подошли белые, отступавшие от красноармейцев. Возникла угроза захвата города и освобождения адмирала. Колчака было решено расстрелять.

Все перестроечные и постперестроечные попытки реабилитировать Колчака оказались безуспешными. Он был признан военным преступником, не противостоявшим террору собственной власти по отношению к мирным жителям.

Очевидно, что, победи Колчак, белые группировки, даже в критические моменты на фронтах выяснявшие между собой отношения и радовавшиеся поражению друг друга, не смогли бы создать сильной единой власти. За их политическую недееспособность Россия расплатилась бы с западными державами большими территориями.

К счастью, большевики оказались сильнее Колчака на фронте, талантливее и гибче его в государственном строительстве. Именно большевики отстояли интересы России на Дальнем Востоке, где при Колчаке уже хозяйничали японцы. «Союзников» выпроводили из Владивостока в октябре 1922 года. А два месяца спустя был создан Советский Союз.

по материалам М.Максимов

P.S. Вот такой вот,был этот "полярный исследователь" и "океанограф", в первую очередь он был палачом русского народа у которого, руки по локоть в крови,и военным работавшим на английскую корону, вот кем он не был, да к патриотом своей страны, это точно, но нам в последнее время пытаются представить все наоборот.

Колчак Александр Васильевич – видный военачальник и государственный деятель России, полярный исследователь. В период гражданской войны вошел в исторические хроники как предводитель Белого движения. Оценка личности Колчака - одна из наиболее спорных и трагических страниц российской истории 20 века.

Александр Колчак появился на свет 16 ноября 1874 года в селе Александровское в пригороде Петербурга, в семье потомственных дворян. Род Колчаков стяжал славу на военном поприще, служа Российской империи на протяжении многих столетий. Его отец был героем обороны Севастополя в ходе Крымской кампании.

Образование

До 11 лет получал домашнее образование. В 1885-88 гг. Александр обучался в 6-й гимназии Петербурга, в которой окончил три класса. Затем поступил в Морской кадетский корпус, где показал отличные успехи по всем предметам. Как лучший ученик по научным знаниям и поведению был зачислен в класс гардемаринов и назначен фельдфебелем. Окончил Кадетский Корпус в 1894 году в звании мичмана.

Начало карьеры

С 1895 по 1899 годы Колчак служил в военном Балтийском и Тихоокеанском флотах, трижды совершил кругосветное путешествие. Занимался самостоятельным исследованием Тихого океана, более всего интересуясь его северными территориями. В 1900 году способный юный лейтенант переведен в Академию Наук. В это время начинают появляться первые научные труды, в частности, выходит статья о его наблюдениях за морскими течениями. Но целью молодого офицера становятся не только теоретические, но и практические изыскания – он мечтает отправиться в одну из полярных экспедиций.

Заинтересовавшись его публикациями, известный исследователь Арктики барон Э. В. Толль предлагает Колчаку принять участие в поисках легендарной «Земли Санникова». Отправившись на поиски пропавшего Толля, он на вельботе со шхуны "Заря", а затем на собачьих упряжках совершает рискованный переход и находит остатки погибшей экспедиции. Во время этого опасного похода Колчак сильно простудился и чудом выжил после тяжелого воспаления легких.

Русско-японская война

В марте 1904 года, сразу после начала войны, не поправившись окончательно от болезни, Колчак добился направления в осажденный Порт-Артур. Миноносец "Сердитый" под его командованием принимал участие в установке заградительных мин в опасной близости от японского рейда. Благодаря этим боевым действиям были подорваны несколько вражеских кораблей.

В последние месяцы осады он командовал береговой артиллерией, которая нанесла ощутимый урон противнику. В ходе боев был ранен, после взятия крепости попал в плен. В знак признания его боевого духа, командование японской армии оставило Колчаку оружие и освободило из плена. За проявленный героизм он награжден:

• Георгиевским оружием;
• Орденами Св. Анны и Св. Станислава.

Борьба за воссоздание флота

После лечения в госпитале Колчак получает шестимесячный отпуск. Искренне переживая фактически полную потерю родного флота в войне с Японией, он активно включается в работу по его возрождению.

