Ле гофф. Ле гофф, жак

Издание международной серии «Становление Европы» стало заметным явлением в общественной и интеллектуальной жизни современной Европы. В эту серию вошли десятки трудов известных ученых и мыслителей из различных стран Европы. Важно и то, что в серию вошли труды, характеризующие самые разные стороны европейской истории, общественной мысли, экономики, духовной жизни прошлого и настоящего европейского континента.

Интерес к теме становления Европы, ее эволюции и современной жизни реализуется во многих сотнях книг и статей, издаваемых в разных странах Европейского союза. Только перечень трудов, опубликованных за последние 5–10 лет, занял бы немало томов.

Глубоко символично, что российское издание серии открывается книгой мэтра французской историографии, выдающегося ученого и составителя этой серии Жака Ле Гоффа под названием «Рождение Европы». Следует сразу же сказать, что русский перевод не совсем точно передает название книги в оригинале, которое звучит в форме вопроса - «Родилась ли Европа в Средневековье?». Это вполне естественно для Ле Гоффа, так как он признанный и, несомненно, один из самых лучших специалистов по истории Средневековья. По его книгам учились и воспитывались сотни исследователей в разных странах, его почитали и почитают во Франции и Италии, в Англии и США, в Германии и Польше, а с некоторых пор, после перевода многих его книг на русский язык, Ле Гофф узнаваем и признаваем и в России.

Книга Ле Гоффа «Рождение Европы» (будем употреблять название русского издания) - это блестящее эссе, которое вводит нас не только в проблематику зарождения Европы, но и в круг многих проблем и понятий современной историографии, которые и по сей день служат предметом многочисленных и острых дискуссий в мировом научном сообществе.

В этом плане выделим несколько вопросов, поставленных в книге Ле Гоффа.

Прежде всего, отметим размышления автора о самом термине и, в более широком контексте, о понятии «Европа». Для автора это не просто география или соединение населяющих Европу народов и т. п. Европа, по Ле Гоффу, это гораздо более общее и широкое понятие и явление, это история расселения европейских народов, античное наследие, соседство с миром варваров; это культурное взаимодействие, это соединение и разлом, общность идеалов и соперничество и т. д. Для Ле Гоффа средневековая Европа - это культурное и религиозное единство, рождение промышленности и торговли.

Нельзя без восхищения читать главы книги о возникновении европейских университетов, о европейской архитектуре, воплощенной в прекрасных соборах в Париже и Шартре, в Кембридже и Лондоне, в Болонье и Барселоне, в Праге и Будапеште, в городах центральной и южной Германии, в ганзейской Европе.

Ле Гофф выделяет «прекрасный» XIII век, когда многие процессы рождающейся Европы получили свое воплощение.

Автор - не большой сторонник термина «Возрождение» применительно к этому веку, но это не отменяет его глубокого интереса и высокой оценки европейских процессов того времени. Для Ле Гоффа рождение Европы связано и с появлением сословия ремесленников и купцов, менявших стиль жизни, экономику и торговлю.

В эссе профессора Ле Гоффа отведено немалое место и деятелям искусства, живописцам и музыкантам, великим гуманистам того времени. И характеристики всех этих представителей культуры, искусства и науки тесно и органично связаны в книге с общеевропейскими реалиями.

Естественно, автор не мог в одной книге подробно рассказать обо всех общих и конкретных особенностях европейской жизни. Так, он лишь наметил контуры Зарождения европейской пацифистской мысли; в равной мере он мало говорит о начальных общеевропейских проектах, относящихся, правда, уже к XIV веку и к более поздним временам. В общем плане «европейская идея» как некая общность анализируется сквозь призму внутренних европейских процессов и их распространения на всей территории Европы.

Поскольку в центре внимания автора в основном развитие в регионах Западной Европы в период раннего и зрелого Средневековья, то ситуация в Европе Центральной и Восточной занимает малое место в книге. Он лишь упоминает о Венгрии и Польше, о Чехии и Балканах, причем события в этой части Европы интересуют автора в плане взаимоотношения Европы с сопредельными мирами. В более общем ключе такой подход объясним, ибо европейская общность и идея Европы очень часто интерпретируются как нечто отличное от других регионов и континентов. Поэтому Польша, Венгрия и Чехия, так же, как и Балканы, упоминаются автором в плане сопротивления экспансии монголов, а затем и турок.

