День 29 мая 1453 года , несомненно, является поворотным пунктом в истории человечества. Он означает конец старого мира, мира византийской цивилизации. В течение одиннадцати столетий на Босфоре стоял город, где глубокий ум являлся предметом восхищения, а науку и литературу классического прошлого тщательно изучали и берегли. Без византийских исследователей и переписчиков мы знали бы сейчас не очень много о литературе древней Греции. Это был также город, правители которого в течение многих веков поощряли развитие школы искусства, не имеющей аналогии в истории человечества и явившейся сплавом неизменного греческого здравого смысла и глубокой религиозности, видевшей в произведении искусства воплощение Святого Духа и освящение материального.

Кроме того, Константинополь был великим космополитическим городом, где наряду с торговлей процветал свободный обмен идеями и жители считали себя не просто каким-то народом, а наследниками Греции и Рима, просвещенными христианской верой. О богатстве Константинополя в ту пору ходили легенды.

Начало упадка Византии

Вплоть до XI в. Византия была блистательной и могущественной державой, оплотом христианства против ислама. Византийцы мужественно и успешно исполняли свой долг до тех пор, пока в середине столетия с Востока вместе с нашествием турок на них не надвинулась новая угроза со стороны мусульманства. Западная же Европа между тем зашла так далеко, что сама в лице норманнов попыталась осуществить агрессию против Византии, которая оказалась вовлеченной в борьбу на два фронта как раз в то время, когда она сама переживала династический кризис и внутренние неурядицы. Норманны были отброшены, но ценой этой победы явилась потеря византийской Италии. Византийцам пришлось также навсегда отдать туркам гористые плато Анатолии - земли, бывшие для них главным источником пополнения людских ресурсов для армии и запасов продовольствия. В лучшие времена своего великого прошлого благополучие Византии было связано с ее господством над Анатолией. Громадный полуостров, известный в древности как Малая Азия, во времена римлян был одним из наиболее населенных мест мира.

Византия продолжала играть роль великой державы, в то время как ее мощь была уже фактически подорвана. Таким образом, империя оказалась меж двух зол; и это ее и без того трудное положение было еще более осложнено движением, вошедшим в историю под названием Крестовых походов.

Между тем глубокие старые религиозные различия между Восточной и Западной христианскими Церквами, раздуваемые в политических целях на протяжении XI в., неуклонно углублялись, пока к концу столетия между Римом и Константинополем не произошел окончательный раскол.

Кризис наступил тогда, когда армия крестоносцев, увлекаемая честолюбием своих вождей, ревнивой алчностью их венецианских союзников и той враждебностью, которую на Западе испытывали теперь по отношению к византийской церкви, повернула на Константинополь, захватила и разграбила его, образовав на руинах древнего города Латинскую империю (1204-1261).

Четвертый крестовый поход и образование Латинской империи

Четвёртый крестовый поход был организован папой Иннокентием III для освобождения Святой Земли от иноверцев. Первоначальный план Четвертого крестового похода предусматривал организацию морской экспедиции на венецианских судах в Египет, который должен был стать плацдармом для нападения на Палестину, но потом был изменен: крестоносцы двинулись на столицу Византии. Участниками похода были преимущественно французы и венецианцы.

Вступление крестоносцев в Константинополь 13 апреля 1204 г. Гравюра Г. Доре

13 апреля 1204 года Константинополь пал . Город-крепость, устоявший перед натиском многих могучих врагов, был впервые захвачен неприятелем. То, что оказалось не под силу полчищам персов и арабов, удалось рыцарскому войску. Легкость, с которой крестоносцы овладели огромным, хорошо укрепленным городом, была результатом острейшего социально-политического кризиса, который переживала в тот момент Византийская империя. Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что часть византийской аристократии и купечества была заинтересована в торговых связях с латинянами. Иными словами, в Константинополе существовала своеобразная «пятая колонна».

Взятие Константинополя (13 апреля 1204 года) войсками крестоносцев было одним из эпохальных событий средневековой истории. После захвата города начались массовые грабежи и убийства греко-православного населения. Около 2 тыс. человек было убито в первые дни после захвата. В городе бушевали пожары. В огне были уничтожены многие памятники культуры и литературы, хранившиеся здесь с античных времён. Особенно сильно от огня пострадала знаменитая Константинопольская библиотека. Множество ценностей было вывезено в Венецию. Более полувека древний город на босфорском мысу находился во власти крестоносцев. Лишь в 1261 году Константинополь вновь попал в руки греков.

Этот Четвёртый крестовый поход (1204), превратившийся из «пути ко Гробу Господню» в венецианское коммерческое предприятие, приведшее к разграблению Константинополя латинянами, положил конец Восточной Римской империи как наднациональному государству и окончательно расколол западное и византийское христианство.

Собственно Византия после этого похода перестаёт существовать как государство на более чем 50 лет. Некоторые историки не без оснований пишут, что после катастрофы 1204 года образовались фактически две империи — Латинская и Венецианская. Часть бывших имперских земель в Малой Азии были захвачены сельджуками, на Балканах — Сербией, Болгарией и Венецией. Тем не менее, византийцы смогли удержать ряд других территорий и создать на них свои государства: Эпирское царство, Никейскую и Трапезундскую империи.

Латинская империя

Обосновавшись в Константинополе как хозяева, венецианцы усилили свое торговое влияние на всей территории павшей Византийской империи. Столица Латинской империи в течение нескольких десятилетий была местом пребывания самых знатных феодалов. Константинопольские дворцы они предпочитали своим замкам в Европе. Знать империи быстро освоилась с византийской роскошью, переняла привычку к постоянным празднествам и веселым застольям. Потребительский характер жизни Константинополя при латинянах стал еще более ярко выраженным. Крестоносцы пришли в эти края с мечом и за полвека своего владычества так и не научились созидать. В середине XIII в Латинская империя пришла в полный упадок. Многие города и села, опустошенные и разграбленные во время захватнических походов латинян, так и не смогли оправиться. Население страдало не только от непосильных налогов и поборов, но и от гнета чужеземцев, с презрением попиравших культуру и обычаи греков. Православное духовенство вело активную проповедь борьбы против поработителей.

Летом 1261 года император Никеи Михаил VIII Палеолог сумел отвоевать Константинополь, что повлекло за собой реставрацию Византийской и уничтожение Латинской империй.

Византия в XIII-XIV вв.

После этого Византия уже не была доминирующей державой на христианском Востоке. Она сохранила лишь отблеск своего былого мистического престижа. На протяжении XII-XIII веков Константинополь казался таким богатым и великолепным, императорский двор таким пышным, а пристани и базары города столь полными товаров, что к императору все еще относились как к могущественному властителю. Однако в действительности он был теперь лишь государем среди равных ему или даже более могущественных. Появились уже и некоторые другие греческие правители. К востоку от Византии находилась Трапезундская империя Великих Комнинов. На Балканах Болгария и Сербия поочередно претендовали на гегемонию на полуострове. В Греции - на материке и островах - возникли мелкие франкские феодальные княжества и итальянские колонии.

Весь XIV век был для Византии периодом политических неудач. Византийцам угрожали со всех сторон - сербы и болгары на Балканах, Ватикан - на Западе, мусульмане - на Востоке.

Положение Византии к 1453 году

Византия, существовавшая уже более 1000 лет, к XV веку находилась в упадке. Она представляла собой очень небольшое государство, власть которого распространялась лишь на столицу — город Константинополь с предместьями — несколько греческих островов у побережья Малой Азии, несколько городов на побережье в Болгарии, а также на Морею (Пелопоннес). Империей это государство можно было считать лишь условно, поскольку даже правители нескольких клочков суши, оставшихся под ее контролем, фактически не зависели от центральной власти.

В то же время основанный в 330 году Константинополь на протяжения всего периода своего существования в качестве византийской столицы воспринимался как символ империи. Константинополь длительное время был крупнейшим экономическим и культурным центром страны, и только в XIV-XV вв. стал приходить в упадок. Его население, которое в XII в. составляло вместе с окрестными жителями около миллиона человек, теперь насчитывало не более ста тысяч, продолжая постепенно сокращаться и далее.

Империя была окружена землями своего главного противника — мусульманского государства турок-османов, которые видели в Константинополе главное препятствие распространению своей власти в регионе.

Турецкое государство, быстро набиравшее мощь и успешно боровшееся за расширение своих границ и на западе, и на востоке, давно стремилось к завоеванию Константинополя. Несколько раз турки нападали на Византию. Наступление турок-османов на Византию привело к тому, что к 30-м годам XV в. от Византийской империи остались лишь Константинополь с окрестностями, некоторые острова в Эгейском море и Морея — область на юге Пелопоннеса. Ещё в начале XIV века турки-османы захватили богатейший торговый город Бурсу, один из важных пунктов транзитной караванной торговли между Востоком и Западом. Очень скоро ими были взяты два других византийских города - Никея (Изник) и Никомидия (Измид).

Военные успехи турок-османов стали возможны благодаря политической борьбе, происходившей в данном регионе между Византией, балканскими государствами, Венецией и Генуей. Очень часто соперничающие стороны стремились заручиться военной поддержкой османов, тем самым в конечном счете облегчая ширившуюся экспансию последних. Военная сила крепнувшего государства турок с особенной наглядностью была продемонстрирована в битве при Варне (1444), решившей, по сути, также и участь Константинополя.

Битва при Варне - битва между крестоносцами и Османской империей у города Варна (Болгария). Битва стала завершением неудачного крестового похода на Варну венгерского и польского короля Владислава. Исходом битвы стало полное поражение крестоносцев, гибель Владислава и усиление турок на Балканском полуострове. Ослабление позиций христиан на Балканах позволило туркам взять Константинополь (1453).

Попытки властей империи получить помощь от Запада и заключение с этой целью в 1439 унии с католической Церковью отвергались большинством духовенства и народа Византии. Из философов флорентийскую унию одобрили только поклонники Фомы Аквинского.

Турецкого усиления боялись все соседи, особенно Генуя и Венеция, имевшие экономические интересы в восточной части Средиземноморья, Венгрия, которая получила на юге, за Дунаем, агрессивно настроенного мощного врага, рыцари-иоанниты, которые опасались потери остатков своих владений на Ближнем Востоке, и папа римский, который надеялся остановить усиление и распространение ислама вместе с турецкой экспансией. Однако в решающий момент потенциальные союзники Византии оказались в плену собственных запутанных проблем.

Наиболее вероятными союзниками Константинополя были венецианцы. Генуя сохраняла нейтралитет. Венгры ещё не оправились после недавнего поражения. Валахия и сербские государства находились в вассальной зависимости от султана, а сербы даже выделили вспомогательные войска в султанскую армию.

Подготовка турок к войне

Турецкий султан Мехмед II Завоеватель целью своей жизни объявил завоевание Константинополя. В 1451 он заключил выгодный для Византии договор с императором Константином XI, но уже в 1452 нарушил его, захватив крепость Румели-Хиссар на европейском берегу Босфора. Константин XI Палеоло́г обратился к Западу за помощью, в декабре 1452 торжественно подтвердил унию, но это вызвало лишь общее недовольство. Командующий византийским флотом Лука Нотара публично заявил, что «предпочтет, чтобы в Городе господствовала турецкая чалма, нежели папская тиара».

В начале марта 1453 Мехмед II объявил о наборе армии; всего у него было 150 (по другим данным — 300) тысяч войска, снабженного мощной артиллерией, 86 военных и 350 транспортных кораблей. В Константинополе насчитывалось 4973 жителя, способных держать оружие, около 2 тысяч наемников с Запада и 25 кораблей.