В июне 1906 года Колчак возглавил комиссию при морском генштабе по выяснению причин, приведших к поражению под Цусимой. В качестве военного эксперта часто выступал на слушаниях Государственной думы с обоснованием выделить необходимое финансирование.

Его проект, посвященный реалиям русского флота, стал теоретической базой всего русского военного судостроения в предвоенный период. В рамках его осуществления Колчак в 1906-1908 гг. лично руководит строительством четырёх броненосцев и двух ледоколов.

За неоценимый вклад в исследовании русского Севера лейтенант Колчак был избран членом Русского географического общества. За ним закрепилось прозвище "Колчак-полярный".

Одновременно Колчак продолжает деятельность по систематизации материалов прошлых экспедиций. Изданная им в 1909 году работа о ледяном покрове Карского и Сибирского морей признана новой ступенью в становлении полярной океанографии по изучению ледяного покрова.

Первая мировая война

Кайзеровское командование готовилось к блицкригу Санкт-Петербурга. Генрих Прусский, командующий немецким флотом, рассчитывал уже в первые дни войны пройти по Финскому заливу к столице и подвергнуть ее ураганному огню мощных орудий.

Разрушив важные объекты, он предполагал высадить десант, захватить Петербург и покончить с военными притязаниями России. Осуществлению наполеоновских прожектов помешал стратегический опыт и блестящие действия русских морских офицеров.

Учитывая значительный перевес численности кораблей Германии, начальной стратегией борьбы с неприятелем была признана тактика минной войны. Колчаковский дивизион уже в течение первых военных дней поставил 6 тысяч мин в акватории Финского залива. Искусно расставленные мины стали надежным щитом для обороны столицы и сорвали планы германского флота захватить Россию.

В дальнейшем Колчак настойчиво отстаивал планы по переходу к более агрессивным действиям. Уже в конце 1914 года была предпринята отважная операция по минированию Данцигской бухты непосредственно у берегов неприятеля. Вследствие этой операции были подорваны 35 военных кораблей противника. Успешные действия флотоводца обусловили его последующее продвижение по службе.

В сентябре 1915 года он назначен командующим Минной дивизией. В начале октября им был предпринят смелый маневр по высадке десанта на берег Рижского залива для помощи армиям Северного фронта. Операция проведена настолько успешно, что неприятель даже не догадался о присутствии русских.

В июне 1916 года А. В. Колчак произведен Государем в чин главнокомандующего Черноморским флотом. На фото талантливый флотоводец запечатлен в парадной форме со всеми боевыми регалиями.

Революционное время

После Февральской революции Колчак до конца был верен императору. Услышав предложение революционных матросов сдать оружие, он выбросил наградную саблю за борт, аргументируя свой поступок словами: «Даже японцы не отняли у меня оружия, не отдам я его и вам!»

Приехав в Петроград, Колчак возложил вину на министров Временного правительства за развал собственной армии и страны. После чего опасный адмирал был фактически удален в политическую ссылку во главе союзнической военной миссии в Америку.

В декабре 1917 года он просит правительство Великобритании о зачислении на военную службу. Однако, определенные круги уже делают ставку на Колчака как на авторитетного лидера, способного сплотить освободительную борьбу против большевизма.

На Юге России действовала Добровольческая армия, в Сибири и на Востоке существовало множество разрозненных правительств. Объединившись в сентябре 1918 года, они создали Директорию, непоследовательность которой внушала недоверие широким офицерским и деловым кругам. Они нуждались в «сильной руке» и, совершив белый переворот, предложили Колчаку принять титул Верховного правителя России.

Цели колчаковского правительства

Политикой Колчака было восстановление устоев Российской Империи. Его указами были запрещены все экстремистские партии. Правительство Сибири хотело добиться примирения всех групп населения и партий, без участия левых и правых радикалов. Была подготовлена экономическая реформа, предполагающая создание промышленной базы в Сибири.

Наивысших побед армии Колчака удалось добиться весной 1919 года, когда она заняла территорию Урала. Однако, вслед за успехами началась череда неудач, вызванная рядом просчетов:

• некомпетентностью Колчака в проблемах госуправления;
• отказом урегулировать аграрный вопрос;
• партизанским и эсеровским сопротивлением;
• политическими несогласиями с союзниками.

