Оболенские- русский княжеский род

Оболенские

Оболе́нские — русский княжеский род, отрасль князей черниговских. Ветвь князей Тарусских.

Родоначальником является сын князя Юрия Михайловича Тарусского — князь Константин Юрьевич (XIII колено от Рюрика), получивший в удел от отца волость по реке Протве, где позже возник и город Оболенск. Его внука Константина Ивановича в 1368 году убили литовцы по дороге на Москву. Два сына Константина упомянуты в 1375 году среди участников похода Дмитрия Ивановича на Тверь. Внуки Константина во второй половине XIV века приняли московское подданство до 1449 году, перейдя на службу к великим князьям Московским, заняв видное положение среди московской знати, но при этом сохранив владения в Оболенске. Многие представители рода в XV—XVI веках занимали высокие административные и военные должности, многие были боярами.

Дмитрий Донской на Куликовом поле. 1824. Холст, масло. 131,5x194 см. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В своей книге Г. А. Власьев писал:

«Род князей Оболенских представляет одну из самых замечательных отраслей потомства Рюрика. В XV и XVI столетиях ни один род не выставил, сравнительно с ним, столько знаменитых деятелей, как на административном, так и, в особенности, на военном поприщах. Представители его… способствовали великому князю Василию Васильевичу Тёмному победить крамолу Шемяки, и тем спасти для России такую крупную царственную личность, как Иоанн III Васильевич, который, как и его сын… Василий Иоаннович, не мало обязаны были трудами и подвигами князей Оболенских в окончательном объединении и устроении Московского государства. Точно так же в княжение Иоанна IV Грозного мы видим массу замечательных военных деятелей из рода князей Оболенских, до тех пор, пока бич этого Государя не коснулся самых лучших его членов и не заслуженными гонениями и казнями не уничтожил большинство их. — После этого, во всё продолжение XVII и XVIII столетий, род, как бы уставший от чрезмерной деятельности, не выделяет из своей среды почти ни одной выдающейся личности, и только в XIX веке и в настоящее время, как бы отдохнувший, снова является на поприще государственной деятельности».

Василий II Васильевич Тёмный

Иван III Васильевич

В конце XVI века род сильно пострадал от опричнины Ивана Грозного, многие представители рода были казнены вместе с семьями, некоторые бежали в Литву. В результате в XVII—XVIII веках мало кто из князей Оболенских добился видного положения.

Аполлинарий Михайлович Васнецов.

Двор удельного князя.

Только в XIX веке род снова появляется на поприще государственной деятельности.

При сыновьях, внуках и правнуках князя Ивана Константиновича Оболенского род разделился на множество ветвей, принявших по прозвищам своих князей-родоначальников в основном двойные фамилии. В большинстве своём они угасли в XVI—XVII веках, за исключением Репниных, Тюфякиных и собственно Оболенских, представляющих собой две ветви, начинающиеся ещё в XIX колене. Первая, очень обширная, от князя Михаила Константиновича Сухорукого Оболенского (сына Константина Семёновича Оболенского, родоначальника князей Оболенских), вторая, небольшая, — от его другого сына, князя Василия Константиновича, имевшего прозвище «Белый», отчего и его потомки обычно назывались «князьями Оболенскими-Белыми».

Князю Сергею Александровичу Оболенскому (1819—1882) дозволено в 1870 году принять фамилию матери своей и именоваться князем Оболенским-Нелединским-Мелецким. Род князей Оболенских внесен в родословные книги губерний Калужской, Московской, Нижегородской, Пензенской, Рязанской, Симбирской, Тульской.

Согласно архивным данным, род князей Черкасских ведет начало от одного из черкесских султанов Египта Аль-Ашрафа Сайф-ад-дина Инала. Французский историк Жак Ферран в своем труде “Княжеские фамилии старой Российской империи (в эмиграции)” уточняет: “Князья Черкасские происходят от Инала (умер в 1453 году), который был одним из мамлюкских султанов, правивших в Египте с 1254–го по 1517 год. Свергнутый с престола Инал эмигрировал на Северный Кавказ, где на территории Кабарды основал независимое государство”.

Известны три родственные ветви князей Черкасских, ведущие свое происхождение от старшего князя Кабарды второй половины XVI века Темрюка и его родных братьев Камбулата и Желегота. Все трое, представлявшие 5-е колено рода, были сыновьями Идара-мурзы, правнука основателя рода Инала.

Полная поколенная роспись рода князей Черкасских вплоть до второй половины XIX века приведена во второй части “Российской родословной книги” П. В. Долгорукова, вышедшей в 1855 году. Мы же попытаемся вкратце рассказать лишь о некоторых Черкасских от 6-го колена в XVI веке и до 19-го в конце XX столетия.

Темрюковичи

В ноябре 1552-го, вскоре после взятия Казани и присоединения Казанского ханства к России, царь Иван IV (будущий Грозный) впервые принимал в Грановитой палате московского Кремля делегацию из Черкесии и Кабарды, которая от имени своих властителей просила принять эти земли “под высокую руку” могущественной России и защитить их от крымско-турецких завоевателей. А в июне 1557 года, как сообщает Никоновская летопись, в Москву прибыло официальное посольство, направленное главным князем Кабардинской земли Темрюком Идаровым. Речь, вероятно, шла о том же самом. Однако в ход событий вмешался случай.

Первая жена царя Ивана IV Анастасия Романовна скончалась 7 августа 1560 года, а уже в конце этого месяца царь разослал посольства в Польшу, Швецию и Кабарду сватать невесту. На Западе таковых не оказалось, а из Кабарды в июне 1561 года прибыла в Москву дочь князя Темрюка красавица княжна Кученей. При крещении в Успенском соборе Кремля княжна Кученей была наречена Марией, и 21 августа того же года царь Иван Васильевич женился на ней вторым браком. В марте 1563 года у Марии родился сын, но вскоре заболел и умер, а через шесть лет и сама Мария скончалась, жестоко простудившись во время поездки с царем в северные земли. Погребли ее в Вознесенском девичьем монастыре у Фроловских (ныне – Спасских) ворот Кремля, где до XVIII столетия хоронили русских великих княгинь и цариц.

В царствование Ивана IV видные места занимали в России братья Марии – князья Михаил и Мамстрюк Темрюковичи. Старший, Михаил, отличился в войне с крымцами, а в 1565 году стал главно-командующим опричным войском царя и получил боярство. Но после набега хана Девлет-Гирея на Москву в 1571 году и неудачного отпора ему со стороны опричных войск в числе других вождей опричнины Михаил Темрюкович был казнен. Младший, Мамстрюк, приехал в Москву из Кабарды в 1565 году, успешно воевал, строил русскую крепость на Тереке, но в 1570 году после жестокого сражения был пленен крымцами и освободился только через восемь лет. Он до конца остался верным союзником России и продолжал борьбу с турками и Крымом.

А сын Мамстрюка Каншов, ставший в святом крещении Дмитрием, был стольником при царе Борисе Годунове, при царе Василии Шуйском “отъехал” в Тушинский лагерь к Лжедмитрию II, но после смерти самозванца порвал с его окружением, в 1612 году стал одним из ближайших сподвижников князя Дмитрия Пожарского и участвовал в боях за освобождение Москвы, способствуя тем самым прекращению Смуты.

При царе Михаиле Федоровиче Романове князь Дмитрий Мамстрюкович стал одним из виднейших вельмож – главным воеводой, в 1619 году пожалован боярством, а в мае 1635 года государь поручил ему на время своего отсутствия “ведать Москву”, что было признаком высочайшего доверия. В 1645 году при воцарении Алексея Михайловича Дмитрий Мамстрюкович стал ближним боярином – выше должности на Руси тогда не было. Через шесть лет он скончался и был похоронен в Ново–Спасском монастыре. С его кончиной прекратилась идущая от Темрюка старшая ветвь князей Черкасских.