Османский султан Мехмед II, поклявшийся взять Константинополь, осторожно и тщательно готовился к предстоящей войне, понимая, что ему придётся иметь дело с мощной крепостью, от которой уже не раз отступали армии других завоевателей. Необыкновенные по толщине стены были практически неуязвимы для осадных машин и даже стандартной по тем временам артиллерии.

Турецкая армия состояла из 100 тысяч солдат, свыше 30 боевых кораблей и около 100 небольших быстроходных судов. Такое количество судов сразу же позволило туркам установить господство в Мраморном море.

Город Константинополь располагался на полуострове, который образуется Мраморным морем и заливом Золотой Рог. Городские кварталы, выходившие на берег моря и берег залива, были прикрыты городскими стенами. Особая система укреплений из стен и башен прикрывала город с суши — с запада. За крепостные стены на берегу Мраморного моря греки были относительно спокойны — морское течение здесь было быстрым и не позволяло туркам высаживать десант под стены. Уязвимым местом считался Золотой Рог.

Вид на Константинополь

Греческий флот, оборонявший Константинополь, состоял из 26 кораблей. В городе было несколько пушек и значительный запас копий и стрел. Огневого оружия как и солдат для отражения штурма явно не хватало. Всего годных ромейских солдат, не включая союзников, было около 7 тысяч.

Запад не торопился оказывать помощь Константинополю, лишь Генуя послала на двух галерах 700 солдат во главе с кондотьером Джованни Джустиниани, а Венеция — 2 военных корабля. Братья Константина, правители Мореи Дмитрий и Фома были заняты ссорой между собой. Жители Галаты — экстерриториального квартала генуэзцев на азиатском берегу Босфора — заявили о своем нейтралитете, а в действительности помогали туркам, надеясь сохранить свои привилегии.

Начало осады

7 апреля 1453 года Мехмед II начал осаду. Султан послал парламентёров с предложением сдаться. В случае сдачи он обещал городскому населению сохранение жизни и имущества. Император Константин ответил, что готов заплатить любую дань, какую в силах будет выдержать Византия, и уступить любые территории, но отказался сдать город. Вместе с тем Константин приказал венецианским морякам промаршировать по городским стенам, демонстрируя, что Венеция является союзником Константинополя. Венецианский флот был одним из сильнейших в Средиземноморском бассейне, и это должно было подействовать на решимость султана. Несмотря на отказ, Мехмед отдал приказ готовиться к штурму. Турецкое войско обладало высоким моральным духом и решимостью, в отличие от ромеев.

Турецкий флот имел основную стоянку на Босфоре, его главной задачей был прорыв укреплений Золотого Рога, кроме того, корабли должны были блокировать город и не допустить помощи Константинополю со стороны союзников.

Первоначально успех сопутствовал осажденным. Византийцы перекрыли цепью вход в бухту Золотой Рог, и турецкий флот не мог приблизиться к стенам города. Первые попытки штурма провалились.

20 апреля 5 судов с защитниками города (4 — генуэзских, 1 — византийский) разбили в бою эскадру из 150 турецких кораблей.

Но уже 22 апреля турки посуху перевезли 80 судов в Золотой Рог. Попытка защитников сжечь эти суда не удалась, т. к. генуэзцы из Галаты заметили приготовления и сообщили туркам.

Падение Константинополя

В самом Константинополе царили пораженческие настроения. Джустиниани советовал Константину XI сдать город. Средства на оборону расхищались. Лука Нотара утаивал отпущенные на флот деньги, надеясь откупиться ими от турок.

29 мая рано утром начался последний штурм Константинополя . Первые атаки были отбиты, но затем раненый Джустиниани покинул город и бежал в Галату. Главные ворота столицы Византии турки смогли взять. Бои шли на улицах города, в сражении пал император Константин XI, и когда турки нашли его израненное тело, ему отрубили голову и водрузили на шест. Три дня в Константинополе шли грабежи и насилия. Турки убивали подряд всех, кого встречали на улицах: мужчин, женщин, детей. Потоки крови стекали по крутым улицам Константинополя с холмов Петры в Золотой Рог.

Турки врывались в мужские и женские монастыри. Некоторые молодые монахи, предпочитая бесчестью мученическую смерть, бросались в колодцы; монахи же и пожилые монахини следовали древней традиции православной церкви, предписывавшей не оказывать сопротивления.

Дома жителей также подверглись грабежу один за другим; каждая группа грабивших вывешивала у входа небольшой флажок в знак того, что в доме уже брать нечего. Обитателей домов забирали вместе с их имуществом. Каждого, кто падал от изнеможения, тут же убивали; так же поступали и с многими младенцами.

В церквах происходили сцены массового надругательства над святынями. Многие распятия, украшенные драгоценностями, выносили из храмов с лихо напяленными на них турецкими тюрбанами.

В храме Хоры турки оставили нетронутыми мозаики и фрески, но уничтожили икону Богоматери Одигитрии - самое священное ее изображение во всей Византии, исполненное, по преданию, самим святым Лукой. Ее перенесли сюда из церкви Богородицы близ дворца в самомначале осады, чтобы эта святыня, находясь как можно ближе к стенам, вдохновляла их защитников. Турки вытащили икону из оклада и раскололи на четыре части.

А вот как современники описывают взятие величайшего храма всей Византии - собора св. Софии. "Церковь все еще была заполнена народом. Святая литургия уже закончилась и шла заутреня. Когда снаружи послышался шум, громадные бронзовые двери храма закрыли. Собравшиеся внутри молились о чуде, которое одно только и могло их спасти. Но их молитвы были напрасны. Прошло совсем немного времени, и двери под ударами снаружи рухнули. Молящиеся оказались в западне. Немногочисленные старики и калеки были убиты на месте; большинство же турки связали или приковали друг к другу группами, причем в качестве пут пошли в ход сорванные с женщин платки и шарфы. Многие красивые девушки и юноши, а также богато одетые вельможи были чуть ли не разорваны на части, когда захватившие их солдаты дрались между собой, считая своей добычей. Священники продолжали читать у алтаря молитвы до тех пор, пока также не были схвачены..."

Сам султан Мехмед II вступил в город лишь 1 июня. С эскортом из отборных отрядов янычарской гвардии, сопровождаемый своими везирами, он медленно проехал по улицам Константинополя. Все вокруг, где побывали солдаты, было опустошено и разорено; церкви стояли оскверненными и разграбленными, дома - необитаемыми, лавки и склады - разбитыми и растасканными. Он въехал на коне в храм Св. Софии, повелел сбить с нее крест и обратить в самую большую в мире мечеть.

Собор св. Софии в Константинополе

Сразу после взятия Константинополя, султан Мехмед II первым делом издал декрет о «предоставлении свободы всем, кто остался в живых», однако многие жители города были перебиты турецкими солдатами, многие стали рабами. Для скорейшего восстановления населения Мехмед приказал перевести в новую столицу все население города Аксарая.

Грекам султан даровал права самоуправляющейся общины внутри империи, во главе общины должен был стоять Патриарх Константинопольский, ответственный перед султаном.

В последующие годы были заняты последние территории империи (Морея — в 1460).

Последствия гибели Византии

Константин XI был последним из императоров ромеев. С его смертью Византийская империя прекратила своё существование. Её земли вошли в состав Османского государства. Бывшая столица Византийской империи, Константинополь, стал столицей Османской империи вплоть до её распада в 1922 году (сначала он назывался Константиние, а затем Истанбул (Стамбул)).

Византия имела огромный авторитет как родина и опора Православия, восточной ветви христианской религии.

Большинство европейцев считало, что гибель Византии стала началом конца света, так как только Византия была преемницей Римской империи. Многие современники обвиняли Венецию в падении Константинополя (Венеция тогда имела один из самых мощных флотов). Венецианская республика вела двойную игру, пытаясь, с одной стороны, организовать крестовый поход против турок, а с другой - оградить свои торговые интересы, посылая к султану дружеские посольства.

Однако нужно понимать, что остальные христианские державы и пальцем не пошевелили, чтобы спасти гибнущую империю. Без помощи остальных государств, если бы даже венецианский флот прибыл вовремя, это позволило бы Константинополю продержаться ещё пару недель, но это только бы продлило агонию.

Рим полностью сознавал турецкую опасность и понимал, что в опасности может окажется все западное христианство. Папа Николай V призвал все западные державы сообща предпринять мощный и решительный Крестовый поход и намеревался сам возглавить этот поход. Еще с того момента, как из Константинополя пришло роковое известие, он рассылал свои послания, призывая к активным действиям. 30 сентября 1453 г. Папа Римский разослал всем западным государям буллу с объявлением Крестового похода. Каждому государю предписывалось пролить кровь свою и своих подданных за святое дело, а также выделить на него десятую часть своих доходов. Оба кардинала-грека - Исидор и Виссарион - активно поддерживали его усилия. Виссарион сам написал венецианцам, одновременно обвиняя их и умоляя прекратить войны в Италии и сосредоточить все свои силы на борьбе с антихристом.

Однако никакого Крестового похода так и не получилось. И хотя государи жадно ловили сообщения о гибели Константинополя, а писатели сочиняли горестные элегии, хотя французский композитор Гильом Дюфэ написал специальную погребальную песнь и ее распевали во всех французских землях, действовать не был готов никто. Король Германии Фридрих III был беден и бессилен, поскольку не обладал действительной властью над германскими князьями; ни с политической, ни с финансовой стороны он не мог участвовать в Крестовом походе. Король Франции Карл VII был занят восстановлением своей страны после долгой и разорительной войны с Англией. Турки были где-то далеко; у него же имелись дела поважнее в собственном доме. Англии, которая пострадала от Столетней войны даже больше Франции, турки казались еще более отдаленной проблемой. Король Генрих VI не мог сделать решительно ничего, поскольку он только что лишился рассудка и вся страна погружалась в хаос войн Алой и Белой розы. Больше ни один из королей не проявил своей заинтересованности, за исключением венгерского короля Владислава, который, конечно, имел все основания для беспокойства. Но у него были скверные отношения со своим командующим армией. А без него и без союзников он не мог отважиться на какое-либо предприятие.

Таким образом, хотя Западная Европа и была потрясена тем, что великий исторический христианский город оказался в руках неверных, никакая папская булла не могла побудить ее к действию. Сам факт, что христианские государства не сумели прийти на помощь Константинополю, показал их явное нежелание воевать за веру, если не затронуты их непосредственные интересы.

Турки быстро заняли и остальную территорию империи. Первыми пострадали сербы - Сербия стала театром военных действий между турками и венграми. В 1454 году сербы вынуждены были под угрозой применения силы отдать султану часть своей территории. Но уже в 1459 году в руках у турок была вся Сербия, за исключением Белграда, который до 1521 года оставался в руках венгров. Соседнее королевство Босния, турки завоевали 4 года спустя.

Между тем постепенно исчезали последние остатки греческой независимости. Герцогство Афинское было уничтожено в 1456 году. А в 1461 году пала последняя греческая столица - Трапезунд. Это был конец свободного греческого мира. Правда, какое-то число греков еще оставалось под христианским правлением - на Кипре, на островах Эгейского и Ионического морей и в портовых городах континента, пока удерживаемых Венецией, однако их правители были другой крови и иной формы христианства. Только на юго-востоке Пелопоннеса, в затерянных деревнях Майны, в суровые горные отроги которой не осмеливался проникнуть ни один турок, сохранялось подобие свободы.