В ноябре 1919 года Колчак был вынужден оставить Омск; в январе 1920 года отдал свои полномочия Деникину. В результате предательства союзнического Чешского корпуса он был передан в руки ревкома большевиков, захватившего власть в Иркутске.

Гибель адмирала Колчака

Судьба легендарной личности закончилась трагически. Причиной смерти некоторые историки называют личное секретное указание , опасавшегося его освобождения спешащими на подмогу войсками Каппеля. А. В. Колчак был расстрелян 7 февраля 1920 года в Иркутске.

В 21 веке негативная оценка личности Колчака пересмотрена. Его имя увековечено на мемориальных досках, памятниках, в художественных фильмах.

Личная жизнь

Жена Колчака, Софья Омирова, потомственная дворянка. Из-за затянувшейся экспедиции несколько лет ждала своего жениха. Их венчание состоялось в марте 1904 года в иркутском храме.

В браке родились трое детей:

• Первая дочка, родившаяся в 1905 году, умерла в младенчестве.
• Сын Ростислав, 9.03.1910 г.р.
• Дочь Маргарита, родившаяся в 1912 году, умерла в возрасте двух лет.

Софья Омирова в 1919 году при помощи британских союзников вместе с сыном эмигрировала в Констанцу, а впоследствии в Париж. Скончалась в 1956 году, похоронена на кладбище русских парижан.

Сын Ростислав – служащий Алжирского банка, участвовал в боях с немцами на стороне французской армии. Умер в 1965 году. Внук Колчака - Александр, 1933 года рождения, проживает в Париже.

Последние годы жизни фактической женой Колчака стала его последняя любовь . Знакомство с адмиралом произошло в 1915 году в Гельсингфорсе, куда она приехала вместе с мужем, морским офицером. После развода в 1918 году последовала за адмиралом. Была арестована вместе с Колчаком, и после его расстрела провела почти 30 лет в различных ссылках и тюрьмах. Была реабилитирована, скончалась в 1975 году в Москве.

1. Александр Колчак был крещен в Троицкой церкви, которая известна сегодня под названием Кулич и Пасха.
2. Во время одного из полярных походов Колчак назвал остров в честь имени своей невесты, которая дожидалась его в столице. Данное им название мыс Софьи сохраняет до нашего времени.
3. А. В. Колчак стал четвёртым в истории полярным мореплавателем, получившим высшую награду географического общества - Константиновскую медаль. До него этой чести удостоились великие Ф. Нансен, Н. Норденшельд, Н. Юргенс.
4. Карты, которые составил Колчак, использовали советские моряки вплоть до конца 1950-х гг.
5. Перед смертью Колчак не принял предложение завязать глаза. Свой портсигар он подарил командующему расстрелом сотруднику ВЧК.

«Золото Колчака», которое попало в Сибирь во время Гражданской войны и, возможно, пропало здесь, почти век не дает покоя специалистам и кладоискателям. Следы драгоценных схронов ищут в лесах, на дне самого глубокого озера, в иностранных банках - версий много. Но ни одна из них пока к богатству не приблизила...

Для новосибирцев 20 ноября своего рода знаменательная дата. В 1919 году в этот день через Новониколаевск в сторону Байкала прошли 40 вагонов «золота Колчака». «Здесь составы простояли несколько дней и двинулись дальше на Восток», - рассказал доктор исторических наук профессор НГУ, специалист по истории Гражданской войны Владислав Кокоулин.

490 тонн золота

Золотой запас Российской Империи к 1914 году был самым большим в мире и составлял 1 миллиард 100 миллионов рублей. Чтобы сохранить государственные сокровища во время Первой мировой войны, половина всего золотого запаса была эвакуирована в 1915 году из Петрограда в Казань. После Октябрьской революции деньги попытались вывезти большевики, но им удалось взять только 100 ящиков - в августе 1918 года Казань захватили белые и их чехословацкие союзники.

«Трофеи не поддаются подсчёту, захвачен золотой запас России в 650 миллионов», - докладывал в телеграмме полковник Каппель.

