Характер международных отношений во второй половине XVII-XVIII вв. Внутренняя и внешняя политика России во второй половине XVII века
Внешне он удался на славу. Единственной, но крайне существенной (а может быть, и решающей) для всех участников «помаркой» было то, что в одном из залов дворца король обнаружил портрет Луизы де Лавальер, своей возлюбленной. Слухи о том, что добрая Луиза, несмотря на искреннюю любовь к своему Луи, согрешила также и с тщеславным Фуке, живо восстали в раздраженном сознании повелителя
Через месяц Фуке арестуют, осудят; он закончит свои дни в крепости Пиньероль. Во-ле-Виконт конфискуют. Лучшее из обстановки замка, включая апельсиновые деревья в серебряных кадках (они до сих пор очень ценны и дороги на рынке флоры) король заберет для своего строящегося дворца. Туда же перекочует и команда гениев, создавших Во-ле-Виконт.
Им предстоит создать еще более прекрасный и грандиозный по размерам шедевр знаменитый дворцово-парковый ансамбль в Версале.
Кто вы, король Людовик?
Людовик Четырнадцатый любил повторять, что ему нравятся люди веселые и добродушные. Каким же был сам король, которого то называли великим и солнцем, то поверхностным и заурядным себялюбцем, то гуманным, то бездушным? Людовик прожил 77 лет, из которых был на троне 72 года. Находясь всю жизнь в центре внимания современников, мог ли он скрыть от них свое истинное лицо?
Вот и мы протестируем личность Людовика по нескольким показателям.
ИНТЕЛЛЕКТ. Людовик не получил почти никакого образования. Детство у него было довольно трудным, во всяком случае, скудным. Он рано лишился отца, а возможный отчим Мазарини был так скуп, что, по рассказам некоторых современников, ребенком Людовик спал на продранных простынях. Тогда вовсю бушевала Фронда, положение матери и регентши Анны Австрийской было шатким, короче, образованием Людовика никто не озаботил себя занять. Даже и в старости он не любил читать, используя для этого дар Расина, который не только с листа переводил ему римских авторов, но и облекал это с ходу в изысканный французский язык. Тем не менее, невежественный Людовик был человеком остроумным, от природы тонким, а главное, умело и успешно осуществлял политику гегемона Европы в течение нескольких десятилетий. Не имея образования, он был превосходно воспитан, не имея выучки, действовал умно и логично. Можно сказать, Людовик был практиком до мозга костей и человеком, который сам себя сделал. Впрочем, он владел и теорией вопроса, то есть имел непоколебимые убеждения по поводу своих прав как абсолютного монарха и по поводу божественного происхождения королевской власти. Даже религиозность его приобретала в связи с этим несколько гротескные черты. Так, узнав об одной проигранной битве, он меланхолично заметил: «Как видно, господь забыл все то хорошее, что я для него сделал!» Эти, уже несколько архаичные представления, и «помогли» ему совершить ряд политических ошибок в старости. Однако вряд ли умственно ограниченный человек способен на самокритику. Людовик умел раскритиковать себя, в юности он просил министров указать ему, если они обнаружат, что какая-либо дама его сердца начнет влиять на политику, и обещал, что расстанется с этой особой в тот же час, а умирая, сказал с глубокой грустью: «Я слишком любил войну
»
МУЖЕСТВЕННОСТЬ, СИЛА ВОЛИ. Говорят, что чувство, которое король внушал тем, кто впервые видел его, был страх. Высокий, величественный, немногословный, он сперва подавлял людей. Возможно, они чувствовали именно давление особой, «монструозной» физики этого человека. Людовик родился с двумя зубами во рту, так что больше месяца никакая кормилица у его колыбели не выдерживала. А после смерти короля-солнца обнаружилось, что желудок и кишечник у него в два раза больше обычных человеческих. (Отсюда и его зверский аппетит). От природы он был чрезвычайно вынослив, и пока придворные спасались от сквозняков Версаля, кутаясь в медвежьи шкуры, как маркиза де Рамбулье (Рамбуйе), он распахивал настежь окна в комнате, где находился. Людовик не понимал и не учитывал хворей окружающих, но свои переносил с огромным мужеством. Ему были удалены свищ, а также часть верхнечелюстной кости (отчего пища иногда лезла через ноздри наружу), но во время этих чудовищных из-за отсутствия анестезии операций король-солнце не только не «пикнул», но даже сохранил ровный пульс!.. А ведь операция по удалению свища продолжалась шесть часов, столько, сколько длилась казнь через колесование
ГУМАННОСТЬ. Говорят, король не желал и слышать о нищете и бедствиях народа. Думается, однако, это не из-за черствости, а из-за ощущения собственного бессилия изменить что-то в лучшую сторону. Был ли Людовик жесток? Вряд ли. Во всяком случае, это убедительно опровергает новая версия о том, кто же скрывался за «железной маской», выдвинутая французскими историками и приводимая в книге: С. Цветков. Узники Бастилии. М.. 2001. С. 180194. Оказывается, во-первых, маска была не железной, а из черного бархата. Во-вторых, очень убедительно доказывается, что самый загадочный узник короля-солнца не мог быть его братом или родственником. По новейшим исследованиям, им мог оказаться, скорее всего, граф Эрколе Антонио Маттеоли, министр Карла Четвертого, герцога Мантуанского. Он был свидетелем и участником политического конфуза Людовика Четырнадцатого, которому при посредничестве Маттеоли вечно нуждавшийся в деньгах герцог Мантуанский продал один из своих городов. Город считался ключом к Северной Италии. Маттеоли проболтался о сделке, Европа встала на уши, справедливо видя в действиях французов незаконную аннексию, а Людовику пришлось срочно сделать вид, что никакой сделки вовсе и не было. Маттеоли, однако, схватили и, вероятно, доставили во Францию, где ему предстояло десятилетиями носить на лице маску и умереть в Бастилии. Маску же он носил потому, что это был практиковавшийся в венецианских тюрьмах обычай (сделка произошла в Венеции), а также потому, в первую очередь, что в тюрьмах, где он был, находились узники итальянцы, которые хорошо знали Маттеоли, а ведь французский посол объявил и гибели графа во время дорожной катастрофы! Кроме того, маска должна была напоминать ему о его предательстве. В скором на расправу 20 веке все эти бархатные укоры совести кажутся детской шалостью. Но Людовик, вероятно, просто еще не дорос до кадровой политики мудрого Сталина, утверждавшего: «Нэт чэловэка нэт и проблэми!» Потому и «пррэдатэль» Маттеоли, даже находясь в застенке, питался из золотой и серебряной посуды
АРТИСТИЧЕСКИЕ СПОСОБНОСТИ, ВКУС. Один из родственников иронически назвал Людовика «монархом сцены» (см.: Н. Митфорд), а великий министр финансов Кольбер писал о своем патроне, писал в отчаянии: «Знаете ли вы так же хорошо, как я, человека, с которым мы оба имеем дело? Знаете ли вы его пристрастие к эффектам, оплаченным любою ценой?» (цит. по: Ж. Ленотр, с. 68). Людовик и впрямь был наделен утонченным вкусом (который развил в нем страстный коллекционер Мазарини), тонким чувством языка, талантом танцовщика, почти до сорока лет король выступал в придворных балетах. Он не слишком любил театр, особенно в старости, потому что театральным действом была вся его жизнь, наполненная церемониями и интригами, и нескончаемым, слепящим блеском золота и бриллиантов. Страсть к великолепию, страсть играть роль монарха и сиять, подобно земному солнцу, была в Людовике так велика, что и в глубокой старости, за семь месяцев до смерти, он в последний раз вышел на сцену в роли монарха, когда дал аудиенцию персидскому послу зимой 1715 года. Бриллиантов на одеянии Людовика была такая пропасть, что он едва ноги передвигал. И перед кем же он так старался? Перед каким-то полуавантюристом, который сгинул в своей Персии (а может, еще и в России), ничего так и не сделав для интересов Франции
(См: Ж. Ленотр, с. 104110).
ОТНОШЕНИЕ К ЛЮДЯМ. В отношениях с людьми король был сама любезность. Говорят, за всю жизнь он только трижды вышел из себя, и из этих трех раз лишь однажды позволил себе ударить человека: лакея, который стащил бисквит со стола, однако нервы сдали уже у Людовика-старика и разгневался он, собственно, не на лакея, а на своих родственников. Людовик ценил таланты, но превыше всего он ценил себя и заметно ревновал к чужой славе. Вот почему своих по-настоящему талантливых родичей он постоянно держал в тени. Любимцем Людовика был ничтожный паяц герцог дю Мэн, его сын от маркизы де Монтеспан, остроумный, но пустой человек. Однако дю Мэн был хром, а к больному ребенку отец относится иначе, чем к здоровому, так что по-человечески здесь все очень даже понятно. Придворных он называл по титулу и фамилии, что придавало его обхождению налет официальности. Зато с простым народом Людовик церемонился меньше и держал себя порой почти запросто. С этим связан известный анекдот. Как-то король вошел в комнату и увидел человека, который залез на стремянку и отвинчивал от стены дорогие часы. Король вызвался подержать лестницу. Когда же человек ушел, выяснилось: Людовик помогал вору, которого он принял за придворного механика!.. Анекдот этот вполне правдоподобный, если учесть, что парки и парадные покои Версаля были открыты для посещения всех желающих круглые сутки. Когда во время французской революции женщины Парижа пошли на Версаль, гвардейцы попытались затворить ворота парка, но тщетно: за сто с лишним лет петли всегда открытых ворот проржавели намертво
О других нюансах отношений короля с людьми мы скажем чуть позже.