Вскоре все православные территории на Балканах оказались в руках турок. Сербия и Босния были порабощены. В январе 1468 года пала Албания. Молдавия признала свою вассальную зависимость от султана ещё в 1456 году.

Многие историки в 17—18 вв. считали падение Константинополя ключевым моментом в европейской истории, завершением Средних веков, подобно тому, как падение Рима в 476 — завершением Античности. Другие полагали, что массовое бегство греков в Италию обусловило там Возрождение.

Русь - наследник Византии

После гибели Византии Русь осталась единственным свободным православным государством. Крещение Руси было одним из самых славных деяний византийской церкви. Теперь же эта дочерняя страна становилась сильнее своей родительницы, и русские отлично это сознавали. Константинополь, как полагали на Руси, пал в наказание за свои грехи, за вероотступничество, согласившись на объединение с западной церковью. Русские яростно отвергли Флорентийскую унию и изгнали ее сторонника - митрополита Исидора, навязанного им греками. И теперь, сохранив незапятнанной свою православную веру, они оказались обладателями единственного уцелевшего из православного мира государства, чья мощь к тому же постоянно возрастала. "Константинополь пал, - писал митрополит Московский в 1458 г., - потому что отступил от истинной Православной веры. Но в России эта вера все еще жива, - Вера Семи Соборов, какой Константинополь передал ее Великому князю Владимиру. На земле существует только одна истинная Церковь - Церковь Русская".

После брака с племянницей последнего византийского императора из династии Палеологов великий князь Московский Иван III объявил себя наследником Византийской империи. Отныне великая миссия сохранения христианства перешла к России. "Христианские империи пали, -писал в 1512 г. монах Филофей своему господину великому князю, или царю, Василию III, - вместо них стоит лишь держава нашего владыки… Два Рима пали, но третий стоит, а четвертому не бывать… Ты - единственный христианский государь в мире, владыка над всеми истинными верными христианами".

Таким образом, во всем православном мире только русские извлекли некоторую пользу из падения Константинополя; и для православных христиан прежней Византии, стонущих в неволе, сознание того, что в мире все же существует великий, хоть и очень далекий государь одной с ними веры, служило утешением и надеждой, что он защитит их и, быть может, когда-нибудь придет спасти их и вернуть им свободу. Султан-Завоеватель почти не обратил внимания на факт существования России. Россия была далеко. У султана Мехмеда были другие заботы куда ближе. Завоевание Константинополя, безусловно, сделало его государство одной из великих держав Европы, и отныне ему предстояло играть соответствующую роль в европейской политике. Он сознавал, что христиане - его враги и ему нужно зорко следить за тем, чтобы они не объединились против него. Султан мог воевать с Венецией или Венгрией, а также, возможно, с теми немногими их союзниками, которых удалось бы собрать папе, но он мог воевать только с одним из них в отдельности. Никто не пришел на помощь Венгрии в роковой битве на Мохачском поле. Никто не послал подкреплений на Родос рыцарям-иоаннитам. Никого не волновала потеря венецианцами Кипра.

Падение Константинополя (1453) — взятие турками-османами столицы Византийской империи, приведшее к окончательному ее падению.

День 29 мая 1453 года , несомненно, является поворотным пунктом в истории человечества. Он означает конец старого мира, мира византийской цивилизации. В течение одиннадцати столетий на Босфоре стоял город, где глубокий ум являлся предметом восхищения, а науку и литературу классического прошлого тщательно изучали и берегли. Без византийских исследователей и переписчиков мы знали бы сейчас не очень много о литературе древней Греции. Это был также город, правители которого в течение многих веков поощряли развитие школы искусства, не имеющей аналогии в истории человечества и явившейся сплавом неизменного греческого здравого смысла и глубокой религиозности, видевшей в произведении искусства воплощение Святого Духа и освящение материального.

Кроме того, Константинополь был великим космополитическим городом, где наряду с торговлей процветал свободный обмен идеями и жители считали себя не просто каким-то народом, а наследниками Греции и Рима, просвещенными христианской верой. О богатстве Константинополя в ту пору ходили легенды.

Начало упадка Византии

Вплоть до XI в. Византия была блистательной и могущественной державой, оплотом христианства против ислама. Византийцы мужественно и успешно исполняли свой долг до тех пор, пока в середине столетия с Востока вместе с нашествием турок на них не надвинулась новая угроза со стороны мусульманства. Западная же Европа между тем зашла так далеко, что сама в лице норманнов попыталась осуществить агрессию против Византии, которая оказалась вовлеченной в борьбу на два фронта как раз в то время, когда она сама переживала династический кризис и внутренние неурядицы. Норманны были отброшены, но ценой этой победы явилась потеря византийской Италии. Византийцам пришлось также навсегда отдать туркам гористые плато Анатолии - земли, бывшие для них главным источником пополнения людских ресурсов для армии и запасов продовольствия. В лучшие времена своего великого прошлого благополучие Византии было связано с ее господством над Анатолией. Громадный полуостров, известный в древности как Малая Азия, во времена римлян был одним из наиболее населенных мест мира.

Византия продолжала играть роль великой державы, в то время как ее мощь была уже фактически подорвана. Таким образом, империя оказалась меж двух зол; и это ее и без того трудное положение было еще более осложнено движением, вошедшим в историю под названием Крестовых походов.

Между тем глубокие старые религиозные различия между Восточной и Западной христианскими Церквами, раздуваемые в политических целях на протяжении XI в., неуклонно углублялись, пока к концу столетия между Римом и Константинополем не произошел окончательный раскол.

Кризис наступил тогда, когда армия крестоносцев, увлекаемая честолюбием своих вождей, ревнивой алчностью их венецианских союзников и той враждебностью, которую на Западе испытывали теперь по отношению к византийской церкви, повернула на Константинополь, захватила и разграбила его, образовав на руинах древнего города Латинскую империю (1204-1261).

Четвертый крестовый поход и образование Латинской империи

Четвёртый крестовый поход был организован папой Иннокентием III для освобождения Святой Земли от иноверцев. Первоначальный план Четвертого крестового похода предусматривал организацию морской экспедиции на венецианских судах в Египет, который должен был стать плацдармом для нападения на Палестину, но потом был изменен: крестоносцы двинулись на столицу Византии. Участниками похода были преимущественно французы и венецианцы.

Вступление крестоносцев в Константинополь 13 апреля 1204 г. Гравюра Г. Доре

13 апреля 1204 года Константинополь пал . Город-крепость, устоявший перед натиском многих могучих врагов, был впервые захвачен неприятелем. То, что оказалось не под силу полчищам персов и арабов, удалось рыцарскому войску. Легкость, с которой крестоносцы овладели огромным, хорошо укрепленным городом, была результатом острейшего социально-политического кризиса, который переживала в тот момент Византийская империя. Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что часть византийской аристократии и купечества была заинтересована в торговых связях с латинянами. Иными словами, в Константинополе существовала своеобразная «пятая колонна».

Взятие Константинополя (13 апреля 1204 года) войсками крестоносцев было одним из эпохальных событий средневековой истории. После захвата города начались массовые грабежи и убийства греко-православного населения. Около 2 тыс. человек было убито в первые дни после захвата. В городе бушевали пожары. В огне были уничтожены многие памятники культуры и литературы, хранившиеся здесь с античных времён. Особенно сильно от огня пострадала знаменитая Константинопольская библиотека. Множество ценностей было вывезено в Венецию. Более полувека древний город на босфорском мысу находился во власти крестоносцев. Лишь в 1261 году Константинополь вновь попал в руки греков.

Этот Четвёртый крестовый поход (1204), превратившийся из «пути ко Гробу Господню» в венецианское коммерческое предприятие, приведшее к разграблению Константинополя латинянами, положил конец Восточной Римской империи как наднациональному государству и окончательно расколол западное и византийское христианство.

Собственно Византия после этого похода перестаёт существовать как государство на более чем 50 лет. Некоторые историки не без оснований пишут, что после катастрофы 1204 года образовались фактически две империи — Латинская и Венецианская. Часть бывших имперских земель в Малой Азии были захвачены сельджуками, на Балканах — Сербией, Болгарией и Венецией. Тем не менее, византийцы смогли удержать ряд других территорий и создать на них свои государства: Эпирское царство, Никейскую и Трапезундскую империи.

Латинская империя

Обосновавшись в Константинополе как хозяева, венецианцы усилили свое торговое влияние на всей территории павшей Византийской империи. Столица Латинской империи в течение нескольких десятилетий была местом пребывания самых знатных феодалов. Константинопольские дворцы они предпочитали своим замкам в Европе. Знать империи быстро освоилась с византийской роскошью, переняла привычку к постоянным празднествам и веселым застольям. Потребительский характер жизни Константинополя при латинянах стал еще более ярко выраженным. Крестоносцы пришли в эти края с мечом и за полвека своего владычества так и не научились созидать. В середине XIII в Латинская империя пришла в полный упадок. Многие города и села, опустошенные и разграбленные во время захватнических походов латинян, так и не смогли оправиться. Население страдало не только от непосильных налогов и поборов, но и от гнета чужеземцев, с презрением попиравших культуру и обычаи греков. Православное духовенство вело активную проповедь борьбы против поработителей.

Летом 1261 года император Никеи Михаил VIII Палеолог сумел отвоевать Константинополь, что повлекло за собой реставрацию Византийской и уничтожение Латинской империй.

Византия в XIII-XIV вв.

После этого Византия уже не была доминирующей державой на христианском Востоке. Она сохранила лишь отблеск своего былого мистического престижа. На протяжении XII-XIII веков Константинополь казался таким богатым и великолепным, императорский двор таким пышным, а пристани и базары города столь полными товаров, что к императору все еще относились как к могущественному властителю. Однако в действительности он был теперь лишь государем среди равных ему или даже более могущественных. Появились уже и некоторые другие греческие правители. К востоку от Византии находилась Трапезундская империя Великих Комнинов. На Балканах Болгария и Сербия поочередно претендовали на гегемонию на полуострове. В Греции - на материке и островах - возникли мелкие франкские феодальные княжества и итальянские колонии.

Весь XIV век был для Византии периодом политических неудач. Византийцам угрожали со всех сторон - сербы и болгары на Балканах, Ватикан - на Западе, мусульмане - на Востоке.

Положение Византии к 1453 году

Византия, существовавшая уже более 1000 лет, к XV веку находилась в упадке. Она представляла собой очень небольшое государство, власть которого распространялась лишь на столицу — город Константинополь с предместьями — несколько греческих островов у побережья Малой Азии, несколько городов на побережье в Болгарии, а также на Морею (Пелопоннес). Империей это государство можно было считать лишь условно, поскольку даже правители нескольких клочков суши, оставшихся под ее контролем, фактически не зависели от центральной власти.

В то же время основанный в 330 году Константинополь на протяжения всего периода своего существования в качестве византийской столицы воспринимался как символ империи. Константинополь длительное время был крупнейшим экономическим и культурным центром страны, и только в XIV-XV вв. стал приходить в упадок. Его население, которое в XII в. составляло вместе с окрестными жителями около миллиона человек, теперь насчитывало не более ста тысяч, продолжая постепенно сокращаться и далее.

Империя была окружена землями своего главного противника — мусульманского государства турок-османов, которые видели в Константинополе главное препятствие распространению своей власти в регионе.