Именно это золото стало именоваться «золотом Колчака», по имени адмирала Александра Колчака, провозглашенного в ноябре 1918 Верховным правителем России. Белые завладели 650 миллионами рублей, что составляло примерно 490 тонн чистого золота преимущественно в слитках и монетах, а также небольшое количество золотых полос и кружков. В состав золотого запаса, наряду с российской, входили монеты 14 государств. Больше всего было германских марок.

Путь по Сибири

Около года золото пробыло в Омске, столице белогвардейской России. В 1919 году белые под натиском красноармейцев уходили на Восток, и вместе с ними по Транссибирской магистрали поехал золотой запас. Эшелон состоял из 40 вагонов, ещё в 12 вагонах находился сопровождавший персонал.

«Из Омска было отправлено восемь военных эшелонов на восток. В одном из них размещался золотой запас, примерно 30 тысяч пудов золота. В эшелонах находилось более 1 тысячи человек, в том числе личный конвой Колчака», - сообщала газета «Новая русская жизнь».

Движение состава было непростым. На рассвете 14 ноября у разъезда Кирзинский между Омском и Татарском в хвост эшелона с золотом врезался поезд с охраной. «Удар большой силы разбил девять теплушек с золотом, в столкнувшихся эшелонах вспыхнул пожар, а затем начали взрываться боеприпасы, находившиеся у охраны. Несколько вагонов сошли с рельсов. От столкновения пострадали 147 человек, из них 15 убиты, восемь сгорели», - говорится в воспоминаниях очевидцев.

Под Новониколаевском произошло еще одно ЧП. Вагоны отсоединились от паровоза, покатились под откос и чуть не оказались в Оби. Золото спасли солдаты, успевшие поставить под колеса специальные тормозные приспособления. Но, по мнению Кокоулина, это не более, чем легенда.

Поезда с золотом доехали для станции Нижнеудинск, здесь представители Антанты принудили адмирала Колчака отречься от прав Верховного правителя и отдать золотой запас чехословацким формированиям. Колчака передали эсерам, а те отдали его большевистским властям, которые расстреляли адмирала. Чешские корпуса возвратили Советам 409 миллионов рублей в обмен на обещание выпустить их из страны.

Народный комиссариат финансов РСФСР в июне 1921 года составил справку, в которой говорится, что во время правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 миллиона рублей, или на 182 тонны. В некоторых ящиках, где некогда хранились золотые слитки, были обнаружены кирпичи и камни.

Чехословацкий след

По одной из версий, именно чехословацкий корпус похитил недостающие миллионы. Например, в краже 63 миллионов рублей чехов обвинял бывший заместитель министра финансов в правительстве Колчака Новицкий. Глава МИД Чехии прямо писал командованию легиона: «Если это еще в вашей власти, попытайтесь вывезти его (золотой запас) в безопасное место, например в Чехию».

В качестве доказательства обычно приводят факт возникновения сразу после возвращения корпуса на родину крупнейшего «Легиабанка», который основали чешские легионеры, но большинство специалистов считают эту версию необоснованной.

Военные траты

«Поклонники адмирала, в том числе и среди современных историков, уверяют, что адмирал очень трепетно относился к золотому запасу и даже предполагал передать его в распоряжение Учредительного собрания. Однако это не так - часть золота уже в 1919 году была продана английским, французским и японским банкам в обмен на поставки оружия и обмундирования, часть была переведена в Читу, где оказалась в распоряжении атамана Григория Семёнова», - считает Кокоулин.

Например, часть запаса пошла на заказ денежных знаков в США. Финансисты Белого движения стремились стабилизировать денежное обращение, для чего были необходимы надежные денежные знаки. Но изготовленные Американской банкнотной компанией купюры пришлось сжечь, чтобы не платить за хранение. Так в буквальном смысле деньги были пущены на ветер.

Горы и тайга

Из 28 загруженных в Омске драгоценными металлами вагонов до Иркутска добрались только 18 с золотом и три с серебром, поэтому золото ищут практически вдоль всего Транссиба – от Омска до Хабаровска.

Наиболее известна история с исчезновением 13 ящиков с 500 килограммами золота перед станцией Тыреть. В воровстве обвинили несколько человек из охраны, их арестовали. Но многие кладоискатели уверены, что часть добычи или закопали вблизи станции, или схоронили в какой-либо из заброшенных соляных шахт рядом.