А пока вынесем свой ВЕРДИКТ:
Людовик Четырнадцатый не был ни тираном, ни деспотом. Он был, прежде всего, талантливым эгоцентриком с хорошо развитым чувством долга, которое, впрочем, воспринимал как фанфарный глас королевской судьбы.
О т нежного сердца герцогини де Лавальер к « черным мессам » маркизы де Монтеспан
И все же образ короля-солнца в трудах историков двоится и зыбится. Время неумолимо загоняет его под те своды нашей памяти, где исторические лица блуждают, подобно смутным теням героев мифов. Даже сведения об его внешности выглядят противоречиво. Во всяком случае, в книге: А.Г. Сергеев. Светские и духовные властители Европы за 2000 лет. М., 2003, утверждается, что Людовик «имел рост всего 1.59 м и поэтому ввел в мужскую моду туфли на высоком каблуке. Кроме того, имея от рождения огромную шишку на голове, он всегда носил высокие шапки» (с. 481). Вполне естественно, что король хотел и умел выглядеть выше окружавших его людей, отчего многим мемуаристам он и казался отменно высоким. Но, если указанный рост соответствует реалу, то брат короля Филипп Орлеанский (о котором дружно пишут, что он был почти в два раза ниже Людовика) до метра значительно не дотягивал, даже с кепкой!.. Однако карликом Филипп все ж таки не считался.
Столь же противоречивы и сведения о событиях личной жизни великого короля. Бесспорным остается лишь то, что он, как и большинство Бурбонов, отличался повышенным либидо. На женщин Людовик начал заглядываться еще ребенком, а мужчиной стал в 15 лет в объятьях сорокалетней придворной дамы. Мужскую силу король сохранил до старости, его вторая жена набожная де Ментенон жаловалась духовнику, что вынуждена заниматься «этим делом» с Людовиком каждый день! Королю было тогда около семидесяти лет
У Людовика была масса мимолетных увлечений и больше десятка незаконных детей. При этом король почитал своим долгом дважды в месяц разделять постель с нелюбимой (но страстно любившей его) королевой.
Историки делят его царствование на три периода, по фамилиям трех его главных фавориток: период Лавальер (1661примерно 1675), Монтеспан (1675примерно 1683) и Ментенон (16831715). Мы пишем «примерно», поскольку король любил держать при себе как только что вошедшую в фавор, так и уже почти отставленную любовницу. Бедная королева была вынуждена все это терпеть. Например, как-то на войну Людовик отправился сразу с женой, а также с Лавальер и Монтеспан, причем все три женщины не только сидели в одной карете (и толпа сбегалась посмотреть на «трех королев Франции»!..), но и в походном королевском шатре из шести комнат каждая имела свою отдельную спальню
Историки дружно приводят формулу одной мемуаристки, которая написала, что Лавальер любила Людовика как человека, Монтеспан как короля, а Ментенон как мужа. Есть и другой вариант этой формулы: Лавальер любила его как любовница. Монтеспан как госпожа, а Ментенон как гувернантка.
В этой главке мы расскажем о первых двух.
Луиза де Лавальер имя этой чистой душой, бескорыстной дамы осеняет молодость короля. Она не была слишком красива: рябовата и немного хромала. Она не шла ни в какое сравнение с блистательными красавицами, эта скромная провинциальная дворяночка, фрейлина Генриетты Английской (Генриетта была дочерью Карла Первого Английского и женой Филиппа Орлеанского). Генриетта сама влюбилась в Людовика, но он предпочел ей милую Лавальер, которая страстно, нежно и беспомощно смотрела на него из толпы придворных.
Так «красиво» Людовик никого не любил, ни до, ни после. Рассказывают, что однажды гроза застала их под открытым небом. Влюбленные укрылись под деревом, и король два часа прикрывал Лавальер от дождя своей шляпой. Они поклялись не затягивать никакую ссору между собой до следующего дня. И когда король однажды ее «затянул», Луиза бежала в монастырь. Монарх бросился в погоню. Нечего говорить, что ссора завершилась бурным, неистовым примирением.
Лавальер подарила Людовику четырех детей, из которых двое дожили до зрелых лет. Однажды Луиза рожала в муках. Всем казалось, что она умирает. «Верните ее мне и возьмите все, что у меня есть!» вскричал Людовик сквозь слезы.
Сперва любовники скрывали свои отношения от королевы-матери и королевы-жены. На следующий день после родов Лавальер уже устремлялась на бал, чтобы их величества ничего не узнали о рождении ребенка от короля. Но обе «испанки», обе «их христианнейшие величества», всё очень скоро поняли. «Эта женщина любовница короля!» сказала по-испански Мария-Терезия своей фрейлине, когда Лавальер проходила мимо. А Анна Австрийская стала читать сыну мораль. «Когда нас утомит любовь, когда мы пресытимся ею и состаримся, тогда и мы в свой черед ударимся в ханжество и пустимся в нравоучения», парировал Людовик (цит. по: 100 великих любовниц. М., 2004. С. 294). Он почти напророчил. «Почти» потому что без секса так и не смог до последнего обойтись
А бедная Лавальер страдала, угрызения совести терзали ее, ведь связь с королем (женатым человеком) была очень большим грехом.
Терзал ее и ветреный «сир». Существует красивая легенда, будто Версаль он задумал как памятник своей любви к Лавальер. Но король все же так широко не мыслил: Версаль с самого начала задумывался как памятник лично ему, королю-солнцу. Когда в 1667 году Лавальер был дарован герцогский титул, придворные увидели в этом знак охлаждения Людовика. Он задаривал любовницу, словно чувствуя свою вину перед ней. Она его любила, а он ее уже нет. Сердцем короля овладела другая женщина Франсуаза-Атенаис, маркиза де Монтеспан.
Собирание Москвой русских земель (14 в.), обретение ими политической независимости (15 в.), складывание централизованного государства оказали существенное влияние на развитие предпринимательской деятельности.
Во второй половине 15 в. значительно увеличилась численность купечества, а поле его деятельности заметно расширилось. Появились торговцы, постоянно связанные с различными землями страны, либо с иностранными государствами. Именно к этому периоду относится больше всего упоминаний о суконщиках, сурожанах, гостях московских, новгородских, псковских. Эти названия по-прежнему отражали принадлежность купцов к отдельным территориям или основное направление торговых операций. Однако гость уже более резко противопоставлялся купцу, суконщику и сурожанину, а летописцы не смешивали первого с другими торговыми людьми.
С объединением русских земель Москва стала не только царской резиденцией, но и сосредоточием торговли страны. Высшее столичное купечество приобретало все больше влияния на политические события. Характерно и то, что купцы начали активно субсидировать царскую власть. При помощи гостей и суконщиков князь Юрий Галицкий в начале 15 в. сумел расплатиться со своими многочисленными кредиторами. Удельные князья становились нередко должниками купцов и ростовщиков. Богатые московские гости (В. Ховрин, А. Шихов, Г. Бобыня) неоднократно снабжали деньгами великих князей. Они же участвовали в каменном строительстве 15 века. Так, в 1425-1427 гг. на средства московского гостя Ермолы (родоначальника династии Ермолиных) сооружался Спасский собор Андроникова монастыря в Москве.
Во внешнеполитических делах гости все чаще совершали поездки за границу с послами, исполняя роль переводчиков и консультантов по политическим и торговым делам. Это ставило их в специфические отношения с аппаратом государственной власти и выделяло из среды других торговых людей Москвы.
В свою очередь, купеческая верхушка использовалась в интересах объединительной политики московских князей. Официально закрепляя за московскими гостями определенные обязанности, правительство превращало их в проводников великокняжеской политики московских князей. Официально закрепляя за московскими гостями определенные обязанности, правительство превращало их в верных проводников великокняжеской политики как внутри государства, так и вне его.
В 16 в. торговля стала принимать все большие размеры. Центром деловой активности русских городов в 15-17 вв. становились гостиные дворы. Здесь останавливались купцы, хранились их товары и производились торговые операции. Гостиный двор представлял собой прямоугольную площадь, обнесенную каменной или деревянной стеной крепостного типа с башнями на углах, и над воротами. По внутренним сторонам стен устанавливались двух-, трехэтажные торговые и складские помещения. Для уплаты таможенных пошлин торговцами строилась таможенная изба. Площадь двора постепенно стала обстраиваться магазинами, выходящими на внутренние и внешние стороны.