Турецкое государство, быстро набиравшее мощь и успешно боровшееся за расширение своих границ и на западе, и на востоке, давно стремилось к завоеванию Константинополя. Несколько раз турки нападали на Византию. Наступление турок-османов на Византию привело к тому, что к 30-м годам XV в. от Византийской империи остались лишь Константинополь с окрестностями, некоторые острова в Эгейском море и Морея — область на юге Пелопоннеса. Ещё в начале XIV века турки-османы захватили богатейший торговый город Бурсу, один из важных пунктов транзитной караванной торговли между Востоком и Западом. Очень скоро ими были взяты два других византийских города - Никея (Изник) и Никомидия (Измид).

Военные успехи турок-османов стали возможны благодаря политической борьбе, происходившей в данном регионе между Византией, балканскими государствами, Венецией и Генуей. Очень часто соперничающие стороны стремились заручиться военной поддержкой османов, тем самым в конечном счете облегчая ширившуюся экспансию последних. Военная сила крепнувшего государства турок с особенной наглядностью была продемонстрирована в битве при Варне (1444), решившей, по сути, также и участь Константинополя.

Битва при Варне - битва между крестоносцами и Османской империей у города Варна (Болгария). Битва стала завершением неудачного крестового похода на Варну венгерского и польского короля Владислава. Исходом битвы стало полное поражение крестоносцев, гибель Владислава и усиление турок на Балканском полуострове. Ослабление позиций христиан на Балканах позволило туркам взять Константинополь (1453).

Попытки властей империи получить помощь от Запада и заключение с этой целью в 1439 унии с католической Церковью отвергались большинством духовенства и народа Византии. Из философов флорентийскую унию одобрили только поклонники Фомы Аквинского.

Турецкого усиления боялись все соседи, особенно Генуя и Венеция, имевшие экономические интересы в восточной части Средиземноморья, Венгрия, которая получила на юге, за Дунаем, агрессивно настроенного мощного врага, рыцари-иоанниты, которые опасались потери остатков своих владений на Ближнем Востоке, и папа римский, который надеялся остановить усиление и распространение ислама вместе с турецкой экспансией. Однако в решающий момент потенциальные союзники Византии оказались в плену собственных запутанных проблем.

Наиболее вероятными союзниками Константинополя были венецианцы. Генуя сохраняла нейтралитет. Венгры ещё не оправились после недавнего поражения. Валахия и сербские государства находились в вассальной зависимости от султана, а сербы даже выделили вспомогательные войска в султанскую армию.

Подготовка турок к войне

Турецкий султан Мехмед II Завоеватель целью своей жизни объявил завоевание Константинополя. В 1451 он заключил выгодный для Византии договор с императором Константином XI, но уже в 1452 нарушил его, захватив крепость Румели-Хиссар на европейском берегу Босфора. Константин XI Палеоло́г обратился к Западу за помощью, в декабре 1452 торжественно подтвердил унию, но это вызвало лишь общее недовольство. Командующий византийским флотом Лука Нотара публично заявил, что «предпочтет, чтобы в Городе господствовала турецкая чалма, нежели папская тиара».

В начале марта 1453 Мехмед II объявил о наборе армии; всего у него было 150 (по другим данным — 300) тысяч войска, снабженного мощной артиллерией, 86 военных и 350 транспортных кораблей. В Константинополе насчитывалось 4973 жителя, способных держать оружие, около 2 тысяч наемников с Запада и 25 кораблей.

Османский султан Мехмед II, поклявшийся взять Константинополь, осторожно и тщательно готовился к предстоящей войне, понимая, что ему придётся иметь дело с мощной крепостью, от которой уже не раз отступали армии других завоевателей. Необыкновенные по толщине стены были практически неуязвимы для осадных машин и даже стандартной по тем временам артиллерии.

Турецкая армия состояла из 100 тысяч солдат, свыше 30 боевых кораблей и около 100 небольших быстроходных судов. Такое количество судов сразу же позволило туркам установить господство в Мраморном море.

Город Константинополь располагался на полуострове, который образуется Мраморным морем и заливом Золотой Рог. Городские кварталы, выходившие на берег моря и берег залива, были прикрыты городскими стенами. Особая система укреплений из стен и башен прикрывала город с суши — с запада. За крепостные стены на берегу Мраморного моря греки были относительно спокойны — морское течение здесь было быстрым и не позволяло туркам высаживать десант под стены. Уязвимым местом считался Золотой Рог.

Вид на Константинополь

Греческий флот, оборонявший Константинополь, состоял из 26 кораблей. В городе было несколько пушек и значительный запас копий и стрел. Огневого оружия как и солдат для отражения штурма явно не хватало. Всего годных ромейских солдат, не включая союзников, было около 7 тысяч.

Запад не торопился оказывать помощь Константинополю, лишь Генуя послала на двух галерах 700 солдат во главе с кондотьером Джованни Джустиниани, а Венеция — 2 военных корабля. Братья Константина, правители Мореи Дмитрий и Фома были заняты ссорой между собой. Жители Галаты — экстерриториального квартала генуэзцев на азиатском берегу Босфора — заявили о своем нейтралитете, а в действительности помогали туркам, надеясь сохранить свои привилегии.

Начало осады

7 апреля 1453 года Мехмед II начал осаду. Султан послал парламентёров с предложением сдаться. В случае сдачи он обещал городскому населению сохранение жизни и имущества. Император Константин ответил, что готов заплатить любую дань, какую в силах будет выдержать Византия, и уступить любые территории, но отказался сдать город. Вместе с тем Константин приказал венецианским морякам промаршировать по городским стенам, демонстрируя, что Венеция является союзником Константинополя. Венецианский флот был одним из сильнейших в Средиземноморском бассейне, и это должно было подействовать на решимость султана. Несмотря на отказ, Мехмед отдал приказ готовиться к штурму. Турецкое войско обладало высоким моральным духом и решимостью, в отличие от ромеев.

Турецкий флот имел основную стоянку на Босфоре, его главной задачей был прорыв укреплений Золотого Рога, кроме того, корабли должны были блокировать город и не допустить помощи Константинополю со стороны союзников.

Первоначально успех сопутствовал осажденным. Византийцы перекрыли цепью вход в бухту Золотой Рог, и турецкий флот не мог приблизиться к стенам города. Первые попытки штурма провалились.

20 апреля 5 судов с защитниками города (4 — генуэзских, 1 — византийский) разбили в бою эскадру из 150 турецких кораблей.

Но уже 22 апреля турки посуху перевезли 80 судов в Золотой Рог. Попытка защитников сжечь эти суда не удалась, т. к. генуэзцы из Галаты заметили приготовления и сообщили туркам.

Падение Константинополя

В самом Константинополе царили пораженческие настроения. Джустиниани советовал Константину XI сдать город. Средства на оборону расхищались. Лука Нотара утаивал отпущенные на флот деньги, надеясь откупиться ими от турок.

29 мая рано утром начался последний штурм Константинополя . Первые атаки были отбиты, но затем раненый Джустиниани покинул город и бежал в Галату. Главные ворота столицы Византии турки смогли взять. Бои шли на улицах города, в сражении пал император Константин XI, и когда турки нашли его израненное тело, ему отрубили голову и водрузили на шест. Три дня в Константинополе шли грабежи и насилия. Турки убивали подряд всех, кого встречали на улицах: мужчин, женщин, детей. Потоки крови стекали по крутым улицам Константинополя с холмов Петры в Золотой Рог.

Турки врывались в мужские и женские монастыри. Некоторые молодые монахи, предпочитая бесчестью мученическую смерть, бросались в колодцы; монахи же и пожилые монахини следовали древней традиции православной церкви, предписывавшей не оказывать сопротивления.

Дома жителей также подверглись грабежу один за другим; каждая группа грабивших вывешивала у входа небольшой флажок в знак того, что в доме уже брать нечего. Обитателей домов забирали вместе с их имуществом. Каждого, кто падал от изнеможения, тут же убивали; так же поступали и с многими младенцами.

В церквах происходили сцены массового надругательства над святынями. Многие распятия, украшенные драгоценностями, выносили из храмов с лихо напяленными на них турецкими тюрбанами.

В храме Хоры турки оставили нетронутыми мозаики и фрески, но уничтожили икону Богоматери Одигитрии - самое священное ее изображение во всей Византии, исполненное, по преданию, самим святым Лукой. Ее перенесли сюда из церкви Богородицы близ дворца в самомначале осады, чтобы эта святыня, находясь как можно ближе к стенам, вдохновляла их защитников. Турки вытащили икону из оклада и раскололи на четыре части.

А вот как современники описывают взятие величайшего храма всей Византии - собора св. Софии. " Церковь все еще была заполнена народом. Святая литургия уже закончилась и шла заутреня. Когда снаружи послышался шум, громадные бронзовые двери храма закрыли. Собравшиеся внутри молились о чуде, которое одно только и могло их спасти. Но их молитвы были напрасны. Прошло совсем немного времени, и двери под ударами снаружи рухнули. Молящиеся оказались в западне. Немногочисленные старики и калеки были убиты на месте; большинство же турки связали или приковали друг к другу группами, причем в качестве пут пошли в ход сорванные с женщин платки и шарфы. Многие красивые девушки и юноши, а также богато одетые вельможи были чуть ли не разорваны на части, когда захватившие их солдаты дрались между собой, считая своей добычей. Священники продолжали читать у алтаря молитвы до тех пор, пока также не были схвачены..."

Сам султан Мехмед II вступил в город лишь 1 июня. С эскортом из отборных отрядов янычарской гвардии, сопровождаемый своими везирами, он медленно проехал по улицам Константинополя. Все вокруг, где побывали солдаты, было опустошено и разорено; церкви стояли оскверненными и разграбленными, дома - необитаемыми, лавки и склады - разбитыми и растасканными. Он въехал на коне в храм Св. Софии, повелел сбить с нее крест и обратить в самую большую в мире мечеть.

Собор св. Софии в Константинополе

Сразу после взятия Константинополя, султан Мехмед II первым делом издал декрет о «предоставлении свободы всем, кто остался в живых», однако многие жители города были перебиты турецкими солдатами, многие стали рабами. Для скорейшего восстановления населения Мехмед приказал перевести в новую столицу все население города Аксарая.

Грекам султан даровал права самоуправляющейся общины внутри империи, во главе общины должен был стоять Патриарх Константинопольский, ответственный перед султаном.

В последующие годы были заняты последние территории империи (Морея — в 1460).

Последствия гибели Византии

Константин XI был последним из императоров ромеев. С его смертью Византийская империя прекратила своё существование. Её земли вошли в состав Османского государства. Бывшая столица Византийской империи, Константинополь, стал столицей Османской империи вплоть до её распада в 1922 году (сначала он назывался Константиние, а затем Истанбул (Стамбул)).

Большинство европейцев считало, что гибель Византии стала началом конца света, так как только Византия была преемницей Римской империи. Многие современники обвиняли Венецию в падении Константинополя (Венеция тогда имела один из самых мощных флотов). Венецианская республика вела двойную игру, пытаясь, с одной стороны, организовать крестовый поход против турок, а с другой - оградить свои торговые интересы, посылая к султану дружеские посольства.

Однако нужно понимать, что остальные христианские державы и пальцем не пошевелили, чтобы спасти гибнущую империю. Без помощи остальных государств, если бы даже венецианский флот прибыл вовремя, это позволило бы Константинополю продержаться ещё пару недель, но это только бы продлило агонию.

