главный редактор газеты «Правда труда. В состоянии непрерывной борьбы

С удя по материалам о работе Петроградского Совета и публикациям в левой печати в конце сентября, петроградские рабочие и солдаты возлагали большие надежды на предстоящий съезд Советов, на котором будет создано новое революционное правительство. В отличие от них Ленин, однако, был убежден, что петроградские лидеры большевиков упускают последние драгоценные дни, когда еще можно было бы свергнуть Временное правительство сравнительно легко. Сначала из Выборга, а затем из квартиры Маргариты Фофановой на Выборгской стороне (северная окраина Петрограда, возле железной дороги из Петрограда в Финляндию) , где он скрывался, Ленин отправлял петроградскому руководству большевиков резкие статьи, в которых настойчиво требовал решительных действий, направленных на безотлагательное свержение Временного правительства.

Первая из этих критических статей, озаглавленная «О героях подлога и об ошибках большевиков», предназначалась для публикации в «Рабочем пути». Ленин начал с едкого и страстного обличения «комедии» Демократического совещания, социалистов большинства и Керенского, а закончил резкой критикой самих большевиков:

«Большевики должны были уйти {с Демократического совещания}... Большевики должны были, в числе 99/100 своей делегации, идти на фабрики и в казармы.... У большевиков получилось неправильное отношение к парламентаризму в моменты революционных (не - «конституционных») кризисов, неправильное отношение к эсерам и меньшевикам.... Ошибкой было со стороны тов. Зиновьева писать про Коммуну так двусмысленно (по меньшей мере двусмысленно), что выходило, будто, победив в Питере, Коммуна может потерпеть поражение, как во Франции в 1871 г. Это абсолютно неверно. Победив в Питере, Коммуна победила бы и в России. Ошибкой было с его же стороны писать, что большевики сделали хорошо, предположив пропорциональный состав президиума в Петроградском Совете... Ошибкой было со стороны тов. Каменева говорить первую речь на Совещании в чисто «конституционном» духе, ставя смешной вопрос о доверии или «недоверии» к правительству» .

Написанная, когда Демократическое совещание близилось к концу, статья «О героях подлога и об ошибках большевиков» была опубликована в «Рабочем пути» 24 сентября под заголовком «О героях подлога». Причем та часть статьи, где Ленин критикует ошибки большевиков, напечатана не была.

Газетная статья «Из дневника публициста», написанная Лениным 22 - 24 сентября, действительно представляла собой как бы дневник. Приведем отрывок из записи за 22 сентября:

«Чем больше вдумываешься в значение так называемого Демократического совещания... тем тверже становится убеждение, что наша партия сделала ошибку, участвуя в нем... Надо бойкотировать предпарламент. Надо уйти в Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, уйти в профессиональные союзы, уйти вообще к массам. Надо их звать на борьбу. Надо им дать правильный и ясный лозунг: разогнать бонапартистскую банду Керенского с его поддельным предпарламентом... Меньшевики и эсеры не приняли, даже после корниловщины, нашего компромисса, мирной передачи власти Советам... они скатились опять в болото грязных и подлых сделок с кадетами. Долой меньшевиков и эсеров... Беспощадное изгнание их из всех революционных организаций, никаких переговоров, никакого общения с этими друзьями Кишкиных, друзьями корниловских помещиков и капиталистов».

«Троцкий был за бойкот. Браво, товарищ Троцкий! Бойкотизм побежден во фракции большевиков, съехавшихся на Демократическое совещание. Да здравствует бойкот! Ни в каком случае мириться с участием мы не можем и не должны. Фракция одного из Совещаний - не высший орган партии, да и решения высших органов подлежат пересмотру, на основании опыта жизни. Надо, во что бы то ни стало, добиваться решения вопроса о бойкоте и пленумом Исполнительного комитета и экстренным съездом партии... Невозможны никакие сомнения насчет того, что в «верхах» нашей партии заметны колебания, которые могут стать гибельными...»

Статья «Из дневника публициста» так и не была напечатана. Вместо нее редакция «Рабочего пути», в состав которой входили Сокольников, Троцкий, Каменев, Сталин и Володарский, начала публиковать (26 сентября) работу Ленина «Задачи революции», написанную в начале месяца, когда он еще всерьез думал о возможности компромисса с меньшевиками и эсерами.

К этому времени терпение Ленина уже почти истощилось. В довольно длинном письме к Смилге 27 сентября он с нескрываемым раздражением говорит о том, что большевики «теряют время», и рекомендует Смилге взять на себя инициативу подготовки свержения правительства Керенского:

«Общее политическое положение внушает мне большое беспокойство... (Керенский в ставке, явное дело, столковывается с корниловцами о войске для подавления большевиков и столковывается деловым образом). А мы что делаем? Только резолюции принимаем?.. По-моему, надо агитировать среди партии за серьезное отношение к вооруженному восстанию - для этого переписать на машине и сие письмо и доставить его питерцам и москвичам... Я думаю, Вам надо воспользоваться своим высоким положением [председателя Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии. - А.Р. ]... все внимание отдать военной подготовке финских войск + флота для предстоящего свержения Керенского... Зачем терпеть еще три недели войны и «корниловских подготовлений» Керенского?»

Через два дня (весьма вероятно, в день своего возвращения в Петроград) Ленин вновь обращается к теме немедленного вооруженного восстания в статье «Кризис назрел». В этой статье он доказывал, что события в европейских странах свидетельствуют о том, что «мы стоим в преддверии всемирной пролетарской революции». Ленин утверждал, что сложившиеся в России благоприятные для большевиков обстоятельства обусловливают и особую ответственность большевиков, которые, если будут и дальше медлить с взятием власти в свои руки, станут «жалкими изменниками пролетарскому делу». В заключительной части статьи, предназначенной Лениным не для опубликования, а «для раздачи членам ЦК, ПК, МК и Советов», он подверг, пожалуй, самой уничтожающей критике линию, которую проводило в то время руководство большевиков. Мало того, Ленин даже заявил о своем намерении выйти из Центрального Комитета:

«Надо... признать правду, что у нас в ЦК и в верхах партии есть течение или мнение за ожидание съезда Советов, против немедленного взятия власти, против немедленного восстания. Надо побороть это течение или мнение. Иначе большевики опозорили себя навеки и сошли на нет, как партия... «Ждать» съезда Советов есть идиотизм, ибо съезд ничего не даст, ничего не может дать!.. Мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии... Если бы мы ударили сразу, внезапно, из трех пунктов, в Питере, в Москве, в Балтийском флоте, то девяносто девять сотых за то, что мы победим с меньшими жертвами, чем 3 - 5 июля».

Свое намерение выйти из ЦК Ленин объяснил следующим образом:

«Видя, что ЦК оставил даже без ответа мои настояния в этом духе с начала Демократического совещания, что Центральный Орган вычеркивает из моих статей указания на такие вопиющие ошибки большевиков, как позорное решение участвовать в предпарламенте, как предоставление места меньшевикам в президиуме Совета и т.д. и т.д. - видя это, я должен усмотреть тут «тонкий» намек на нежелание ЦК даже обсудить этот вопрос, тонкий намек на зажимание рта, и на предложение мне удалиться.

Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии.

Ибо мое крайнее убеждение, что, если мы будем «ждать» съезда Советов и упустим момент теперь, мы погубим революцию» .

Нет никаких свидетельств о том, что вопрос о выходе Ленина из ЦК когда-либо рассматривался Центральным Комитетом. Что касается самого Ленина, очень скоро он начал принимать самое активное участие в работе ЦК, как будто не подавал никаких «прошений» о выходе из него.

Спустя два дня, то есть 1 октября, Ленин пишет «Письмо в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам» в надежде заручиться поддержкой в более широких партийных кругах и убедить их в необходимости немедленного вооруженного восстания. Он упоминает о репрессивных мерах, с помощью которых правительство усмиряет волнения в деревне, о революционном брожении в Германии, в частности в германском флоте, об успехе большевиков на выборах в Москве, о растущей поддержке, солдат, о крупных конфликтах железнодорожных и почтовых служащих с правительством. Все эти факты, утверждает Ленин, говорят о том, что «медлить - преступление», что «большевики не вправе ждать съезда Советов, они должны взять власть тотчас». Этим они спасут «и всемирную революцию... и русскую революцию... и жизнь сотням тысяч людей на войне» .

В эти же дни Ленин подготовил воззвание «К рабочим, крестьянам и солдатам». В воззвании, предназначенном, очевидно, для самого широкого распространения в массах, Ленин, в частности, пишет:

«Товарищи! Посмотрите кругом себя, что делается в деревне, что делается в армии, и вы увидите, что крестьяне и солдаты терпеть дольше не могут...

Товарищи! Знайте, что Керенский ведет Опять переговоры с корниловскими генералами и офицерами, чтобы вести войска против Советов рабочих и солдатских депутатов, чтобы не дать власти Советам!..

Идите же все по казармам, идите в казачьи части, идите к трудящимся и разъясняйте народу правду:

Если власть будет у Советов... в России будет рабочее и крестьянское правительство, оно немедленно, не теряя ни дня, предложит справедливый мир всем воюющим народам..

Если власть будет у Советов, то немедленно помещичьи земли будут объявлены владением и достоянием всего народа...

Нет, ни одного дня народ не согласен терпеть больше оттяжек!..

Долой правительство Керенского, который сговаривается с корниловскими генералами-помещиками, чтобы подавлять крестьян, чтобы стрелять в крестьян, чтобы затягивать войну!

Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!»

В первые дни октября стало ясно, что Центральный Комитет уже не может успешно препятствовать распространению ленинских призывов - они явно начинали влиять на настроения в низовых партийных организациях. Еще в конце сентября один из призывов Ленина к активным действиям попал в воинственно настроенное Московское областное бюро ЦК. Ломов, член бюро и кандидат в члены ЦК, выступил от имени бюро на заседании Центрального Комитета 3 октября. Убеждая ЦК в необходимости начать подготовку к взятию власти, он сообщил, что массы в Москве и области настроены очень решительно, требуют действий, большевики имеют большинство во многих Советах, но вместо действий попусту теряют время. Центральный Комитет выслушал Ломова, но прений по докладу было решено не вести .

Примерно в то же время (3 или 4 октября) некоторые призывы Ленина дошли до сторонников решительных действий в Петербургском комитете . До июльских событий лидеры петроградской партийной организации зачастую занимали гораздо более левые позиции по вопросам дальнейшего развития революции, чем ЦК, иногда они даже самостоятельно принимали решения по важным политическим вопросам. В связи и этим отношения между членами Центрального и Петербургского комитетов стали довольно натянутыми. После июльских событий комитеты пришли к молчаливому соглашению - петроградская партийная организация не должна без согласования с ЦК принимать решения, которые могли бы иметь значение для всей страны, а Центральный Комитет, прежде чем принимать решения по важным политическим вопросам, должен по возможности запрашивать мнение Петербургского комитета. В целях лучшей координации действий и для налаживания связи между комитетами представителем ЦК в Петербургском комитете был назначен Бубнов .

Получив ленинские письма, лидеры Петербургского комитета поняли, что ЦК грубо нарушил сложившийся порядок. Он не только отверг предложение Ленина о подготовке вооруженного восстания без предварительных консультаций с Петербургским комитетом, но в течение всей второй половины сентября скрывал и искажал истинную ленинскую оценку хода событий и сложившегося положения. Когда все это стало известно, мнения членов Исполнительной комиссии Петербургского комитета (9 человек) разделились - большинство согласилось с точкой зрения Ленина, меньшинство считало вооруженное восстание преждевременным, - но все без исключения члены Исполнительной комиссии были возмущены тем, что ЦК выступил в роли цензора ленинских писем и статей . Комиссия немедленно направила письмо в Центральный Комитет, в котором заявила о необходимости немедленного созыва «совещания ЦК с питерскими и московскими работниками для намерения политической линии партии» .

Несомненно, это письмо, направленное в ЦК 5 октября, сыграло определенную роль в пересмотре Центральным Комитетом своей позиции, но и взгляды самих членов ЦК по стратегическим и тактическим вопросам уже несколько изменились. Первое заседание реорганизованного Предпарламента должно было состояться 7 октября, и на совещании Центрального Комитета 5 октября сторонники бойкота Предпарламента настаивали на пересмотре ранее принятого решения. Теперь, когда в состав Предпарламента вошли представители имущих слоев населения, к тому же Предпарламент уже не играл значительной политической роли, из участников совещания только Каменев видел какую-то пользу в участии в нем большевиков. Абсолютным большинством голосов (при одном голосе против) было принято решение уйти из Предпарламента с первого же заседания .

В смятении от принятого решения, Каменев обратился в ЦК с заявлением, что «решение о выходе с первого же заседания... предопределяет тактику партии на ближайший срок в направлении... весьма опасном для партии», и просил освободить его от обязанностей в представительных органах . По всей вероятности, именно Каменев настоял на том, чтобы вопрос о бойкоте вновь обсуждался 7 октября на собрании прибывших членов предпарламентской делегации большевиков. Как и 21 сентября, на этом собрании представителей низовых партийных организаций со всех концов страны дебаты затянулись и становились временами весьма жаркими. Троцкий опять выступил за бойкот. Возражая ему, Каменев, Рязанов и некоторые другие большевики уже не настаивали на участии в Предпарламенте, но доказывали, что уход делегации большевиков следует отложить до обсуждения какого-либо серьезного вопроса, благодаря которому он будет выглядеть достаточно обоснованным. В конце концов все-таки было принято решение бойкотировать Предпарламент, правда совсем незначительным большинством голосов .

Тем временем, не дожидаясь согласия Центрального Комитета, Исполнительная комиссия решила обсудить письма Ленина на собрании всех членов Петербургского комитета . Собрание состоялось 5 октября в Нарвском районе, там, где обычно проходили собрания Петербургского комитета, и как раз в то время, когда ЦК обсуждал вопрос о бойкоте Предпарламента в Смольном. Комиссия решила, что собрание должно быть закрытым для всех, кроме избранных в установленном порядке представителей районов, поэтому всем прочим предложили покинуть помещение. Собравшимся зачитали письмо от 1 октября, в котором Ленин призывал к немедленному свержению Временного правительства, после чего по поручению Исполнительной комиссии Юкка Рахья выступил с докладом о текущем моменте.

Рахья был одним из ультра радикалов в Петербургском комитете накануне июльских событии, после которых он был заключен в тюрьму. Теперь он выступал от имени большинства Исполнительной комиссии, согласного с точкой зрения Ленина и готового следовать его призывам. Доказывая необходимость немедленного вооруженного восстания, Рахья обращал особое внимание на положение, сложившееся в Финляндии, на его родине. Финские войска, заявил Рахья, всецело поддерживают большевиков, политическая власть находится в руках большевистского Областного комитета. Комитет ведет непримиримую борьбу с Временным правительством, и сейчас сложилось такое положение, какое долго продолжаться не может, - он должен будет или сдать свои позиции, или идти дальше. Ходят слухи о предстоящем разоружении кронштадтцев, сообщил Рахья, и положение в Кронштадте становится все более взрывоопасным. Все это свидетельствует о том, убеждал слушателей Рахья, что вопрос стоит теперь о жизни или смерти партии, поэтому собрание должно сосредоточиться исключительно на обсуждении указаний Ленина и практических вопросов подготовки вооруженного восстания.

После Рахья выступил Володарский, в характере которого целеустремленность сочеталась со здравым смыслом и практичностью. Он представлял меньшинство Исполнительной комиссии, которое сомневалось в целесообразности вооруженного выступления в настоящий момент. Володарский призвал собравшихся тщательно взвесить все за и против и действовать осмотрительно. «Мы даем целый ряд обязательств перед трудовым элементом... - сказал он, - армия в настоящее время получает 80 процентов хлеба, девятую часть мяса и т.д. И никакие силы помочь этому не могут». По мнению Володарского, выждать было необходимо еще и в связи с деморализацией фронтовых воинских частей. «В армии, - говорил Володарский, - в настоящий момент нет ничего, кроме усталости... Солдаты хотят конца войны... Мы говорим, что предложим условия мира, но, если на наши условия не пойдут, мы пойдем на бой против империалистов. Тут мы натыкаемся на то положение, на которое армия никогда не пойдет». Володарский выразил сомнение в том, что у большевиков будут достаточные военные силы: «Петроград и Финляндия - не вся Россия, и я утверждаю, что даже в этом узком вопросе у нас сил недостаточно в сравнении с теми, которые будут двинуты на нас с фронта. Если бы мы могли надеяться иметь хлеба на 10 - 15 дней, если бы мы могли увеличить паек, это укрепило бы наше влияние, дало бы нам возможность встряхнуть армию. Но сейчас нам этого выполнить не удастся. Сейчас самые трудные месяцы по доставке продуктов... Все крестьянство за нами не пойдет, но если бы даже и вся деревня пошла за нами и согласилась дать хлеб - мы не смогли бы его подвезти».

Володарский доказывал, что и революционная ситуация за границей требует выждать определенное время. «Только условие революционной вспышки на Западе может нас спасти, - заявил он. - Революционное движение нарастает среди западноевропейских рабочих, и, если мы не форсируем события, этого союзника мы не теряем, а укрепляем». Рекомендуя проявлять осмотрительность, Володарский, однако, отмежевался от правого крыла большевиков и той линии, которую оно стремилось проводить. Он не забыл также упомянуть, что расходится с Лениным не в отношении целей и задач большевиков, а по чисто тактическим вопросам. «Я боролся еще на Демократическом совещании против участия в Предпарламенте, - сказал Володарский. - Мы сделали непростительную ошибку... Если мы не хотим идти на авантюру, для нас революционный путь - отказаться от компромиссов и не форсировать событий, которые до известной степени форсируются сами по себе, и в то же время укреплять нашу боеспособность, чтобы, когда это будет неизбежно, взять власть. Взять власть еще мало. Надо показать массам, что наш путь, которым мы придем к власти, только он и правилен... Мы должны знать, что, став у власти, нам придется понизить заработную плату, увеличить количество выходов на работу, придется ввести террор... Отказываться от этих средств мы не имеем права, но и спешить к ним нам нет надобности».

Затем слово взял Михаил Лашевич, единственный из членов Исполнительной комиссии, о котором точно известно, что он разделял взгляды Володарского. С 1906 года Лашевич занимался почти исключительно революционной деятельностью. В 1915 году его призвали в армию, в июле 1917 года он был среди выступивших против Временного правительства солдат 1 -го пулеметного полка. Накануне июльских событий Лашевич был, вероятно, единственным большевистским активистом среди пулеметчиков, всерьез опасавшимся за исход преждевременного восстания. Много времени он уделял работе в Петроградском Совете, был избран председателем фракции большевиков. На VI съезд РСДРП(б) Лашевич и Володарский были среди тех, кто возражал сторонникам ленинской точки зрения, считавшим, что Советы перестали быть революционными органами. Теперь он тоже выступал прямо и решительно, высказывая соображения и опасения практического характера, которые, очевидно, многие в то время разделяли, но по тем или иным причинам предпочитали не высказывать.