Для профессионалов-историков, конечно, всегда интересна и важна оценка Ле Гоффом самого смысла Средневековья и его периодизации. В историографии продолжаются оживленные дискуссии о «долгом Средневековье», о соотношении «Средних веков» и феодализма и т. п.

Наконец, мы подходим к заключительному, но весьма важному вопросу.

Речь идет о России. В книге Ле Гоффа Русь лишь однажды упоминается как страна, которая, преодолев монгольское нашествие, приступила к собиранию русских земель. Конечно, проблема принадлежности России к Европе - это вопрос более позднего времени, когда в эпоху Петра I и на протяжении всего XVIII века Россия ускоренными темпами сближалась с Европой, с ее установлением и системой, с культурой и общественной мыслью. Но эти процессы имели и свою историю; и в более ранние времена русские княжества взаимодействовали с Европой - в культурно-историческом и в династическом плане, - воспринимая многие атрибуты европейской жизни того времени.

Но главное, что хотелось бы подчеркнуть особо, - это сам факт издания всей серии в современной России.

Среди самых различных слоев российской общественности ведутся дискуссии, порой весьма острые, о принадлежности России к Европе, об истории политических, экономических и культурных взаимосвязей России со странами Европы, о распространении в России европейских идей и представлений. За последние годы в России уже опубликованы многие десятки трудов самых известных деятелей европейской культуры, философии, истории, социологии, экономики и права, - как прошлых времен, так и современных. И в этом общем процессе можно всячески приветствовать издание в России книжной серии «Становление Европы», в рамках которой труду французского мэтра Ле Гоффа принадлежит выдающееся место.

Академик А. О. Чубарьян

Институт всеобщей истории РАН

СТАНОВЛЕНИЕ ЕВРОПЫ

Идет строительство Европы. С этим связываются большие надежды. Их удастся реализовать, только учитывая исторический опыт: ведь Европа без истории была бы подобна дереву без корней. День сегодняшний начался вчера, будущее всегда обусловлено прошлым. Прошлое не должно связывать руки настоящему, но может помочь ему развиваться, сохраняя верность традициям, и создавать новое, продвигаясь вперед по пути прогресса. Наша Европа, территория, расположенная между Атлантикой, Азией и Африкой, существует с давнего времени: ее пределы определены географией, а нынешний облик формировался под воздействием истории - с тех самых пор, как греки дали ей имя, оставшееся неизменным до наших дней. Будущее должно опираться на это наследие, которое накапливалось с античных, если не с доисторических времен: ведь именно благодаря ему Европа в своем единстве и одновременно многообразии обладает невероятными внутренними богатствами и поразительным творческим потенциалом .

Серия «Становление Европы» была основана пятью издательствами в различных странах, выпускающими книги на разных языках: «Бек» (Мюнхен), «Бэзил Блэквелл» (Оксфорд), «Критика» (Барселона), «Латерца» (Рим) и «Сёй» (Париж). Задача серии - рассказать о становлении Европы и о неоспоримых достижениях на пройденном пути, не скрывая проблем, унаследованных от прошлого. На пути к объединению наш континент пережил периоды разобщенности, конфликтов и внутренних противоречий. Мы задумали эту серию потому, что, по нашему общему мнению, всем, кто участвует в строительстве Европы, необходимо как можно полнее знать прошлое и представлять себе перспективы будущего. Отсюда и название серии. Мы считаем, что время писать сводную историю Европы еще не настало. Сегодня мы предлагаем читателям работы лучших современных историков, причем кто-то из них живет в Европе, а кто-то - нет, одни уже добились признания, другие же пока не успели. Авторы нашей серии обращаются к основным вопросам европейской истории, исследуют общественную жизнь, политику, экономику, религию и культуру, опираясь, с одной стороны, на давнюю историографическую традицию, заложенную Геродотом, с другой - на новые концепции, разработанные в Европе в XX веке, которые глубоко преобразовали историческую науку, особенно в последние десятилетия. Благодаря установке на ясность изложения эти книги будут доступны самой широкой читательской аудитории .

М., 2001:

Жак ле Гофф дал интервью газете "Авенире".