Рим полностью сознавал турецкую опасность и понимал, что в опасности может окажется все западное христианство. Папа Николай V призвал все западные державы сообща предпринять мощный и решительный Крестовый поход и намеревался сам возглавить этот поход. Еще с того момента, как из Константинополя пришло роковое известие, он рассылал свои послания, призывая к активным действиям. 30 сентября 1453 г. Папа Римский разослал всем западным государям буллу с объявлением Крестового похода. Каждому государю предписывалось пролить кровь свою и своих подданных за святое дело, а также выделить на него десятую часть своих доходов. Оба кардинала-грека - Исидор и Виссарион - активно поддерживали его усилия. Виссарион сам написал венецианцам, одновременно обвиняя их и умоляя прекратить войны в Италии и сосредоточить все свои силы на борьбе с антихристом.

Однако никакого Крестового похода так и не получилось. И хотя государи жадно ловили сообщения о гибели Константинополя, а писатели сочиняли горестные элегии, хотя французский композитор Гильом Дюфэ написал специальную погребальную песнь и ее распевали во всех французских землях, действовать не был готов никто. Король Германии Фридрих III был беден и бессилен, поскольку не обладал действительной властью над германскими князьями; ни с политической, ни с финансовой стороны он не мог участвовать в Крестовом походе. Король Франции Карл VII был занят восстановлением своей страны после долгой и разорительной войны с Англией. Турки были где-то далеко; у него же имелись дела поважнее в собственном доме. Англии, которая пострадала от Столетней войны даже больше Франции, турки казались еще более отдаленной проблемой. Король Генрих VI не мог сделать решительно ничего, поскольку он только что лишился рассудка и вся страна погружалась в хаос войн Алой и Белой розы. Больше ни один из королей не проявил своей заинтересованности, за исключением венгерского короля Владислава, который, конечно, имел все основания для беспокойства. Но у него были скверные отношения со своим командующим армией. А без него и без союзников он не мог отважиться на какое-либо предприятие.

Таким образом, хотя Западная Европа и была потрясена тем, что великий исторический христианский город оказался в руках неверных, никакая папская булла не могла побудить ее к действию. Сам факт, что христианские государства не сумели прийти на помощь Константинополю, показал их явное нежелание воевать за веру, если не затронуты их непосредственные интересы.

Турки быстро заняли и остальную территорию империи. Первыми пострадали сербы - Сербия стала театром военных действий между турками и венграми. В 1454 году сербы вынуждены были под угрозой применения силы отдать султану часть своей территории. Но уже в 1459 году в руках у турок была вся Сербия, за исключением Белграда, который до 1521 года оставался в руках венгров. Соседнее королевство Босния, турки завоевали 4 года спустя.

Между тем постепенно исчезали последние остатки греческой независимости. Герцогство Афинское было уничтожено в 1456 году. А в 1461 году пала последняя греческая столица - Трапезунд. Это был конец свободного греческого мира. Правда, какое-то число греков еще оставалось под христианским правлением - на Кипре, на островах Эгейского и Ионического морей и в портовых городах континента, пока удерживаемых Венецией, однако их правители были другой крови и иной формы христианства. Только на юго-востоке Пелопоннеса, в затерянных деревнях Майны, в суровые горные отроги которой не осмеливался проникнуть ни один турок, сохранялось подобие свободы.

Вскоре все православные территории на Балканах оказались в руках турок. Сербия и Босния были порабощены. В январе 1468 года пала Албания. Молдавия признала свою вассальную зависимость от султана ещё в 1456 году.

Многие историки в 17—18 вв. считали падение Константинополя ключевым моментом в европейской истории, завершением Средних веков, подобно тому, как падение Рима в 476 — завершением Античности. Другие полагали, что массовое бегство греков в Италию обусловило там Возрождение.

Русь - наследник Византии

После гибели Византии Русь осталась единственным свободным православным государством. Крещение Руси было одним из самых славных деяний византийской церкви. Теперь же эта дочерняя страна становилась сильнее своей родительницы, и русские отлично это сознавали. Константинополь, как полагали на Руси, пал в наказание за свои грехи, за вероотступничество, согласившись на объединение с западной церковью. Русские яростно отвергли Флорентийскую унию и изгнали ее сторонника - митрополита Исидора, навязанного им греками. И теперь, сохранив незапятнанной свою православную веру, они оказались обладателями единственного уцелевшего из православного мира государства, чья мощь к тому же постоянно возрастала. "Константинополь пал, - писал митрополит Московский в 1458 г., - потому что отступил от истинной Православной веры. Но в России эта вера все еще жива, - Вера Семи Соборов, какой Константинополь передал ее Великому князю Владимиру. На земле существует только одна истинная Церковь - Церковь Русская".

После брака с племянницей последнего византийского императора из династии Палеологов великий князь Московский Иван III объявил себя наследником Византийской империи. Отныне великая миссия сохранения христианства перешла к России. "Христианские империи пали, -писал в 1512 г. монах Филофей своему господину великому князю, или царю, Василию III, - вместо них стоит лишь держава нашего владыки… Два Рима пали, но третий стоит, а четвертому не бывать… Ты - единственный христианский государь в мире, владыка над всеми истинными верными христианами".

Таким образом, во всем православном мире только русские извлекли некоторую пользу из падения Константинополя; и для православных христиан прежней Византии, стонущих в неволе, сознание того, что в мире все же существует великий, хоть и очень далекий государь одной с ними веры, служило утешением и надеждой, что он защитит их и, быть может, когда-нибудь придет спасти их и вернуть им свободу. Султан-Завоеватель почти не обратил внимания на факт существования России. Россия была далеко. У султана Мехмеда были другие заботы куда ближе. Завоевание Константинополя, безусловно, сделало его государство одной из великих держав Европы, и отныне ему предстояло играть соответствующую роль в европейской политике. Он сознавал, что христиане - его враги и ему нужно зорко следить за тем, чтобы они не объединились против него. Султан мог воевать с Венецией или Венгрией, а также, возможно, с теми немногими их союзниками, которых удалось бы собрать папе, но он мог воевать только с одним из них в отдельности. Никто не пришел на помощь Венгрии в роковой битве на Мохачском поле. Никто не послал подкреплений на Родос рыцарям-иоаннитам. Никого не волновала потеря венецианцами Кипра.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

Источник: Журнал Московской Патриархии

Христианизация колоссальной Римской империи в IV веке превратила ее во всемирный оплот христианства. Собственно, почти весь христианский мир вмещался в пределы государства, включившего в себя все страны Средиземноморского бассейна и далеко вышедшего за его пределы, владевшего и Черноморьем, и Британией. Будучи фактически столь великой, империя и до и после победы христианства теоретически притязала быть всемирной. Об этой давней доктрине нам напоминает богослужение. Слова Литургии святителя Иоанна Златоустого: еще приносим Ти словесную сию службу о вселенней – имеют в виду предмет молитвы не космический и не географический, а именно политический – “вселенная” было одно из официальных именований империи. Начало христианизации совпало с основанием новой столицы на Босфоре.

Святой равноапостольный Константин Великий на месте древнего города Визaнтия построил Новый, или Второй Рим – Константинополь, который славяне назвали впоследствии Царьградом. В 330 году город был торжественно освящен, и в греческих Минеях есть служба 11 мая – в воспоминание дня рождения, или обновления, Константинограда. Уже после гибели Града Константина в 1453 году на Западе стали называть державу, имевшую этот Град столицей, Византией, по старинному имени Града. Сами “византийцы” себя так никогда не называли: они называли себя римлянами (так до сих пор зовутся кавказские греки) и державу свою – Римской. В посмертном переименовании ее – вдвойне уничижительный смысл. Запад отказывал ей в римском имени и наследии, поскольку хотел узурпировать то и другое в империи Карла Великого, а позднее – в “Священной Римской Империи германской нации”. И в то же время Запад, в истории которого Средние века были темным временем варварства, отказывал и “Византии” в самостоятельном культурном значении: для него она была всего лишь посредницей передачи на Запад античного наследия. На самом же деле “Византия” (Запад только к концу ХIХ века начал это понимать) создала величайшую культуру, которая росла на античной почве (Церковь, в отличие от сект и ересей, никогда не отвергала античность огульно), впитала и некоторые восточные влияния, одухотворилась верой Христовой и принесла дивные плоды духовные – богословие, богослужение, искусство. Богодухновенное созидание христианского государства, христианского общества, христианской культуры шло наперекор стихиям мира сего, всем человеческим немощам и грехам и в суровом противостоянии внешним разрушительным силам.

В V веке переселение народов привело империю к первой катастрофе: германские варвары пленили не только Рим (что многие восприняли как знак конца света), но и всю западную часть империи. Римская держава уцелела благодаря силе восточной ее части.

В VI веке, при святом Юстиниане Великом, империя вернула себе Италию, латинскую Африку, часть Испании. Победа над варварами была победой Православия, поскольку германцы были арианами.

В VII веке империя пережила персидское завоевание Сирии, Палестины и Египта; сама столица была в осаде. Император Ираклий напряжением всех сил сокрушил мощь персов, вернул в Иерусалим плененный ими как трофей Крест Господень, но оказался бессилен перед новым завоевателем – арабами. В короткое время потеряны были земли, только что возвращенные от персов. Легкость завоевания объясняется тем, что монофизиты в Египте и Сирии тяготились властью православной империи. В VII-VIII веках арабы продолжали завоевания, и сама столица неоднократно бывала в осаде.

В VII веке у империи появился еще один противник: славяне перешли Дунай и заняли весь Балканский полуостров. У империи не хватало военной силы для противостояния опасностям, но в ее распоряжении было оружие духовное: те, кто были врагами, пленялись в послушание и обогащались всем духовным достоянием христианства. Вчерашние завоеватели принимали греческий язык – язык Церкви и культуры и становились верноподданными империи. Впрочем, константинопольские миссионеры святые равноапостольные Кирилл и Мефодий положили начало славянской церковной культуре, ставшей точным воспроизведением греческого первообраза. К началу ХI века империя многое вернула себе: ее земли включали Балканы от Дуная и Дравы, Малую Азию, Армению, Сирию, Южную Италию. Но к концу того же века сельджуки захватили все владения ее в Азии.

К тому времени Запад уже разрушил церковное единство с Востоком. Церковный разрыв 1054 года был предварен и предопределен политическим разрывом 800 года, когда папа провозгласил Римским императором Карла Великого. Давление с Запада все возрастало. Для получения помощи в отражении западной опасности цареградское правительство было вынуждено заключить договор с пионером капитализма – Венецианской республикой, по которому Венеция получила на территории империи большие привилегии, к тяжелому и длительному ущербу византийской экономики и торговли.

Потери территорий фактически превращали империю в греческое государство, но идеология римского универсализма оставалась нетронутой. Почти каждый император возобновлял переговоры об унии с Западной Церковью, но, поскольку ни правители, ни духовенство, ни народ не хотели отступаться от Православия, переговоры всегда заходили в тупик.

Новую ситуацию создали Крестовые походы. С одной стороны, они позволили восстановить власть православной державы в западной Малой Азии. С другой стороны, созданные крестоносцами в Сирии и Палестине государства были весьма враждебны к грекам, которых изображали главными виновниками неудач крестоносцев, и агрессивность Запада в отношении греков все росла.