Правительственная политика в отношении торгово-промышленных кругов в период царствования Ивана Грозного отличалась противоречивостью. С одной стороны, царь оказывал знаки внимания тем представителям купечества, которые постоянно подчеркивали свою лояльность и оказывали ему не только материальную, но и политическую поддержку. Наибольшую известность приобрел род Строгановых, известный своей мощью с 16 в. Основатель гигантского хозяйства Аника Федорович Строганов (1497-1570 гг.), обосновавшийся в своем родовом гнезде, (Сольвычегодск), смог раздавить конкурентов и подчинить своему контролю крупнейшие соляные промыслы страны, Кроме того, Строгановы имели железоделательный и кузнечный промыслы, ярмарочную торговлю, занимались добычей пушнины, торговлей рыбой, иконами и другими разнообразными товарами.
Наиболее известна роль Строгановых в колонизационной деятельности на окраинах России. Дети основателя торгового дома - Яков, Григорий и Семен образовали на путях в Сибирь своеобразное пограничное государство, сосредоточив на его территории экономические и политические права, пользуясь, тем, что правительство, обессиленное Ливонской войной, не могло в должной мере контролировать новые территории.
В 1579 г. во владениях Строгановых насчитывалось один городок, 39 деревень, починков с 203 дворами и один основанный ими же монастырь. Значение деятельности представителей этого рода заключается в утверждении влияния России на сибирские земли. Отметим и другую сторону их деловой активности. Извлекая прибыли из ростовщических кабально ссудных операций с крестьянами, посадскими и торговыми людьми, гостями, Строгановы строили ремесленные предприятия с ручным специализированным трудом.
Другая сторона политики Ивана Грозного в отношении купечества строилась на жестком терроре против его части в условиях опричнины. Наиболее ярко это проявилось в разгроме Новгорода (1570 г.). Исследователями обращалось внимание на цели акции: во-первых, пополнить пустующую царскую казну за счет ограбления богатой торгово-промышленной верхушки Новгорода; во-вторых, терроризировать посад, в особенности низшие слои городского населения, подавить в нем элементы недовольства.
Так или иначе, но среди убитых гостей Новгорода оказались представители богатых семейств, купеческие старосты. Ударом по экономике северо-западных земель стал насильственный перевод 250 семей верхушки торгового мира в Москву. Стремясь подчинить себе богатых купцов, Иван Грозный объединил их с ремесленниками и мелкими городскими торговцами в одно сословие посадских людей. Все это свидетельствовало о том, что давление государства делало невозможным расширение самостоятельности не только купечества, но и элиты страны. Складывалась ситуация, при которой самодержавие подчиняло деятельность купечества целям феодального государства.
17 век можно назвать рубежом, знаменовавшим начало постепенного подрыва позиций феодализма и одновременно роста рыночных отношений. Впрочем, события конца 16-начала 17 вв. не оставляли особых надежд на успех предприимчивым людям. Лихолетье Смутного времени не создавало столь необходимой стабильности. Тем не менее, к середине 17 в. удалось преодолеть последствия общенациональной катастрофы.
Складывавшийся всероссийский рынок обусловил характерные черты русского купечества, все чаще выступавшего в роли скупщика. Именно скупщики завоевали господствующее положение на рынке, вытесняя непосредственных производителей.
В этот период отчетливо проявились две формы накопления капитала. Ведущей стала оптовая торговля, носившая постоянный характер. Она сопровождалась скупкой купечеством товаров у непосредственных производителей, их перекупкой у других торговцев. Купечество все более активно использовало государственный и частный кредит. Товарами в оптовой торговле являлись преимущественно продукты (хлеб, соль, рыба, мясо) и сырье (пенька, кожа).
Второй формой накопления капитала были казенные подряды, их выгодность была обусловлена тем, что казна предварительно оплачивала часть причитавшейся суммы за подряд. Эти деньги купец-подрядчик мог вложить в любое предприятие по своему усмотрению.
При царствовании Алексея Михайловича (1645-1676 гг.) начинается медленный рост мануфактурного производства. Первоначально крупная промышленность формировалась преимущественно в недрах вотчинного хозяйства. Переход к строительству заводов с частичным использованием вольнонаемного труда осложнялся процессом укрепления крепостнических отношений. Правительственные мероприятия во второй половине 17 в. подготовили фундамент для последующих реформ: в 1649 г. Соборное Уложение даровало посадским общинам исключительное право на занятие торговлей и промышленностью, отняв его у слобод. В 1650-1660-е гг. была унифицирована налоговая пошлина в интересах отечественных купцов.
Таможенный устав 1653 г. и Новоторговый устав 1667 г. стали актами российской государственности, носившими четко выраженный протекционистский характер и означавшими позитивные перемены в политике Алексея Михайловича.
Иностранные купцы облагались более высоким налогом при продаже товаров на внутреннем рынке. Отмена мелких сборов, взимавшихся с российских торговцев, способствовала развитию географии торговых связей.
Таким образом, Россию не обошло воздействие политики меркантилизма. Для нее, прежде всего, характерно следование формуле: богатство страны выражается в денежном капитале. Меркантилисты основное внимание уделяли внешней торговле, прибыль от которой выражалась в выгодном торговом балансе. Вместе с тем, они понимали, что основой торговли является товарная масса, поступающая на рынок, поэтому отстаивалась также и необходимость поощрения сельского хозяйства, добывающей и обрабатывающей отраслей промышленности.
Во второй половине 17 в. в стране закладывались будущие центры предпринимательства: металлургии и металлообработки (предприятия Тульско-Серпуховского, Московского районов); производство изделий из дерева (Тверь, Калуга); ювелирного дела (Верхний Устюг, Новгород, Тихвин, Нижний Новгород). Однако до оформления класса предпринимателей было еще далеко.
Окончательное становление крепостничества обусловило постоянное увеличение платежей крестьян в казну и феодалам. Это, в свою очередь, повлекло крайне медленный спрос крепостной деревни на промысленные товары и замедленный рост обрабатывающей промышленности. Процент торговых крестьян в общей массе сельского населения был не столь велик. Господство феодальных отношений затрудняло накопление средств, столь необходимых для занятия торговлей, сковывало инициативу крестьян.
Тем не менее, крестьяне-купцы оказывали влияние на формирование всероссийского рынка. Это проявилось в участии в торгах. Характерными чертами крестьянской торговли было наличие малого количества свободных денежных средств, постоянная нужда в кредите, отсутствие специализации в определенном виде деятельности и стабильности в положении ряде групп торговцев. Над торговыми крестьянами осуществлялся двойной контроль: с одной стороны, - как над крестьянами, с другой - как над группой торгово-промышленного населения.
Что касается купеческих заводов, то они оставались типичные феодальным явлением, поскольку их целью являлось облегчение товарооборота купца путем производства товаров, не требующих больших затрат. Предпринимательская деятельность торговых крестьян в целом мало отличалась от функционирования капитала посадских купцов, что было обусловлено уровнем развития России конца 17 в.
Таким образом, ростки предпринимательства пробивали с большим трудом почву феодализма. Хотя преобразовательные настроения витали в воздухе до воцарения Петра 1, однако, реализация сложнейшей задачи по укреплению экономического, военного и политического могущества России; в новых реалиях была связана с новым этапом развития страны.
После смуты с 20-х по 50-е гг. 17 века Россия восстанавливала разоренное хозяйство. Начинается активное освоение земель, производивших товарный хлеб - Поволжья, Сибири, Черноземья.
В основе социально-экономического развития России лежала политика дальнейшего укрепления феодально-крепостнического уклада.Соборным уложением 1649 г. были отменены «урочные лета», установлен бессрочный сыск беглых крестьян и посадских людей. Это стало фактом окончательного закрепощения крестьян. Основой экономики аграрной России 17 в. становится барщина: работа крестьянина собственным инвентарем в хозяйстве феодала. Крестьяне были обязаны платить оброк или работать на барщине, т. е. находились в личной зависимости от феодала.
В это время происходят изменения в правительственной политике:
1682 г. - отмена местничества, стершая грани между сословными группами и в итоге объединившая дворянство;
1649 г. - признание права наследственной передачи дворянского поместья при условии продолжения наследниками службы в государстве. Таким образом, были объединены две формы собственности - вотчина и поместье.
Происходит рост ремесленного производства, чему способствует значительное совершенствование техники и возникновение новых производств: литейного, оружейного, медного. Появилась новая форма производства - мануфактура.
Были внесены поправки в закон, стимулировавшие торговлю. Торговый устав 1653 г. установил единую торговую пошлину и отменил внутренние поборы с купцов. С этой же целью в 1667 г. был принят Новгородский устав, давший дополнительные льготы во внутренней торговле.
Начинают складываться условия образования всероссийского рынка. Товарное производство и торговля становятся причиной возникновения и роста новых российских городов. К окончанию 17 в. Россия достигла высоких показателей в области производства и повышении жизненного уровня.