Камбулатовичи

Вторая ветвь нашего рода идет от брата Темрюка князя Камбулата Идарова. Еще в 1578 году он просил царя Ивана IV взять “на свою на государеву службу” сына Хорошая, в святом крещении Бориса. Князь Борис Камбулатович сразу занял видное положение при царском дворе. Он нес “береговую” службу на засечной черте у Серпухова, в 1591 году, уже при царе Федоре Ивановиче, был послан в Тулу воеводой Большого полка, успешно оберегал Москву от набега хана Казы-Гирея, в 1592 году стал боярином. Был женат на Марфе Никитичне Романовой-Юрьевой, двоюродной сестре будущего царя Федора и родной сестре патриарха Филарета – отца первого государя из Дома Романовых. Но при Борисе Годунове, который, как известно, преследовал всех Романовых, князь Борис Камбулатович попал в опалу, был сослан на Белоозеро, где и скончался в 1601 году.

Сын Бориса Камбулатовича – стольник князь Иван Борисович – также подвергся преследованиям царя Бориса Годунова. Но зато возвысился с воцарением первого государя из Романовых – Михаилу Федоровичу Романову он приходился двоюродным братом. В день восшествия царя Михаила Федоровича на престол князь Иван Борисович получил боярскую шапку. Позднее он управлял Стрелецким и Иноземным приказами, а также приказами Казенного Двора, Большой Казны и Аптекарским. Иван Борисович был в свое время самым богатым человеком на Москве: владел 20 тысячами десятин земли и 15 тысячами душ. Скончался бездетным в 1642 году.

В 1624 году приехал в Москву “служить Государеву службу” сын следующего главного князя Кабарды Куденета Камбулатовича, названный в крещении Яковом. Звезда его взошла при восшествии на престол царя Алексея Михайловича. Яков Куденетович стал боярином, а через год и ближним боярином, ведал Стрелецким и Иноземным приказами. Он успешно воевал против Польши, и его причисляют к выдающимся полководцам царя Алексея Михайловича.

Сыну Якова Куденетовича – Михаилу – и его внукам довелось быть причастными к преобразованиям Петра I. Князь Михаил Яковлевич еще в 1680 году был назначен стольником к восьмилетнему царю Петру. В 1682 году он уже боярин, а еще через два года – ближний боярин. Позже был на воеводстве в Новгороде, в Тобольске, добросовестным и энергичным управлением Сибирью снискал любовь и расположение царя Петра Алексеевича.

Видной фигурой в истории России стал сын Михаила Яковлевича князь Алексей Михайлович Черкасский, представлявший 9-е колено рода. Родившись в 1680 году, он прожил 45 лет при Петре I, пережил царствования Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны, наконец, Анны Леопольдовны и скончался в 1742 году в самом начале царствования императрицы Елизаветы Петровны. Алексей Михайлович Черкасский был обер-комиссаром Петербурга, участвовал в осушении болот на территории города, в строительстве Петропавловской крепости, дворцов – Петергофского, Екатерининского и Монплезира. Позже был губернатором Сибири, стал сенатором, действительным тайным советником и кабинет-министром, кавалером российских орденов Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского, а в конце жизни стал даже Великим Канцлером и президентом Коллегии Иностранных дел. Женат был Алексей Михайлович первым браком на двоюродной сестре Петра I Агриппине Львовне Нарышкиной, вторым – на княжне Марии Юрьевне Трубецкой. Сыновья его умерли в младенчестве, а дочь от второго брака стала “самой богатой невестой на Руси” (70 тысяч душ крепостных, дворец в Останкине и прочее), вышла замуж за графа Петра Борисовича Шереметева, сделав его богатейшим человеком своего времени.

На Алексее Михайловиче пресеклась вторая ветвь князей Черкасских, идущая от Камбулата Идаровича.

Желеготовичи

Третья ветвь нашего рода, которая продолжается и по сей день, пошла от младшего брата Темрюка – Желегота. Известно, что у внука Желегота, которого звали Сунчалеем, было шестеро сыновей. Расскажем коротко о троих: Желеготе, Муцале и Сунчалее.

Желегот-мурза приехал в Россию в 1631 году, стал в крещении Федором, получил звание стольника, был женат на княжне Екатерине Ивановне Воротынской и бездетным скончался в 1633 году.

Его брат Муцал известен в истории как начальник кабардинских и ингушских отрядов в борьбе против турок и крымчан, последним он нанес сокрушительный удар. От царя Алексея Михайловича князь Муцал получил жалованную грамоту, где был объявлен “Княжьим именем” с титулом “князь над окочаны и над черкасы, которые служат на Терке” (то есть на реке Тереке). Крупным военачальником был и сын Муцала князь Каспулат Муцалович, который успешно “воевал Крым” и освободил множество русских пленных, за что был щедро награжден царем Алексеем Михайловичем.

Третий из братьев князь Сунчалей Черкасский был наречен в крещении Григорием и стал стольником. С царем Алексеем Михайловичем участвовал в походах против поляков и шведов. Стал боярином, был первым воеводой в Астрахани, а затем в Царицыне. У него были сын Данила (позже воевода в Казани и на Двине) и дочь Елена,

Ставшая женой князя Трубецкого. Любопытно, что праправнуком ее оказался известный декабрист князь Сергей Петрович Трубецкой.

Памятен в российской истории родной племянник Григория Сунчалеевича боярин князь Михаил Алегукович Черкасский. Еще при царе Федоре Алексеевиче он был воеводой Большого полка в Киеве, защищая его от татар. Вскоре стал членом Государевой думы. Особенно возросла роль Михаила Алегуковича после воцарения Петра I, поскольку князь был деятельным сторонником царицы Наталии Кирилловны. Также верно служил он и молодому царю Петру Алексеевичу. Для Азовского похода он на собственные деньги построил корабль, который царь Петр считал лучшим во флотилии. Когда летом 1698 года вспыхнул стрелецкий мятеж, Михаил Алегукович стал одним из главных помощников царя Петра в расследовании “стрелецкого дела”. На известной картине Сурикова “Утро стрелецкой казни” правее восседающего на коне Петра рядом с послом Священной Римской империи стоит величавый боярин Черкасский с большой белой бородой и в старинном русском платье. Отметим, что царь Петр, возвратясь из первой своей заграничной поездки, велел остричь бороды боярам, оставив их только Патриарху Московскому и всея Руси Адриану, князю Михаилу Алегуковичу Черкасскому и боярину Т. Н. Стрешневу. Во время частых отлучек из Москвы царь поручал “ведать дела” князю Черкасскому. По предложению Петра I первым на Руси генералиссимусом тоже был “избран” боярин князь М. А. Черкасский, которого из-за болезни вскоре заменил боярин Шеин, оставшийся в памяти как первый генералиссимус. Скончался князь Михаил Алегукович в 1721 году, и его потомство образовало чисто православную ветвь князей Черкасских.

Он оставил трех сыновей: Василия, Андрея и Бориса. Василий умер бездетным. От единственного сына Андрея князя Александра Андреевича пошла ветвь Черкасских, которая пресеклась в самом конце XIX столетия. У Бориса Михайловича был также единственный сын – Петр Борисович. От него-то и продолжается до сего дня последняя ветвь древнего рода князей Черкасских.

Подводя черту под перечнем тех Черкасских, которые приезжали в Россию из Кабарды и были как бы “иноземной” знатью, приведу оценку этого рода историка Е. П. Карновича, данную в его книге “Родовые прозвания и титулы о России и слияние иноземцев с русскими”, вышедшей в 1886 году. “Большинство как существовавших в 1700 году, так и ныне существующих княжеских родов – татарского, мордовского, грузинского и частью горского происхождения, в общей сложности своей, по крайней мере, в десять раз превышает по своей численности княжеские роды русского происхождения. Но если громадное их большинство не только не промелькнуло на страницах нашей истории, но даже не встречается в списках чиновных лиц, но оставались, да и ныне остаются в убожестве и безвестности, то в противоположность этому некоторые татарско-горские княжеские роды достигли богатства и знатности. К числу таких родов принадлежат князья Урусовы, князья Черкасские и князья Юсуповы. Представители этих родов причислены были при императоре Павле к русско-княжеским родам, а представители двух первых, т.е. Урусовы и Черкасские, еще в XVII веке стояли только на высших ступенях московского боярства, а в окольничих не были, (что являлось очевидным признаком их “дородства” или знатности), несмотря на то, что члены этих родов только недавно приняли православную веру. Из них Урусовы были потомки Эдигея, князя Ногайского, одного из вождей Тамерлана, а князья Черкасские считались потомками египетского султана Инала и были владетелями Кабарды. Князья же Юсуповы были однородны с Урусовыми и своим возвышением обязаны расположением со стороны могущественного Бирона. Они, да и другие многие выезжие роды, успешно местничали с Рюриковичами...”