Западу – Венеции и крестоносцам – удалось сокрушить империю в 1204 году. Константинополь был сожжен и захвачен, и территорию империи завоеватели хотели поделить между собой. Годы латинского владычества на Босфоре (1204-1261) – время систематического вывоза из недавней культурной столицы мира всех святынь, богатств и ценностей, которые уцелели в первые дни разграбления. Многое было просто варварски уничтожено. В 1453 году туркам оставалось уже очень мало добычи. 1204 год к вероисповедным причинам разделения прибавил важнейший психологический фактор: Запад показал свое лицо злобного насильника и варвара. Естественно, победители пытались подчинить греческую Церковь папе: в святой Софии воссел латинский патриарх, и на захваченных землях (кое-где, на несколько веков: на Крите, на Кипре) греков вынудили жить в режиме унии. Осколки православной империи сохранялись на периферии, и главным ее центром стала Никея в Малой Азии.

Первый император из династии Палеологов, Михаил VIII, вернул Константинополь. После десятилетий латинского владычества это была тень прежнего города. Дворцы лежали в руинах, церкви потеряли все свое убранство, жалкие жилые кварталы перемежались пустырями, садами и огородами.

Освобождение столицы увеличило агрессивность Запада. Михаил не нашел иного средства предотвратить угрозу завоевания империи католиками, кроме как заключить церковную унию с Римом. В конечном счете, это ему ничего не дало. Западные государства очень ненадолго отказались от агрессивных намерений, но среди подданных Михаила уния вызвала почти всеобщее неприятие, и императору вместе с униатским патриархом Константинопольским Иоанном Векком потребовались широкие репрессии против противников унии. Несмотря на решимость Михаила утверждать унию любыми средствами, папа Мартин IV отлучил его от Церкви за неверность унии! Уния просуществовала восемь лет и умерла вместе с Михаилом (1282).

Обороняясь от Запада, Михаил VIII активно влиял на европейскую политику и имел некоторый военный и дипломатический успех. Но в его деятельности империя исчерпала последние силы. После него начинается угасание православной империи.

Но, удивительным образом, в состоянии все расширяющегося политического, военного, хозяйственного, социального упадка Восточная империя не только не увядала духовно, но, напротив, принесла самые зрелые, прекрасные и совершенные свои плоды. Многие лица, многие творения письменные и художественные останутся для нас неизвестными – память их погибла в огне завоевания. Многое оставалось и остается безвестным просто потому, что после катастрофы некому было оценить то, чем жило это погибшее общество. Только в конце ХIХ века мир оценил внешние формы его мировидения – “византийское искусство”. Только в середине ХХ века православный (и инославный) мир приступил к изучению духовно-мистической и богословской вершины исихазма. Еще не завершено критическое издание главного учителя исихазма – святителя Григория Паламы. Еще остаются вовсе неизданными десятки тысяч рукописных страниц его современников… Чем немощнее становилась Ромейская держава, тем неоспоримее было ее духовное влияние повсюду в православном мире – в России святителя Алексия, в Сербии Стефана Душана, в Болгарии святителя Евфимия…

Веками стояла империя на мировом перекрестке, на пути из Европы в Азию и из Средиземного моря в Черное, питая духовно и православный и даже инославный мир и защищая христианский мир от азиатских завоевателей. Теперь ее служению приходил конец. К 1300 году турки завоевали ее достаточно большие и богатые владения в Малой Азии, кроме немногих городов, которые захватывались на протяжении XIV века. В середине этого века турки шагнули в Европу. К концу его турки уже уничтожили Болгарию, нанесли смертельный удар Сербии на Косовом поле (1389) и захватили большую часть европейских владений империи, в том числе второй город – Фессалоники.

С империей, от которой осталось только столица, далекий Пелопоннес и несколько островов, уже больше не считались. В Москве, которая всегда была лояльна и признавала первенство цареградского царя (за него молились в русских церквах), великий князь Василий Димитриевич распорядился прекратить поминовение императора, заявив: “У нас есть церковь, но нет царя”. В защиту имперской идеологии взял слово Константинопольский патриарх Антоний IV, написавший великому князю: “Скорблю, слыша словеса некие, глаголемые твоим благородием о державнейшем и святом моем самодержце и царе. Ибо говорят, что ты препятствуешь митрополиту поминать божественное имя царя в диптихах, дело совершенно недопустимое… Это нехорошо. Святой царь большое место имеет в Церкви; он не то, что другие князи и местные властители, ибо изначала цари утвердили и определили благочестие по всей вселенной, и вселенские соборы цари собрали, и то, что относится к правым догматам и к христианскому жительству, что говорят божественные и священные каноны, они утвердили и законоположили любить и почитать… почему они имеют великую честь и место в Церкви. И хотя, по попущению Божию, языки окружили область и землю царя, но и доныне такую же хиротонию имеет царь от Церкви и такой же чин и такие же молитвы, и великим помазуется Миром и хиротонисуется царем и самодержцем римлян, то есть всех христиан, и на всяком месте и всеми патриархами и митрополитами и епископами поминается имя царя, где только именуются христиане, чего никак не имеет никто из прочих правителей или местоначальников, и такую имеет в сравнении со всеми власть, что и сами латиняне, не имеющие никакого общения с нашей Церковью, тоже воздают ему такое же повиновение, что и в древние дни, когда они были едины с нами. Много больше христиане православные должны ему этим… Невозможно христианам иметь Церковь, а царя не иметь. Ибо царство и Церковь имеют многое единство и общность, и невозможно их взаиморазделение. Оных только царей отвергают христиане – еретиков… Державнейший же и святой мой самодержец благодатью Божией есть православнейший и благовернейший и заступник Церкви и дефенсор и защитник, и невозможно, чтобы был архиерей, не поминающий его. Услышь и верховного Апостола Петра, говорящего в первом из соборных посланий: Бога бойтеся, царя чтите (1 Пет. 2, 17). Он не сказал: царей, чтобы кто не подумал, что говорится о так называемых царях отдельных народов, но: царя, указывая, что один есть всеобщий (katholikos) царь… Ибо если и иные некие из христиан присвоили себе именование царя, то все таковое… противозаконно… Ибо какие отцы, какие соборы, какие каноны говорят о них? Но о природном царе вопиют горe и долу, коего законоположения и указы и повеления любимы и чтимы по всей вселенной, коего поминают христиане повсюду” 1 .

В то время царствовал Мануил Палеолог (1391-1425), один из благороднейших государей. Будучи по призванию богословом и ученым, он проводил время в унизительных и бесплодных поисках выхода из безвыходного положения империи. В 1390-1391 годах, находясь в качестве заложника в Малой Азии, он имел откровенные беседы о вере с турками (которые относились к нему с глубоким уважением). Из этих дискуссий возникли “26 диалогов с неким персом” (так архаизирующая литературная манера требовала именовать турок), причем только несколько диалогов посвящены полемике с исламом, а бoльшая часть – это положительное изложение христианской веры и нравственности. Сочинение издано лишь в меньшей части.

Мануил находил утешение в писании церковных песнопений, проповедей и богословских трактатов, но не заслонялся этим от страшной реальности. Турки шагнули в Европу далеко на север и на запад от окруженного Константинополя, и впору было Европе проявить разумный эгоизм, защитив Восточную империю. Мануил отправился на Запад, добрался до далекого Лондона, но нигде не получал ничего, кроме искреннего сочувствия и неопределенных обещаний. Когда все возможности были уже исчерпаны, до императора, находившегося в Париже, дошло известие о том, что Промысл Божий нашел неожиданное средство: Тимур нанес туркам сокрушительное поражение (1402). Гибель империи была отсрочена на полвека. Пока турки восстанавливали силы, империи удалось освободиться от дани, которая платилась туркам, и вернуть Солунь.

После смерти Мануила к власти пришло последнее поколение Палеологов. При сыне его, Иоанне VIII, положение становилось все более грозным. В 1430 году вновь пала Солунь – теперь уже на пять без малого веков. Гибельная опасность заставила греков вновь (в который уже раз!) пойти на переговоры об унии с Римом. На этот раз униональная попытка дала наиболее ощутимые результаты. И все же можно утверждать, что и на этот раз уния была заранее обречена на неудачу. Стороны не понимали друг друга, представляя два разных мира – и в богословском, и в церковно-политическом аспектах. Для папы Евгения IV уния была средством восстановить и утвердить пошатнувшуюся папскую власть. Для греков она была трагической попыткой сохранить все, как было раньше, – не только империю, но и Церковь со всем ее достоянием веры и обряда. Кто-то из греков наивно надеялся, что на Флорентийском соборе произойдет “победа” православного Предания над латинскими новшествами. Этого не случилось, да и не могло быть. Но реальный результат не был и простой капитуляцией греков. Главной целью папы было не подчинение греков, но разгром оппозиции западного епископата, который в значительной своей части взбунтовался против папского всевластия и пытался подчинить папу собору. Перед лицом грозного врага на Западе (за мятежными епископами стояли многие государи) можно было пойти на некоторые компромиссы с Востоком. Действительно, подписанная 6 июля 1439 года уния имела компромиссный характер, и вопрос был в том, “чья возьмет” в практическом ее применении. Так, уния оговаривала “сохранение всех прав и привилегий” четырех восточных патриархов, но папа попытался испытать греков “на прочность” и заявил о своей готовности назначить нового патриарха Константинопольского. Император твердо возразил, что не дело папы – совершать такие назначения. Папа хотел, чтобы ему выдали на суд и расправу святителя Марка Эфесского, твердого защитника Православия, не подписавшего унии. Опять последовало твердое заявление, что не дело папы – судить греческих клириков, и святитель Марк вернулся в Константинополь в императорской свите.

Заключение унии в том виде, в каком она была разработана и подписана, оказалось возможным только потому, что греки не имели внутреннего единства. Представительная греческая делегация на соборе – император, патриарх Иосиф II (умерший за два дня до подписания унии и погребенный уже после него, совместно греками и латинянами), сонм иерархов (некоторые из них представляли трех восточных патриархов) – являла пестрый спектр воззрений и настроений. Тут был и непреклонный воин Православия святитель Марк, и иерархи, до времени защищавшие Православие, но впоследствии поколебленные или искусной диалектикой латинян, или грубым и ощутимым давлением чужих или своих, и “гуманисты”, более занятые античной философией, чем христианским богословием, и фанатичные патриоты, готовые на все ради спасения империи от мусульман.

Взгляды и деятельность каждого из тех, кто подписал унию, подлежат особому исследованию. Но обстоятельства таковы, что не позволяют именовать вкупе всех их и последовавших за ними “католиками” или даже “униатами”. Иоанн Евгеник, брат святителя Марка, называет Иоанна VIII “христолюбивым царем” и после подписания им унии. Строго антикатолический автор архимандрит Амвросий (Погодин) говорит не об отпадении от Православия, но об “унижении Православной Церкви” 2 .

Для Православия компромисс невозможен. История говорит, что это не путь преодоления разномыслия, а путь создания новых доктрин и новых разделений. Далекая от того, чтобы реально объединить Восток с Западом, уния внесла разделение и борьбу в Восточную Церковь в критический час ее истории. Народ и духовенство не могли принять унии. Под их влиянием начали отрекаться от своих подписей те, кто их поставил под буллой унии. Из тридцати трех духовных лиц только десять не сняли своей подписи. Один из них – протосингел Григорий Мамми, затем ставший патриархом Константинопольским и в 1451 под давлением антиуниатов вынужденный бежать в Рим. Осаду и падение Константинополь встретил без патриарха.

Поначалу можно было думать, что политические расчеты сторонников унии правильны – Запад подвигся на крестовый поход против турок. Однако еще далеко было до времени, когда турки будут осаждать Вену, и Запад в целом был по-прежнему равнодушен к Византии. В походе приняли участие те, кому турки грозили непосредственно: венгры, а также поляки и сербы. Крестоносцы вошли в полвека уже принадлежавшую туркам Болгарию и были наголову разбиты 10 ноября 1444 года под Варной.