Ле Гофф род. 1924, Тулон, много лет возглавлял Высшую школу социальных исследований в Париже (Ecole des Hautes Etudes en Sciences Sociales). В интервью "Аввенире" (2002 г.) сказал: "Христианство есть главный идеологический фундамент Европы. Конечно, были и другие элементы, внесшие свой вклад в становление идеи Европы … мысль Греции, особенно дух скепсиса, значение, придававшееся этике, демократии … римское право… К сожалению, христианство не смогло преодолеть уже существовавшие внутри Римской империи разделения, особенно между Востоком и Западом. … Европа возникает в четвертом столетии благодаря смешению народов империи с варварскими народами, благодаря христианству. Юридически эта структура была основана на римском праве и на обычном праве. … Тот факт, что Церковь обладала в определенных областях самостоятельной юрисдикцией, в определенный период представлял элемент несомненного прогресса. Например в 1215 году 4 Латеранский собор предписал требовать согласия женщины на брак. … В отношении к деньгам у Европы есть "личность", которая произошла именно от Церкви … Я думаю, поэтому в Европе до сих пор капитализм отличен от американского, особенно в том, что касается этики и морали. Бывший президент Франсуа Миттеран однажды сказал, что недоверие к капитализма связано, возможно, с его католическим воспиытанием". Ле Гофф одобряет секуляризм как реализацию лозунга "Кесарю Кесарево".

Жак Ле Гофф (Jacques Le Goff) - медиевист с мировым именем, один из ярчайших представителей Ecole des Annales (Школа "Анналов"), традиции которой основываются на изучении человеческого аспекта Истории и эволюции обществ. Книги Ле Гоффа уже стали классикой: "Цивилизация Средневекового Запада" (1964), "Человек Средневековья" (коллективная работа под редакцией Ле Гоффа, 1978), "Людовик IX Святой" (1996), "Аргументированный словарь Средневекового Запада" (1999). Последняя из работ Ле Гоффа - "Родилась ли Европа в Средние Века?" (2003). Со своей точки зрения именитого медиевиста, Жак Ле Гофф рассматривает зарождение Европы в эпоху Средневековья, показывая как на этом географическом пространстве постепенно складывается общая для всех европейцев идентичность.

Можно ли вслед за расширением Евросоюза говорить о воссоединении Европы?

Европа никогда не была единой. Период средневекового христианства, который можно было бы назвать первым наброском будущей Европы, на самом деле не может считаться таковым. С другой стороны, страны, вступившие в Европейский Союз, на протяжении уже длительного периода времени являются европейскими, по крайней мере, с эпохи Средневековья. Их присоединение к Союзу - это всего лишь признание их европейской идентичности.

В какую эпоху родилась Европа?

Речь идет о географическом термине, введенном в обращение древними греками. Как нередко происходило в греческом мировосприятии, термин и обозначаемое им появились из мифологического сюжета. Европой звали одну из нимф, украденную полюбившим ее Зевсом. Прежде чем стать континентом Европа была женщиной. Греки считали, что эта нимфа родом была из Азии, а точнее - финикиянка, и это доказывает, что с самого момента рождения Европы существовала ее связь с Азией. Европа - одна из оконечностей евроазиатского континента.

Когда же Европа становится чем-то большим, чем простой географический термин?

Стоит различать Европу и европейцев. В перспективе европейской конституции, имеет смысл считать более значимым возникновение и использование термина "европеец", потому как он указывает на идентичность определенной группы мужчин и женщин, а не только на некоторое пространство. Указанный термин впервые появляется в одной из западных христианских хроник, описывающих произошедшую в VIII веке вблизи Пуатье стычку между правителем франков майордомом Меровингов Карлом Мартеллем (Charles Martel) и одним из мусульманских племен, пришедших из Испании, которая только что была захвачена ими. Таким образом, термин появился в контексте столкновения с мусульманами, что, в действительности, и являлось самой, что ни на есть настоящей реальностью средневековой Европы.

Слово "европеец" в эпоху Средневековья употреблялось гораздо чаще, чем принято полагать, особенно в эпоху правления Каролингов, в IX-X вв. Но по-настоящему это понятие не входит в обращение до XV века, когда его постоянно начинает использовать Папа Пий II - сиенец, в миру носивший имя Энеа Сильвио Пикколомини (Enea Silvio Piccolomini) и посвятивший Европе небольшой трактат. Этот Папа был воодушевлен новой идеей и думал о Европе как о силе, способной противостоять туркам, захватившим Константинополь в 1453 году.