Экономика России складывалась в противоречивых условиях борьбы феодально-крепостнических устоев и зарождающейся буржуазии.
В политической жизни происходит переход к абсолютизму (концентрации власти). В 1649 г. принимается кодекс законов Российского государства - Соборное уложение. Две его главы посвящены защите прав и престижа царской власти и царского двора. Идет постепенный процесс передачи власти в руки самодержавия. Падают престиж и роль Земских соборов, которые решали вопросы внешней политики, финансов и налогов.
С наступлением экономической и политической стабильности отпала необходимость в поддержке самодержавия различными слоями общества. Боярство перестало представлять царскую власть и вместе с дворянством перешло на государскую службу.
Одна из характерных особенностей нарастающего абсолютизма - возникновение централизованного аппарата управления. В 17 в. в России существовала система приказов - учреждений, в которых отсутствовали единые принципы создания указов и распределения функций между ними. В 1654 г. создается Приказ тайных дел, занимающийся контролем над государственными учреждениями и служащими.
В местном самоуправлении происходит концентрация власти в руках воевод, заменивших представителей выборных органов - приказчиков, старост. Уездная власть оказывается под жестким контролем.
В середине 17 в. проведена реформа церкви, необходимость которой была вызвана стремлением к централизации русской православной церкви.
Воссоединение с Украиной, укрепление связей с южнославянскими народами потребовали унификации обрядов и церковных книг. Преобразования патриарха Никона вызвали недовольство верующих, а попытки создания независимой от государства церкви, привели к разрыву с царем. В церкви произошел раскол , который приобрел характер оппозиционного противостояния. В 1666 г. Никон был низложен.
17-18 - складывается система колониализма. Испания/Португалия – старые колониальные державы, Англия/Франция/Голландия – новые, между идет борьба во всех уголках земного шара. Согласно учебнику Адо, колониальная политика этого времени была связана с процессом «первоначального накопления капитала» и развитием мануфактурного капитализма в Западной Европе. Формирование мирового капиталистического рынка, накопление богатств в колониях, развитие там мануфактурного производства, беспощадная эксплуатация колоний, колонии рассматриваются как фактор, который помог развитию стран Европы и промышленному перевороту, и т.д. Все это – не совсем так. Отношение к колониям в европейских странах еще далеко не экономическое а смешанное – сохраняется средневековый принцип «государство сильно, если у него есть колонии». Пока с колониями (кроме Северной Америки, но здесь вопрос о колонии) обращаются только как с территориями государства и особо развитой колониально-эксплуататорской системы не наблюдалось. Первой войной, в результате которой в мирном договоре появились положения о колониях, стала война за испанское наследство, первой колониальной крупной войной – испано-португальская война 1735-37. Главные международные события происходят в Европе – в колониях некоторых пока и серьезных поселений особо и нет, особенно в Азии. Почему колонии не мыслятся как экономическая категория? Это доказывают тексты международных договоров. Даже в результате войны за испанское наследство колониям придавали не очень большой статус. И после Семилетней войны – тоже самое (несмотря на обширные завоевания в колониальной сфере Англии). В какой-то степени Египетский поход Наполеона можно считать первой попыткой колониальной войны – но, опять-таки, условно.
Итак, что же пишет Адо? Он пишет о прямом грабеже колоний, прямом принуждении (рабстве и крепостничестве), распространении работорговли, о рынках сбыта и источниках сырья, о возможностях для неэквивалентной (в пользу метрополий) торговле. Характерной чертой он считает создание монопольных кампаний. Постепенно эта политика себя изживала – как неугодная буржуазии. Обостряется колониальное соперничество между старыми и новыми колониальными державами и внутри этих группировок. Адо поднимает идею о мировом капиталистическом рынке.
Испано-португальская колониальная система 17-18 вв. Адо говорит о «феодальном» характере присвоения богатств – они отбирались и расходовались на проведение «великодержавной политики». Между португальской и испанской системами были серьезные различия. На территории Бразилии в момент португальской колонизации (середина 16 века) почти не было оседлого земледельческого населения. Индейские племена быстро оттеснили вглубь страны или истребили. Португальцы начали использовать привозную рабочую силу в виде негров-рабов из Африке. Плюс в Бразилии огромная роль торгового капитала.
Испанские колонии – Мексика, Перу, Эквадор – другая система. Земледельческие общества (правда, на раннем уровне), здесь были. Колонизирую данные пространства, испанцы приспосабливали, например, индейские земледельческие общины в этих регионах для колонизации. Использовалась трудовая повинность общинников в пользу государства. Были сохранены некоторые налоги и повинности, старейшины общин – касики – стали «проводниками колониальной политики». Была введена испанская «феодальная система сбора налогов», административного управления. В итоге – синтез испанских элементов и элементов местного населения. Английская/французская колонизация в Америке – переселенческий характер. Плантационное хозяйство, негры-рабы. Испанская колонизация – дворянское накопление, которое не способствовало накоплению «первоначального капитала» в самой Испании. Драгоценные металлы из Нового света активно участвовали в процессе обмена их на промышленные товары и «превращались в капитал» в Англии и Голландии, уходя из Испании. В тех раойнах, где коренное население было истреблено с начала колонизации, система эксплуатации испанцев напоминала португальскую систему. – Куба, север Южной Америки. Организатор производства на плантациях – «торговый капитал», использование рабского труда.
Голландская колониальная система. Ее становление определялось потребностями «первоначального накопления» и становления капиталистических отношений в Англии, Франции и Голландии. Ост-Индская и Вест-Индская компании. Капская колония(1652, запад Африки), Зондские, Молуккские острова, Ява, Малакка (1641), Цейлон (1658), Новый Амстердам (теперь Нью-Йорк, 1622), 1634 – остров Кюрасао. 1667 – остров Суринам. Система жесткой эксплуатации коренного населения. «Крепостническая эксплуатация местного крестьянства», ее контроль при помощи местных феодалов.
Англо-голландское соперничество. Англия начала планомерный захват колоний с 1665 – захватила у Испании Ямайку. Начало государственной колониальной политики. 1696 г. – администрация для управления Вест-Индией. Использование системы рабского труда. 1652-54 – первая англо-голландская война, причина – Навигационный акт 1651 года (направлен против голландской посреднической торговли). Голландия потерпела поражение, акт признала и выплатила денежные издержки. Вторая англо-голландская война – 1664-67, Голландия передала Англии Новый Амстердам, англичане отказались от морских баз на Молуккских островах. Третья англо-голландская война – 1672-74, в нее вступила Франция. 1688-97 – новая англо-голландская война. К началу 18 века голландская колониальная система ломается – на первое место выходит англо-французское соперничество.
Французская колониальная система и англо-французское соперничество. Генрих 4 и Ришелье заложили основы французской колониальной системы. Освоение Канады – Квебек, 1608, Монреаль, 1642. 1682 – Луизиана, 1718 – Новый Орлеан. Острова в Вест-Индии. Сенегал. С 1701 г. – Пондишери в Индии. После войны за испанское наследство Франция уступила Англии Акадию (Новую Шотландию), Ньюфаунленд и асьенто (см. билеты по МО – право ввоза рабов в Южную Америку). По условиям Парижского мира 1763 года Англия получала Флориду, часть Гондураса, острова Тобаго, Сан-Винсент, Гренада, Доминика. Англия постепенно побеждала. Англо-голландская война 1780-84, Голландия утратила положение великой колониальной и морской державы. По условиям Парижского мира 1783 г. Англия присоединила часть голландских колоний в Индии, в 1795 г., захватила Цейлон.
И при этом – очень большой прогресс агрономической науки, см. физиократы и камералисты
К вопросу о капитализме и с/х – в «Играх обмена» у Броделя Франция тоже предстает
Важный момент – абсолютная власть не является предметом «классической» теории абсолютизма! Об этом см. билет №9. Боден также не говорил об абсолютной власти монарха в том смысле, в котором он чаще всего понимается. Абсолютизм был намного более сложной системой.
Здесь необходимо понять – такое деление логично, но не совсем правомочно. Миф абсолютизма, очевидно, действовал уже тогда. По Хеншеллу, Англия и Франция в корне особо ничем серьезным не отличались, а «парламентский признак Англии» - по сути, миф.
А вот здесь не факт – см. Хеншелла. Он не считает монархию последних Бурбонов просвещенно-абсолютистской. И вообще опровергает сам этот тезис.
По Хеншеллу – с этим процессом было связано то, что Генеральные Штаты созывать прекратили, они считались громоздкими и неэффективными и консультации перешли на более низкий – провинциально-штатный – уровень.
Чем, по мнению ряда историков, и подписал себе смертный приговор. Монархии по-прежнему реформы не удавались, а мнение общества еще и стало настроено против полномочий монарха. Незаврешенная реформа пошатнула основы королевской власти.