31 октября 1448 года скончался Иоанн VIII Палеолог, так и не решившийся официально объявить унию. Престол занял его брат, Константин XI Палеолог Драгас, подписывавшийся двумя фамильными именами – отеческим и материнским. Мать его, Елена Драгаш, была сербкой, единственной славянкой, ставшей константинопольской императрицей. После смерти супруга она приняла монашество с именем Ипомони и прославлена как святая (память 29 мая, в день падения Константинополя). Она была последней императрицей, поскольку пережила своих невесток-императриц.

Константин XI, родившийся 8 февраля 1405 года, был старшим из остававшихся в живых сыновей Мануила II. Но его права на престол не были неоспоримы. В Восточной империи не существовало закона о престолонаследии, и определить наследника должен был правящий император. Если он не успевал этого сделать, по существовавшему в то время обычаю вопрос решала императрица-мать. Елена-Ипомони благословила своего четвертого (всего их было шесть) сына взойти на престол. Константин был человеком благородной души, суровым и мужественным воином, хорошим военачальником. О его интересах к науке, литературе и искусству мы знаем мало, хотя двор в Мистре на Пелопоннесе, где он пребывал до того, как принял царский венец, был средоточием самой тонкой культуры. Главнейшей проблемой оставалась уния. Церковные споры в Константинополе достигли такого накала, что Константин не пожелал, чтобы его венчал на царство не признаваемый антиуниатами патриарх Григорий III. Венец был доставлен в Мистру, и коронацию совершил 6 января 1449 года местный митрополит. Летом 1451 года в Рим был отправлен императорский посол, который, в частности, доставил папе послание от “собрания” (synaxis) епископов и других противников унии, которые предлагали папе отменить постановления Флорентийского собора и принять участие в новом Вселенском Соборе, на этот раз в Константинополе. Это весьма показательно. Император, официально придерживающийся унии, сотрудничает с ее противниками, которые, входя в его положение, не объявляют своего “собрания” собором (синодом).

В то же время православные, отвергая заключенную унию, занимают конструктивную позицию и готовы к новым переговорам и дискуссиям. Впрочем, не все православные были столь оптимистичны. Папа не захотел слышать о пересмотре унии. В Константинополь прибыл его посол, кардинал Исидор (бывший митрополит Русской Церкви, низложенный великим князем Василием Васильевичем за провозглашение унии и бежавший из московской тюрьмы). Митрополит-кардинал добился того, что ему разрешили на торжественном богослужении в Святой Софии помянуть папу и провозгласить униональную буллу. Это, конечно, ожесточило противостояние противников и сторонников унии. Но и среди последних не было единства: многие надеялись, что если Город выживет, то все можно будет пересмотреть.

В 1451 году султанский престол занял Мехмед II Завоеватель – правитель способный, прекрасный военачальник, хитрый политик, монарх, любящий науки и искусство, но крайне жестокий и совершенно аморальный. Он сразу же начал готовиться к взятию Града святого Константина. Высадившись на европейском берегу Босфора, который еще принадлежал империи, он начал уничтожать греческие деревни, захватывать немногие остававшиеся у греков города и возводить у устья Босфора крепость, оснащенную мощными пушками. Выход в Черное море был заперт. Подвоз хлеба в Константинополь можно было остановить в любой момент. Особое значение завоеватель придавал флоту. Для осады Города было приготовлено более ста боевых кораблей. Сухопутная армия султана составляла не менее 100 тысяч. Греки утверждали даже, что там было до 400 тысяч воинов. Ударной силой турецкой армии были янычарские полки. (Янычары – сыновья христианских родителей, которых в младенчестве забирали из семей и воспитывали в духе исламского фанатизма).

Турецкая армия была прекрасно вооружена и имела важное преимущество в технике. Венгерский пушечный мастер Урбан предложил свои услуги императору, но, не договорившись о жалованье, перебежал к султану и отлил для него пушку невиданного еще калибра. Во время осады она взорвалась, но была немедленно заменена новой. Даже в течение недолгих недель осады оружейники по требованию султана вносили технические улучшения и отлили множество пушек усовершенствованного образца. А оборонявшие Город имели только слабые, малокалиберные пушки.

Когда султан прибыл 5 апреля 1453 года под стены Константинополя, Город был уже осажден и с моря, и с суши. Жители Города уже давно готовились к осаде. Чинились стены, вычищались крепостные рвы. На нужды обороны поступали пожертвования монастырей, церквей и частных лиц. Гарнизон был ничтожно мал: менее 5 тысяч подданных империи и менее 2 тысяч западных воинов, прежде всего итальянцев. У осажденных было около 25 кораблей. Несмотря на численное преобладание турецкого флота, осажденные имели на море некоторые преимущества: греческие и итальянские моряки были гораздо более опытными и смелыми, и кроме того, их корабли были вооружены “греческим огнем”, горючим веществом, которое могло гореть даже в воде и вызывало большие пожары.

По мусульманским законам, если город сдавался, его жителям гарантировали сохранение жизни, свободы и имущества. Если город брали штурмом, жителей истребляли или порабощали. Мехмед прислал парламентеров с предложением сдачи. Император, которому приближенные неоднократно предлагали покинуть обреченный город, был готов оставаться до конца во главе своего малого воинства. И хотя жители и защитники по-разному относились к перспективам Города и некоторые предпочитали власть турок тесному союзу с Западом, оборонять Город готовы были почти все. Даже для монахов нашлись боевые посты. 6 апреля начались боевые действия.

Константинополь имел, грубо говоря, треугольное очертание. Со всех сторон окруженный стенами, он с севера омывается заливом Золотой Рог, с востока и юга – Мраморным морем, а западные укрепления проходили по суше. С этой стороны они были особенно мощными: заполнявшийся водой ров имел 20 метров ширины и 7 метров глубины, над ним – пятиметровые стены, затем второй ряд стен высотой 10 метров с 13-метровыми башнями, и за ними еще стены высотой 12 метров с 23-метровыми башнями. Султан всячески стремился достичь решающего преобладания на море, но главной целью полагал штурм сухопутных укреплений. Неделю длилась мощная артиллерийская подготовка. Большая пушка Урбана стреляла семь раз в день, в целом пушки разного калибра выпускали по городу до ста ядер в день.

По ночам жители, мужчины и женщины, вычищали засыпанные рвы и наспех латали бреши досками и бочками с землей. 18 апреля турки двинулись на штурм укреплений и были отбиты, потеряв много людей. 20 апреля турки понесли поражение и на море. К Городу приближались четыре корабля с оружием и продовольствием, которого в Городе весьма не хватало. Они были встречены множеством турецких кораблей. Десятки турецких кораблей окружили три генуэзских и один императорский корабль, пытаясь их поджечь и взять на абордаж. Великолепная выучка и дисциплина христианских моряков взяли верх над противником, имевшим огромное численное преобладание. После многочасовой битвы четыре победоносных корабля вырвались из окружения и вошли в залив Золотой Рог, запертый железной цепью, которая держалась на деревянных плотах и одним концом была прикреплена к стене Константинополя, а другим – к стене генуэзской крепости Галаты на противоположном берегу залива.

Султан был взбешен, но тут же изобрел новый ход, значительно осложнивший положение осажденных. На неровной, возвышенной местности была построена дорога, по которой по деревянным полозьям на особых, тут же построенных деревянных повозках турки переволокли множество кораблей в Золотой Рог. Это произошло уже 22 апреля. Втайне была подготовлена ночная атака на турецкие корабли в Роге, но турки заранее узнали об этом и первыми начали пушечную стрельбу. Завязавшийся морской бой вновь показал превосходство христиан, но турецкие корабли оставались в заливе и угрожали Городу с этой стороны. На плотах установили пушки, которые стреляли по Городу со стороны Рога.

В начале мая нехватка продовольствия стала такой ощутимой, что император вновь собрал средства с церквей и от частных лиц, скупил все наличное продовольствие и устроил раздачу: каждая семья получала скромный, но достаточный паек.

Вновь вельможи предложили Константину оставить Город и вдали от опасности сплачивать антитурецкую коалицию, в надежде спасти и Город, и другие христианские страны. Он отвечал им: “Колико цесарей прежде мене бывшеи, велицы и славны, тако пострадаша и за свое отечество помроша; аз ли пакы последней сего не сътворю? Ни, господа мои, ни, но да умру зде с вами” 3 . 7 и 12 мая турки вновь штурмовали городские стены, которые все больше разрушались непрерывной канонадой. Турки начали с помощью опытных рудокопов делать подкопы. До самого конца осажденные успешно рыли контрподкопы, сжигая деревянные подпорки, взрывая турецкие ходы и выкуривая турок дымом.

23 мая на горизонте появилась бригантина, преследуемая турецкими кораблями. У жителей Города появилась надежда, что наконец-то пришла эскадра, давно ожидавшаяся с Запада. Но когда судно благополучно миновало опасность, выяснилось, что это та самая бригантина, которая двадцать дней назад ушла на поиски союзных кораблей; теперь она вернулась, так никого и не найдя. Союзники вели двойную игру, не желая объявлять войну султану и рассчитывая в то же время на прочность городских стен, сильно недооценивая непреклонную волю 22-летнего султана и военные преимущества его армии. Император, поблагодарив венецианских моряков, не побоявшихся прорваться в Город, чтобы сообщить ему эту грустную и важную весть, заплакал и сказал, что отныне не остается уже никаких земных надежд.

Появились и неблагоприятные небесные знамения. 24 мая Город был деморализован полным лунным затмением. Наутро начался крестный ход по Городу с образом Одигитрии, Небесной Покровительницы Града святого Константина. Вдруг святая икона упала с носилок. Лишь только возобновился ход – началась гроза, град и такой ливень, что детей уносило потоком; ход пришлось прекратить. На следующий день весь Город был окутан густым туманом. А ночью и осажденные, и турки увидели какой-то таинственный свет вокруг купола Святой Софии.

Вновь приближенные явились к императору и потребовали, чтобы он оставил Город. Он был в таком состоянии, что упал в обморок. Придя в себя, он твердо сказал, что умрет вместе со всеми.

Султан последний раз предложил мирное решение. Или император обязуется платить ежегодно 100 тысяч золотых (сумму для него совершенно нереальную), или все жители удаляются из Города, забрав с собой движимое имущество. Получив отказ и услышав заверения военачальников и воинов в готовности начать штурм, Мехмед велел готовить последний приступ. Воинам напомнили, что по обычаям ислама Город будет отдан на три дня на разграбление воинам Аллаха. Султан торжественно поклялся, что добыча будет разделена между ними по справедливости.

В понедельник, 28 мая, вдоль стен Города шел большой крестный ход, в котором несли многие святыни Града; ход объединил православных и католиков. Император присоединился к ходу, а по его окончании пригласил к себе военачальников и вельмож. “Вы хорошо знаете, братия, – сказал он, – что мы все обязаны предпочесть жизни ради чего-то одного из четырех: во-первых, за веру нашу и благочестие, во-вторых, за родину, в-третьих за царя как помазанника Господня и, в-четвертых, за родных и друзей… насколько больше – ради всех этих четырех”. В одушевленной речи царь убеждал бороться за святое и правое дело не щадя жизни и с надеждой на победу: “Ваше поминовение и память и слава и свобода вечно да пребудут”.