Позднее, король-гусит Богемии Йиржи Подебрад (Georges Podiebrad), стремившийся к созданию единого мирного пространства, что можно расценивать как старинный прецедент происходящих сегодня событий, опубликовал совершенно поразительный проект объединения Европы: им предусматривалось создание единых институтов власти, их функционирование, принятие решений большинством наций (!). Иными словами, он создал проект конституции для Европы. Он был предшественником Валери Жискар д"Эстена (Valery Giscar d"Estaing)! В тот момент начала вырисовываться картина Европы. Термин чаще всего использовался служителями Церкви. Но его использование более не ограничивалось географическим понятием. За ним уже ощущалось присутствие некой идентичности всех людей, населявших это пространство.

Эта общая для всех европейцев черта проявилась благодаря христианству?

Христианство это, скорее, набор определенных обрядов, убеждений, ритуалов, чем идеология. Вне всякого сомнения, христианство сыграло одну из ключевых ролей в формировании Европы, но все же не в форме идеологии или религии. Не стоит забывать, что слово "религия" не появлялось вплоть до XVIII столетия. Ощущение единства родилось из того факта, что институты правления по всей Европе были очень близки между собой. В частности церковная структура с ее епископатами, приходами и так далее структурировали Европу - от скандинавских стран до Средиземноморья. И во главе этого общества стояло два человека.

Одним из них был Папа Римский, власть которого признавалась всеми христианами, но при этом не стоит переоценивать важность его фигуры: в XIV столетии произошел раскол, и в определенные периоды одновременно правили два или три Папы. . . Второй из значимых фигур той эпохи был император, хотя ему так и удалось объединить Европу. Первое поражение потерпел Карл Великий (Carlomagno). Вопреки тому, что принято говорить, Карл не был первым европейцем, потому как он ставил перед собой совсем иную задачу: он хотел воссоздать Римскую Империю и создать империю франков. Карл Великий смотрел назад и думал о Европе, которая управлялась бы одной нацией, то же самое позднее пытались сделать Карл V (Carlo V), Наполеон (Napoleon) и Гитлер (Hitler).

Карл Великий покончил с Римской Империей, создав свою на севере от Средиземноморья: в этот момент упрочилось положение географической Европы.

Он не осознавал этого. Вполне очевидно, что Карл Великий положил конец существованию Римской Империи, сместив политический и культурный центр притяжения из средиземноморской Европы, вокруг которой создавал свою империю Рим, в сторону северной Европы, где в Экс-ля-Шапель поселился он сам. Но роль Карла Великого заключалась не только в том, что он произвел такие изменения, наиболее существенным оказалось его культурное влияние. Он объединил вокруг себя целую группу мыслителей того времени, которые занимались, к примеру, исследованием Библии; они разработали новый шрифт, который стал использоваться во всех мастерских по переписке манускриптов - каролингский минускул; ими была введена новая форма мышления - некое подобие первой схоластики. Но все это оставалось на очень поверхностном уровне. Пришлось ждать наступления XII-XIII столетий, когда уже стало распространяться обучение грамоте, в частности, и в городах. В школы начали принимать девочек, и именно тогда произошла широкомасштабная волна европеизации.

Таким образом получается, что Европа создавалась к северу от Средиземноморья, но вместе с тем и к западу от Византийской Империи, которая считалась империей восточной.

Подобное разделение между Западом и Востоком существовало еще до создания Европы, кроме того, это одно из условий, необходимых для ее развития. В этом смысле важнейшим событием стало принятое в IV веке императором Константином (Constantino) решение переместить свой двор в Константинополь. Это событие можно считать одной из дат основания Европы.

Европейская идентичность окрепла, прежде всего, благодаря ее структурам правления?

В эпоху Средневековья произошло становление чувства единства европейцев. Иногда говорят, что не существовало ощущения Европы, а существовало чувство принадлежности к христианству. Однако слово "христианство" можно датировать лишь XI столетием и оно никогда не заменяло понятия Европы. Существовала фактическая Европа, которая создавалась постепенно и не имела своего названия вплоть до XV столетия. В христианском мире имелось две формы политической структуры. С одной стороны - это был город, который мог ограничиваться одним поселением и его окружением, речь идет о городах-государствах, существовавших, к примеру, в Италии и даже в Германии. А с другой стороны, произошло образование королевств - явления совершенно нового в европейской политике. В Средневековой Европе одновременно происходило образование общего европейского пространства и его разделение на королевства. Единство и различие, которые и характеризуют всю историю Европы.