Шлюз Марьина Грива в Обь-Енисейском канале привлекает внимание золотоискателей тем, что рядом нашли захоронение пятисот белогвардейцев. Драгоценные слитки якобы находили и в горах Сихоте-Алиня.

Еще одно обсуждаемое место - это тайник на реке Белой перед Иркутском, в Холмушинских пещерах. Якобы это место, куда перевезли часть золота, причем двое есаулов, по некоторым свидетельствам, расстреляли солдат, которые участвовали в похищении. Один из местных жителей рассказывал, что, будучи школьником, в 50-е годы смог пролезть в пещеру, где увидел истлевшие тела и какие-то ящики, но из-за страха не стал к ним приближаться.

Дно Байкала

На дно Байкала часть золотого запаса, по версиям кладоискателей, могла попасть двумя путями. Одни утверждают, что на Кругобайкальской железной дороге произошло крушение поезда, возможно, подстроенное специально, чтобы золото не досталось красным, или же состав белочехов подорвали партизаны.

Археолог Алексей Тиваненко сообщал в 2013 году о том, что ему удалось найти золото Колчака после исследования дна Байкала на батискафах. Исследователи увидели на дне кладбище вагонов и четыре слитка, лежащих между камнями и шпалами, но не смогли их подцепить.

По другой версии, Колчак снял с поезда часть ценностей и отправил их в Забайкалье санным путем вместе с преданными движению черноморскими матросами. Караван принял решение идти по Байкалу, чтобы избежать встреч с Красной армией, но замерз насмерть, когда температуры опустилась до -60 градусов. В весеннюю оттепель тела и мешки с золотом утонули. Это предположение считается одним из самых несостоятельных, поскольку в начале января в южной части озера еще нет льда.

Вместо золота

«Так что кладов с колчаковским золотом в Сибири, скорее всего, не существует. Однако кое-что поискать в Сибири, в частности в Новосибирске и в сёлах вдоль Транссиба в окрестностях Новосибирска, всё же можно», - резюмирует Кокоулин.

Сохранились свидетельства и воспоминания о том, что у некоторых беженцев, ехавших на восток вместе с отступавшей колчаковкой армией, были фамильные ювелирные изделия, имеющие не только художественную, но и историческую ценность. Они отдавали свои драгоценности в обмен на хлеб и молоко на станциях и в сёлах, прилегавших к тракту.

«Вполне возможно найти какую-то часть этих драгоценностей, которые могут до сих пор храниться у потомков тех предприимчивых крестьян – продавцов хлеба и молока», - полагает историк.

Авторы: Член Союза журналистов России, участник и инвалид 2-й группы ВОВ, участник обороны Москвы, гвардии подполковник в отставке Ульянин Юрий Алексеевич;
Председатель Общественного совета по защите и сохранению мемориала и памятников у храма "Всех Святых на "Соколе", участник и инвалид 2-й группы ВОВ, участник обороны Москвы Гицевич Лев Александрович;
Генеральный директор Православного похоронного Центра Русской Православной церкви Московского Патриархата, участник ВОВ, бывший партизан Кузнецов Вячеслав Михайлович;
Председатель Коллегии РЕВИСТОО "Добровольческий корпус", внук штабс-капитана Виноградова Дмитрия Сергеевича - участника 1-го Кубанского "Ледяного" похода Добровольческой армии 1918 г. Ламм Леонид Леонидович.

А.В. Колчак закончил Морской Кадетский Корпус с премией адмирала Рикорда. В 1894 г. он был произведен в мичманы. В 1895 г. - в лейтенанты.

КОЛЧАК - ПОЛЯРНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ (начало карьеры)

КОЛЧАК В ГОДЫ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ

ВОЕННАЯ И НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОЛЧАКА С 1906 по 1914 гг.

В 1908 г., по предложению известного полярного исследователя Вилькицкого, Колчак организует морскую экспедицию вдоль берега Сибири. Эта экспедиция положила началу освоения Северного Морского пути. Для этого при активном участии Колчака в 1908-1909 гг. разрабатывается проект и организуется строительство знаменитых ледоколов "Вайгач" и "Таймыр". В 1909-1911 гг. Колчак снова в полярной экспедиции. В результате им были получены уникальнейшие (не устаревшие до сих пор) научные данные.