Лашевич признал, что наступил критический момент в развитии революции, но предостерег собравшихся от попыток форсировать события: «Мы... прослушали доклады по всем областям, поэтому для нас яснее, чем для вас, в каком положении находится сейчас Россия». Далее Лашевич сказал следующее:

«Стало несомненным, что Россия в областях экономической, промышленной и продовольственной идет к пропасти. Даже меньшевики признали, что необходимы революционные меры, чтобы смягчить и приостановить этот бег в пропасть. Даже немедленное заключение мира не остановит краха. Власть идет к нам. Это - факт. Взять ее надо, хотя 98 шансов за то, что... мы будем побеждены... Но надо ли брать власть сейчас? Я думаю, что нельзя форсировать события... Взяв власть сейчас, мы тем самым отметем элементы, которые потом пошли бы за нами... Колеблющиеся элементы неуклонно идут к признанию революционных мер, к которым мы пришли два месяца тому назад. Стратегический план, предложенный тов. Лениным, хромает на все четыре ноги... Не будем, товарищи, себя обманывать. Хлеба мы не дадим. Имеется много шансов, что и мира мы не сможем дать. Во время войны я не мыслю революцию в Германии... Немедленное декретирование перехода земли к крестьянам навряд ли поднимет настроение масс, вряд ли они и тогда пойдут воевать. Все это надо хладнокровно учесть, когда мы будем решать. Тов. Ленин нам не дал объяснения, почему надо сделать это сейчас, до съезда Советов... В съезде Советов мы будем иметь аппарат: если за взятие власти выскажутся все делегаты, которые съедутся со всей России, тогда - дело другое. Я согласен с тов. Рахья, что нам надо готовиться. Мы стоим на вулкане. Каждый раз я встаю утром и думаю: не началось ли уже?..»

Секретарь Петербургского комитета Бокий прервал прения, чтобы прочесть собранию тезисы, подготовленные Лениным для доклада на 3-й Петроградской общегородской конференции, открытие которой было назначено на 7 октября. В тезисах Ленин обосновал свое отрицательное отношение к участию большевиков в Предпарламенте и к стремлению приурочить низложение Временного правительства ко времени открытия II Всероссийского съезда Советов и вновь настаивал на немедленной организации вооруженного восстания. Под впечатлением услышанного выступили еще ряд ораторов, осудивших взгляды Володарского и Лашевича и поддержавших точку зрения Ленина. В частности, Харитонов не без сарказма заметил: «Товарищи Володарский и Лашевич заразились атмосферой Смольного института... А я понимаю так, что мы, как политическая партия, стремимся к власти, и я думаю, что пришел такой момент, когда можно осуществить это».

Вновь выступил Рахья. «Я думал, что мы все здесь революционеры, - заявил он, - но когда слушал товарищей Володарского и Лашевича, я поколебался в своем мнении». В ответ на утверждение, что большевики не смогут удержать власть, так как окажутся не в состоянии поддерживать требуемый уровень промышленного производства и обеспечить снабжение продовольствием, Рахья возразил, что, по его мнению, тяжелое экономическое положение России является следствием саботажа промышленников и, когда установится революционная власть, эта проблема будет решена. Более того, настаивал Рахья, если большевики будут медлить с взятием власти, они не только не укрепят свои позиции в массах, но и утратят ту поддержку народных масс, которой пользуются в настоящее время.

По окончании заседания Центрального Комитета Бубнов, Сокольников и Смилга прибыли на собрание Петербургского комитета, где дебаты продолжались уже несколько часов. Все трое по своим политическим взглядам, были гораздо ближе к Ленину, чем к Каменеву, и они тут же не оставили в этом никаких сомнений. На собрание Петербургского комитета они пришли, чтобы узнать, как, по мнению лидеров городской организации большевиков, больше вращавшихся среди рабочих и солдат, отнесутся массы к большевистскому бойкоту Предпарламента, решение о котором только что принял Центральный Комитета, а также как и когда, по их мнению, можно будет взять власть с наименьшими трудностями и потерями.

Возможно, были и другие участники собрания, кроме Володарского и Лашевича, склонные возражать против немедленного вооруженного восстания. Если так, по-видимому, решительный тон Бубнова, Сокольникова и Смилги заставил их воздержаться от высказывания своих возражений. Хотя никто не предложил (как следовало бы, исходя из указаний Ленина) поднимать массы на восстание, не теряя ни часа, многие наиболее авторитетные члены Петербургского комитета, в том числе Лацис, Калинин, Молотов и Евдокимов, высказались за решительные действия. Лацис, как всегда горячо и энергично, говорил о поражениях русского флота на Балтике, сказал, что гибель Балтфлота неминуема, а когда его не будет - взять власть будет гораздо труднее. Суть довольно невразумительного выступления Калинина заключалась в том, что вопрос о взятии власти уже решен партией и теперь нужно решить также очень трудный вопрос - выбрать наиболее удачный момент для выступления. Примерно в том же духе выступил и Молотов: «Теперь мы накануне переворота... Наша задача теперь не сдерживать массы, а выбрать наиболее удобный момент, чтобы взять власть в свои руки». Евдокимов говорил о том, что солдаты жаждут мира, поэтому нужно возможно скорее выступить против правительства, ибо «...может явиться второй Корнилов, который на этот раз выскажет лозунг мира, - и мы будем задушены».

Рахья убеждал участников собрания принять определенное решение по вопросу о подготовке к восстанию, но Володарский предложил подождать выносить резолюцию до Петроградской общегородской конференции, которая должна была открыться через два дня. Очевидно, это предложение устраивало большинство собравшихся - на этом опубликованный протокол обрывается .

Тем не менее очень скоро после собрания членов Петербургского комитета Исполнительная комиссия начала проводить в жизнь указания Ленина. Следовало ожидать серьезного сопротивления, однако, утверждал Лацис спустя десятилетие, подготовка к выступлению оставляла желать лучшего . Исполнительная комиссия поручила трем своим членам - Феникштейну, Москвину и Лацису - уточнить, на какие воинские части могли рассчитывать большевики, и вообще готовить районные комитеты к активным действиям против правительства. Все эти меры, утверждал впоследствии Лацис, принимались без ведома ЦК .

Так или иначе намерения и конкретные шаги Исполнительной комиссии очень скоро стали известны в Центральном Комитете, члены которого еще с того времени, как были получены написанные в середине сентября письма Ленина, опасались необдуманных действий со стороны радикально настроенных лидеров городской организации большевиков. Члены Центрального Комитета немедленно собрались на заседание (7 октября), на котором, согласно краткому опубликованному протоколу, Бубнов сообщил, что Исполнительная комиссия Петербургского комитета избрала бюро по выяснению настроения в массах и обеспечению тесной связи с партийными центрами. После рассмотрения и обсуждения вопроса о необходимости координации действий и точного информирования было решено создать Бюро при ЦК «для информации по борьбе с контрреволюцией». От ЦК в Бюро были избраны Троцкий, Свердлов и Бубнов . Позже в Бюро вошли Невский и Подвойский из «Военки», а также члены Петербургского комитета Лацис и Москвин . Документального подтверждения активной деятельности Бюро нет; очевидно, оно было создано Центральным Комитетом главным образом для того, чтобы блокировать шаги, предпринимаемые Исполнительной комиссией.

Первое заседание Предпарламента состоялось вечером 7 октября в величественном красно-белом зале Мариинского дворца, где прежде заседал Императорский государственный совет. Присутствовали Керенский и министры возглавляемого им правительства, дипломатические представители союзных держав, почти пятьсот делегатов со всех концов России и немало представителей прессы. Красная драпировка, естественно, закрывала не соответствовавшие времени и цели собрания атрибуты царского режима - венчавшие трибуну навершие гербового щита Российской империи и написанный Репиным к столетию Государственного совета групповой портрет участников его заседания. Почти все уже были на своих местах, когда появилась делегация большевиков в составе 53 человек - большевики прибыли прямо из Смольного после жарких дебатов. Заседание уже близилось к концу, когда после патриотических речей и призывов к поддержанию законности и порядка, с которыми выступили Керенский, «бабушка русской революции» Брешко-Брешковская и председатель Авксентьев, слово для заявления от имени делегации большевиков взял Троцкий.

Взойдя на трибуну, он громогласно заявил, что Временное правительство и Предпарламент - орудия контрреволюционной буржуазии, что революции грозит смертельная опасность. Явно обращаясь не к тем, кто собрался в зале, а адресуя свои слова петроградским рабочим и солдатам, он провозгласил, что теперь, когда кайзеровские войска угрожают Петрограду, правительство Керенского и Коновалова готовится бежать из столицы. Заглушая протестующие возгласы, Троцкий продолжал: «Мы взываем, покидая Временный Совет, к бдительности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России. Петроград в опасности, революция в опасности, народ в опасности. Правительство усугубляет эту опасность. Правящие партии усугубляют ее. Только сам народ может спасти себя и страну. Мы обращаемся к народу: да здравствует немедленный, честный, демократический мир, вся власть Советам, вся земля народу, да здравствует Учредительное собрание!» Тут делегация большевиков поднялась со своих мест и пошла к выходу под неистовый шум, топот и выкрики: «Мерзавцы!», «Идите в свои опломбированные немецкие вагоны!» и т.п.

Как и следовало ожидать, выступление Троцкого и демонстративный уход большевиков с заседания Предпарламента произвели настоящую сенсацию и повлекли за собой волну слухов и предположений о дальнейших шагах большевиков. Как сообщала «Новая жизнь» 8 октября, практически повсюду - в очередях, трамваях, просто на улицах - все только и говорили о восстании, которое готовят большевики.

Однако холодным осенним вечером 10 октября едва ли кто-либо обратил внимание на выходящих из Смольного поодиночке членов Центрального Комитета. Пряча лицо в воротник пальто, чтобы укрыться от моросящего дождя, они направлялись на конспиративное заседание, первое, в котором принял участие Ленин после приезда из Выборга в Петроград. По поручению Ленина место для заседания выбрал Свердлов, он же провел всю необходимую подготовку. По иронии судьбы, заседание состоялось на Петроградской стороне, в квартире Н. Суханова, меньшевика и видного публициста, летописца революции, который после Февраля присутствовал, кажется, почти на всех важных политических собраниях в Петрограде. Конечно, на самом заседании ЦК он не был. Жена Суханова Г. Флаксерман, большевичка с 1905 года, в 1917 году входила в состав редакции «Известий» и принимала участие в работе Секретариата ЦК. Она еще прежде предлагала Свердлову пользоваться квартирой в случае необходимости. Квартира, достаточно просторная, имела несколько входов, так что довольно много людей могли входить и выходить, не привлекая к себе особого внимания, и вообще была весьма удобной с точки зрения конспирации. Впоследствии Суханов писал в своих воспоминаниях, что были приняты особые меры, чтобы обеспечить его ночевку вне дома: «.. .жена моя точно осведомилась о моих намерениях и дала мне дружеский, бескорыстный совет - не утруждать себя после трудов дальним путешествием» .

Председательствовал на заседании Свердлов, на повестке дня стояло шесть вопросов. Свердлов проинформировал собравшихся о некоторых текущих делах, и в частности сообщил, что, по не проверенным пока сведениям с Северного фронта, а также из Минска, контрреволюция готовит новые выступления. Он сообщил, что имелась возможность захватить штаб Западного фронта в Минске, и добавил, что из Минска поступило предложение оказать помощь Петрограду посылкой революционного корпуса.

Как вспоминала позже Коллонтай, в целях конспирации Ленин пришел на заседание в парике, без бороды и усов, всем своим видом весьма напоминая лютеранского пастора. В 10 часов вечера вокруг стола под висячей лампой, неярко освещавшей гостиную квартиры Сухановых, разместились члены ЦК, в том числе, кроме Свердлова, Ленин, Бубнов, Дзержинский, Зиновьев, Каменев, Коллонтай, Ломов, Сокольников, Сталин, Троцкий, Урицкий (в то время ЦК состоял из 21 человека). Протокол вела кандидат в члены ЦК Н. Яковлева. В центре внимания был доклад Ленина о текущем моменте.

В своем выступлении, продолжавшемся почти час, Ленин страстно призывал к немедленным решительным действиям. Он начал с того, что упрекнул товарищей за «равнодушие к вопросу о восстании». Партии, утверждал Ленин, давно уже следовало «обратить внимание на техническую сторону вопроса». В подтверждение того, что времени терять нельзя, Ленин вновь выразил убеждение, что Временное правительство собирается сдать Петроград немцам и тем самым задушить революцию (слухи о намерении Керенского сдать немцам Петроград без боя широко распространялись в то время, однако трудно сказать, действительно ли Ленин верил в возможность такого шага Временного правительства или же он просто ссылался на такую возможность, аргументируя свой призыв к немедленным активным действиям). Ссылаясь также на другие неопределенные слухи о возможном мирном урегулировании за счет России и отмечая факт революционного брожения за рубежом, он утверждал, что и международное положение таково, что большевики должны немедленно взять на себя инициативу. Ленин вновь, как в некоторых своих прежних письмах, сравнил сложившееся положение с положением в дни июльских событий, отметив, что теперь большевики пользуются гораздо большей поддержкой масс, что их подъем шел «гигантскими шагами». Равнодушие масс он объяснил их усталостью от слов и резолюций. «Большинство теперь за нами, - констатировал Ленин, - политически дело совершенно созрело для перехода власти». Теперь главное заключалось в том, чтобы говорить о технической стороне свержения Временного правительства, между тем большевики, отмечал Ленин, «вслед за оборонцами склонны систематическую подготовку восстания считать чем-то вроде политического греха». Он утверждал, что ждать до Учредительного собрания, «которое явно будет не с нами», бессмысленно, что это лишь осложнит задачу большевиков. Свое выступление Ленин закончил некоторыми конкретными предложениями о том, как и когда следует начинать восстание. Он сказал, что надо принять предложение из Минска и воспользоваться для начала решительных действий съездом Советов Северной области, который должен был открыться в Петрограде на следующий день, то есть 11 октября.

Протокольные записи о прениях по докладу Ленина весьма кратки и отрывочны. Выступления главных оппонентов Ленина - Каменева и Зиновьева - вообще не отражены в протоколе . Судя по ссылкам в других документах того времени и некоторым опубликованным воспоминаниям, обсуждение было «продолжительным и бурным», закончилось под утро, причем высказались почти все присутствовавшие. Ломов и Яковлева говорили о взглядах лидеров московских большевиков по тактическим вопросам и о политической ситуации в Москве в целом. Урицкий выразил опасение, что в Петрограде может оказаться недостаточно военных сил, на которые партия могла бы вполне положиться, и в то же время отметил, что, если большевики действительно собираются начинать восстание, необходимы безотлагательные меры для обеспечения его успеха. Основываясь на сообщениях, поступавших в Секретариат ЦК, Свердлов выступил с информацией о положении дел в стране и, по-видимому, решительно высказался в поддержку восстания.

Поздно ночью участникам заседания пришлось поволноваться: раздался настойчивый стук в дверь. Тревога оказалась ложной - стучал, чтобы внести самовар и предложить собравшимся чаю, брат Галины Флаксерман Юрий, тоже большевик и воспитанник кадетского корпуса. Все успокоились, и заседание продолжалось. Выступили Каменев и Зиновьев, последний в целях конспирации появился без своей шевелюры, зато с бородкой. Каменев и Зиновьев пытались возражать против доводов Ленина и в теоретическом, и в практическом плане. Как и на Апрельской конференции, Каменев, объединившись с Зиновьевым, подчеркивал значение мелкобуржуазной стихии в развитии русской революции. Например, они утверждали (изложив свои аргументы позднее), что рабочий класс России не может самостоятельно довести революцию до конца: «Мы никогда не говорили, что русский рабочий класс один собственными силами способен победоносно завершить нынешнюю революцию. Мы не забывали, не должны забывать и теперь, что между нами и буржуазией стоит громадный третий лагерь: мелкая буржуазия. Этот лагерь присоединился к нам в дни корниловщины и дал нам победу. Он будет присоединяться к нам еще не раз... Несомненно, сейчас лагерь этот стоит гораздо ближе к буржуазии, чем к нам» .

Каменев и Зиновьев высказались скептически в отношении утверждения Ленина о том, что большевиков уже поддерживала большая часть населения страны и международного пролетариата. По их мнению, большевики пользовались поддержкой большинства русского рабочего класса и значительной части солдат, «но все остальное - под вопросом». Каменев и Зиновьев утверждали, например, что если бы при сложившихся условиях состоялись выборы в Учредительное собрание, то большинство крестьян голосовало бы за эсеров. Что касается поддерживавших большевиков солдат, их масса «отхлынет», если партии придется вести революционную войну. Не оспаривая целиком утверждение Ленина, что германскому правительству было бы затруднительно посылать войска против революционной России, предложившей демократический мир, Каменев и Зиновьев тем не менее считали, что это обстоятельство едва ли остановит немцев.

Мысль о том, что большевики могут рассчитывать на существенную помощь со стороны революционного пролетариата зарубежных стран, представлялась Каменеву и Зиновьеву необоснованной. Признавая наличие важных признаков нарастания революционного движения в Германии и Италии, они вместе с тем считали, что еще очень далеко до какой-либо активной поддержки пролетарской революции в России, которая объявила войну всей международной буржуазии. Более того, если теперь в России большевики потерпят поражение, международному революционному движению будет нанесен жестокий удар. Однако, утверждали Каменев и Зиновьев, если в Европе действительно произойдут крупные революционные события, большевики должны будут взять власть немедленно. Только после начала революции в европейских странах успех пролетарской революции в России будет обеспечен. Это время близится, но, несомненно, оно еще не наступило.

Наконец, Каменев и Зиновьев утверждали, что ленинская оценка сил большевиков, а также слабости и изолированности Временного правительства в Петрограде была сильно преувеличенной. По их мнению, ни рабочие, ни солдаты в бой отнюдь не рвались, и, во всяком случае, военная сила в распоряжении правительства намного превосходила войска, которые пошли бы за большевиками. Более того, при поддержке ЦИК, считали Каменев и Зиновьев, Временное правительство почти наверняка призовет на помощь войска с фронта, и партии придется бороться в условиях, совсем непохожих на те, что были в дни выступления Корнилова. Тогда партия сражалась рука об руку с эсерами и меньшевиками и даже некоторыми союзниками Керенского, «теперь же пролетарской партии пришлось бы драться против черносотенцев плюс кадеты, плюс Керенский и Временное правительство, плюс ЦИК (эсеры и меньшевики)». В такой борьбе большевики неминуемо потерпят поражение.

Вместо немедленного вооруженного восстания, на котором настаивал Ленин, Каменев и Зиновьев предлагали партии проводить линию отказа от насильственных мер борьбы, ограничиться «оборонительной позицией» и всемерно добиваться поддержки масс, чтобы получить максимальное представительство в Учредительном собрании. Мнение Ленина о том, что, выиграв время, Временное правительство получит возможность сорвать созыв Учредительного собрания, они отвергали, утверждая, что буржуазия настолько слаба, что не сможет не только реализовать свои контрреволюционные замыслы, но даже и влиять на ход выборов в Учредительное собрание: «Через армию, через рабочих мы держим револьвер у виска буржуазии: буржуазия поставлена в такое положение, что, если бы она задумала попытку сорвать теперь Учредительное собрание, она опять толкнула бы мелкобуржуазные партии к нам, и курок револьвера был бы спущен». Большевики будут пользоваться все большей поддержкой масс, тогда как кадетско-меньшевистско-эсеровский блок будет постепенно распадаться. Позиции большевиков в Учредительном собрании совместно с Советами будут настолько сильны, что их врагам придется на каждом шагу идти на уступки, в противном случае им будет угрожать образование блока большинства из большевиков, левых эсеров, беспартийных представителей крестьян и других подобных элементов. Все это позволит большевикам, утверждали Каменев и Зиновьев, успешно проводить программу своей партии. Единственным препятствием, по их мнению, могло стать несвоевременное вооруженное восстание, за которое выступал Ленин и которое поставило бы пролетариат под удар объединенных сил всей контрреволюции и мелкобуржуазной демократии.