Возникающее в настоящий момент противопоставление государств и Европы исторически не подтверждается. Речь идет о двух не просто синхронных, но и сопутствующих друг другу формациях. С самого момента своего рождения Европа - это федерация королевств. Единственными королевствами, которым не удалось хорошо сформироваться, стали Германия и Италия. В Германии это движение было нейтрализовано присутствием императора, правившего Священной Римской Империей Германской нации, а в Италии подобного становления не произошло как из-за присутствия на ее территории Папы Римского, так и из-за значимости городов-государств. Для объединения Германии и Италии пришлось ждать наступления XIX-го столетия. Таким образом, после своего объединения, после своего превращения в нации, в государства Германия и Италия дали толчок к возникновению Европы. Возникновение наций не происходит в противовес Европе.

Однако эти королевства вовлекли Европу в состояние бесконечных войн.

Одной из особенно забавных характерных черт Европы можно считать комбинацию междоусобных войн и поисков мира. Так, к примеру, одно из основных направлений деятельности папства в эпоху Средневековья состояло в налаживании мирного существования между нациями, в частности, между Францией и Англией. Европейская система военных действий в одинаковой, а, возможно, даже и в большей степени структурировалась, как перемириями и принятием мирных соглашений, так и сражениями. Вполне справедливы как утверждения, что Европа на протяжении 16 веков была ареной братоубийственных войн, так и утверждения, что здесь постоянно шли поиски мирных решений.

В тот же самый период времени территории, где господствовал Ислам, не находились в состоянии перманентной войны. . .

Подобный факт объясняется тем, что страны Ислама - равно как, с другой стороны, Индия и Китай - были одержимы идеей имперского правления, в случае с исламским миром - халифатом. Империя содержала в себе идею мира, которую древние так и называли pax romana. Между тем у Европы аллергия на саму идею империи. Любые попытки построить империю потерпели неудачу. Королевское правление, связанное с идеей нации, кажется нам более фундаментальной формой политического правления. Для исчезновения монархии должны были произойти крайне драматичные события - будь то во Франции, в Германии, в Италии или в республиканской Испании.

Должна ли Турция войти в состав Европы?

Невозможно построить Европу, не опираясь при этом на географию и историю. Вне всякого сомнения, границы Европы не неподвижны. Но если мы расширим европейские границы до Ирака, то почему бы нам, в так случае, не включить в ее состав Ближний Восток, Северную Африку и Восточную Европу, по крайней мере, до Кавказа? Географические рассуждения определяют для европейцев некоторые границы, но, вместе с тем они говорят и об абсурдности определенных решений. В том же, что касается истории, можно сказать, что она позволяет Европе быть чем-то большим, чем просто зоной свободной торговли. Это культурное сообщество - медленно создававшееся и ведущее свою историю издалека. Европа не старая, она - древняя. А хорошо используемая древность может стать прекрасным основанием для возведения будущего. Напоминание об истории для поддержки и развития культуры Европы не означает возврата к религии. Турция должна оставаться за границей Европы не потому, что это мусульманская страна - потому как, с другой стороны, это светское государство - а потому, что она не европейская. Мусульманские Боснию и Албанию можно считать европейскими и в более-менее отдаленном будущем они станут частью общей Европы.

Ваши аргументы подходят для Белоруссии, Украины и России?

И да, и нет. Есть много черт, схожих с Турцией, но вместе с тем эти страны гораздо дольше являлись частью Европы. В частности, Россия входила в состав так называемого "европейского концерта держав". Полагаю, что эти страны войдут в состав Европейского Союза во время одного из будущих расширений. В Истории присутствует определенный европейский ритм. Этот ритм отмечается вступлением в новую волну расширения Европы. Однако эти расширения очень далеко отстоят от друг от друга. Первое можно датировать IV-V веком, когда произошло образование англосаксонских королевств - Франции и Германии. Затем была волна 1000 года, захватившая славянские нации, скандинавские страны и Венгрию. Мы находимся в ожидании следующей волны, которая распространиться и на отдаленную Восточную Европу.