А вот здесь некоторое несогласование лекций и Хеншелла – Хеншелл напротив считает, что Генеральные Штаты пытались решить проблемы старого порядка, а не ломать его.
В историографии сейчас все больше и больше популярна точка зрения, что «эксплуатация» была не такой уж и тяжелой, а плантаторское хозяйство – далеко не невыгодным.
Адо здесь в качестве значимого источника упоминает и налоги, но с ними есть определенный вопрос – часть населения США вообще хотела их убрать или существенно сократить, так как для колоний в Северной Америке вопрос налоговой зависимости от метрополии был очень болезненным.
Положение Испании в конце XVII в.
Упадок производительных сил, расстройство финансов и беспорядок в управлении сказались на численности армии. В военное время она насчитывала не более 15-20 тыс. солдат, а в мирное - 8-9 тыс. Испанский флот также не представлял сколько-нибудь значительной силы. Если в XVI и в первой половине XVII в. Испания была грозой для соседей, то к началу XVIII столетия она уже настолько ослабела, что возник вопрос о разделе ее владений между Францией, Австрией и Англией.
Подготовка в ход войны за Испанское наследство
Последний испанский Габсбург - Карл II (1665-1700) не имел потомства. Ожидавшееся с его смертью прекращение династии еще при жизни Карла вызвало переговоры между великими державами о разделе Испанского наследства - самого крупного, какое было до того известно в истории Европы. Кроме самой Испании, оно включало герцогство Миланское, Неаполь, Сардинию и Сицилию, Канарские острова, Кубу, Сан-Доминго (Гаити), Флориду, Мексику с Техасом и Калифорнией, Центральную и Южную Америку, за исключением Бразилии, Филиппинские и Каролинские острова и другие более мелкие владения.
Поводом для конфликта из-за испанских владений послужил спор о династических правах, возникший в связи с «испанскими браками». Людовик XIV и император Леопольд I были женаты на сестрах Карла II и рассчитывали на переход испанской короны к своему потомству. Но за разногласиями по поводу наследных прав скрывались захватнические стремления сильнейших государств Западной Европы. Подлинные причины войны коренились в противоречиях между Францией, Австрией и Англией. Русский уполномоченный на Карловицком конгрессе (1699 г.) Возницын писал, что Франция желает установить свое господство в Западной Европе, а «морские державы (Англия и Голландия.- Ред.) и Австрия готовятся к войне, чтоб француза не допустить до Гишпанского королевства, понеже он, то приобрев, всех их задавит».
В последние годы жизни Карла II на границе у Пиренеев были сосредоточены французские войска. Карл II и наиболее влиятельные испанские гранды боялись разрыва с Францией. Они решили передать корону французскому принцу, надеясь, что Франция сумеет защитить от других держав целостность испанских владений. Карл II завещал свой престол, т. е. Испанию со всеми ее колониями, второму внуку Людовика XIV - герцогу Филиппу Анжуйскому с оговоркой, что Испания и Франция никогда не соединятся под властью одного монарха. В 1700 г. Карл II умер, и на испанский престол вступил герцог Анжуйский; в апреле следующего года он короновался в Мадриде под именем Филиппа V (1700-1746). Вскоре Людовик XIV признал особой грамотой права Филиппа V на французский престол и занял своими войсками пограничные крепости испанских Нидерландов. Правители испанских провинций получили из Мадрида повеление подчиняться всем приказам французского короля, как если бы они исходили от испанского монарха. В дальнейшем между обеими странами были отменены торговые пошлины. Намереваясь подорвать торговое могущество Англии, Людовик XIV писал в Мадрид Филиппу V, что наступило время «исключить Англию и Голландию из торговли с Индиями». Привилегии английских и голландских купцов в испанских владениях были отменены.
Для ослабления Франции «морские державы» заключили союз с Австрией - главным противником Франции на суше. Австрия стремилась к захвату испанских владений в Италии и Нидерландах, а также Эльзаса. Посредством передачи испанской короны австрийскому претенденту на испанский престол эрцгерцогу Карлу император Леопольд I хотел создать угрозу для Франции и со стороны испанской границы. К коалиции примкнула также Пруссия.
Военные действия открылись весной 1701 г. В самом начале войны английский флот уничтожил 17 испанских и 24 французских корабля. В 1703 г. эрцгерцог Карл с войсками союзников высадился в Португалии, которая немедленно подчинилась Англии и заключила с ней союз и торговый договор о беспошлинном ввозе в Португалию английских товаров. В 1704 г. английский флот бомбардировал Гибралтар и, высадив десант, захватил эту крепость. Союзник Франции герцог Савойский перешел на сторону императора.
Наступление французов в Юго-Западной Германии, которая подверглась при этом страшному опустошению, было приостановлено англо-голландскими войсками под командованием герцога Мальборо. Соединившись с австрийцами, они нанесли французам сильнейшее поражение у Гохштедта. В 1706 г. французская армия потерпела при Турине второе крупное поражение от австрийцев под командованием принца Евгения Савойского. В следующем году императорские войска заняли герцогство Миланское, Парму и большую часть Неаполитанского королевства.
Несколько дольше, чем в Италии, французы держались в испанских Нидерландах. Но в 1706 и 1708 гг. Мальборо нанес им два поражения - у Рамильи и при Уденарде - и заставил очистить Фландрию. Хотя французские войска взяли реванш в кровопролитном сражении у деревни Мальпляке (1709 г.), где союзники понесли огромный урон, однако война явно шла с перевесом на стороне последних. Английский флот захватил Сардинию и Менорку, в Америке англичане овладели Акадией. Эрцгерцог Карл высадился в Испании и провозгласил себя в Мадриде королем.
Однако в 1711 г., когда Карл вступил и на австрийский престол, возникла неприятная для Англии перспектива объединения Австрии и Испании под одной властью. Помимо того, истощение финансовых ресурсов, недовольство хищениями и взяточничеством Мальборо и других вигов способствовало их падению и переходу власти К партии тори, которые склонялись к миру с Францией. Не посвящая в дело Австрию, английское и голландское правительства вступили в тайные переговоры с Францией и Испанией. В марте 1713 г. был подписан Утрехтский мир, положивший конец притязаниям Франции на гегемонию в Западной Европе. Англия и Голландия согласились признать Филиппа V королем Испании при условии отказа его за себя и свое потомство от всех прав на французский престол. Испания отказалась в пользу австрийских Габсбургов от Ломбардии, Неаполитанского королевства, Сардинии, уступила герцогу Савойскому Сицилию, Пруссии - Гельдерн и Англии - Менорку и Гибралтар.
Аграрные отношения
XVIII век застал в Испании еще полное господство феодальных отношений. Страна была аграрная, продукция сельского хозяйства даже в конце XVIII в. значительно (почти в пять раз) превышала продукцию промышленности, а население, занятое в сельском хозяйстве, в шесть раз превосходило численность населения, связанного с промышленным производством.
Около трех четвертей обрабатываемой земли принадлежало дворянству и католической церкви. Крестьяне выполняли множество разнообразных феодальных повинностей в пользу как светских, так и духовных сеньоров. Они вносили сеньорам, помимо прямых платежей за держание земли, еще лаудемию (плата сеньору за предоставление надела или при возобновлении феодальной аренды), кавалъгаду (выкуп за военную службу), денежный взнос, представлявший собой коммутированную форму отработок на барских полях и виноградниках, «раздел плодов» (право сеньора на 5-25% крестьянского урожая), пошлины за разрешение прогонять скот по земле сеньора и т. д. Сеньору, кроме того, принадлежал ряд баналитетов. Крайне тяжелыми были и церковные поборы, особенно десятина.
Арендная плата в значительной мере вносилась в натуральной форме, так как денежные отношения были еще относительно слабо развиты. Цена земли из-за монополии на нее феодальных владельцев оставалась чрезмерно высокой, арендная же плата непрерывно повышалась. В провинции Севилья, например, она за десятилетие с 1770 по 1780 г. удвоилась.
В силу этих причин капиталистическое земледелие было невыгодно. Испанские экономисты конца XVIII в. отмечали, что в Испании капитал избегает земледелия и ищет применения в других областях.
Для феодальной Испании XVIII в. характерна огромная армия безземельных поденщиков, составлявших около половины всего крестьянства. По данным переписи 1797 г., на 1677 тыс. сельского населения (включая крупных землевладельцев) приходилось 805 тыс. поденщиков. Это явление вытекало из особенностей испанского феодального землевладения. Необъятные латифундии, особенно в Андалусии и Эстремадуре, были сосредоточены в руках немногих аристократических семейств, не заинтересованных в интенсивной эксплуатации земельных богатств ввиду огромной величины владений, разнообразного характера других источников дохода и нерентабельности товарного земледелия. Крупные землевладельцы не были даже заинтересованы в сдаче земли в аренду. Огромные территории пахотной земли в Кастилии, Эстремадуре и Андалусии сеньоры обращали в пастбища. Для своих личных нужд они обрабатывали незначительную часть земли при помощи наемных сельскохозяйственных работников. В результате огромная масса населения, особенно в Андалусии, оставалась без земли и без работы; поденщики в лучшем случае работали четыре-пять месяцев в году, а остальное время нищенствовали.