Таковы доводы, выдвинутые Каменевым и Зиновьевым. Возможно, на более широком партийном форуме они могли бы даже и в то время найти поддержку, но на историческом заседании 10 октября не было Ногина и Рыкова, а все остальные примкнули к Ленину. За исключением Каменева и Зиновьева, все члены Центрального Комитета теперь держались единого мнения по важнейшим теоретическим вопросам и по вопросу, нужно или не нужно свергать Временное правительство и передавать власть Советам. Спорили в основном о том, как скоро и каким образом этого можно было добиться и следует ли приурочить момент начала восстания ко времени открытия II Всероссийского съезда Советов. В предложенной Лениным резолюции, наспех написанной огрызком карандаша на листке из ученической тетрадки, в частности, говорилось:

«ЦК признает, что как международное положение русской революции... так и военное положение... так и приобретение большинства пролетарской партией в Советах, все это в связи с крестьянским восстанием и поворотом народного доверия к нашей партии (выборы в Москве), наконец, явное подготовление второй корниловщины... - все это ставит на очередь дня вооруженное восстание.

Признавая, таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т.д.)».

Этот призыв браться за оружие был одобрен десятью голосами против двух. Коллонтай позже вспоминала, что сразу после голосования напряжение спало и все сразу почувствовали, что проголодались. Юрий Флаксерман поставил на стол самовар, и участники заседания набросились на сыр и колбасу с черным хлебом. Споры еще некоторое время продолжались, перемежаясь беззлобными шутками в адрес Каменева и Зиновьева .

Так закончилось это историческое заседание Центрального Комитета с участием Ленина. В советской исторической науке собрание членов ЦК вечером 10 октября часто трактуется как заседание, положившее конец всем сомнениям относительно целесообразности и своевременности вооруженного выступления, после которого большевистские организации повсеместно начали энергично готовить народное восстание, следуя указаниям Ленина. Такая трактовка не вполне соответствует действительности. С принятием 10 октября резолюции заседания ЦК не исчезли глубокие разногласия по вопросам тактики революционной работы, существовавшие между Лениным и некоторыми лидерами большевиков, имевшими более полное представление о сложившейся в Петрограде политической ситуации. Как будет видно из дальнейшего, разногласия по вопросам тактики еще окажут очень большое влияние на развитие революционного процесса.

Это, конечно, отнюдь не преуменьшает значения заседания Центрального Комитета 10 октября. Принятая на нем резолюция «О текущем моменте» поставила взятие власти «на очередь дня». Тем самым был сделан большой шаг вперед по сравнению с соответствующей резолюцией VI съезда РСДРП (б), в которой только признавалась необходимость вооруженного восстания. Резолюция заседания ЦК стала документом, говорившим об отказе от установки на мирное развитие революции, определявшим линию партии в течение всего сентября. В то время как Каменев и Зиновьев с тревогой наблюдали за дальнейшим развитием событий, сообщения о решении Центрального Комитета и призывы поднимать массы на вооруженное восстание направлялись в партийные организации по всей стране. Оглядываясь на период от корниловского мятежа до заседания ЦК 10 октября, нельзя не признать, что, как и в апреле, коренная перемена во взглядах в верхах партии большевиков является результатом неустанной деятельности Ленина. В течение нескольких недель он уговаривал, настаивал, грозил и в конце концов силой убеждения и личного авторитета добился того, что большинство членов ЦК приняло установку на восстание. Переходя к рассмотрению событий политической жизни в Петрограде и внутрипартийных разногласий по вопросам тактики в период с 10 октября до взятия власти большевиками, не будем забывать об этой важнейшей личной победе Ленина. Едва ли можно в недавнем историческом прошлом отыскать пример, более наглядно и убедительно показывающий, какой огромной, даже решающей может быть роль личности в истории.

Советские историки и авторы воспоминаний называют разные даты возвращения Ленина в Петроград из Выборга. Официально принятая дата - 7 октября, но некоторые авторы утверждают, что Ленин вернулся в столицу 20 октября, по другим данным, Ленин вернулся гораздо раньше - 29 или даже 22 сентября. Противоречивость сведений о дате приезда Ленина в Петроград объясняется той секретностью, которая окружала все его шаги осенью 1917 г., обычными в сталинские годы извращениями и фальсификацией исторических источников, а также политическими и идеологическими соображениями сегодняшнего дня.

Покойный П.Н. Михрии утверждал, что Ленин вернулся в Петроград в конце сентября в пятницу, скорее всего, 29 сентября. Основания для такого вывода дал тщательный анализ воспоминаний Н.К. Крупской, М. Фофановой (в квартире в которой Ленин скрывался, возвратившись в Петроград), А. Шотмана и Э. Рахья (которые имели прямое отношение к организации его переезда), личного свидетельства Е. Стасовой (секретаря ЦК в сентябре и октябре), работ самого Ленина, написанных в тот период, и некоторых архивных документов. Доводы Михрина, изложенные в кн. под ред. И.И. Минца "Ленин и Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде", с. 119-124, представляются весьма убедительными.

Ленин имеет в виду статью Зиновьева "Что не делать" ("Рабочий", 30 августа) , написанную в дни корниловского мятежа. Зиновьев утверждал, что восстание рабочих в Петрограде должно потерпеть поражение, как Парижская Коммуна в 1871 г.

В.И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 34, с. 248-256.

Там же, с. 257-263.

Там же, с. 264-268.

Там же, с. 279-283.

Там же, с. 340-341. Учитывая, что произошло в дальнейшем в действительности, представляется целесообразным отметить, что в конце письма Ленин говорил о возможности "именно теперь... взять власть без восстания". Более того, он утверждал, что выступление против правительства может быть начато не в Петрограде, а в Москве. Дальнейшие события показали, насколько неверна была его оценка: "В Москве победа обеспечена и воевать некому".

В.И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 34, с. 284-286.

Протоколы Центрального Комитета, с. 74.

Л а ц и с М.И. Роль Петроградского Комитета в октябре. - "Петроградская правда", 5 ноября 1922 г.

Там же. См. также Лацис М.И. Из октябрьских воспоминаний, - "Бакинский рабочий", 1 ноября 1927 г.

Переписка секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями, т. 1, с. 315.

Протоколы Центрального Комитета, с. 75-76. Следует отметить, что на заседании 5 октября не было некоторых членов ЦК, которые могли бы поддержать Каменева, - отсутствовали Рыков, Зиновьев и Ногин. На этом заседании ЦК принял решение, свидетельстовавшее о том, что наметился резкий поворот линии большевиков - по настоянию Сталина было решено в связи с назначенным на 10 октября открытием в Петрограде съезда Советов Северной области провести совместное расширенное заседание членов ЦК и представителей Московской и Петроградской организаций большевиков, очевидно, с целью коренного пересмотра задач и тактики. Протоколы Центрального Комитета, с. 76.

Протоколы Центрального Комитета, с. 80.

. "Речь", 8 октября. №и люков П.Н. Вторая русская революция, т. 1, ч. 2, с. 123-128; Суханов Н. Записки о революции, т. 6, с. 248-251.

С у х а н о в Н. Записки о революции, т. 7, с. 33; Флаксерман Ю. 10 октября 1917 года. - В сб.: Петроград в дни Великого Октября. Воспоминания участников революционных событий в Петрограде в 1917 году. Л., 1967, с. 266.

Протоколы Центрального Комитета, с. 83-86. Протокол вела В. Яковлева, которая, как она вспоминала впоследствии, получила указание не делать подробных записей по соображениям безопасности.

Историкам пришлось бы нелегко, если бы Каменев и Зиновьев не подготовили подробного изложения своих доводов для распространения в широких партийных кругах сразу же после заседания 10 октября. См. полный текст в сб.: Протоколы Центрального Комитета, с. 87-92.

Протоколы Центрального Комитета, с. 83-92; Ломов Г. В дни бури и натиска. -"Бакинский рабочий", 5 ноября 1927 г.; Яковлева В. Подготовка Октябрьского восстания в Московской области. - "Пролетарская революция", 1922 г., № 10(22), с. 305-306; Коллонтай А. Рука истории. - "Красноармеец", 1919 г., № 10-15, с. 69; Ф л а к с е р м а н Ю. 10 октября, с. 264-269.

Роль диктатуры пролетариата

Взяв политическую власть в свои руки, большевики приступили к постройке, по определению Ленина, «пролетарского социалистического государства».

Вероятно, в процессе социалистического строительства все собственники должны быть превращены в наемных рабочих-пролетариев.

Практическое исполнение марксистско-ленинских теоретических выводов представлялось крайне затруднительным, ибо еще не было какого-либо опыта социалистического строительства, да и члены Совнаркома были в основном политиками, а не экономистами. «Наше положение было трудным до чрезвычайности, - писал первый нарком юстиции Г.И.Оппоков (Партийная кличка Ломов). - Среди нас было много прекраснейших, высококвалифицированных работников, было много преданнейших революционеров, исколесивших Россию по всем направлениям, в кандалах прошедших от Петербурга, Варшавы, Москвы весь крестный путь до Якутии, Верхоянска, но всем надо было еще учиться управлять государством».

Наркому просвещения А.В.Луначарскому казалось, что слишком велико было несоответствие между гигантскими задачами и людьми, которым предстояло их решать, тогда как они не имели для этого специальной подготовки. По мнению Ленина, высказанному на заседании Петросовета 4(17) ноября 1917 г., «всему народу следует учиться управлять».

В.И.Ленин считал, что главным и необходимым условием социалистического строительства должна стать диктатура пролетариата. «Диктатура пролетариата, - писал он, - если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: ...только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов».

О разработке В.И.Лениным вопроса о государстве диктатуры пролетариата в период борьбы за Октябрь и упрочение его завоеваний (март 1917-март 1918 г.) подробно говорится во многих монографиях советских и зарубежных исследователей, хотя интерпретация фактологического материала порой противоположна 1 .

Вопрос о роли диктатуры в создании светлого будущего или всеобщего благосостояния волновал многих мыслителей в мире, Наиболее образно и доходчиво ставил его великий русский писатель Ф.М.Достоевский. В романе «Братья Карамазовы» средний брат Иван очень остро и радикально ставит вопрос своему младшему брату Алеше, посвятившему себя служению богу: «Скажи мне сам прямо, я зову тебя, отвечай: представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им, наконец, мир и покой, но для того необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачком в грудь, и на неотмщенных слезках его основать это здание; согласился бы ты быть архитектором на этих условиях?»

1. См.: Городецкий Е.Н. Рождение Советского государства 1917-1918. М., 1987; Минц И.И. Год 1918-й. М., 1982; Мухина Г.З. Социалистическая революция и государство. М., 1975; Хесин С.С. Становление пролетарской диктатуры. М., 1975.; Карр Э. История Советской России. Кн. 1. Большевистская революция 1917-1923. М., 1990.

Итак, в который раз был поднят вопрос о цене истории, о допустимости тех жертв и страданий, которыми покупается создание государства и возможности при этом всеобщего благополучия. В этом большом, но неразрешимом вопросе теория ФДостоев-ского тождественна библейской - непротивление злу насилием.

Иного взгляда придерживался В.И.Ленин. «Без насилий, - считал он, - по отношению к насильникам, имеющим в руках орудия и органы власти, нельзя избавить народ от насильников». «Диктатура, - утверждал Ленин, - есть государственная власть, опирающаяся непосредственно на насилие».

В.И.Ленин изложил свою точку зрения на этот вопрос в июле 1918 г. делегатам V Всероссийского съезда Советов: «Плох тот революционер, который в острый момент борьбы останавливается перед незыблемостью закона. Законы в переходное время имеют временное значение. И если закон препятствует развитию революции, он отменяется или исправляется...»

Марксизм признает высшим критерием истины общественную практику.

Это может быть как заблуждение большинства, так и правдивость меньшинства. По нашему разумению, критерий истины может определить лишь время - история.

«Чтобы победить, - открывал свою истину Ленин, - пролетариат должен уничтожать беспощадно своих врагов».

Ультиматум Викжеля

С первых шагов большевистского правительства начинают нарастать кризисные явления. Политическим проявлением сложившейся конфронтации общественных сил стал ультиматум Всероссийского исполкома железнодорожного профсоюза (Вик-жель). Викжель, в котором ведущую роль играли умеренные социалисты, угрожая всеобщей забастовкой железнодорожников, требовал создания однородного социалистического правительства, включая представителей всех социалистических групп - от правых до левых, т.е. от народных социалистов до большевиков. «Железнодорожный союз, - говорилось в ультиматуме, - объявляет всех тех, кто будет продолжать решать споры внутри страны силой оружия, врагами демократии и предателями родины».

С 29 по 31 октября, когда существовала реальная угроза захвата столицы войсками Керенского-Краснова, большевики были готовы пойти на уступки по принципиальным требованиям Викжеля: отсутствие в правительстве Ленина и Троцкого; чтобы ни одна из партий не имела большинства в правительстве и основные министерские посты не были заняты большевиками, а министры не выражали политическое кредо какой-то партии. Правительство, по мнению умеренных социалистов, должно быть подотчетно не ВЦИК, а представительному собранию более широких масс, в котором не были бы в подавляющем большинстве большевики.

ЦК РСДРП(б), обсудив ультиматум Викжеля, принял два принципиальных пункта: во-первых, большевики не возражали и ЦК признал «необходимым расширение базы правительства и возможным изменение его состава»; второй пункт более принципиальный: «Правительство создается ЦИК и перед ним ответственно».

Таким образом, ЦК партии большевиков твердо настаивал на том, что правительство ответственно только перед ВЦИК, избранным II съездом Советов, и подчиняется его декретам," а главное - опирается на принципиальную основу советской власти - диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства.

В требованиях Викжеля, по мнению Троцкого, ясно «как партии, в восстании участия не принимавшие, хотят вырвать власть у тех, кто их сверг. Незачем было устраивать восстания, если мы не получим большинства... Ясно, что они не хотят нашей программы. Мы должны, - настаивал Трощдай, - иметь 75% в правительстве и во ВЦИК... мы не можем уступить председательства Ленина; ибо отказ от этого совершенно недопустим». Дзержинский дополняет: «...мы не допустим отвода Ленина и Троцкого». Урицкий и Луначарский, Рязанов и Сталин также считали обязательным большинство большевиков во ВЦИК и правительстве.

Ленин на заседании ЦК РСДРП(б) 1 ноября 1917 г. предложил резолюцию о Викжеле: «Викжель в Совет не входит, и его туда впускать нельзя; Советы - органы добровольные, а Викжель не имеет опоры в массах...» А главное, «переговоры должны были быть как дипломатическое прикрытие военных действий. Единственное решение, которое правильно, - подчеркивал Ленин, - это было бы уничтожить колебания колеблющихся и стать самыми решительными».

По мнению наркома внутренних дел Рыкова: «Если мы прекратим их (переговоры. - В.П.), то от нас отшатнутся и те группы, которые нас поддерживают, и мы не в состоянии будем удержать власть».

Его позицию поддержали нарком земледелия В.П.Милютин, заявив, что «длительную гражданскую войну мы выдержать не сможем»; Каменев: «Пока мы справимся с забастовкой (железнодорожников. - В.Щ, пройдет несколько недель... мы проиграем». «Бороться, - убежденно заявлял он, - можно только с Викжелем, но не против него...»

Ленин вновь настаивает на твердости. «Вопрос стоит основной, - подчеркивает он, - и пора покончить с колебаниями». «Ясно, - заключает он, - что Викжель стоит на стороне Калединых и Корниловых. Колебаться нельзя... мы должны апеллировать к массам...»

Разногласия в ЦК РСДРП(б)

В резолюции ЦК РСДРП(б) от 2 ноября 1917 г. отмечается, что оппозиция однородному советскому правительству «целиком отходит от всех основных позиций большевизма и пролетарской классовой борьбы вообще, повторяя глубоко немарксистские словечки о невозможности социалистической революции в России, о необходимости уступить ультиматумам и угрозам уйти со стороны заведомого меньшинства советской организации, срывая таким образом волю и решение П-го Всероссийского съезда Советов, саботируя таким образом начавшуюся диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства...

Центральный Комитет подтверждает, что без измены лозунгу Советской власти нельзя отказаться от чисто большевистского правительства, если большинство II Всероссийского съезда Советов, никого не исключая со съезда, вручило власть этому правительству».

Действительно, II Всероссийский съезд Советов никого не исключал, но и все партии, общественные организации, социальные слои населения не представлял, а посему избранное им однопартийное большевистское правительство должно было выполнять свои обязанности до Учредительного собрания.

2 ноября 1917 г. в день, когда Керенский сложил с себя все полномочия, состоялось заседание ВЦИК, которое фактически было правомерно решать судьбу правительства. Левые эсеры выступили с декларацией, обвинявшей большевиков в дикта-" торской политике.

3 ноября на расширенном заседании Викжеля меньшевик Мартов и другие потребовали от Совнаркома прекращения борьбы с Керенским, прекращения арестов контрреволюционеров, отмены декрета о закрытии ряда оппозиционных газет. Присутствовавшие от большевиков Л.Каменев, Г.Сокольников (Бриллиант) и И.Сталин на уступки не согласились, никакого решения о власти принято не было. На следующее заседание согласительной комиссии большевики не пришли.

Кроме того, ЦК партии большевиков от имени большинства в ультимативной форме обратился к меньшинству с заявлением: «...мы требуем категорического ответа в письменной форме на вопрос, обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и поводить ту политику, которая сформулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина». Подписавшие это заявление члены ЦК РСДРП(б) Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Иоффе, Бубнов, Сокольников, Муранов считали, что если ответ будет отрицательным или неопределенным, ЦК готов обратиться к партийным организациям и чрезвычайному съезду партии. Либо партия, по мнению ЦК большевиков, должна поручить сформировать оппозиции новую власть вместе с ее союзниками, либо она одобрит линию большинства как единственно возможную революционную линию. ЦК потребовал от «оппозиции» соблюдения партийной дисциплины и единства линии ЦК, пригрозив ей исключением «оппозиционеров» из партии. В знак протеста против ленинского давления Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин и Милютин вышли из Центрального Комитета.

В тот же день В.Ногин, А.Рыков, В.Милютин, И.Теодорович, Д.Рязанов, Н.Дербышев, ИАрбузов, К.Юренев, Г.Федоров, Ю.Ларин и А.Шляпников сделали заявление во ВЦИК: «Мы стоим на точке зрения необходимости образования социалистического правительства из всех советских партий. Мы считаем, что только образование такого правительства дало бы возможность закрепить плоды героической борьбы рабочего класса и революционной армии в октябрьско-ноябрьские дни.

Мы полагаем, что вне этого есть только один путь: сохранение чисто большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совет Народных Комиссаров. Мы на него не можем и не хотим вступать. Мы видим, что это ведет к отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической жизнью, к установлению безответственного режима и к разгрому революции и страны. Нести ответственность за эту политику мы не можем и поэтому слагаем с себя перед ЦИК звание народных комиссаров».

Из состава Совнаркома вышли: В.Ногин (нарком торговли и промышленности), А.Рыков (нарком внутренних дел), В.Милютин (нарком земледелия), И.Теодорович (нарком по делам продовольствия), А.Шляпников (нарком труда).

7 ноября «Правда» опубликовала обращение ЦК РСДРП(б) «Ко всем членам партии и ко всем трудящимся классам России», в котором говорилось: «В России не должно быть иного правительства, кроме Советского Правительства. В России завоевана Советская власть, и переход правительства из рук одной советской партии в руки другой партии обеспечен без всякой революции, простым решением Советов, простым перевыбором депутатов в Советы...

Мы твердо стоим на принципе Советской власти, т.е. власти большинства, получившего на последнем съезде Советов, мы были согласны и остаемся согласны разделить власть с меньшинством Советов, при условии лояльного, честного обязательства этого меньшинства подчиняться большинству и проводить программу, одобренную всем Всероссийским Вторым съездом Советов и состоящую в постепенных, но твердых и неуклонных шагах к социализму».