Но продолжим краткое описание отдельных представителей рода князей Черкасских. Внук Михаила Алегуковича Александр Андреевич в 1708 году в чине полковника участвовал в войне со шведами. В 1730 году в звании камергера при императрице Анне Иоанновне произведен в действительные статские советники, в результате же интриг Бирона в 1732 году удален из столицы. При императрице Елизавете Петровне через десять лет Александр Андреевич был произведен в генерал-лейтенанты, пожалован орденом Св. Александра Невского и назначен гофмаршалом, а еще через пять лет стал и тайным советником. Скончался в 1749 году.

Второй внук Михаила Алегуковича князь Петр Борисович Черкасский – родной прапрапрапрадедушка автора этих строк – начал свою службу в армии также при Петре I. В 1735 году во время войны с Турцией был уже полковником, а в следующем, командуя драгунским полком в составе армии фельдмаршала Миниха, участвовал в прорыве Перекопа и захвате столицы Гиреев – Бахчисарая. Вскоре в чине бригадира князь Черкасский уже командовал тремя полками, при Елизавете Петровне получил сначала чин генерал-майора, а затем и генерал-поручика, был награжден орденом Св. Александра Невского и удостоился особой чести – назначения Конной гвардии подполковником. Напомним, что ее полковником была сама императрица. В 1760 году он стал губернатором Москвы, а с воцарением императора Петра III оставил службу в чине генерал-аншефа. У Петра Борисовича была большая усадьба в центре Москвы, пожалованная еще в 1673 году его деду Михаилу Алегуковичу. Размещалась она между нынешними улицами Никольской и Ильинкой. Память о моем предке сохранилась в этих местах в названиях Большого и Малого Черкасских переулков.

На упомянутых выше представителях 11-го колена рода и заканчивается, пожалуй, плеяда сановных князей Черкасских, вошедших в историю России. Их потомки добросовестно несли государственную службу, служили в армии и на флоте, но уже на более скромном уровне.

Расскажу коротко лишь о некоторых из них. Правнук Александра Андреевича князь Владимир Александрович Черкасский по окончании юридического факультета Московского университета посвятил себя изучению крестьянского вопроса и выработке проектов освобождения крестьян. Он много сделал для подготовки известного Акта об отмене крепостного права от 19 февраля 1861 года. Позже он был Главным директором духовных и внутренних дел в Царстве Польском, в 1870 году его избрали городским головой Москвы, а в 1877-м, когда Россия начала войну с Турцией за освобождение братских славянских народов Балканского полуострова, князю Владимиру Александровичу Черкасскому было поручено создать на освобожденной болгарской территории Временное гражданское управление. В начале 1878 года он выехал в Сан-Стефано, где обсуждался и был заключен мирный договор с проектом “учреждения высшего управления Болгарии”, и там скончался. Современники, надо полагать, весьма высоко ценили его. В книге Б. Масленникова “Морская карта рассказывает” (М., 1986) читаем: “Мыс Черкасского. Берингово море, бухта Ткачек. Назван в 1881 г. экипажем клипера “Стрелок” по фамилии русского общественного деятеля князя Владимира Александровича Черкасского (1824–1878). Гора Черкасского. Названа по рядом расположенному мысу”.

Последним представителем ветви, идущей от старшего сына Михаила Алегуковича Андрея, был князь Александр Евгеньевич Черкасский, земский начальник, коллежский секретарь и помещик Веневского уезда Тульской губернии, скончавшийся в 1898 году.

В ветви, идущей от младшего сына Михаила Алегуковича Бориса, остановимся на некоторых лицах, близких к нашему времени, от 16-го колена князей Черкасских и далее.

По женской линии следует отметить родившуюся в 1876 году Марианну Борисовну Черкасскую. Она оставила заметный след в оперном искусстве: окончила в 1900 году Петербургскую консерваторию по классу пения, дебютировала в партии Татьяны в Мариинском театре и пела на его сцене до 1918 года. После октябрьского переворота судьба забросила ее в Сибирь и на Дальний Восток. Из Владивостока княжна Черкасская выехала в Харбин, оттуда в Америку и, наконец, в Европу, где окончательно обосновалась в Латвии. В 1920–1929 годы была примой Латышской оперы, успешно гастролировала в Италии (Ла Скала), концертировала и преподавала. Искусствоведы называли ее в ряду “крупнейших мастеров оперного искусства” начала XX века. Скончалась она в Риге в 1934 году.

Любопытная деталь, характеризующая М. Б. Черкасскую, стала известна мне лишь недавно. И относится она к трагической гибели от рук большевистских убийц в Иркутске Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака, как известно, преданного союзниками. Вот что писала одна из газет в 1920 году: “во Владивостоке произошло событие, вызвавшее большой интерес местной прессы. Гастролировавшая в городе артистка Мариинского театра Черкасская опубликовала в газетах Владивостока вызов на дуэль генералу Жанену, который предал Колчака, что и закончилось иркутской трагедией. Генерал Жанен вызова очаровательной дамы не принял: он не привык к поединкам с женщинами...”.

Также заметный след, но уже не в оперном искусстве, а в военно-морском флоте на Балтике оставил мой отец – контр-адмирал Российского Императорского флота князь Михаил Борисович Черкасский, троюродный брат Марианны Борисовны.

Не буду говорить о нем сам – я вряд ли могу быть в этом случае беспристрастным. Приведу лучше написанное о нем в издававшихся в Нью-Йорке “Морских записках” (№ 1 за 1946 год):

“Контр-адм. кн. М. Б. Черкасский был одним из выдающихся офицеров флота. В 1901 г. кн. М. Б. окончил курс Морского Корпуса. В 1902 г. на крейсере “Диана” ушел на Дальний Восток. Во время отражения японской минной атаки 27 янв. 1904 г., командуя носовым плутонгом 6-дюймовых орудий крейсера “Диана”, был контужен с повреждением слуха. На “Диане” же кн. М. Б. был в бою 28 июля 1904 г. и по прорыве “Дианы” в Сайгон подвергся интернированию до конца войны. По возвращении в Россию кн. М. Б. назначается на линкор “Слава”, плававший с корабельными гардемаринами, заведующим их обучением по морскому делу, где и плавает с 1906 г. по 1909 г. Написанный им учебник “Морской практики” был принят для преподавания и в Морском Корпусе. В 1910 г. кончает офицерский артиллерийский класс и назначается старшим артиллер. офицером на линкор “Андрей Первозванный”. В 1912 г. поступает на Военно-Морской отдел Николаевский морской академии и работает в Морском Ген. Штабе. Составляет ряд научных трудов по военно-морским вопросам. С началом войны, в 1914 г., переходит в оперативный отдел Штаба Командующего Балтийским флотом и назначается флаг-капитаном Оперативной части флота. С марта 1917 г. М. Б. Черкасский назначается Начальником Штаба Командующего Балтфлотом. В июле 1917 г. производится в контр-адмиралы, а по расформировании Штаба Флота большевиками выходит в отставку”.

Кроме ряда медалей мой отец был награжден орденами Св. Анны 4-й, 3 и 2-й степеней, Св. Станислава 3-й и 2-й степеней, Св. Владимира 4-й и 3-й степеней.

Весной 1918 года князь Михаил Борисович отвез мою мать Александру Сергеевну, урожденную Елагину, в Полтаву к ее матери, где 26 июля того же года я и появился на свет. А сам отец через несколько месяцев погиб в огне Гражданской войны.

Двадцатое столетие оказалось неблагоприятным для рода Черкасских, как, впрочем, и для многих других старинных родов. Из четырех сыновей брата моего деда двое вместе со своими сыновьями скончались в России в начале 20-х годов. Двое моих дядей и тетя оказались в эмиграции. Двое были бездетными, а сын третьего, бывший “желтый кирасир”, скончался в 1975 году. Об этом скромно сообщил русский военный журнал, издающийся в Париже: “Редакция журнала “Военная мысль” с глубокой скорбью извещает о кончине своего дорогого сотрудника лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка подполковника князя Игоря Михайловича Черкасского, последовавшей в г. Брюсселе”.

Так случилось, что продолжить род князей Черкасских судьба предоставила только мне, Борису Михайловичу Черкасскому. Я инженер, окончил факультет точной механики МВТУ. В годы войны работал на военном заводе в Кронштадте, а с 1943 года – в Центральном артиллерийском Конструкторском бюро в подмосковном городе Калининграде, где продолжаю трудиться и по сей день. Отмечу, что я одним из первых вступил в созданное в 1990 году Российское Дворянское Собрание, у меня диплом № 3.

Я женат, у меня есть сын – князь Михаил Борисович, инженер-электронщик, и внук – князь Михаил Михайлович, родившийся в 1989 году. Пока что он единственный представитель древнего рода князей Черкасских уже в 19-м колене. Надеюсь, что от него и далее пойдет наша историческая фамилия, без которой трудно представить себе прошлое Отечества.

О РОДЕ КНЯЗЕЙ ГОЛИЦЫНЫХ

Прямой предок князей Голицыных появился на Руси в 1408 году. За скупыми строками летописей так и видится торжественное прибытие в Москву «заезжего» князя Патрикея из Литвы. Он приехал на службу к Великому Князю Московскому Василию - сыну знаменитого Дмитрия Донского «со всем своим домом»: близкими и дальними родственниками, с двором и дружиной, домочадцами и огнищанами, служителями и челядинцами. Торжественный въезд не обошелся, надо думать, и без княжеских стягов, на которых был изображен скачущий на коне рыцарь в латах и с поднятым мечом. Этот рыцарь - традиционная Литовская «погонь», украшающая, кстати, и родовой герб князей Голицыных, и государственный герб нынешней Литовской республики, - был геральдическим знаком владетельных литовских государей: князь Патрикей был правнуком Гедимина - Великого Князя Литовского, долголетнего владетеля и правителя Литиш.

Московский Государь принял князя Патрикея «с великой честью», и тот сразу же занял одно из первых мест в русской государственной иерархии. Причина тому - не только высокое происхождение «заезжего» князя, не только политический расчет: Москве было выгодно привлекать на свою сторону литовских вельмож. Князь Патрикей был родственником семьи Московских Государей, троюродным браток Софии Витовтовны, супруги Великого Князя Василия. Сразу же добавим, что сын князя Патрикея Юрий женился позднее на дочери Великого Князя Анне и тем самым окончательно закрепил родство выходцев из Литвы с Московским Великокняжеским домом.

Ближайшие потомки князя Патрикея стали родоначальниками многих княжеских родов, хорошо известных в русской истории под собирательным именем «Гедиминовичей» - Хованских, Пинских, Вольских, Чарторыжских, Голицыных, Трубецких, Куракиных...

Собственно Голицыны ведут свой род от правнука Юрия Патрикеевича - князя Михаила по прозвищу Голица. Голицами называли тогда железные рукавицы, которые рыцари надевали в бою. По преданию, князь Михаил получил свое прозвище потому, что надевал голицу только на одну руку.

Родоначальник Голицыных был окольничим Великого Князя Василия III и несчастливым воеводой: 8 сентября 1514 года в печально знаменитой битве при Орше литовцы разгромили русское войско, которым командовали князь Михаил Голица и боярин Челяднин. Н. М. Карамзин в своей «Истории государства Российского», рассказывая об этой битве, замечает, что между обоими воеводами не было согласия, что они не желали помогать друг другу и действовали вразнобой. Кроме того, в самом пылу сражения Челяднин, кажется, предал князя Михаила и бежал с поля боя. Это, правда, его не спасло - оба воеводы и еще полторы тысячи дворян попали тогда в литовский плен, а всего Русь лишилась в тот день тридцати тысяч воинов. Князь Михаил Голица провел в плену 38 лет и вернулся на Русь лишь в 1552 году, когда его четвероюродный брат Царь Иван IV Грозный покорил Казанское ханство.

О ком из Голицыных, вписавших свое имя в историю России, упомянуть в этом коротком очерке? Историк писал, что «голицынский род самый многочисленный из русских аристократических родов» (второй по числу представителей - род князей Долгоруковых). Кроме того, Голицыны всегда были «на виду», всегда занимали значительные государственные должности, были возле Царского, а позже Императорского трона. Даже сухие цифры свидетельствуют о значении рода и его роли в истории нашего Отечества. В голицынском роду было 22 боярина: ни один другой род не - Руси стольких бояр - ближайших советников Московских Государей. Среди Голицыных было два фельдмаршала, 50 генералов и адмиралов, 22 Георгиевских кавалера орден Св. Георгия давался только за ратные заслуги. Многие Голицыны участвовали в Отечественной войне 1812 года, четверо пали в ее сражениях, двое из них - на Бородинском поле. Князь Александр Борисович Голицын всю кампанию был бессменным адъютантом главнокомандующего фельдмаршала Кутузова и оставил интересные «Записки об Отечественной войне».

Голицыны всегда блюли честь рода так, как это понималось в ту или иную историческую эпоху. Во времена местничества один из-за этого даже пострадал, но не уронил достоинство фамилии: думный боярин Иван Васильевич Голицын, категорически отказался сесть за Царским свадебным столом «ниже» князей Шуйских. Он предпочел вообще не явиться из-за этого на свадьбу Царя Михаила Федоровича в 1624 году, за что был сослан с семьей в Пермь, где вскоре и скончался.

Таких случаев, однако, было немного. Чаще Московские Государи жаловали Голицыных и даже выдавали за них своих родственниц. Уже упоминалось о родстве князя Патрикея и Патрикеевичей с Домом Московских Рюриковичей. Продолжив эту тему, можно указать и на родство Голицыных по женской линии с династией Романовых. Князь Иван Андреевич Голицын, например, был женат на ближайшей родственнице супруги Царя Алексея Михайловича - Марии Ильиничне Милославской, княжна Прасковья Дмитриевна Голицына была замужем за Федором Нарышкиным и приходилась теткой Петру Великому, а княгиня Наталья Голицына была ему двоюродной сестрой.

Одного из Голицыных - князя Василия Васильевича иностранцы называли «Великим». В России, правда, это прозвище за ним не закрепилось по понятным причинам. Однако, заслуги его в управлении государством были действительно велики, а роль конечно же не сводилась лишь к близости к Царевне Софье Алексеевне, как примитивно пытаются представить иные исторические романисты. Князь Василий Васильевич служил Отечеству и Престолу более 30 лет. Вот лишь перечень его должностей и званий: Государев стольник и чашник, Государев возница, главный стольник, боярин царя Федора Алексеевича, начальник Посольского приказа, дворовый воевода и, наконец, «царственныя государственныя Большия печати сберегатель, наместник Новгородский и ближний боярин». После того, как Петр Первый заточил Царевну Софью в монастырь, ее «правая рука» князь Василий Васильевич был лишен чинов, званий и имущества (но не княжеского достоинства) и сослан в дальние северные города.

Но в то же самое время возвысился двоюродный брат опального - князь Борис Алексеевич Голицын. Он был воспитателем Петра Великого, его ближайшим советником, и стал последним в роде, кому было пожаловано боярство - вскоре после этого Государева Боярская Дума отошла в историю, и ее заменил петровский Правительствующий Сенат.

Видную роль в России начала XVIII века играли и трое братьев «Михайловичей». Старший, князь Дмитрий Михайлович Голицын был сначала комнатным стольником Петра Великого, потом стал капитаном Преображенского полка, позже - сенатором, действительным тайным советником, президентом Коммерц-коллегии и членом Верховного тайного Совета. В этом качестве он стал инициатором первой в истории попытки ограничить самодержавие Российских Государей. Вместе с другими членами Верховного тайного Совета он заставил Императрицу Анну Иоанновну перед вступлением на престол подписать так называемые «кондиции», которые обязывали ее, управляя страной, считаться с мнением высшего дворянства. Как известно, эта попытка не удалась, Императрица отказалась выполнять «кондиции», но не забыла их авторов. Князь Дмитрий Михайлович через несколько лет был обвинен в измене и заточен в Шлиссельбургскую крепость, где и скончался в 1737 году.

Второй из братьев князь Михаил Михайлович - старший также был стольником и «царевым барабанщиком» у Петра Великого, позже оказался среди героев Полтавской битвы и был отмечен Царем, участвовал во многих других сражениях петровского и послепетровского времени, дослужился до чина фельдмаршала (1 класс по Табели о рангах) и был президентом Военной Коллегии, то есть военным министром России. И, наконец, третий - князь Михаил Михайлович-младший повторил карьеру старшего брата, но не в сухопутных войсках, а на Российском флоте. Он был моряком и флотоводцем, носил высший чин генерал-адмирала русского флота (также 1 класс) и был президентом Адмиралтейств-коллегий, или морским министром.

При Императрице Екатерине II прославился как крупный полководец князь Александр Михайлович, который был кавалером всех без исключения Российских орденов. Его брат князь Дмитрий Михайлович в течение тридцати лет был послом России при Австрийском Дворе в Вене, по его завещанию и на его средства в Москве была основана известная всем Голицынская больница, которая до 1917 года содержалась на средства князей Голицыных и до сих пор служит своему назначению. А их двоюродный брат тоже Александр Михайлович более 15 лет представлял Россию в Париже и Лондоне.

При Императорах Александре и Николае Павловичах почти четверть века Московским генерал-губернатором был князь Дмитрий Владимирович Голицын - строитель первопрестольной, покровитель наук и искусств. Как свидетельствуют почти все мемуаристы первой половины XIX столетия, он много сделал для Москвы - строил ее, благоустраивал, заботился о Московском университете, помогал московским театрам, основал в городе итальянскую оперу... За заслуги в развитии Москвы Государь Николая I пожаловал его титулом светлейшего князя с правом передавать его потомкам.

Голицын, Николай Михайлович

Материал из Википедии - свободной энциклопедии
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Голицын.
Николай Михайлович Голицын
Обергофмаршал
1768 - 1775

Награды:

Князь Николай Михайлович Голицын (8 января 1727 - 2 января 1787) - русский придворный из рода Голицыных, обер-гофмаршал и тайный советник.

Семнадцатый ребёнок генерал-фельдмаршала Михаила Михайловича Голицына Старшего, по матери - внук князя Бориса Ивановича Куракина, одного из руководителей внешней политики петровского царствования. Среди старших братьев - фельдмаршал А. М. Голицын и крупный дипломат Д. М. Голицын.

Камер-юнкер с 22 декабря 1761 года, капитан Измайловского полка, с 1763 камергер и гофмаршал. На коронации Екатерины II расставлял кушания. В дневнике Порошина упоминается как частый гость покоев наследника, с которым вёл разговоры о тригонометрии, венгерских винах и других предметах.

В 1768 императрица пожаловала Голицына в обер-гофмаршалы, т.е. сделала главным распорядителем придворной жизни. При дворе он был известен под прозвищем «толстяк» (Mr le Gros). Кавалер ордена Св. Анны, в 1773 году был награждён орденом Александра Невского.Николай Михайлович Голицын
Обергофмаршал
1768 - 1775
Предшественник: Карл Ефимович Сиверс
Преемник: Григорий Никитич Орлов

Награды:
Band to Order St Alexander Nevsky.png Order of Saint Anne Ribbon.PNG

Уволен по прошению от всех должностей 12 августа 1775 года. В своём памфлете князь Щербатов утверждает, что Голицын потерял позиции при дворе из-за конфликта с Потёмкиным: «Неосторожность приготовить ему какого-то любимого блюда подвергла его подлому ругательству от Потёмкина и принудила идти в отставку».
Варвара Николаевна, дочь
Екатерина Николаевна, дочь

Князь Голицын был крупным землевладельцем, имел поместья в Подмосковье, в Мещовском и Козельском уездах (20 тысяч крепостных крестьян). Скончался в январе 1787 года в Петербурге и был похоронен рядом с женой на Лазаревском кладбище.
Семья и дети

С 1753 года был женат на Екатерине Александровне Головиной (1728-9.09.1769), дочери и наследнице адмирала А. И. Головина. Дети:

Варвара Николаевна (25.07.1762-4.01.1802), замечательная красавица, замужем за гофмейстером князем Сергеем Сергеевичем Гагариным (1745-1798), их сыновья Николай и Сергей.
Екатерина Николаевна (14.11.1764-7.11.1832), замужем за светлейшим князем С. А. Меншиковым (1746-1815). По свидетельству современников, была одной из самых красивых женщин своего времени и отличалась свободным образом жизни.
Анна Николаевна (15.11.1767-18?), была замужем за графом А. А. Мусиным-Пушкиным (1760-1806), но потомства не оставила. Будучи разорена управляющими, скончалась в бедности.
Александр Николаевич (6.09.1769-12.04.1817), камергер и богач, известный своей безумной расточительностью, за что был прозван в Москве именем оперы, бывшей в большой моде, «Cosa-rara». Был женат на княжне Марии Григорьевне Вяземской (1772-1865), после развода с ним, в 1802 году она вышла замуж за графа Л. К. Разумовского. В 1800-е года разорился и под конец жизни получал пенсию от своего троюродного брата князя С. М. Голицына.

Не буду продолжать перечисление, тем более что о следующих поколениях Голицыных - главным образом, о поколении своих дедов - коротко рассказывает в главе «Семья» и сам автор «Записок». Да и вообще, перечисление мало что добавит к общей характеристике этого рода, принадлежащего к древнейшему русскому дворянству - сословию, которое столетиями формировало ход исторического развития России. Под таким углом зрения, думается, и должно смотреть сегодня на голицынский род. «Из песни слова не выкинешь», - говорит пословица. Точно так же не вычеркнуть из российской истории и Голицыных. К ним, как и к другим древним родам, следует относиться сегодня, как к неотъемлемой части истории родины.

Уже были - и не так уж давно! - попытки «сбросить с корабля современности» дворянина Пушкина, объявить «барской», а следовательно антинародной едва ли не всю русскую культуру прошлого века, «не замечать» тех или иных исторических деятелей из-за их принадлежности к «эксплуататорскому классу». Наши сегодняшние бескультурье и дикость во многом следствие именно такого подхода, который еще недавно считался «единственно верным».

Разрушая храмы, уничтожая материальные памятники прошлого, стирая самую память о былом, советская власть десятилетиями искореняла и «живые памятники» отечественной истории - потомство русских исторических родов. Да простят мне ныне здравствующие Голицыны и Барятинские, Трубецкие и Волконские, Шереметевы и Мещерские такое сравнение, но все-таки нечто общее между каменным свидетелем прошлого и живым наследником древней фамилии есть, и это общее - принадлежность к истории.

Каким еще недавно было у нас отношение к представителям русских родов ни для кого не секрет. Они в лучшем случае были изгоями и подозрительными «бывшими». Уже упоминалось об изданной недавно в Париже родословной росписи некоторых русских дворянских родов. Значительная

Часть этого тома посвящена Голицыным. И против многих, очень многих имен - прочерки. Не только в Париже нет сведений о судьбе десятков и десятков представителей голицынского рода, затянутых в омут революции, нет их и в Москве. Где они? Что стало с теми, кто в 1917-20 годах не пожелал покинуть родную землю?

До некоторой степени ответ на эти вопросы дают «Записки». Но их автору все-таки повезло: он остался в живых. Не все вытянули столь «счастливый» билет. Представителей исторических родов еще недавно преследовали просто «за фамилию», преследовали всей мощью государственной карательной машины. Достаточно было называться Голицыным или Шереметевым, чтобы быть врагом, подлежащим уничтожению.

Князь Андрей Кириллович Голицын уже несколько лет пытается узнать что-либо о судьбе своих исчезнувших родственников и сородичей. Копии его запросов в самые разные учреждения занимают целые папки. Десятки, может быть, сотни запросов... И ответы. Завеса тайны начинает приподниматься.

Вот, например, ответ на запрос о судьбе Дмитрия Александровича Голицына. Сообщает Прокуратура Джезказганской области Казахстана: «Постановлением Тройки УНКВД по Карагандинской области осужден к высшей мере наказания - расстрелу. Приговор приведен в исполнение 7 января 1938 года. 21 апреля 1989 года реабилитирован». К ответу приложено официальное «Свидетельство о смерти», в графе «причина смерти» значится - «расстрел».

Ответ из Карагандинской области Казахстана на запрос о судьбе Владимира Львовича Голицына: «4 марта 1935 года осужден особым совещанием при НКВД СССР на 5 лет, направлен в Карлаг НКВД, 22 мая 1937 года приговорен Особой Тройкой НКВД к расстрелу за контрреволюционную агитацию среди заключенных, за распространение слухов о жестокостях в лагере, о плохом питании и прину
дительном труде, что нарушало нормальный ход работы на опытно-поливном поле Карлага». 13 августа 1937 года расстрелян. В 1959 году приговор Особой Тройки отменен, как необоснованный.

Ответ Военного прокурора Одесского военного округа на запрос о Сергее Павловиче Голицыне: «Работал актером в театре города Николаева, по решению НКВД СССР и Прокурора СССР 4 января 1938 года репрессирован. 16 января 1989 года реабилитирован».

Ответ с Украины на запрос о судьбе Константина Александровича Голицына: «Арестован 15 декабря 1930 года по необоснованному обвинению, как участник контрреволюционной монархической организации. Тройкой при Коллегии ГПУ приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 9 мая 1931 года».

Ответ Московского отделения ФСБ на запрос об Анатолии Григорьевиче Голицыне: «Бухгалтер Московского футлярного объединения А. Г. Голицын был арестован 26 августа 1937 года, необоснованно обвинен Тройкой при УНКВД СССР в контрреволюционной деятельности, приговорен к ВМН. Приговор приведен в исполнение 21 октября 1937 года в г. Москве. В 1960 году реабилитирован».

Ответ на запрос об Александре Александровиче Голицыне: «Техник-строитель отделения Заготзерно в г. Липецке А. А. Голицын арестован 7 августа 1937 года за ведение антисоветской агитации. Приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 10 октября 1937 года. В 1956 году реабилитирован».

На многие запросы, как надеется князь Андрей Кириллович, ответы еще придут. А речь в них идет часто даже не об отдельных людях, а о целых семьях. Полностью, например, пропала без вести семья Григория Васильевича Голицына. Ничего не известно о семье Сергея Сергеевича Голицына, о семьях Александра Петровича, Льва Львовича и многих других.
Не нужно думать, что репрессии обрушивались только на мужчин. Одна из женщин голицынского рода Ирина Александровна Ветчинина, работавшая зоотехником в одном из колхозов Кировоградской области, была арестована и приговорена к расстрелу за «антисоветскую пропаганду». Пропаганда выразилась в том, что в письме к матери, которая жила в Праге, она рассказала о своем бедственном положении. Эта открытка сохранилась в деле, и мы можем процитировать ее сегодня: «Милая дорогая моя мамочка, долго не писала тебе, потому что не хотелось писать, что мне плохо. Все ждала, что улучшится мое положение, а оно все ухудшается... У нас, мамочка, сейчас так плохо, как никогда не было: большие морозы, а я хожу в парусиновом плаще и чуть ли не босиком. Мамочка милая, может быть, у тебя найдется что-нибудь теплое старое, чтобы я перезимовала эту зиму...»

Эти строки в открытке, подчеркнутые следовательским карандашом, и стали основанием смертного приговора.

Так постепенно, шаг за шагом заполняются те "белые пятна" в голицынской родословной о которых мы говорили на первых страницах этих заметок. И пусть не радует такая правда, пусть однообразно горьки ответы: расстрелян - реабилитирован, расстрелян - реабилитирован, они все же лучше неизвестности. По крайней мере, они позволяют без прикрас, во всей неприглядности и жестокости представить себе отношение большевистских властей к людям, само имя которых принадлежит истории России.

По материалам Б П Краевского
На фото Князь Дмитрий Михайлович Голицын (1721 - 1793), сын генерал-фельдмаршала кн...

Старинный русский княжеский род

Среди исторических лиц фамилия Львовых встречается часто. Возникает вопрос о родственных связях, об истории семьи Сергея Евгеньевича. Основные сведения взяты из работ И.Ю. Соснера, более десяти лет исследовавшего родословную Львовых, собравшего подробные сведения о разветвленном генеалогическом древе княжеского рода, давшего России немало славных имен. Род князей Львовых, внесенный в V часть родословных книг Калужской, Московской и Орловской губерний, связан с самыми видными фамилиями русской истории.

Львовы – старинный русский княжеский род, ветвь князей Ярославских, чьи предки прежде владели Киевом и Смоленском, что и отражено на их гербе. В Российской родословной книге князя Долгорукова перечислены все предки Львовых. Многие из них сыграли крупную роль в истории России. Особо чтимым из них был благоверный князь Фёдор, удельный князь Ярославский, за свои заслуги по защите Ярославского княжества от татар. В ярославском соборе, построенном в его имя и его сыновей, покоятся в раке его мощи. Разветвление рода князей Львовых связывает его с самыми родовитыми фамилиями в русской истории. Георгий Евгеньевич и Сергей Евгеньевич являлись представителями 31 колена ярославской ветви Рюриковичей. В прошлом многие представители рода князей Львовых играли заметную роль в истории государства Российского. Измельчав землями, они только в царствование первых Романовых вновь вышли на арену столичной жизни, до того служив местными дворянами по Галичу и другим городам. Князь Степан Фёдорович, (прапрапрапрадед) потомок Рюрика в 25 колене, живший в середине 17 века, имел высокий чин окольничего. Оба его сына, Яков и Матвей, были стольниками: первый – государевым комнатным, второй – при дворе царицы Натальи Кирилловны, матери будущего императора Петра Великого. Алексей Михайлович Львов, молодой администратор, быстро сделал карьеру до звания боярина и дворецкого, управителя приказа Большого Дворца, ведавшего доходами расходами царских дворцовых волостей по всей России – он практически министр и, многократно, посол. Четыре раза женатый, но не имевший детей, знавший несколько языков, любимец царей Михаила Фёдоровича и его сына Алексея Михайловича Тишайшего, князь Алексей Львов помогал в жизни всем своим племянникам родным, двоюродным, и троюродным, продвигая их по службе и раздавая им свои земли. Воеводы и воины, администраторы и судьи князья Львовы к середине 18 века почти пресеклись – в роду оставалось трое братьев.. Внук Якова Степановича – князь Семён Сергеевич, прадед Георгия Евгеньевича и Сергея Евгеньевича, во второй половине 18 века служил калужским губернским прокурором в чине коллежского советника (6 разряд по петровской «Табели о рангах»). Его старший сын – князь Дмитрий Семёнович, умерший в 1834 году, дослужился до чина генерал – майора, а младший – князь Владимир Семёнович, родной дед Георгия Евгеньевича и Сергея Евгеньевича, служил в лейб-гвардии Преображенском полку. В начале 19 века он участвовал в войнах коалиции с Наполеоном и Отечественной войне 1812 года, в знаменитом Бородинском сражении. В 1813 году Владимир Семёнович Львов по болезни вышел в отставку и жил в своём подмосковном родовом имении Хорошевке, увлекался музыкой, был талантливым флейтистом, славился своими акварелями. В последние годы жизни он избирался предводителем дворянства Клинского уезда Московской губернии (1828-1829). В 1818 году в его семье родился отец Георгия Евгеньевича и Сергея Евгеньевича - князь Евгений Владимирович, который являлся четвёртым из шести сыновей. Семья князей Львовых считалась одной из самых образованнейших в России.

К началу 19 века данная ветвь рода князей Львовых оскудела и, несмотря на принадлежность к высшей российской аристократии, братья, естественно, не могли рассчитывать на богатое наследство. Поэтому родители считали своим долгом дать детям основательное образование, которое позволило бы им вести достойный их происхождения образ жизни. Старший брат Евгения Владимировича - князь Владимир Владимирович был талантливым детским писателем, его перу принадлежат популярные в то время повести для детей «Серый армяк», «Серёжа-найдёныш», «Дядя Наум». При императоре Николае 1 он служил цензором и был отставлен от должности за пропуск в печать «Записок охотника» И. С. Тургенева. Второй брат – князь Дмитрий Владимирович (1810 -1875) долго жил за границей в Германии, имел там контору по найму специалистов для работы в России. Князь Георгий Владимирович (1821-1873) после окончания в 1842 году училища правоведения служил в Сенате, морском ведомстве, позднее в Москве, где входил в кружок чиновников, ставивших своей целью проведение в жизнь либеральных реформ. Он был близко знаком с Л. Н. Толстым. Сохранилось письмо времён Крымской войны, в котором Лев Николаевич обращается к нему на ты. Последние годы жизни Г. В. Львов провёл в Париже, где и умер в 1873 году. О близости Львовых с Толстым свидетельствует и тот факт, что последний сватался к одной из дочерей князя Владимира Владимировича Львова. Однако браку не суждено было состояться. Несмотря на это, Лев Николаевич сохранял дружеские отношения с братьями Львовыми, в том числе и отцом Георгия Евгеньевича и Сергея Евгеньевича – князем Евгением Владимировичем.

Князь Евгений Владимирович Львов (5.10. 1817 – 6.01. 1896) занимал должность управляющего палатой Государственных имуществ в Туле, несколько лет подряд избирался алексинским уездным предводителем дворянства. Он был одним из благороднейших и культурнейших представителей 40-х г.г. ХIХ века. В 1859 году Львовы пожертвовали значительную сумму на учреждение в Алексине женского училища 2 разряда. При училище с 1861 года была организована публичная библиотека.

На родине Львовых бережно сохраняется всё, что связано с их именем и деятельностью.

Именно библиотека, основанная Е. В. Львовым, является в настоящее время основным инициатором организации дальнейших исследований. Так был создан «Львовский проект», вызвавший интерес не только на региональном уровне, но и привлекший внимание Российского Союза Исторических Городов и Регионов, Президиума Российского Земского Движения, ряда других организаций, учреждений науки и культуры. Постепенно замысел проведения праздничных мероприятий, посвященных приверженцу развития земства в России – Г.Е.Львову, расширялся, включая в свою орбиту новые предложения уже чисто практического характера: проведения капитального ремонта Поповского сельского филиала Алексинской централизованной библиотечной системы, Поповского СДК и здания сельского детского сада, перевода Поповской начальной школы, построенной в 1888 году с помощью князя Е.Львова для крестьянских детей, в новое здание и обустройства в старом реабилитационного центра для детей, оставшихся без попечения родителей и т.д.

Таким образом, удалось выяснить, что С. Е. Львов является представителем старинного русского княжеского рода. Наиболее известен брат С. Е. Львова – Г. Е. Львов, первый председатель Временного правительства, видный деятель земского движения. Все представители этого рода известны своим усердием на службе государству, отличаются стремлением к образованию, культурными традициями, знакомством и связями с виднейшими деятелями культуры. Семья Львовых не отличалась высоким материальным положением, не стремилась за наживой, но в трудных ситуациях всегда находила силы к возрождению. На родине Львовых бережно сохраняют память о них, работает «Львовский проект», в рамках которого решаются вопросы, связанные с просвещением, культурными начинаниями, с организацией местного управления.

Все Рюриковичи были потомками прежде независимых князей, происходившими от двух сыновей Ярослава Мудрого: третьего сына Святослава (Святославичи с ответвлениями) и четвертого сына – Всеволода (Всеволодовичи, которые больше известны по линии его старшего сына как Мономаховичи). Этим объясняется жесткая и длительная политическая борьба в 30-40-е годы XII в. именно между Святославичами и Мономашичами за великокняжеский стол после смерти Мстислава Великого. Старший из сыновей Святослава Ярославича –Ярослав стал родоначальником рязанских князей. Из них в составе русского боярства XVI-XVII вв. остались лишь потомки удельных князей Рязанской земли – князья Пронские. Некоторые редакции родословных книг считают потомками рязанских князей Елецких, другие – выводят их от другого сына Святослава – Олега, княжившего в черниговских землях. Роды черниговских князей ведут свое происхождение от трех сыновей Михаила Всеволодовича (праправнук Олега Святославича) – Семена, Юрия, Мстислава. Глуховский князь Семен Михайлович стал родоначальником князей Воротынских, Одоевских. Тарусский князь Юрий Михайлович – Мезецких, Барятинских, Оболенских. Карачаевский Мстислав Михайлович- Мосальских, Звенигородских. Из князей оболенских выделилось позднее немало княжеских родов, в числе которых наиболее известны Щербатовы, Репнины, Серебряные, Долгоруковы.
Больше родов произошло от Всеволода Ярославовича и его сына – Владимира Мономаха. Потомками старшего сына Мономаха – Мстислава Великого, последнего великого князя Киевской Руси, были многочисленные смоленские князья, их которых наиболее известны роды Вяземских и Кропоткиных. Другая ветвь Мономашичей происходила от Юрия Долгорукого и его сына – Всеволода Большое Гнездо. Старший его сын – Константин Всеволодович завещал своим сыновьям: Васильку – Ростов и Белоозеро, Всеволоду – Ярославль. От старшего сына Василька Константиновича – Бориса происходят ростовские князья (из них наиболее известны роды Щепиных, Катыревых, Буйносовых). От второго сына Василька Константиновича – Глеба пошли роды белозерских князей, среди которых – князья Ухтомские, Шелешпанские, Вадбольские, Белосельские. У единственного наследника ярославского князя Всеволода Константиновича – Василия сыновей не было. Его дочь Мария вышла замуж за князя Федора Ростиславича из рода смоленских князей и принесла в приданое Ярославское княжество, в котором таким образом произошла смена династий (разных ветвей Мономашичей).
Другой сын Всеволода Большое Гнездо – Ярослав стал родоначальником нескольких княжеских династий. От старшего его сына Александра Невского через его сына Даниила Александровича пошла династия московских князей, ставших затем центральным звеном объединительного процесса. Братья Александра Невского – Андрей Суздальский и Ярослав Тверской стали основателями этих княжеских родов. Из судальских князей наиболее известны князья Шуйские, давшие России в начале XVII в. царя. Тверские князья весь XIV в. вели жесточайшую борьбу с представителями московского дома за великокняжеский стол, с помощью Орды физически истребляя своих противников. В итоге московские князья стали правящей династией и фамильных образований не имели. Тверская ветвь пресеклась после бегства в Великое княжество Литовское своего последнего великого князя – Михаила Борисовича (1485 г.) и включения этих земель в общегосударственную территорию. В состав русского боярства вошли потомки удельных князей Тверской земли – князья Микулинские, Телятевские, Холмские. Младщий сын Всеволода Большое Гнездо - Иван получил в удел Стародуб Ряполовский (восточнее стольного Владимира). Из потомков этой ветви наиболее известны роды Пожарских, Ромодановских и Палецких.
Гедиминовичи. Другую группу княжеских родов составляли Гедиминовичи – потомки великого князя Литовского Гедимина, правившего в 1316-1341 г. Гедимин вел активную завоевательную политику и первым стал титуловать себя «королем литовцев и русских». Территориальная экпансия продолжалась при его сыновьях, особенно активен был Ольгерд.(Альгирдас, 1345-77). В XIII-XIV в. земли будущей Белоруссии и Украины были завоеваны Великим Литовским княжеством, Польшей, Венгрией и здесь был утрачен суверенитет потомственных линий Рюриковичей. При Ольгерде в состав Великого Литовского княжества вошли Чернигово-северские, Киевские, Подольские, Волынские, Смоленские земли. Род Гедиминовичей был достаточно разветвленным, его потомки находились на престолах в разных княжествах, а один из внуков – Ягайло Ольгердович– после подписания Кревской унии в 1385 г. стал основоположником польской королевской династии Ягеллонов. Потомков Гедимина, осевших на княжениях в землях, ранее входивших в состав Киевской Руси, или перешедших на московскую службу в процессе формирования государственной территории России, называют русскими Гедиминовичами. В большинстве своем они происходят от двух сыновей Гедимина – Нариманта и Ольгерда. Одна их ветвь происходила от старшего внука Гедимина – Патрикея Наримантовича. При Василии I в начале ХV в. на московскую службу перешли два сына Патрикея – Федор и Юрий. Сын Федора – Василий по вотчинам на р. Хованке получил прозвище Хованского и стал родоначальником этого княжеского рода. Видные политические деятели Василий и Иван Юрьевичи назывались Патрикеевыми. Сыновьями Василия Юрьевича были Иван Булгак и Даниил Щеня – родоначальники князей Булгаковых и Щенятевых. Булгаковы в свою очередь разделились на Голицыных и Куракиных – от сыновей Ивана Булгака Михаила Голицы и Андрея Кураки.Другая ветвь Гедиминовичей на Руси вела свое происхождение от сына Гедимина Евнутия. Его отдаленный потомок Федор Михайлович Мстиславский выехал на Русь в 1526 г. От знаменитого великого князя Литовского Ольгерда вели свое происхождение Трубецкие и Бельские. Правнук Дмитрия Ольгердовича Трубецкого (по городу Трубчевску) Иван Юрьевич и его племянники Андрей, Иван и Федор Ивановичи в 1500 г. перешли в русское подданство вместе со своим небольшим княжеством. Внук брата Дмитрия Ольгердовича – Владимира Бельского – Федор Иванович выехал на русскую службу в 1482 г. Все Гедиминовичи заняли на Руси высокое служебное и политическое положение и играли заметную роль в истории страны.
Происхождение княжеских родов Рюриковичей и Гедиминовичей более наглядно изображено на схемах.(табл. 1, 2, 3)

Таблица 1. Схема происхождения основных княжеских родов Рюриковичей

Таблица 2. Рюриковичи

Таблица 3. Схема происхождения основных княжеских родов русских Гедиминовичей

Изречение «все люди – братья» имеет под собой генеалогическую основу. Дело не только в том, что все мы далекие потомки библейского Адама. В свете рассматриваемой темы выделяется еще один предок, потомки которого составляли значительный пласт в социальной структуре феодальной России. Это – Рюрик, условный родоначальник «природных» российских князей. Хотя он никогда не был в Киеве, а тем более во Владимире и Москве, все, занимавшие до конца XVI века великокняжеские столы, считали себя его потомками, обосновывая этим свои политические и поземельные права. В увеличением потомства появились новые княжеские ветви уже от реальных родоначальников, и для отличия их друг от друга (в том числе с позиций родовых владений и приоритетных прав на него) появляются сначала родовые прозвания, а затем фамилии.
Можно выделить два основных этапа. Первый – образование княжеских ветвей, закрепление за ними наименований, оканчивавшихся на –ич, -ович (Х-ХІІІ вв., Русь древняя и удельная). Не известно, как они сами себя величали, но в летописях названы Мономашичи (Мономаховичи), Ольговичи (Олеговичи) и т.д. В первых патронимических (от имени-прозвища предка) названиях княжеский ветвей подчеркивалась принадлежность к княжескому роду, а по имени предка определялось и старшинство ветви, что, в первую очередь, при лествиничном (очередном) праве наследования обусловливало владетельные права. Существенной причиной отсутствия у удельных князей домосковского периода топонимических фамилий было то, что они переходили по старшинству из удела в удел. Фамилии, производные от названия местности, появляются после ликвидации очередного права наследования. В этом случае носители топонимических фамилий были, как правило, из среды служилых князей, реже – старомосковского боярства. В этом случае употреблялся суффикс –ский, -ской: Волынский, Шуйский, Шаховской и т.д. При этом фамилии зачастую отражали не бывшие владетельные права, а просто местность, из которой их носители перешли на московскую службу, особенно среди «выезжих» – Черкасские, Мещерские, Сибирские и др.
Второй этап приходится на период становления Российского централизованного государства. Происходит разрастание княжеских ветвей и образование новых родов, за каждым из которых закрепляется свое прозвание, на рубеже XV-XVI вв. превращающееся в фамилию.Удельную иерархию сменяет местничество – система служебного соответствия родов по отношению друг к другу и монарху. Фамилии появляются на этом этапе как бы по служебной (иерархической) необходимости, закрепляются за потомством, внешне подчеркивая принадлежность к роду, занимавшему определенную социальную нишу. В.Б.Корбин считает, что в России оформление княжеских фамилий напрямую связано с появлением категории «служилых» князей (XV век). Уже на московской службе эти княжеские роды давали ответвления, за каждым из которых закрепляются не только земельные владения, но и фамилии, как правило, патронимические. Так, из князей Стародубских выделились Хилковы, Татевы; из Ярославских – Троекуровы, Ушатые; из Оболенских – Ноготковы, Стригины, Кашины (подробнее см. табл. 1).
В XVI веке активно шел процесс образования фамилий в боярской среде. Известный пример – эволюция прозвания рода, давшего в начале XVII века новую царскую династию. Пять сыновей Андрея Кобылы стали родоначальниками 17-ти известных родов России, каждый из которых имел свою фамилию. Романовы стали так именоваться только с середины XVI века. Их предки – Кобылины, Кошкины, Захарьины, Юрьевы. Но и в этот период центральная власть отдавала предпочтение фамилиям, образованным от личных прозваний. Иногда территориальные наименования сохранялись в качестве своеобразной приставки. Так появились двойные фамилии, при этом первая указывала на родоначальника и была патронимична, вторая – отражала общеродовую принадлежность, и, как правило, топонимична: Золотые-Оболенские, Щепины-Оболенские, Токмаковы-Звенигородские, Рюмины-Звенигородские, Сосуновы-Засекины и т.д. Двойные фамилии отражали не только незавершенность процесса их образования, но и своеобразную политику великих московских князей, направленную на прерывание родовых территориальных связей. Имело значение и то, когда и как земли признали верховенство Москвы. Ростовские, Оболенские, Звенигородские и ряд других родов в потомстве сохранили территориальные названия, а вот Стародубским именоваться этим родовым именем не разрешалось даже в середине XVII века, о чем свидетельствует челобитная в адрес царя Алексея Михайловича от Григория Ромодановского, представлявшего интересы старшей ветви этого, некогда мощного, но опального рода. Кстати сказать, возможной причиной запрета со стороны Романовых могло быть то, что топонимические фамилии косвенно напоминали о родовом старшинстве Рюриковичей. Официально дворянам было разрешено именоваться, кроме фамилии, названием земельных владений. Жалованной грамотой дворянству (1785г.). Однако, к тому времени фамилии уже устоялись, принципиально изменился характер поземельных отношений и эта традиция, популярная в Европе, в России не закрепилась. Из существовавших в конце XIX века родов российских «природных» князей Карнович Е.П. насчитывает 14, чьи фамилии образовались от названий вотчин: Мосальские, Елецкие, Звенигородские, Ростовские, Вяземские, Барятинские, Оболенские, Шехонские, Прозоровские, Вадбольские, Шелешпанские, Ухтомские, Белосельские, Волконские.
Ниже приведены основные княжеские роды Рюриковичей и русской ветки Гедиминовичей с образовавшимися от них ответвлениями с закрепившимися за ними фамилиями (табл. 4, 5).

Таблица 4. Рюриковичи. Мономашичи

Таблица 5. Гедиминовичи

Милевич С.В. - Методическое пособие по изучению курса генеалогии. Одесса, 2000.

Главная » Английский алфавит » Династия рюриковичей. О роде князей голицыных