В 1906 г. за исследования Русского Севера Колчак награждается орденом Св. Владимира и "Большой Константиновской медалью", которой были удостоены всего три полярных исследователя, включая Фритьофа Нансена. Его имя было присвоено одному из островов в районе Новой Земли (ныне остров Расторгуева). Колчак стал действительным членом Императорского Географического общества. С этого момента его стали называть "Колчак-полярный". Картами Русского Севера, составленными Колчаком, пользовались советские полярники (включая военных моряков) вплоть до конца 50-х годов.

В 1912 г. Колчак был приглашен контр-адмиралом фон Ессеном на службу в Штаб Балтийского флота. Фон Эссен назначает Колчака на должность флаг-капитана оперативной части Штаба. Вместе с фон Эссеном Колчак разрабатывает планы подготовки к возможной войне с Германией на море.

КОЛЧАК В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Этим наполеоновским планам Кайзера Вильгельма не суждено было сбыться. В первые часы Первой мировой войны, по приказу адмирала фон Эссена и под непосредственным руководством Колчака, минный дивизион выставил 6 000 мин в Финском заливе, которые полностью парализовали действия Германского флота на подступах к Столице. Этим был сорван вражеский блицкриг на море, спасены Россия и Франция.

В 1941 г. по инициативе Наркома ВМФ адмирала Николая Герасимовича Кузнецова (изучавшего действия Балтийского флота в ходе Первой мировой) этот план был повторен в первые дни Великой Отечественной Войны для организации обороны Финского залива и Ленинграда.

Осенью 1914 г. при личном участии Колчака была разработана уникальнейшая (не имеющая аналогов в мире) операция по минной блокаде немецких Военно-морских баз. Несколько Русских эсминцев пробрались к Килю и Данцигу и выставили на подходах к ним (под носом у немцев) несколько полей минных заграждений.

В феврале 1915 г. уже капитан 1-го ранга Колчак, как командир полудивизиона особого назначения, лично предпринял повторный дерзкий рейд. Четыре эсминца вновь подошли к Данцигу и выставили 180 мин. В результате этого, на минных полях (выставленных Колчаком) подорвалось 4 германских крейсера, 8 эсминцев и 11 транспортов. Позже историки назовут эту операцию Русского флота самой удачной за всю Первую мировую войну.

Во многом благодаря таланту Колчака, потери Германского флота на Балтике превышали наши потери в боевых кораблях в 3,5 раза, а по числу транспортов в 5,2 раза.

10 апреля 1916 г. Колчаку присваивается чин контр-адмирала. После этого его минная дивизия разгромила караван германских рудовозов, шедших под мощным конвоем из Стокгольма. За этот успех Государь произвел Колчака в вице-адмиралы. Он стал самым молодым адмиралом и флотоводцем России.

26 июня 1916 г. Колчак назначается командующим Черноморским флотом. В начале июля 1916 г. эскадра Русских кораблей (в ходе операции, разработанной Колчаком) настигает и в ходе боя тяжело повреждает германский крейсер "Бреслау", который до этого безнаказанно обстреливал русские порты и топил транспорты на Черном море. Колчак успешно организует боевые операции по минной блокаде угольного района Эрегли-Зонгулак, Варны и др. турецких вражеских портов. К концу 1916 г. турецкие и германские корабли были полностью заперты в своих портах. Колчак записывает в свой актив даже шесть вражеских подводных лодок, подорвавшихся возле Османских берегов. Это позволило Русским кораблям совершать все необходимые перевозки по Черному морю, как в мирное время. За 11 месяцев своего командования Черноморским флотом Колчак добился абсолютного боевого господства Русского флота над вражеским.

ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

10 июня 1917 г. Временное правительство (под давлением леворадикальной оппозиции) отзывает опасного адмирала в Петроград, чтобы сплавить подальше инициативного и популярного флотоводца. Члены Правительства выслушивают доклад Колчака о катастрофическом развале армии и флота, возможной будущей потере государственности и неизбежности установления в этом случае прогерманской большевистской диктатуры. После этого, Колчака направляют в США, как эксперта с мировым именем по минному делу (подальше от России). В Сан-Франциско Колчаку предложили остаться в США, обещав ему кафедру минного дела в лучшем военно-морском колледже и богатую жизнь в свое удовольствие в коттедже на берегу океана. Колчак сказал "нет". Кругосветным путем он двинулся в Россию.

ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В Иокогаме Колчак узнает об Октябрьском перевороте, ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. Адмирал едет в Токио. Там он вручает британскому послу просьбу о приеме в Английскую действующую армию хоть рядовым. Посол советуется с Лондоном и Колчака направляют на Месопотамский фронт. По дороге туда, в Сингапуре, его настигает телеграмма русского посланника в Китае Кудашева. Колчак едет в Пекин. В Китае он создает Русские вооруженные силы для защиты КВЖД. В ноябре 1918 г. Колчак прибывает в Омск. Ему предлагают пост Военного и морского министра в Правительстве Директории.

Спустя две недели Белые офицеры совершают переворот и арестовывают левых членов Директории - социалистов-революционеров (которые после февраля 1917 г. в союзе с большевиками, левыми эсерами и анархистами активно участвовали в организации развала Императорских армии и флота, богоборческой антиправославной агитации и пропаганде). После этого, был сформирован Совет Министров Сибирского Правительства, который предложил Колчаку титул "Верховного Правителя России".

КОЛЧАК И РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ

ТЕКСТ ПОСЛАНИЯ ПАТРИАРХА ТИХОНА К АДМИРАЛУ КОЛЧАКУ

В тот же день по распоряжению властей антихриста, эта Святая Икона была завешана большим красным флагом с сатанинской эмблемой. На стене Кремля была сделана надпись: "Смерть вере - опиуму народа". На следующий день, 7-го декабря 1918 г., собралось множество народу на молебен, который никем не нарушаемый подходил к концу! Но, когда народ, ставши на колени, начал петь "Спаси Господи!" - флаг спал с Образа Чудотворца. атмосфера молитвенного экстаза не поддается описанию! Это надо было видеть, и кто это видел, он помнит и чувствует сегодня. Пение, рыдания, вскрики и поднятые вверх руки, стрельба из винтовок, много раненых, были убитые. и.место было очищено.

На следующее раннее утро по Благословению моему Образ был сфотографирован очень хорошим фотографом. Совершенное Чудо показал Господь через Его Угодника Русскому народу в Москве. Посылаю фотографическую копию этого Чудотворного Образа, как Мое Вам, Ваше Высокопревосходительство, Александр Васильевич - Благословение - на борьбу с атеистической временной властью над страдающим народом Руси. Прошу Вас, усмотрите, досточтимый Александр Васильевич, что большевикам удалось отбить левую руку Угодника с крестом, что и являет собой как бы показателем временного попрания Веры Православной. Но карающий меч в правой руке Чудотворца остался в помощь и Благословение Вашему Высокопревосходительству, и Вашей христианской борьбе по спасению Православной Церкви и России".

Адмирал Колчак, прочитав письмо Патриарха, сказал: "Я знаю, что есть меч государства, ланцет хирурга. Я чувствую, что самый сильный: меч духовный, который и будет непобедимой силой в крестовом походе - против чудовища насилия!"

По настоянию сибирских епископов в Уфе было создано Временное Высшее Церковное Управление, которое возглавил архиепископ Омский Сильвестр. В апреле 1919 г. Омский Собор Духовенства Сибири единогласно конституировал Адмирала Колчака временным главой Православной Церкви на освобожденных от большевиков Сибирских территориях - до времени освобождения Москвы, когда Святейший Патриарх Тихон сможет (не стесняемый безбожниками) полноценно приступить к своим обязанностям. При этом, Омский Собор постановил упоминать имя Колчака во время официальных церковных богослужений. Эти постановления Собора не отменены до сих пор!

По личному указанию Колчака следователем по особо важным делам Соколовым было организовано расследование злодейского убийства Императорской семьи Романовых в Екатеринбурге.

Адмирал Колчак объявил крестовый поход.У него собралось более 3,5 тысяч православных священнослужителей, в том числе 1,5 тысячи военного духовенства. По инициативе Колчака были сформированы отдельные боевые части, состоящие только из церковнослужителей и верующих (включая старообрядцев), чего не было у Корнилова, Деникина и Юденича. Это Православная дружина "Святого Креста", "333-й имени Марии Магдалины полк", "Святая Бригада", три полка "Иисуса Христа", "Богородицы" и "Николая Чудотворца".

Создавались воинские части из верующих и духовенства других конфессий. Например, мусульманские отряды "Зеленого знамени", "Батальон Защитников Иудейской Веры" и др.

УРАЛЬСКИЕ РАБОЧИЕ В АРМИИ КОЛЧАКА

ЗИНОВИЙ СВЕРДЛОВ (ПЕШКОВ) НА СЛУЖБЕ У КОЛЧАКА

ПОДЛИННЫЕ ОТНОШЕНИЯ КОЛЧАКА С ИНТЕРВЕНТАМИ

В сентябре 1919 г. союзники стран АНТАНТЫ потребовали удалить все Русские части из Владивостока. Колчак ответил телеграммой командующему Русским гарнизоном генералу Розанову: "Повелеваю Вам оставить все Русские войска во Владивостоке и без моего повеления их никуда не выводить. Требование союзников - есть посягательство на суверенные права России.".

В это же время генерал Маннергейм предложил Колчаку помощь 100-тысячной Финской армии в обмен на передачу Финляндии части Карельского перешейка и размещение оккупационных финских войск в Петрограде. Колчак ответил: "Я Россией не торгую!"

Адмирал пошел только на экономические уступки АНТАНТЕ. Его Правительство разрешило размещение иностранных концессий в Сибири и на Дальнем Востоке (включая создание там свободных экономических зон) на 15-25 лет, создание промышленных предприятий и разработку природных богатств, с целью использовать капитал стран АНТАНТЫ для восстановления экономики России после Гражданской войны. "Когда Россия окрепнет и придет срок - мы их выкинем отсюда" - сказал Колчак.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ КОЛЧАКА

После завершения Гражданской войны Сибирское правительство рассчитывало добиться классового, гражданского, межнационального и межрелигиозного примирения различных слоев населения и политических партий (без крайне левых и без крайне правых). Поэтому, в 1919 г. правительство Колчака запретило деятельность, как крайне левых экстремистских партий (большевиков и левых эсеров), так и крайне правых черносотенных организаций. Была разработана уникальная экономическая программа регулируемой государством рыночной экономики, в том числе создание индустриальной базы в Центральной и Западной Сибири, освоение пахотных земель и природных богатств, приращение населения Сибири к 1950-70 гг. до 200-400 миллионов человек.

ГИБЕЛЬ АДМИРАЛА КОЛЧАКА

В самый разгар боевых действий в войсках адмирала Колчака началась страшная эпидемия тифа. Было выведено из строя более половины всех войск. В это же время "союзники" полностью прекратили поставки вооружения и медикаментов, негласно аннулировав все прежние соглашения и уже оплаченные золотом военные заказы за границей. С согласия генерала Жанена Чехословацкий корпус в самый отчаянный момент полностью перекрыл стратегическую железнодорожную магистраль Николаевск-Иркутск. Единственную артерию, связывающую тыл с фронтом. С согласия АНТАНТЫ, командование Чешским корпусом передало 6 января 1920 г. Иркутскому большевистско-левоэсеровскому Политцентру адмирала Колчака (к этому времени сложившему с себя все полномочия и передавшему их атаману Семенову и генералу Деникину). За это генерал Жанен (с согласия Ленинского правительства) передал Чехам часть золотого запаса России. Шедшие к Иркутску на выручку Колчаку Ижевская и Воткинская дивизии (под командованием генерала Каппеля) подошли к городским предместьям слишком поздно.

7 февраля 1920 г. по приговору Иркутского Ревкома адмирал А.В. Колчак был расстрелян без суда на берегу притока Ангары речки Ушаковки. Убийство Адмирала было санкционировано (с ведома АНТАНТЫ) архисекретной телеграммой лично Ульяновым-Лениным Иркутскому Ревкому. Перед расстрелом Колчак отказался завязать глаза повязкой и подарил свой серебрянный портсигар командиру расстрельной команды

Главная » Словарный запас » Куда исчезло золото Колчака: поиски в Сибири продолжаются. Политические и экономические цели колчака