После речи, обращенной к грекам, он обратился к венецианцам, “имевшим Город второй родиной”, и к генуэзцам, которым Город принадлежал “как и мне”, с призывами к мужественному противостоянию врагу. Затем, обращаясь ко всем вместе, он сказал: “Надеюсь на Бога, что избавимся мы от надлежащего праведного Его прещения. Во-вторых же, и на Небесах уготован вам адамантовый венец, и в мире будет память вечная и достойная”. Со слезами и стенаниями Константин воздал благодарение Богу. “Все словно едиными устами” отвечали ему, рыдая: “Умрем за веру Христову и за отечество наше!” 4 . Царь направился в Святую Софию, молился, рыдая, и причастился Святых Таин. Его примеру последовали многие другие. Вернувшись во дворец, он у всех просил прощения, и чертог огласился стенаниями. Затем он отправился на стены Города проверять боевые посты.

Множество народа собралось на молитву в Святую Софию. В одном храме молилось духовенство, до последнего момента разделенное вероисповедной борьбой. С. Рансимен, автор замечательной книги об этих днях, с пафосом восклицает: “Это был момент, когда в Константинополе произошло действительно объединение восточной и западной христианских Церквей” 5 . Впрочем, непримиримые противники латинства и унии могли молиться отдельно, во множестве церквей, находившихся в их распоряжении.

В ночь на вторник 29 мая (это был второй день Петрова поста), во втором часу, по всему периметру стен начался штурм. Первыми на приступ пошли башибузуки – нерегулярные части. Мехмед не надеялся на их победу, но хотел с их помощью измотать осажденных. Для предотвращения паники за башибузуками стояли “заградотряды” военной полиции, а за ними – янычары. Через два часа напряженных боев башибузукам было позволено отойти. Тут же началась вторая волна атаки. Особенно опасное положение создалось в самом уязвимом месте сухопутной стены, у ворот святого Романа. Заработала артиллерия. Турки встречали жестокий отпор. Когда они уже готовы были сникнуть, ядро, выпущенное из пушки Урбана, разбило заграждение, воздвигнутое в бреши стены. В пролом бросилось несколько сот турок с победными криками. Но отряды под командованием императора окружили их и большую часть их перебили; остальные были оттеснены в ров. На других участках успехи турок были еще меньше. Нападавшие вновь отошли. И теперь, когда защитники были уже утомлены четырехчасовым боем, в атаку пошли отборные полки янычар, любимцев завоевателя. Целый час янычары бились безрезультатно.

На северо-западе Константинополя был дворцовый район Влахерны. Его укрепления составляли часть городских стен. В этих укреплениях была хорошо замаскированная потайная дверца, называвшаяся Керкопорта. Она успешно использовалась для вылазок. Турки нашли ее и обнаружили, что она не заперта. Полсотни турок ворвалось через нее. Когда их обнаружили, прорвавшихся турок пытались окружить. Но тут неподалеку произошло еще одно судьбоносное событие. На рассвете был смертельно ранен один из главных предводителей обороны, генуэзец Джустиниани. Несмотря на просьбу Константина оставаться на посту, Джустиниани приказал, чтобы его унесли. Сражение шло за внешнюю стену. Когда генуэзцы увидели, что их командира уносят в ворота внутренней стены, они в панике ринулись за ним. Греки остались одни, отбили несколько атак янычар, но в конце концов были сброшены с внешних укреплений и перебиты. Не встречая сопротивления, турки взобрались на внутреннюю стену и увидели турецкий флаг на башне над Керкопортой. Император, оставив Джустиниани, бросился к Керкопорте, но там уже ничего нельзя было сделать. Тогда Константин вернулся к тем воротам, через которые унесли Джустиниани, и пытался собрать вокруг себя греков. С ним был его двоюродный брат Феофил, верный соратник Иоанн и испанский рыцарь Франциск. Вчетвером они защитили ворота и вместе пали на поле чести. Голова императора была принесена Мехмеду; он велел выставить ее на форуме, затем ее набальзамировали и возили по дворам мусульманских владык. Тело Константина, опознанное по обуви с двуглавыми орлами, было погребено, и века спустя показывали безымянную его могилу. Затем она пришла в забвение.

Город пал. Ворвавшиеся турки прежде всего устремлялись к воротам, чтобы со всех сторон в город вливались турецкие части. Во многих местах осажденные оказались в окружении на стенах, которые они обороняли. Некоторые пытались прорваться к кораблям и бежать. Некоторые стойко сопротивлялись и были перебиты. До полудня держались в башнях критские моряки. Из уважения к их мужеству турки позволили им сесть на корабли и уплыть. Командовавший одним из латинских отрядов митрополит Исидор, узнав, что Город пал, поменял одежду и пытался скрыться. Турки убили того, кому он отдал одежду, а сам он попал в плен, но остался неузнанным и очень скоро был выкуплен. Римский папа провозгласил его патриархом Константинопольским in partibus infidelium. Исидор пытался организовать крестовый поход против “предтечи антихриста и сына сатаны”, но все было уже кончено. На Запад ушла целая эскадра судов, переполненных беженцами. Первые часы турецкий флот бездействовал: моряки, бросив суда, устремились грабить Город. Но потом турецкие корабли все-таки преградили выход из Золотого Рога остававшимся там императорским и итальянским кораблям.

Судьба жителей была страшной. Никому не нужных детей, стариков и калек убивали на месте. Все прочие обращались в рабство. Огромное множество молилось, запершись в Святой Софии. Когда были взломаны массивные металлические двери и турки ворвались в храм Божественной Премудрости, они долго выводили связанных вереницами пленных. Когда уже вечером Мехмед вошел в собор, он милостиво отпустил на свободу еще не выведенных из него христиан, а также вышедших к нему из потайных дверей священников.

Плачевна была судьба христиан, печальна была участь святынь христианских. Уничтожались иконы и мощи, книги выдирались из драгоценных окладов и сжигались. Непонятным образом уцелело несколько из великого множества церквей. То ли они считались сдавшимися на милость победителя, то ли их взяли под покровительство участвовавшие в осаде христианские вассалы Мехмеда, то ли он сам распорядился сохранить их, так как предполагал, очистив Город от населения, заново заселить его и дать в нем место также и православным.

Уже очень скоро завоеватель озаботился восстановлением Константинопольской патриархии. Он наметил кандидатом на патриарший престол монаха Геннадия Схолария, возглавлявшего после смерти святителя Марка Эфесского православную оппозицию унии. Начали искать Схолария; оказалось, что он захвачен в Константинополе и продан в рабство в тогдашнюю столицу султана Адрианополь. В новой государственной системе, созданной Мехмедом, столичный патриарх – а поверженный Град вскоре стал новой столицей – получал положение “милет-баши”, “этнарха”, возглавлявшего православный “народ”, то есть всех православных Османской империи, не только в духовном, но и в светском отношении. Но это уже совсем другая история.

Немного лет спустя перестали существовать последние осколки Восточной империи. В 1460 году турки взяли Пелопоннес, который тогда называли славянским именем Морея. В 1461 году его участь разделило Трапезундское царство.

Погибла великая культура. Турки разрешали богослужение, но запретили христианские школы. Не в лучшем положении была культурная традиция Православия на Крите, Кипре и других греческих островах, принадлежавших католикам. Многочисленным носителям греческой культуры, бежавшим на Запад, оставалось в удел окатоличивание и слияние с религиозно сомнительной средой “Возрождения”.

Но Церковь не погибла, а новым всемирным оплотом Православия стала все более крепнувшая Русь.

В сознании греков Константин Палеолог был и остается олицетворением доблести, веры и верности 6 . В изданных “старокалендарниками”, то есть, по определению, самыми крайними антикатоликами, Житиях святых есть изображение Константина, правда, без нимба. В руке он держит свиток: Течение скончах, веру соблюдох. А Спаситель опускает на него венец и свиток со словами: Прочее убо соблюдается тебе венец правды. 7 А в 1992 году Священный Синод Элладской Церкви благословил службу святой Ипомони “как ни в чем не отступающую от догматов и преданий нашей Святейшей Церкви”. В состав службы включены тропарь и другие песнопения Константину Палеологу, славному царю-мученику.

Тропарь 8, глас 5

Подвига почесть от Создателя приял еси, мучениче доблественне, Палеологов светоче,Константине, Византия царю крайний, темже, Господу ныне спребывая, моли Его, мир даровати всем и враги покорити под нозе людей православных 8 .

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Miklosich Fr., M ь ller Ios. Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana. Vindobonae, 1862. V. II. P. 190-192.

2 Архимандрит Амвросий. Св. Марк Ефесский и Флорентийская уния. Jordanville, 1963. С. 310, 320.

3 Повесть о взятии Царьграда турками // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина ХV века. М., 1982. С. 244.

1453 Падение Константинополя

На протяжении XIV–XV вв. турки-османы наступали на Византию: к 1338 г. они вышли на Босфор, в 1354 г. укрепились на полуострове Галлиполи и стали нападать на европейские страны. В 1365 г. султаны перенесли свою столицу в Адрианополь и усилили давление на балканские народы. В 1396 г. при Никополе и в 1444 гг. под Варной закончились разгромом два крестовых похода, и Константинополь оказался в окружении турок. Попытки византийских императоров найти союзников на западе не приносили плодов, не помогло даже подписание в 1439 г. Флорентийской унии об объединении православной и католической церкви. Император Иоанн V Палеолог был вынужден признать себя вассалом султана и платить ему дань. Султан Баязид I (правил 1389–1402) пытался штурмовать Константинополь, и только приход Тимура, разбившего турок при Анкаре в 1402 г., отсрочил гибель Византии. В 1422 г. султан Мурад II (правил 1421–1451) повторил попытку взять Константинополь. В 1448 г. на роковом для балканских народов Косовом поле турки разбили войска венгров и валахов во главе с князем Яношем Хуньяди, чьи намерения соединиться с правителем Албании Скандербегом провалились. С этой победой турки окончательно утвердились на Балканах. Наконец, 5 апреля 1453 г. началась последняя осада Константинополя. Последний император Византии Константин XI Палеолог с 7500 солдатами оборонялся от 160 тыс. турок Мехмеда П. Два штурма были отбиты, но в ночь с 28 на 29 мая 1453 г. город пал. Император Константин погиб в бою на стенах города, тело его не нашли. 30 мая 1453 г. Мехмед II вступил в Константинополь и тотчас приказал переделать Святую Софию в мечеть. Страшное известие о крушении Византии поразило русских людей, хотя оно и не стало полной неожиданностью: слабость некогда великой империи давно не была секретом, а Русь уже добилась церковной самостоятельности. И все же отныне Русь была обречена на церковно-культурное одиночество в окружении враждебных ей «папистов» (католиков), «люторов» (лютеран), «агарян» (мусульман) и идолопоклонников. Оборванные корни культуры, осквернение храма Святой Софии – все это не прошло даром для сознания русских людей, усиливало ощущение церковного и политического одиночества, толкало к самоизоляции, порождало горделивое сознание своего избранничества. Сочтя, что великое греческое царство пало от рук «агарян» за свои грехи, они уверовали в то, что отныне Бог возложил миссию спасения христианского мира от наступающего Антихриста на Русь – последний оплот истинного православия.

3. Взятие Тутмесом города Кадеша – Константинополя В 1453 году Одно из главных событий в правление фараона Тутмеса III – взятие города Кадеша , с.306-308. Выше, при анализе биографии Рамзеса II, мы уже отождествили город Кадеш «древне»-египетских летописей – с