Таким образом, происходящее в настоящий момент объединение - это не более чем историческая преемственность процесса, идущего в Европе на протяжении уже 1500 лет?

Частично. Все значимые исторические события подчиняются одной и той же логике, которую можно определить двумя словами: преемственность и перемены. Кроме того, это и есть два условия успешного развития. При отсутствии преемственности вас ждет поражение. При отсутствии перемен - смерть на медленном огне.

В те времена еще не было доступного Интернета. В Ленинку стояли длинные очереди из студентов и аспирантов, и вот в перерыве между чтением научных работ XVIII –XX века и списком литературы я нашел какую–то работу Ле Гоффа про Средневековье. Что-то законспектировал, вставил подходящую цитату в диплом и забыл о существовании этого французского историка – «ярчайшего представителя «новой исторической науки»». Я был влюблен, поглощал кучу текстов про древнерусскую агиографию и художественную литературу от Джона Донна до Радищева. Так что более близкое знакомство с медиевистом из Тулона произошло позже.

Поступив в аспирантуру, я всерьез увлекся идеей изучать жития как исторический источник. Прочитал книжку Александра Рудакова «Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии» и решил рассказать об исторической ценности самой ранней из дошедших до нас рукописей «Жития Феодосия Печерского». Друзья по кружку молодых аспирантов-филологов быстро указали на недостатки моей работы и вновь посоветовали внимательно изучить Ле Гоффа. Тогда я уже твердо знал, как писать эту фамилию, но все еще почти ничего не знал о человеке.

Жак Ле Гофф родился 1 января 1924 года в Тулоне в семье учителя английского языка. Его отец был атеистом, а мать – благочестивой женщиной, боявшейся адских мук. Эти детские впечатления определили отношение к Церкви самого Ле Гоффа. Он был агностиком и считал, что в эпоху Средневековья люди пытались выйти из-под влияния Церкви.

Оставаясь христианами, они по-своему считали время. Одна из самых больших революций в сознании средневекового человека произошла в тот момент, когда «время Церкви» начало бороться со «временем купцов». Человек еще считал дни и месяцы в привычном богослужебном круге, но уже появились часы, которые показывали время с точностью до одного часа. Потом на циферблате стала описывать круги минутная стрелка, и эпоха Средневековья начала медленно клониться к закату. Время стало линейным.

Еще в детстве Ле Гофф любил разбираться в деталях. В автобиографическом очерке «Аппетит к истории» ученый говорил, что размышлял над сказками и легендами не как над красивыми историями, а как над проблемой, загадкой или механизмом, где есть своя структура. Это внимание к деталям осталось у него навсегда.

Еще студентом считал, что историк не может ограничиваться изучением лишь своей науки. Чтобы понять эпоху, специалист должен изучать смежные дисциплины.

Все это помогло ему развить концепцию «тотальной истории», основоположниками которой были Марк Блок и Люсьен Февр. Ле Гофф считал, что историк должен изучить любые памятники прошлого: от надписи на камне, до средневековых хроник, от указов императора до записки крестьянина, от богослужебного гимна до скабрезного анекдота.

При этом ученый не должен слепо следовать за источником. Подобно сыщику, ведущему расследование, он задает вопросы, анализирует те следы, которые дошли до нас из прошлого. Задача историка – найти такие подходы к материалу, чтобы тот рассказал о своих тайнах.

Такой подход совершил настоящую революцию в исторической науке. Теперь не существовало источников важных и второстепенных – все могло помочь человеку услышать голоса людей из прошлого, раскрыть их тайны. Все эти методы Ле Гофф – специалист по XIII веку, автор книг, посвященных Франциску Ассизскому и Людовику Святому, использовал при написании «Цивилизации средневекового Запада».

Когда я будучи аспирантом открыл эту книгу, то почти сразу понял, что все мои представления об истории – это жалкое младенчество, по сравнению с тем миром, который открывался в работах Ле Гоффа.

Прошлое перестало быть схемой, борьбой классов или ареной битвы царей или политиков, а стало прекрасным миром, где было место для обыкновенных людей. Они рождались и умирали, любили и ненавидели, верили в то, что «рука короля исцеляет» и всюду оставляли свои следы – в рукописях, на картинах и стенах храмов, в домах и даже в могилах.