Таким образом, большевистский ЦК внушал массам, что единственным выразителем их интересов является советское правительство, состоящее из представителей одной партии, которая не пойдет ни на какие компромиссы, так как они «равносильны подчинению анархии и повторению ультиматумов со стороны любого меньшинства».

В этот же день Зиновьев обратился в ЦК партии большевиков с письмом, в котором забирал назад свое заявление об уходе с партийных постов и обязался подчиняться партийной дисциплине. Ненадолго хватило принципиального Зиновьева. Ну, а тех, кто не желал покориться большинству, большевистский ЦК отстранял от всех постов, ибо они были не способны выполнять его решения, его диктат.

Из протокола заседания ЦК РСДРП(б) от 8 ноября 1917 г.: «С принципиальной мотивировкой (основной мотив - несоответствие между линией ЦК и большинства фракции с линией Каменева) отстраняется от председательства в ЦИК тов. Каменев».

Таково было решение партии большевиков, что еще не имело юридической силы, которой обладал лишь В ЦИК. Однако его решение было предрешено постановлением ЦК РСДРП(б), ибо большинство во ВЦИК принадлежало большевикам. «Тов. Каменев, - говорилось в протоколе ВЦИК, - слагает с себя звание председателя ЦИК. Фракция левых с.-ров высказывает свое сожаление. Тов. Свердлов - 19 "за", "против" - 14, избран председателем ЦИК».

Так закончилось самое короткое правление первого советского председателя ВЦИК большевика Л.Б.Каменева за свое несогласие подчиниться большинству ЦК своей партии в вопросе образования советского правительства из всех советских партий.

Главное же заключалось в том, что вопрос о правительстве решался не широким народным представительством и даже не Советами, а партиями, точнее большевиками, а еще точнее Лениным, который считал иную позицию своих коллег равносильной «полному отречению не только от Советской власти, но и от демократизма...». Вот так отождествлял свою позицию большевистский вождь со всей советской властью и даже шире - с демократизмом.

Блок большевиков с левыми эсерами

Большевистские лозунги, отражающие народные желания, способствовали «триумфальному шествию Советской власти», большевизации органов управления, дискредитации меньшевиков и эсеров. В ноябре 1917 г. левые эсеры, оформившиеся в самостоятельную партию, пошли на блок с большевиками, а 9 декабря вошли в состав Совнаркома. На начало 1918 г. в работе СНК участвовало 15 большевиков и 5 наркомов - левых эсеров: юстиции; почт и телеграфов; земледелия; местного самоуправления; имуществ Российской Республики. Лидер большевиков Ленин справедливо отмечал в ноябре 1917 г., что союз этот может быть «честной коалицией», честным союзом, «ибо коренного расхождения интересов наемных рабочих с интересами трудящихся и эксплуатируемых крестьян нет». Все это так, но при условии честного и справедливого руководства, без ущемления прав и повышения благосостояния одного за счет другого, без добровольного согласия ущемляемого.

С непокорным, хотя и умеренным руководством Викжеля большевики поступили традиционно: в декабре после выступления Ленина на Чрезвычайном Всероссийском съезде Союза железнодорожных рабочих и мастеровых Викжелю было высказано недоверие. В феврале его левое крыло и представители съезда избрали ВИКжедор, а в июне 1918 г. ВИКжедор был распущен за «контрреволюционную деятельность».

Таким образом, бескомпромиссная политика большевиков все более и более обостряла политический кризис, постепенно превращаясь в диктат большевистского руководства, претендующего на непогрешимость и компетентность во всех вопросах государственного строительства.

Разгон Учредительного собрания

Идея созыва Учредительного собрания, представлявшего все слои населения и политические партии России, пользовалась популярностью большинства населения. Оно должно было сосредоточить всю полноту законодательной власти в стране, что гарантировало российским гражданам соблюдение их прав и свобод.

5(18) января в 18 час. 1918 г. в Таврическом дворце Председатель ВЦИК Я.М.Свердлов открыл заседание Учредительного собрания. Однако член Учредительного собрания, представитель фракции эсеров Лордкипанидзе предложил избрать Председателем Учредительного собрания В.М.Чернова, другой же член Учредительного собрания, Скворцов (Степанов И.И.) от фракции социал-демократов, большевиков и левых эсеров предложил М.А.Спиридонову. 244 члена были за Чернова, 153 - за Спиридонову. Тем самым Учредительное собрание выразило поддержку эсерам и их программе более демократичных социально-экономических преобразований.

Основным вопросом Учредительного собрания Чернов считал аграрный, полагая, что «всеобщая передвижка земельного пользования не делается одним росчерком пера, не делается никакими плакатами, какими бы громкими именами эти плакаты ни назывались». Предлагая земельную реформу, а не простое выполнение Декрета о земле, Чернов подчеркивал, что «Социализм не есть скороспелое приближение к равенству и нищете, не есть азартные и рискованные опыты на почве общего упадка, лишь ускоряющие разложение и разруху».

Выборы в Учредительное собрание были назначены на 12 ноября 1917 г., т.е. срок, определенный еще Временным правительством. В целом по стране большевики получили 25% голосов, эсеры и меньшевики - 62, помещичье-буржуазные партии - 13%. Такое положение объяснялось тем, что выборы проходили по партийным спискам, составленным еще до октябрьского переворота. В.И.Ленин писал по этому поводу, что «крестьянство не могло еще знать правды о земле и о мире, не могло отличить своих друзей от врагов, от волков, одетых в овечьих шкурах».

Ну, не знало крестьянство, кого выбирало, большевики же знали, и все же обещали через день после взятия власти: «Никаких колебаний не допустит новая революционная власть, - писала газета "Правда", - которая одна, в условиях социальной гегемонии интересов широких народных масс способна довести страну до Учредительного собрания».

Накануне открытия Учредительного собрания, 3 января 1918 г., ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов принял декрет, по которому «Вся власть в Российской республике принадлежит Советам и советским учреждениям. Поэтому всякая попытка со стороны кого бы то ни было или какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема как контрреволюционное действие. Всякая такая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении Советской власти средствами, вплоть до применения вооруженной силы».

4 января 1918 г. Ленин приказал одному из руководителей ВРК большевику Н.Подвойскому ввести в Петрограде военное положение и запретить любые публичные демонстрации и собрания, вплоть до применения оружия. На следующий день манифестации в поддержку Учредительного собрания были расстреляны.

Взявший слово на собрании Н.Бухарин от имени партии большевиков предложил обсудить вопрос о принятии «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», т.е. вопрос о власти. Вопрос ставился предельно ясно: «за социализм или против социализма». «За социализм» - это значит за решения большевистского II съезда Советов и большевистского правительства. «Против социализма» - все инакомыслящие и сомневающиеся в возможностях большевиков построить светлое будущее - коммунизм.

Церетели, выступавший от социал-демократической объединенной фракции, высказал сомнение в организации производства без буржуазии и предложил считать высшим законодательным органом народной воли Учредительное собрание.

Ф.Ф. Раскольников (Ильин) - фракция большевиков, - характеризуя партию правых эсеров, получивших большинство в Учредительном собрании, сказал: «Эта партия, называющая себя социалистической и революционной, руководить борьбой буржуазных элементов против рабочей и крестьянской революции и является наделе партией буржуазной и контрреволюционной...

Нынешнее контрреволюционное большинство Учредительного собрания... избранное по устаревшим партийным спискам, выражает вчерашний день революции и пытается стать поперек дороги рабочему и крестьянскому движению.

Прения в течение дня показали воочию, что партия правых с.р... кормит народ посулами..., но на деле решила бороться против... Советов, против передачи земель и всего инвентаря без выкупа крестьянам... Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное Собрание с тем, чтобы передать советской власти окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного Собрания».

В 5 часу утра 6 января к председательствующему эсеру В.Чернову подошел начальник караула матрос А.Железняков и заявил: «Караул устал!» Так, прозаседав 12 час, закончило свое существование Учредительное собрание.

«Ленин говорил мне, - вспоминал Троцкий, - разгон Учредительного собрания Советской властью есть полная и отрытая ликвидация формальной демократии во имя революционной диктатуры».

Ленин четко сформулировал большевистскую концепцию общественного управления: «Когда нас упрекают в диктатуре одной партии... мы говорим: Да, диктатура одной партии! Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем». Противопоставляя парламентаризму, как форме демократии буржуазной, высшую «пролетарскую или советскую демократию», глава большевистской партии и советского правительства теоретически обосновал и старался внедрить практически ее суть - диктатуру пролетариата, пытаясь убедить, что это диктатура большинства над меньшинством.

Главное же, диктатуру осуществлял не пролетариат, а соратники Ленина, большевики, небольшая кучка революционных фанатиков, одержимых идеей мирового господства. «Научное понятие диктатуры, - утверждал Ленин, - означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть».

Разгон Учредительного собрания явился еще одним шагом к подавлению демократии, политических и гражданских прав, узурпации власти большевиками.

Объединение Советов крестьянских депутатов

Несколько дней спустя после разгона Учредительного собрания в Петрограде состоялись два съезда Советов: 10 января - III Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и 13 января - III Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов. В тот же день по взаимному согласию произошло слияние Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в единую государственную систему, олицетворяющую собой власть рабочих и крестьян. «Россия, - говорилось в решении съезда, - объявляется Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам».

Открывая съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, секретарь ЦК партии большевиков председатель ВЦИК Я.М.Свердлов сказал: «Перед нами один из важнейших вопросов: строительство новой грядущей жизни и создание всероссийской власти. Мы должны здесь окончательно решить, будет ли эта власть иметь какую-либо связь с буржуазным строем, или окончательно и бесповоротно установится диктатура рабочих и крестьян».

Свердлов прекрасно понимал разницу и, говоря о диктатуре рабочих и крестьян, старался привлечь более широкие массы для утверждения диктатуры.

Во-первых, ее неизбежность заключалась в подавлении сопротивления и не только эксплуататорских классов. «Будьте тверды, - учил Ленин, - Если проявятся колебания среди социалистов, вчера примкнувшим к вам, к диктатуре пролетариата, или среди мелкой буржуазии, подавляйте колебания беспощадно». Во-вторых, по определению Ленина, «главная сущность ее в организованности и дисциплинированности передового отряда трудящихся, их авангарда, их единственного руководителя, пролетариата».

Вероятно, ответ на поставленный вопрос поможет определить задачи, стоящие перед большевиками, которые они решили выполнить диктатурой пролетариата.

В области социально-политической диктатура пролетариата должна была ликвидировать эксплуататорские классы капиталистов и помещиков, укрепить союз рабочих и крестьян, привлечь к управлению государством массы трудящихся, ввести социалистическую демократию, обеспечить полное равноправие всех национальностей.

В области экономической диктатура пролетариата должна была ликвидировать частную собственность на орудия и средства производства, заменив ее общественной, ввести планомерную организацию производства.

В области военной, должна создать свои вооруженные силы и обеспечить защиту завоеваний революции.

«Диктатура пролетариата, - отмечал В.И. Ленин, - есть упорная борьба, кровавая, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против силы и традиций старого общества».

Как показывает анализ действий пролетариата, а точнее его лишь части - партии большевиков, против большинства, идущего вразрез с программой ЦК большевиков, применялась диктатура - «упорная борьба... кровавая..- насильственная... военная, администраторская...».

Таким образом, демократия подменяется политическим произволом, тоталитаризмом, а насилие не применяется лишь к тем, кто полностью принимает программу большевиков по построению социалистического общества, не рассуждая и не думая даже о себе.

О последствиях диктатуры предупреждал К. Каутский в своей работе «Диктатура пролетариата». Однако В.И.Ленин в статье «Пролетарская демократия и ренегат Каутский» подверг его резкой критике.

Источники и литература

Бунин ИЛ. Окаянные дни. М, 1990.

Горький М. Несвоевременные мысли. М., 1990.

Звенья: Исторический альманах. М., 1991-1992. Вып. 1-2.

Киселев А.Ф. Профсоюзы и Советское государство: (Дискуссии 1917-1920 гг.). М, 1991.

Минувшее: Исторический альманах. М., 1990-1991. Т. 1-4.

Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа. М., 1991.

Петроградская интеллигенция в 1917 г. М.; Л., 1990.

Политическая история России в партиях и лицах. М, 1993- 1995. Кн. 1-2.

Ленин (Ульянов) Владимир Ильич , величайший пролетарский революционер и мыслитель, продолжатель дела Карла Маркса и Фридриха Энгельса, организатор Коммунистической партии Советского Союза , основатель Советского социалистического государства, учитель и вождь трудящихся всего мира.

Дед Ленина — Николай Васильевич Ульянов, крепостной крестьянин из Нижегородской губернии, впоследствии жил в г. Астрахани, был портным-ремесленником. Отец — Илья Николаевич Ульянов, по окончании Казанского университета преподавал в средних учебных заведениях Пензы и Нижнего Новгорода, а затем был инспектором и директором народных училищ Симбирской губернии. Мать Ленина — Мария Александровна Ульянова (урождённая Бланк), дочь врача, получив домашнее образование, сдала экстерном экзамены на звание учительницы; всецело посвятила себя воспитанию детей. Старший брат — Александр Ильич Ульянов в 1887 казнён за участие в подготовке покушения на царя Александра III. Сёстры — Анна Ильинична Ульянова-Елизарова, Мария Ильинична Ульянова и младший брат — Дмитрий Ильич Ульянов стали видными деятелями Коммунистической партии.

В 1879—87 Л. (Ленин) учился в Симбирской гимназии. В нём рано пробудился дух протеста против царского строя, социального и национального угнетения. Передовая русская литература, сочинения В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева и особенно Н. Г. Чернышевского способствовали формированию его революционных взглядов. От старшего брата Л. узнал о марксистской литературе. Окончив гимназию с золотой медалью, Л. поступил в Казанский университет, но в декабре 1887 за активное участие в революционной сходке студентов был арестован, исключён из университета и выслан в деревню Кокушкино Казанской губернии. С этого времени Л. посвятил всю свою жизнь делу борьбы против самодержавия и капитализма, делу освобождения трудящихся от гнёта и эксплуатации. В октябре 1888 Л. вернулся в Казань. Здесь он вступил в один из марксистских кружков, организованных Н. Е. Федосеевым, в котором изучались и обсуждались сочинения К. Маркса, Ф. Энгельса, Г. В. Плеханова. Труды Маркса и Энгельса сыграли решающую роль в формировании мировоззрения Л. — он становится убеждённым марксистом.

В 1891 Л. сдал экстерном экзамены за юридический факультет при Петербургском университете и стал работать помощником присяжного поверенного в Самаре, куда в 1889 переехала семья Ульяновых. Здесь он организовал кружок марксистов, установил связи с революционной молодёжью др. городов Поволжья, выступал с рефератами, направленными против народничества. К самарскому периоду относится первая из сохранившихся работ Л. — статья «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни».

В конце августа 1893 Л. переехал в Петербург, где вступил в марксистский кружок, членами которого были С. И. Радченко, П. К. Запорожец, Г. М. Кржижановский и др. Легальным прикрытием революционной деятельности Л. была работа помощником присяжного поверенного. Непоколебимая вера в победу рабочего класса, обширные знания, глубокое понимание марксизма и умение применить его к разрешению жизненных вопросов, волновавших народные массы, снискали Л. уважение петербургских марксистов и сделали Л. их признанным руководителем. Он устанавливает связи с передовыми рабочими (И. В. Бабушкиным, В. А. Шелгуновым и др.), руководит рабочими кружками, разъясняет необходимость перехода от кружковой пропаганды марксизма к революционной агитации в широких пролетарских массах.

Л. первым из российских марксистов поставил задачу создания партии рабочего класса в России как неотложную практическую задачу и возглавил борьбу революционных социал-демократов за её осуществление. Л. считал, что это должна быть пролетарская партия нового типа, по своим принципам, формам и методам деятельности отвечающая требованиям новой эпохи — эпохи империализма и социалистической революции.

Восприняв центральную идею марксизма об исторической миссии рабочего класса — могильщика капитализма и созидателя коммунистического общества, Л. отдаёт все силы своего творческого гения, всеобъемлющую эрудицию, колоссальную энергию, редкостную работоспособность беззаветному служению делу пролетариата, становится профессиональным революционером, формируется как вождь рабочего класса.

В 1894 Л. написал труд «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?», в конце 1894 — начале 1895 — работу «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве (Отражение марксизма в буржуазной литературе)». Уже эти первые крупные произведения Л. отличались творческим подходом к теории и практике рабочего движения. В них Л. подверг уничтожающей критике субъективизм народников и объективизм «легальных марксистов», показал последовательно марксистский подход к анализу росс. действительности, охарактеризовал задачи пролетариата России, развил идею союза рабочего класса с крестьянством, обосновал необходимость создания в России подлинно революционной партии. В апреле 1895 Л. выехал за границу для установления связи с группой «Освобождение труда». В Швейцарии познакомился с Плехановым, в Германии — с В. Либкнехтом, во Франции — с П. Лафаргом и др. деятелями международного рабочего движения. В сентябре 1895, возвратившись из-за границы, Л. побывал в Вильнюсе, Москве и Орехово-Зуеве, где установил связи с местными социал-демократами. Осенью 1895 по инициативе и под руководством Л. марксистские кружки Петербурга объединились в единую организацию — Петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», который явился зачатком революционной пролетарской партии, впервые в России стал осуществлять соединение научного социализма с массовым рабочим движением.

В ночь с 8(20) на 9(21) декабря 1895 Л. вместе с его соратниками по «Союзу борьбы» был арестован и заключён в тюрьму, откуда продолжал руководить «Союзом». В тюрьме Л. написал «Проект и объяснение программы социал-демократической партии», ряд статей и листовок, подготавливал материалы к своей книге «Развитие капитализма в России». В феврале 1897 Л. был выслан на 3 года в с. Шушенское Минусинского округа Енисейской губернии. За активную революционную работу к ссылке была приговорена и Н. К. Крупская . Как невеста Л. она также была направлена в Шушенское, где стала его женой. Здесь Л. установил и поддерживал связь с социал-демократами Петербурга, Москвы, Нижнего Новгорода, Воронежа и др. городов, с группой «Освобождение труда», вёл переписку с социал-демократами, находившимися в ссылке на Севере и в Сибири, сплотил вокруг себя ссыльных социал-демократов Минусинского округа. В ссылке Л. написал свыше 30 работ, в том числе книгу «Развитие капитализма в России» и брошюру «Задачи русских социал-демократов», которые имели огромное значение для выработки программы, стратегии и тактики партии. В 1898 в Минске состоялся 1-й съезд РСДРП, провозгласивший образование социал-демократической партии в России и издавший «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии». С основными положениями «Манифеста» Л. солидаризировался. Однако партия фактически ещё не была создана. Происходивший без участия Л. и др. видных марксистов съезд не смог выработать программу и устав партии, преодолеть разобщённость социал-демократического движения. Л. разработал практический план создания марксистской партии в России; важнейшим средством достижения этой цели должна была стать, как считал Л., общерусская нелегальная политическая газета. Борясь за создание пролетарской партии нового типа, непримиримой к оппортунизму, Л. выступил против ревизионистов в международной социал-демократии (Э. Бернштейн и др.) и их сторонников в России («экономисты»). В 1899 он составил «Протест российских социал-демократов», направленный против «экономизма». «Протест» был обсуждён и подписан 17 ссыльными марксистами.

После окончания ссылки Л. 29 января (10 февраля) 1900 выехал из Шушенского. Следуя к новому месту жительства, Л. останавливался в Уфе, Москве и др., нелегально посетил Петербург, всюду устанавливая связи с социал-демократами. Поселившись в феврале 1900 в Пскове, Л. провёл большую работу по организации газеты, в ряде городов создал для неё опорные пункты. В июле 1900 Л. выехал за границу, где наладил издание газеты «Искра». Л. был непосредственным руководителем газеты. «Искра» сыграла исключительную роль в идейной и организационной подготовке революционной пролетарской партии, в размежевании с оппортунистами. Она стала центром объединения парт. сил, воспитания парт. кадров. Впоследствии Л. отмечал, что «весь цвет сознательного пролетариата стал на сторону «Искры»» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 26, с. 344).

В 1900—05 Л. жил в Мюнхене, Лондоне, Женеве. В декабре 1901 Л. впервые подписал одну из своих статей, напечатанных в «Искре», псевдонимом Ленин (у него были также псевдонимы: В. Ильин, В. Фрей, Ив. Петров, К. Тулин, Карпов и др.).

В борьбе за создание партии нового типа выдающееся значение имела ленинская работа «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения» (1902). В ней Л. подверг критике «экономизм», осветил главные проблемы строительства партии, её идеологии и политики. Важнейшие теоретические вопросы Л. изложил в статьях «Аграрная программа русской социал-демократии» (1902), «Национальный вопрос в нашей программе» (1903). При руководящем участии Л. редакция «Искры» разработала проект Программы партии, в которой было сформулировано требование установления диктатуры пролетариата для социалистического преобразования общества, отсутствующее в программах западноевропейских социал-демократических партий. Л. написал проект Устава РСДРП, составил план работы и проекты почти всех резолюций предстоящего съезда партии. В 1903 состоялся 2-й съезд РСДРП. На этом съезде завершился процесс объединения революционных марксистских организаций и была образована партия рабочего класса России на идейно-политических и организационных принципах, разработанных Л. Была создана пролетарская партия нового типа, партия большевиков. «Большевизм существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года», — писал Л. в 1920 (там же, т. 41, с. 6). После съезда Л. развернул борьбу против меньшевизма. В работе «Шаг вперёд, два шага назад» (1904) он разоблачил антипартийную деятельность меньшевиков, обосновал организационные принципы пролетарской партии нового типа.

В период Революции 1905—07 Л. направлял работу большевистской партии по руководству массами. На 3-м (1905), 4-м (1906), 5-м (1907) съездах РСДРП, в книге «Две тактики социал-демократии в демократической революции» (1905) и многочисленных статьях Л. разработал и обосновал стратегический план и тактику большевистской партии в революции, подверг критике оппортунистическую линию меньшевиков, 8(21) ноября 1905 Л. приехал в Петербург, где руководил деятельностью ЦК и Петербургского комитета большевиков, подготовкой вооружённого восстания. Л. возглавлял работу большевистских газет «Вперёд», «Пролетарий», «Новая жизнь». Летом 1906 из-за полицейских преследований Л. переехал в Куоккала (Финляндия), в декабре 1907 он вновь был вынужден эмигрировать в Швейцарию, в конце 1908 — во Францию (Париж).

В годы реакции 1908—10 Л. вёл борьбу за сохранение нелегальной большевистской партии против меньшевиков-ликвидаторов, отзовистов, против раскольнических действий троцкистов (см. Троцкизм), против примиренчества к оппортунизму. Он глубоко проанализировал опыт Революции 1905—07. В это же время Л. дал отпор наступлению реакции на идеологические основы партии. В труде «Материализм и эмпириокритицизм» (издан в 1909) Л. разоблачил изощрённые приёмы защиты идеализма буржуазными философами, попытки ревизионистов извратить философию марксизма, развил диалектический материализм.

С конца 1910 в России начался новый подъём революционного движения. В декабре 1910 по инициативе Л. в Петербурге стала издаваться газета «Звезда», 22 апреля (5 мая) 1912 вышел первый номер ежедневной легальной большевистской рабочей газеты «Правда». Для подготовки кадров партийных работников Л. в 1911 организовал партийную школу в Лонжюмо (под Парижем), в которой прочитал 29 лекций. В январе 1912 в Праге под руководством Л. состоялась 6-я (Пражская) Всероссийская конференция РСДРП, изгнавшая меньшевиков-ликвидаторов из РСДРП и определившая задачи партии в обстановке революционного подъёма. Чтобы быть ближе к России, Л. в июне 1912 переехал в Краков. Оттуда он направляет работу бюро ЦК РСДРП в России, редакции газеты «Правда», руководит деятельностью большевистской фракции 4-й Государственной думы. В декабре 1912 в Кракове и в сентябре 1913 в Поронине под руководством Л. состоялись совещания ЦК РСДРП с партийными работниками по важнейшим вопросам революционного движения. Большое внимание Л. уделял разработке теории национального вопроса, воспитанию членов партии и широких масс трудящихся в духе пролетарского интернационализма. Он написал программные работы: «Критические заметки по национальному вопросу» (1913), «О праве наций на самоопределение» (1914).

С октября 1905 по 1912 Л. был представителем РСДРП в Международном социалистическом бюро 2-го Интернационала. Возглавляя делегацию большевиков, он принимал деятельное участие в работе Штутгартского (1907) и Копенгагенского (1910) международных социалистических конгрессов. Л. вёл решительную борьбу против оппортунизма в международном рабочем движении, сплачивая левые революционные элементы, много внимания уделял разоблачению милитаризма и разработке тактики большевистской партии по отношению к империалистическим войнам.

В годы 1-й мировой войны 1914—18 партия большевиков во главе с Л. высоко подняла знамя пролетарского интернационализма, разоблачила социал-шовинизм лидеров 2-го Интернационала, выдвинула лозунг превращения империалистической войны в войну гражданскую. Война застала Л. в Поронине. 26 июля (8 августа) 1914 Л. по ложному доносу был арестован австрийскими властями и заключён в тюрьму в г. Новый Тарг. Благодаря содействию польских и австрийских социал-демократов Л. был 6(19) августа освобождён из тюрьмы. 23 августа (5 сентября) он выехал в Швейцарию (в Берн); в феврале 1916 переехал в Цюрих, где жил до марта (апреля) 1917. В манифесте ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия», в работах «О национальной гордости великороссов», «Крах II Интернационала», «Социализм и война», «О лозунге Соединённых Штатов Европы», «Военная программа пролетарской революции», «Итоги дискуссии о самоопределении», «О карикатуре на марксизм и об ""империалистическом экономизме""» и др. Л. развил дальше важнейшие положения марксистской теории, разработал стратегию и тактику большевиков в условиях войны. Глубоким обоснованием теории и политики партии по вопросам войны, мира и революции явился труд Л. «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1916). В годы войны Л. много работал над вопросами философии (см. «Философские тетради»). Несмотря на трудности военного времени, Л. наладил регулярное издание ЦО партии газеты «Социал-демократ», установил связи с партийными организациями России, направлял их работу. На международных социалистических конференциях в Циммервальде [август (сентябрь) 1915] и Кинтале (апрель 1916) Л. отстаивал революционно-марксистские принципы, вёл борьбу против оппортунизма и центризма (каутскианства). Сплачивая революционные силы в международном рабочем движении, Л. закладывал основы для образования 3-го, Коммунистического Интернационала.

Получив в Цюрихе 2(15) марта 1917 первые достоверные известия о начавшейся в России Февральской буржуазно-демократической революции, Л. определил новые задачи пролетариата и большевистской партии. В «Письмах издалека» он сформулировал политический курс партии на переход от первого, демократического, этапа ко второму, социалистическому, этапу революции, предупредил о недопустимости поддержки буржуазного Временного правительства, выдвинул положение о необходимости перехода всей власти в руки Советов. 3(16) апреле 1917 Л. вернулся из эмиграции в Петроград. Торжественно встреченный тысячами рабочих и солдат, он произнёс краткую речь, закончив её словами: «Да здравствует социалистическая революция!». 4(17) апреля на совещании большевиков Л. выступил с документом, вошедшим в историю под названием Апрельских тезисов В. И. Ленина («О задачах пролетариата в данной революции»). В этих тезисах, в «Письмах о тактике», в докладах и выступлениях на 7-й (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП (б) Л. развил план борьбы партии за переход от буржуазно-демократической революции к революции социалистической, тактику партии в условиях двоевластия — установку на мирное развитие революции, выдвинул и обосновал лозунг «Вся власть Советам!». Под руководством Л. партия развернула политическую и организаторскую работу в массах рабочих, крестьян, солдат. Л. направлял деятельность ЦК РСДРП (б) и центрального печатного органа партии — газеты «Правды», выступал на собраниях и митингах. С апреля по июль 1917 Л. написал свыше 170 статей, брошюр, проектов резолюций большевистских конференций и ЦК партии, воззваний. На 1-м Всероссийском съезде Советов (июнь 1917) Л. выступил с речами по вопросу о войне, об отношении к буржуазному Временному правительству, разоблачая его империалистическую, антинародную политику и соглашательство меньшевиков и эсеров. В июле 1917 после ликвидации двоевластия и сосредоточения власти в руках контрреволюции мирный период развития революции закончился. 7(20) июля Временное правительство отдало приказ об аресте Л. Он вынужден был уйти в подполье. До 8(21) августа 1917 Л. скрывался в шалаше за оз. Разлив, близ Петрограда, затем до начала октября — в Финляндии (Ялкала, Гельсингфорс, Выборг). И в подполье он продолжал руководить деятельностью партии. В тезисах «Политическое положение» и в брошюре «К лозунгам» Л. определил и обосновал тактику партии в новых условиях. Исходя из ленинских установок, 6-й съезд РСДРП (б) (1917) принял решение о необходимости взятия власти рабочим классом в союзе с беднейшим крестьянством путём вооружённого восстания. В подполье Л. написал книгу «Государство и революция», брошюры «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?» и др. работы. 12—14(25—27) сентября 1917 Л. написал письмо Центральному, Петроградскому и Московскому комитетам РСДРП (б) «Большевики должны взять власть» и письмо в ЦК РСДРП (б) «Марксизм и восстание», а затем 29 сентября (12 октября) статью «Кризис назрел». В них на основе глубокого анализа расстановки и соотношения классовых сил в стране и на международной арене Л. сделал вывод, что назрел момент для совершения победоносной социалистической революции, и разработал план вооружённого восстания. В начале октября Л. нелегально возвратился из Выборга в Петроград. В статье «Советы постороннего» 8(21) октября он изложил тактику проведения вооружённого восстания. 10(23) октября на заседании ЦК РСДРП (б) Л. выступил с докладом о текущем моменте; по его предложению ЦК принял резолюцию о вооружённом восстании. 16(29) октября на состоявшемся расширенном заседании ЦК РСДРП (б) Л. в своём докладе отстаивал курс на восстание, резко критиковал позицию противников восстания Л. Б. Каменева и Г. Е. Зиновьева. Крайне опасной для судеб революции Л. считал позицию отсрочки восстания до созыва 2-го съезда Советов, на чём особенно настаивал Л. Д. Троцкий. Заседание ЦК подтвердило ленинскую резолюцию о вооружённом восстании. В ходе подготовки восстания Л. направлял деятельность Военно-революционного центра, созданного ЦК партии, и Военно-революционного комитета (ВРК), образованного по предложению ЦК при Петроградском совете. 24 октября (6 ноября) в письме в ЦК Л. требовал немедленно перейти в наступление, арестовать Временное правительство и взять власть, подчёркивая, что «промедление в выступлении смерти подобно» (там же, т. 34 с. 436).

Вечером 24 октября (6 ноября) Л. нелегально прибыл в Смольный для непосредственного руководства вооружённым восстанием. На открывшемся 25 октября (7 ноября) 2-м Всероссийском съезде Советов, провозгласившем переход всей власти в центре и на местах в руки Советов, Л. выступил с докладами о мире и о земле. Съезд принял ленинские декреты о мире и о земле и образовал рабоче-крестьянское правительство — Совет Народных Комиссаров во главе с Л. Победа Великой Октябрьской социалистической революции, одержанная под руководством Коммунистической партии, открыла новую эру в истории человечества — эру перехода от капитализма к социализму.

Л. возглавил борьбу Коммунистической партии и народных масс России за решение задач диктатуры пролетариата, за построение социализма. Под руководством Л. партия и правительство создали новый, советский государственный аппарат. Была проведена конфискация помещичьих земель и национализация всей земли, банков, транспорта, крупной промышленности, введена монополия внешней торговли. Создана Красная Армия. Уничтожен национальный гнёт. К грандиозной работе по строительству Советского государства, осуществлению коренных социально-экономических преобразований партия привлекла широкие народные массы. В декабре 1917 Л. в статье «Как организовать соревнование?» выдвинул идею социалистического соревнования масс как действенного метода строительства социализма. В начале января 1918 Л. подготовил «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», явившуюся основой первой советской Конституции 1918. Благодаря принципиальности и настойчивости Л., в результате его борьбы против «левых коммунистов» и троцкистов был заключён Брестский мир 1918 с Германией, давший Советской власти необходимую мирную передышку.

С 11 марта 1918 Л. жил и работал в Москве, после переезда сюда ЦК партии и Советского правительства из Петрограда.

В труде «Очередные задачи Советской власти», в работе «О ""левом"" ребячестве и о мелкобуржуазности» (1918) и др. Л. наметил план создания основ социалистической экономики. В мае 1918 по инициативе и при участии Л. разработаны и: приняты декреты по продовольственному вопросу. По предложению Л. были созданы продотряды из рабочих, направленные в деревню, чтобы поднять бедноту (см. Комитеты бедноты.) на борьбу с кулачеством, на борьбу за хлеб. Социалистические мероприятия Советской власти встретили ожесточённое сопротивление свергнутых эксплуататорских классов. Они развернули вооружённую борьбу против Советской власти, прибегли к террору. 30 августа 1918 Л. был тяжело ранен эсеркой-террористкой Ф. Е. Каплан.

В годы Гражданской войны и военной интервенции 1918—20 Л. был председателем Совета рабочей и крестьянской обороны, созданного 30 ноября 1918 для мобилизации всех сил и ресурсов на разгром врага. Л. выдвинул лозунг «Всё для фронта!», по его предложению ВЦИК объявил Советскую республику военным лагерем. Под руководством Л. партия и Советское правительство в короткий срок сумели перестроить экономику страны на военный лад, разработали и провели в жизнь систему чрезвычайных мер, получившую название «военного коммунизма». Лениным были написаны важнейшие партийные документы, которые явились боевой программой мобилизации сил партии и народа на разгром врага: «Тезисы ЦК РКП (б) в связи с положением Восточного фронта» (апрель 1919), письмо ЦК РКП (б) ко всем организациям партии «Все на борьбу с Деникиным!» (июль 1919) и др. Л. непосредственно руководил разработкой планов важнейших стратегических операций Красной Армии по разгрому белогвардейских армий и войск иностранных интервентов.

В то же время Л. продолжал вести теоретическую работу. Осенью 1918 он написал книгу «Пролетарская революция и ренегат Каутский», в которой разоблачил оппортунизм Каутского, показал коренную противоположность демократии буржуазной и пролетарской, советской. Л. указал на международное значение стратегии и тактики русских коммунистов. «... Большевизм, — писал Л., — годится как образец тактики для всех» (там же, т. 37, с. 305). Л. в основном составил проект второй Программы партии, определившей задачи строительства социализма, принятой 8-м съездом РКП (б) (март 1919). В центре внимания Л. был тогда вопрос о переходном периоде от капитализма к социализму. В июне 1919 он написал статью «Великий почин», посвящённую коммунистическим субботникам, осенью — статью «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», весной 1920 — статью «От разрушения векового уклада к творчеству нового». В этих и многих др. работах Л., обобщив опыт диктатуры пролетариата, углубил марксистское учение о переходном периоде, осветил важнейшие вопросы коммунистического строительства в условиях борьбы двух систем: социализма и капитализма. После победоносного окончания Гражданской войны Л. возглавил борьбу партии и всех трудящихся Советской республики за восстановление и дальнейшее развитие экономики, руководил культурным строительством. В Отчётном докладе ЦК 9-му съезду партии Л. определил задачи хозяйственного строительства, подчеркнул исключительно важное значение единого хозяйственного плана, основой которого должна быть электрификация страны. Под руководством Л. был разработан план ГОЭЛРО — план электрификации России (на 10—15 лет), первый перспективный план развития народного хозяйства Советской страны, который Л. назвал «второй программой партии» (см. там же, т. 42, с. 157).

В конце 1920 — начале 1921 в партии развернулась дискуссия о роли и задачах профсоюзов, в которой фактически решались вопросы о методах подхода к массам, о роли партии, о судьбах диктатуры пролетариата и социализма в России. Л. выступил против ошибочных платформ и фракционной деятельности Троцкого, Н. И. Бухарина, «рабочей оппозиции», группы «демократического централизма». Он указывал, что, будучи школой коммунизма вообще, профсоюзы должны быть для трудящихся, в частности, школой управления народным хозяйством.

На 10-м съезде РКП (б) (1921) Л. подвёл итоги профсоюзной дискуссии в партии и выдвинул задачу перехода от политики «военного коммунизма» к новой экономической политике (нэпу). Съезд одобрил переход к нэпу, обеспечивавшему укрепление союза рабочего класса и крестьянства, создание производственной базы социалистического общества; принял написанную Л. резолюцию «О единстве партии». В брошюре «О продовольственном налоге (Значение новой политики и её условия)» (1921), статье «К четырёхлетней годовщине Октябрьской революции» (1921) Л. раскрыл сущность новой экономической политики как хозяйственной политики пролетариата в переходный период и охарактеризовал пути её осуществления.

В речи «Задачи союзов молодёжи» на 3-м съезде РКСМ (1920), в наброске и проекте резолюции «О пролетарской культуре» (1920), в статье «О значении воинствующего материализма» (1922) и др. произведениях Л. осветил проблемы создания социалистической культуры, задачи идеологической работы партии; большую заботу проявлял Л. о развитии науки.

Л. определил пути решения национального вопроса. Проблемы национально-государственного строительства и социалистических преобразований в национальных районах освещены Л. в докладе о партийной программе на 8-м съезде РКП (б), в «Первоначальном наброске тезисов по национальному и колониальному вопросам» (1920) ко 2-му конгрессу Коминтерна, в письме «Об образования СССР» (1922) и др. Л. разработал принципы объединения советских республик в единое многонациональное государство на основе добровольности и равноправия — Союз ССР, который был создан в декабре 1922.

Советское правительство во главе с Л. последовательно боролось за сохранение мира, за предотвращение новой мировой войны, стремилось наладить экономию, и дипломатические отношения с др. странами. Вместе с тем советский народ оказывал поддержку революционному и национально-освободительному движениям.

В марте 1922 Л. руководил работой 11-го съезда РКП (б) — последнего партийного съезда, на котором он выступал. Напряжённая работа, последствия ранения в 1918 подорвали здоровье Л. В мае 1922 он тяжело заболел. В начале октября 1922 Л. вернулся к работе. Последнее публичное его выступление было 20 ноября 1922 на пленуме Моссовета. 16 декабря 1922 состояние здоровья Л. вновь резко ухудшилось. В конце декабря 1922 — начале 1923 Л. продиктовал письма по внутрипартийным и государственным вопросам: «Письмо к съезду», «О придании законодательных функций Госплану», «К вопросу о национальностях или об ""автономизации""» и ряд статей — «Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложение XII съезду партии)», «Лучше меньше, да лучше». Эти письма и статьи по праву называют политическим завещанием Л. Они явились завершающим этапом в разработке Л. плана построения социализма в СССР. В них Л. изложил в обобщённом виде программу социалистического преобразования страны и перспективы мирового революционного процесса, основы политики, стратегии и тактики партии. Он обосновал возможность построения социалистического общества в СССР, развил положения об индустриализации страны, о переходе крестьян к крупному общественному производству путём кооперирования (см. Кооперативный план В. И. Ленина), о культурной революции, подчеркнул необходимость упрочения союза рабочего класса и крестьянства, укрепления дружбы народов СССР, совершенствования государственного аппарата, обеспечения руководящей роли Коммунистической партии, единства её рядов.

Л. последовательно проводил принцип коллективности руководства. Все важнейшие вопросы он ставил на обсуждение регулярно собиравшихся партийных съездов и конференций, пленумов ЦК и Политбюро ЦК партии , Всероссийских съездов Советов, сессий ВЦИК и заседаний Совнаркома. Под руководством Л. работали такие видные деятели партии и Советского государства, как В. В. Боровский, Ф. Э. Дзержинский , М. И. Калинин , Л. Б. Красин, Г. М. Кржижановский, В. В. Куйбышев, А. В. Луначарский, Г. К. Орджоникидзе, Г. И. Петровский, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин , П. И. Стучка, М. В. Фрунзе, Г. В. Чичерин, С. Г. Шаумян и др.

Л. был вождём не только российского, но и международного рабочего и коммунистического движения. В письмах к трудящимся стран Западной Европы, Америки и Азии Л. разъяснял сущность и международное значение Октябрьской социалистической революции, важнейшие задачи мирового революционного движения. По инициативе Л. в 1919 был создан 3-й, Коммунистический Интернационал. Под руководством Л. проходили 1-й, 2-й, 3-й и 4-й конгрессы Коминтерна. Им были написаны проекты многих резолюций и документов конгрессов. В произведениях Л., в первую очередь в труде «Детская болезнь “левизны” в коммунизме» (1920), разработаны программные основы, стратегия и принципы тактики международного коммунистического движения.

В мае 1923 Л. из-за болезни переехал в Горки. В январе 1924 в состоянии его здоровья внезапно наступило резкое ухудшение. 21 января 1924 в 6 час. 50 мин. вечера Л. скончался. 23 января гроб с телом Л. был перевезён в Москву и установлен в Колонном зале Дома Союзов. В течение пяти дней и ночей народ прощался со своим вождём. 27 января состоялись похороны на Красной площади; гроб с забальзамированным телом Л. был помещён в специально построенном Мавзолее (см. Мавзолей В. И. Ленина).

Никогда ещё после Маркса история освободительного движения пролетариата не давала миру мыслителя и вождя рабочего класса, всех трудящихся такого гигантского масштаба, как Ленин. Гениальность учёного, политическая мудрость и прозорливость сочетались в нём с талантом величайшего организатора, с железной волей, мужеством и смелостью. Л. безгранично верил в творческие силы народных масс, был тесно связан с ними, пользовался их беспредельным доверием, любовью и поддержкой. Вся деятельность Л. есть воплощение органического единства революционной теории и революционной практики. Беззаветная преданность коммунистическим идеалам, делу партии, рабочего класса, величайшая убеждённость в правоте и справедливости этого дела, подчинение всей своей жизни борьбе за освобождение трудящихся от социального и национального гнёта, любовь к Родине и последовательный интернационализм, непримиримость к классовым врагам и трогательное внимание к товарищам, требовательность к себе и к другим, нравственная чистота, простота и скромность — характерные черты Ленина — вождя и человека.

Руководство партией и Советским государством Л. строил на базе творческого марксизма. Он неустанно боролся с попытками превратить учение Маркса — Энгельса в мёртвую догму.

«Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное, — писал Л., — мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни» (там же, т. 4, с. 184).

Л. поднял революционную теорию на новую, высшую ступень, обогатил марксизм научными открытиями всемирно-исторического значения.

«Ленинизм — это марксизм эпохи империализма и пролетарских революций, эпохи крушения колониализма и победы национально-освободительных движений, эпохи перехода человечества от капитализма к социализму и строительства коммунистического общества» («К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина», Тезисы ЦК КПСС, 1970, с. 5).

Л. развил все составные части марксизма — философию, политическую экономию, научный коммунизм (см. Марксизм-ленинизм).

Обобщив с позиций марксистской философии достижения науки, особенно физики, конца 19 — начала 20 вв., Л. развил дальше учение диалектического материализма. Он углубил понятие о материи, определив её как объективную реальность, существующую вне человеческого сознания, разработал коренные проблемы теории отражения человеком объективной действительности и теории познания. Большой заслугой Л. является всесторонняя разработка материалистической диалектики, в особенности закона единства и борьбы противоположностей.

«Ленин — первый мыслитель века, который в достижениях современного ему естествознания увидел начало грандиозной научной революции, сумел вскрыть и философски обобщить революционный смысл фундаментальных открытий великих исследователей природы... Высказанная им мысль о неисчерпаемости материи стала принципом естественнонаучного познания» (там же, с. 14).

Крупнейший вклад внёс Л. в марксистскую социологию. Он конкретизировал, обосновал и развил важнейшие проблемы, категории и положения исторического материализма об общественно-экономических формациях, о закономерностях развития общества, о развитии производительных сил и производственных отношений, о взаимоотношении базиса и надстройки, о классах и классовой борьбе, о государстве, о социальной революции, о нации и национально-освободительных движениях, о соотношении объективного и субъективного факторов в общественной жизни, об общественном сознании и роли идей в развитии общества, о роли народных масс и личности в истории.

Л. существенно дополнил марксистский анализ капитализма постановкой таких проблем, как становление и развитие капиталистического способа производства, в частности в относительно отсталых странах при наличии сильных феодальных пережитков, аграрного отношения в условиях капитализма, а также анализ буржуазных и буржуазно-демократических революций, социальной структуры капиталистического общества, сущности и формы буржуазного государства, исторической миссии и форм классовой борьбы пролетариата. Важное значение имеет вывод Л. о том, что сила пролетариата в историческом развитии неизмеримо больше, чем его доля в общей массе населения.

Л. создал учение об империализме как высшей и последней стадии в развитии капитализма. Вскрыв сущность империализма как монополистического и государственно-монополистического капитализма, охарактеризовав его основные признаки, показав крайнее обострение всех его противоречий, объективное ускорение создания материальных и социально-политических предпосылок социализма, Л. сделал вывод о том, что империализм — это канун социалистической революции.

Л. всесторонне развил применительно к новой исторической эпохе марксистскую теорию социалистической революции. Он глубоко разработал идею гегемонии пролетариата в революции, необходимости союза рабочего класса с трудовым крестьянством, определил отношение пролетариата к различным слоям крестьянства на разных этапах революции; создал теорию перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую, осветил вопрос о соотношении борьбы за демократию и за социализм. Раскрыв механизм действия закона неравномерности развития капитализма в эпоху империализма, Л. сделал важнейший, имеющий огромное теоретическое и политическое значение вывод о возможности и неизбежности победы социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране; этот вывод Л., подтверждённый ходом исторического развития, лёг в основу разработки важных проблем мирового революционного процесса, строительства социализма в странах, где победила пролетарская революция. Л. развил положения о революционной ситуации, о вооружённом восстании, о возможности при определённых условиях мирного развития революции; обосновал идею о мировой революции как едином процессе, как эпохе, соединяющей борьбу пролетариата и его союзников за социализм с демократическим, в том числе национально-освободительным, движениями.

Л. глубоко разработал национальный вопрос, указав на необходимость рассматривать его с позиций классовой борьбы пролетариата, раскрыл тезис о двух тенденциях капитализма в национальном вопросе, обосновал положение о полном равноправии наций, о праве угнетённых, колониальных и зависимых народов на самоопределение и вместе с тем принцип интернационализма рабочего движения и пролетарских организаций, идею совместной борьбы трудящихся всех национальностей во имя социального и национального освобождения, создания добровольного союза народов.

Л. раскрыл сущность и охарактеризовал движущие силы национально-освободительных движений. Ему принадлежит идея организации единого фронта революционного движения международного пролетариата и национально-освободительных движений против общего врага — империализма. Он сформулировал положение о возможности и условиях перехода отсталых стран к социализму, минуя капиталистическую стадию развития. Л. разработал принципы национальной политики диктатуры пролетариата, обеспечивающей расцвет наций, народностей, их тесное сплочение и сближение.

Л. определил основное содержание современной эпохи как переход человечества от капитализма к социализму, охарактеризовал движущие силы и перспективы мирового революционного процесса после раскола мира на две системы. Основное противоречие этой эпохи — противоречие между социализмом и капитализмом. Ведущей силой в борьбе против империализма Л. считал социалистическую систему и международный рабочий класс. Л. предвидел образование мировой системы социалистических государств, которая будет оказывать решающее влияние на всю мировую политику.

Л. разработал цельную теорию о переходном периоде от капитализма к социализму, раскрыл его содержание и закономерности. Обобщив опыт Парижской Коммуны, трёх русских революций, Л. развил и конкретизировал учение Маркса и Энгельса о диктатуре пролетариата, всесторонне раскрыл историческое значение Республики Советов — государства нового типа, неизмеримо более демократического, чем любая буржуазно-парламентарная республика. Переход от капитализма к социализму, учил Л., не может не дать разнообразия политических форм, но сущность всех этих форм будет одна — диктатура пролетариата. Он всесторонне разработал вопрос о функциях и задачах диктатуры пролетариата, указал, что главное в ней не насилие, а сплочение вокруг рабочего класса непролетарских слоёв трудящихся, построение социализма. Основным условием осуществления диктатуры пролетариата, учил Л., является руководство Коммунистической партии. В трудах Л. глубоко освещены теоретические и практические проблемы строительства социализма. Важнейшей задачей после победы революции является социалистическое преобразование и плановое развитие народного хозяйства, достижение более высокой производительности труда, чем при капитализме. Решающее значение в строительстве социализма имеют создание соответствующей материально-технической базы, индустриализация страны. Л. глубоко разработал вопрос о социалистическом переустройстве сельского хозяйства путём образования государственных хозяйств и развития кооперации, перехода крестьян к крупному общественному производству. Л. выдвинул и обосновал принцип демократического централизма как основной принцип хозяйственного управления в условиях строительства социалистического и коммунистического общества. Он показал необходимость сохранения и использования товарно-денежных отношений, проведения принципа материальной заинтересованности.

Одним из основных условий построения социализма Л. считал осуществление культурной революции: подъём народного просвещения, приобщение широчайших масс к знаниям, культурным ценностям, развитие науки, литературы и искусства, обеспечение глубочайшего переворота в сознании, идеологии и духовной жизни трудящихся, перевоспитание их в духе социализма. Л. подчёркивал необходимость использования культуры прошлого, её прогрессивных, демократических элементов в интересах строительства социалистического общества. Он считал необходимым привлечение к участию в социалистическом строительстве старых, буржуазных специалистов. Вместе с тем Л. выдвигал задачу подготовки многочисленных кадров новой, народной интеллигенции. В статьях о Л. Толстом, в статье «Партийная организация и партийная литература» (1905), а также в письмах М. Горькому, И. Арманд и др. Л. обосновал принцип партийности литературы и искусства, рассмотрел их роль в классовой борьбе пролетариата, сформулировал принцип партийного руководства литературой и искусством.

В трудах Л. разработаны принципы социалистической внешней политики как важного фактора построения нового общества, развития мирового революционного процесса. Это политика тесного государственного, экономического и военного союза социалистических республик, солидарности с народами, борющимися за социальное и национальное освобождение, мирного сосуществования государств с различным общественным строем, международного сотрудничества, решительного противодействия империалистической агрессии.

Л. развил марксистское учение о двух фазах коммунистического общества, о переходе от первой к высшей фазе, о сущности и путях создания материально-технической базы коммунизма, о развитии государственности, о формировании коммунистических общественных отношений, о коммунистическом воспитании трудящихся.

Л. создал учение о пролетарской партии нового типа как высшей форме революционной организации пролетариата, как авангарде и руководителе рабочего класса в борьбе за диктатуру пролетариата, за построение социализма и коммунизма. Он разработал организационные основы партии, интернациональный принцип её построения, нормы партийной жизни, указал на необходимость демократического централизма в партии, единства и сознательной железной дисциплины, развития внутрипартийной демократии, активности членов партии и коллективности руководства, непримиримости к оппортунизму, тесной связи партии с массами.

Л. был твёрдо убеждён в неизбежности победы социализма во всём мире. Непременными условиями этой победы он считал: единство революционных сил современности — мировой системы социализма, международного рабочего класса, национально-освободительного движения; правильную стратегию и тактику коммунистических партий; решительную борьбу против реформизма, ревизионизма, правого и левого оппортунизма, национализма; сплочённость и единство международного коммунистического движения на основе марксизма и принципов пролетарского интернационализма.

Теоретическая и политическая деятельность Л. положила начало новому, ленинскому этапу в развитии марксизма, в международном рабочем движении. С именем Ленина, с ленинизмом связаны крупнейшие революционные свершения 20 в., которые в корне изменили социальный облик мира, ознаменовали поворот человечества к социализму и коммунизму. Революционное преобразование общества в Советском Союзе на основе гениальных ленинских предначертаний и планов, победа социализма и построение развитого социалистического общества в СССР — триумф ленинизма. Марксизм-ленинизм как великое и единое интернациональное учение пролетариата является достоянием всех коммунистических партий, всех революционных рабочих мира, всех трудящихся. Все коренные социальные проблемы современности можно верно оценить и решить, основываясь на идейном наследии Л., руководствуясь надёжным компасом — вечно живым и творческим марксистско-ленинским учением. В Обращении Международного Совещания коммунистических и рабочих партий (Москва, 1969) «О 100-летии со дня рождения Владимира Ильича Ленина» указывается:

«Весь опыт мирового социализма, рабочего и национально-освободительного движения подтвердил международное значение марксистско-ленинского учения. Победа социалистической революции в группе стран, возникновение мировой системы социализма, завоевания рабочего движения в странах капитала, выход на арену самостоятельной общественно-политической деятельности народов бывших колоний и полуколоний, небывалый подъем антиимпериалистической борьбы — все это доказывает историческую правоту ленинизма, выражающего коренные потребности современной эпохи» («Международное Совещание коммунистических и рабочих партий». Документы и материалы, М., 1969, с. 332).

КПСС придаёт важное значение изучению, хранению и изданию литературного наследия Л., а также документов, связанных с его жизнью и деятельностью. В 1923 ЦК РКП (б) создал Институт В. И. Ленина, на который были возложены эти функции. В 1932 в результате объединения Института К. Маркса и Ф. Энгельса с Институтом В. И. Ленина был образован единый Институт Маркса — Энгельса — Ленина при ЦК ВКП (б) (ныне Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). В Центральном партийном архиве этого института хранится более 30 тыс. ленинских документов. В СССР вышло в свет пять изданий сочинений Л. (см. Сочинения В. И. Ленина), издаются «Ленинские сборники». Миллионными тиражами печатаются тематические сборники произведений Л. и его отдельные труды. Большое внимание уделяется публикации воспоминаний и биографических работ о Л., а также литературы по различным проблемам ленинизма.

Советский народ свято чтит память Ленина. Имя Ленина носят Всесоюзный коммунистический союз молодёжи и Пионерская организация в СССР, многие города, в их числе Ленинград — город, где Л. провозгласил власть Советов; Ульяновск, где прошли детские и юношеские годы Л. Во всех городах центральные или самые красивые улицы названы именем Л. Его имя носят заводы и колхозы, корабли и горные пики. В честь Л. в 1930 учреждена высшая награда в СССР — орден Ленина; учреждены Ленинские премии за выдающиеся заслуги в области науки и техники (1925), в области литературы и искусства (1956); Международные Ленинские премии «За укрепление мира между народами» (1949). Уникальным мемориальным и историческим памятником является Центральный архив В. И. Ленина и его филиалы во многих городах СССР. Музеи В. И. Ленина имеются также в др. социалистических странах, в Финляндии, Франции.

В апреле 1970 Коммунистическая партия Советского Союза, весь советский народ, международное коммунистическое движение, трудящиеся массы, прогрессивные силы всех стран торжественно отметили 100-летие со дня рождения В. И. Ленина. Празднование этой знаменательной даты вылилось в величайшую демонстрацию жизненной силы ленинизма. Идеи Ленина вооружают и вдохновляют коммунистов и всех трудящихся в борьбе за полное торжество коммунизма.

Сочинения:

• Собрание сочинений, т. 1—20, М. — Л., 1920—1926;
• Соч., 2 изд., т. 1—30, М. — Л., 1925—1932;
• Соч., 3 изд., т. 1—30, М. — Л., 1925—1932;
• Соч., 4 изд., т. 1—45, М., 1941—67;
• Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 1—55, М., 1958—65;
• Ленинские сборники, кн. 1—37, М. — Л., 1924—70.

Литература:

1. К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. Тезисы ЦК КПСС, М., 1970;
2. К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, Сборник документов и материалов, М., 1970.
3. В. И. Ленин. Биография, 5 изд., М., 1972;
4. В. И. Ленин. Биографическая хроника, 1870 — 1924, т. 1—3, М., 1970—72;
5. Воспоминания о В. И. Ленине, т. 1—5, М., 1968—1969;
6. Крупская Н. К., О Ленине. Сб. ст. и выступлений. 2 изд., М., 1965;
7. Лениниана, Библиотека произведений В. И. Ленина и литературы о нем 1956—1967 гг., в 3-х томах, т. 1—2, М., 1971—72;
8. Ленин и теперь живее всех живых. Рекомендательный указатель мемуарной и биографической литературы о В. И. Ленине, М., 1968;
9. Воспоминания о В. И. Ленине. Аннотированный указатель книг и журнальных статей 1954—1961, М., 1963;
10. Ленин. Историко-биографический атлас, М., 1970;
11. Ленин. Собрание фотографий и кинокадров, т. 1—2, М., 1970—72.

Ленин: "Взять власть тотчас!"

Судя по материалам о работе Петроградского Совета и публикациям в левой печати в конце сентября, петроградские рабочие и солдаты возлагали большие надежды на предстоящий съезд Советов, на котором будет создано новое революционное правительство. В отличие от них Ленин, однако, был убежден, что петроградские лидеры большевиков упускают последние драгоценные дни, когда еще можно было бы свергнуть Временное правительство сравнительно легко. Сначала из Выборга, а затем из квартиры Маргариты Фофановой на Выборгской стороне (северная окраина Петрограда, возле железной дороги из Петрограда в Финляндию)1, где он скрывался, Ленин отправлял петроградскому руководству большевиков резкие статьи, в которых настойчиво требовал решительных действий, направленных на безотлагательное свержение Временного правительства.

Первая из этих критических статей, озаглавленная "О героях подлога и об ошибках большевиков", предназначалась для публикации в "Рабочем пути". Ленин начал с едкого и страстного обличения "комедии" Демократического совещания, социалистов большинства и Керенского, а закончил резкой критикой самих большевиков:

"Большевики должны были уйти [с Демократического совещания]… Большевики должны были, в числе 99/100 своей делегации, идти на фабрики и в казармы…. У большевиков получилось неправильное отношение к парламентаризму в моменты революционных (не - "конституционных") кризисов, неправильное отношение к эсерам и меньшевикам…. Ошибкой было со стороны тов. Зиновьева писать про Коммуну так двусмысленно (по меньшей мере двусмысленно), что выходило, будто, победив в Питере, Коммуна может потерпеть поражение, как во Франции в 1871 г.2 Это абсолютно неверно. Победив в Питере, Коммуна победила бы и в России. Ошибкой было с его же стороны писать, что большевики сделали хорошо, предположив пропорциональный состав президиума в Петроградском Совете… Ошибкой было со стороны тов. Каменева говорить первую речь на Совещании в чисто "конституционном" духе, ставя смешной вопрос о доверии или "недоверии" к правительству"3.

Написанная, когда Демократическое совещание близилось к концу, статья "О героях подлога и об ошибках большевиков" была опубликована в "Рабочем пути" 24 сентября под заголовком "О героях подлога". Причем та часть статьи, где Ленин критикует ошибки большевиков, напечатана не была.

Газетная статья "Из дневника публициста", написанная Лениным 22–24 сентября, действительно представляла собой как бы дневник. Приведем отрывок из записи за 22 сентября:

"Чем больше вдумываешься в значение так называемого Демократического совещания… тем тверже становится убеждение, что наша партия сделала ошибку, участвуя в нем… Надо бойкотировать предпарламент. Надо уйти в Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, уйти в профессиональные союзы, уйти вообще к массам. Надо их звать на борьбу. Надо им дать правильный и ясный лозунг: разогнать бонапартистскую банду Керенского с его поддельным предпарламентом… Меньшевики и эсеры не приняли, даже после корниловщины, нашего компромисса, мирной передачи власти Советам… они скатились опять в болото грязных и подлых сделок с кадетами. Долой меньшевиков и эсеров… Беспощадное изгнание их из всех революционных организаций, никаких переговоров, никакого общения с этими друзьями Кишкиных, друзьями корниловских помещиков и капиталистов".

На следующий день, 23 сентября, Ленин записывает: "Троцкий был за бойкот. Браво, товарищ Троцкий! Бойкотизм побежден во фракции большевиков, съехавшихся на Демократическое совещание. Да здравствует бойкот! Ни в каком случае мириться с участием мы не можем и не должны. Фракция одного из Совещаний - не высший орган партии, да и решения высших органов подлежат пересмотру, на основании опыта жизни. Надо, во что бы то ни стало, добиваться решения вопроса о бойкоте и пленумом Исполнительного комитета и экстренным съездом партии… Невозможны никакие сомнения насчет того, что в "верхах" нашей партии заметны колебания, которые могут стать гибельными…"4

Статья "Из дневника публициста" так и не была напечатана. Вместо нее редакция "Рабочего пути", в состав которой входили Сокольников, Троцкий, Каменев, Сталин и Володарский, начала публиковать (26 сентября) работу Ленина "Задачи революции", написанную в начале месяца, когда он еще всерьез думал о возможности компромисса с меньшевиками и эсерами.

К этому времени терпение Ленина уже почти истощилось. В довольно длинном письме к Смилге 27 сентября он с нескрываемым раздражением говорит о том, что большевики "теряют время", и рекомендует Смилге взять на себя инициативу подготовки свержения правительства Керенского:

"Общее политическое положение внушает мне большое беспокойство… (Керенский в ставке, явное дело, столковывается с корниловцами о войске для подавления большевиков и столковывается деловым образом). А мы что делаем? Только резолюции принимаем?.. По-моему, надо агитировать среди партии за серьезное отношение к вооруженному восстанию - для этого переписать на машине и сие письмо и доставить его питерцам и москвичам… Я думаю. Вам надо воспользоваться своим высоким положением [председателя Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии. - А.Р.]… все внимание отдать военной подготовке финских войск + флота для предстоящего свержения Керенского… Зачем терпеть еще три недели войны и "корниловских подготовлений" Керенского?

Через два дня (весьма вероятно, в день своего возвращения в Петроград) Ленин вновь обращается к теме немедленного вооруженного восстания в статье "Кризис назрел". В этой статье он доказывал, что события в европейских странах свидетельствуют о том, что "мы стоим в преддверии всемирной пролетарской революции". Ленин утверждал, что сложившиеся в России благоприятные для большевиков обстоятельства обусловливают и особую ответственность большевиков, которые, если будут и дальше медлить с взятием власти в свои руки, станут "жалкими изменниками пролетарскому делу". В заключительной части статьи, предназначенной Лениным не для опубликования, а "для раздачи членам ЦК, ПК, МК и Советов", он подверг, пожалуй, самой уничтожающей критике линию, которую проводило в то время руководство большевиков. Мало того, Ленин даже заявил о своем намерении выйти из Центрального Комитета:

"Надо… признать правду, что у нас в ЦК и в верхах партии есть течение или мнение за ожидание съезда Советов, против немедленного взятия власти, против немедленного восстания. Надо побороть это течение или мнение. Иначе большевики опозорили себя навеки и сошли на нет, как партия… "Ждать" съезда Советов есть идиотизм, ибо съезд ничего не даст, ничего не может дать!.. Мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии… Если бы мы ударили сразу, внезапно, из трех пунктов, в Питере, в Москве, в Балтийском флоте, то девяносто девять сотых за то, что мы победим с меньшими жертвами, чем 3–5 июля".

Свое намерение выйти из ЦК Ленин объяснил следующим образом:

"Видя, что ЦК оставил даже без ответа мои настояния в этом духе с начала Демократического совещания, что Центральный Орган вычеркивает из моих статей указания на такие вопиющие ошибки большевиков, как позорное решение участвовать в предпарламенте, как предоставление места меньшевикам в президиуме Совета и т. д. и т. д. - видя это, я должен усмотреть тут "тонкий" намек на нежелание ЦК даже обсудить этот вопрос, тонкий намек на зажимание рта, и на предложение мне удалиться.

Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии.

Ибо мое крайнее убеждение, что, если мы будем "ждать" съезда Советов и упустим момент теперь, мы губим революцию"6.

Нет никаких свидетельств о том, что вопрос о выходе Ленина из ЦК когда-либо рассматривался Центральным Комитетом. Что касается самого Ленина, очень скоро он начал принимать самое активное участие в работе ЦК, как будто не подавал никаких "прошений" о выходе из него.

Спустя два дня, то есть 1 октября, Ленин пишет "Письмо в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам" в надежде заручиться поддержкой в более широких партийных кругах и убедить их в необходимости немедленного вооруженного восстания. Он упоминает о репрессивных мерах, с помощью которых правительство усмиряет волнения в деревне, о революционном брожении в Германии, в частности в германском флоте, об успехе большевиков на выборах в Москве, о растущей поддержке солдат, о крупных конфликтах железнодорожных и почтовых служащих с правительством. Все эти факты, утверждает Ленин, говорят о том, что "медлить - преступление", что "большевики не вправе ждать съезда Советов, они должны взять власть тотчас". Этим они спасут "и всемирную революцию… и русскую революцию… и жизнь сотням тысяч людей на войне"7.

В эти же дни Ленин подготовил воззвание "К рабочим, крестьянам и солдатам". В воззвании, предназначенном, очевидно, для самого широкого распространения в массах, Ленин, в частности, пишет:

"Товарищи! Посмотрите кругом себя, что делается в деревне, что делается в армии, и вы увидите, что крестьяне и солдаты терпеть дольше не могут…

Товарищу! Знайте, что Керенский ведет опять переговоры с корниловскими генералами и офицерами, чтобы вести войска против Советов рабочих и солдатских депутатов, чтобы не дать власти Советам!..

Идите же все по казармам, идите в казачьи части, идите к трудящимся и разъясняйте народу правду:

Если власть будет у Советов… в России будет рабочее и крестьянское правительство, оно немедленно, не теряя ни дня, предложит справедливый мир всем воюющим народам..

Если власть будет у Советов, то немедленно помещичьи земли будут объявлены владением и достоянием всего народа…

Нет, ни одного дня народ не согласен терпеть больше оттяжек!..

Долой правительство Керенского, который сговаривается с корниловскими генералами-помещиками, чтобы подавлять крестьян, чтобы стрелять в крестьян, чтобы затягивать войну!

Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!"8

В первые дни октября стало ясно, что Центральный Комитет уже не может успешно препятствовать распространению ленинских призывов - они явно начинали влиять на настроения в низовых партийных организациях. Еще в конце сентября один из призывов Ленина к активным действиям попал в воинственно настроенное Московское областное бюро ЦК. Ломов, член бюро и кандидат в члены ЦК, выступил от имени бюро на заседании Центрального Комитета 3 октября. Убеждая ЦК в необходимости начать подготовку к взятию власти, он сообщил, что массы в Москве и области настроены очень решительно, требуют действий, большевики имеют большинство во многих Советах, но вместо действий попусту теряют время. Центральный Комитет выслушал Ломова, но прений по докладу было решено не вести9.

Примерно в то же время (3 или 4 октября) некоторые призывы Ленина дошли до сторонников решительных действий в Петербургском комитете10. До июльских событий лидеры петроградской партийной организации зачастую занимали гораздо более левые позиции по вопросам дальнейшего развития революции, чем ЦК, иногда они даже самостоятельно принимали решения по важным политическим вопросам. В связи и этим отношения между членами Центрального и Петербургского комитетов стали довольно натянутыми. После июльских событий комитеты пришли к молчаливому соглашению - петроградская партийная организация не должна без согласования с ЦК принимать решения, которые могли бы иметь значение для всей страны, а Центральный Комитет, прежде чем принимать решения по важным политическим вопросам, должен по возможности запрашивать мнение Петербургского комитета. В целях лучшей координации действий и для налаживания связи между комитетами представителем ЦК в Петербургском комитете был назначен Бубнов11.

Получив ленинские письма, лидеры Петербургского комитета поняли, что ЦК грубо нарушил сложившийся порядок. Он не только отверг предложение Ленина о подготовке вооруженного восстания без предварительных консультаций с Петербургским комитетом, но в течение всей второй половины сентября скрывал и искажал истинную ленинскую оценку хода событий и сложившегося положения. Когда все это стало известно, мнения членов Исполнительной комиссии Петербургского комитета (9 человек) разделились - большинство согласилось с точкой зрения Ленина, меньшинство считало вооруженное восстание преждевременным, - но все без исключения члены Исполнительной комиссии были возмущены тем, что ЦК выступил в роли цензора ленинских писем и статей12. Комиссия немедленно направила письмо в Центральный Комитет, в котором заявила о необходимости немедленного созыва "совещания ЦК с питерскими и московскими работниками для намечения политической линии партии"13.

Несомненно, это письмо, направленное в ЦК 5 октября, сыграло определенную роль в пересмотре Центральным Комитетом своей позиции, но и взгляды самих членов ЦК по стратегическим и тактическим вопросам уже несколько изменились. Первое заседание реорганизованного Предпарламента должно было состояться 7 октября, и на совещании Центрального Комитета 5 октября сторонники бойкота Предпарламента настаивали на пересмотре ранее принятого решения. Теперь, когда в состав Предпарламента вошли представители имущих слоев населения, к тому же Предпарламент уже не играл значительной политической роли, из участников совещания только Каменев видел какую-то пользу в участии в нем большевиков. Абсолютным большинством голосов (при одном голосе против) было принято решение уйти из Предпарламента с первого же заседания14.

В смятении от принятого решения, Каменев обратился в ЦК с заявлением, что "решение о выходе с первого же заседания… предопределяет тактику партии на ближайший срок в направлении… весьма опасном для партии", и просил освободить его от обязанностей в представительных органах15. По всей вероятности, именно Каменев настоял на том, чтобы вопрос о бойкоте вновь обсуждался 7 октября на собрании прибывших членов предпарламентской делегации большевиков Как и 21 сентября, на этом собрании представителей низовых партийных организаций со всех концов страны дебаты затянулись и становились временами весьма жаркими. Троцкий опять выступил за бойкот. Возражая ему, Каменев, Рязанов и некоторые другие большевики уже не настаивали на участии в Предпарламенте, но доказывали, что уход делегации большевиков следует отложить до обсуждения какого-либо серьезного вопроса, благодаря которому он будет выглядеть достаточно обоснованным. В конце концов все-таки было принято решение бойкотировать Предпарламент, правда совсем незначительным большинством голосов16.

Тем временем, не дожидаясь согласия Центрального Комитета, Исполнительная комиссия решила обсудить письма Ленина на собрании всех членов Петербургского комитета17. Собрание состоялось 5 октября в Нарвском районе, там, где обычно проходили собрания Петербургского комитета, и как раз в то время, когда ЦК обсуждал вопрос о бойкоте Предпарламента в Смольном. Комиссия решила, что собрание должно быть закрытым для всех, кроме избранных в установленном порядке представителей районов, поэтому всем прочим предложили покинуть помещение. Собравшимся зачитали письмо от 1 октября, в котором Ленин призывал к немедленному свержению Временного правительства после чего по поручению Исполнительной комиссии Юкка Рахья18 выступил с докладом о текущем моменте.

Рахья был одним из ультрарадикалов в Петербургском комитете накануне июльских событий, после которых он был заключен в тюрьму. Теперь он выступал от имени большинства Исполнительной комиссии, согласного с точкой зрения Ленина и готового следовать его призывам. Доказывая необходимость немедленного вооруженного восстания, Рахья обращал особое внимание на положение, сложившееся в Финляндии, на его родине. Финские войска, заявил Рахья, всецело поддерживают большевиков, политическая власть находится в руках большевистского Областного комитета. Комитет ведет непримиримую борьбу с Временным правительством, и сейчас сложилось такое положение, какое долго продолжаться не может, - он должен будет или сдать свои позиции, или идти дальше. Ходят слухи о предстоящем разоружении кронштадтцев, сообщил Рахья, и положение в Кронштадте становится все более взрывоопасным. Все это свидетельствует о том, убеждал слушателей Рахья, что вопрос стоит теперь о жизни или смерти партии, поэтому собрание должно сосредоточиться исключительно на обсуждении указаний Ленина и практических вопросов подготовки вооруженного восстания.

После Рахья выступил Володарский, в характере которого целеустремленность сочеталась со здравым смыслом и практичностью. Он представлял меньшинство Исполнительной комиссии, которое сомневалось в целесообразности вооруженного выступления в настоящий момент. Володарский призвал собравшихся тщательно взвесить все за и против и действовать осмотрительно. "Мы даем целый ряд обязательств перед трудовым элементом… - сказал он, - армия в настоящее время получает 80 процентов хлеба, девятую часть мяса и т. д. И никакие силы помочь этому не могут". По мнению Володарского, выждать было необходимо еще и в связи с деморализацией фронтовых воинских частей. "В армии, - говорил Володарский, - в настоящий момент нет ничего, кроме усталости… Солдаты хотят конца войны… Мы говорим, что предложим условия мира, но, если на наши условия не пойдут, мы пойдем на бой против империалистов. Тут мы натыкаемся на то положение, на которое армия никогда не пойдет". Володарский выразил сомнение в том, что у большевиков будут достаточные военные силы: "Петроград и Финляндия - не вся Россия, и я утверждаю, что даже в этом узком вопросе у нас сил недостаточно в сравнении с теми, которые будут двинуты на нас с фронта. Если бы мы могли надеяться иметь хлеба на 10–15 дней, если бы мы могли увеличить паек, это укрепило бы наше влияние, дало бы нам возможность встряхнуть армию. Но сейчас нам этого выполнить не удастся. Сейчас самые трудные месяцы по доставке продуктов… Все крестьянство за нами не пойдет, но если бы даже и вся деревня пошла за нами и согласилась дать хлеб - мы не смогли бы его подвезти".

Володарский доказывал, что и революционная ситуация за границей требует выждать определенное время. "Только условие революционной вспышки на Западе может нас спасти, - заявил он. - Революционное движение нарастает среди западноевропейских рабочих, и, если мы не форсируем события, этого союзника мы не теряем, а укрепляем". Рекомендуя проявлять осмотрительность, Володарский, однако, отмежевался от правого крыла большевиков и той линии, которую оно стремилось проводить. Он не забыл также упомянуть, что расходится с Лениным не в отношении целей и задач большевиков, а по чисто тактическим вопросам. "Я боролся еще на Демократическом совещании против участия в Предпарламенте, - сказал Володарский. - Мы сделали непростительную ошибку… Если мы не хотим идти на авантюру, для нас революционный путь - отказаться от компромиссов и не форсировать событий, которые до известной степени форсируются сами по себе, и в то же время укреплять нашу боеспособность, чтобы, когда это будет неизбежно, взять власть. Взять власть еще мало. Надо показать массам, что наш путь, которым мы придем к власти, только он и правилен… Мы должны знать, что, став у власти, нам придется понизить заработную плату, увеличить количество выходов на работу, придется ввести террор… Отказываться от этих средств мы не имеем права, но и спешить к ним нам нет надобности".

Затем слово взял Михаил Лашевич, единственный из членов Исполнительной комиссии, о котором точно известно, что он разделял взгляды Володарского. С 1906 года Лашевич занимался почти исключительно революционной деятельностью. В 1915 году его призвали в армию, в июле 1917 года он был среди выступивших против Временного правительства солдат 1 - го пулеметного полка. Накануне июльских событий Лашевич был, вероятно, единственным большевистским активистом среди пулеметчиков, всерьез опасавшимся за исход преждевременного восстания. Много времени он уделял работе в Петроградском Совете, был избран председателем фракции большевиков. На VI съезд РСДРП (б) Лашевич и Володарский были среди тех, кто возражал сторонникам ленинской точки зрения, считавшим, что Советы перестали быть революционными органами. Теперь он тоже выступал прямо и решительно, высказывая соображения и опасения практического характера, которые, очевидно, многие вто время разделяли, но по тем или иным причинам предпочитали не высказывать.

Лашевич признал, что наступил критический момент в развитии революции, но предостерег собравшихся от попыток форсировать события: "Мы… прослушали доклады по всем областям, поэтому для нас яснее, чем для вас, в каком положении находится сейчас Россия". Далее Лашевич сказал следующее:

"Стало несомненным, что Россия в областях экономической, промышленной и продовольственной идет к пропасти. Даже меньшевики признали, что необходимы революционные меры, чтобы смягчить и приостановить этот бег в пропасть. Даже немедленное заключение мира не остановит краха. Власть идет к нам. Это - факт. Взять ее надо, хотя 98 шансов за то, что… мы будем побеждены… Но надо ли брать власть сейчас? Я думаю, что нельзя форсировать события… Взяв власть сейчас, мы тем самым отметем элементы, которые потом пошли бы за нами… Колеблющиеся элементы неуклонно идут к признанию революционных мер, к которым мы пришли два месяца тому назад. Стратегический план, предложенный тов. Лениным, хромает на все четыре ноги… Не будем, товарищи, себя обманывать. Хлеба мы не дадим. Имеется много шансов, что и мира мы не сможем дать. Во время войны я не мыслю революцию в Германии… Немедленное декретирование перехода земли к крестьянам навряд ли поднимет настроение масс, вряд ли они и тогда пойдут воевать. Все это надо хладнокровно учесть, когда мы будем решать. Тов. Ленин нам не дал объяснения, почему надо сделать это сейчас, до съезда Советов… В съезде Советов мы будем иметь аппарат: если за взятие власти выскажутся все делегаты, которые съедутся со всей России, тогда - дело другое. Я согласен с тов. Рахья, что нам надо готовиться. Мы стоим на вулкане. Каждый раз я встаю утром и думаю: не началось ли уже?.."

Секретарь Петербургского комитета Бокий прервал прения, чтобы прочесть собранию тезисы, подготовленные Лениным для доклада на 3-й Петроградской общегородской конференции, открытие которой было назначено на 7 октября. В тезисах Ленин обосновал свое отрицательное отношение к участию большевиков в Предпарламенте и к стремлению приурочить низложение Временного правительства ко времени открытия II Всероссийского съезда Советов и вновь настаивал на немедленной организации вооруженного восстания. Под впечатлением услышанного выступили еще ряд ораторов, осудивших взгляды Володарского и Лашевича и поддержавших точку зрения Ленина. В частности, Харитонов не без сарказма заметил: "Товарищи Володарский и Лашевич заразились атмосферой Смольного института… А я понимаю так, что мы, как политическая партия, стремимся к власти, и я думаю, что пришел такой момент, когда можно осуществить это".

Вновь выступил Рахья. "Я думал, что мы все здесь революционеры, - заявил он, - но когда слушал товарищей Володарского и Лашевича, я поколебался в своем мнении". В ответ на утверждение, что большевики не смогут удержать власть, так как окажутся не в состоянии поддерживать требуемый уровень промышленного производства и обеспечить снабжение продовольствием, Рахья возразил, что, по его мнению, тяжелое экономическое положение России является следствием саботажа промышленников и, когда установится революционная власть, эта проблема будет решена. Более того, настаивал Рахья, если большевики будут медлить с взятием власти, они не только не укрепят свои позиции в массах, но и утратят ту поддержку народных масс, которой пользуются в настоящее время.

По окончании заседания Центрального Комитета Бубнов, Сокольников и Смилга прибыли на собрание Петербургского комитета, где дебаты продолжались уже несколько часов. Все трое по своим политическим взглядам, были гораздо ближе к Ленину, чем к Каменеву, и они тут же не оставили в этом никаких сомнений. На собрание Петербургского комитета они пришли, чтобы узнать, как, по мнению лидеров городской организации большевиков, больше вращавшихся среди рабочих и солдат, отнесутся массы к большевистскому бойкоту Предпарламента, решение о котором только что принял Центральный Комитета, а также как и когда, по их мнению, можно будет взять власть с наименьшими трудностями и потерями.

Возможно, были и другие участники собрания, кроме Володарского и Лашевича, склонные возражать против немедленного вооруженного восстания. Если так, по-видимому, решительный тон Бубнова, Сокольникова и Смилги заставил их воздержаться от высказывания своих возражений. Хотя никто не предложил (как следовало бы, исходя из указаний Ленина) поднимать массы на восстание, не теряя ни часа, многие наиболее авторитетные члены Петербургского комитета, в том числе Лацис, Калинин, Молотов и Евдокимов, высказались за решительные действия. Лацис, как всегда горячо и энергично, говорил о поражениях русского флота на Балтике, сказал, что гибель Балтфлота неминуема, а когда его не будет - взять власть будет гораздо труднее. Суть довольно невразумительного выступления Калинина заключалась в том, что вопрос о взятии власти уже решен партией и теперь нужно решить также очень трудный вопрос - выбрать наиболее удачный момент для выступления. Примерно в том же духе выступил и Молотов: "Теперь мы накануне переворота… Наша задача теперь не сдерживать массы, а выбрать наиболее удобный момент, чтобы взять власть в свои руки". Евдокимов говорил о том, что солдаты жаждут мира, поэтому нужно возможно скорее выступить против правительства, ибо "…может явиться второй Корнилов, который на этот раз выскажет лозунг мира, - и мы будем задушены".

Рахья убеждал участников собрания принять определенное решение по вопросу о подготовке к восстанию, но Володарский предложил подождать выносить резолюцию до Петроградской общегородской конференции, которая должна была открыться через два дня. Очевидно, это предложение устраивало большинство собравшихся - на этом опубликованный протокол обрывается19.

Тем не менее очень скоро после собрания членов Петербургского комитета Исполнительная комиссия начала проводить в жизнь указания Ленина. Следовало ожидать серьезного сопротивления, однако, утверждал Лацис спустя десятилетие, подготовка к выступлению оставляла желать лучшего20. Исполнительная комиссия поручила трем своим членам - Феникштейну, Москвину и Лацису - уточнить, на какие воинские части могли рассчитывать большевики, и вообще готовить районные комитеты к активным действиям против правительства. Все эти меры, утверждал впоследствии Лацис, принимались без ведома ЦК21.

Так или иначе намерения и конкретные шаги Исполнительной комиссии очень скоро стали известны в Центральном Комитете, члены которого еще с того времени, как были получены написанные в середине сентября письма Ленина, опасались необдуманных действий со стороны радикально настроенных лидеров городской организации большевиков. Члены Центрального Комитета немедленно собрались на заседание (7 октября), на котором, согласно краткому опубликованному протоколу, Бубнов сообщил, что Исполнительная комиссия Петербургского комитета избрала бюро по выяснению настроения в массах и обеспечению тесной связи с партийными центрами. После рассмотрения и обсуждения вопроса о необходимости координации действий и точного информирования было решено создать Бюро при ЦК "для информации по борьбе с контрреволюцией". От ЦК в Бюро были избраны Троцкий, Свердлов и Бубнов22. Позже в Бюро вошли Невский и Подвойский из "Военки", а также члены Петербургского комитета Лацис и Москвин23. Документального подтверждения активной деятельности Бюро нет; очевидно, оно было создано Центральным Комитетом главным образом для того, чтобы блокировать шаги, предпринимаемые Исполнительной комиссией.

Первое заседание Предпарламента состоялось вечером 7 октября в величественном красно-белом зале Мариинского дворца, где прежде заседал Императорский государственный совет. Присутствовали Керенский и министры возглавляемого им правительства, дипломатические представители союзных держав, почти пятьсот делегатов со всех концов России и немало представителей прессы. Красная драпировка, естественно, закрывала не соответствовавшие времени и цели собрания атрибуты царского режима - венчавшие трибуну навершие гербового щита Российской империи и написанный Репиным к столетию Государственного совета групповой портрет участников его заседания. Почти все уже были на своих местах, когда появилась делегация большевиков в составе 53 человек - большевики прибыли прямо из Смольного после жарких дебатов. Заседание уже близилось к концу, когда после патриотических речей и призывов к поддержанию законности и порядка, с которыми выступили Керенский, "бабушка русской революции" Брешко-Брешковская и председатель Авксентьев, слово для заявления от имени делегации большевиков взял Троцкий.

Взойдя на трибуну, он громогласно заявил, что Временное правительство и Предпарламент - орудия контрреволюционной буржуазии, что революции грозит смертельная опасность. Явно обращаясь не к тем, кто собрался в зале, а адресуя свои слова петроградским рабочим и солдатам, он провозгласил, что теперь, когда кайзеровские войска угрожают Петрограду, правительство Керенского и Коновалова готовится бежать из столицы. Заглушая протестующие возгласы, Троцкий продолжал: "Мы взываем, покидая Временный Совет, к бдительности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России. Петроград в опасности, революция в опасности, народ в опасности. Правительство усугубляет эту опасность. Правящие партии усугубляют ее. Только сам народ может спасти себя и страну. Мы обращаемся к народу: да здравствует немедленный, честный, демократический мир, вся власть Советам, вся земля народу, да здравствует Учредительное собрание!" Тут делегация большевиков поднялась со своих мест и пошла к выходу под неистовый шум, топот и выкрики: "Мерзавцы!", "Идите в свои опломбированные немецкие вагоны!" и т. п.24

Как и следовало ожидать, выступление Троцкого и демонстративный уход большевиков с заседания Предпарламента произвели настоящую сенсацию и повлекли за собой волну слухов и предположений о дальнейших шагах большевиков. Как сообщала "Новая жизнь" 8 октября, практически повсюду - в очередях, трамваях, просто на улицах - все только и говорили о восстании, которое готовят большевики.

Однако холодным осенним вечером 10 октября едва ли кто-либо обратил внимание на выходящих из Смольного поодиночке членов Центрального Комитета. Пряча лицо в воротник пальто, чтобы укрыться от моросящего дождя, они направлялись на конспиративное заседание, первое, в котором принял участие Ленин после приезда из Выборга в Петроград. По поручению Ленина место для заседания выбрал Свердлов, он же провел всю необходимую подготовку. По иронии судьбы, заседание состоялось на Петроградской стороне, в квартире Н.Суханова. меньшевика и видного публициста, летописца революции, который после Февраля присутствовал, кажется, почти на всех важных политических собраниях в Петрограде. Конечно, на самом заседании ЦК он не был. Жена Суханова Г.Флаксерман, большевичка с 1905 года, в 1917 году входила в состав редакции "Известий" и принимала участие в работе Секретариата ЦК. Она еще прежде предлагала Свердлову пользоваться квартирой в случае необходимости. Квартира, достаточно просторная, имела несколько входов, так что довольно много людей могли входить и выходить, не привлекая к себе особого внимания, и вообще была весьма удобной сточки зрения конспирации. Впоследствии Суханов писал в своих воспоминаниях, что были приняты особые меры, чтобы обеспечить его ночевку вне дома: "…жена моя точно осведомилась о моих намерениях и дала мне дружеский, бескорыстный совет - не утруждать себя после трудов дальним путешествием"25.

Председательствовал на заседании Свердлов, на повестке дня стояло шесть вопросов. Свердлов проинформировал собравшихся о некоторых текущих делах, и в частности сообщил, что, по не проверенным пока сведениям с Северного фронта, а также из Минска, контрреволюция готовит новые выступления. Он сообщил, что имелась возможность захватить штаб Западного фронта в Минске, и добавил, что из Минска поступило предложение оказать помощь Петрограду посылкой революционного корпуса.

Как вспоминала позже Коллонтай, в целях конспирации Ленин пришел на заседание в парике, без бороды и усов, всем своим видом весьма напоминая лютеранского пастора. В 10 часов вечера вокруг стола под висячей лампой, неярко освещавшей гостиную квартиры Сухановых, разместились члены ЦК, в том числе, кроме Свердлова, Ленин, Бубнов, Дзержинский, Зиновьев, Каменев, Коллонтай, Ломов, Сокольников, Сталин, Троцкий, Урицкий (в то время ЦК состоял из 21 человека). Протокол вела кандидат в члены ЦК Н.Яковлева. В центре внимания был доклад Ленина о текущем моменте.

В своем выступлении, продолжавшемся почти час, Ленин страстно призывал к немедленным решительным действиям. Он начал с того, что упрекнул товарищей за "равнодушие к вопросу о восстании". Партии, утверждал Ленин, давно уже следовало "обратить внимание на техническую сторону вопроса". В подтверждение того, что времени терять нельзя, Ленин вновь выразил убеждение, что Временное правительство собирается сдать Петроград немцам и тем самым задушить революцию (слухи о намерении Керенского сдать немцам Петроград без боя широко распространялись в то время, однако трудно сказать, действительно ли Ленин верил в возможность такого шага Временного правительства или же он просто ссылался на такую возможность, аргументируя свой призыв к немедленным активным действиям). Ссылаясь также на другие неопределенные слухи о возможном мирном урегулировании за счет России и отмечая факт революционного брожения за рубежом, он утверждал, что и международное положение таково, что большевики должны немедленно взять на себя инициативу. Ленин вновь, как в некоторых своих прежних письмах, сравнил сложившееся положение с положением в дни июльских событий, отметив, что теперь большевики пользуются гораздо большей поддержкой масс, что их подъем шел "гигантскими шагами". Равнодушие масс он объяснил их усталостью от слов и резолюций. "Большинство теперь за нами, - констатировал Ленин, - политически дело совершенно созрело для перехода власти". Теперь главное заключалось в том, чтобы говорить о технической стороне свержения Временного правительства, между тем большевики, отмечал Ленин, "вслед за оборонцами склонны систематическую подготовку восстания считать чем- то вроде политического греха". Он утверждал, что ждать до Учредительного собрания, "которое явно будет не с нами", бессмысленно, что это лишь осложнит задачу большевиков. Свое выступление Ленин закончил некоторыми конкретными предложениями о том, как и когда следует начинать восстание Он сказал, что надо принять предложение из Минска и воспользоваться для начала решительных действий съездом Советов Северной области, который должен был открыться в Петрограде на следующий день, то есть 11 октября.

Протокольные записи о прениях по докладу Ленина весьма кратки и отрывочны. Выступления главных оппонентов Ленина - Каменева и Зиновьева - вообще не отражены в протоколе26. Судя по ссылкам в других документах того времени и некоторым опубликованным воспоминаниям, обсуждение было "продолжительным и бурным", закончилось под утро, причем высказались почти все присутствовавшие. Ломов и Яковлева говорили о взглядах лидеров московских большевиков по тактическим вопросам и о политической ситуации в Москве в целом. Урицкий выразил опасение, что в Петрограде может оказаться недостаточно военных сил, на которые партия могла бы вполне положиться, и в то же время отметил, что, если большевики действительно собираются начинать восстание, необходимы безотлагательные меры для обеспечения его успеха. Основываясь на сообщениях, поступавших в Секретариат ЦК, Свердлов выступил с информацией о положении дел в стране и, по-видимому, решительно высказался в поддержку восстания.

Поздно ночью участникам заседания пришлось поволноваться: раздался настойчивый стук в дверь. Тревога оказалась ложной - стучал, чтобы внести самовар и предложить собравшимся чаю, брат Галины Флаксерман Юрий, тоже большевик и воспитанник кадетского корпуса. Все успокоились, и заседание продолжалось. Выступили Каменев и Зиновьев, последний в целях конспирации появился без своей шевелюры, зато с бородкой. Каменев и Зиновьев пытались возражать против доводов Ленина и в теоретическом, и в практическом плане. Как и на Апрельской конференции, Каменев, объединившись с Зиновьевым, подчеркивал значение мелкобуржуазной стихии в развитии русской революции. Например, они утверждали (изложив свои аргументы позднее), что рабочий класс России не может самостоятельно довести революцию до конца: "Мы никогда не говорили, что русский рабочий класс один собственными силами способен победоносно завершить нынешнюю революцию. Мы не забывали, не должны забывать и теперь, что между нами и буржуазией стоит громадный третий лагерь: мелкая буржуазия. Этот лагерь присоединился к нам в дни корниловщины и дал нам победу. Он будет присоединяться к нам еще не раз… Несомненно, сейчас лагерь этот стоит гораздо ближе к буржуазии, чем к нам"27.

Каменев и Зиновьев высказались скептически в отношении утверждения Ленина о том, что большевиков уже поддерживала большая часть населения страны и международного пролетариата. По их мнению, большевики пользовались поддержкой большинства русского рабочего класса и значительной части солдат, "но все остальное - под вопросом". Каменев и Зиновьев утверждали, например, что если бы при сложившихся условиях состоялись выборы в Учредительное собрание, то большинство крестьян голосовало бы за эсеров. Что касается поддерживавших большевиков солдат, их масса "отхлынет", если партии придется вести революционную войну. Не оспаривая целиком утверждение Ленина, что германскому правительству было бы затруднительно посылать войска против революционной России, предложившей демократический мир, Каменев и Зиновьев тем не менее считали, что это обстоятельство едва ли остановит немцев.)

Мысль о том, что большевики могут рассчитывать на существенную помощь со стороны революционного пролетариата зарубежных стран, представлялась Каменеву и Зиновьеву необоснованной. Признавая наличие важных признаков нарастания революционного движения в Германии и Италии, они вместе с тем считали, что еще очень далеко до какой-либо активной поддержки пролетарской революции в России, которая объявила войну всей международной буржуазии. Более того, если теперь в России большевики потерпят поражение, международному революционному движению будет нанесен жестокий удар. Однако, утверждали Каменев и Зиновьев, если в Европе действительно произойдут крупные революционные события, большевики должны будут взять власть немедленно. Только после начала революции в европейских странах успех пролетарской революции в России будет обеспечен. Это время близится, но, несомненно, оно еще не наступило.

Наконец, Каменев и Зиновьев утверждали, что ленинская оценка сил большевиков, а также слабости и изолированности Временного правительства в Петрограде была сильно преувеличенной. По их мнению, ни рабочие, ни солдаты в бой отнюдь не рвались, и, во всяком случае, военная сила в распоряжении правительства намного превосходила войска, которые пошли бы за большевиками. Более того, при поддержке ЦИК, считали Каменев и Зиновьев, Временное правительство почти наверняка призовет на помощь войска с фронта, и партии придется бороться в условиях, совсем непохожих на те, что были в дни выступления Корнилова. Тогда партия сражалась рука об руку с эсерами и меньшевиками и даже некоторыми союзниками Керенского, "теперь же пролетарской партии пришлось бы драться против черносотенцев плюс кадеты, плюс Керенский и Временное правительство, плюс ЦИК (эсеры и меньшевики)". В такой борьбе большевики неминуемо потерпят поражение.

Вместо немедленного вооруженного восстания, на котором настаивал Ленин, Каменев и Зиновьев предлагали партии проводить линию отказа от насильственных мер борьбы, ограничиться "оборонительной позицией" и всемерно добиваться поддержки масс, чтобы получить максимальное представительство в Учредительном собрании. Мнение Ленина о том, что, выиграв время, Временное правительство получит возможность сорвать созыв Учредительного собрания, они отвергали, утверждая, что буржуазия настолько слаба, что не сможет не только реализовать свои контрреволюционные замыслы, но даже и влиять на ход выборов в Учредительное собрание "Через армию, через рабочих мы держим револьвер у виска буржуазии: буржуазия поставлена в такое положение, что, если бы она задумала попытку сорвать теперь Учредительное собрание, она опять толкнула бы мелкобуржуазные партии к нам, и курок револьвера был бы спущен". Большевики будут пользоваться все большей поддержкой масс, тогда как кадетско-меньшевистско-эсеровский блок будет постепенно распадаться. Позиции большевиков в Учредительном собрании совместное Советами будут настолько сильны, что их врагам придется на каждом шагу идти на уступки, в противном случае им будет угрожать образование блока большинства из большевиков, левых эсеров, беспартийных представителей крестьян и других подобных элементов. Все это позволит большевикам, утверждали Каменев и Зиновьев, успешно проводить программу своей партии. Единственным препятствием, по их мнению, могло стать несвоевременное вооруженное восстание, за которое выступал Ленин и которое поставило бы пролетариат под удар объединенных сил всей контрреволюции и мелкобуржуазной демократии.

Таковы доводы, выдвинутые Каменевым и Зиновьевым. Возможно, на более широком партийном форуме они могли бы даже и в то время найти поддержку, но на историческом заседании 10октября не было Ногина и Рыкова, а все остальные примкнули к Ленину. За исключением Каменева и Зиновьева, все члены Центрального Комитета теперь держались единого мнения по важнейшим теоретическим вопросам и по вопросу, нужно или не нужно свергать Временное правительство и передавать власть Советам. Спорили в основном о том, как скоро и каким образом этого можно было добиться и следует ли приурочить момент начала восстания ко времени открытия II Всероссийского съезда Советов. В предложенной Лениным резолюции, наспех написанной огрызком карандаша на листке из ученической тетрадки, в частности, говорилось:

"ЦК признает, что как международное положение русской революции… так и военное положение… так и приобретение большинства пролетарской партией в Советах, все это в связи с крестьянским восстанием и поворотом народного доверия к нашей партии (выборы в Москве), наконец, явное подготовление второй корниловщины… - все это ставит на очередь дня вооруженное восстание.

Признавая, таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т. д.)".

Этот призыв браться за оружие был одобрен десятью голосами против двух. Коллонтай позже вспоминала, что сразу после голосования напряжение спало и все сразу почувствовали, что проголодались. Юрий Флаксерман поставил на стол самовар, и участники заседания набросились на сыр и колбасу с черным хлебом. Споры еще некоторое время продолжались, перемежаясь беззлобными шутками в адрес Каменева и Зиновьева28.

Так закончилось это историческое заседание Центрального Комитета с участием Ленина. В советской исторической науке собрание членов ЦК вечером 10 октября часто трактуется как заседание, положившее конец всем сомнениям относительно целесообразности и своевременности вооруженного выступления, после которого большевистские организации повсеместно начали энергично готовить народное восстание, следуя указаниям Ленина. Такая трактовка не вполне соответствует действительности. С принятием 10 октября резолюции заседания ЦК не исчезли глубокие разногласия по вопросам тактики революционной работы, существовавшие между Лениным и некоторыми лидерами большевиков, имевшими более полное представление о сложившейся в Петрограде политической ситуации. Как будет видно из дальнейшего, разногласия по вопросам тактики еще окажут очень большое влияние на развитие революционного процесса.

ЛЕНИН И МАССЫ Когда я вспоминаю наши беседы с Лениным, его слова живы во мне, словно я их слышала сегодня во всех них выступает одна характерная черта великого революционного вождя. Это глубина его отношения к широчайшим массам трудящихся, в особенности к рабочим и