Но и положение крестьян-держателей было немногим лучше. Только в виде арендной платы, не считая других феодальных поборов, они отдавали сеньору от одной четверти до половины урожая. Преобладали крайне невыгодные для крестьян формы краткосрочного держания. Наиболее тяжелым было положение крестьян-держателей в Кастилии и Арагоне; несколько лучше жилось населению Валенсии благодаря распространению долгосрочной аренды, а также более благоприятным климатическим условиям. В относительно благополучном состоянии находились баскские крестьяне, среди которых было много мелких владельцев земли и долгосрочных арендаторов. Здесь имелись и крепкие зажиточные хозяйства, которых не было в других частях Испании.
Беспросветное положение испанского крестьянства толкало его на борьбу против угнетателей-сеньоров. Весьма распространенным в XVIII в. был протест в форме разбоя. Знаменитые разбойники, укрывавшиеся в ущельях Сьерры-Морены и других гор, мстили сеньорам и помогали крестьянам-беднякам. Они были популярны среди крестьян и всегда находили у них убежище и поддержку.
Прямым следствием бедственного положения испанских крестьян и крайне тяжелых форм феодальной аренды был общий низкий уровень сельскохозяйственной техники. Преобладала традиционная система трехполья; древняя ирригационная система в большей части районов была заброшена и пришла в упадок. Сельскохозяйственные орудия отличались крайней примитивностью. Урожаи оставались низкими.
Состояние промышленности и торговли
В испанской промышленности XVIII в. преобладало ремесло, регламентируемое цеховыми уставами. Во всех провинциях имелись небольшие мастерские, производившие на местный рынок галантерею, кожаные изделия, шляпы, шерстяные, шелковые, льняные ткани. На Севере, особенно в Бискайе, кустарным способом добывалось железо. Металлообрабатывающая промышленность, расположенная главным образом в баскских провинциях и в Каталонии, также носила примитивный характер. Наибольшая доля промышленной продукции приходилась на три провинции - Галисию, Валенсию и Каталонию. Последняя была наиболее промышленно развитой из всех областей Испании.
В Испании XVIII в. еще отсутствовал такой важнейший фактор капиталистического развития, как национальный рынок.
Товарность сельского хозяйства (исключая овцеводство) была очень невелика. Сбыт продуктов земледелия обычно не выходил за рамки местного рынка, а на промышленные товары предъявлялся весьма ограниченный спрос: нищее крестьянство не могло покупать их, дворянство же и высшее духовенство предпочитали заграничные изделия.
Образованию национального рынка препятствовали также бездорожье, бесчисленные внутренние пошлины и алькабала - обременительный налог на сделки с движимым имуществом.
Признаком узости внутреннего рынка было и слабое денежное обращение. Денежные капиталы в конце XVIII в. встречались редко. Богатство было представлено в то время главным образом землями и домами.
Слабость внутренней торговли, отсутствие национального рынка закрепляли исторически сложившуюся замкнутость и обособленность отдельных областей и провинций, следствием чего являлось в случае неурожая катастрофическое вздорожание продовольствия и голод в одних районах страны, несмотря на относительное благополучие в других районах.
Приморские провинции вели довольно активную внешнюю торговлю,но баланс ее оставался для Испании резко пассивным, так как испанские товары большею частью не в состоянии были конкурировать на европейском рынке с товарами других стран из-за отсталости промышленной техники и исключительно высоких издержек сельскохозяйственного производства.
В 1789 г. испанский экспорт составил всего 290 млн. реалов, а импорт - 717 млн. Испания экспортировала в европейские страны главным образом тонкорунную шерсть, некоторые продукты земледелия, колониальные товары и драгоценные металлы. Наиболее оживленные торговые связи Испания имела с Англией и Францией.
Во второй половине XVIII в. в Испании растет капиталистическая промышленность в форме главным образом рассеянной мануфактуры. В 90-х годах появляются и первые машины, прежде всего в хлопчатобумажном производстве Каталонии. Число рабочих на некоторых барселонских предприятиях достигало 800 человек. Во всей Каталонии в хлопчатобумажной промышленности было занято более 80 тыс. человек. В связи с этим в Каталонии во второй половине XVIII в. заметно возросло население городов. В ее столице и крупнейшем промышленном центре Барселоне в 1759 г. было 53 тыс. жителей, а в 1789 г. - 111 тыс. Около 1780 г.один испанский экономист отмечал,что «теперь в Барселоне, дав во всей Каталонии трудно найти сельскохозяйственных рабочих и домашнюю прислугу даже за сильно повышенную плату», объясняя это появлением большого количества промышленных предприятий.
В 1792 г. в Саргаделоое (Астурия) был построен металлургический завод с первой в Испании доменной печью. Развитие промышленности и потребности военных арсеналов вызвали в Астурии значительный рост добычи угля.
Таким образом, в последние десятилетия XVIII в. в Испании происходит известный рост капиталистической промышленности. Об этом свидетельствует и изменение состава населения: переписи 1787 и 1797 гг. показывают, что за это десятилетие население, занятое в промышленности, возросло на 83%. В самом конце века число рабочих только на фабриках и централизованных мануфактурах превышало 100 тыс.
Роль американских колоний в экономике Испании
Важную роль в экономической жизни Испании играли ее американские колонии. Завладев в XVI в. обширными и богатыми территориями в Америке, испанцы прежде всего постарелись посредством многочисленных запретов превратить их в свой закрытый рынок. До 1765 г. вся торговля с колониями велась только через один испанский порт: до 1717 г. - через Севилью, позже - через Кадис. Все суда, отправлявшиеся в Америку и прибывавшие оттуда, подвергались в этом порту осмотру агентами Индийской торговой палаты. Торговля с Америкой фактически составляла монополию богатейших испанских купцов, невероятно взвинчивавших цены и наживавших огромные прибыли.
Слабая испанская промышленность не была в состоянии обеспечить своим колониям даже голодную норму товаров, В XVII-XVIII вв. иностранные изделия составляли от половины до двух третей всех товаров, ввозимых в Америку на испанских судах. Помимо легальной торговли иностранными товарами, в колониях происходила и широчайшая контрабандная торговля. Около 1740 г., например, англичане контрабандой поставляли такое же количество товаров в Америку, какое сами испанцы ввозили туда законным путем. Тем не менее американский рынок имел для испанской буржуазии важнейшее значение. В условиях крайней узости отечественного рынка американские колонии, где испанские купцы пользовались особыми привилегиями, являлись выгодным рынком сбыта для изделий испанской промышленности. Это и было одной из причин слабости буржуазной оппозиции.
Не меньшее значение имели колонии для испанского правительства, которое при общем государственном доходе примерно в 700 млн. реалов получало в конце XVIII в. из Америки 150-200 млн. реалов в год в виде отчислений от добываемых в колониях драгоценных металлов (кинто) и многочисленных налогов и пошлин.
Слабость испанской буржуазии
Испанская буржуазия в XVIII в. была немногочисленна и не пользовалась влиянием. Вследствие неразвитости капитализма в ее рядах преобладала наиболее консервативная группа - купечество, в то время как промышленная буржуазия только еще нарождалась.
Подавляющая часть испанской буржуазии в условиях крайней узости внутреннего рынка обслуживала преимущественно дворянство, духовенство, бюрократию и офицерство, т. е. привилегированные слои феодального общества, от которых она, таким образом, экономически зависела. Подобные экономические связи также содействовали политическому консерватизму испанской буржуазии. Кроме того, буржуазия была связана общими интересами эксплуатации колоний с господствующими сословиями феодально-абсолютистской монархии, и это также ограничивало ее оппозицию существующему строю.
Консерватизм испанской буржуазии усиливали и традиции слепого послушания властям, которые веками культивировались католической церковью.
Феодальное дворянство
Господствующим классом в Испании являлось феодальное дворянство, которое даже в начале XIX в. сохраняло в своих руках более половины всей обрабатываемой земли и еще больший процент земли необрабатываемой. Фактически оно распоряжалось и теми 16% обрабатываемой земли, которые принадлежали церкви, поскольку высокие церковные должности занимались, как правило, выходцами из дворянства.
Земельные богатства и связанные с ними феодальные поборы, а также такие дополнительные источники дохода, как командорство в духовно-рыцарских орденах, придворные синекуры и т. д., были в основном сосредоточены в руках титулованной аристократии. Большая часть испанских дворян благодаря существованию института майората не имела земельных владений. Неимущее дворянство искало источников пропитания на военной и государственной службе или в рядах духовенства. Но значительная его часть оставалась без места и влачила жалкое существование.
Испанская абсолютная монархия XVIII в. представляла интересы именно богатейшей части дворянства - крупных землевладельцев-латифундистов, принадлежавших к титулованной аристократии.
Засилье католической церкви
Наряду с дворянством важнейшей общественной силой, охранявшей устои средневековья в Испании, была католическая церковь с ее огромной армией духовенства и несметными богатствами. В конце XV11I в. при общем количестве населения в 10,5 млн. человек в Испании насчитывалось около 200 тыс. черного (монашеского) и белого духовенства. В 1797 г. имелось 40 различных мужских монашеских орденов с 2067 монастырями и 29 женских орденов с 1122 монастырями. Испанская церковь владела огромными земельными владениями, приносившими ей более миллиарда реалов ежегодного дохода.
В отсталой в экономическом и культурном отношениях феодальной Испании XVIII в. католическая церковь, как и ранее, господствовала в области идеологии.
Католичество было в Испании государственной религией. В стране могли проживать только католики. Всякий человек, не выполнявший церковных обрядов, вызывал подозрение в ереси и привлекал к себе внимание инквизиции. Это грозило потерей не только имущества и свободы, но и жизни. При поступлении на службу обращалось внимание на «чистоту крови»: места в церковном аппарате и на государственной службе были доступны исключительно «старым христианам», чистым от всякого пятна и примеси «скверной расы», т. е. лицам, которые не насчитывали среди своих предков ни одного мавра, еврея, еретика, жертвы инквизиции. При поступлении в военно-учебные заведения и в ряде других случаев требовалось представление документального свидетельства о «чистоте расы».
Страшным орудием католической церкви была испанская инквизиция. Реорганизованная в XV в., она до 1808 г. сохранила своего великого инквизитора, высший совет и 16 провинциальных трибуналов, не считая особых трибуналов в Америке. Только в первой половине XVIII в. инквизиция сожгла свыше тысячи человек, а всего ее преследованиям за этот период подверглось около 10 тыс. человек.
Весь огромный церковный аппарат от самых высокопоставленных князей церкви до последнего нищенствующего монаха стоял на страже средневекового общественного строя, стремясь преградить доступ просвещению, прогрессу, свободной мысли. Католическое духовенство контролировало университеты и школы, печать и зрелища. Главным образом по вине церкви испанское общество даже к концу XVIII в. поражало путешественников-иностранцев своей отсталостью. Крестьянство было почти сплошь неграмотно и крайне суеверно. Культурный уровень дворянства, буржуазии и аристократии, за редкими исключениями, был немногим выше. Даже в середине XVIII в. большинство образованных испанцев отвергало астрономическую систему Коперника.
Буржуазные просветители
Во второй половине XVIII в. против реакционной средневековой идеологии выступили испанские просветители. Они были более слабы и действовали более робко, чем, например, французские просветители. Чтобы обезопасить себя от преследований со стороны инквизиции, испанские ученые вынуждены были выступать с публичными заявлениями о том, что наука совершенно не соприкасается с религией, что религиозные истины выше истин научных. Это давало им возможность более или менее спокойно заниматься хотя бы естествознанием. Только к концу века наука кое в чем вынудила церковь отступить. В 70-х годах в некоторых университетах стали излагать учение о вращении земли, законы Ньютона и другие научные теории.
Передовые люди Испании проявляли большой интерес к социально-экономическим вопросам. Они осуждали зверскую эксплуатацию негров и индейцев, ставили под сомнение привилегии дворян, обсуждали причины имущественного неравенства. Именно в экономической, а также в художественной литературе прежде всего находила свое выражение формировавшаяся в XVIII в. идеология испанской буржуазии.
Революционное сознание испанской буржуазии возникло в период острого кризиса феодального общества. Контраст между отсталой экономикой Испании и бурно растущей промышленностью передовых стран Европы заставил испанских патриотов заняться изучением причин, приведших их родину в столь печальное состояние. В XVIII в. появилось значительное количество теоретических работ по политической экономии, писем и трактатов, посвященных проблемам развития испанского народного хозяйства, выяснению причин его отсталости и путей преодоления этой отсталости. Таковы произведения Маканаса, Энсенады, Кампоманеса, Флоридабланки, Ховельяноса и др.
Во второй половине XVIII в. в Испании стали создаваться «Патриотические (или, как они иначе назывались, Экономические) общества друзей родины», ставившие своей целью способствовать прогрессу промышленности и сельского хозяйства. Первое такое общество возникло в провинции Гипускоа около 1748 г.
Для членов патриотических обществ был характерен глубокий интерес к прошлому и настоящему своей родины. Они объезжали страну, чтобы лучше узнать состояние всех ее областей, их природные ресурсы; сравнивая Испанию с передовыми странами, они подчеркивали ее отсталость и недостатки, чтобы сосредоточить на них внимание своих соотечественников. Они боролись за употребление родного языка в науке и университетском преподавании взамен латинского и изучали культурное наследие испанского народа, разыскивая и издавая старинные тексты. Героический эпос о Сиде впервые появился в печати во второй половине XVIII в. Члены патриотических обществ изучали архивы, чтобы восстановить историю своей страны и воспитывать современников на примере лучших традиций прошлого.
Патриотические общества добивались от правительства законодательных мероприятий, поощряющих развитие промышленности и сельского хозяйства. Виднейший представитель испанского Просвещения Ховельянос (1744-1811) составил от имени Мадридского общества свой знаменитый «Доклад об аграрном законе», выразивший требования поднимающейся буржуазии.
Создание патриотических обществ было проявлением роста классового и национального сознания испанской буржуазии.
Испанское образованное общество проявляло большой интерес к трудам английских, французских и итальянских просветителей. Несмотря на то что правительство запретило распространение в Испании сочинений Руссо, Вольтера, Монтескье, энциклопедистов, эта литература была широко представлена в библиотеках Патриотических обществ; много испанцев подписалось на французскую «Энциклопедию». К концу столетия, преодолевая цензурные рогатки, стали появляться и оригинальные философские работы испанских авторов, написанные в духе Просвещения. Такова, например, «Новая система философии, или коренные принципы природы, положенные в основу политики и морали» Переса Лопеса. В том же 1785 г., когда вышла в свет эта книга, в Испании появился первый политический журнал - «Сенсор», вскоре, впрочем, запрещенный цензурой.
Прогрессивные идеи испанской буржуазии даже в конце XVIII в. носили половинчатый, компромиссный характер. Ховельянос требовал отмены неотчуждаемости земли, уничтожения феодальных повинностей и пошлин, задерживавших развитие сельского хозяйства и стеснявших торговлю, организации системы орошения и создания путей сообщения, распространения сельскохозяйственных знаний. Но его программа не включала передачу крестьянам земли сеньоров. Он был против какого-либо вмешательства государства в экономические отношения частных лиц и считал полезным имущественное неравенство.
Как идеолог испанской буржуазии, тесно связанной экономически с дворянством, Ховельянос не посмел посягнуть на земельную собственность дворян. Он был далек от идеи революции и добивался только устранения некоторых главных помех развитию капитализма в Испании путем реформ сверху. Только к концу века, особенно под влиянием Французской революции, представители передовых кругов испанской буржуазии начали более широко обсуждать проблемы политических реформ, но при этом они, как правило, оставались монархистами.
Административные и военные реформы
К началу XVIII в. Испания была еще слабо централизованным государством с значительными остатками средневековой раздробленности. В провинциях сохранялись еще разные монетные системы, меры веса, разные законы, обычаи, налоги, пошлины. Центробежные стремления отдельных провинций резко проявились и во время войны за Испанское наследство. Арагон, Валенсия и Каталония приняли сторону австрийского эрцгерцога, обещавшего сохранить их древние привилегии. Сопротивление Арагона и Валенсии было сломлено, а их статуты и привилегии отменены в 1707 г., но в Каталонии ожесточенная борьба продолжалась еще некоторое время. Только 11 сентября 1714 г., т. е. уже после заключения мира, герцог Бервик, командующий французской армией в Испании, взял Барселону. После этого хартии старинных каталонских вольностей-фуэрос подверглись публичному сожжению рукой палача, а многие руководители сепаратистского движения были казнены или высланы. В Каталонии были введены законы и обычаи Кастилии, употребление каталонского языка в судопроизводстве запрещено. Однако и после этого полное единство законов, мер весов, монеты и налогов по всей Испании не было достигнуто, в частности сохранились полностью старинные вольности басков.
Процесс централизации государственной власти продолжался и при сыновьях Филиппа V - Фердинанде VI (1746-1759) и Карле III (1759-1788). Королевские секретари важнейших ведомств (иностранных дел, юстиции, военного, финансового, флота и колоний) начинают играть более самостоятельную роль, постепенно превращаясь в министров, между тем как средневековые советы, за исключением Совета Кастилии, утрачивают значение. Во всех провинциях, кроме Наварры, управлявшейся вице-королем, и Новой Кастилии, высшая гражданская и военная власть вверялась назначаемым королем капитан-генералам. Во главе провинциальных финансовых управлений были поставлены, по французскому образцу, интенданты. Были реформированы также суд и полиция.
К числу мероприятий, имевших целью укрепление центральной власти, относилось также изгнание иезуитов. Поводом к этому явились волнения в Мадриде и других городах в конце марта 1766 г., вызванные действиями министра финансов и хозяйства неаполитанца Скилачче. Введенная им монополия на снабжение Мадрида продовольствием повела к повышению цен. Непопулярность министра еще более увеличилась, когда он попытался запретить испанцам ношение их традиционной одежды - широкого плаща и мягкой шляпы (сомбреро). Народные массы разгромили дворец Скилачче в Мадриде и заставили короля выслать его из Испании. Группа виднейших деятелей «просвещенного абсолютизма» во главе с председателем Совета министров графом Арандой воспользовалась этими волнениями, в которых были замешаны иезуиты, чтобы провести через Совет Кастилии решение о поголовном изгнании членов этого ордена из Испании и всех ее колоний. Аранда весьма энергично провел это решение в жизнь. В один и тот же день иезуиты были отправлены в изгнание из всех испанских владений, их имущество конфисковано, а бумаги опечатаны.
Правительство Карла III уделило много внимания укреплению вооруженных сил Испании. В армии была введена прусская система обучения; комплектование армии добровольцами-наемниками заменялось системой принудительного набора по жеребьевке. Однако эта реформа встретила сильное сопротивление, и на практике правительству часто приходилось прибегать к набору арестованных бродяг и преступников, которые, естественно, оказывались плохими солдатами.
Ничтожные результаты дала также реформа военно-морских сил. Возродить испанский флот правительство оказалось не в состоянии; для этого не хватало ни людей, ни денег.
Экономическая политика правительства
XVIII век выдвинул в Испании ряд государственных деятелей, стремившихся провести необходимые стране реформы в духе «просвещенного абсолютизма», особенно в сферах экономики и культуры. Развитие капитализма в промышленности во второй половине этого века вызвало особенно энергичную деятельность министров Карла III - Аранды, Кампоманеса и Флоридабланки. Эти министры провели ряд экономических мероприятий, преимущественно в духе учения физиократов, опираясь при этом на содействие патриотических обществ.
В центре их внимания стояла промышленность, подъем которой они стремились обеспечить разнообразными мерами. Для повышения квалификации рабочих создавались технические училища, составлялись и переводились с иностранных языков технические учебники, выписывались из-за границы квалифицированные мастера, молодые испанцы посылались за границу для изучения техники. За успехи в развитии производства правительство награждало мастеров и предпринимателей премиями, предоставляло им различные льготы. Привилегии и монополии цехов отменялись или ограничивались. Были сделаны попытки установить протекционистские пошлины, не давшие, однако, заметных результатов из-за широко распространенной контрабанды. Не многим удачнее оказался опыт создания образцовых казенных мануфактур: большинство их скоро пришло в упадок.
В интересах торговли прокладывались дороги, сооружались каналы, но строили их плохо, и они быстро разрушались. Были организованы почта, пассажирское сообщение на дилижансах. В 1782 г. был учрежден Национальный банк.
Для развития торговли и промышленности наиболее важное значение имела реформа, проведенная Флоридабланкой в 1778 г., а именно установление свободной торговли испанских портов с американскими колониями. Это привело к значительному расширению оборота испано-американской торговли и содействовало развитию хлопчатобумажной промышленности Каталонии.
Кое-что было сделано и в интересах сельского хозяйства. Была разрешена продажа части общинных и муниципальных земель, дворянских майоратов и некоторых земель, принадлежавших духовным корпорациям. Но вызвать этими мерами сколько-нибудь значительную мобилизацию земельной собственности не удалось вследствие сопротивления дворян и духовенства.
Для защиты полей от вторжений бродячих овечьих стад были изданы законы, ограничивавшие средневековые права и привилегии Месты и разрешавшие крестьянам огораживать пахотные земли и насаждения для защиты их от потравы.
Чтобы показать пример рационального ведения хозяйства, правительство в 70-х годах организовало на пустошах Сьерры-Морены образцовые сельскохозяйственные колонии, для чего были привлечены немцы и голландцы. Вначале хозяйство колонистов развивалось успешно. Однако через несколько десятилетий колонии пришли в упадок, главным образом из-за тяжелых налогов, а также из-за бездорожья, препятствовавшего сбыту сельскохозяйственных продуктов.
Министры, пытавшиеся проводить прогрессивные реформы, наталкивались на ожесточенное сопротивление со стороны реакционных сил. Очень часто за прогрессивной мерой, проведенной министром, следовала навязанная реакционерами контрмера, ограничивавшая или отменявшая ее действие. Вообще правительство часто бывало вынуждено под давлением реакционных кругов ограничивать и отменять свои собственные мероприятия.
Внешняя политика
Во внешней политике первого короля из династии Бурбонов - Филиппа V решающую роль играли династические мотивы. С одной стороны, Филипп стремился вернуть себе или своим сыновьям французскую корону (что заставляло его искать себе в Англии союзника против французских Бурбонов и делать англичанам уступки в Америке); с другой стороны, он пытался вернуть бывшие итальянские владения Испании. В результате ряда войн и дипломатических соглашений сыновья Филиппа Карл и Филипп были признаны: первый - королем обеих Сицилии (1734 г.), второй - герцогом Пармы и Пьяченцы (1748 г.), однако без присоединения этих владений к Испании. Не имели успеха и попытки Испании изгнать англичан из Гибралтара.
При Фердинанде VI боролись за влияние сторонники английской и французской ориентации, причем перевес оставался на стороне первых. Результатом этого явился невыгодный для Испании торговый договор с Англией 1750 г.
В 1753 г. особым конкордатом были урегулированы к выгоде для Испанской монархии отношения с папством. Отныне король мог оказывать влияние при назначении на вакантные духовные должности, участвовать в распоряжении свободным церковным имуществом и т. д.
При Карле III происходит сближение с Францией и разрыв с Англией. Этот поворот в политике Испании объяснялся тем, что военная и экономическая агрессия Англии в испанской Америке приняла с середины XVIII в. особенно настойчивый и систематический характер. Контрабандная торговля англичан в Америке продолжалась и усиливалась; они основали фактории в испанском Гондурасе и рубили там ценное красильное дерево. В то же время англичане запрещали испанцам ловить рыбу у берегов Ньюфаундленда, даже за пределами территориальных вод, а с начала Семилетней войны стали обыскивать и захватывать испанские суда в открытом море.
Испания отказалась от политики нейтралитета. С Францией был заключен так называемый семейный пакт (1761 г.) - оборонительный и наступательный союз, и Испания включилась в Семилетнюю войну, выступив в январе 1762 г. против Англии. Но Испания и Франция потерпели поражение. По Парижскому мирному договору 1763 г. Испания уступила Англии Флориду и земли к востоку и юго-востоку от Миссисипи, отказалась от рыбных промыслов в водах Ньюфаундленда и разрешила англичанам рубить красильное дерево в Гондурасе, хотя английские фактории подлежали ликвидации. Франция, чтобы сохранить союзника, уступила Испании оставшуюся у нее часть Луизианы.
Отношения между Испанией и Англией продолжали оставаться напряженными и после Парижского мира. Проявлением испано-английских противоречий были частые столкновения между Испанией и Португалией из-за границ их владений в Южной Америке, приведшие в 1776-1777 гг. к военным действиям в Америке. В октябре 1777 г. был подписан мирный договор, положивший конец вековым пограничным спорам. По этому договору Испания получила португальскую колонию Сакраменто на Ла Плате - важный центр английской контрабанды в испанских колониях, давно служивший яблоком раздора, и сохранила в своих руках колонию Парагвай, на которую претендовала Португалия.
В 1775 г. началась война североамериканских колоний Англии за независимость. Некоторые испанские политики, например граф Аранда, указывали на опасность, которую победа североамериканцев представила бы для испанского владычества в Америке. Тем не менее Испания оказывала с 1776 г. американцам тайную помощь деньгами, оружием и боеприпасами. Но в то время как ее союзница - Франция все сильнее склонялась к открытой военной помощи американцам и в 1778 г. вступила в войну против Англии, Испания пыталась уклониться от столь решительного шага. Она сделала несколько попыток выступить посредником между воюющими сторонами, надеясь получить за это Менорку и Гибралтар. Однако эти попытки были отклонены англичанами, которые к тому же не прекращали своих нападений на испанские суда в открытом море. 23 июня 1779 г. Испания объявила Англии войну. Так как главные силы последней были связаны в Америке, испанцы сумели вернуть себе Менорку и Флориду и изгнать англичан из Гондураса и с Багамских островов. По Версальскому мирному договору 1783 г. Флорида и Менорка были оставлены за Испанией, права англичан в Гондурасе ограничены, но Багамские острова возвращены Англии.
Общие итоги внешней политики Испании XVIII в. свидетельствовали о некотором росте ее международного значения, но в силу своей экономической и политической отсталости она могла играть лишь второстепенную роль в международной политике.
Отличное определение
Неполное определение ↓