Это была эпоха, когда люди путешествовали без дорог, считали время по числу сгоревших свечей или прочитанных молитв «Отче Наш», когда французский король лично исцелял больных золотухой, когда на рубеже первого тысячелетия наступил краткий «золотой век» – в Европу попали водяные мельницы и множество других хитрых приспособлений, которые повысили урожайность и облегчили жизнь людей.

Идея «тотальной истории», сторонником которой был Ле Гофф, открывала ошеломительные горизонты при изучении средневековых памятников.

Житие теперь было не просто собранием устойчивых литературных форм, но возможностью понять сознание и погрузиться в повседневность человека, жившего в момент написания памятника или появления его новой редакции:

« За религиозным изложением историк может найти материальный субстрат. Несомненно, что плуг, мельница, пресс и другие технические и экономические инструменты появляются в средневековой литературе или иконографии в виде символов. Но даже на таком уровне описания материальное содержание религиозных текстов обладает большой документальной ценностью. Известно, что жизнеописания Средневековья, особенно раннего Средневековья, дают массу сведений о материальной жизни: добыча угля в Дофине, перевозка соли по Мозелю из Меца в Трир в VII веке, появление на миниатюрах рубанка или тачки и т. д». (Ле Гофф. «Другое Средневековье»).

Сам Ле Гофф, конечно, не мог описать все проявления человеческой жизни и рассмотреть все возможные источники даже по истории Франции XIII века. Его излюбленной темой были общие законы эпохи. Он изучал массовое сознание, коллективные представления, образ мира, доминировавший в толще общества. Он искал те вещи, на которые люди обычно не обращают внимания – народные суеверия, привычные вещи, доведенные в человеческом сознании до автоматизма, то общее, что ощущали одновременно и французский король и бедняк.

Если бы французский медиевист изучал сознание современных православных, то он наверняка бы отправился в очередь к мощам блаженной Матроны и с диктофоном в руках записал бы самые типичные истории про цветочки, песочек и исцеления. Впрочем, в Средневековье были свои блаженные Матроны, и у Ле Гоффа был в распоряжении богатый материал по изучению сознания человека XIII века.

Главная заслуга волшебника из Тулона в том, что он смог разговорить молчаливое большинство простого народа. Эти люди не составляли летописей и поэтических трактатов, но они всюду оставляли свои следы, влияли на тех, кто пишет. Задача историка же была восстановить по стертым отпечаткам красочную, живую картину мира.

Волшебнику из Тулона, скончавшемуся 1 апреля 2014 года сделать это удалось, а его деятельность, надеюсь, у многих разбудит аппетит к настоящей истории, где нет готовых ответов, зато есть множество увлекательных вопросов.

Новая книга непревзойденного знатока и исследователя культуры Западной Европы продолжает знакомить читателя с интереснейшими деталями средневековой европейской жизни. Жак Ле Гофф исследует само средневековое представление о жизни, ее героях - рыцарях без страха и упрека или благородных разбойниках; о местах, с которыми у нас связано представление о Средневековье, - укрепленном замке или кафедральном соборе; о фантастических существах, нашедших...

Кто расскажет о Средних веках лучше, чем Жак Ле Гофф? Знаменитый французский историк, один из главных специалистов по Средневековью (а возможно, крупнейший на сегодняшний день), написал великолепную книгу, которая будет интересна как детям, так и взрослым. Она построена как диалог между автором-ученым и любознательным подростком. Средние века - одна из самых притягательных и ярких эпох в истории Европы.

В кратком курсе истории тела рассказывается о главном объекте дискуссий и конфликтов того времени, размышляя о свободе, чувственности и сексуальности. Отношение к телу, угнетаемому и превозносимому, в Средние века было противоречивым и неоднозначным - от воздержания священников до наслаждения мирян, от устоев христианства до пережитков язычества, от моды в одежде до привычек в питании, от целибата до страстной любви.

Книга "Цивилизация средневекового Запада" написана известным французским историком школы "Анналов" Жаком Ле Гоффом.
Этот крупнейший специалист по истории Средних веков не только рассматривает реалии эпохи и материальные аспекты пространства и времени, но и открывает современному читателю повседневную жизнь средневекового человека, который переходил от насилия к мирной жизни, от веры к знанию, изобрел механизмы, часы... Страна: Научная сфера: Место работы: Учёная степень: